Текст книги "Время настигает каждого"

Автор книги: Александр Буренков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Боже, какая несправедливость! Люди продаются наравне с попугаями, – удрученно прошептал он, – Какой жестокий век!

– Хватит слюни пускать, – буркнул внутренний голос, – У нас думаешь по-другому? Также, только завернуто в красивую бумажку.

– У кого, у нас?

– В твоей прошлой жизни.

Встряхнув головой, Дага в сердцах зашагал прочь. Каракатица затерялся в толпе. На шумной улочке, где раздавались крики торговцев и ругань подвыпивших матросов, он увидел низкорослого толстяка с анкерком под мышкой. Его засаленный зеленый камзол, два пистолета и длинная кривая сабля за широким кожаным поясом, сбитая набок синяя треуголка, выдавали в нем пирата. Пошатываясь, толстяк семенил навстречу.

– Стой, собака! Выпей со мной. Не выпьешь, изрублю на куски, – пьяно икая, произнес незнакомец, обращаясь к Даге.

– Ступай с Богом. Мне не хочется пить, – ответил Дага, пытаясь обойти корсара.

– Брезгуешь, скотина? – заорал пират, выхватывая саблю.

Не дожидаясь, пока его изрубят на куски, Дага ловко увернулся и сильным ударом в челюсть отправил толстяка в глубокий нокаут. Бочонок и сабля отлетели в сторону.

– Наглец, – проворчал он, забирая оружие пирата, – К черту городишко, возвращаюсь домой. Сыт по горло впечатлениями.

Когда Дага поднялся на борт «Королевы Анны», на палубе увидел Дракона, обсуждавшего что-то с Атиллом.

– Как прогулка? Присмотрел красавицу? – весело спросил боцман, хлопая Дагу по плечу.

– Красавиц не встретил, но один придурок испортил всю обедню. Грозился изрубить в куски, если не выпью с ним. Пришлось дать в нюх, – угрюмо ответил Дага.

– Постой, постой, он такой маленький и толстый, в зеленом камзоле? – поинтересовался Дракон.

– Ну, да.

– Дьявол! Первый раз на Тортуге, а уже избил капитана бригантины6161
  Бригантина – быстроходное морское парусное двухмачтовое судно с прямыми парусами на передней мачте ( фок-мачте) и косыми на задней (грот-мачте)..


[Закрыть] «Морская звезда» Билли Бонса, да еще забрал его оружие. Ты хоть представляешь, что ты натворил? – расхохотался Атилл, – Будь я проклят, если сегодня в таверне «Зуб акулы» не будет весело. Головорезы Бонса любят эту забегаловку.

– Да, ладно вам. Так получилось. Что с оружием-то делать? – удрученно спросил Дага.

– Оно твое, добыто в бою. Сабля и пистолеты Билли отменные. Не раз слышал, как он хвалился ими, – засмеялся Дракон, – Основные дела сделали? Сделали. Можем свалить в таверну, а французы с Мытарем побудут на борту.

– Почему стоим?– воскликнул Атилл, – Чем раньше нальют, тем больше выпьем. Кто как хочет, а я уже побежал за своей кружкой рома.

– Угомонись, сойдем на берег, и все кружки будут твои, – буркнул Каракатица, и веселая компания во главе с Драконом шагала к таверне «Зуб акулы», находившейся в трехстах метрах от портовых ворот за молом.

– Эту таверну держит бывший пират Одноглазый Смит. Поднакопил деньжат и открыл свое дело с благословления губернатора. Недавно женился на итальянке Джинне. Черноокая молодица приятной наружности, с пышными формами, была лучшей в борделе мадам Эльзы. Теперь ее не узнать. Успела родить сына Смиту, что и говорить, стала настоящей матроной, – неторопливо рассказывал Дракон Даге, – Ей помогают две служанки. По одной, ее зовут Маргарита, сохнет Атилл.

– Хватит ржать, подумаешь, улыбнулся ей да погладил по корме, – разозлился боцман, – Умеешь ты, Дракон, плюнуть по-дружески в мою кружку рома.

Незлобно переругиваясь, компания подошла к таверне «Зуб акулы», оказавшейся добротным, двухэтажным каменным зданием с небольшими окнами. Дага, открыв массивные деревянные двери, обитые кованым железом, шагнул внутрь и оказался в просторном прохладном помещении, пропитанном густым табачным дымом, запахами жареного мяса, терпких специй и рома. Одноглазый Смит, полноватый мужчина средних лет, увидев Дракона, раскрыл объятия и шагнул навстречу.

– Какими судьбами? – рассмеялся он, обнимая капитана, – Как успехи в морском разбое? Тут слух пронесся, будто тебя выкинули с «Шалуньи». Это правда? Давай садись за стол у стойки и рассказывай, пока Джинна приготовит закусь. Свинина под соусом у нее превосходна.

– Смит, старый пират, я рад тебя видеть. От предателей с «Шалуньи» сам ушел с друзьями. Ты же знаешь, Дракон нигде не пропадет. Вот разжился прекрасным люггером в Сан-Хуане. Испанцы не хотели отдавать, но мы уговорили. Хочу набрать команду да продать партию кофе, – отозвался Дракон, – Помоги подыскать хороших ребят.

– Как же ты захватил посудину в Сан-Хуане? – удивленно воскликнул Смит, – Там же крепость, бастионы, солдаты. Это невероятно!

– Смелость города берет. Пришел и взял без единого выстрела, – рассмеялся Дракон, – Скажи-ка своим девочкам, пусть тащат рому остудить внутренний жар. Видишь, Атилл уже догорает.

Вслушиваясь в дружеский разговор капитана с Одноглазым Смитом, Дага рассматривал внутреннее убранство таверны. Весь нижний этаж занимало большое помещение – одновременно кухня с открытым очагом с широкой трубой над ним, где жарилось на вертеле мясо, и просторный зал с десятком чисто выскобленных столов и лавок. Массивные закопченные деревянные балки, на которых держался второй этаж, как бы нависали над головами. В центре к ним был прикреплен корабельный штурвал, служивший подставкой для свечей. Около стойки и очага с балок свисали фонари, с оплывшими свечными огарками, пучки зелени и золотистых луковиц, стручки красного перца, сушеных морских водорослей. На стенах виднелись гигантские крабы, панцири морских черепах, в витрине за стойкой среди зеленоватых бутылок рома лежала челюсть акулы. Захмелевшие посетители, шумно переругиваясь, отпускали сальные шутки служанкам и размалеванным портовым девицам, хихикающим от грубых ухаживаний матросов.

– На верхнем этаже живет семья Одноглазого Смита. Там же есть четыре комнаты. Их хозяин сдает по божеской цене желающим отдохнуть. Я пару раз останавливался у него. Комнатки небольшие, уютные, с широкими деревянными кроватями. Есть, где покувыркаться с девочкой, – наклонившись к Даге, сказал Атилл.

Когда Джинна подала ром и закуски, Дракон жестом руки пригласил друзей к трапезе. Выпив по кружке ямайского рома, они принялись обсуждать план предстоящего похода.

– Встретил в городе старого приятеля. Покалякали о том и сем. Он краем уха слышал, будто «Шалунью» утопил испанский патруль около Сан-Мартина, – рассказывал Атилл, – В таверне «Ржавый якорь» познакомился с матросом по прозвищу Слива. Этот пропойца с тремя собутыльниками отстал от своего корабля – брига6262
  Бриг – парусный двухмачтовый военный корабль с прямыми парусами на обеих мачтах и косым парусом (контр – бизанью) на грот-мачте.


[Закрыть] «Кровавый Билл». Просятся в команду. В морском деле не новички. Будешь их брать, капитан?

– Возможно, и возьму. Есть задумка, прогуляться к Санта-Доминго, да пощипать купцов с копченым мясом и сандаловым деревом. Я договорился в Кайоне с одним денежным мешком. Добычу купит оптом. Так что твои босяки пригодятся, – ответил Дракон, оглядываясь на шумную ватагу, ввалившуюся в зал.

– Ба! Старые знакомые! – воскликнул Атилл, когда восемь человек, громко переругиваясь, усаживались за стол в дальнем углу, – Голландцы Билли Бонса. Что-то его самого не вижу. Видимо, Дага крепко ему врезал.

– Оставь, посмотри лучше, какая девочка глаз с тебя не сводит, – вмешался Дракон, указывая на служанку, – В прошлый раз, помнится, ты заплатил ей сто пиастров, чтобы посмотреть ее голою. Может, сегодня сподобишься на большее.

– Никаких девок, когда руки чешутся, – отмахнулся боцман, – Пойду, перекинусь парой слов со старыми знакомыми. Давненько их не видел.

С этими словами он встал и направился к голландцам. О чем-то оживленно, жестикулируя руками, с ними переговорил и, ухмыляясь, вернулся к столу.

– Они не поверили, что Дага одним ударом уложил их капитана, – рассмеялся Атилл, – Я поспорил на бочонок рома, что наш друг в два счета набьет рыло самому сильному из них. Видите, теперь совещаются, кто будет драться.

– Ну, ты и стервец, – воскликнул Каракатица, – На халяву хочешь получить бочонок рома. Дага дерись, а я буду пить.

– Не кипятись, штурман, Я же буду помогать ему криками, буду его подбадривать. Должна же быть какая-то веселая искорка. Видишь, как засуетились. Представление начинается! – расхохотался Атилл, показывая рукой на верзилу с курчавой черной бородой, длинными грязными волосами, завязанными пучком на затылке, с двумя пистолетами за широким кожаным поясом и саблей на перевязи пурпурного цвета. Голландец, пошатываясь, направился в их сторону.

– Покажи, кто избил капитана, – заплетающимся языком обратился он к Атиллу, – Я проткну его саблей.

– Хлопотно это, – отозвался Дага, вставая из-за стола, – Иди, проспись, приятель, потом будем драться.

– К черту! Порву тебя на куски, обломок мачты, – заорал пират, выхватывая саблю.

В этот момент Дага почувствовал, как горячая волна поднялась к горлу. Кулаки сжались, тело напружинилось. Легко отскочив в сторону, он затанцевал вокруг противника. Тот махал саблей, пытаясь ударить, но промахивался. Зал загудел, как растревоженный улей. Мнения посетителей разделились. Многие видели впервые бой, где один из противников дерется без оружия. Драка вооруженных соперников была привычным делом для пиратского городишка, каким был Кайон. Обычно толпы зевак собирались поглазеть, как убивают друг друга морские разбойники, ценившие человеческую жизнь не дороже глотка рому. Наиболее ушлые из зрителей делали ставки на победителя. Вот и сейчас посетители таверны, переругиваясь и споря, стараясь перекричать друг друга, ставили один к десяти, что победит голландец. Дага им был симпатичен, но в его победу никто не верил. Заносчивого и грубого голландца в Кайоне ненавидели и боялись, особенно после того, как он сразил в поединке мастера шпаги известного корсара Эстоса Кента по кличке Ворон. Друзья Даги замерли, наблюдая за боем. Они видели, как, кружась вокруг противника, тот легко уклоняется от ударов саблей. Так продолжалось несколько минут, голландец выдохся. Тяжело дыша, он на мгновение опустил саблю, и в тут же получил смертельный удар ребром ладони по шее. В зале повисала мертвая тишина. Слышно было, как потрескивали поленья в очаге и жужжали мухи под потолком. Одноглазый Смит замер за стойкой с бутылкой рома в руке. Джинна, выронила из рук нож, которым отрезала кусок мяса с туши на вертеле. Он со стуком упал на пол. Мгновение и зал взорвался криками удивления. Когда Дага вернулся за свой стол, Атилл возбужденно заорал:

– Ты убил его. Невероятно!

Друзья верзилы, подбежав к распростертому на полу телу, громко ругаясь, подняли его и выволокли на улицу.

– Вот это да! – пробормотал Каракатица, – Первый раз вижу, чтобы кулаком – и на тот свет!

– Да, ладно вам, сам не знаю, как получилось, – удрученно оправдывался Дага.

– Ты теперь – знаменитость. Тортуга долго будет гудеть. Этого задиру по кличке Череп никому не удавалось победить на дуэли. Саблей он владел отменно, – промолвил Дракон, – Будь осторожен. Врагов у тебя прибавилось. Эти парни умеют мстить, хоть ты и победил в честном бою.

Когда опустились сумерки, Дага с товарищами возвратился на люггер. Слухи о поединке в таверне уже донеслись и до его команды. Матросы с удивлением и восторгом уточняли у боцмана детали дуэли. Дага поднялся на ют и, сев на палубу, прислонился спиной к фальшборту.

– Что же со мной происходит? Какая-то пружина внутри бьет беспощадно, ломая все на своем пути, на что же я способен еще? Сегодня впервые убил человека, – пронеслось в его голове.

Он вдруг остро почувствовал, что холодное дыхание смерти теперь будет всегда рядом с ним. Об этом чувстве Дага не раз вспомнит после жарких абордажей и битв, поединков с охотниками за головами. Образ костлявой бабы с косой настолько укрепится в его подсознании, что мысли о смерти перестанут волновать сердце. Так, наверное, происходит с сильными людьми, в силу обстоятельств постоянно сталкивающихся со смертельной опасностью.

6. В гостях у губернатора Тортуги

На следующий день команда «Королевы Анны» занималась погрузкой корабельных припасов и пресной воды. Дракон, взяв с собой Дагу, отметил приход судна в портовом управлении, выправил там новый судовой журнал, а затем засобирался навестить губернатора д'Ожерона. С ним его связывала давняя дружба, которой, как не странно, положил начало Людовик XIV, объявивший в  апреле 1672 года  войну Голландии. Когда известие о начале военных действий докатились до Нового Света, французские власти стали собирать силы для похода против голландской колонии на острове Кюрасао. Весной 1673 года д'Ожерон присоединился к этой экспедиции. Он отплыл на собственном корабле «Экюель», взяв на борт отряд флибустьеров и охотников-буканьеров численностью до пятисот человек. Плавание оказалось неудачным. Во время шторма корабль налетел на рифы недалеко от побережья Пуэрто-Рико. Французы высадились на берег и попали в руки испанцев, которые приняли их за  пиратов. Пленников жестоко допросили, пытаясь найти предводителя. Те, по приказу д'Ожерона, в один голос утверждали, что он утонул. Сам же губернатор, одетый простым матросом, притворился немым. Его, как убогого, испанцы оставили в покое. Воспользовавшись этим, он решил бежать. К нему примкнул цирюльник Франсуа ля Фаверье, прислуживавший испанцам. Выбрав удобный момент, д'Ожерон бежал, чтобы попытаться уплыть на французский остров Санта-Крус. С мачете руках, беглецы целый день плутали в джунглях. В конце – концов, им удалось добраться до берега и д'Ожерон с напарником принялся сооружать плот. Работа продвигалась медленно. Прошло несколько дней, и Дракон на «Шалунье», подойдя к острову за водой, заметил беглецов. Он и взял их на борт. Как-то в разговоре с Драконом Бертран д'Ожерон обмолвился, что родился в анжуйском городке Рошфор-сюр-Луар на западе Франции в семье богатого купца. В пятнадцатилетнем возрасте поступил на морскую службу, в 1641 году стал капитаном морского полка и отличился в Каталонской войне (1646—1649). Верной службой королю заработал дворянский титул. В октябре 1953 года Людовик XIV сделал его оруженосцем и назначил капитаном королевского флота.

– Пойдешь со мной к губернатору. Там принимают не всех, а тебя хочу, чтобы принимали, – сказал Дракон Даге, выходя из портового управления, – Нашему другу покровительствует всесильный министр финансов Франции Кольбер. Когда д'Ожерон в 1665 году стал губернатором Тортуги, в Кайоне в то время проживало около трехсот жителей, в основном торговцы и плантаторы. Одним словом захолустье. В 1668 году Бертран, оставив вместо себя своего племянника кавалера де Пуансе, отправился во Францию за переселенцами. Вернулся в сентябре 1669 года на двух кораблях с четырьмястами иммигрантами из Анжу. Представляешь, из них было сто женщин, в основном нищенок и проституток. Вот с тех пор жизнь на острове стала налаживаться. Что и говорить, мудрый ход д'Ожерона.

– Интересные вещи рассказываешь! Только я ведь так и не купил приличного платья. Может, сначала помоги приодеться. Не идти же мне к вельможе в своих обносках, – смущенно пробормотал Дага.

– Пожалуй, ты прав. По пути зайдем к знакомому портному. Есть один еврей, я у него всегда покупаю что-нибудь из одежды. Шьет на совесть, а местные модницы души в нем не чают, – промолвил Дракон, шагая по узкой улочке в сторону верфи.

Вскоре они подошли к утопающему в зелени деревянному домику с мансардой. Дракон несколько раз постучал молоточком, висящим на цепочке, в медную пластинку на массивной входной двери. Послышались за дверью быстрые легкие шаги, дверь открылась, и выглянула черноволосая девочка лет десяти.

– Здравствуйте, сударь. Вы к нам по делу? – раздался звонкий голосок.

– Угадала, красавица, – засмеялся Дракон, – Позови-ка отца.

Окинув Дракона оценивающим взглядом, девочка прикрыла дверь и убежала. Не прошло и пяти минут, как появился худощавый, средних лет мужчина, одетый в холщовые штаны и серую рубашку.

– Рад тебя видеть, морской бродяга! – воскликнул он, – Слава Богу, ты жив. Какими судьбами? Что привело к бедному еврею?

– Привет, Хайм! Надо бы приодеть парня, – ответил Дракон, показывая на Дагу, – Идем к губернатору. Сам понимаешь, нужна приличная одежка. Встречают-то по ней!

– Сшить, не успею, но в заначке есть пара вещей. Пусть примеряет, – отозвался Хайм, жестом руки приглашая следовать за ним в мастерскую.

Когда они вошли в небольшую комнату с низким потолком, заваленную обрезками тканей и ниток, он положил перед Дагой коричневые атласные штаны, льняную рубашку с широким воротом, плащ из тонкой, хорошо выделанной кожи, завязывающийся шнурком около шеи, белые шелковые чулки.

– Вот, сударь, примеряйте. Продам за сто пятьдесят пиастров, – улыбаясь, промолвил Хайм.

Дага посмотрел на Дракона, тот одобрительно кивнул. Прошло несколько минут, и в зеркале появилось отражение молодого человека с черной окладистой бородой, в добротной одежде, с широким кожаным поясом, за которым виднелся пистолет и сабля.

– Хайм, а башмаки, случайно у тебя не завалялись? – с ехидцей спросил Дракон.

– За двадцать пиастров свои продам, – рассмеялся портной.

– Так, чего стоишь? Тащи быстрее, покупаем, – воскликнул Дракон.

Через полчаса, рассуждая о зигзагах судьбы, Дага с Драконом зашагал к губернаторской резиденции.

– д'Ожерон представляет интересы Вест-индийской кампании на Тортуге. Неплохо ведет дела. Нажил приличное состояние. Правда, после пребывания в плену у испанцев его здоровье заметно пошатнулось. С особой осторожностью принимает гостей. Знаешь почему? У него две очаровательные дочки на выданье. Рано лишились матери, и теперь папаша мечтает удачно выдать их замуж, – промолвил Дракон и с усмешкой добавил:

– Будь осторожен, не влюбись.

– Совет принимаю. Думаю, что любовь меня не настигнет. Сам подумай, кто я? Обычный пират без роду и племени, к тому же с дырявой головой. Так что губернаторские дочки могут спать спокойно, – отозвался Дага.

– Как знать, как знать, – возразил Дракон, – Парень ты видный, чувствуется хорошее воспитание. Уверен, Карибы еще услышат твой голос.

Так за разговорами они подошли длинному забору из рубленого камня. За массивными коваными воротами стояла сторожевая будка. Около нее прохаживался солдат с мушкетом. В глубине роскошного сада на высоком холме белел красивый двухэтажный дом с колоннами. К нему вела дорожка, вымощенная камнем, вдоль которой стояло несколько скамеек. Увидев Дракона, стражник открыл калитку и слегка поклонившись, произнес:

– Добро пожаловать, месье капитан. Надеюсь у вас все в порядке?

– Как видишь, жив, приятель. Скажи-ка, губернатор у себя? – спросил Дракон.

– Его превосходительство, скорее всего, во внутреннем дворике. Я видел, как слуга нес туда завтрак, – ответил стражник, – В утреннюю пору наш господин обычно там пьет кофе и просматривает почту.

– Спасибо, дружище, – довольным голосом поблагодарил Дракон словоохотливого стража, – Я знаю, где это. Думаю, не заблужусь в губернаторских хоромах.

Пройдя через большой холл с высоким потолком, Дага с Драконом оказался в уютном тенистом дворике с фонтаном, окруженном аркадами каменного четырехугольника и вьющимися растениями. Апельсиновые деревья наполняли воздух чудесным ароматом. В глубине, под белым палантином из шелковой ткани, стоял круглый стол из красного дерева, инкрустированный малахитом и перламутром. На нём красовалась хрустальная ваза с фруктами, медный кофейник с длинным носиком, пара бутылок вина и рома, несколько серебряных бокалов и фарфоровых чашечек. Хозяин дома сидел в кожаном кресле и задумчиво просматривал бумаги. Худощавый, низкорослый, в синем камзоле и белом парике д'0жерон сумел создать в своём доме атмосферу придворного изящества. Услышав шаги, он посмотрел на неожиданных посетителей. Его глаза заискрились неподдельной радостью.

– Боже мой, кого я вижу! Проходите, присаживайтесь, – воскликнул губернатор, обнимая Дракона, – Мое сердце разрывалось от горя, когда услышал сплетни о событиях на твоей «Шалунье». Молил Бога, чтобы сберег тебя. Каким ветром занесло на Тортугу? Рассаживайтесь в кресла у стола.

– Дорогой друг, рад видеть тебя в хорошем здравии, – промолвил Дракон, – Прекрасно выглядишь. Знакомься, это мой помощник Джек Грегори, для друзей и врагов – Дага.

– Уж не тот ли, кто отправил к праотцам одного из головорезов Бонса вчера в таверне «Зуб акулы», – поинтересовался д'0жерон, – Мне известны мотивы этой дуэли, и официального расследования не будет. Прошу, угощайтесь, что Бог послал. И не томите душу, расскажите о ваших приключениях.

– Да, все, как обычно. Предательство, бунт на корабле. Пришлось уйти с «Шалуньи», – начал рассказ Дракон, – На шлюпке доплыли до Пуэрто-Рико, ночью наведались в Сан-Хуан. Тайком увели у испанцев люггер и сразу на Тортугу. Привез пятьдесят мешков кофе. Думаю набрать команду и махнуть к Санта-Доминго. Ты лучше расскажи, как твои девочки, как дела, что нового творится на архипелаге?

– Новостей особых нет. Король в Старом Свете выяснеет отношения с соседями и требует от нас, чтобы на Карибах обеспечили безопасность французских поселений. Как догадываешься, денег на это не дает, – промолвил д'0жерон, – В 1664 году он официально отдал Тортугу французской вест-индийской компании и меня назначил губернатором, разрешив всячески поддерживать флибустьеров. Его мудрость оказалась выше всяческих похвал: не вкладывая ни одного су в заморские территории, Его Величество сумел заработать барыши. Корсары-то не только щиплют испанцев, но и стерегут французские поселения как свои. Здесь они платят пошлину, продают награбленное добро, ремонтируют корабли и спускают деньги в тавернах. Ты же помнишь, как я привез на Тортугу женщин из Европы, и многие пираты обзавелись семьями. Если испанцы раньше могли Тортугу разорить дотла, то теперь Береговое Братство им этого не позволяет. Я начинаю верить в судьбу, дружище. Еще вчера мое сердце разрывалось от отчаяния, а сегодня Бог послал мне тебя. Об этом чуть позднее, а сейчас хочу обсудить весьма деликатный вопрос. У меня есть подписанное королем каперское свидетельство. Осталось вписать в него фамилию. Думаю, там должна быть твоя. Согласен?

– Бертран, помочь тебе и короне я никогда не отказывался. Ты действительно делаешь для нас много. Думаю, король может тобой гордиться. Считай, что мое согласие имеется, – произнёс Дракон, – Какие еще проблемы? Вижу грусть в твоих глазах. Выкладывай-ка, давай, не стесняйся.

– Даже не знаю, с чего начать. Вот уже много лет мои девочки растут без матери. Они помолвлены и уедут во Францию к женихам. Я остаюсь на Тортуге в одиночестве коротать свои дни. Хотелось бы их скрасить. Три года назад в Париже случайно познакомился с прекрасной молодой графиней Элизабет. Понимаешь, это было как удар молнии – любовь с первого взгляда. Беда в том, что ее выдали замуж за испанского идальго. Он назначен комендантом Гаваны и держит мою прелесть дома взаперти. Представляешь, как в тюрьме под замком. Это невыносимо. Привези мое сокровище. Я знаю, она рвется ко мне из клетки жестокого мужа. Умоляю, сделай это, – дрогнувшим голосом сказал д'0жерон, промокая платком слезы.

– Я готов помочь, но как? В Гаване мне не обрадуются, скорее наоборот, – задумчиво проговорил Дракон.

– У меня есть лицензия испанской вест-индийской компании. Она дает право беспрепятственно заходить под дружественным флагом к испанцам. Насколько знаю, ты не успел им крепко насолить, чтобы они охотились за твоей головой, так что есть шансы на успех. Пойми, я доверяю тебе самое дорогое, что еще осталось у одинокого губернатора, – воскликнул д'0жерон.

– Помочь другу – это святое! Считай, мое согласие ты получил. Однако, как Элизабет узнает, что я действую в твоих интересах? – спросил Дракон, раскуривая трубку.

– Вот кольцо. Еще во Франции мы договорились, что его податель – мой человек. Она последует за тобой беспрекословно. Если нужна помощь деньгами или снаряжением, скажи, – произнес д'Ожерон, доставая из малахитовой шкатулки красивое золотое кольцо с изумрудом.

– Спасибо, друг. Для похода у меня есть всё. Корабль подремонтирован в сухом доке. Пожелай удачи. Я привезу твою пассию, – сказал Дракон, вставая с кресла, – Если не возражаешь, хотел бы откланяться. Давно не был на Кубе, да и путь в Гавану неблизкий.

– Не буду задерживать. Вот твое каперское свидетельство и лицензия. Береги Элизабет, я не перенесу, если что с ней случится, – промолвил д'Ожерон, обнимая на прощание Дракона, – Эта миссия тайная. Берегись папских шпионов.

Раскланявшись, Дага и Дракон вышли из губернаторского особняка. Какое-то время шли молча, обдумывая поручение д'Ожерона. Когда миновали портовые ворота, Дага спросил Дракона:

– Губернатор упомянул о папских шпионах. Они что действительно так опасны?

– Эти крысы рыщут везде. Вынюхивают, кусают по заданию инквизиции. В Кайоне их хватает. Я уверен, что и про нас им многое известно. Придется тайно уходить на Кубу. На кону жизнь пассии губернатора! Провалимся, Тортуга будет для нас закрыта, а я хочу здесь со временем якорь бросить, – задумчиво ответил Дракон, поднимаясь на борт «Королевы Анны», – Позови Атилла и Каракатицу. Будем совет держать.

– Какие ветры наполняют наши паруса? – спросил Атилл, когда вместе с Дагой и Каракатицей зашел в капитанскую каюту.

– Ты присядь, налей рому и выслушай, – сказал Дракон, раскуривая трубку.

– Серьезные вещи я лучше воспринимаю на трезвую голову, – улыбнулся Атилл, усаживаясь на стул, – Выкладывай и не томи душу.

Дракон, выпустив колечко сизого дыма, положил трубку на стол и окинул взором друзей. Ему вдруг почудилось, что слышит, как стучат их сердца. Собравшись с мыслями, он улыбнулся и неторопливо стал рассказывать о визите к губернатору, а когда закончил рассказ, в каюте воцарилась мёртвая тишина. Слышно было, как забулькал ром, наливаемый Атиллом в кружку. Каракатица долго и задумчиво рассматривал свои руки, а потом тихо пробормотал:

– Ни хрена себе! Похитить жену коменданта Гаваны. Это безумие!

– Может быть и безумие, но привезти ее на Тортугу я пообещал! – воскликнул Дракон, вскакивая со стула, – Давай-ка лучше подумаем, как выполнить просьбу.

– Губернатор дал испанскую лицензию. Можно прямо зайти в Гавану, – произнес Атилл, отпивая глоток рома.

– Где гарантия, что без проблем из Гаваны выйдем? «Королеву Анну» забрали-то мы у испанского купца и её могут узнать, – возразил Дага, – Лучше скрытно пробраться в город и встретиться с графиней. Она же ходит куда-нибудь, в церковь, например.

– Якорь мне в днище, если это не здравая мысль. Клянусь громом и молнией, в город должен пойти кто-то из нас, – с надеждой в голосе промолвил Дракон, – В неприметной бухточке около Гаваны высадимся. Я знаю те места хорошо, не раз щипал там испанцев.

– Я пойду, – решительным голосом сказал Дага, наливая ром в кружку.

– Ты не знаешь Гаваны и местных обычаев, а я бывал там, – возразил Атилл, – И потом вдвоем-то лучше.

– Вот и хорошо. Бросим якорь недалеко от маяка Гаваны. Побережье изрезано бухточками. На шлюпке дойдем до маяка, высадим Дагу и Атилла. Ночью они проникнут в город, за два-три дня разузнают, что и как, – подвел итог Дракон, попыхивая трубкой.

– Как ты себе это представляешь? – воскликнул Каракатица, – Без документов их прихватит первый же патруль.

– Будь я проклят, а ведь ты прав, – удручённо буркнул Дракон.

– Меня море выбрасывало уже на остров, почему оно не может выбросить на берег у Гаваны. Могу же я быть пассажиром какого-нибудь парусника? – задумчиво промолвил Дага, окидывая взглядом друзей.

– Лучше было бы, если бы тебя подобрали местные рыбаки, – пробормотал Атилл и посмотрел на Дракона.

– Отличное решение. В районе Гаваны Дагу выбрасываем за борт, – с сарказмом засмеялся Каракатица, – Акулы будут нам признательны.

– Он прыгнет в воду, если увидим рыбацкие лодки, – неуверенно возразил Атилл.

– Мы должны скрытно высадить Дагу, – добавил Дракон, – Иначе шито белыми нитками.

– Ночью я поплыву на ялике, который потом затонет недалеко от рыбаков, – произнёс Дага.

– Резонно. Знатный дон спасается на ялике с тонущего корабля. Почему один? Где слуга? – добавил Каракатица, – Как этого дона кличут?

– Вот и Атилл вписался в общую картину. Дага назовется доном Габриелем Санчесом из Барселоны. Приоденем его соответственно. Даже дам ему свою длинную шпагу на пурпурной перевязи и черную шляпу с пером. Атилл вспомнит обязанности слуги и будет беречь своего хозяина. Предлагаю выпить за успех нашего дела, – подытожил с улыбкой Дракон.

7. Похищение графини Элизабет.

Через шесть дней ночью «Королева Анна» с экипажем в двенадцать человек подняла якорь и вышла в море. Когда исчезли за горизонтом огни Кайона, Дракон развернул её в Наветренный пролив, что разделяет Кубу и Эспаньолу. Он намеревался дойти до залива Камагуэй на северном побережье Кубы. Это место, кишащее коралловыми островками и скалами, находилось вблизи торговых путей из Нового Света в Европу. Случалось, что штормы заносили сюда купеческие корабли, которые становились легкой добычей подводных скал и пиратов. Сколько их исчезло в этом проклятом мореходами месте, одному Богу известно. Дага с двумя матросами был на баке и замерял лотом глубину, бросая иногда восхищенный взгляд на Дракона, который уверенно вел «Королеву Анну» в хаосе камней и рифов. Испанцы, сбиваясь в большие караваны, обходили эти места стороной. Ветер, течение и плохая навигация делали свое чёрное дело – всегда какой-нибудь купец отставал от основного каравана и становился добычей морских разбойников. Дракон неслучайно выбрал этот путь к Гаване. Он рассчитывал спуститься вдоль побережья к маяку и затаиться в мелководной лагуне с узким извилистым входом, о котором мало кто знал из мореходов. Дракон его обнаружил случайно: в одном из походов к этим местам сильный шторм сломал на «Шалунье» фок-мачту6363
  Фок-мачта – первая от носа мачта на парусном судне с тремя и более мачт, на двухмачтовых судах передняя мачта называется фок-мачтой, если она ниже задней.


[Закрыть] и порвал паруса на грот-мачте6464
  Грот-мачта – вторая от носа и последующие, кроме кормовой, мачты на многомачтовом паруснике; средняя мачта на трехмачтовом, более высокая на двухмачтовом. Если на судне только одна мачта, то она называется грот-мачтой.


[Закрыть]. Пришлось искать убежище, чтобы починиться. Им оказалась упомянутая лагуна, названная Драконом бухтой Спасения. Именно здесь к исходу седьмого дня «Королева Анна» бросила якорь. Ближе к полуночи Дага с Атиллом зашли в капитанскую каюту. Дракон достал из сундука зеленоватый камзол, расшитый серебряной нитью, атласные черные штаны, шелковые белые чулки и башмаки с перламутровыми пряжками.

– В этом платье ты будешь настоящим доном. Даю шпагу и шляпу. Смотри не потеряй. Шпага мне особенно дорога – мой первый приз в пиратстве. Кольцо спрячь в потайном кармашке, чтобы не потерять. Вот кошель с деньгами. Думаю, пятьсот пиастров хватит. Ночью выйдите из лагуны и плывите на юг. До Гаваны примерно миля, к утру будете на месте. Через три дня я брошу якорь у маяка. Осмотритесь в городе и поищите подходы к графине, – напутствовал Дракон, прощаясь с друзьями.

Под покровом июльской ночи Дага с Атиллом вышли в море.