Текст книги "Мёртвые пляшут"

Автор книги: Александр Бреусенко-Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Кружным путём Гны и Флютрю добрались к тому холму неподалёку от стен Цанца, где они оставили своих спутников – пошедших за ними мертвецов из банды Дрю. Холм был пуст. Это стало ясно уже издали.

– Рэн из Мэрта! – позвал Гны, припомнив имя человека, которого оставил здесь за главного.

Ноль ответа.

Приглядевшись, некроманты обнаружили следы борьбы. Не очень много: по всему видать, не каждый из оставленного здесь отряда оказал сопротивление в момент пленения.

– Их поволокли к Цанцу! – воскликнул Флютрю, наткнувшись на отчётливый след.

– Что ж, этого и следовало ожидать, – вздохнул Гны. – Было у меня предчувствие, что из этого гиблого города мы так просто не уйдём!

Глава 5. Отпала голова

Замок совершал свой ночной полёт, Чичеро стоял на замковой стене и, неловко свесившись вниз, пытался рассмотреть землю. Но равномерная чернота никак не позволяла углядеть даже линии горизонта. Что земля, что небо – всё едино в облачные ночи.

– Ничего не видно? – спросил Эйуой.

– Ничего, – подтвердил посланник.

– Ещё недавно здешние места освещались неплохо. Цанц во тьме так и светился: любо-дорого было по ночам пролетать мимо.

– Что ж теперь не светится? Да и где он?

– Во-он там, – указал Эйуой направление, – да только теперь почти не разглядишь. Несколько маленьких искорок во тьме – вот и всё освещение.

– Что ж так?

– Ну, это, поди, после пожара… – ответил за Бларпа подошедший к ним разведчик Уно.

– Цанц снова горел? – удивился Чичеро.

– Да, денька четыре назад, – Уно был горд, что владел последними новостями.

– То-то мне днём показалось, что строений в Цанце поубавилось, да и стены у него какие-то слегка дырявые, – вспомнил Чичеро, – но я решил, что это тень так легла…

Уно показал всем своим видом, что кладезь валящих с ног новостей в нём ещё не иссяк, и произнёс как бы между прочим:

– В Цанце-то не просто пожар был. Город, небось, штурмовали, да и захватили! А защитников изничтожили. Всех подчистую.

И Чичеро, и Эйуой поглядели на него с удивлением. Видимо, о событиях в Цанце Уно и Бларпу до сих пор не рассказывал. Держал интригу, что ли? Вот странными бывают эти живые люди…

Чичеро хорошо помнил те новости, которые лишь сегодня утром поведал полному составу банды Дрю спустившийся с небес по верёвочной лестнице Бларп Эйуой. Тот говорил, что городом Цанц теперь временно правит лично некромант Гру, принявший свой истинный облик бородавчатого карлика из Шестой расы. И эта версия была очень похожа на правду, ведь вся затея Гру с передачей власти в Цанцком воеводстве введённым в посмертие карликам из Отшибины была похоронена одним метким ударом: отказом Чичеро возвращаться с болот…

Но согласуется ли с той прежней новостью от Эйуоя последняя новость Уно о пожаре и штурме? Кажется, для согласования надо бы знать побольше.

– Кто штурмовал? Кого изничтожили? – первым опомнился Бларп.

– Кто штурмовал, о том у нас в Дроне всяко болтали. Одно ясно – Шестая раса помогла. Вошла в город снизу через туннели, всех покорных наградила, а непокорных поубивала. Глупых мёртвых карликов.

Яснее ли стало? Во всяком случае, не для Чичеро. Посланник Смерти заметил Бларпу и Уно:

– А знаете, что для меня в этой истории всего важнее: с кем же был некромант Гру? С теми, кто защищал Цанц, или с теми, кто штурмовал? – вопрос он адресовал обоим собеседникам сразу в тщетной надежде на хоть какую-нибудь ясность.

– А мне почём знать? – пожал плечами Уно.

И правда, откуда ему было знать? Попробуй выясни из безопасного Дрона хоть что-нибудь о подземном штурме Цанца Шестой расой!

– А я буду знать, – ободрил Чичеро никогда не унывающий Бларп, – когда сам во всём разберусь.

Эйуой принялся разбираться тут же, на месте, и, слушая его вопросы к Уно, посланник проникался невнятными пока сомнениями. Уно поощрялся спрашивающим к передаче фантастических слухов, если не к фантазированию с нуля.

– Выходит, вы и прежде о событиях в Цанце толком ничего не знали, Бларп? – сделал Чичеро убийственный вывод.

– Ну, что-то знали, – возразил Эйуой, – мы же над этими местами летаем чуть ли не каждый день. Но в самом Цанце разведчиков не держим – ведь ещё со времён погромов, учинённых карликами Ундикравна, там не оставалось никого живого. В ту пору и Уно переселился из Цанца в Дрон. Потому и выжил.

Уно закивал:

– Да, страшные вещи творили пришельцы из Отшибины. Карлики, дорвавшиеся до посмертия, это чистые звери. Убегая, я бросил свой домишко в Цанце, и ни на миг не пожалел. Мне ещё повезло – я в Дроне очень неплохо устроился. Сменил серую куртку смотрителя дозорной башни на зелёную блузу лесничего. Хотя чего уж там вспоминать, – махнул он рукой, мигом погрустнев.

И Чичеро была ясна его грусть. Оставленный домишко в Цанце, завидное место в Дроне – с продвижением Порога Смерти на восток всё это потеряло смысл. Опять бедняге Уно придётся устраиваться на новом месте. Ведь он – живой разведчик, обречённый на слежку за мертвецами. А мир вокруг мертвецов рано или поздно становится несовместимым с жизнью. Беднягу Уно, как и всех других бедняг, можно понять. Стало быть, ну и Смерть с ней, с достоверностью собираемой информации…

Чтобы хоть как-то погасить своё раздражение, Чичеро двинулся в обход летучего замка по кольцу его стен. Увидеть что-либо в черноте ночи ему не светило, но это и к лучшему. Сейчас важно, чтобы пейзажи не отвлекали от мыслей. Чичеро вновь думал о несомненных преимуществах мёртвой разведки, способной находиться непосредственно в мёртвом мире. Ведь получалось, что живая разведка, которую проводят подручные Эйуоя, только тем и занимается, что собирает слухи.

В Чичеро говорил прирождённый стратег, обученный военными авторитетами Шестой расы, к тому же опирающийся на тактический опыт выдающихся разведчиков Лимна и Зунга. И этот стратег не без искреннего возмущения требовал полной перестройки всех подходов Эйуоя к разведывательному делу. Ибо при существующем подходе и высокоточные сведения, добытые мёртвой разведкой, рискуют оказаться просто излишним, невостребованным хламом.

Надо потолковать об изменении подходов не только с Эйуоем, но и с его начальниками, понимал Чичеро. Правда, кто таковы начальники Эйуоя, ему пока было неведомо. Подчиняется ли этот необычный искатель костей Вселенной кому-то в верхушке варварской Эузы, или непосредственно драконам? У Чичеро порой складывалось впечатление, что Эйуой и вовсе никому не подчиняется. Сам решает и за себя, и за своих помощников вроде Уно.

Итак, перед Чичеро приоткрывалось два долгих пути: путь поиска мертвецов из банды Дрю, на которых следовало возложить разведывательную миссию, и путь убеждения Бларпа Эйуоя вместе со всем его возможным начальством. А с учётом ветвления путей самой банды Дрю усложнялась и картина задач Чичеро. Теперь-то ему становилось ясно, что не только та часть банды, которая ушла с Дрю в направлении Мнила, но и та, которую некроманты повели в сторону Цанца, будет незаменима для устройства мёртвой разведки. Ибо кому и получить исчерпывающие сведения о современном положении Цанца и событиях недавнего штурма, как не двоим потрясающе разумным некромантам – Гны и Флютрю, которые выйдут к Цанцу на рассвете.

И вновь Чичеро оставалось невесело вздохнуть: что бы не узнали в Цанце два некроманта, передать это знание они не смогут, коль скоро собираются тут же нырнуть в подземные туннели. Нет, так разбрасываться драгоценными возможностями нельзя, понял Чичеро. Необходимо потребовать от Эйуоя, чтобы замок обязательно развернулся! Конечно, сейчас ночь, и группу мертвецов, идущую по болотной тропе вместе с Гны и Флютрю, разглядеть с высоты будет почти невозможно, но если дождаться рассвета, её будет надежда перехватить… В Цанце бы только не обратили внимание на суетливый подлёт к его стенам небесного замка!

Ах, до чего же всё изначально неправильно пошло! Сколько сложностей возникло, когда разделилась банда Дрю! И ведь случилось это оттого, что внезапный спасительный прилёт замка в бандитский Базимеж, не успевший оправиться от шока движения Порога Смерти, внёс такую неразбериху…

Завершая свой круг по стенам летящего замка, Чичеро решительно обратился к Бларпу Эйуою. Однако тот, продолжая о чём-то расспрашивать Уно, от предложения посланника немедленно развернуть замок в сторону Цанца, по сути, лишь вежливо отмахнулся:

– Замок ведут драконы, а их не переубедишь!

* * *

Мертвец Чичеро всегда отличался завидным хладнокровием. Поскольку он не спешил, он делал мало ошибок. Но уже с осени, после памятной стычки с Живым Императором, посланник сделался смешанным мёртво-живым существом, и известная импульсивность в его действиях появилась. Ещё бы, ведь удержать в узде троих горячих отшибинских карликов – тут и мертвецкого хладнокровия не хватит.

После отказа Бларпа всерьёз рассмотреть его просьбу о смене курса замка, Чичеро, и сам пребывая в известном раздражении, еле смог усмирить Лимна, Зунга и Дулдокравна, готовых уже выпрыгнуть наружу и обложить Эйуоя отборнейшей бранью.

Кажется, Бларп хорошо понимал чувства посланника, но не считал себя обязанным ими руководствоваться.

– Все ваши идеи, Чичеро, вы сможете воплотить в следующем же полёте. И посланника Дрю, и некромантов мы обязательно найдём, если только карательные отряды некрократии их не переловят. И хватит об этом! Послушайте лучше, какие изумительные слухи наш Уно принёс с рынка. Повторите самое важное, Уно!

Уно заколебался при ответе, наверное, он вновь удивлялся, вспоминая весьма разноречивые слухи, добежавшие к нему в Дрон неведомыми путями.

– В Дроне об этом много болтали: будто бы глубоко под нами, в подземельях Шестой расы у Владыки Смерти… отпала голова. Вот такой слух.

Судя по реакции Бларпа, этот слух был для него пока что нов. Не его он ожидал услышать, спрашивая Уно о самом важном.

– А как именно отпала голова? Упала, или, может, взлетела? – заинтересовался Эйуой.

– Да всяко болтали – и так, и эдак… Только голову не рубили. Сама отпала.

– Спасибо, Уно, за интересную историю! – саркастически усмехнулся Чичеро и стал спускаться с замковых стен во двор. Высматривать в тёмной ночи было нечего. Слушать, как оказалось, тоже.

Чичеро подошёл к той башне, в которую после драки с наложниками из лесов Кляма были определены его товарищи по Базимежу. Шестеро из них при слабом свете магической свечки коротали ночь за игрой в карты, Клех из Цанца и ещё двое мирно спали в углу.

Стоп, сколько же их было изначально, спутников Чичеро, поднявшихся на борт замка? Тогда их и не пересчитали. Сейчас их девять, но в какой-то момент – в тот самый, когда состоялась драка с изнеженными наложниками с Клямщины – их было точно восемь. Значит, кто-то из них куда-то уходил. Хорошо бы – просто по нужде. А если… Чичеро гнал от себя недобрые мысли, но те возвращались: всё-таки, в банде Дрю люди были всякие. Неужели кто-то шнырял по углам приютившего их замка в поисках каких-то ценных вещиц?

Можно было бы задать прямой вопрос игрокам: кто, дескать, отлучался? Но Чичеро отказался от этой идеи. Если один из них и впрямь что-то украл, то, зная о подозрениях, он сумеет сбросить награбленное. А уж с летящего по небу замка сбросить его можно так далеко, что ни в жизни потом не найдёшь, ни в посмертии. Лучше будет утром спросить у Бларпа, ничего ли не пропало, решил посланник, укладываясь спать в свободном углу.

* * *

Во сне, увиденном Чичеро, разговор между ним, Эйуоем и Уно продолжился. Вот уж точно: попробуй уйти от какой-нибудь глупости наяву, так она потом приснится. В сновидении Чичеро пытался доказывать, что слухам верить нельзя, а Бларп и Уно хором ему возражали, причём первый из них даже подыскивал неопровержимые аргументы.

«Слухов не следует бояться! – говорил Эйуой. – Их просто надо уметь собирать».

«Пожалуй, это так!» – поддакивал Уно.

«И что же надо, чтобы правильно их собирать?» – криво ухмыляясь, «интересовался» Чичеро, которому было и вовсе не интересно.

«Надо просто отличать верные слухи от ложных, вот и всё!» – отвечал Эйуой, и Чичеро поражался простоте и надёжности этой его методики.

«А как их отличать?» – вдавался в подробности Уно, которому и самому хотелось заранее знать, чему верить, а чему не стоит.

Бларп и тут не делал секрета: «Если слух существует только в одной редакции и повторяется слово в слово множеством людей, то это ложный слух, который распустили специально. В такой слух ничего не добавишь, он не будит фантазию рассказчика. Этот слух изначально прост и незамысловат, да таким и остаётся, ведь он рассчитан на немедленное действие и не даёт пищи для ума. Мерзок такой слух, ведь не зря его даже никому не захотелось переврать»…

Потрясённые Чичеро и Уно признавали правоту сказанного, а Бларп Эйуой продолжал: «Если же слух обрастает такими подробностями, что сама Смерть голову сломит, если он будит мысль каждого, кто его передаёт, если его версии противоречат друг другу и сами себе, то такой слух верен. И не важно, случилось ли то событие, о котором повествует верный слух. Важно, что такой слух верен сам по себе. Верен человеческой природе!». И хор ветров, обтекающих в ночи летящий замок, повторял за Эйуоем последние фразы.

И вскакивал тогда обрадованный Уно на самый мощный северный ветер, и кричал он оттуда, поднимаясь выше замкового донжона: «Мой слух об отпавшей голове Владыки Смерти, пожалуй, верен!».

И вскакивал Бларп Эйуой на восточный ветер, и взлетая ещё выше, чем Уно, подзуживал его: «А ты докажи, что твой слух именно таков!». Но Уно не терялся, а говорил, что об отпавшей голове ему доводилось слышать на рынках как Старого, так и Нового Дрона, что ни разу ему дважды не рассказали одного и того же, что рассказчики привирали прямо на ходу, и что ему самому сейчас приврать хочется.

«Вот это по-нашему! – хохотал Бларп. – Ври же теперь, о чём тебе наврали все слышанные тобой рассказчики! Мы с Чичеро будем слушать и в книги для истории записывать».

И припоминал Уно новые версии, а которые не вспоминались, придумывал от себя. И поведал он о том, что суть слуха об отпавшей голове Владыки лежит не в глубине, а на поверхности. Что голова таки отпала, но не у Владыки, а у его приспешников. Что разные группы приспешников Шестой расы Цанц между собой из-за мёртвой головы делили. И будто бы некромант Гру схлестнулся со своей советницей, карлицей из Шенка по имени Бокси. И будто бы он её совсем уж было победил, но у него отпала голова. Или это у неё отпала голова? В Дроне болтали по-разному…

И тут Чичеро вспорхнул на тёплый южный ветер, но чуть с него не свалился, ибо призадумался, а после ударился в воспоминания. Судя по тому, что он знал о Гру и Бокси, голова могла отпасть именно у Гру. Его знание происходило отнюдь не из слухов: одному из его карликов – Зунгу – довелось видеть отпадение головы Гру собственными удивлёнными глазами. И как отпала голова – вылез из-под неё страшнющий бородавчатый карлик, который играючи разделался со своими обидчиками. А вот у Бокси голова отпасть не могла. Правда, карлица хорошо умела притворяться.

Собеседники летали выше Чичеро на осёдланных ими ветрах, но и они уже начинали снижаться. Причиной снижения стала проявленная Бларпом дотошность в собирании слухов. Эйуой стал всё подробнее расспрашивать Уно, но тот мало что мог добавить к изложенному ранее, так как резервуар его вдохновения иссякал; осталась надежда на одну лишь память.

Память Уно своим натужным режимом припоминания замедляла течение всех ветров, притормаживала даже движение замка. Но какие-то идеи она доставляла, и Уно их, не задумываясь, выпаливал. Что у кого-то голова отпала, вспоминал Уно, ему говорили все, что она потом приросла – единицы. Были и такие, которые заявляли, что приросшая голова была новой, не той, которая отпала. А некая торговка с рыночной площади Дрона даже утверждала, что Гру и Бокси попросту поменялись головами, из-за чего и возникла вся путаница.

И вот настал штиль, предрасполагающий к трезвой рефлексии. Слушая, как Эйуой допытывается от Уно мелких подробностей заведомо недостоверных известий, Чичеро не уставал удивляться этому истинному любителю легенд. Как можно с таким подходом заниматься разведкой? Ах Бларп Эйуой, воздухоплаватель и мечтатель! Очнитесь вы наконец от своих возвышенных заблуждений! Очнитесь, немедленно очнитесь! Кому сказано, очнитесь! И вы очнитесь, Чичеро!

– В чём дело? – спросил Чичеро у разбудившего его Эйуоя, оглядываясь единственным глазом Дулдокравна на своих пробуждающихся спутников. В узкие бойницы башни, где они ночевали, едва сочился тёмно-серый рассвет.

– Всех пассажиров замка просят пройти к донжону, – ответил Бларп, – драконы желают посмотреть им в глаза.

– Что ж раньше не хотели? – досадливо спросил Клех из Цанца, продирая глаза.

– В замке произошла кража.

* * *

– А что украли-то? – переспрашивали друг у друга базимежские бандиты, нестройной толпой высыпая из приютившей их башни во двор замка. Но, по всему видать, Эйуой никому деталей не сообщил, тот же из них, кто совершил кражу, тоже из понятных соображений отмалчивался.

Во дворе уже стояли заспанные наложники из замка Окс. Они с бессильным, но ярким артистическим возмущением отзывались о своих базимежских соседях, справедливо полагая, что просыпаться ни свет ни заря пришлось из-за кого-то из «этих болотных типов». Хмурые бандиты вели себя тише.

Чичеро, помня недавние затруднения с подсчётом, пересчитал всех присутствующих пассажиров. Клямских наложников было семь, его подопечных из Базимежа – девять, если не считать его самого. Кого же тогда, в момент переселения из первой башни во вторую, с ними не было? Трудный вопрос, учитывая, что, кроме Клеха из Цанца, остальных Чичеро и по именам-то не знает.

Эйуой и Уно стояли тут же. Дождавшись, когда все соберутся, Эйуой повёл их к центральному зданию замка с возвышающимся над ним драконьим донжоном. Уно замыкал шествие, следя, чтобы никто намеренно не отстал.

Нагнав Эйуоя, Чичеро спросил, понизив голос:

– А всё же, Бларп, что пропало?

– Кто-то разграбил святилище Драеладра, – взглядом Эйуой указал на скромное сооружение, напоминающее открытую беседку, в углу двора.

– Святилище, как я вижу, не запиралось, – заметил Чичеро.

– Зачем запирать святилище?

Центральное замковое здание, куда они вошли, было пусто и не обжито людьми. Ещё бы, если из людей здесь постоянно присутствовал один лишь старина Бларп, а разведчики вроде Уно просто доставлялись в разные точки земли.

Риторический вопрос о том, зачем запирать святилище, наталкивал на размышления. Если в святилище есть ценные реликвии, их надо оградить от алчности случайного посетителя. Открытость святилища, разумеется, важна. Но не запирать? Ну, это уж смотря от кого, думал Чичеро. От воров-то запирать надо! А для других людей – отпирать. Только кто из живых людей не вор? Поди догадайся…

Пройдя через анфиладу абсолютно пустых комнат с белокаменными стенами, процессия подошла к лестнице, ведущей в драконий донжон. Странно, подумалось Чичеро, замок принадлежит драконам, но все проходы в нём – человеческие. Как вообще попадают драконы-кормщики в своё обиталище? Или они вообще никогда его не покидают? Может, замок был изначально вокруг них выстроен? Но тогда он для драконов – какая-то летучая темница, построенная, несомненно, людьми.

Должно быть, все эти небесные замки возводили мастера из варварского царства Эузы. Заметен их белокаменный стиль. Но вот что надо будет обязательно выяснить: что за отношения между людьми Эузы и драконами? Кто над кем главный? Драконы ли служат людям, заключённые в белокаменную тюрьму, или люди по указанию драконов воздвигли для них хоромы…

Довольно узкая лестница с деревянными ступенями, двигаясь вверх по которой, группа подозреваемых не могла выстроиться иначе, как в колонну, дыша чётко в затылок впереди идущему, вывела в центр широкого пустого пространства, открытого сверху, напоминающего крестовый в плане колодец. Это, конечно, и был тот самый драконий донжон, из которого велось управление замком.

Четыре разноцветных дракона свободно парили по четырём сторонам равностороннего креста. Прежние мысли о «летучей темнице» стали Чичеро смешны: ну конечно же, обиталище драконов открыто сверху. Они свободны улететь из замка в любой момент, и только личный выбор удерживает их у огромных деревянных рулевых колёс, расположенных перед ними.

Какого цвета был каждый из драконов, сразу и не скажешь. Их чешуя переливалась разными оттенками, просто какие-то из оттенков доминировали. Один из драконов был скорее золотисто-зелёным, чем оранжево-красным, другой скорее красно-бордовым, чем фиолетовым, третий более сиреневым, чем тёмно-синим, четвёртый – голубовато-чёрным.

Подозреваемые в краже пассажиры, приведенные Бларпом Эйуоем и Уно, сгрудились в две группки на открытой перекрёстным взорам драконов деревянной площадке в центре зала. Выдержать завораживающие драконьи взгляды было сложно, настолько, что Чичеро не смог углядеть ни цвета глаз, ни формы зрачков, заметив только подвижность того и другого.

– Я буду переводить, – сказал Эйуой собравшимся, – ибо хотя драконы вас поймут и так, их вопросы, чтобы стать вам доступными, должны быть специально облечены в человеческую форму.

– Переводи, переводчик! – буркнул Клех из Цанца с гримасой пренебрежения на своём красивом молодом лице. До сих пор он лишь молча показывал, что оскорблён подозрением драконов.

Чичеро внимательно на него поглядел: что скрывает эта дерзкая нарочитость поведения? Уж не Клех ли и стянул те ценности из святилища? Впрочем, приглядевшись к остальным лицам, Чичеро и на них увидел где печать воровской солидарности, где чрезмерность подобострастия. Может ли он хоть за кого-нибудь здесь поручиться? Мало, очень мало пришлось посланнику общаться с живыми людьми в банде, которой заправляли мёртвые.

Золотисто-зелёный дракон, расположенный в нише с юга, произнёс короткий и чистый звук, который Бларп принялся переводить:

– Из святилища Драеладра в нашем замке во время нынешнего полёта похищена бесценная реликвия – Глаз Ашогеорна. Это большой небесный камень ультрамаринового цвета, представляющий собою одну из десяти тысяч малых костей Вселенной.

О том, что такое и каковы из себя кости Вселенной, Бларп распространяться не стал. Да и Чичеро понимал: не время вдаваться в тонкости.

– Кто-то из вас, – продолжал переводить Эйуой уже со слов красного дракона востока, – выковырял камень из оправы в алтаре. Этот злоумышленник подвергает опасности жизни всех присутствующих…

– Но мы не подходили к святилищу! – воскликнул один из наложников Марципарины, тот самый Лейн, чьё лицо в недавней драке отведало кулака Клеха. – Мы честно сидели в отведенном нам месте. Я готов поручиться за каждого! Это всё разбойники с болот!

– Неправда, мы тоже сидели на месте и к святилищу не приближались! – возопил Клех. – А камень ваш, наверное, сам из оправы выпал. Вы поищите там на полу получше…

– Нет, камень не мог выпасть, – сказал устами Бларпа чёрный с лазоревым отливом дракон севера, – и на территории святилища его точно нет. И мы советуем похитившему Глаз Ашогеорна вернуть его сейчас, пока не случилось непоправимого.

– Ты подумай, какие новости! – не унимался Клех, дерзко глядя на дракона, но не прямо ему в глаза. – Да кто вам самим рассказал, что святилище обчищено? Может, он-то камешек и попёр, а на нас возвёл напраслину?

Теперь Клех, определённо, намекал на возможную вину Бларпа или Уно; и Чичеро, слушая, подумал, что если в первом из них он полностью уверен, то во втором – всё-таки не вполне. Бандиты из базимежского лагеря – и вправду идеальный объект для отвода от себя подозрений всяким, кто на воровстве ещё не попадался.

– А может быть, этого Глаза Ашогеорна здесь уже давно и нет! – продолжал разоряться Клех. – Может, его стырили месяц назад, а вы сегодня хватились!

– Нет, – усмехнулся Бларп, передавая ответ от сиреневого западного дракона, – камень и сейчас находится в замке; если бы это было не так, замок бы даже не взлетел… А от себя добавлю, – проговорил Эйуой с угрозой, – что если бы похитивший камень умник с перепугу выбросил его за борт, он бы немедленно поплатился жизнью: своей и нашей. Знаете, кто выживет, если рухнет замок? Понятное дело, четыре дракона!

Слова Бларпа многих впечатлили, особенно бывших обитателей замка Окс, подобранных в клямских лесах. Да и свои, базимежские, зашикали на Клеха: мол, серьёзное дело с этим камнем, а ты тут почём зря ерепенишься. Клех благоразумно заткнулся и не предлагал своих комментариев к предложенному Эйуоем порядку освидетельствования пассажиров.

Всё было предельно просто: каждый подозреваемый в порядке очереди выходил в центр площадки, где подвергался придирчивому рассмотрению таинственными глазами драконов, при необходимости – расспросу. От драконов, говорят, ничего не спрячешь, а тем более камень, присутствие которого они прекрасно чувствуют, потому зачем процедуру усложнять? После осмотра и расспроса испытуемый проходил к боковой лестнице, по которой спускался на задний двор замка. И всё.

Первыми прошли процедуру просвечивания таинственными драконьими взорами семеро из-под Кляма. Вопросов к ним у драконов не возникло. Каждый из наложников Марципарины, тем не менее, столь живо выражал своё волнение, что являл собою повторяемую картину «осиновый лист на ураганном ветру». Глядя на нервные ужимки впечатлительных красавчиков, бандиты с базимежских болот криво ухмылялись весёлому зрелищу.

Из самих базимежцев первым пройти проверку вызвался Клех. В ответ на строгое требование товарищей он заткнулся и не показывал больше недовольства, чем у него реально накопилось. Драконы, рассмотрев его своими подвижными зрачками, меняющими цвет и форму, сочли нужным задать вопрос. Бларп Эйуой перевёл:

– Вы были в святилище во дворе нашего замка?

– Конечно же, нет! – с вызовом откликнулся Клех. Охота ему была нарываться!

– Вы свободны, Клех из Цанца, – сказал Эйуой, – Уно вас проводит на задний двор…

– Стойте! – воскликнул Клех, обрадованный снятием подозрения настолько, что захотел снова поумничать. – Если вы, драконы, действительно способны определить, есть ли Глаз Ашогеорна с каждым из нас, то почему вы не посмотрели на всю нашу группу сразу? Зачем этот унизительный спектакль вызова по одному?

– Мы осмотрели всю группу и уже знаем, что интересующий нас камень находится здесь, – не без иронического оттенка озвучил Эйуой речь сиреневого дракона, – осталось лишь его локализовать. Следующий!

Бандитам, выходившим под взгляды драконов, приходилось не только стоять под прицелом необычных зрачков, но и отвечать на вопросы. Были ли они в святилище лично, не знают ли они того, кто там мог быть… И их отпускали; Уно уводил их одного за другим по боковой лестнице.

Последним из девятки живых бандитов шёл мужик средних лет, назвавшийся именем Дгай. Его драконы рассматривали дольше других, даже зачем-то расспросили, откуда он родом. Дгай был родом из Глукща, где у него осталась жена и несколько детей.

Осиротеют дети Дгая, а жаль, подумал Чичеро. Но драконы подумали-подумали, и отпустили бандита. Дгай уходил, не веря своему счастью, а Чичеро с недоумением воззрился на Бларпа:

– Как же так? Злоумышленники нас перехитрили и скрытно вынесли волшебную драгоценность. Почему драконы не заметили…

– Глаз Ашогеорна ещё здесь, – просто ответил Бларп от имени чёрного дракона. И добавил от себя:

– Прошу прощения. Порядок, предложенный драконами, касается всех пассажиров.

Чичеро кивнул и вышел на середину площадки. Глаза того из драконов, к которому он был повёрнут лицом, полыхнули фиолетовым пламенем. Единственный глаз Дулдокравна – того карлика, который под плащом Чичеро обычно сидел сверху – на мгновение ослеп, а когда способность видеть его посетила снова, он заметил, что из-под его чёрного плаща выкатился какой-то не то шарообразный, не то цилиндрический предмет.

– Что это? – спросил с недоумением Эйуой.

– Это моя голова, – просто ответил посланник.

– То есть?

– Мёртвая голова, оставшаяся от тела посланника Чичеро. Она вместе с руками, ногами и прочими частями тела находилась здесь, под плащом. Почему-то под взглядами уважаемых драконов мои карлики её упустили.

Мёртвая голова Чичеро, выкатившаяся из-под посланничьего плаща, остановилась лишь на самом краю дощатой площадки. Здесь она повернулась к глазу Дулдокравна лицом, и Чичеро через этот полуослеплённый карличий глаз с удивлением узрел ультрамариновую искру огромного драгоценного камня, судорожно сжатого её челюстями.