Текст книги "Великая контрибуция. Что СССР получил после войны"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Вся обстановка, начиная от мебели, ковров, посуды, украшений и кончая занавесками на окнах – заграничная, главным образом немецкая. На даче буквально нет ни одной вещи советского происхождения, за исключением дорожек, лежащих при входе на дачу.

На даче нет ни одной советской книги, но зато в книжных шкафах стоит большое количество книг в прекрасных переплетах с золотым тиснением, исключительно на немецком языке...

Абакумов

10 января 1948 года» ^{16} .

«Совет Министров СССР

товарищу Сталину И.В.

3 февраля 1948 г. № 3726/А

гор. Москва

Докладываю, что МГБ СССР взято обратно с базы госфондов все имущество, изъятое у маршала Жукова. Абакумов» ^{17} .

«Акт о передаче Управлению Делами Совета Министров Союза ССР изъятого Министерством Государственной Безопасности СССР у Маршала Советского Союза Г.К. Жукова незаконно приобретенного и присвоенного им трофейного имущества, ценностей и других предметов.

Кулоны и броши золотые (в том числе один платиновый) с драгоценными камнями – 13 штук

Часы золотые – 9 штук

Кольца золотые с драгоценными камнями – 16 штук

Серьги золотые с бриллиантами – 2 пары

Другие золотые изделия (браслеты, цепочки и др.) – 9 штук

Украшения из серебра, в том числе под золото – 5 штук

Металлические украшения (имитация под золото и серебро) с драгоценными камнями (кулоны, цепочки, кольца) – 14 штук

Столовое серебро (ножи, вилки, ложки и другие предметы) – 713 штук

Серебряная посуда (вазы, кувшины, сахарницы, подносы и др.) —14 штук

Металлические столовые изделия под серебро (ножи, вилки, ложки и др.) – 71 штука.

II

Шерстяные ткани, шелка, парча, бархат, фланель и другие ткани – 3420 метров

Меха – скунса, норка, выдра, нутрии, черно-белые лисы, каракульча и другие – 323 штуки

Шевро и хром – 32 кожи

Дорогостоящие ковры и дорожки больших размеров – 31 штука

Гобелены больших размеров художественной выделки – 5 штук

Художественные картины в золоченых рамах, часть их них представляет музейную ценность – 60 штук

Дворцовый золоченый художественно выполненный гарнитур гостиной мебели – 10 предметов

Художественно выполненные антикварные вазы с инкрустациями – 22 штуки» ^{18} .

И за все фокусы с трофейным имуществом маршал Жуков был строго наказан – его отправили командовать Одесским ВО.

Но вот 5 марта 1953 г. умер Сталин. Жуков вновь на коне – он опять министр обороны СССР.

Владимир Крюков из мест заключения 25 апреля 1953 г. пишет письмо маршалу Жукову. Тот лично обратился по сему поводу к Хрущеву. Последний очень надеялся на помощь министра обороны в поддержке заговора против Л.П. Берии, и дело Крюкова, Руслановой и прочих «трофейщиков» было решено в несколько дней. Крюков и Русланова были полностью реабилитированы.

Уже в августе 1953 г. Русланова и Крюков вернулись в Москву. Русланова немедленно купила для Крюкова лимузин представительского класса «ГАЗ-12 ЗИМ». На таком ездили тогда только министры и первые секретари обкомов. Руслановой вернули 103 ценные картины.

Ну а теперь о Руслановой и Крюкове снимают документальные и художественные фильмы, где они, естественно, представлены в качестве положительных героев.

Помимо этой «сладкой парочки» в 1953 г. вышли на свободу Сиднее и другие «герои-трофейщики».

Итак, к сожалению, значительный процент германского трофейного имущества незаконно перешел в собственность наших вороватых генералов и маршалов. Справедливости ради можно сказать, что если ввести коэффициент «К», равный отношению трофеев, попавших в руки частных лиц, к общему числу германских трофеев, то у нас по элементарному подсчету он не более 0,05%, а вот в США 70—90%.

Что же происходит сейчас с трофейными ценностями, находящимися у частных лиц РФ? Тут я просто процитирую:

«Историк Григорий Козлов утверждает, что еще за два года до окончания войны академик Илья Грабарь, возглавивший комиссию советских экспертов по трофейным ценностям, и скульптор Сергей Меркуров, руководивший Музеем изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, якобы предложили создать в Москве музей Победы, в котором были бы выставлены трофейные сокровища из Германии и союзных ей стран. Музей вроде как предполагалось разместить в здании Дворца Советов на месте снесенного храма Христа Спасителя, однако эта идея была отвергнута Сталиным в 1948 году, поскольку трофейное искусство к тому времени ассоциировалось уже не с военными триумфами, а с коррупцией в среде советских военных и чиновников.

Дмитрий Шепилов, возглавлявший в конце 1940-х один из отделов управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), цитировал в мемуарах разговор своего начальника Леонида Ильичева с академиком Павлом Юдиным, который восхищался собранной Ильичевым коллекцией европейской живописи: "Имей в виду, Павел Федорович, что картины – это при любых условиях капитал. Деньги могут обесцениться. И вообще, мало ли что может случиться. А картины не обесцениваются". "Именно поэтому, – заключает Шепилов, – а вовсе не из любви к живописи, в которой они ничего не смыслили, все они занялись коллекционированием картин и других ценностей".

Когда в постсоветской России возник легальный рынок антиквариата, можно было ожидать появления на нем множества трофейных произведений – если не из государственных хранилищ, то хотя бы из частных коллекций. Этого, однако, не произошло, и сегодня антиквары говорят, что на рынке даже не существует понятия "трофейное искусство". "Это абсолютно советский термин, – считает владелец московской "Галереи Шишкина" Леонид Шишкин. – Термин из тех времен, когда каждый уважающий себя генерал должен был иметь в столовой картину из Германии в большой старой раме. Другого искусства в домах генералов просто не было".

По мнению Шишкина, это трофейное искусство растворилось в мировом рынке антиквариата еще в семидесятые, с началом массовой эмиграции евреев: "Уезжая из страны в Израиль или куда-нибудь на Запад, люди использовали все каналы и связи, чтобы вывезти самое дорогое. Многие трофейные коллекции осели в Австрии, Германии и Израиле".

"Шедевров по домам висит еще очень много, – возражает Шишкину Александр Цыбин из галереи "Маяк". – Рано или поздно все всплывет. А может, и не всплывет – европейская живопись у нас не котируется, в цене только первые имена Средневековья и импрессионисты, а все остальное – это темный лес и для владельцев, и для первичных покупателей». По словам Цыбина, как правило, что-то трофейное имеет ценность в России, только если оно было вывезено из России или создано русскими художниками, эмигрировавшими, например, во Францию. Все остальное трудно продать дорого. "И, вероятно, многие вполне дорогие вещи так и будут висеть по домам, постепенно приходя в негодность", – заключает галерист.

"Люди стараются не показывать свои шедевры, боятся, что их тут же обворуют, – говорит Шишкин. – Коллекционеры не заинтересованы в публичности"» ^{19} .

Глава 5
«НАИВАЖНЕЙШЕЕ ИЗ ИСКУССТВ»

Трофеями советского народа стали сотни германских фильмов, а также фильмов других стран Европы и Америки, захваченных в советской зоне Германии. Это были именно народные трофеи, поскольку их смотрели практически все люди старшего поколения, а также все отцы, матери, дедушки, бабушки и прабабушки нашей молодежи.

Естественно, советская цензура провела жесткую селекцию трофейных кинофильмов. О показе «Триумфа воли» или других фильмов Лени Рифеншталь, конечно, речи не могло идти. Хотя, замечу, я их смотрел и ничего «человеконенавистнического» там не обнаружил. Всего с 1933 г. по 1945 г. в Германии были выпущены 1363 полнометражные кинокартины.

У нас показывали прежде всего развлекательные и познавательные картины. Люди с удовольствием шли в кино смотреть фильмы с участием знаменитых певцов Джильи и Карузо, музыкальные ревю с Марикой Рёкк, приключенческие ленты «Индийская гробница» (1938 г., режиссер Ричард Айхберг) и «Каучук» (в прокате – «Охотники за каучуком»), биографические фильмы о Рембрандте, Моцарте, Шиллере, экранизации опер «Тоска», «Чио-Чио-сан», флоберовской «Мадам Бовари» и др.

Культовым фильмом в СССР стала лента режиссера Георга Якоби «Девушка моей мечты», снятая в 1944 г. Помните, именно этот фильм так ненавидел наш Штирлиц. Кстати, первоначально фильм назывался «Женщина моих грез», но партийные бонзы решили, что грезить о женщине неприлично, хотя в 1944 г., когда снимался этот фильм, его героине Марике Рёкк было уже 30 лет, и героиня вполне соответствовала оригинальному названию.

Среди трофеев других государств – четыре знаменитых фильма о Тарзане, «Под красной мантией» (в советском прокате – «Под кардинальской мантией»), снятый в 1937 г. шведским режиссером Виктором Шёстрёмом с немецким эмигрантом Конрадом Фейдтом в главной роли. В «трофейные» попали чехословацкий фильм «Порт-Артур» (в советском прокате – «Спасенные знамена»), снятый в 1936 г. во Франции эмигрантом из СССР Федором Оцепом; приключенческий фильм «Гибралтар» (в советском прокате – «Сети шпионажа») с Эриком Штрогеймом в одной из главных ролей. «Сто мужчин и одна девушка», «Большой вальс», и «Серенада Солнечной долины» тоже стали трофеями Красной армии.

Большую часть трофейных фильмов, предназначенных для проката в СССР, смотрел лично Сталин. Эти фильмы Сталину переводил министр кинематографии И.Г. Большаков, который выучивал тексты реплик по специально для него сделанным переводам.

Зрители старшего поколения наверняка помнят трофейные картины, которым обычно предшествовали титры: «Этот фильм взят в качестве трофея после разгрома Советской Армией немецко-фашистских войск под Берлином в 1945 году». Однако в этих картинах не было ни единого титра, из которого можно было бы узнать, в какой стране снимался фильм, авторов фильма и снявшихся там актеров. Зрителю предлагали посмотреть просто «зарубежный фильм». Даже оригинальное название фильма, за редким исключением, изменялось. Так, например, фильм 1943 г. «Чудесный исцелитель» имел оригинальное название «Парацельс» – по имени своего героя – великого медика, поставил его один из классиков мирового кино Георг Вильгельм Пабст, а главную роль сыграл знаменитый Вернер Краус, но наши зрители об этом так и не узнали.

Мало кто знает, что цветное кино пришло к нам вместе с германскими трофеями. Борцы за «родину слонов» возразят мне, что и в СССР до 1945 г. снимались цветные художественные фильмы. Да, правда. Но как они были сняты. Я говорю не столько о плохом качестве, сколько о трехпленочных (!) камерах ЦКС-1, которые были сложны, дороги и ненадежны.

Ну а немцы с 1925 г. снимали цветные фильмы на трехслойной цветной пленке АГФА. Завод по ее производству фирмы IG Forben находился в городе Греппине и оказался в советской зоне оккупации.

Советскими трофеями стали огромные запасы пленки АГФА и оборудование для ее производства.

Именно на пленке АГФА был снят Парад Победы в Москве. Самое забавное, что монтаж и озвучивание фильма производились в Берлине. Непонятно, по чьей вине, большая часть ленты имела брак по цвету. Поэтому весь полуторачасовой фильм показывали в черно-белом варианте. И лишь 19 минут были в цвете.

Первым советским художественным фильмом, снятым на пленке АГФА, стал «Каменный цветок» (режиссер Александр Птушко).

Фильм вышел на экран 28 апреля 1946 г. и немедленно стал лидером проката – 23,17 млн. зрителей в 1946 г.! В 1946 г. на Каннском кинофестивале фильм получил «Приз за лучший цвет».

Кроме того, на пленке АГФА было снято около двух десятков советских фильмов, в том числе «Клятва» (1946 г.), «Мичурин» (1948 г.) и «Падение Берлина» (1949 г.).

Германскую пленку АГФА и аппаратуру для ее производства в 1946 г. привезли в Казань. Как утверждает директор Казанской студии кинохроники Михаил Михайлов: «В 1947 году советский человек впервые увидел трофейное немецкое цветное кино. Оно производило другой эффект, показывало другую жизнь. В этот же год в Казань привезли не только образцы высококачественной цветной пленки, но и целиком демонтированное ее производство. Немецкое оборудование разместили на фабрике кинопленки № 8 (ныне "Тасма")».

Между прочим, и в Москву в 1946 г. привезли германское оборудование и германских специалистов, и в конце 1947 г. там началось малосерийное производство цветной пленки по германской технологии. Крупная серия была выпущена в следующем, 1948 году.

Нравится нам или нет, но немцам мы обязаны и телевидением. Сейчас наши СМИ восхваляют Владимира Зворыкина – «отца телевиденья». Он ведь был эмигрантом, а «цветы эмиграции» ныне в моде.

А между тем без всякого участия «папаши» в 1936 г. в Берлине уже шли телепередачи. Причем и на передающем, и на приемном конце использовались полностью электронные схемы (а не электромеханические).

Мало того, злодеи немцы использовали телевизионные камеры для систем наведения ракет класса «воздух—земля» и «земля—воздух». Так, в 1940—1944 гг. берлинская фирма «Фернзее» разработала телевизионную систему «Тоннэ-Зеедорф». Эта система была применена в серийных пикирующих бомбардировщиках Hs-293 и Hs-294, которыми были потоплены несколько кораблей союзников.

Фирмы «Фернзее» и «Телефункен» на базе «Тоннэ» создали более совершенную телевизионную головку «Шпротте», которая предназначалась в основном для зенитных ракет.

С возрастанием опасности бомбардировок союзной авиации компания «Фернзее» перевела все свои военные разработки из Берлина в городок Таннвальд в Судетскую область.

В апреле 1945 г. Красная армия заняла Таннвальд и захватила в целости и сохранности оборудование «Фернзее», а также складские запасы и инженерно-технический персонал.

Эти трофеи были разделены на две части. Все относившееся к военной тематике сразу же эвакуировали в Советский Союз. А все, что могло иметь отношение к созданию бытовых телевизоров, включая и оборудование, загрузили в вагоны, заперли и оставляли в Таннвальде под охраной советских войск до февраля 1946 г. Сам же завод в конце мая 1945 г. был передан в собственность Чехословакии.

В конце февраля 1946 г. поезд с материалами и персоналом бывшей компании «Фернзее» прибыл из Таннвальда в городок Арнштадт, находившийся в советской зоне оккупации. Именно там в обстановке глубокой секретности начались разработки нового бытового телевизора, получившего позже наименование EFu T1.

Городок Арнштадт был выбран неслучайно. Там располагался один из заводов «Сименс Вернерверк», выпускавший бытовые радиоприемники. Завод подлежал демонтажу и перевозке в Ленинград, но на февраль 1946 г. демонтаж оборудования только начинался, что не мешало начать на заводе новые разработки. И в марте 1946 г. работы над телевизором EFu T1 развернулись именно в Арнштадте. К июлю 1948 г. завод «Сименс Вернерверк» был полностью демонтирован, а все его оборудование и немецкие специалисты вывезены в Ленинград на новый телевизионный завод.

Из Таннвальда в Арнштадт перевезли около 40 инженерно-технических работников вместе с семьями, и к ним присоединились сотрудники арнштадтского завода «Сименс Вернерверк». Разработки нового телевизора начинались буквально с нуля. Несколько месяцев ушло на разработку телевизионных трубок. В результате были созданы два типа таких трубок (кинескопов) с диагональю 30 см – RB3 с круглым экраном (картинка 20 х 15 см) и RB4 с прямоугольной колбой (картинка 22,8x17,1 см).

Первые телевизоры EFu T1 были готовы в конце 1947 г., а к началу 1948 г. в Арнштадте уже изготовили около тысячи таких телевизоров. При этом производство было засекречено, и лишь немногие работники завода имели к нему доступ.

В подразделении завода, называемом «Арнштадгским телевизионным институтом», работала почти четверть заводского персонала – около 200 человек. Большинство из них в середине 1948 г. было отправлено в СССР. Именно тогда завершился демонтаж завода «Сименс Вернерверк» в Арнштадте, и все его оборудование, документация, а также все изготовленные к тому времени телевизоры EFu T1 были вывезены в Ленинград. Ну а там на их базе развернулось производство телевизоров «Т-2 Ленинград».

В 1946 г. головной организацией, которой было поручено вести основные работы по реконструкции Московского телецентра, стал ВНИИ телевидения. Директором ВНИИТ был назначен П.В. Шмаков, а руководителем работ по реконструкции Московского телецентра – В.Л. Крейцер. Для разработки аппаратуры реконструируемого Московского телецентра в подмосковном поселке Фрязино было создано специальное конструкторское бюро, которое возглавил А.А. Федоров.

Замечу, что наши специалисты работали вместе с учеными и инженерами из Германии. Руководил работами с немецкой стороны И. Понтер.

В разработке телевизионных камер активно участвовал В. Гофман, проблемами синхронизации занимался В. Янд, разверткой – Г. Зигель. 3. Чау еще в довоенные годы прославился как один из крупнейших оптиков мира. Поэтому он и возглавил работы по телекинопроекции и оптическим приборам для телевизионных камер. Вопросами общей компоновки, конструирования аппаратуры и многими другими занимался А. Матцке, за проблемы контроля и измерений отвечал Ф. Леглер.

Немецкие наработки были использованы и при создании других отечественных телевизоров, таких как «Север» и «Экран».

В 1960—1970-х гг. я имел фотографические аппараты «Любитель» и «Москва», но мне, как и 99,9% советских граждан, не приходило и мысли об их германском происхождении.

В 1946 г. на ленинградский Государственный оптико-механический завод ГОМЗ (позже ЛОМО) были доставлены германские специалисты, документация и оборудование. И вот в том же 1946 г. германский двухобъективный фотоаппарат «Voigtlanger Brilliant» под названием «Комсомолец» был запущен в серийное производство. Напомню молодому читателю, что 2-й (верхний) объектив служил для зеркальной наводки, а жестко соединенный с ним нижний объектив – для съемки. По сравнению с зеркальными однообъективными аппаратами двухобъективная схема была гораздо проще, надежней и, разумеется, дешевле. Мало того, при закрывании затвора аппарат с прыгающей «зеркалкой» вибрировал, что было очень плохо при малых выдержках – 1/30, 1/15 и т.д.

Завод ГОМЗ с 1946 г. по 1951 г. выпустил 306,7 тыс. аппаратов «Комсомолец». После незначительных переделок он получил название «Любитель». Массовый выпуск «Любителя» начался в 1950 г.

С начала 1946 г. на подмосковный Красногорский механический завод (КМЗ) было направлено около 100 германских специалистов в области оптики. Там они проработали 5 лет. Основной продукцией завода была военная оптика. Однако в 1946 г. начался выпуск и гражданских фотоаппаратов. Первым стал германский «Zeiss Ikontc», выпускавшийся под названием «Москва-1».

С 1946 г. по 1949 г. завод произвел 31 632 фотоаппарата «Москва-1». В этом фотоаппарате использовалась 60-мм пленка, размер изображения 6 x 9 см.

Как уже говорилось, я сам довольно много снимал аппаратом «Москва» и могу лично подтвердить, что по четкости изображения и высокой разрешающей способности ему не было равных среди отечественных фотоаппаратов. Лишь купив аппарат «Пентакон Сикс» производства ГДР, я продал любимую «Москву».

Кроме того, в Красногорске в 1949—1950 гг. выпускался «элитный» фотоаппарат ВТСВС (ТСВВС). В корпус фотоаппарата ФЭД был вставлен трофейный объектив «Карл Цейсе» Зоннар 1,5/50 мм или 2,0/50, с внутренним байонетом «Contox». Этот аппарат обладал непревзойденной для того времени светосилой. Напомню, что фотоаппарат «Зенит» 1960—1970-х годов выпускался с объективом «Индустар-50» 3,5/50. Любопытно, что аппарат ВТСВС не допускали в свободную продажу. Их было выпущено всего около 1000 штук и все они пошли на награждение генералов и адмиралов.

Ну а с 1948 г. по 1988 г. (!) КМЗ выпускал фотоаппарат «Зоркий», созданный на базе германского аппарата «Leica II».

В 1945 г. советское правительство решило перепрофилировать киевский завод «Арсенал» на выпуск различных оптических, оптико-механических и оптико-электронных приборов.

В июне—августе 1945 г. с завода «Карл Цейс» в Йене на киевский завод «Арсенал» было перевезено несколько сот станков и различного оборудования, а также около сотни конструкторов, технологов и квалифицированных рабочих-оптиков. В 1947 г. немцы уехали на родину. На заводе осталось лишь 5 человек, создавших в Киеве семьи.

Кроме того, был вывезен задел деталей фотоаппаратов и объективов «Contax». В 1947 г. на «Арсенале» начался выпуск фотоаппарата «Киев-2», который являлся точной копией фотоаппарата «Contax II», а в 1952 г. – фотоаппарата «Киев-3» – копии «Contax III».

Фотоаппараты типа «Киев» выпускались заводом «Арсенал» свыше 50 лет. Кроме того, в конце 1940-х годов по немецким образцам был начат выпуск различных оптических приборов: теодолитов, нивелиров, квадрантов, гониометров и др. Естественно, выпускалась и военная продукция – различные прицелы, перископы и т.д.

Еще раз хочется повторить: о немецком трофейном следе в нашей культуре, науке, технике и промышленности можно написать и 20 томов, и все равно будет множество пробелов.

А эту главу я закончу свежей (на ноябрь 2012 г.) рекламой в Интернете: «Продается германский ламповый радиоприемник "Филипс 657А" выпуска военных лет. Работает во всех диапазонах. Цена 9900 рублей». Умели немцы работать!