Текст книги "Сара"

Автор книги: Александр Карпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

23

Утро я провел в сборах и в положенный срок освободил номер. Меня ожидал все тот же таксист, и я попросил его поехать через Андрес. У нас с Сарой была договоренность, что я заеду за ней по дороге в аэропорт.

Сара не могла не испортить даже последний день. Телефон ее снова или был выключен, или не отвечал. Таксист попросил у меня сарин номер, чтобы позвонить со своей "раскладушки". Механически я протянул ему мобилку. Зачем я это сделал, сам не понимаю. Этот козел видел меня с Сарой раньше и, конечно, оценил ее стати, а таксёр в Бока Чике не мог не быть сутенером, по определению.

По логике, конечно, какой был смысл ревновать, если я сматывал удочки? Но хренов амиго получил от меня довольно много денег, и я хотел бы рассчитывать на какую-то солидарность, да и вообще. Хотя какая, мать его, солидарность.

Мы подождали девушку совсем недолго, минут пятнадцать. Хорошо, что у Сары хватило ума не краситься, а, может быть, она просто не посчитала нужным этого делать.

Ехать было недалеко, и скоро мы оказались в кондиционируемой громаде аэровокзала. Чика с любопытством вертела головой, ну да, здесь она раньше точно не была. Наверняка и в джипе проехалась сегодня утром первый раз.

Проверив, все ли в порядке с вылетом, мы пошли в "дьюти-фри". Люди вокруг, как обычно, улыбались нам вслед, глядя на Сару, конечно же. По дороге чика возилась с телефоном, она уже разобралась с меню и ловила радио доминиканского эфира. Пришлось ей напомнить: "Сара, Алекс лэтс гоу Руссия!" (Сара, Алекс улетает в Россию!)

В "дьюти-фри" Сара попросила купить ей безумно дорогие очки, но я напомнил, что очки у нее есть, а деньги я лучше отдам ей. Против такого расклада девушка почему-то возражать не стала. Правду говорят, что женская душа потемки.

В зале ожидания мы обнимались и говорили еще о чем-то. Печаль овладела мной, я отлично понимал, что такой женщины у меня больше не будет никогда.

Как бы в порыве чувств я раскрыл бумажник и вытащил ворох купюр – песо, долларов и евро. На самом деле я еще в отеле отложил деньги, которые собирался оставить Саре. Не помню сколько, но в сумме бакс триста, наверное. Оставшиеся бабки, пояснил я ей, пойдут на уплату штрафа за превышение срока пребывания в Доминикане.

Подумав, я пошел сменить шорты на джинсы, в самолете наверняка будет прохладно. Чемодан оставил под охраной Сары, ну да что с ним будет, он же на замке.

Выйдя из туалета, я увидел, что девушка жадно пересчитывает деньги. Заметив, что я смотрю на нее, она почему-то смутилась и принялась изо всех сил нахваливать мой наряд, объясняя, что видит меня в длинных штанах первый раз.

Подошло время идти на регистрацию. Заполняя таможенную декларацию, я старался закрыться от Сары, чтобы она не видела суммы долларов, которые я вез в дорожных чеках. Наверняка она посчитала бы меня сказочным богачом и при этом страшным скрягой.

Вручив филькину грамоту старикану в джинсовой куртке, мы поднялись на второй этаж, причем Сара поколебалась, не решаясь встать на эскалатор. Я успокоил ее, показав, что рядом второй спускается вниз. Однако здесь дорогу Саре преградил тип в мундире. Финито, дальше вход только для белых. Шутка.

Мы отошли в сторону к ограждению, я смотрел на ее милое лицо и повторял: "Сара, ай люк мучо, мучо мухерас, чикас – ту, ю, ю бест! Ю мучо гуд!" (Сара, я видел много, много женщин и девушек, ты, ты, ты самая лучшая! Ты очень хорошая!)

Это не было ложью, я действительно считал и считаю до сих пор Сару лучшей из женщин, встреченных мной на жизненном пути.

Тоска, чувство неустроенности и горечь расставания разрывали мне сердце. Не выдержав, я обнял девушку и заплакал, пряча слезы, хотя какой в этом был толк.

– Айлл кам бэк, аора, вердад, Сара, май бьютифул, бонита Сара! (Я вернусь, правда, Сара, моя красивая, прекрасная Сара!)

У Сары глаза тоже были на мокром месте, но выглядела она гораздо спокойнее. Постояв еще немного, я обнял ее в последний раз, поцеловал, развернулся и пошел навстречу вымогателям в форме.

Впереди была грязная, холодная, неуютная Россия.

Часть 2

1

I'll be back. Я вернулся в Доминикану через три с половиной месяца. За два дня до того, звоня с Антигуа, я предупредил Сару о своем приезде: «Дос диас Алекс Доминикана, компренде?» (Два дня и Алекс в Доминикане, поняла?)

Разговор получился странный. Сара не высказала никакого энтузиазма по этому поводу, хотя ничего, кроме дополнительного дохода, мой приезд ей принести не мог. Но вообще-то она девушка не очень меркантильная, и чисто денежные бонусы ее не особо вдохновляют. Если, конечно, есть пусть немного на хлеб.

В ответ на мой вопрос чика честно призналась, что у нее есть амиго. Не стал уж уточнять, кого она имеет в виду, любовника из местных или очередного более-менее постоянного клиента.

Приехав из аэропорта в Бока Чику и едва заселившись в тот же самый "Доминикэн Ола", я стал названивать Саре, но ее телефон был выключен.

Разобрав вещи, я пошел на пляж, искупался и отправился, конечно же, на Дуарте. Мир тесен, и первым, кого я там встретил, оказался дружище Бидоль.

Фэмили рассказал, что Сара арендует целый настоящий дом в Андресе. Наверное, подумал я, ее акции пошли вверх, что, впрочем, вполне ожидаемо при такой наружности.

Раскручивая меня на поездку в Андрес, мотоконча уверял, что девушка спит сейчас дома. Прикинув, что, по идее, после ночных трудов ей было самое время отдыхать, я поддался искушению прямо сейчас увидеть Сару и согласился на предложение Бидоля.

По дороге я попросил мотокончу продать мне сим-карту. Вместо того чтобы прямо отказать, тот запросил что-то несусветное, какие-то ежемесячные даже деньги.

Сарин хаус выглядел вполне "солидольно", снаружи, по крайней мере. Маленький одноэтажный кубик с чем-то вроде бетонированной веранды, деревянная дверь (это в Доминикане!), отнюдь не внушавшая ощущения надежности, и окна без стекол, но с металлическими жалюзи.

Мы долго стучали и вглядывались в закрытые жалюзи, но ответом нам было молчание. Чика, стиравшая по соседству белье в корыте, ничего про Сару сказать не могла или не желала.

Я попросил Бидоля подвезти меня в местное отделение мобильного оператора "Оранж". Странно, но там не оказалось туристических симок, хотя чего тут странного, не живут туристы в Андресе. Подключить меня к обычному местному тарифу менеджеры, заспанные парень с девкой, не соглашались.

Пока я разбирался с оранжистами, на противоположной стороне улицы Бидоль болтал с зеваками, мотая головой в мою сторону и скаля зубы. Вся компания дружно кивала и ухмылялась. Известное дело, что он мог рассказать. "Русо гуэйво", что означает именно то, что вы подумали, приехал за тридевять земель к моей родственнице, а та бл*дует тут по полной программе.

Вернувшись в отель, я собирался вздремнуть после обеда, но мою подготовку ко сну нарушил телефонный звонок.

Звонил какой-то хрен, говоривший на английском и назвавшийся директором отеля по работе с гостями или что-то в этом роде. Звонивший попросил встретиться с ним в холле на ресепшене в четыре часа. На вопрос, в чем дело, хрен разразился длинной тирадой, из которой я понял только то, что надо соблюдать правила пребывания в отеле.

На часах был всего час дня, но отдохнуть мне, конечно, не светило. У местного болвана должны быть очень веские основания для такого звонка. Настроение у меня испортилось. Я подозревал, в чем дело, и немного нервничал.

В шестнадцать часов ноль-ноль минут я непринужденно расположился на мягком диване в пустынном на этот час холле, стараясь не озираться по сторонам.

Через несколько минут подошел тип из местных, худосочного, но очень аккуратного вида и заговорил со мной по-русски, чему я сильно обрадовался. Встав и представившись, я спросил, он ли мне звонил. Собеседник начал отнекиваться, уверяя, что его только попросили задать несколько вопросов, а звонил вовсе не он. Я выразил готовность полностью удовлетворить его любознательность. Однако тип явно не знал, что он должен спрашивать, и только сказал, что здесь какая-то ошибка.

Я сообщил, что приехал в Доминикану на более или менее продолжительный срок, и у меня есть планы завести здесь собственный бизнес, и даже рассказал, какой. Дело запахло гешефтом, и тут, наконец, парень назвался менеджером туристического агентства и посоветовал обратиться к своей супруге, которая работала в соответствующей компании.

Турагент очень хорошо говорил по-русски, грамотно и без акцента, и я похвалил его произношение. Тот сообщил в ответ, что выучил русский самостоятельно, по книгам. Это казалось маловероятным, однако данный вопрос занимал меня в тот момент меньше всего.

Еще раз повторив, что здесь какая-то ошибка, хренов менеджер предложил пройти к самому звонившему и поговорить с ним. Я с готовностью согласился, надо же было выяснить, в конце концов, в чем дело.

Мы пришли на концертную площадку, где по вечерам аниматоры развлекают малопочтенную публику, не давая заснуть остальным постояльцам. Менеджер подошел к плотному типу с прилизанными волосами, тонкими баками и усиками ниточкой. Тип смотрел мимо меня, и на рыле его читались долгие годы казенной службы.

Но усатый полосатый тоже не прояснил ситуацию, а всего лишь пожелал мне хорошего отдыха. Я поблагодарил и заявил, что рад приятному знакомству. На этом саммит закончился.

Дело, скорее всего, было в том, что на пути в Антигуа я залетел на один карибский островок без визы. Островок принадлежит Франции пополам с Нидерландами, и я рассчитывал, что шенгенской визы вполне достаточно для того, чтобы пробыть полтора часа в транзитной зоне. Самое смешное, что секьюрити в парижском аэропорту Орли, прежде чем пропустить меня на борт самолета, куда-то звонили и что-то там выясняли, но, в конце концов, препятствовать не стали.

Однако оказалось, что для посещения острова невезения нужна своя, островная виза, и я провел там очень неприятные сутки. Может быть, когда-нибудь, я напишу об этом подробнее.

Наверняка островные служаки делали запрос в интерпол или что они там еще запрашивают. Получается, что меня пасли все время, включая Антигуа и все наши высадки на Карибах, и довели до Доминиканы. Ну, а местные балбесы проявили слишком много рвения.

2

Не успел я расстаться с домиками, как внезапно позвонила Сара и сообщила, что ждет меня у ворот отеля.

Проказница проявилась, вышагивая боком и демонстрируя, улыбаясь, мелкие белые зубы и розовые десны. Лицо девушки было закрыто большими очками, а черная рубашка поло и тёмно-синие джинсы очень шли к ее смуглой коже, даже в этой безумной жаре. Волосы же были сплетены в многочисленные косички и завязаны на затылке в узел.

Объятиям и поцелуям на глазах у изумленного охранника не было конца. Сара пыталась запрыгнуть на меня, обслюнявила лицо своими влажными губами и покусала руки.

– О, Сара мучо горда, мучо-мучо, (О, Сара сильно растолстела, сильно-сильно.) – смеялся я, припоминая выученные испанские слова.

– Си, си, мучо, – хохотала она.

В подтверждение своих слов Сара приспустила джинсы и повертела попой, подгадав под окна проезжавшего мимо автобуса с местными туристами.

Наконец мы разомкнули объятия и перешли к текущей повестке. На предложение зайти куда-нибудь поесть чика ответила согласием. По дороге она вынула из кармана джинсов седулу и передала мне. Это была недвусмысленная заявка на поселение в отель.

Подумав, я решил замотать это дело. Недавняя странная беседа изрядно подпортила мне настроение, но главным было соображение, что Сару все равно не удержать, по любому, и поселять ее в отель было бы безумием. Не хватало еще, чтобы из отеля она бегала к клиентам – а что? – запросто. Или ребенка привела, или всех троих.

Наверное, я о ней слишком плохо думал, но, все равно, жизнь у нас получилась бы слишком веселая. К тому же мне в тот момент было не до психологических экспериментов.

Поэтому чуть позже я заявил, что в отеле долго не задержусь, буду искать жилье попроще и подешевле. Вот, завтра мы вместе начнем смотреть апартаменты для съема.

И так всю жизнь, между прочим. Как только появится шанс зажить с женщиной, так что-нибудь, да помешает.

Может быть, это была ошибка. Однако, оглядываясь назад, я ясно вижу, что все шло так, как и должно было идти. По-другому просто не могло быть.

Я рассказал Саре о поездке с Бидолем к ее дому, и похвалил эту бетонную коробку. Девушка почему-то удивилась тому, что мотоконча знает, где она живет, удивив, в свою очередь, меня. Какие и от кого могли быть секреты в Андресе, интересно.

После недолгого совещания мы решили направить стопы к Саре домой, зачем нам тратить деньги на съем номера.

Перед этим мы заехали в "Оранж". Зеваки, все также сидевшие напротив офиса на своих пластиковых стульях, увидев Сару, пораскрывали пасти, да так и не смогли захлопнуть. Чика подключилась к "Оранжу" по своей седуле и отдала сим-карту мне.

В ответ на вопрос, куда девался мой замечательный телефон с двумя симами, Сара сделала неопределенный жест рукой. Я понял, что телефончику финито.

Сарина халабуда оказалась вполне пригодна для жизни. В большом квадрате был огорожен квадрат поменьше – спальная и туалетик за перегородкой, стоял стол с газовой плитой, а в дальнем торце был второй выход с такой же деревянной дверью. Стоила эта роскошь тысячу песо, то есть тридцать долларов, в месяц. Совсем недорого, я бы и сам не отказался от такого жилья, только двери и окна не мешало бы укрепить на всякий случай.

После секса Сара принялась натирать половой орган каким-то белым порошком, оказавшимся детской присыпкой с дезинфицирующими свойствами, надо полагать. Как-то при мне она обсыпала своего пацана этой присыпкой буквально с головы до ног, а на мой недоуменный жест успокаивающе отмахнулась.

Положив на живот ноутбук, взятый с собой, я показывал Саре свои фотографии. В Каннах я снял лестницу с красной ковровой дорожкой у дворца, где проходят кинофестивали, шикарные отели на Круазетт и изумительные виды Лазурного берега. На Канарах я летал на параплане, и инструктор запечатлел городок Пуэрто де ла Крус с высоты птичьего полета, пляжи с черным песком и прозрачный океан, где мы занимались дайвингом. За последние две недели в компании мы обошли Карибы на яхте, и весь маршрут был на фотках. В Петербурге специально для Сары я сфотографировал заснеженные улицы с людьми в пальто и шубах.

Однако все это девушка разглядывала без всякого любопытства. Ее живой интерес вызвали только фотки моих знакомых девушек, наворованные во "Вконтакте", а дикий смех – картинка с двумя бомжами, занимающимися оральным сексом.

Между наклонной крышей и стенами хибарки оставался довольно большой промежуток, и все звуки с улицы были отлично различимы. С шоссе, расположенного метрах в пятидесяти, доносился шум машин и рев мотоциклов, из кальмадо – бесподобная местная музыка, две женщины по соседству обсуждали что-то на трескучей скороговорке, называемой доминиканским испанским. Какофонию завершали клекот соседского петуха и свист неизвестных мне пичуг.

В мое сердце опять начала забираться тоска. Что же, я так и буду торчать в этой Богом забытой дыре, в адовой жаре, с равнодушной ко мне проституткой?

Но я был не совсем прав, с Сарой надолго не заскучаешь…

Потом она стала выпрашивать у меня ноутбук, в самом деле, зачем тебе два? Пока я сопротивлялся, но мы оба чувствовали, что у нее есть все шансы меня дожать.

Вечером мы сидели в караоке-баре, за выставленным прямо на дорогу пластиковом столе. В семь вечера Дуарте перекрывается шлагбаумами с обеих сторон, и вся улица заполняется столами из ресторанчиков, кафе и баров.

Сара сама предложила пойти попеть, и я специально поинтересовался:

– Дуарте – ноу проблем?

– Но, но, – засмеялась девушка.

Я сидел, положив ноги на другой стул, а Сара закинула, по обыкновению, свою тяжелую ногу сверху. Она потягивала коктейль и поигрывала микрофоном, пока бармен налаживал технику. Время от времени чика строила кокетливую гримасу мне на телефон или напоминала о себе караочнику: "Хеллёу-у".

Наконец музыка заиграла и Сара запела. Я ничего не понимаю в вокале, но голос у нее был чистый и звонкий, и она умела добавить хрипотцы для сексуальности. Короче, мне нравилось ее пение, и я лениво думал, что хорошо бы вложиться в Сару, вывести ее в звезды и стричь потом капусту с этого дела.

Сарино пение нравилось не только мне. И туристы, и местные останавливались поглазеть на нас и послушать девушку. Домики приветствовали чику, протягивая руки с поднятыми вверх большими пальцами.

Настроение портила шлюха Валерия, змеей выползшая из-за угла и усевшаяся прямо напротив нас на высоком стуле. Ясно чувствуя ее враждебность, я не мог понять причины.

Когда Сара напелась до отвала, я предложил: "Сара летс гоу хаус? Мотоконча?" Однако она ответила, что будет ночевать у Валерии. Почему-то мне это не понравилось, однако ночевка у подруги – это не криминал, да и что я мог сделать?

Сидеть всю ночь на Дуарте у меня не было никакого желания, поэтому, попрощавшись с девушками, я ушел спать в отель.

3

Утром, сидя в интернет-точке, я обнаружил пропущенный звонок от Сары. На вопрос «Сара гуд?» чика томным голосом ответила «Сара ноу гуд». Раньше она не была замечена в беспричинном нытье или жалобах, поэтому я бодрым голосом сообщил: «Окей, Алекс летс гоу Андрес».

Сара действительно была "ноу гуд". Левая щека у нее заметно припухла, и девушка пальчиком показывала на больное место. Когда-то меня в похожей ситуации положили в больницу для операции, но я решил промолчать о своем опыте, а только предложил "летс гоу докта, хоспитал". Однако чика предпочла "фармасию".

Фармасийные чики насоветовали Саре антибиотики и полоскания. Я попытался было протестовать против антибиотиков, с детства их не переношу, но сдался под женским давлением.

Еще подруга вынудила меня купить громадную упаковку памперсов и банку сухого молока литра на три для своего сына, который жил у какой-то няньки тут же, в Андресе. Сара рассказала, что у бомбино проблемы с желудком и он не жрет почти ничего, кроме сухого молока, потому что от другой пищи у него понос. И хотя пацан уже довольно большой, памперсы ему еще требуются.

А идею с нянькой я сам подбросил Саре, и даже предлагал оплачивать ее услуги, когда мы обсуждали планы совместного житья.

На обратном пути из фармасии чика завела меня в забегаловку, сильно напоминавшую советскую столовую. Однако время завтрака уже закончилось, за прилавком никого и ничего не было, и напрасно мы ждали культурного обслуживания. Расслабленной походкой Сара дошла до входа на кухню, потягиваясь, постояла, заглянула в закрома, но вернулась ни с чем.

Потом она нацепила мои узкие солнцезащитные очки, купленные за сто рублей в магазине рабочей одежды, и принялась исследовать свою болячку, ковыряясь пальчиком во рту. Я почему-то вспомнил басню про мартышку и очки, но только посоветовал девушке не лазать грязным пальцем в рот. В ответ она положила свою ногу мне на колени.

Обед из двух блюд мы купили в другой забегаловке, рядом, в двух шагах. И первое, и второе состояли из кусочков курицы с рисом, не сильно отличаясь по консистенции.

Дома Сара сменила джинсы и футболку на севшее ситцевое платье и принялась за уборку. Уборка не заняла у нее много времени, девушка наскоро подмела пол, повозила по нему мокрой тряпкой, выплеснула воду через черный ход и принялась трапезничать.

Переложив из контейнера в тарелку "суп", она разбавила его горячей водой – получилось нормальное первое блюдо. И хотя в доме был колченогий стул, на котором сидел я, и место на крохотном столе, она уселась, скрестив ноги, прямо на бетонный пол. Начав почему-то со "второго", тарелку Сара поставила себе на ноги, рядом разместила "первое" и стакан с водой, а на коленку положила сотовый телефон.

Я вытаращил глаза, вскочил со стула и предложил: "Сара, плиз, пор фавор, сит даун". (Сара, пожалуйста, пожалуйста, присаживайся.) Однако девушка принялась за еду, не обращая на меня внимания. Я понял, что она демонстрирует нищету и убожество своего жилища и делает соответствующие намеки. Однако демонстрация меня мало тронула, она могла прибедняться сколько угодно, домик и обстановка лично меня вполне устраивали.

Однако жить здесь я бы не стал, потому что деревянные двери открыть можно было одной левой, да и жалюзи на окнах не внушали доверия. Я попытался донести эту мысль до Сары. Она резонно заметила, что бояться нечего, раз твои деньги хранятся в банке. Не менее резонно я попытался ей объяснить, что об этом знаем только мы с ней, а у жуликов всегда будет соблазн посмотреть, что это там хранится у гринго в чемоданах или какая "винда" установлена в этих красивых "компьютодорах".

Сексом мы уже успели позаниматься, и, чтобы не мешать Саре принимать пищу, я попрощался и укатил в отель, перед этим напомнив чике, что завтра мы едем в Санто-Доминго, и поэтому она должна ночевать дома.