Текст книги "Генерал-коммандант (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Пролог

«Команданте Господь, молю, вразуми раба своего, ибо не ведаю, что творю, но побуждениями чист…»

«Молитва попаданца» № 3

Южно-Африканский Союз. Блумфонтейн. Вилла «Русский Крааль»

15 мая 1902 года. 22:00

– В кейптаунском порту, с какао на борту… – немилосердно фальшивя, тихо мурлыкал себе на русском языке под нос худощавый молодой мужчина, старательно протирая ветошкой детали разобранного пистолета. – «Жанетта» допpавляла такелаж… Но прежде, чем идти… В далекие пути, на берег был отпущен экипаж…

На столе перед мужчиной на куске фланелевой ткани матово поблескивали в свете керосиновой настольной лампы еще несколько экземпляров короткоствольного оружия, в которых любой знаток опознал бы револьвер типа «бульдог» штучного исполнения и Браунинг М1900, тоже явно исполненный по индивидуальному заказу. Еще чуть поодаль стояли хрустальный бокал, заполненный на треть янтарной жидкостью, бутылка шотландского виски «Glenlivet» и выточенная из цельного куска антрацитово-черного камня пепельница с дымящейся кубинской сигарой марки «Por Laranaga».

С легким металлическим лязганьем детали в руках мужчины превратились в еще один пистолет, на этот раз в скупо украшенный серебряной чеканкой Кольт модели 1900 года.

Удовлетворенно хмыкнув, молодой человек прицелился в глаз чучела головы буйвола на стене, после секундного промедления, придерживая пальцем курок, снял пистолет с боевого взвода и, положил его рядом с собратьями. А потом взял стакан с виски, откинувшись на спинку кресла, сделал маленький глоточек и потянулся к сигаре.

Неожиданно послышались отчетливые шаги. Мужчина очень быстро положил руку на Кольт, но потом улыбнулся и убрал ее.

– Михаэль… – вошедшая в кабинет красивая статная женщина в воздушном кружевном пеньюаре улыбнулась.

– Да, моя дорогая… – хозяин кабинета перешел на африкаанс*, при этом делая вид, что занят исключительно бокалом и сигарой.

– Иван и Екатерина уже заснули, – быстро сообщила женщина.

– Это просто замечательно. А ты?

– А я, – гостья слегка смутилась. – А я не могу…

– Пенелопа Игл!!! – мужчина строго посмотрел на женщину.

– Что такое, Михаэль? – вспылила Пенелопа. – Должна же я проверить, чем это занимается мой собственный муж в своем кабинете! И вообще… – она очень умело изобразила смущение. – Я уже соскучилась…

– Мы виделись тридцать минут назад.

– Михаэль Игл!

– Ну ладно, ладно, иди ко мне.

– Ура! – пискнула Пенелопа, ловко устроилась у мужа на коленях и шепнула ему на ухо. – На самом деле, я очень сильно… волнуюсь. Расскажи мне все еще раз…

– Пенни…

– Ну пожалуйста, пожалуйста!

– Хорошо, милая… – Михаэль сделал глоток из бокала с виски и поставил его обратно на стол. – Ты сама понимаешь, что Британская империя никогда не оставит нас в покое. Они снова собирают войска на границах Республики. Мы успели подготовиться и, скорее всего, опять победим, но победа будет стоить очень большой крови. Слишком большой для нашего маленького народа. Мало того, я совершенно точно знаю, что очень скоро в мире разразится целая череда страшных войн, в которых погибнут миллионы людей. И во многом, эти войны тоже будут спровоцированы Британией. Не спрашивай, откуда я это знаю, просто поверь.

– Я верю… – закивала Пенелопа. – Все что ты говоришь, всегда сбывается. Порой… порой я думаю… только не смейся… я думаю, что ты прибыл из будущего и уже знаешь, как все случится.

Мужчина едва заметно улыбнулся.

– Я сам иногда так думаю. Так вот, я просто обязан что-нибудь сделать, чтобы предотвратить весь этот ужас.

– И как же ты сможешь помешать?

Михаэль жестко усмехнулся:

– Я сам развяжу большую войну, Пенни. Во всяком случае, очень сильно постараюсь сделать это. Большую войну, которая изменит мир так, что что на очень долгие годы исчезнут предпосылки к тем, что должны состояться, а Британия навсегда забудет о своих кознях.

– Мне страшно, Михаэль…

– Мне тоже очень страшно, – мужчина крепко обнял жену. – Но я просто не прощу себе, если не попытаюсь.

– Хорошо, хорошо… – Пенелопа пристально посмотрела мужу в глаза. – Я все понимаю и не буду тебя отговаривать. Когда ты отправляешься в Европу?

– Ты сама знаешь, послезавтра. Я поеду одновременно с делегацией Республики, но отдельно и инкогнито.

– Тогда вот… – Пенелопа протянула мужу на открытой ладони маленький двуствольный пистолет с накладками из слоновой кости на рукояти. – Возьми.

– Пенни? Это тот дерринджер*, который ты покупала у Шмайссера, в тот день, когда я первый раз увидел тебя в Дурбане?

– Да, это он! Мне будет спокойней, если он будет у тебя. Возьми и не спорь. И еще… – Пенелопа поджала губы. – Если ты соберешься мне изменять, с этими вертлявыми европейками, то выбирай лучших. Пусть они будут такие же красивые и умные как я! Правда, последнее практически невозможно.

– Пенни? – Михаэль удивленно уставился на жену. – Что я слышу?

– Майкл Игл! – Пенелопа состроила своенравную гримасску. – Если ты думаешь, что я тебе доверяю в отношении женщин, то сильно ошибаешься. А теперь марш в спальню. У нас осталось совсем немного времени, и я не собираюсь терять даже минуты!

Глава 1

– Вы слишком хорошо обо мне думаете Михаил. Нет, конечно, но пошит он точно по историческим моделям. Очень хорошо! А теперь сапожки и все эти ремешки… Нет, ты смотри, вы-таки похожи на дикого бура! А теперь прошу вот на этот стульчик. И винтовочку прихватите…

Фотограф усадил парня на старинный стул, поправил на нем широкополую шляпу и отбежал к фотоаппарату. Недолго повозился и взял в руки вспышку.

Что-то щелкнуло, кусочек магния неправдоподобно ярко вспыхнул, раздался сильный грохот…

На этом моменте, я всегда просыпаюсь.

Проснулся и сейчас.

Не то, чтобы сон о том, как обычного сундука КТОФа Мишку Орлова зафитилило на добрую сотню лет с гаком в прошлое, сильно беспокоил, но мне постоянно кажется, что после вспышки, я проснусь обратно в двадцать первом веке. А вот этого как раз очень не хочется. Уж слишком многое теперь меня связывает с нынешним временем. Очень многое…

Осторожно открыл глаза и облегченно выдохнул.

Изящная мебель в викторианском стиле, на полу львиные и леопардовые шкуры, кровать с высоким балдахином, а рядом, уткнувшись носиком мне в плечо, уютно посапывает, очень похожая на скандинавскую валькирию, белокурая красавица.

«Комманданте Господь, в свое время я просил Тебя помиловать меня и отправить назад в двадцать первый век. Так вот, не вздумай это делать. Молю тебя, забудь или сделай вид, что не слышал, ибо недостойный раб Твой не ведал, что помыслами Твоими обретет великое счастье. Аминь…» – По привычке пробормотав про себя молитву, я чмокнул Пенелопу в висок и осторожно встал с постели.

– Михаэль, что за дурная мода убегать от собственной жены… – недовольно забурчала Пенни, но тут же снова заснула.

Я улыбнулся, накинул халат и потопал в детскую комнату.

Едва открыл дверь, как наткнулся на направленные прямо в лицо стволы крупнокалиберной короткой двустволки. Но уже через мгновение, массивная, фигуристая и миловидная негритянка, узнала меня, быстро опустила оружие и состроила виноватую гримассу.

– Баас…

Я прижал палец к губам и подошел к кроватке, в которой крепко спали два белокурых малыша.

Все в порядке, кровиночки спят, Авдотья бдит на посту. Монументальная дама, деток любит как своих, свирепа словно волчица, любого за них разорвет голыми руками. Силушки хватит, да и с оружием управляется, как заправский гренадер. Словом, служба налажена. Вооружена она не зря: здесь всякое случается, на меня уже три покушения было, да и дикое зверье нередко шастает по городу.

Невольно еще раз улыбнулся, постоял несколько мгновений, жестом напутствовал кормилицу на продолжение службы, а потом вышел из комнаты.

У дверей туалетной комнаты застыл худощавый чернокожий мужчина в ливрее с непроницаемой и надменной физиономией эталонного английского дворецкого.

– Баас желает, чтобы ему помогли с утренним моционом?

Я обреченно вздохнул и отрицательно мотнул головой. Мой дворецкий Африкан прекрасно знает, что я всегда обхожусь сам, но уже который год встречает меня по утрам и задает один и тот же вопрос. Что ни пробовал: приказывать, ругаться – все бесполезно, только обижается упрямая морда. Впрочем, в остальном, я без него как без рук, так что давно смирился.

Глянул на свои заспанную морду в зеркало и хмыкнул.

Вроде не постарел, та же наглая физиономия. Правда бородка и коротко стриженные патлы делают старше. Да глаза жестче стали. Ну да ладно…

Взбил пенку в серебряном стаканчике и опять задумался.

Так, о чем я?.. Да о том, что теперь меня даже пинками не загонишь назад в свое время. Правда, когда осознал, куда попал, чуть не свихнулся. Но обвыкся довольно быстро, хотя до сих пор жалею, что ввязался в свару между бурами и бриттами. Впрочем, ничего уже не изменишь, что сделано то сделано. И ничего изменить уже не получится.

В общем, в реальной истории, вот к этому самому дню, Оранжевая республика и Трансвааль уже давно потеряли свою независимость. Но, случилось совсем не так. В первую компанию, генерал Кронье вывел войска из окружения подле Пардеберга, хотя и погиб при этом, потом была битва при Оксфонтейне, после которой застрелился британский генерал Таккер, а бритты потеряли около полутора тысяч человек. Дальше случилась виктория при Винтерс-Влей, когда пали уже около трех тысяч британцев, вместе с фельдмаршалом Робертсом и его начальником штаба генералом лордом Китченером. Ну а в завершение, буры взяли Кимберли. То есть, нахлобучили бриттов по самое не хочу. Все закончилось псевдомирным договором, который просуществовал очень недолго.

Вторая компания началась с того, что бритты угробили Сесиля Родса, обвинив в этом буров, в частности, лично меня. Но и в этот раз у них не сложилось. Сначала в Дурбане погибли почти все британские военачальники, вместе со старшими офицерами, потом взлетели на воздух арсеналы с боеприпасами, а далее последовало сокрушительное поражение англов при Гленко. Британскую армию быстро расчленили на несколько частей, которые затем окружили и разбили вдрызг. Бритты потеряли только убитыми три с половиной тысячи человек. Еще около двадцати тысяч, вместе с генералом Уайтом и всем его штабом, попали в плен. В итоге, британцы потеряли почти весь Наталь вместе с Дурбаном.

Представляете? Великая и могущественная Империя, получила по ушам от крохотных бурских республик! Словом, история пошла совсем иным путем. Можно даже сказать, полетела кувырком.

И да, скажу без ложной скромности, что вот это все безобразие, случилось при моем непосредственном участии.

А попутно, я встретил свою любовь – очаровательную голландку Пенелопу Бергкамп, верней уже Пенелопу Игл. А почти три года назад, я стал счастливым отцом – Пенни родила мне двух малышей-двойняшек: сына – Ивана и дочечку – Екатерину.

То есть, сами понимаете, сдавать назад уже поздно. Только вперед.

Вот же черт! Еще порезаться не хватало…

Решительно завершив экскурс в прошлое, я добрился, после чего принял душ и отправился в столовую завтракать, где меня уже ожидала Пенни.

По уже сложившейся традиции мы всегда завтракали сами, без присутствия слуг.

– Как спал, милый? – Пенелопа чмокнула меня в щеку и принялась разливать кофе.

– Прекрасно… – я сделал маленький глоток ароматной обжигающей жидкости и зажмурился от наслаждения. – А ты, солнце мое?

– Как всегда с тобой, милый, – Пенни резкими отточенными движениями намазывала джем на поджаренные хлебцы. – А теперь скажи, ты сегодня сможешь присутствовать на открытии новой школы под патронатом моего фонда? – Пенелопа состроила строгую требовательную гримассу. – Для меня это важно!

– Школа? – машинально переспросил я. – Присутствовать? Даже не знаю, лучше свяжись с моим секретарем. Возможно, он выберет время. Но не сегодня, это точно.

– Это возмутительно! – Пенни экспрессивно всплеснула руками. – Напоминаю, я все-таки твоя жена! А может мне на свидания в спальне с тобой тоже у секретаря записываться? Михаэль! Дети уже начали забывать, как ты выглядишь! А вдобавок ты послезавтра уезжаешь бог знает на сколько…

Пенелопа оскорбленно вздернула носик, всем своим видом показывая, что прошенье мне придется очень долго вымаливать.

В ответ осталось только виновато пожать плечами.

Пенни абсолютно права. Как правило, дома я появляюсь только поздним вечером.

Уже три года, то есть, с того самого момента, как мы заняли Наталь, я живу под знаком острой нехватки времени. Пришлось даже завести секретаря-референта, чтобы хоть как-то упорядочить свой распорядок дня. И ничего не поделаешь, тут банальный вопрос выживаемости – я стараюсь сделать все, чтобы мы были готовы к очередной войне, которая очень скоро случится.

Сделано уже очень много, к примеру, Трансвааль и Оранжевая республика, наконец стали одним государством – Южно-Африканским Союзом, а еще…

Впрочем, обо всем в процессе. Слишком многое изменилось с того времени, как обычного сундука Краснознаменного Тихоокеанского Флота зафитилило в самый конец девятнадцатого века.

Завтрак прошел в полной обструкции моей персоны со стороны Пенелопы.

Быстро доев, я сбежал к себе переодеваться.

Белая рубашка, черный муаровый шейный платок, удлиненный сюртук темно-синего сукна с прямого покроя черными же брюками и штиблеты. Погон нет, обшлаги отделаны серебряной тесьмой, а на правом вышита одинокая звезда – знак моего фельдгенеральского* чина. Форму сам изобретал и обошелся без излишеств. Пробовал унифицировать звания по типу советской армии, но не преуспел – гребанные старцы из фольксраада* уперлись как ослы. Мол, предки как-то обходились, и мы обойдемся. Как обходиться, мать вашу за ногу, если званий в бурской армии всего пять: капрал, фельдкорнет*, коммандант, фельдгенерал* и генерал-коммандант*? Да и то, последние вводятся только во время военного положения? Но обошелся, все-таки протолкнув звание унтера и приставки: младший и старший. Вот же ослы…

фольксраад (афр. Volksraad – народный совет) – представительный орган (парламент) в независимых республиках, образованных африканерами (бурами) в Южной Африке

фехтгенерал (гол.) – боевой генерал. Мог назначаться решением президентов бурских республик

фельдкорнет – в независимых бурских государствах южной Африки (Оранжевое Свободное Государство и Трансвааль): изначально – именование командира (до сент. 1900 г. – выборного) бурского конного ополчения, которое временно созывалось в случае военной опасности или для набега на негритянские и кайсанские территории. Затем – воинское звание. В дальнейшем с сентября 1900 г. коммандантам было дано право назначать фельдкорнетов самим, а те, в свою очередь, получили право назначать корнетов, которые в условиях разросшейся армии выполняли функции субалтерн-офицеров в частях. С этого времени фельдкорнеты фактически уже командовали подразделениями, эквивалентными по численности батальонам в европейских армиях, а корнеты выполняли при них функции командиров рот

генерал-коммандант – командующий армией, высший военный чин бурских республик

Кобуру с тяжелым кольтом цеплять не хотелось, но пришлось – сам же ввел обязательное постоянное ношение пистолетов офицерами.

В завершение пристроил на голову шляпу с загнутым на одной стороне и прихваченным серебряной пряжкой полем, после чего убыл по месту службы, то бишь, в Военный департамент, главой которого я и состою – а точнее, директором оного. Увы, должности министра обороны у буров и в помине нет, да и сам департамент пришлось самому создавать с нуля.

Перед входом в кабинет, из-за столика с монструозной пишущей машинкой вскочила и вытянулась во фрунт миловидная статная девушка.

– Господин директор!

Я невольно залюбовался своей секретаршей. Смазливая мордашка преисполнена служебного рвения, форменная шляпка слегка сбита на бок, ровно на грани уставного предписания, удлиненный приталенный сюртук плотно обтягивает крепкую высокую грудь, начищенная фурнитура блестит, портупея, осиная талия затянута в рюмочку ремнем с кобурой… Ух, чудо как хороша младший капрал Алисия ван дер Грааф. Когда изобретал новую военную форму, хотел сдуру дамам наряду с мужчинами брюки ввести, но наткнулся на полное непонимание общественности. Пришлось заменить длинной, до пят, юбкой. Да и самих женщин протаскивал на службу через такие тернии, что трижды зарекся и довел дело до конца только из врожденного упрямства. Что было… Религиозные патриархи друг-дружку за бородищи таскали, а потом дружно объединившись, чуть меня самого анафеме не предали. Почтенного Натана ван Хоорна вообще кондратий хватил. Еле-еле Лизавета откачала. А преподобный ван дер Граф заявил мне, что я выпускаю заразу, коя, всем мужчинам еще не раз аукнется. Что, впрочем, не помешало ему первым пристроить на хлебное место свою правнучку Алисию. В общем, с грехом пополам все уладилось. Правда разрешили брать только бездетных и, только в том случае, если, родня не против. И даже создали специальную комиссию для пристального рассмотрения каждой кандидатки. Рассчитывали, что никто девиц из семей не отпустит, но сильно просчитались. Прижимистые буры, как узнали, сколько дамочкам будут платить, сами приводить стали. Теперь у меня почти все административные вакансии в военном департаменте закрыты женщинами. Есть телеграфистки, делопроизводители, секретарши, шифровальщицы, бухгалтеры и даже целый интендантский отдел во главе со старшим капралом Анной-Марией Бредервооде, женой моего соратника с первых дней Марко. Между прочим, первые в мире женщины-военные. А еще есть медики и учителя. Тоже у нас. Мировая пресса до сих пор перемывает косточки сумасшедшим бурам.

– Доброе утро, Алисия. Мне кофе, а через десять минут вызови капрала ван Меерса… – я улыбнулся секретарше и прошел в кабинет.

Через несколько секунд приказ был исполнен. Алисия лихо откозыряла и промаршировала на свое рабочее место.

Я сделал глоточек одуряюще ароматного напитка из миниатюрной фарфоровой чашечки, не спеша раскурил первую за сегодня сигару, откинулся на спинку кресла и задумался.

Когда после окончания второй компании прикинул, сколько всего предстоит сделать, за голову взялся. Была даже мысль бросить все и свалить с Пенни в Америку. А когда все-таки решил остаться, наткнулся на дикое, тупое сопротивление. Да, я отличился на войне, приобрел немалый авторитет, сам был избран в фольксраад, но, черт побери, это совсем не значило, что остальные делегаты и религиозные патриархи собирались меня слушаться. Пришлось для начала завербовать группу сторонников, немилосердно интриговать и даже заниматься откровенными подкупами и шантажом.

К счастью, все сами прекрасно понимали, что давно назрело объединение республик в одно государство, так что с этим особых проблем не было. Гораздо сложнее было протащить Луиса Боту*, который разделял мои взгляды, на пост президента свежеобразованного Южно-Африканского Союза.

Бота Луис – бурский военный и политический деятель. Отличился в ряде битв в англо-бурской войне, однако впоследствии был одним из сторонников заключения мира с Британской империей. Первый премьер-министр Южно-Африканского Союза

И только после того, как это удалось, дело потихоньку пошло. Для начала, были национализированы все предприятия по добыче полезных ископаемых и подчинены государственной Южно-Африканской торговой компании. Иностранному капиталу разрешили входить в паи, но контрольные пакеты акций все-равно оставались у Республик.

Естественно, прежним владельцам, в первую очередь бриттам – это не понравилось, нас завалили исками, но пока успешно отбиваемся.

Дальше решили вопрос с уитлендерами*, из-за которых формально и началась заварушка между англами и бурами. Земельные и финансовые требования отменили, всем уже находящимся в ЮАС иностранцам разрешили подавать на гражданство, но ввели рабочий ценз. То есть, если в течении определенного срока человек не устраивался на общественно-полезную работу – его без лишних слов лишали гражданства. А в случае какой-либо намеков на противоправную деятельность: политическую или уголовную, вообще отправляли на каторгу.

ЮАС – Южно-Африканский союз.

уитлендеры (также – ойтлендеры, ойтландеры) (афр. uitlander – чужеземец, пришелец, неафриканер, т. е. лицо неголландского происхождения) – в узком смысле, наименование европейских, главным образом английских, реже американских шахтеров, прибывших в Южную Африку для работы на приисках крупнейшего месторождения золота на Витватерсранде в Трансваале. В широком смысле, обозначение переселенцев 1870–1890-х гг. в южноафриканские (бурские) республики Оранжевое Свободное Государство и Трансвааль, где их доля со временем составила до трех четвертей белого населения

Тем же законом, опять же на потребу мировой общественности, всех аборигенов наделили правом на государственную защиту, а также на ассимиляцию по желанию, после прохождения которой они могли тоже получить гражданство. Конечно, о каком-либо равноправии речь даже не шла, но формально все выглядело более-менее пристойно…

Неожиданно брякнул телефон. В трубке раздалась воркующая скороговорка Алисии:

– Господин генерал, капрал ван Меерс прибыл…

– Пусть заходит…