Текст книги "Хроника пикирующего времени"

Автор книги: Александр Проханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Курс доллара «семь-сорок» рухнул

сентябрь 1998 г., № 35

Страну своровали, всю, от океана до океана. Завернули в старый пиджак Березовского и унесли. И великий народ остался стоять в чистом поле в одних кальсонах. Поет «Варяга», машет красными флагами, а кушать нечего.

Но и воровать нечего. Все, что накопил Сталин, реформаторы с головой Гайдара, ягодицами Чубайса, лапками Уринсона, встроили в мировое сообщество, невозвратно для России. Батурин от станции «Мир» отвернул последний болтик и послал другу в Хьюстон.

Нельзя сказать, что отдали все сразу, без боя, поверив Мавроди, Бурбулису и группе «На-На». Кое-кто отбивался. ГКЧП пытался прогнать грабителей, но Пуго застрелили, Ахромеева повесили, остальных посадили на цепь. Русские писатели показали Евтушенко на дверь, но их назвали фашистами и перестали печатать. Однажды оголодавший народ вышел на баррикады, привел с собой детей и женщин, но Ельцин попросил Грачева, чтобы тот приказал Евневичу подкатить танки, и те прямой наводкой стреляли в «красно-коричневых», и ОМОН геиерала-«миротворца» Романова играл на стадионе в футбол оторванной детской головкой.

Последним, кто пытался отыскать что-то ценное в обобранной до нитки стране, хоть какую-нибудь медную клемму или иконку позднего письма, был Кириенко. Но его самого, приняв за крошку хлеба, склевал воробей.

И вот теперь на Родину опускается полярная ночь с лицом Черномырдина, и в этой ночи у остывших очагов, перед тусклыми лучинами сидят бывшие граждане СССР и слушают, как одиноко воет в Кремле Ельцин.

Но даже в концлагерях бывают праздники. Даже в аду случаются торжества. Выводят на плац заключенных. Вынимают из смолы грешников. Раздают им муляжи из папье-маше, изображающие булки и колбасы. Приглашают на один день «Роллинг стоунз». Начальник лагеря или Вельзевул из девятого круга наряжаются в Снегурочку и с соблюдением всех конституционных норм зачитывают «Политическое соглашение», гарантирующее утверждение Думой Виктора Степановича Черномырдина.

Нет отвратительней фарса. Черномырдин, как стопудовая гиря, привязанная к ногам утопленницы, утянул Россию на дно. Завалил экономику, как заваливают на бойне быков. Обошелся с наукой и образованием по принципу «выжженной земли». Уменьшил население на семь миллионов, будто выполнял план «Барбаросса». Поучаствовал в расстреле Дома Советов. Своевал «победоносную» войну в Чечне. Пристрелил четырех осиротелых медвежат. Занесен в списки самых богатых людей мира.

И его, Черномырдина, отбрасывающего тень Березовского, с телефоном Басаева на пейджере, с желтой звездой МВФ на лбу, Ельцин возвращает в политику как мессию «нового курса». Его сажают перед «бегущей строкой», окружают шестерками-журналистами, и Черномырдин, как Каменный гость, берущий уроки русского языка, читает какую-то дрянь, и мы должны верить в этот дурной монтаж, в эту гримерную, где пара тупейных художников румянит отпотевший труп.

Оппозиционная Дума, чей заячий хвостик уже примелькался народу, решает сегодня не судьбу Черномырдина, а свою собственную. После прошлого голосования по бюджету от оппозиции осталось две трети. После утверждения Кириенко – того меньше. Если сегодня пройдет Черномырдин, оппозиция станет самым крупным микробом, для диалога с которым Лебедю потребуется простое увеличительное стекло.

Слава Богу, это понимают мужи оппозиции. КПРФ отвергла пустую бумажку, состряпанную «мудрецами из НДР», выдаваемую за Пакт Согласия, который ставит в центр политического соглашения «честное слово Ельцина». Вы помните, как Ельцин обещал не делить Черноморский флот? Как обещал лечь на рельсы, если жизнь станет хуже? Обещал пс девальвировать рубль? Не возвращаться из отпуска в Москву? Не ехать на погребение «останков»? Как он обещал соблюдать Конституцию РСФСР, которую потом расстрелял? Обещал сохранить приемыша Немцова до 2000 года? Честное слово Ельцина – это ГКО, которое ничего не стоит. Мы радуемся твердости Зюганова, не играющего в крапленые карты режима.

Репутация Зюганова – не его личное достояние. Не достояние КПРФ или НПСР. Она – достояние миллионов патриотов, вложивших в эту репутацию частички своей жизни и смерти.

Тридцатипроцентное повышение цен, оставшийся без топлива Север, оставшаяся без хлеба Россия, неизбежная «рельсовая война», неизбежный взрыв в Дагестане – итог правления Чубайса – Черномырдина – Ельцина.

Оппозиция, бойся попасть в такую пасть! Не утверждай Черномырдина ми вчера, ни сегодня, ни завтра! Не посылай министров в правительство! Народ желает тебе мужества и победы!

Ельцину снится Ипатьевский дом

июль 1998 г., № 28

Итак, «Монархический проект», рожденный в угрюмых извилинах Сатаровых и Киселевых, потерпел крах. Он замышлялся, как царское погребение и одновременно венчание на царство. Ельцин, благославляемый Патриархом, членами Дома Романовых, при скоплении мировых лидеров, среди восторженных рукоплесканий благодарного русского народа, становится мистическим правопреемником династии. Получает право на бессрочное правление. Объединяет вокруг себя растерзанное нестроением российское общество, и над царской могилой, под колокольный звон, кончается, наконец, вековая Гражданская распря – Россия снова едина, не поделена на «красных» и «белых». Ельцин, объединитель, восходит на кремлевское крыльцо, поддерживая горностаевую мантию, и канониры в петровских мундирах палят из орудий в честь нового государя.

Ну пусть не царь, а регент при молодом Георгии, уже научившемся к тому времени выговаривать несколько русских слов. Все готово – и бесчисленные золотые орлы, и роскошные палаты, и церемониал, и криминалисты всех стран, попробовавшие на зубок каждую екатеринбургскую косточку, и Радзинский, весь помазанный медом, от губок до хвостика.

И вдруг – крах. Все рассыпается, как ком пыли, без всяких внешних усилий, одним только промыслом. Церковь отворачивается от затеи. Потомки брезгливо пожимают плечами. Ельцин, будто проглотил топор, уклоняется от торжества. Надругаясь над прахом людским, на великое посрамление и глумление, несчастные кости возят взад-вперед, от Урала до Пиренеев, и мир в ужасе от этой «московской забавы», которой тешатся Немцов и примкнувший к нему Аксючиц.

Что случилось? Что расстроило умопомрачительный замысел? Такое ощущение, что сама жизнь, ее потаенный мистический смысл. Заключенная в самой жизни сокровенная правда, которую невозможно объехать на катафалке НТВ, залить патокой цареубийственной лжи, обмануть безбожным лукавцам.

Не может сегодня Россия брататься, пусть даже над могилой августейших мучеников, когда в эту могилу горсть земли кидает рука, обагренная русской кровью. Не станет брататься с Березовским шахтерская жена, собирающая на помойках очистки. Не станет брататься с Масюк солдат чеченской войны, чье знамя осквернили предатели. Не станут брататься баррикадники Дома Советов с Евневичем, стрелявшим из танков. Не станет брататься ученый на пепелище русской науки с бандитом воровской группировки. Не может быть Ельцин, взорвавший Ипатьевский дом, разрушивший империю русских, отдавший треть соотечественников в рабство к баронам и ханам, посадивший в Кремле агентов враждебных держав, – не может быть символом объединенной России.

Не ему, исполненному подземных разрушительных сил, объединять «красных» и «белых». Они объединились на баррикадах Дома Советов, где рядом, простреленные и обугленные, колыхались имперский и красный флаги. Атеист, пытаемый ельцинистом, молился перед смертью православной молитвой. Казак-монархист, умирая, заслонял Макашова. Русские объединились, покаялись, освятили свое восстановленное единство кровью, пролитой за Отечество.

Бесы, умные, жестокие, двуличные, пытаются нас рассечь. Натравливают друг на друга. Присваивают себе то монаршью порфиру, то буденовку, то петровский кивер. Хотели зазвать нас в Петропавловский храм, чтобы мы, одураченные, признали их власть над собой, поклялись над святыми останками в своей преданности, раболепствии, отказались навек от борьбы.

Не случилось. Пронесшийся над Петербургом буран наклонил до земли деревья, расколыхал кресты и шпили, сорвал с беса золоченую маску, и народ увидел страшную, в кровавой пене, личину.

Говорят, ночами, в тусклом свете луны, является над Барвихой видение – парит в небесах Ипатьевский дом.

И тогда по окрестным лесам, пугая охрану, раздастся нечеловеческий вой, словно кто-то мучится страшной мукой, предчувствуя ад.

Бутон революции, цветок катастрофы

май 1998 г., № 21

Воистину, Борис Николаевич Рельсен! Вывести весь народ и уложить на шпалы от Тихого океана до Черного моря – это вам не на барабане играть! Конечно, и чеченская война – это подвиг. Послать зеленых юнцов под гранатометы Дудаева, а потом бомбить фугасами русский город – за это и Пол Пот похвалит. Или, скажем, в центре Москвы раздолбать из танков белоснежный парламент, набить московские морги русскими трупами – это поступок, достойный Кальтенбруннера.

А Беловежье – какой уж там Брестский мир! Аттила, разрушающий Рим, Герострат, сжигающий храм Артемиды, – все это жалкие предтечи уральского чудища, которое начало репетировать еще с разрушения дома Ипатьевых. Но чтобы за каждым гражданином закрепить свою отдельную шпалу и добиться, не выплачивая ему по полгода зарплату, чтобы этот гражданин отыскал свою шпалу, уложенную где-то между Ростовом и Владивостоком, – это уже нечеловеческое!

Это ноосфера!

Русская революция 98-го года пахнет креозотом, ржавой колеей, мочегонными речами Немцова и угрюмым молчанием кремлевской деревяшки, выточенной из комля КПСС, отшлифованной шкурками ЦРУ, размалеванной аспидами демократии и изъеденной до трухи пороками и преступлениями, за которые горят в самом центре ада.

Впервые народ вышел из своих опозоренных и оскверненных жилищ и показал Кремлю черные кулаки, нечищенные ногти, набухшие жилы и гаечные ключи, которыми можно развинтить болты на всех двутаврах, мостах и атомных станциях, а также, подобрав ключ «девять на двенадцать», аккуратненько свинтить умную маковку Кириенко. И Кремль молчит. Маршал Сергеев считает свои несуществующие полки. «Пожарник» Степашин спит в шлеме ОМОНа. И только трещит, как цикада, Ястржембский.

Это восстание без вождей, без профсоюзов, без партий. Это восстание обворованных, потерявших терпение русских против воров и разбойников, вскормленных Ельциным. Это восстание рабочего люда против индустрии, которую социализм построил для народа, а ельцинизм превратил в орудие смерти.

Это восстание обнищавших, озверевших регионов против жирующей златопузой Москвы с шелестящими, как тараканы, банкирами.

Этим бесхозным восстанием пытается запоздало воспользоваться оппозиция, проморгавшая в Думе нарастание русской революции. Ущербные демократы, как и в 91-м, засылающие в ряды шахтеров своих криворотых лазутчиков. Сытые, откормленные правительством профсоюзы с их кабанчиком-лидером. Губернаторы самозваных республик и президенты сепаратистских окраин, пускающие под откос опостылевший безобразный Центр. И, конечно, все те же банкиры, поджигающие своими телепрограммами тлеющие регионы, взрывающие, вслед за Чечней, Дагестан, сделавшие Лебедя сибирским царем. Ельцин молчит, потому что в Кремле идет невидимый миру торг – с ним торгуются банкиры. Не за Роснефть, не за «Связьинвест», не за Газпром или РАО ЕЭС. Выторговывают конфедерацию, превращение Центра в дырку от бублика. Добивают то, что осталось от СССР. Неделю, пока длятся шахтерские бунты и разорваны железные дороги, связывающие страну в единое целое, Россия живет, как конфедерация, отдельными кусками, с несуществующим Центром, и это репетиция распада России.

Банкиры и демократы в феврале 17-го года, оседлав революцию, уничтожили Центр, распороли на лоскутья империю, превратили Россию в ветошь. Большевики прошлись по этим лоскутьям и снова сшили империю, нового фасона в красном галифе. На этой портняжной работе русский народ потерял несколько миллионов жизней.

Оппозиция, если ты состоишь из «державников», если борешься за власть – иди в бараки, гарнизоны, забои! Не пускай в революцию банкиров! Не укрепляй своим соглашательством сгнивший центр Ельцина и Кириенко! Выстраивай новый Центр – не в Красноярске, а в Москве, привлекая в союзники всех централистов! Лужкова, если он централист! Вяхирева, если он намерен биться за целостность Газпрома! Патриарха Всея Руси, если Господь распечатает ему, наконец, уста, и он выступит за целостность государства!

Блокада дорог снимается. Шахтеры мусолят у касс тощие получки. От экономики остались подштанники Ясина. От Центра осталась ночная туфля Березовского. Ельцин, бросивший страну в камнедробилку истории, сам превратился в пудру. А что, батюшка, может, на третий срок?

Психиатр президента сошел с ума

апрель 1998 г., № 14

В последнее время поведение Ельцина претерпело новые изменения, которые не описываются прежними диагнозами периода «калинки-малинки», «тридцати снайперов» и «отвинченных боеголовок». Теперь, делая внутриполитические высказывания, он непременно ставит рядом с собой негров, видимо, ассоциируя их с фамилией Черномырдина. Так, Кофи Анан и Сэм Нуема стали неожиданными атрибутами разгона российского правительства, выдвижения Кириенко и зловещих угроз Думе. Именно после этого ведомство Примакова получило заказ на доставку следующей пары негров, без чего, видимо, не обойдется «круглый стол» и голосование премьера в парламенте. Жестикуляция президента стала энергичней, на всю длину вытянутой, со стиснутым кулаком, руки, а мимика включает одновременно два неразделимых выражения: плутоватого трехлетнего шалунишки и быка, которому показали прежний советский флаг.

Потеря памяти компенсируется быстротой принимаемых решений. Несколько раз называя Степашина Куликовым, а Наину Иосифовну Анатолием Борисовичем, он не забывал, однако, следить за выборами мэра в Нижнем Новгороде и, используя «ядерный чемоданчик» как обычный междугородный телефон, аннулировал результаты выборов. Это аннулирование в политологических кругах расценили как знак особого расположения к Климентьеву, которого, как утверждают, Ельцин назначил своим преемником, после чего из поселков, близких к Барвихе, поползли слухи о скором аресте Черномырдина. Вертолетчик, пролетавший в районе Завидова, утверждает, что видел двух женщин, похожих на дочерей президента, которые, пользуясь весенним теплом, сидели па балконе пансионата «Русь» и пришивали к мужской ночной рубахе длинные, по два метра, рукава, связывая их узлом. Охране даны строжайшие указания избавить президента от колющих и режущих предметов, для чего на нос Жака Ширака надевался специальный войлочный наконечник.

Четыре банкира, которых специально подбирали так, чтобы их фамилии оканчивались на «-ский», страшно поссорились в спальне президента, споря, как пишется слово «неплатежи» – вместе или раздельно. Их встречи, связанные с переизбранием Ельцина на третий и пятый срок, часто заканчиваются катаниями на снегоходах в обнаженном виде, после чего то одному, то другому делают операцию по удалению яичка, что, в свою очередь, скверно сказывается на качестве кинофильмов Невзорова и передовиц «Независимой газеты».

Между тем, реформы в армии по темпу догоняют разрастание городских свалок, эпидемий брюшного тифа и популярности передачи «Про это». Личный состав, наблюдая, как исчезает снежный покров, предвкушает скорую возможность полакомиться ягелем, свежей травой и другими витаминами, приготовленными по рецепту маршала Сергеева, который утверждает, что таяние снегов взято под личный контроль президента.

Рост производства, наконец-то, сравнялся с ростом волос на лысине Ясина, а валютный коридор, если по нему пройти до конца, кончается камерой предварительного заключения, куда могут посадить председателя Центробанка. Приход весны также с облегчением воспринят кладбищенскими служащими и могильщиками, ибо оттаявший грунт, несомненно, облегчит захоронение очередного миллиона россиян, спускаемых в землю под музыку Глинки и ужимки Жванецкого.

Русский народ, очнись от сонной одури, в которую повергли тебя колдуны и чародеи кремлевских подвалов! Выходи на улицу 9 апреля с поднятыми кулаками! Плюнь в размалеванную маску смерти, которую подбросил тебе американский доктор де-Бейки!

Укажи на аэропорт «Шереметьево-2» гражданину Израиля Кириенко! Возьми обратно заводы, нефтяные поля и банки! Крутани плечом, чтоб слетели с него нетопыри и бесы «реформ», цэрэушники и предатели! Все – на демонстрацию протеста и гнева!

Русское сопротивление: пророки и лидеры

март 1998 г., № 11

Страна превращена в огромную скупку политического барахла, где веселые шинкари и торговцы по дешевке скупают ценности, оставшиеся от бесхозного СССР. Первыми купили вельможных партаппаратчиков, элиту КПСС, отделы ЦК, партийные школы и академии – всю тучную когорту идеологов, продавших Родину, Мавзолей и Красную площадь.

За ними продались дипломаты – тбилисский шашлычник надел их всех на шампур и поджарил на мангале, установленном в Госдепартаменте. Следом купились «красные директора» – получили виллы в Испании, контрольные пакеты акций, а жемчужины советской индустрии украсили кокошник на голове Чубайса, братьев Черных и Сороса. Следом вышла на панель разведка – прославленные КГБ и ГРУ, уставшие таскать из огня каштаны для государства, перебежали в совместные предприятия, в службы безопасности банков, и все 5-е управление, высылавшее Солженицына за границу, сегодня обслуживает «Еврейский конгресс Гусинского». Либеральный интеллигент покупался поштучно, как скупают в скорнячных лавках шкурки кротов и тушканчиков и растягивают на дощечке мездрой наружу. Рабочий класс скупали по отраслям: то шахтеров, то металлургов, и теперь за них больше не платят денег, а меняют на бартер – на картошку, на мясные консервы из бездомных собак. Не хочется говорить о маршалах СССР, румяных крепышах, процветающих в ельцинской райской группе, или о стратегах Западной группы войск, разъезжающих на «пашах-мерседесах».

На этой политической барахолке, на вселенской скупке краденого, где в качестве товара предлагаются поп-звезды, губернаторы, архимандриты и герои страны, вы не встретите единственных, кто не искусился на злато и власть, не испугался пули и голода, не продался за славу, вы не встретите русских интеллигентов – писателей, философов, духовидцев, сказавших сатане: «Изыди!», сохранивших нравственный и религиозный огонь, который светит поныне в мрачной ночи ельцинизма.

Нынешнее поколение патриотических интеллигентов, утомленных, изведенных, закиданных каменьями и комьями грязи, Божьей волей воспроизводит мистическую энергию, пророческую проповедь, не умолкавшую ни на одно столетие среди русских бед и пожаров. Они, русские писатели и священники, крохотная горстка безоружных мыслителей, в страшную осень 91-го года, когда армия ушла из Москвы, а компартия рассыпалась, как комок паутины, они затворились в Доме писателей, соорудили хлипкие баррикады из торшеров и письменных столов, и три дня среди беснующихся победителей отстаивали святыни – священный русский огонь. Именно от этой сбереженной лампады медленно, от свечи к свече, от костра к костру, возгоралось пламя русского сопротивления. Они, интеллигенты, оставили свои перья и рукописи, свои подмостки и кафедры и наполнили духом и смыслом патриотическую оппозицию, соединив в ней «красных» и «белых», коммунистов и монархистов, предотвратили вторую гражданскую войну, претворив пережеванные остатки империи в русское сопротивление.

Это потом они были полузабыты, вытеснены с митингов, партийных конгрессов, предвыборных думских кампаний. Энергичные политики, знающие толк в аппаратной работе, владеющие технологиями, умно играющие с врагом и с другом, с телевизионным магнатом и американским послом, способные огненный импульс протеста превратить в оргструктуру, подключить к аналитическим центрам, вписать в турбулентный поток борьбы, – политические лидеры оттеснили пророков, попытались взять на себя их роль, захотели стать вождями, идеологами и стратегами. И заблудились. Опираясь не на прозрение, а на здравый смысл, не на мистический «указующий перст», а на прогноз политологов, не на подвиг и жертву, а на компромисс, вожди оппозиции создали «теорию встраивания во власть», придумали для оппозиции термин «системной» и, войдя в стратегический союз с Черномырдиным, утверждая его каждый раз на посту, голосуя за «воровской бюджет», не останавливая страшной фрезы, вырезающей из России ежегодно полтора миллиона русских, оппозиционные лидеры завели оппозицию в тупик, закупорили огненный светоч протеста, лишили его кислорода, и в этой безвоздушной ловушке гаснет и меркнет лампада.

Классика оппозиционной борьбы – дистанцирование от господствующего центра власти, создание «параллельного центра» власти, наращивание давления на господствующий центр, оснащение оппозиционного ядра всеми признаками будущего властного центра, важнейшим из которых является «теневой кабинет». Ничего этого нет в существующей оппозиции. Вместо дистанции – слипание. Вместо «параллельного центра» – врастание во власть. Вместо наращивания протеста и радикализма – уход от протестных мероприятий, страх перед радикальными формами, соглашательство и сговор с властью. «Теневой кабинет» оппозиции, эта школа политического управления, инструмент давления на власть, по-прежнему остается в области благих пожеланий. Ведь не станем же принимать всерьез недавнее заявление Зюганова о том, что в «теневой кабинет» войдут Тулеев, Стародубцев и Строев, реальные, а не «теневые» персонажи исполнительной власти. Еще несколько таких заявлений – и все декларации оппозиции, такие, как намерения объявить «вотум недоверия» Черномырдину или отправить в отставку Ельцина, собрав для этого пять миллионов подписей, будут восприниматься как блеф.

При нынешней стратегии, при унылом воспроизведении былых ошибок мы можем вторично проиграть, как на выборах 96-го года. Ибо вновь, как уже случилось тогда, главными персонажами перевыборов остаются Ельцин, Зюганов и Лебедь, и в окружении Ельцина, потирая ладони, накладывают «кальку» прошлой победы на кампанию двухтысячного года. Если нынешние оппозиционные лидеры законсервируют свою стратегию, а вместе с ней и неизбежное поражение, ничто не сможет удержать определенную часть патриотов сложить свое собственное движение, за пределами ущербной «системной стратегии».

Реальность, в которой протекает сегодняшняя русская жизнь, – это геноцид, осуществляемый Мировым банком, Международным валютным фондом, группой московских банкиров, Всемирным еврейским конгрессом, Чубайсом, Немцовым, премьером Черномырдиным и апокалипсическим Ельциным, что выбивает в интересах «золотого миллиарда» русский народ как целое. Создана и взорвана над Россией финансово-экономическая бомба, подобная нейтронной, которая уничтожает население, оставляя в неприкосновенности материальные ценности, месторождения и пространства.

Борьба с геноцидом – есть главное содержание патриотического движения. Идеология этой борьбы – национально-освободительное сопротивление, объединяющее все силы и слои народа, вне зависимости от классов и партий, от бомжа или красного радикала до «челнока» и русского миллионера. Таков опыт всех национально-освободительных революций, всех победоносных союзов, созданных Ганди, Мартином Лютером Кингом, Сандино или Боливаром. Так перед лицом национального уничтожения ощущали себя в 41-м году все русские, от коммунистов до «соловецких мучеников», от зэков ГУЛАГа до деникинских офицеров в Париже. Другие братские народы СССР, отождествляя себя с русскими и именуя себя советскими, бились плечом к плечу в окопах Подмосковья и Сталинграда.

Новый оппозиционный альянс, не уничтожая, но расширяя прежний, должен оформиться как многомерный союз патриотов, сражающихся за русского ребенка, русское слово, русское пространство, русскую традицию. За все то, что так страшно и беспощадно уничтожают НТВ и действующие за этой структурой «Бухенвальд и Освенцим для русских», над входом в которые висит портрет Черномырдина кисти Киселева.

В центре этого священного союза, этого общенародного похода должен встать русский интеллигент – стоик, мученик, жертвователь, которому за его безупречное служение Господь дал пророческую силу и власть восклицать: «Имеющий уши да услышит, что Дух говорит церквам!»