Текст книги "Крымский излом (СИ)"

Автор книги: Александр Михайловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Резким движением Сталин смахнул в пепельницу рассыпанный табак и останки безвинно погибшей папиросы. Уже не спеша, спокойно, забил трубку и закурил, размышляя над проблемой. – Никитка, он ведь тоже не просто так, большинство его назначило, оно же его, в конце концов, и сняло. Значит, – думал Сталин, – это было неправильное большинство, не наше, не советское. Вопрос Никитки можно решить одним движением пальца, вопрос большинства так не решишь, пальцев не хватит. Спасибо, проходили в тридцать седьмом. Сколько потом Лаврентий за Ежовым разгребал, так, кажется, до конца и не разгреб. Тут только кадровая работа, кропотливая, ежедневная и ежечасная.

В дверь постучали, заглянул Поскребышев, – Товарищ Сталин, товарищ Берия.

– Пригласи! – кивнул Сталин.

– Здравствуйте, товарищ Сталин, – блеснули известные всему миру стекла пенсне.

– Здравствуй, Лаврентий, здравствуй, – Сталин дождался, пока Поскребышев плотно закроет дверь, – Долго тебя ждать приходится. – Что много, дел? – Хочешь, еще добавлю? Помолчи пока, Лаврэнтий, дэло серьезное дальше некуда. Просто так я тебя от работы бы отрывать не стал. Помнишь, я попросил у тебя надежного доверенного человека для одного важного дела?

Берия кивнул, – Помню, товарищ Сталин, майор госбезопасности Санаев.

– Хорошо, что помнишь, – Сталин прошелся туда-сюда по кабинету, обвел рукой царящий вокруг беспорядок, – Ты, наверное, думаешь что товарищ Сталин собрался переезжать... Ты ошибаешься. Это все привез твой майор ГБ из одного интересного места.

– Насколько мне известно, – Берия протер платком запотевшие стеклышки пенсне, – вы, товарищ Сталин послали майора Санаева в Крым?

– Тебе правильно доложили, Лаврентий, – произнес Сталин, – и это все оттуда, из под Евпатории.

– Так, подтвердилось? – Берия снова водрузил пенсне на нос.

– Более чем, Лаврентий, более чем. 2012-й год, восемнадцать боевых и вспомогательных кораблей, в том числе один авианосец и две подлодки, причем одна из них новейшая даже по тому времени. Почти пять тысяч человек личного состава, из них почти тысяча отборных головорезов, а остальные высококлассные специалисты. – Сталин обвел рукой кабинет, – это все дар советскому правительству от благодарных потомков, или если хочешь, вступительный взнос в граждане СССР. Это если не считать почти разгромленной одиннадцатой армии. Теперь слушай, что я хочу тебе поручить... – Сталин сунул в руки Берии "Историю СССР", – Читай внимательно, Лаврентий. Как сказал твой майор, – "У меня язык не поворачивается сказать это". Храбрый человек, другой, узнав такое, застрелился бы... – Сталин уже будто разговаривал сам с собой, не обращая внимания на быстро читающего Берию, – Но только мы с тобой Лаврентий стреляться не будем, а вот насчет кое-кого, стоит подумать...

– Товарищ Сталин, – Берия поднял голову от книги, по лицу наркома пошли красные пятна – Лысого клоуна исполнить?

Сталин взял со стола трубку, – Лаврентий, Никитка тут не главный! Хотя, стоит подумать насчет несчастного случая, в котором он может погибнуть... Только вот что, пусть это будет действительно Несчастный Случай, "троцкисты" с "немецкими и британскими шпионами" нам сейчас не нужны. Главное, то, что мы сами допустили в ЦК и Политбюро столько троцкистской мрази. Присмотрись ко всем, кто в 1953 – 1956 годах состоял в списках ЦК, главное, чтобы никто из них не пошел на повышение. В случае малейших нарушений социалистической законности – карай их по всей строгости. Военных привлекать только с моей санкции, особенно Жукова. Победим, он сам тебе повод даст, вполне уголовный, хоть под высшую меру подводи. По партийным бюрократам – вопрос жизни и смерти. – Понятно?

– Так точно, товарищ Сталин, – Берия кивнул на книгу, – разрешите еще раз перечитать? Надо запомнить особо избранные фамилии...

Сталин посмотрел на часы, – Скоро ко мне придет твой майор Санаев со связистами ОТТУДА, делать мне прямую связь с Крымом. Для дела будет лучше, если он не будет знать что ты в курсе операции... У тебя есть еще десять минут...

6 января 1942 года, 18:25. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего.

Поскребышев открыл дверь, и майор госбезопасности Санаев, сделав знак связистам следовать за собой, набрался мужества и шагнул через порог. В каком настроении будет сейчас Верховный, ведь за последний час ему пришлось узнать много крайне неприятных вещей? Товарищ Сталин сидел за столом и внимательно читал книгу. Другую книгу, как понял майор госбезопасности Санаев. В пепельнице дымилась трубка. На мгновение оторвавшись от чтения, Сталин сделал пометку на лежащем рядом письме писчей бумаги, и поднял голову, – А, товарищ Санаев, ну заходи, заходи, – судя по всему настроение товарища Сталина было вполне нормальным, – Санаев показал рукой на двух пришедших вместе с ним молодых людей в темно-синих комбинезонах без знаков различия, – разрешите вам представить лейтенантов связи Манкина и Овсянкина. Это имен им поручено смонтировать в вашем кабинете спецаппаратуру связи.

– Здравия желаем, товарищ Сталин, – почти хором сказали лейтенанты, – разрешите приступить к монтажу?

– Приступайте, товарищи лейтенанты, – Сталин отодвинул в сторону книгу и встал из-за стола. Взяв из пепельницы трубку он с огорчением увидел, что пока он увлеченно работал, она прогорела и погасла. – Да, бывает, – подумал он, выколачивая пепел. В это время, один из лейтенантов втащил в кабинет... М-м-м! – Больше всего это напоминало какой-то телефонный аппарат-переросток. Второй нес еще один ящик, поменьше и небольшой моток провода.

– Товарищ Сталин, куда это можно поставить? – отдуваясь, спросил тот из лейтенантов, что нес аппарат. Сталин молча показал на место на столе, рядом с аппаратами ВЧ. Майор госбезопасности Санаев помог чуть сдвинуть телефоны в сторону и аппарат из будущего занял свое место, среди своих коллег. Сталин наблюдал, как ловко и почти без слов работают связисты из будущего. Спросив, где находится розетка, один из них сунул в нее провода от какого то приборчика. Посмотрел показания, покачал головой, и коротко бросил своему напарнику, – Сто пятнадцать. – тот повернул малый аппарат задней стороной к себе и щелкнул каким то рычажком, – Готово! – еще минута и малый аппарат был включен в розетку, а уже к нему в свою очередь был подключен телефон переросток. Еще один щелчок и на лицевой панели засветились два зеленых огонька и несколько красных. – Готово, товарищ Сталин, разрешите проверку связи?

Верховный Главнокомандующий кивнул, и лейтенант нажал кнопку "1" и снял с аппарата трубку, – Алло, лейтенант Овсянкин, проверка связи... – и после короткой паузы, – Да, так точно, товарищ полковник, из Кремля, – и, закрыв микрофон трубки ладонью, – Есть связь товарищ Сталин!

– Кто на линии, товарищ Овсянкин? – с медленно спросил Сталин.

– Полковник Бережной, товарищ Сталин.

– Покажите, как пользоваться вашим чудом техники, – Сталин протянул руку за трубкой, – На что тут надо нажимать?

Лейтенант в двух словах объяснил вождю народов, как нужно пользоваться аппаратурой ЗАС.

– Алло, товарищ Бережной? – произнес Сталин и в ответ услышал четко и ясно, как будто из соседней комнаты, – Здравия желаю, товарищ Сталин!

– Здравия желаю, – Сталин придвинул к себе блокнот, – Доложите текущую обстановку в Крыму.

– Обстановка на данный момент такова. Сегодня, примерно в полдень, был деблокирован Севастополь. Остатки 11-й армии, бросившие в ходе отступления тяжелое вооружение, отступили в горную часть Крыма и на Южный берег. Все материально-техническое обеспечение немецких частей вместе с армейским интендантством захвачено нами в Симферополе. Таким образом, наши войска обеспечены топливом и продовольствием за счет трофеев, а немцы имеют на руках только носимый НЗ. Салгирский перевал надежно удерживается нашим заслоном. Кроме того, около трех часов дня, батальон морской пехоты капитан-лейтенанта Бузинова и рота тяжелых танков вышли на линию Турецкого вала.

– Ваших тяжелых танков? – переспросил Сталин.

– Так точно, товарищ Сталин, наших, – ответил Бережной.

– Продолжайте, товарищ Бережной, – кивнул Сталин, – или у вас по этому вопросу все?

– Никак нет, товарищ Сталин, не все. В смысле, не все так приятно, как хотелось бы. Товарищу Василевскому так и не удалось сдвинуть с места Кавказский фронт. Генерал Козлов просто уперся, и ни в какую. А тут, товарищ Сталин, дорог каждый час, если не каждая минута. Нас же все-таки не так уж много – мы не армия, и не корпус, а всего лишь бригада, и иметь в своем тылу остатки немецких войск, для нас непозволительная роскошь.

После совещания с генералом Василевским мы пришли к единому мнению, что нужно как можно скорее ликвидировать окруженные немецкие и румынские части, и срочно собирать ударный кулак напротив Перекопа. Гитлеровское командование тоже сложа руки сидеть не будет, и попробует восстановить положение, чтобы деблокировать остатки 11-й армии.

Товарищ Сталин, у нас имеются многочисленные факты зверских преступлений на территории Крыма немецко-румынских оккупантов, и их крымско-татарских пособников против мирного населения и советских военнопленных. Нельзя ли в связи с этим для производства следственных действий прислать некоторое количество соответствующих специалистов из НКВД и Прокуратуры. Сейчас специальная группа из сопровождавших наше соединение военных журналистов и юристов тщательно фиксирует все факты. Юридически безупречные доказательства деятельности европейских "цивилизаторов" были бы крайне полезны как для внутреннего, так сказать, употребления, так и для внешней пропаганды.

– Хорошо, товарищ Бережной, мы подумаем над теми вопросами, которые вы озвучили, особенно над последним, – Сталин чиркнул карандашом в блокноте несколько строк, – кстати, где сейчас товарищ Василевский?

– Час назад товарищ Василевский выехал обратно из Севастополя, ждем его прибытия в течении ближайшего времени, – ответил Бережной.

Сталин кивнул, – Хорошо, как только он появится, пусть сразу позвонит. И еще, где сейчас ваш КП?

– Пока не решилась проблема с Кавказским фронтом и остатками 11-й армии, мы разместили временный КП в Симферополе, товарищ Сталин. Как только местные части надежно блокируют окруженную группировку, то бригада и ее штаб немедленно передвинутся на позиции на Перекопе. Пока просто опасно оставлять здесь все без контроля – немцы могут попробовать вырваться из мышеловки и наломать дров. А на Перекопе напротив, пока напротив нас оперативная пустота.

– Раз так, товарищ Бережной, – Сталин потянулся за трубкой, – может быть стоит двинуться дальше? К примеру, на Мелитополь.

– Никак нет, товарищ Сталин, – ответил Бережной, – сейчас выгоднее укрепить Перекоп, и принять немецкий контрудар на заранее подготовленную оборону. Авиацию на южном направлении мы им выбили, и, как только стихнет шторм, продолжим эту работу дальше

У нас есть надежные способы ведения контрбатарейной борьбы, именно так мы вывели из строя немецкую артиллерию под Саками. И кроме того, сейчас по приказу товарища Василевского на территории Крыма собирают все брошенные немецкие орудия. В Симферополе, как я уже говорил, захвачены в числе прочих трофеев, и армейские снарядные парки. Сколько будет орудий крупных калибров, я точно сказать не могу, ни никак не меньше двух-трех сотен стволов. На станциях Симферополь и Джанкой удалось в целости и сохранности захватить немецкие эшелоны с боеприпасами. Расчеты сформируем из наших освобожденных военнопленных и бойцов СОР и Кавказского фронта. И пусть тогда немецкая пехота и танкисты наносят контрудар без авиации и поддержки артиллерии. Так как это делали бойцы Красной Армии летом сорок первого. А когда они выдохнутся, вот тогда мы и пустим вперед собранную в ударный кулак свою бронетехнику. А это...

– Понятно, товарищ Бережной, мы обдумаем этот вопрос, – Сталин сделал паузу, – А скажите, товарищ Бережной, вы принимали присягу СССР?

– Так точно, товарищ Сталин, принимал, еще в 1982 году, при прохождении срочной службы.

– Тогда, товарищ Бережной, поздравляем вас с подтверждением звания полковник, утверждением в должности командира бригады, и награждением орденом Ленина за освобождение Крыма по совокупности. Но последнее мы отложим на недельку, тогда станет окончательно ясно, в какую сторону сложилась эта самая совокупность. До свиданья, товарищ полковник.

– До свиданья, товарищ Верховный Главнокомандующий. – с бешено бьющимся сердцем Бережной положил трубку. Ну и что, что ему однажды Путин руку жал... Это же СТАЛИН, если он руку пожмет, потом ее месяц можно не мыть.

А товарищ Сталин, положив трубку на аппарате потомков, взялся за аппарат ВЧ, соединяющий его с Генеральным Штабом. – Борис Михайлович, здравствуйте. Распорядитесь там, чтобы Козлов срочно передал управление войсками Кавказского фронта генералу Василевскому, и немедленно вылетал в Москву. Да, дело срочное. Спасибо, я надеюсь, что вы сделаете все, как положено...

6 января 1942 года, 21:05, Симферополь, аэродром Сарабуз. КП Первой Отдельной Тяжелой Механизированной Бригады ОСНАЗ РГК.

Генерал-лейтенант Василевский вошел в штабной кунг, на ходу расстегивая промокшую шинель. Шторм плавно перерастал в проливной дождь. Как и предсказывал хронопрогноз погоды, началась распутица.

– Ну, как дела, товарищи? – Василевский сунул в руки адъютанту сначала мокрую насквозь папаху, потом и шинель. – Погода мерзкая, ветер и льет как из ведра!

– Дела как в сказке, – буркнул полковник Бережной, оторвавшись от монитора, – чем дальше тем страшеннее. Вертушки всем кагалом второй раз румынские позиции под Карагозом проштурмовали. Хорошо отработали, на совесть. А этот Козел, простите генерал Козлов, будто клятву дал – ни шагу вперед! Кажется, нам удалось нащупать штаб румынского генерала Аврамеску, именно его части "держат" наш Крымский фронт. Как стемнело я выслал туда группу своих орлов, пусть пощупают генерала за волосатый сосок. Если не получится взять живым, ребята обещали привезти голову в пакете. Да кстати, – Бережной встал, – недавно установлена постоянная прямая радиотелефонная спецсвязь с Москвой. Звонил товарищ Сталин просил вас перезвонить, сразу как приедете.

– Отлично, товарищ полковник! – Давно?

– Да уж больше двух часов назад, – полковник Бережной заглянул в свой блокнот, – примерно полседьмого. Вон, товарищ Василевский, в углу стоит аппарат, прямая линия на Москву, Кремль, товарищ Иванов.

Немного помедлив, генерал лейтенант Василевский подошел к аппарату. Снял трубку и дождался, пока длинные гудки не сменились знакомым голосом, – Алло, слушаю. – слышно было до невозможности хорошо.

– Здравия желаю, товарищ Сталин, генерал-лейтенант Василевский на проводе.

– Как там у вас дела, товарищ Василевский? – было слышно как Сталин хмыкнул, – А то мне тут доложили, что товарищ Козлов игнорирует представителя Ставки...

– Так точно товарищ Сталин, игнорирует, – Василевский тряхнул головой, – В настоящий момент в центральной части Крыма нами достигнут полный успех. Разгромлена немецко-румынская группировка под Саками, нами взяты Симферополь, Джанкой, Бахчисарай. Деблокирован Севастополь. На данный момент мы имеем несколько групп немецких окруженцев, и самая сильная и боеспособная из них – это как раз та, что противостоит Кавказскому фронту. Остальные части 11-й армии, подверглись сильным ударам, утратили тяжелое вооружение и крайне деморализованы. А эти пока еще не ощутили на себе удар товарищей потомков. Правда, пока я был в Севастополе они нанесли... – Бережной показал два пальца, – два бомбоштурмовых удара по немецко-румынским позициям под Карагозом. Я был там, где в свое время был нанесен аналогичный удар под Севастополем. По идее под Карагозом живого места не должно остаться, но войска Кавказского фронта по прежнему ни с места.

– Товарищ Василевский, вам не нужно ни в чем убеждать меня. Товарищ Сталин и сам понимает, что в Крыму замечательно проведена одна из тех операций, когда, как говорится – готовить, только портить. Мне уже известно, какую роль сыграли товарищами потомки, в деле освобождения Крыма. Товарищ Сталин понимает, что товарищ Козлов неверно оценив обстановку ставит столь многообещающую операцию под угрозу срыва. – там, в своем Кремлевском кабинете, Сталин сделал паузу чтоб затянуться трубкой, – Мы приняли решение отозвать товарища Козлова в Москву в распоряжение Ставки. Ви, товарищ Василевский, должны временно принять управление Кавказским фронтом на себя и довести эту операцию до конца.

Немедленно вылетайте в Феодосию и принимайте дела. Но не забывайте и про все остальное. Угроза со стороны остатков 11-й армии должна быть ликвидирована в течении двух суток. Пользуйтесь своими полномочиями по полной программе. А они у вас не маленькие. – Вам все понятно товарищ Василевский?

– Так точно товарищ Сталин, все, – Василевский перевел дух, – товарищ Сталин, у меня есть несколько просьб...

– Говорите, товарищ Василевский...

– Товарищ Сталин, как насчет приведения потомков к присяге и официального приказа о формировании бригады и вручения боевого знамени? Бойцы и так дерутся неплохо, но признание их статуса должно устранить почву для недомолвок. А то в наших частях опять пошли слухи, будто в Крыму высадились белогвардейцы. И что самое плохое, распространяют слухи некоторые тыловые политработники Черноморского флота и Приморской армии. Так и до беды недалеко...

– Спасибо за предупреждение, товарищ Василевский, я попрошу товарища Берия, внимательно разобраться с этими отдельными товарищами, действительно они нам товарищи, или это только кажется. С приказом на формирование спешить не будем, подождем до завершения активной фазы операции, тогда и приведем наших потомков к присяге и подписке о неразглашении по уровню ОВ. Ведь каждый из них секретоноситель самого высшего уровня. Боевое знамя срочно изготовят, завтра в Крым возвращается майор госбезопасности Санаев, он и привезет. – Что еще?

– Товарищ Сталин, я плохо разбираюсь в военно-морских делах. Нельзя ли сюда, хоть на несколько дней, прислать товарища Кузнецова? Все равно все флоты, кроме, пожалуй, Черноморского, фактически бездействуют. Ну, разве что воюет Северный флот, но товарищи потомки говорят, что товарищ Головко там хорошо справлялся всю войну, а вот товарищ Октябрьский мне здесь, в связи с новыми обстоятельствами, очень не нравится. Ну, и, товарищ Сталин, не вечно же я буду в Крыму... Нельзя ли генерала Козлова заменить на генерала Рокоссовского. Я думаю, что он вполне созрел для должности комфронта...

– Кузнецов и Рокоссовский... – Сталин помолчал, – не слишком ли много просите, товарищ Василевский? Хотя, – снова последовала пауза, – мы полагаем, что к вашему пожеланию надо прислушаться. Я совсем недавно разговаривал с товарищем Ларионовым. Он тоже просил прислать товарища Кузнецова. Только, пожалуй, надо добавит к двум названным вами фамилиям третью... Пусть им будет товарищ Берия. Ненадолго, дня на три, или на недельку. Ведь наши новые друзья – это самый большой секрет СССР. И именно товарищу Берии этот секрет охранять. Вы согласны со мной?

– Так точно, товарищ Сталин, согласен. – генерал-лейтенант Василевский вытер платком мокрый лоб.

– Ну, вот и хорошо, товарищ Василевский, выполняйте, – и Сталин повесил трубку.

Генерал-лейтенант опустился на жесткую скамью рядом с аппаратом. Ноги не держали. Кажется, ему удалось добиться всего чего только возможно, но было ощущение, что что-то идет не так. И дело даже не в визите Берии, а в чем-то еще. Хотя это может быть всего лишь глупая мнительность, и надо начинать действовать.

– Вячеслав Николаевич, – обратился он к Бережному, – мне срочно нужно вылететь в Феодосию.

7 января 1942 года, 07:00. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего.

Раннее утро, за окнами еще темно. Сталин читал. Читал всю ночь. Круг света от настольной лампы с зеленым абажуром падал на книгу, а по углам кабинета таилась полутьма. За пределом круга света, лежал с закрытой крышкой аппарат потомков, именуемый ноутбук. Его очередь еще придет, хранимая на нем информация безбрежнее любого океана. Просмотрев только оглавление библиотеки, Сталин пришел в легкую оторопь от обилия книг. А ведь были еще и фильмы.

После пары часов работы на этом аппарате начали болеть глаза. Лейтенант Овсянкин, обучавший вождя работать на этом американском приборе китайской выделки, предупреждал, что поначалу так оно и будет, пока глаза не привыкнут к новому способу чтения.

Последовав совету, Сталин закрыл крышку и отодвинул ноутбук в сторону. Выпив крепкого чая с лимоном, и немного походив в раздумьях по кабинету, вождь взялся за книги, благо они тоже несли очень важную информацию. Чувство осознания того как много этой информации надо получить и переработать в самые кратчайшие сроки было сродни самому настоящему чувству физического голода. Поэтому Вождь дал себе слово, что ближайшее время посвятит насущному. Году 1942, который довольно таки неплохо начался, но кто его знает, что будет дальше.

По мере чтения Хроники Великой Отечественной войны, волосы у Верховного буквально зашевелились. Он ощутил себя человеком, который шел в тумане по горной тропе, и вдруг налетевший порыв ветра разогнал туман и путник увидел в двух шагах от себя бездонную пропасть.

Еще поздним вечером, сразу после разговора с адмиралом Ларионовым, вождь вызвал к себе кремлевского врача и потребовал для себя таблетку американского препарата фенамина. Врач попытался было возражать, ссылаясь на то, что это лекарство небезопасно, а сам товарищ Сталин совсем не молод... но Верховный посмотрел на него таким взглядом, что тот замолчал, потом убежал и через несколько минут принес требуемое.

После таблетки спать расхотелось совершенно. Он положил перед собой раскрытый том, два листа бумаги и два остро отточенных карандаша, синий и красный. Верховный методично, не пропуская ни одного дня, пополз по хронике, выписывая в "красный список" виновников катастроф, а в "синий список" авторов побед. Если фамилия в этом списке уже была, то товарищ Сталин ставил рядом жирный плюс. Красный список выходил довольно солидным, как и перечень тех несчастий, которые ждали СССР в течении ближайшего года.

Сталин прикрыл глаза, размышляя. Набил трубку, закурил, прошелся по кабинету. Покосился на аппарат связи с потомками. – Молчит. Потом на раскрытую книгу с картой боевых действий на 1942 год. В той истории немцы рвались на юг к Бакинской и Грозненской нефти. Как будет в этот раз еще неизвестно, но пускать их дальше совершенно не хочется. Как и терять пару миллионов штыков в очередных котлах. Немцев нужно упредить, и сорвать их планы. Шиш им, а не Сталинград и Баку.

Эх, не зря генерал-лейтенант Василевский попросил назначить на Кавказский фронт Рокоссовского. Его фамилия в синем списке с четырьмя жирными плюсами. Верховный Главнокомандующий подошел к большой карте, висящей на стене, и застыл перед ней в раздумье. А что если вот так... – Использовать Первую Отдельную Тяжелую Механизированную бригаду ОСНАЗ РГК, как таран. – Верховный чиркнул карандашом от Перекопа до Изюма... Под прикрытием авиации потомков. И потом обратно! Вместе с 57-й, 9-й, и 37-й армиями. Изюм-Лозовскую операцию, как таковую отменить. Но подготовку к наступлению на этом участке фронта не прекращать... Эти силы и понадобятся для новой операции по окружению и уничтожению 1-й танковой группы генерала Клейста. Сложность в том, что особой мехбригаде надо будет проделать пятисоткилометровый путь дважды. Один раз как рейдирующему соединению, а второй раз, после дозаправки, как лидеру Юго-Западного фронта. Или обратно их возвращать не стоит? Посмотрим, может пополним техникой и используем на другом участке фронта.

Командующий Южным направлением, товарищ Тимошенко... – Сталин опять задумался, – стоит ли одному из виновников Харьковского разгрома летом 1942 года, доверять проведение столь ответственной операции? – Этот вопрос можно решить и позже, но решить его обязательно надо. Риск в таком деле недопустим. Вон он красный список, буквально вопиет о том, что Красная армия в основном перестала терпеть неудачи, когда эти товарищи были удалены с фронта. Верховный сделал запись в свой блокнот, – В течении недели, подыскать для Южного направления и Юго-западного фронта нового командующего. – Сделал и задумался, – А кого? Снимать туда Конева, так Калининский фронт втянут в отчаянные бои под Москвой и Конев нужен там... Разве что прямо перед операцией когда Рокоссовский полностью войдет в курс дела в Крыму, перебросить туда Василевского... Вот это мысль! – Василевский справится!

По завершению операции у нас будет на один фронт меньше. А Тимошенко отправить в Ташкент, ТуркВО командовать. – Верховный вытащил из сейфа листок со списком подразделений из которых состояла мехбригада. И сел за стол... Еще раз вчитался, и взялся рукой за голову, – Меймуно веришвили! Ну, почему мы перед войной не проектировали эти самые бронетранспортеры, не говоря уже о боевых машинах пехоты как у потомков? А самоходные орудия? Сколько было жалоб на то что артиллерия отстает?! А самоходная не отстанет! Так, что там такое было, наши разработанные в ходе войны. 76-мм на базе Т-60, 122мм на базе Т-34 и 152мм на базе КВ. Пока только для механизированных частей. Что у них с личным составом? Батальон капитан-лейтенанта Бузинова товарищ Василевский своей властью в бригаду влил. Хорошо. Но вот потомки, чтобы этот батальон их не связывал, посадили его на броню танков и в грузовики, которые должны были перевозить боеприпасы. А вот это плохо, грузовики эти там не просто так. И если добавить туда еще хоть одно подразделение, то и грузовики кончатся, совсем. А пехоты в составе бригады очень мало, чего не скажешь про технику, кстати, крайне зубастую. На будущее надо будет дать поручение на базе танка Т-70 разработать легкий гусеничный транспортер открытого типа... вооруженный, – пулемета ДШК на зенитной турели пока хватит. И пехоту если что поддержать сможет, и от налета авиации прикроет и дополнительного усложнения техники не будет. А если с чем ДШК не справится, значит это задача для танков и артиллерии.

Но это задача на будущее, чтобы через полгода год, мы смогли сформировать другие аналогичные мехбригады. Потомки показали, что тактика блицкрига отнюдь не монополия немцев. Надо только иметь соответствующую технику и обученных и подготовленных бойцов. Там где пеший красноармеец будет брести сутки, мотострелок домчит до цели за два часа. Пока еще у СССР нет возможности сделать механизированной всю армию, но вот несколько подобных бригад, для выполнения особо важных задач нам уже по силам. Сталин прошелся взад вперед по кабинету, посасывая трубку. Потом снял трубку телефона, – Борис Михайлович, как там Рокоссовский? – Что сдал армию своему заму и едет в Москву? – Хорошо, как только приедет сразу же ко мне. Дело Особой Важности. – Да, по вновь открывшимся обстоятельствам есть мнение назначить товарища Рокоссовского командующим Крымским оборонительным районом, вместо генералов Козлова и Петрова. Да, Борис Михайлович, выяснилось, что товарищ Козлов не оправдывает нашего высокого доверия. Как кстати, есть о нем какие-нибудь известия? Никаких... А подтверждение о получении приказа имеется? – Хорошо, когда товарищ Козлов объявится, будем разговаривать с ним по-другому... – не успел Верховный повесить трубку, как неожиданно запиликал аппарат потомков. Недоумевая о причинах внезапного звонка глубокой ночью, товарищ Сталин поднял трубку, – Слюшаю!

– Здравия желаю, – заговорила трубка, – товарищ Сталин, докладывает генерал-лейтенант Василевский, – товарищ Козлов не хочет сдавать фронт, он требует Вашего личного письменного распоряжения.

В голову Верховного ударила горячая волна раздражения, – Дай его сюда, он там у тэбя рядом?

– Так точно товарищ, рядом, – ответил Василевский.

Сталин начал медленно и размеренно говорить в трубку, – Слюшайти, Козлов! – Ви что, решил в генерала Стесселя поиграть? Так ведь и ви не Стессель и я вам ни Николашка. Нэ помилую! Нэмэдленно сдавайте фронт и вылетайте в Москву за новым назначением, а иначэ... Иначэ поедите, нэсколько дальше, и в сторону Севера. Тэбэ понятно?!

Неожиданно в трубке сухо щелкнул выстрел, потом послышалась короткая возня, и упало что-то тяжелое.

– Что там у вас, товарищ Василевский? – недовольно спросил Сталин.

– Да, товарищ Сталин, тут у генерала Козлова начальник охраны чересчур нервный оказался, за пистолет схватился. – ответил Василевский, – Бойцы товарища Бережного его и скрутили. Нет, товарищ Сталин, никто не пострадал.

– Хорошо, что не пострадал, – Сталин сделал паузу, – генерала Козлова арэстовать за нэвыполнэние распоряжений Ставки. Возьмите его с собой в Симферополь, и оттуда отправьте в Москву первым же самолетом. Все! И, товарищ Василевский, Ви где сейчас находитэсь?

– В Феодосии, товарищ Сталин. – ответил Василевский.

– А как вы говорите со мной – по линии бригады? – Сталин успокоился, и кавказский акцент из его речи почти полностью исчез.

– Товарищ Сталин, я говорю по мобильной рации через коммутатор узла связи бригады.

– Понятно, товарищ Василевский, жэлаю вам успеха, до свиданья. – и Сталин положил трубку. В дверь заглянул Поскребышев, – К вам товарищ Берия.

В это время часы пробили семь утра – вот-вот должны были подойти Кузнецов и Рокоссовский...

– Зови, – сказал Сталин.

– Здравия желаю, товарищ Сталин, – Берия снял пенсне и глянул на вождя покрасневшими от бессонницы глазами, – что-нибудь случилось?

– Доброе утро, Лаврентий, – товарищ Сталин махнул рукой в сторону стола, показывая то ли на стопки книг, то ли на аппарат для связи с потомками, – как всегда появились вопросы в связи со вновь открывшимися обстоятельствами. Есть мнение, что тебе, товарищ Берия, необходимо съездить в Крым, посмотреть на месте, что там и как. Основной твоей задачей будет, во-первых, оценить морально-идейное состояние наших потомков. Василевский Василевским, он военный, и этим все сказано... Но тут надо будет копнуть чуть поглубже. Но на верность коммунистической идее налегать не стоит, товарищ Хрущев и его последователи сумели так эту идею опоганить в глазах потомков, что теперь нам долго придется отмывать ее от этой грязи.

Надо подумать о выделении в бригаду хороших политработников, можно, к примеру, направить туда "Дорогого Леонида Ильича". А мы посмотрим, что с ним сделают благодарные потомки, прибьют на месте, или расцелуют в губы? Не смотри на меня так, да, да того самого, Леонида Ильича Брежнева. И вообще, кто сказал, что у товарища Сталина нет юмора?