Текст книги "Объект Х"

Автор книги: Александр Чебышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 17. Пистолет как повод для знакомства.

Метров за 200 до села Разли «Нива», в которой ехал Деревянко остановили вторично. На этот раз на дорогу вышло трое одинаково небритых личностей в разнокалиберных одеждах, но с однокалиберными автоматами системы «Калашников». Все, как один, представляли из себя идеальные портреты для плакатов «Их разыскивает милиция».

Один из кандидатов в мафиози или в покойники (по обстоятельствам) что-то крикнул на непонятном Деревянко языке и махнул стволом автомата. Иван посмотрел на Казбека, тот молча пожал плечами:

–Местный диалэкт. Нэ понимаю. По-моему спрашивают парол.

–Ай донт андестэнд!* – крикнул Деревянко, высунувшись из окна. Он решил слегка закосить под иностранца.

Камуфлированные личности разом содвинули головы и стали оживленно переговариваться, сопровождая это не менее оживленной жестикуляцией.

–Эй, ты! – наконец крикнул один из них, – Ты откуда Айдонта знаэш?

* I don't understand... (англ.) – моя твою не понимай! (чук.)

Профессиональная смекалка разведчика подсказала Деревянко, что в таких обстоятельствах требуется неординарный ответ.

–Мне о нем Владо говорил. Адрес дал, – ответил Иван, наполовину вынув из кармана выкидной нож. Небритые личности повторно вступили в обсуждение текущего момента. Казбек смотрел на все это с нескрываемым изумлением: его попутчик, оказывается, знал "парол"!

–Ладно, проэзжай! Адын поэдэт с вами! – проговорила, наконец, одна из небритых личностей.

В кабину влез один из троих. От него несло дымом, луком, перегаром и другими ароматами, весьма далекими от мыла "Камэй".

"Ведь он этого недостоин!" – подумал про себя Деревянко и, перебравшись на заднее сиденье, брезгливо закурил. "Примитив", – продолжал думать Деревянко, – "Вылитый Леня Голубков!"

Машина медленно въехала в село и остановилась у добротного двухэтажного здания за высоким забором. У ворот стояло двое с автоматами, ничем не отличимые от других обитателей села, которые были без автоматов, впрочем таких было значительно меньше.

–Жды здэсь, пайду далажу началныку! – крикнул сопровождающий и исчез за воротами ограды. Болтающиеся по улице охраннички с интересом смотрели на машину, остановившуюся рядом. Деревянко вылез наружу и с видимым всем наслаждением закурил "Мальборо". Физиономии охранников выразили явную заинтересованность в происходящем.

–Эй, брат! Дай покурыть, а!? – с долей просьбы в голосе сказал один из них. Второй задумчиво играл стволом автомата, направляя его, как бы невзначай, в сторону Деревянко.

Деревянко, соблюдая индифферентное выражение лица, подошел к ним и протянул две сигареты:

–Держи, служивый!

Тот, видимо, был обижен до крайности:

–Мнэ цэлый дэн стоять!

–Сочувствую, – сказал Деревянко и в это время из ворот вышел сопровождающий.

–Эй, шурави! Иды, Айдонт гаварить будет!

"Тихо! Чапай думать будет!" – усмехнулся про себя Иван и пошел за сопровождающим.

Атаман Айдонт сидел в большой комнате, увешанной коврами, на которых висели сабли различной кривизны и головы различных животных. Особенно удалась голова волка, зверски оскалившая зубы.

Атаман был одет в традиционную горскую камуфляжку со шляпой-афганкой, венчающей его голову с богатой бородатой растительностью. Айдонт загадочно улыбался и, судя по запаху дыма, курил заморские сигареты. По бокам сидели два джигита, видимо охранники, с не менее зверским выражением лиц. Сам Айдонт мог бы вполне сойти за добропорядочного горца, если бы не автомат Калашникова, пистолет неизвестной системы и пара гранат, лежащие на столе.

Один из охранников молча встал, подошел к Деревянко и профессиональными движениями рук обыскал его. На стол к Айдонту легли пистолет "Вальтер" и нож с выкидными лезвиями. Авторучку с отравленными иглами охранник оставил без внимания.

Айдонт с усмешкой рассматривал изъятое оружие:

–Слушай, дарагой! Зачем оружие носишь, а? Ты ведь не горец! И какой пистолет, а? Где взял?

Деревянко поправил пиджак:

–Без оружия теперь никто не ходит. Горец, не горец – какая разница? У тебя вон тоже и автомат и пистолет, только не пойму какой системы.

–Вот и я никак нэ пойму, а вещь красивая, а?

Деревянко понял, что с ходу нашел нужные ходы к вожаку:

–Дай посмотрю, может скажу. Кое-что в этом понимаю.

Айдонт весело оскалился, вынул из пистолета обойму и протянул его Ивану:

–Давай дарагой, скажи. Угадаешь – гостем будеш, нэ угадаешь – в расход. Ха-ха-ха! – Вместе с Айдонтом засмеялись и джигиты-охранники.

Деревянко взял пистолет, бросил на него взгляд и небрежно протянул обратно:

–"Лама Омни-2", Испания, образца 1982 года, калибр 9 мм., магазин на 13 патронов. Достаточно редок. Почти полная копия армейского "Кольта".

Смех джигитов резко увял. Айдонт взял пистолет, в недоумении повертел его и положил на стол:

–Ай маладец! Откуда знаеш, а? Так точно все сказал! Может, угадаешь и марку рэволвэра, а? Эй, Кизим, прынэси рэвольвэр! А ты садись, дарагой, чего стоишь?

Деревянко присел на стул и закурил сигарету. Джигиты молча закурили, вроде как за кампанию. Айдонт, весело улыбаясь, извлек откуда-то бутылку коньяка. Кизим, стандартно похожий на всех абреков или кунаков, принес больших размеров револьвер и молча протянул его Ивану.

Тот подержал его в руках, крутанул барабан и, взяв за ствол, протянул Айдонту:

–"Веблей-Вилкинсон", армейскмй револьвер образца 1885г., калибр 455. Вряд ли найдешь под него патроны. Раритет. Вешай на стенку и любуйся!

Айдонт восторженно воскликнул:

–Вах! Слушай, да! Какой маладец! Садись, пей! Будем говорить! Тебя как зовут?

–Иван, – Деревянко взял протянутую рюмку, – Твое здоровье дорогой!

Джигиты одобрительно загудели.

–Значит, Вано, – кивнул головой Айдонт, – А как твоя фамилия, Вано?

Иван молча проглотил коньяк, закурил сигарету и медленно, словно нехотя проговорил:

–Свою настоящую фамилию я уже не помню – много раз менял. А кличка у меня – "Лесник". Но лучше зови меня Вано, мне нравится.

–Ты что, сидэл? – весело осклабился Айдонт, – Где сидэл?

–Последний пионерский лагерь – ИТУ 276 под Челябинском. Пять лет под палящими лучами.

–За что парили? – Айдонт продолжал улыбаться.

–Слушай, дорогой, – медленно выпустил струю дыма Иван, – Мне тебе что, все свои отсидки рассказать? Я ведь к тебе не за этим издалека приехал. Мне водка нужна. Настоящая.

–Водка?! – Айдонт весело засмеялся, – Зачэм сюда ехал, водки во Владике полно, на каждом углу. Ха-ха-ха!

–Мне нужна настоящая, – с проникновенной интонацией в голосе сказал Иван, – Которую делают по старым рецептам и продают только друзьям.

Джигиты молча переглянулись, потом вдруг разом заговорили на местном диалекте, сопровождая это яростной жестикуляцией. Изредка в их спор вставлял свои замечания Айдонт, но тоже на непонятном Ивану языке.

"Интересно, у нас в школе есть специалисты по осетинскому языку и диалектам?" – мелькнуло у того в голове и Деревянко понял, как мало, в сущности, в школе ЦРУ преподают по разделу: "Народы и народности России, язык, обычаи, анекдоты". Деревянко до сих пор не мог с полной уверенностью сказать, как правильно обращаться к старому человеку: "саксаул" или "аксакал", или как правильнее сказать о подарке: "бакшиш" или "Балхаш"?

А насчет анекдотов дело было и того хуже – их преподавание в школе сводилось к заучиванию хрестоматийных историй про Василь Иваныча, Петьку, Леонида Ильича и Штирлица, при этом в учебниках жирным шрифтом выделялись те моменты, где следовало смеяться. Американский образ мышления был совершенно не приспособлен к пониманию российского юмора.

До сих пор Иван с чувством глубокого стыда вспоминал момент в его шпионской биографии, когда он с товарищами из деревообрабатывающего комбината пошел пить пиво и один из них начал травить анекдоты. Кстати, Деревянко не понимал и что означает "травить анекдот?". Чем травить? Зачем травить?

Рассказанный анекдот: "Штирлиц быстро стрелял из двух пистолетов по очереди. Очередь быстро уменьшалась." поверг его в глубокое раздумье, в то время как вокруг стоящие сослуживцы покатывались со смеху. "Ничего не понимаю", – был вынужден признать Деревянко и он засмеялся вместе с остальными.

Анекдот советского времени про то, как туристов из СССР везут в автобусе по Нью-Йорку и гид показывает разные достопримечательности, был как-то ближе, но самый ключевой диалог гида и туриста-мужчины: "А сейчас мы проезжаем мимо самого известного в Нью-Йорке борделя..., – А почему?" вызвал в нем все то же тоскливое чувство непонимания и лишь потом, поняв, наконец, суть, Иван долго не мог унять спонтанно вырывающийся смех.

Гораздо легче давались анекдоты на сексуальные темы, а один из них, про закон Архимеда: "Жидкость, помещенная в тело, через семь лет пойдет в школу", стал его козырной картой и многократно выручал, когда сказать было нечего.

"Да, их разведчикам легче", – с грустью признал Деревянко, стряхивая ностальгическое оцепенение: Айдонт что-то говорил ему.

–Эй, дарагой, Вано! Уснул, да?! Ты сказал, что тебе про меня сказал Владо, да?

–Владо, – кивнул головой Иван, – Так и сказал: водка есть у Айдонта.

–Этот Владо, такой худой, высокий, да?

Иван понял, что его проверяют.

–Нет, Владо небольшого роста и полненький такой. Усы еще. А вот Арсен – тот худой и почти высокий. "Был", – добавил про себя Деревянко.

Айдонт перекинулся несколькими фразами с джигитами, потом сказал Ивану, горестно качая головой:

–Вано, извини, водки сейчас нэт. Владо совсэм памят потерял. Я нэделю назад партию продал. А тэбе сколько нужно?

–Да немного, штук десять, не больше, – сказал Деревянко, вспоминая разговор на эту тему с Владо.

–Цх! Дэсят "штук"! Это нэмало. Три грузовика, считай, а то и четыре. О такой партии надо заранее договариваться! Тэбе куда везти?

При упоминании о грузовиках Иван понял, что опять попал в переплет разного толкования одинаковых слов и почувствовал себя совершенно беспомощным, поэтому ляпнул первое, что пришло на ум:

–Деревня Верхние Бугры. Горьковской области.

–Вот видишь! Везти далеко, надо заранее договориться с водилами. У тэбя транспорт есть?

–Есть, – тупо проговорил Иван, – Будет транспорт!

–Ну вот и дагаварились. Моя цена – двадцать долларов за ящик!

–Ну ты загнул! – в Деревянко проснулся американец, – Двадцать долларов! А мои накладные расходы! Я так её не продам! Пятнадцать долларов и ни цента больше!

–Вах, вах, вах! – запричитал Айдонт, – Зачэм обижаешь, да? Водка самая лучша, из горных источников! Только друзям! Восемнадцать долларов!

–Семнадцать, – твердо сказал Иван, – Больше ни одного пфеннинга. Я цену знаю.

Айдонт почесал у себя в бороде и махнул рукой:

–Ладно, дарагой, дагаварились! Харошему человеку нэ жалко!

Они ударили по рукам, после чего Деревянко как бы невзначай заметил:

–Но мне на пробу нужно литра три-четыре! Заплачу!

–Канэчно, дарагой, сдэлаэм! – широко улыбнулся Айдонт – Увэзешь пробу с собой! А пока давай, пойдем покушаэм, гостем будэш!

–А шофер? Казбеком звать. Его тоже покормить надо. Потом мне надо кое-что взять в машине!

–Нэ волнуйся, все цело будэт – ты мой гость, шофера накормим! И оружие твое отдадим когда уэзжать будэш. Хорошего человэка всэгда видно! – с этими словами Айдонт показал Ивану куда идти.

Навстречу доносились заманчивые запахи шашлыка.

–Куда-то вглубь дома повели! – сказал Дубов, отрываясь от бинокля, – По-моему, переговоры завершились мирно.

Они вместе с Шараповым вели наблюдение за домом Айдонта со склона прилегающей горы. Рядом была разбита палатка и на сухом спирту подогревался чай. Тараскин открывал банки с консервами.

Двое местных чекистов встали лагерем чуть поодаль, метрах в ста, так, чтобы прикрывать гостей на непредвиденный случай.

–Да, жратва там, наверное, получше! – мечтательно произнес Тараскин, раскладывая еду по мискам, – Эй, командир, садитесь жрать, пожалуйста!

Дубов со вздохом спустился к палатке. Что-то говорило ему, что впереди еще предстоят неожиданные повороты событий. Поглощая тушенку с макаронами, ему вдруг представилось, как его награждают орденом по окончании операции и он даже перестал жевать.

"От меня не уйдешь!" – с отчаянной решимостью вновь принялся жевать Саша.

ГЛАВА 18. Кавказ – дело тонкое.

Вечером сеанс связи совпал у Деревянко и Дубова, но, поскольку они работали на разной частоте, слышимость и проходимость были отличными.

Полковник Дриллер в Лэнгли получил следующую радиограмму: "Вышел на катализатор реакции. Осталось получить компонент под кодовым названием "махорка". Прошу подтвердить пересечение границы Турции".

После того, как Дриллер пять раз прочитал текст шифрограммы он позвонил секретарю и попросил принести крепкого кофе и тройной виски, после чего прочитал шифрограмму в шестой раз. Результат не отличался от пяти предыдущих. Со вздохом Дриллер вызвал к себе своего заместителя Билла, дал ему прочесть телеграмму и спросил, что он об этом думает.

–Билл, тебе не кажется, что у агента "Тампакс" ощущается неадекватное восприятие действительности? Скажите, им преподавали курс химии на тренинге?

–Только в общих чертах, шеф. Например, как смешать валидол и рыбий жир для получения сильнодействующего снотворного, или как использовать зубную пасту "Бленд-а-Мед" для срыва поставок населению куриных яиц.

–Хм, я не слышал о такой программе!

–Это секретная разработка спецотдела, шеф! Теперь половина населения России обрабатывает яйца "Бленд-а-медом", после чего их уже использовать нельзя!

–Блестяще! Но как вы объясните его маниакальное стремление ставить химические опыты с тех пор, как он занялся делом "Лаборатория"? И его дурацкие вопросы о каких-то "забойных двигателях"?

–Шеф, Россия – загадочная страна, – развел руками Билл, – Там то секретари обкомов становятся антикоммунистами и, заодно, президентами, то завлабы, то есть заведующие лабораторией, становятся премьер-министрами, то все население бежит сдавать деньги какому-то МММ.

У "Тампакса", видимо, проявилась дремлющая склонность к наукам и он решил сам убедится в правильности своих предположений. Я бы не стал ему сейчас запрещать это делать – все равно это бесполезно. Видите ли, в России всегда все доводили до конца, даже когда было ясно, что это приведет к очередному кризису или к еще более худшему варианту. Пусть уж доводит это дело и переходит границу с Турцией. По своим каналам мы направим туркам информацию.

–О кэй, – вздохнул Дриллер, – Только сообщите ему, что Шестой флот сейчас очень занят. И, Билл, когда вы мне расскажете о забойных двигателях?

Капитан Зурабов, осуществлявший сеанс связи с полковником Дубаевым по рации из замаскированной машины "Нива" вернулся очень обрадованным:

–Слушай, Дубов! Тебе очень повезло: наши проверили по своей картотеке Айдонта и прэдставляешь – оказывается это Слава Айдунов, я с ним в одной школе в Орджоникидзе учился!

–Замечательно, – с сарказмом откликнулся Дубов, – Поздравляю с таким замечательным однокашником. Наверное, он в школе был отпетым хулиганом?

–Нет, отпетым хулиганом был я, а Слава был примерным учеником, очень любил музыку. И еще очень любил оружие. Все время рисовал в тетрадках кынжалы и пистолеты...

–Интересно, что он сейчас любит..., – усмехнулся Шарапов.

–Ну, хорошо, – Дубов поднялся на ноги и достал сигарету, – Я очень рад, что Айдонт был прилежным учеником и любил музыку. Я также вполне разделяю его страсть в отношении оружия. Мне хотелось бы только знать, почему тебя эта информация так обрадовала? Бандит остаётся бандитом, даже если он любит музыку.

Зурабов рассмеялся:

–Нэт, ты нэ понимаешь. У нас другие законы. Горы, брат – это другие отношения. Понимаэшь, земляк никогда нэ обидит земляка, а уж если вместе учились...! Так вот план у меня такой: ты, кажется, говорил, что у ведомого наверняка с собой есть приличная сумма дэнэг в валюте?

–Наверняка, – вздохнул Дубов, – По моим подсчетам тысяч десять точно есть. В амдолларах...

–Так вот, – продолжал Зурабов, – Я пойду в село и попрошу встречи с Айдонтом, то есть со Славой. Скажу им правду, что я его одноклассник. Навэрняка Слава меня примет. Посидим, поговорим, молодость вспомним. Потом я ему скажу, что мне из этого, Деревянко, нужно должок получить – Слава ведь не знаэт, что я в органах служу. Так вот я ему предлагаю сдэлку: мы разыгрываем нападение на село, постреляем малость, покричим, а самое главное – захватим этого Деревянко и кинэм его в тюрму, а там уже будешь сидеть ты, – тут Зурабов радостно показал на Дубова, – как будто ты тоже пленник, понял?

–Ничего не понял, но ты давай, продолжай! – Дубов действительно пока ничего не понимал.

–Ну, смотри! Его кидают к тебе, вы оба пленники. Ты говоришь, что ты дезертир из армии и хочешь домой, но тебя захватили какие-то бандиты и таскают с собой – хотят выкуп, но у тебя денег нэт. Скажэшь, что и за него будут просить выкуп, ну, скажем, семь тысяч долларов!

–Десять, – спокойно поправил его Дубов, – У него минимум десять!

–Э-э-э, дорогой, – укоризненно покачал головой Зурабов, – Нельзя последнее отнимать, а то человек бандитом станет! Оставим ему тыщи три хотя бы! Так вот ты склоняешь его заплатить выкуп и берешься вывести его отсюда. Скажешь, что раньше увлекался химией. Панимаэшь?

–Но я не увлекался химией! – воскликнул Саша Дубов, начиная понимать план Зурабова, – Из всей химии я знаю только Н2О и С2Н5ОН.

–Нэ беда, дорогой, поможэм! Мы же рядом будэм! Ну, план понятен? Отсюда уедете на той "Ниве", – Зурабов кивнул в сторону села.

–Она же чужая! – воскликнул Тараскин, разливавший в это время чай.

–Ерунда, дорогой, нэ бэри в голову! Я знаю этого водителя! Объясню, что так надо – он поймет!

Дубов молча курил сигарету и обдумывал план Зурабова. Несомненно это был авантюрный план, но это то и привлекало. Что-то подсказывало Дубову, что здесь надо отказаться от академических разработок.

В это время подошел лейтенант Кобадзе, наблюдавший за селом и сообщил, что гуляние затихает, свет в окнах стал гаснуть.

–Пора! – шепнул Зурабов и Дубов утвердительно кивнул головой:

–Ладно, капитан, быть по-твоему. Если переговоры увенчаются успехом – дашь сигнал фонарем. Держи. С Богом! Смотри только, у этого Деревянко все штучки со смертельными секретами, так что ты поосторожней там!

–Аллах поможет, шайтан не съест! – сказал Зурабов и исчез в темноте.

Деревянко проснулся от какого-то непонятного шума и не был уверен, правильно ли он оценил его источник.

Накануне обед, устроенный Айдонтом, затянулся до ночи. Естественно, что после этого куда-либо ехать уже не было никакой возможности, да и водитель Казбек был изрядно пьян, впрочем Деревянко еще больше. С трудом он вспомнил, как они с Казбеком погрузили пятилитровую бутыль с водкой в "Ниву", причем Деревянко упорно предлагал распить её "для пробы". Потом их повели в какой-то дом, где они благополучно отрубились.

Воспоминания Ивана прервал громкий выстрел, затем где-то на улице заорали на непонятном языке, затем прогремела короткая автоматная очередь. В доме грохотали шаги, прерываемые криками. Опять грохнул выстрел и Деревянко понял, что здесь что-то не так, но голова соображала очень туго. Он взглянул на кровать Казбека и увидел, что она пуста. Машинально Иван протянул руку к плечевой кобуре, но тут вспомнил, что вчера он так и оставил свой пистолет и нож в кабинете Айдонта, а ручку с отравленными иглами кому-то вчера спьяну подарил. Чемодан с остальными вещами, которые могли сейчас пригодиться, остался в машине.

"My Lord! Nu i nazhralis! Oh my head!"* – в отчаянии думал Деревянко, не зная, что предпринять. Внезапно дверь в комнату распахнулась и на пороге возник детина в камуфляже с автоматом. Он что-то крикнул на гортанном непонятном языке.

–Их бин непонимайт! – с трудом выдавил из себя Иван, – Не разумею! Нихт шиссен!

* «Кажется, я вчера выпил немного лишнего!» (шотл.диалект)

Детина рассмеялся:

–Руссо?

–Руссо, руссо, – кивнул Деревянко, – Михаил Светлов. Цигель, цигель, ай-лю-лю....

Он не знал, зачем сказал эту фразу, но чувствовал, что нужно что-то сказать.

Детина еще раз рассмеялся и что-то крикнул вглубь дома. Появился еще один в камуфляже и уставился на Деревянко тяжелым взглядом.

–Как зовут? – наконец спросил он, что-то жуя.

–Иван, – мрачно ответил Деревянко, – Слушай, я гость Айдонта, так что ты...

–Айдонта нет. Пиф-паф. Твоя понимай?

–Понимай, – сник Деревянко. Он ничего не понимай.

(В это время Айдонт с Зурабовым допивали вторую бутылку коньяка).

–А вы то кто? – с трудом произнес Иван. Ему очень хотелось пить.

–Мы есть движений за освобождений народ Кавказа! – почти крикнул камуфляжник, – Айдонт не хотел присоединяйся, поэтому теперь отсоединяйся. Пойдем, давай, у нас еще один руссо есть. Ты посидишь, мы подумаем.

–Чего вы от меня хотите? Я, лично, сочувствую народно-освободительному движению, боролся за права индейцев. И я считаю, что Ленин с пролетарским интернационализмом был не прав! Хотя и говорил о самоопределении наций. Пропаганда!

–Иди, иди, – подтолкнул его камуфляжник, – Лэнин, нэ Лэнин – нам все равно. Мы его нэ знаэм. У нас Зураб главный! Шнель!

Деревянко понял, что торг здесь неуместен.