Текст книги "Беседы о вирусах"

Автор книги: Александр Смородинцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Оценка эффективности вакцины против клещевого энцефалита, проведенная через год, показала, что число заболеваний снизилось в 2,5—4 раза. Это было хорошо для начала, но недостаточно, потому что некоторый процент привитых все же заболевал.

Обследуя сыворотки крови, полученные от многих тысяч привитых в том году людей, и анализируя данные о заболеваемости энцефалитом в Сибири, ученые пришли к выводу, что первые прививки защищают людей всего на один год. Только в течение этого короткого времени в крови сохранялись достаточные количества антител.

Вакцину против энцефалита приготовили из убитых вирусов. На введение такого убитого вируса, который не мог размножаться в организме, ответ был более слабым, образовывалось гораздо меньшее количество антител. Этого количества хватало на год. Затем антитела разрушались, и человек опять становился восприимчивым. Он рисковал снова заразиться и заболеть.

Ученые установили, что защита значительно усиливается, если вакцину ввести не один раз, а три-четыре. Такой цикл прививок следовало повторять каждые два года. Естественно, что это было не совсем удобно, однако позволяло всех, кто начинал работать в условиях необжитой сибирской тайги (охотников, лесорубов, участников геологических и других экспедиций и в первую очередь военных), надежно защитить от клещевого энцефалита.

Можно представить себе масштабы этой огромной профилактической работы, которая призвана была охранять здоровье миллионов людей на огромнейшей территории Сибири и Дальнего Востока.

В 1941 году было объявлено об утверждении Государственных премий трех степеней за выдающиеся научные разработки, сделанные в нашей стране. Советское правительство высоко оценило самоотверженную работу исследователей, боровшихся в тайге с клещевым энцефалитом, изучивших природу этой болезни и создавших первую в мире эффективную вакцину. В 1941 году труд Е. Павловского, А. Смородинцева, Е. Левкович, П. Петрищевой, М. Чумакова, В. Соловьева и А. Шубладзе был отмечен Государственной премией первой степени.

– Означало ли это, что с энцефалитом было покончено?

– Нет, завершился только начальный этап работы. Ученые смогли лишь сдвинуть краеугольный камень и ответить на два первых вопроса: чем вызывается и как распространяется энцефалит.

– Но раз вакцина была создана, оставалось только привить ею всех нуждающихся, не так ли?

– Такой подход слишком упрощен. Ведь вакцина-то была инактивированная, и создаваемый ею иммунитет оказывался не только кратковременным, но и недостаточно прочным.

В послевоенный период многие экспедиции, посланные в различные зоны Советского Союза, установили, что клещевой энцефалит встречается не только в сибирской тайге, но поражает людей буквально на всех лесных территориях страны. Болезнь встречалась и на Урале, и в Карелии, и в южных районах.

Эти исследования вирусологов и эпидемиологов, которыми руководили Чумаков и Смородинцев, выяснили природу неизвестных ранее заболеваний, получивших название «омская геморрагическая лихорадка», «двухволновый менингоэнцефалит» и т. д.

Вирус клещевого энцефалита везде собирал свою жатву: от берегов Тихого океана до Белого моря и Белоруссии. Более того, исследования советских ученых надоумили заняться такими же работами и вирусологов других стран. Не прошло и несколько лет, как очаги клещевого энцефалита выявили сначала в Чехословакии, а затем в Венгрии и Румынии, в Финляндии и Польше. Очаги клещевого энцефалита, связанные с весьма родственными вирусами, были обнаружены и в различных государствах Азии и Америки.

Правда, в Сибири энцефалит имеет более тяжелое клиническое течение и губит 20—30 процентов заболевших, в то время как в европейских районах страны болезнь протекает легче и смертность при ней в 10 раз ниже.

На сохранение очагов клещевого энцефалита значительное влияние оказывает хозяйственная деятельность человека. Нередко она вообще приводит к их ликвидации или сокращению в результате вырубки лесов и последующей распашки земли.

С другой стороны, очаги энцефалита часто расширяются, если люди интенсивно осваивают леса, заменяют хвойные породы деревьев лиственными. Человек всегда приводит за собой в лесные массивы домашних животных, которые становятся объектами нападения клещей, а затем передают вирус людям, употребляющим их молоко.

В последние годы специалисты подсчитали, что в наше время на территории Советского Союза постоянной опасности заражения клещевым энцефалитом подвергаются около 20 миллионов человек. И в тех местах, где лесные массивы насыщены большим количеством зараженных клещей, может ежегодно инфицироваться до 25—40 процентов жителей. Правда, заболевают не все, однако эти цифры значительны.

Изучая повадки насекомых, ученые установили, что, нападая на человека, клещ всегда ползет по его одежде только снизу вверх. Поэтому, чтобы защититься от клеща и не дать ему попасть на кожу, брюки нужно хорошо заправлять в сапоги, а рубашку – под ремень брюк. Если при этом еще плотно застегнуть манжеты рубашки, клещ практически не сможет попасть на тело человека. Выпускаемые нашей промышленностью различные жидкости или мази, отпугивающие насекомых, надежно охраняют человека от клещей.

Во многих районах страны, где зараженность лесов клещами весьма высока, государство проводит в последние годы активное их истребление с помощью различных инсектицидов. Для этого самолеты и вертолеты опрыскивают или опыляют смертельными для насекомых ядами лесные массивы вокруг поселков, лесопромышленных объектов, домов отдыха и санаториев. Опыление лесов проводят осенью, а затем весной, когда яд легче достигает находящихся на деревьях клещей. Ежегодное опыление такими инсектицидами резко уменьшает число клещей и в значительной мере снижает риск заражения людей энцефалитом.

Некоторые ретивые противники вакцины предлагали бороться с клещевым энцефалитом, уничтожая животных – носителей вируса. Но это нереально. Сейчас известно, что на территории Советского Союза постоянно инфицировано вирусом клещевого энцефалита более 100 видов млекопитающих и птиц. Их общее число составляет многие сотни миллионов особей, а это значит, что с ними сделать ничего нельзя. Они поддерживают в природе постоянные очаги инфекции, а одновременно и экологическое равновесие, нарушать которое всегда опасно.

В настоящее время защититься от этой болезни можно, и единственный надежный путь – активная вакцинация всех людей, которым предстоит работать или жить в лесах, где гнездится инфекция.

Все эти годы вирусологи активно работали над улучшением качества вакцины, учитывая, что старый препарат, производимый на мозговой ткани белых мышей, вызывал часто развитие местных воспалительных реакций, а в отдельных, правда очень редких, случаях давал общие осложнения.

В 1964 году для выращивания вирусов клещевого энцефалита исследователи использовали вместо мозга мышей однослойные культуры ткани. Этот метод оказался настолько удачным, что с 1966 года всю производимую в СССР инактивированную вакцину против клещевого энцефалита приготовляли только на культуре ткани. В результате все побочные эффекты полностью исчезли, поскольку в вакцине больше не было загрязнявшего ее ранее белка мозговой ткани мышей.

Любопытны работы статистиков, которые интересуются всем на свете, в том числе и клещевым энцефалитом. Недавно они подсчитали, что из всех людей, которые в последние годы заражались клещевым энцефалитом, 90 процентов было покусано клещами и только 10 процентов заразилось в результате использования зараженного молока.

Если клещи кусают в основном взрослых людей, поскольку именно они работают в лесных районах, то среди заразившихся от молока больше половины дети. Основная масса заражений энцефалитом через молоко приходилась на Предуралье и Средний Урал. Это Кировская, Пермская, Свердловская области и Удмуртская АССР. Разгадка была простая: здесь население содержит много коз, и здесь же в больших количествах обитают клещи – носители вирусов клещевого энцефалита.

Если в прежние годы клещи заражали в основном только людей, которые работали в таежных условиях, то теперь 80 процентов пострадавших – это туристы или отдыхающие. И тут дело объясняется просто: тех, кто работает в лесах, обязательно прививают вакциной, и она создает надежную защиту. А люди, которые едут в лес за грибами, отдыхать или путешествовать, к врачам за прививками не обращаются и поэтому заболевают после нападения зараженных клещей.

Сегодня внимание всей страны приковано к небывалому по размаху строительству Байкало-Амурской магистрали. Эта железнодорожная линия открывает доступ к богатствам Восточной Сибири. Ведь там находятся залежи угля, железных, медных, никелевых руд. Там под землей скрыты запасы нефти и газа.

Строительство этой дороги протяженностью более трех тысяч километров проводится в очень трудных географических условиях. Она пересекает десятки рек, преодолевает горные хребты и непроходимую тайгу. Строителям приходится форсировать болота и топи, сносить холмы и горы, проходить многокилометровые тоннели.

Перед началом строительства провели очень тщательную биологическую разведку всей этой местности. И обнаружили, что очень многие участки магистрали должны пересечь тайгу, где находятся массивные очаги клещевого энцефалита. Немедленно организовали производство значительного количества вакцины, чтобы привить строительных рабочих, инженерный персонал и всех лиц, которые будут жить на трассе.

Используемая сейчас инактивированная вакцина готовится в больших количествах на культурах ткани в Московском институте полиомиелита и вирусных энцефалитов и в Томском институте сывороток и вакцин. Всем людям прививки делаются многократно. Вначале три укола с интервалом в две недели. Затем все прошедшие курс прививок должны ежегодно в течение четырех лет подвергаться однократной ревакцинации, чтобы приобрести надежную защиту.

В последние годы московские ученые значительно улучшили качество вакцины, подвергнув ее дополнительной очистке на специально разработанных фильтрах из крупнопористого стекла. Этот способ позволил убрать из вакцин все загрязняющие белки, дававшие иногда нежелательные местные реакции, а также значительно повысить защитную активность препарата.

Наблюдения за многими тысячами привитых показали, что заболеваемость в результате вакцинации снижается не менее чем в четыре раза. Кроме того, у тех, кто все же заболевает, болезнь проходит намного легче, а смертность вообще прекратилась.

Самоотверженный труд советских ученых и широкое применение убитых вакцин позволили одержать победу над энцефалитом, этим таежным убийцей.

Глава VII: Убийца детей

– Почему убийца?

– Потому что эта болезнь раньше убивала детей, и имя ее корь.

– Здесь, несомненно, какая-то путаница, корь – это легкая детская болезнь, от нее никто не умирает,

– Вы говорите так лишь но незнанию. В нашей стране благодаря заслугам врачей и вирусологов дети от кори не умирают. В мире же картина совсем иная: вирус кори по-прежнему убивает людей.

Еще совсем недавно, перед Великой Отечественной войной, в нашей стране, так же как и во всех европейских странах и в США, корью обязательно заболевал каждый. Одни раньше, другие позже, но корь поражала всех. Так продолжалось, собственно, до середины 60-х годов, когда после создания вакцин против кори ситуация начала быстро меняться. А до введения прививок в нашей стране корью ежегодно болело 1,5—2 миллиона детей.

Всего 15 лет назад корь ежегодно давала от 20 до 30 процентов всех заразных заболеваний в нашей стране, уступая только гриппу и острым респираторным заболеваниям. Даже если рассматривать только экономическую сторону проблемы, ежегодно миллионы родителей на две-три недели выключались из производственного труда для ухода за больным ребенком. Болезнь часто сопровождалась разнообразными осложнениями, которые так типичны для кори.

Корь была очень опасной болезнью: от нее умирал каждый третий, каждый пятый заболевший ребенок. Переболеть корью считалось неизбежным для всех детей, и это породило в умах суеверных людей немало предрассудков. Так, в некоторых странах Азии и Африки корь считают не злом, а «даром богов». Каков этот «дар», становится понятным, если взглянуть на цифры. Даже сейчас, уже в наши дни, эта болезнь собирает самую обильную жатву, убивая малышей в слаборазвитых странах Африки, Азии и Южной Америки. Там ежегодно от кори умирает около двух миллионов детей – так говорит статистика ВОЗ после сбора данных о распространении этой болезни в 1977 году.

Из каждых 10—20 заболевших корью детей один погиб. Такая высокая смертность связана главным образом с хроническим недоеданием и неполноценным питанием детей в этих странах, что ведет к понижению общей сопротивляемости организма любым инфекциям и кори в особенности.

Вирус кори попадает в организм через дыхательные пути и слизистую оболочку глаз. Проникает в местные лимфатические узлы и начинает в них размножаться. Уже на третий день после заражения большие количества вируса начинают непрерывно поступать в кровь. Человек еще здоров, а в крови у него миллионы вирусов.

Изучая эту фазу болезни, вирусологи установили очень интересный факт: вирусы кори находятся не в сыворотке крови, а прочно связаны с лейкоцитами. Если такие лейкоциты извлечь из крови, хорошенько отмыть и в виде взвеси ввести восприимчивому человеку, он обязательно заболеет.

Получается парадоксальная ситуация: лейкоцит, призванный защищать организм от микробов, клетка, вырабатывающая интерферон для борьбы с вирусами, стала чем-то вроде лошади для наездника – вируса корн, который, «оседлав» лейкоциты, распространяется теперь по всему организму. Более того, вирус даже размножается внутри лейкоцитов.

Кровь разносит вирус кори буквально во все органы. Он сразу же внедряется в клетки лимфатических узлов, лимфатических и кровеносных сосудов и начинает в них размножаться. Защитные силы организма не могут воспрепятствовать распространению вирусов кори, как они делают это в отношении большинства других вирусов. Вирус кори внутри лейкоцита, как внутри танка, преодолевает все преграды. Особенно поражаются легкие, пищеварительный тракт и мозг.

Обширные воспалительные изменения в легких переходили в тяжелые пневмонии. Раньше они были основной причиной смертности от кори в нашей стране, а теперь вызывают гибель детей в странах Африки и Азии.

Попадание вируса в мозг приводит к воспалению мозговой ткани: развивается энцефалит. В прошлом он возникал у многих больных, и это сопровождалось развитием самого неприятного осложнения кори – умственной отсталости.

Обследование больных корью детей уже в наше время с помощью специальных приборов – электроэнцефалографов, которые позволяют судить о функциональной активности головного мозга, показывает, что почти у половины заболевших наступает выраженное изменение функций мозга.

Иногда вирус кори надолго задерживается в центральной нервной системе переболевших детей. Он как бы исчезает, маскируется там на долгие годы. И только через 3—7 лет снова активируется и неожиданно вызывает смертельное обострение – панэнцефалит. У ребенка, а чаще уже у подростка, вдруг нарушается координация движений, потом становится трудно читать, он постепенно глупеет, впадает в детство и через несколько месяцев погибает. К счастью, это случается крайне редко.

Одним из очень опасных осложнений при кори было и воспаление среднего уха, после которого ребенок оставался частично или полностью глухим. Иногда начиналось воспаление мышцы сердца – миокардит. Корь вызывала изъязвление роговой оболочки глаз, в результате чего ребенок терял зрение, становился слепым.

Все это происходило в нашей стране относительно недавно, каких-нибудь 35—40 лет назад, а в слаборазвитых странах даже сейчас ежегодно сотни тысяч детей хотя и избегают смерти, но, переболев корью, остаются на всю жизнь калеками. Трудно даже представить себе число таких детей, ибо статистические данные о рождаемости и смертности невозможно получить в странах, которые испытывают почти непреодолимые тяготы, связанные с бедностью, голодом, болезнями, безработицей и ростом населения.

Вирус кори – самый летучий и самый заразительный из всех известных на земле. Достаточно еще не болевшему ребенку или взрослому попасть в одно помещение с зараженным, как он обязательно заболеет.

Корь моментально распространялась по всем помещениям, где находился заразный больной. Она настолько легко вырывалась из окон и дверей, что неоднократно описывались случаи заражения детей, находившихся на другом этаже здания. Вирус кори буквально вылетал через форточку комнаты, где играл или жил зараженный ребенок, и током воздуха вовлекался в другие помещения, заражая там всех еще не болевших, восприимчивых к кори детей и взрослых.

Почти до середины нашего века для лечения кори не было никаких медицинских средств или специфических лекарств. Только после изобретения пенициллина и других антибиотиков врачи получили средства борьбы со многими осложнениями кори. Наконец-то врач перестал быть созерцателем болезни, бессильным хотя бы как-то на нее воздействовать.

Уже после войны был получен лечебный гамма-глобулин, который врачи стали применять и для предупреждения и для лечения кори. Теперь уже врач мог смягчить тяжесть заболевания и в некоторой степени уменьшить распространение инфекции у ребенка с начавшимся заболеванием, после появления сыпи.

Гамма-глобулин готовят из крови донора путем специальной очистки и концентрации. В результате получают жидкость с высоким содержанием различных антител, в том числе и антител против кори.

Если здоровым детям гамма-глобулин вводят в первые дни после их контакта с коревым больным, он предупреждает развитие заболевания или в значительной мере ослабляет его. Однако срок профилактического действия гамма-глобулина невелик: всего лишь три-пять недель. Поэтому если его использовать для защиты от возможного заражения, то при каждой новой угрозе заболевания потребуется повторное введение гамма-глобулина, что практически невозможно, ведь производство препарата ограничено, так как зависит от количества крови доноров.

После изобретения антибиотиков и лечебного гамма-глобулина смертность от кори удалось резко снизить, однако число ежегодно болевших детей оставалось по-прежнему огромным. Осенью во всех странах начинался подъем заболеваемости, а раз в три года возникали обширнейшие эпидемии.

К счастью, вирус кори един на всем земном шаре. Это удалось подтвердить вирусологам в разных странах. Они выделяли вирусы от больных, затем пересылали их друг другу и сравнивали в своих лабораториях. Используя самые совершенные методы исследований, они установили, что и «американские», и «русские», и любые другие вирусы кори имеют совершенно одинаковые белки и нуклеиновые кислоты. «Вирусы абсолютно идентичны в антигенном отношении», – записали в конце концов ученые. Это значило, что в любой точке Земли, в любой стране Европы вирус кори вызывает те же самые заболевания, что и в Африке, Азии, Америке.

Такое открытие было особенно важным для ученых, которые поставили своей задачей создать вакцину против кори. Можно было работать буквально с любым вирусом, и, если удастся сделать вакцинный препарат, его можно применять в любой стране, на любом континенте Земли.

Задача казалась особенно заманчивой, потому что, как установили врачи, переболев корью, люди получают прочный иммунитет на всю жизнь. Второй раз корью никто и никогда не болел. Правда, встречались отдельные сообщения, в которых описывались случаи повторной кори, однако все эти данные были весьма сомнительными. Да и при обследовании крови серологическими методами, то есть при выявлении антител, всегда удавалось установить, что такая повторная корь на самом деле не была корью. Болезнь была связана с вирусом краснухи, герпеса или вызвана какой-либо иной причиной.

– Раз вирус кори только один, то сделать вакцину можно было относительно быстро, не так ли?

– Так казалось только с первого взгляда. Сначала вирусы не хотели расти в лабораториях, а затем не хотели ослабляться.

– Но почему бы не сделать убитую вакцину, ведь это намного проще?

– Такую вакцину сделали в США, но «обожглись» с нею. Привитые дети, заразившись корью, болели очень тяжело и даже умирали. После этого по рекомендации комитета экспертов ВОЗ убитые вакцины против кори были во всем мире запрещены.

Получить безвредную и эффективную живую вакцину можно было, лишь ослабив выделенный от больных вирус кори до такой степени, чтобы он потерял способность вызывать у привитых детей опасные симптомы болезни.

Такая работа началась в СССР в конце 50-х годов, когда была создана вакцина против полиомиелита. Коллектив ленинградских ученых в Институте эпидемиологии и микробиологии имени Л. Пастера, руководимый Смородинцевым, решил использовать для получения вакцинного коревого вируса культуры ткани. Это был коллектив больших энтузиастов, посвятивших свою жизнь борьбе с вирусами. Л. Бойчук, Е. Шикина, Л. Тарос, В. Мешалова, Т. Перадзе, Т. Трегубова – вот те люди, которые взялись за труднейшее дело – создание живой вакцины.

Тогда вирусологи не знали, что будет много надежд и разочарований, что придется выдержать нелегкую борьбу с соперниками и доказывать надежность и безупречность живой коревой вакцины. Ученые беззаветно любили свое дело, и преданность ему помогла преодолеть все преграды. Но так было потом...

Вначале от больных детей выделили много разных штаммов вируса кори, и все они прошли длительный путь приучения к тем или иным культурам ткани. В результате получили ослабленные вирусы, которые вызывали интенсивное образование антител при введении лабораторным животным, и в частности обезьянам.

Казалось бы, после апробации на животных вакцина уже готова к применению на людях. Но именно на этом этапе исследований для авторов вакцины наступала и наибольшая ответственность. Они должны были так провести опыты, чтобы надежно проверить и гарантировать безопасность вакцины для людей, вернее, для очень маленьких детей в возрасте около года, которые еще не болели корью.

Именно этот возраст наиболее опасен. К концу первого года жизни у ребенка исчезают из крови материнские антитела, которые защищают его от кори в течение первых месяцев жизни. Вот тут-то при контакте с коревым больным ребенок и заражается, и поэтому в прошлые годы большая часть детей болела именно в возрасте одного-трех лет.

В первую очередь авторы ввели вакцину себе и всем добровольцам из числа лабораторного персонала и других сотрудников института. Однако опыты, проведенные на взрослых, были еще малоубедительными, поскольку все взрослые имеют иммунитет к кори и очень редко страдают от этой инфекции. Все привитые никак не отреагировали на прививку, а уровень антител в их крови значительно возрос, что говорило о хорошей иммунизирующей способности вакцины, но не более. Если бы вакцина и была вредной для детского организма, этого на взрослых выявить попросту нельзя.

И вот авторы вакцины решились применить ее на своих детях, введя им для защиты от возможных побочных явлений противокоревой гамма-глобулин, содержащий большое количество антител. Первым привел двух своих внучек А. Смородинцев. То же сделали В. Мешалова, Т. Трегубова и Л. Тарос. Прививки проводил Т. Перадзе, аспирант лаборатории. Он очень волновался: а вдруг дети дадут сильные реакции? Но тревоги оказались напрасными, прививки прошли удачно, у детей выработались антитела, и побочных реакций, кроме небольшого подъема температуры, не наблюдалось.

После этого ученые начали ограниченные испытания вакцины в нескольких детских учреждениях Ленинграда. Привитые дети чувствовали себя отлично и лишь изредка отвечали на прививку развитием небольших лихорадочных реакций и появлением сыпи. Тогда с разрешения врачей-педиатров, контролировавших и наблюдавших за проведением каждой прививки, авторы вакцины рискнули убрать гамма-глобулин и ввели нескольким детям чистую коревую вакцину.

Вот тут-то неожиданно для всех ответные реакции отметили у половины привитых детей, и выразились они в довольно интенсивном повышении температуры и развитии сыпи на коже. Сыпь была весьма похожа на ту, которая возникает у коревого больного. Наблюдавшие за испытаниями детские врачи потребовали немедленно прекратить иммунизацию. Они высказали мнение и настаивали на нем, что прививка вызывает типичную корь, правда, в сильно облегченной форме.

В первый момент пришло недоумение. Л. Бойчук и Е. Шикина, проводившие прививки, были уверены, что корь не могла развиться у привитых детей. Вирус был сильно ослаблен, он потерял заразительность.

Именно в этом заключалась разгадка. Ведь главный признак естественной коревой инфекции – ее высочайшая заразительность. Ни один ребенок, не болевший корью, но находящийся в одной комнате с коревым больным, не имеет шансов остаться здоровым.

В детских учреждениях, где прививали коревую вакцину, было много не болевших ранее здоровых детей, восприимчивых к кори и постоянно находившихся все эти дни в общей комнате с привитыми. У таких детей, оставшихся непривитыми, никаких симптомов кори не появлялось, а ведь они все должны бы были заболеть. Значит, это была не коревая инфекция, а сильные реакции на вакцинный вирус, решили исследователи. Тем более что самочувствие привитых детей все время оставалось хорошим, несмотря на температуру и легкую сыпь. Такого при кори никогда не наблюдалось.

К счастью, эти дни тревог, благополучно окончившиеся для всех восемнадцати привитых детей, уже стали историей. С марта 1959 года вакцинация проводилась регулярно под защитой гамма-глобулина. Однако это делало прививки не совсем удобными и значительно удорожало стоимость вакцины. В 1960 году в Ленинграде было привито 10 тысяч детей, наступление на корь началось.

Прошло три года, в течение которых дети Ленинграда, а также Украины, Киргизии, Молдавии и Азербайджана получали вакцину под защитой гамма-глобулина. К октябрю 1963 года было привито 400 тысяч детей. Заболеваемость корью в Ленинграде снизилась более чем в десять раз. Скептики отказывались этому верить, однако цифры говорили сами за себя.

В то же время на улице Мира, где располагается Институт имени Пастера, шла жесточайшая борьба с коревыми вирусами. Ученые старались дополнительными воздействиями на этих мельчайших врагов ослабить их болезнетворные свойства.

Долго подбирали пригодные для этих целей культуры клеток, полученные из тканей различных животных и человека. Сотни раз пересевали вакцинный вирус из одних флаконов в другие, выращивали его при разных температурах.

С самого начала работ по приготовлению коревой вакцины ученые столкнулись с большими трудностями по выбору живой ткани. Вирус кори мог размножаться не в любых, а только в определенных видах клеток живой ткани, причем чувствительность этих клеток к вирусу была различной.

Ученые опробовали ткани почек обезьян, различные ткани, полученные из эмбрионов курицы, мыши и морской свинки. В одних тканях вирусы кори размножались лучше, в других – хуже.

Исследователям нужно было не только дополнительно ослабить вакцинный вирус, но и подобрать ткань, пригодную для массового производства вакцины. Ученые должны были учитывать «технологичность» живых клеток, то есть их приемлемость для биологических фабрик, где основным показателем считают количество вируса, которое удастся накопить в питательной среде, омывающей культуру ткани. Ведь чтобы выпускать большие количества вакцины, необходимо собирать и большие «урожаи» вируса.

В конце концов аспирант лаборатории Л. Тарос вместе со своим руководителем Л. Бойчук после многих опытов подобрали культуру ткани, которую они получали из почек новорожденных морских свинок. Именно в этой среде вирус кори хорошо размножался, а после многих пересевов потерял болезнетворные качества для человека, сохранив всю свою первоначальную структуру.

Наступил день, когда исследователи провели первые испытания этой новой вакцины на детях. Она вызвала образование стойкого иммунитета. Главная цель наконец достигнута. Вакцина перестала вызывать выраженные реакции у привитых и лишь у некоторых детей давала слабый и кратковременный подъем температуры. Очень редко через 6—14 дней после прививки появлялась легкая сыпь. Общее самочувствие обычно не нарушалось, ребенок чувствовал себя хорошо, и весь период после вакцинации проходил без каких-либо осложнений. Самым главным было то, что ни разу привитый ребенок не становился источником заражения корью других малышей. Так была создана вакцина «Ленинград-16», где цифра 16 означала число пересевов вируса кори через клетки почек морской свинки.

Вакцина «Ленинград-16» была и очень выгодной с экономических позиций: се можно было вводить без гамма-глобулина. Первые прививки провели в Ленинграде и в ряде областей СССР еще в 1963 году. К 1965 году, когда привили уже более двух миллионов детей, установили и очень высокую защитную эффективность вакцины: дети болели в 20 и более раз реже, чем дети непривитые.

Вакцина не вызывала никаких побочных реакций и была признана детскими врачами, которые повсеместно участвовали в вакцинации, совершенно безвредной. В результате число прививаемых в различных республиках страны увеличилось до 4,5 миллиона человек.

Наблюдения показали, что в каждом городе или области нужно стараться привить всех или почти всех детей – от этого зависела эффективность вакцинации. Если прививки организованы были плохо и охватывали менее половины детей, заболеваемость корью почти не сокращалась. Оставалось еще много детей, которые могли болеть, так как у них не было иммунитета. Если вакцинировали три четверти детского населения, заболеваемость падала не более чем в четыре раза.

Совсем иная картина наблюдалась во многих крупных городах пашей страны, где против кори удалось вакцинировать более 95 процентов детей в возрасте до 14 лет. Заболеваемость упала в 35—50 раз. Так произошло в Ленинграде, где корь стала вообще достаточно редким событием для врачей.

– Каким же путем пошла борьба с корью дальше?

– Началась она с выбора вакцины, подкрепленного затем организацией массового ее производства: ведь ежегодно нужно было прививать несколько миллионов детей.

– Что значит «с выбора вакцины»?

– В то время в нашей стране существовало уже несколько препаратов.

Несколько позже ленинградцев в Советском Союзе начали работать над созданием своих вакцин против кори еще несколько групп исследователей. В Ленинграде, в Институте экспериментальной медицины, группа микробиологов под руководством профессора В. Иоффе пыталась ослаблять выделенные от больных коревые вирусы на куриных эмбрионах. Однако сделать это так и не удалось.