Текст книги "Основы теории аргументации: Учебник."
Автор книги: Александр Ивин
Жанр:
Философия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)
4. Стандартные некорректные аргументы
Некоторые некорректные приемы аргументации, применяемые довольно часто, получили собственные имена.
Аргумент к аудитории – попытка опереться на мнения, чувства и настроения аудитории вместо обоснования тезиса объективными доводами. Воспользовавшийся этим аргументом человек обращается не к своему партнеру в споре или иной аргументации, а к другим участникам или даже случайным слушателям и стремится привлечь их на свою сторону, апеллируя по преимуществу к их чувствам, а не к разуму.
Так, на одной из дискуссий по поводу теории происхождения видов Ч. Дарвина епископ Вильберфорс обратился к слушателям с вопросом, были ли их предки обезьянами. Защищавший данную теорию биолог Т.Хаксли ответил на это, что ему стыдно не за своих обезьяньих предков, а за людей, которым не хватает ума и которые не способны отнестись всерьез к выводам Дарвина.
Довод епископа – типичный аргумент к аудитории: тем, кто присутствовал на этой происходившей в конце прошлого века дискуссии, казалось не совсем приличным иметь своими, пусть и отдаленными, предками обезьян.
Аргумент к личности – приписывание оппоненту недостатков, реальных или мнимых, представляющих его в смешном свете, бросающих тень на его умственные способности, подрывающих доверие к его рассуждениям.
Такого рода «критика» ведет к тому, что сущность спора уходит на задний план, предметом обсуждения становится личность оппонента. Даже если упреки в адрес последнего справедливы, этот прием некорректен, поскольку меняет плоскость аргументации. Из того, что человек допускал какие-то промахи, вовсе не следует, что и к сказанному им сейчас надо отнестись с недоверием. Жонглирование отрицательными характеристиками личности противника, не имеющими никакого отношения к существу рассматриваемого вопроса, разумеется, недопустимо.
Особенно обидным аргумент к личности оказывается тогда, когда один из спорящих приписывает другому свои собственные отрицательные черты или порочащие мотивы. О совете одного пройдохи поступать именно так вспоминал И.С.Тургенев.
– ...Если вы, например, ренегат, – упрекайте противника в том, что у него нет убеждений!
Если вы сами лакей в душе, – говорите ему с укоризной, что он лакей... лакей цивилизации, Европы, социализма...
– Можно даже сказать: лакей безлакейства! – заметил я.
– И это можно, – подхватил пройдоха.
К числу аргументов к личности можно отнести и случаи, когда, например, адвокат с целью опровержения какого-то обвинения подчеркивает достоинства подзащитного:
– Господа присяжные заседатели, господин судья! Мой клиент признался, что воровал. Это ценное и искреннее признание. Я бы даже сказал, что оно свидетельствует о необыкновенно цельной и глубокой натуре, человеке смелом и честном. Но возможно ли, господа, чтобы человек, обладающий такими редкостными качествами, был вором?
Аргумент к массам – попытка взволновать и наэлектризовать широкий круг людей, используя их групповой эгоизм, национальные или расовые предрассудки, давая лживые обещания и т.п. Этот аргумент, называемый также демагогией, нередко применяется в политических диспутах.
Аргумент к человеку – использование в поддержку своей позиции оснований, выдвигаемых противной стороной в споре или вытекающих из принимаемых ею положений.
Например, школьники просят учителя ботаники вместо урока отправиться в лес. При этом они ссылаются на то, что, как он сам не раз говорил, что непосредственный контакт с природой – лучший способ узнать ее тайны.
Такого рода довод является нечестным только в том случае, когда человек, прибегающий к нему, сам не разделяет данного убеждения и только делает вид, что он присоединяется к общей платформе.
Аргумент к тщеславию – расточение неумеренных похвал противнику в споре в надежде, что, тронутый комплиментами, он станет мягче и покладистей.
Этот довод можно считать частным случаем аргумента к личности. Как только в дискуссии начинают встречаться обороты типа «не подлежит сомнению глубокая эрудиция оппонента», «как человек выдающихся достоинств, оппонент...» и т.п., можно предполагать завуалированный аргумент к тщеславию.
Аргумент к несмелости, или к авторитету, – обращение в поддержку своих взглядов к идеям и именам тех людей, с кем оппонент не посмеет спорить, даже если они, по его мнению, неправы.
Например, в дискуссии по мировоззренческим вопросам одна сторона ссылается на авторитет великих ученых: физиков, математиков, химиков. Другая сторона чувствует, что эти авторитеты в частных областях далеко не всегда правы в самых общих вопросах, но не рискует высказаться против них.
Аргумент к силе («к палке») – угроза неприятными последствиями, и в частности угроза применения насилия или прямое употребление каких-то средств принуждения.
Скажем, наставляя не соглашающегося с ним сына, отец грозит, что накажет его, если тот принесет из школы тройку.
Аргумент к незнанию, или невежеству – ссылка на неосведомленность, а то и невежество оппонента в вопросах, относящихся к существу спора; упоминание таких фактов или положений, которых никто из спорящих не знает и не в состоянии проверить.
Допустим, приводится известный принцип, но сформулированный на латыни, так что другая сторона, не знающая этого языка, не понимает, о чем идет речь, и вместе с тем не хочет этого показать. Иногда неспособность оппонента опровергнуть какое-то утверждение представляется как довод в пользу этого утверждения: «Можешь доказать, что никто не способен читать мысли другого?» – «Нет, не могу». – «Значит, должен согласиться с тем, что кто-то способен это делать».
Аргумент к жалости – возбуждение в другой стороне жалости и сочувствия.
Например, студент, не сдавший экзамена, просит профессора поставить ему хотя бы удовлетворительно, иначе его лишат стипендии.
Все эти аргументы являются, конечно, некорректными способами защиты своей позиции. Но нетрудно заметить, что применение одних легче понять и извинить, чем употребление других. Некоторые же вообще ничем нельзя оправдать.
Недопустимы в аргументации и такие уловки, как умышленный уход от темы, длинные разглагольствования о вещах, не имеющих никакого отношения к обсуждаемым вопросам, попытки запутать основную мысль в чаще всяких деталей и подробностей, чтобы затем незаметно направить внимание аудитории на то, что кажется выигрышным, и т.п.
Глава 9 ИСКУССТВО СПОРА
1. Спор как частный случай аргументации
Спор представляет собой столкновение мнений или позиций, в ходе которого стороны приводят аргументы в поддержку своих убеждений и критикуют несовместимые с последними представления другой стороны.
Спор является частным случаем аргументации, ее наиболее острой и напряженной формой. Всякая аргументация имеет предмет, или тему, но спор характеризуется не просто определенным предметом, а наличием несовместимых представлений об одном и том же объекте, явлении и т.д. Спор предполагает противоположные мнения и активное отстаивание каждой из его сторон своей собственной позиции, несовместимой с позицией другой стороны. Если противоположности или столкновения мнений нет, то нет и самого спора, а есть какая-то иная форма аргументации.
Когда в ходе аргументации активная сторона, пропонент (от лат. proponentis – предлагающий) выдвигает какой-то тезис, отношение другой стороны, оппонента (от лат. opponentis – возражающий) к данному тезису может быть трояким:
– оппонент заранее склонен поддержать данный тезис и, возможно, принять его. Задача пропонента в этом случае не в том, чтобы переубедить оппонента, опровергнув его доводы, а в том, чтобы заставить последнего еще более настойчиво и активно поддерживать тезис;
– оппонент нейтрален в отношении предлагаемого тезиса и не имеет доводов ни за, ни против него. Задача пропонента состоит в том, чтобы склонить оппонента на свою сторону, рассеяв в случае необходимости те возражения, которые могут возникнуть у оппонента;
– оппонент отвергает выдвинутый тезис, т.е. поддерживает антитезис, отрицание тезиса. Это может делаться как с приведением определенных аргументов в поддержку своей позиции, так и без всяких доводов.
Соответственно пропонент может выдвигать свой тезис, поддерживая его аргументами или же не делая этого.
Эти контексты аргументации систематизированы в табл. 2.
Таблица 2
| Пропонент | Оппонент | принимает | нейтрален к тезису | отвергает тезис | без аргументов | аргументированно |
| тезис | ||||||
| Выдвигает тезис без аргументов | Лозунг, призыв, команда, норма | Прямое давление на оппонента | Перепалка, ссора, перебранка | Попытка оппонента стать пропонентом | ||
| Выдвигает тезис с аргументами | Съезд, митинг, собрание, проповедь | Попытка вызвать сочувствие к тезису | Нигилизм, ересь, нежелание спорить | Спор |
Ситуация аргументации может быть, таким образом, весьма разнородной: от выкрикивания призывов или произнесения проповедей перед сторонниками выдвигаемых положений до попытки перехватить инициативу и вести полноценный спор. Аргументация может быть направлена на усиление (активизацию) убеждения, если оно уже имеется у оппонента и совпадает в своей основе с позицией пропонента. Если у оппонента еще нет ясной и отчетливой позиции в отношении выдвигаемого тезиса, аргументация пропонента имеет своей целью вызвать у оппонента убеждение в приемлемости и справедливости того, что говорится пропонентом. Если этой цели пытаются достичь без приведения сколь-нибудь убедительных аргументов, можно говорить о прямом давлении на нейтрального или колеблющегося оппонента. Если, наконец, выдвигаемому тезису противопоставляется антитезис, то целью аргументации пропонента является переубеждение оппонента.
Спор как одна из возможных ситуаций аргументации имеет характерные признаки:
– на тезис пропонента оппонент отвечает противоположным утверждением, антитезисом («столкновение мнений»);
– и пропонент, и оппонент выдвигают какие-то доводы в поддержку своих позиций;
– каждый из спорящих подвергает критике позицию противной стороны.
Если какой-то из этих признаков отсутствует, нет и спора как особого случая аргументации.
Иногда все возможные ситуации аргументации пытаются свести к спору или представить последний по меньшей мере как парадигму аргументации вообще. Это, конечно же, неправомерно. У призывов и проповедей нет ничего общего со спорами. Если тезис, поддерживаемый аргументами или нет, обращен к тем, кто нейтрален к нему, то опять-таки нет оснований отождествлять эту ситуацию со спором. И даже в тех четырех случаях, когда тезис встречается не с поддержкой или колебаниями, а с антитезисом, только в одном случае можно говорить о споре как таковом.
Спор – это ситуация, когда аргументированно опровергается противоположное мнение. Зная многое или даже все о спорах, их основных разновидностях и требованиях к ним, можно не иметь никакого представления о призывах и проповедях и иметь очень слабое представление о перебранке или ереси. Нагорная проповедь – это аргументация, но не дискуссия Христа со своими последователями; молитва – это тоже аргументация, но не полемика молящегося с Богом по поводу своих недооцениваемых добродетелей.
2. Корректные приемы спора
Как и в других случаях аргументации, доводы, используемые в споре, могут быть корректными или некорректными. Первые могут содержать элементы хитрости, но в них нет прямого обмана и тем более вероломства или принуждения силой. Вторые ничем не ограничены и простираются от умышленно неясного изложения и намеренного запутывания до угрозы наказанием или применения грубой физической силы[370]370
Граница между корректными и некорректными приемами спора не является, конечно, четкой в общем случае, к тому же она может смещаться в ходе конкретного спора по принципу «против оппонента можно использовать его же оружие».
Эта трудность проведения различия между допустимыми и недопустимыми приемами характерна и для других разновидностей аргументации, в частности, для переговоров. «Часто трудно решить, что значит вести переговоры “честно”, – пишут Р.Фишер и У.Юри. – Границу дозволенного можно провести в разных местах. Задайте себе вопросы: “Поступил бы я так с другом или членом семьи?”, “Если бы полный отчет о моих словах и поступках появился в газете, было бы мне неловко?”, “Какому литературному персонажу больше подошло бы такое поведение – герою или злодею?” Эти вопросы не сводятся к тому, чтобы поднять внешнее мнение на высоту, проливающую свет на ваши внутренние ценности. Вы должны собственными силами решить, будете ли вы использовать неподобающую и нечестную, по вашему разумению, тактику, если она применяется вашим противником» (Фишер Р., Юри У. Путь к согласию (соглашение без ущерба для договаривающихся сторон) // Язык и моделирование социального взаимодействия. – М., 1987. – С. 206).
[Закрыть].
Нужно изучать, конечно, и те и другие приемы. Корректные – чтобы знать, как можно, пользуясь допустимыми средствами, отстоять свою точку зрения. Некорректные – чтобы предвидеть, что можно ожидать от неразборчивого в средствах противника и уметь вывести его на чистую воду.
Спор – это борьба, и общие методы успешной борьбы приложимы также в споре.
Во всякой борьбе очень ценной является инициатива. В споре важно, кто задает тему, гак конкретно она определяется. Нужно уметь повести полемику по своему сценарию.
Рекомендуется, далее, не обороняться, а наступать. Даже оборону лучше вести с помощью наступления. Вместо того, чтобы отвечать на возражения противника, надо заставить его защищаться и отвечать на выдвигаемые против него возражения. Предвидя его доводы, можно заранее, не дожидаясь, пока он их выскажет, выдвинуть их самому и опровергнуть.
Один из приемов, допустимых в устном споре, – отвлечение внимания противника от той мысли, которую хотят провести без критики. С этой целью мысль или не высказывается вовсе, а только подразумевается, или высказывается, но гак бы мимоходом, возможно короче, в стертой форме. Перед этим для отвлечения внимания выдвигают идею, способную своим содержанием или формой выражения привлечь внимание противника, задеть его, поразить и т.п. Можно также перед той мыслью, которую намереваются провести без критики, выдвинуть какой-то второстепенный, но заведомо слабый аргумент. Спорщик, постоянно нацеленный на поиск слабых мест в доводах противоположной стороны, сразу же набросится на явно слабое место и пропустит ближайшие к ней доводы, особенно если они приводятся между прочим и не бросаются в глаза своей ошибочностью.
Иногда полезно возложить «бремя доказывания» на противника. Можно сослаться, например, на то, что ваш тезис вытекает из уже признанного общего положения. Тезис противника окажется исключением из этого положения, и тому нужно будет доказать правомерность такого исключения.
Не только корректна, но и желательна концентрация действий, направленных на центральное звено системы аргументов противника или на наиболее слабое ее звено. «Вполне позволителен и тот прием (его даже трудно назвать “уловкой”), – пишет С.И.Поварнин, – когда мы видим, что противник смутился при каком-нибудь доводе или стал особенно горячиться, или стараться “ускользнуть” от ответа, – обращаем особенное внимание на этот довод и начинаем “напирать” на него. Какой бы ни был спор, всегда следует зорко следить за слабыми пунктами в аргументации противника и, найдя такой пункт, “разработать” его до конца, не “выпуская” противника из рук, пока не выяснилась и не подчеркнулась вся слабость этого пункта. “Выпустить” противника в таких случаях можно лишь тоща, когда у противника очевидно шок или т.п., или же из великодушия, из известного “рыцарства в споре”, если он попал в особо нелепый “просак”. Между тем уменье использовать слабые места противника встречается довольно редко. Кого интересует искусство спора, тот часто с жалостью наблюдает, как спорщик, по полному своему неумению ориентироваться в споре или по другим причинам, теряет свое преимущество перед противником»[371]371
Поварнин С.И. Спор. О теории и практике спора // Вопросы философии. – 1990. – № 3. – С. 93—94. Эта книга Поварнина, изданная впервые еще в 1918 г., содержит лучшее из имеющихся в литературе описание корректных и некорректных приемов спора. Дальнейшее изложение этой темы во многом опирается на нее.
[Закрыть].
Можно применять в споре и прием опровержения противника его же собственным оружием. Из принятых им посылок надо всегда пытаться вывести следствия, подкрепляющие защищаемый вами тезис. Особый интерес в этом случае представляют неожиданные для противника следствия, о которых он даже не подозревал.
Эффект внезапности можно использовать и многими другими способами. Например, придержать самые неожиданные и важные сведения к концу спора.
Корректность приема, используемого в споре, существенно зависит от того, какими именно приемами, или уловками, пользуется противоположная сторона. Скажем, к эффекту внезапности уместно прибегать в споре с тем, кто сам приберегает самые важные и неожиданные сведения к концу спора; напирать на слабое звено аргументации оппонента особенно оправданно в том случае, когда он сам постоянно выискивает слабые стороны ваших доводов и т.п.
Когда противник прибегает к некорректным приемам, ваши приемы могут становиться более хитрыми, оставаясь в рамках корректности. Пример такого «ужесточения» тактики спора приводит С.И.Поварнин: «...В споре вам надо доказать какую-нибудь важную мысль. Но противник почувствовал, что если вы ее докажете, то докажете и тезис, и тогда дело его проиграно. Чтобы не дать вам доказать эту мысль, он прибегает к нечестной уловке: какой бы вы довод в пользу нее ни привели, он объявляет его недоказательным. Вы скажете: “Все люди смертны”, – он отвечает: это еще не доказано. Вы скажете: “Ты-то сам существуешь или нет?". Он отвечает: “Может быть, и существую, а может быть, это и иллюзия". Что с таким человеком делать? При таком “злостном отрицании" доводов остается или бросить спор, или, если это неудобно, прибегнуть к уловке. Наиболее характерны две “защитные уловки": а) надо “провести” доводы в пользу доказываемой мысли так, чтобы противник не заметил, что они предназначаются для этой цели. Тоща он не станет “злостно упорствовать” и может их принять. Когда мы проведем все их в разброс, потом остается только соединить их вместе – и мысль доказана. Противник попался в ловушку. Для того, чтобы с успехом выполнить эту уловку, часто нужно очень большое искусство, уменье “владеть спором”, уменье вести его по известному плану, что в наше время встречается редко. Проще другая уловка, б) Заметив, что противник злостно отрицает каждый наш довод в пользу доказываемой мысли, а какой– нибудь довод нам необходимо провести, мы ставим ловушку. О нашем доводе умалчиваем, а вместо него берем противоречащую ему мысль и делаем вид, что ее-то и хотим употребить как довод. Если противник “заладил" отрицать все наши доводы, то он может, не вдумавшись хорошенько, наброситься и на нее и отвергнуть ее. Тут-то ловушка над ним и захлопнется. Отвергнув мысль, противоречащую нашему доводу, он тем самым принял наш довод, который мы хотели провести. Например, мне надо провести довод “Некоторые люди порочны от природы", а противник мой явно взялся за злостное отрицание и ни за что не пропускает никакого довода. Тоща я делаю вид, что хочу выдвинуть, как довод, противоречащую мысль: “Ведь вы же не станете отрицать, – скажу я, – что от природы всякий человек добр и непорочен, а порочность приобретается от воспитания, от среды и т.д.”. Если противник не разгадает ловушки, он и здесь применит свою тактику и заявит, что это очевидно ложная мысль. “Несомненно, есть люди порочные от природы" – иногда приведет даже доказательства. Нам же это-то как раз и нужно. Довод проведен, ловушка захлопнулась»[372]372
Там же. – С. 94.
[Закрыть].
К корректным приемам обычно относят и оттягивание возражения. Хорошо описывает эту уловку С.И.Поварнин: «Иногда бывает так, что противник привел нам довод, на который мы не можем сразу найти возражение. Просто “не приходи. голову”, да и только. В таких случаях стараются по возможности незаметнее для противника “оттянуть возражение”, например, ставят вопросы в связи с приведенным доводом, как бы для выяснения его или для осведомления вообще, – хотя ни в том, ни в другом не нуждаются; начинают ответ издали, с чего-нибудь имеющего отношение к данному вопросу, но прямо с ним не связанного и т.д. В это самое время мысль работает и часто является желаемое возражение, к которому сейчас и переходят. Надо уметь это сделать ловко и незаметно. Если противник заметит, в чем дело, он всячески будет мешать уловке.
Уловка эта в чистом виде вполне позволительна и часто необходима. Психический механизм человека – механизм очень капризный. Иногда вдруг мысль в споре отказывается на момент от работы при самом обычном или даже нелепом возражении. Человек теряется. Особенно часто случается это с людьми нервными или застенчивыми, под влиянием самых неожиданных причин, – например, даже иногда под влиянием внезапно мелькнувшей мысли: “А вдруг я не найду ответа” (самовнушение). Высшей степени это явление достигает в так называемом “шоке”. У спорящего вдруг утрачивается весь багаж мыслей по данному вопросу. “Голова опустела”. Все знания, все доводы, все возражения как будто вылетели из головы. Человек совершенно беспомощен. Такой “шок” встречается чаще всего тогда, когда человек очень волнуется или устал. В подобных случаях единственное “спасение” – разбираемая нами уловка. Надо стараться не выдать своего состояния, не смотреть растерянно, не понижать и не ослаблять голоса, говорить твердо и умело оттянуть возражение до тех пор, пока не оправишься. Иначе и противник, и слушатели (по большей части судящие о ходе спора “по внешности”) будут думать, что мы “разбиты”, как бы нелеп ни был довод, при котором случилась с нами эта неприятная история»[373]373
Там же. – С. 95.
[Закрыть].
Нередко – особенно когда предмет спора не вполне определен – может оказаться полезным не занимать с самого начала жесткую позицию, не спешить твердо и недвусмысленно изложить ее. Иначе в переменчивых обстоятельствах спора трудно будет ее модифицировать и тем более от чего– то отказаться.
Принято считать, что нет ничего недозволенного и в таком приеме, как взять слово в самом конце спора, зная все аргументы выступавших и лишая их возможности развернутого ответа. Однако вряд ли этот прием демократичен: он доступен далеко не для каждого участвующего в споре.
