Текст книги "Новый год - ночь подарков, или что делать попаданцу (СИ)"

Автор книги: Александр Борискин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Спасибо. Жду Вас у себя полтретьего.

* * *

Заведующий лабораторией Илья Юрьевич Костомаров сидел в приёмной директора Медицинского Центра, ожидая приёма. Настроение у него было неважное. Хотя особой вины за собой он не чувствовал – это же форс-мажор, от него никто не застрахован, но было неприятно. Наконец, его пригласили в кабинет.

– Проходите, Илья Юрьевич, присаживайтесь. Пришли доложить о подготовке к переговорам с господином Гроссом?

– Да, сегодня провели совещание с юристом и финансистом и получили некоторое понимание ситуации.

И он рассказал директору об итогах совещания. После их обсуждения получил следующие ценные указания:

– Обязательно надо найти компромисс, не доводя дело до суда. Максимально возможные отступные не должны превышать шесть миллионов рублей. Обязательно получите от Гросса согласие покинуть Русоград, переехав куда угодно, и никогда никому не сообщать о "феномене Гросса". По последнему требованию заключите с ним официальное соглашение, нарушение условий которого грозит выплатой огромной неустойки.

* * *

В три часа в кабинете Коростылёва собрались все заинтересованные лица. Он начал совещание краткой характеристикой случившегося, особенно подчеркнув необходимость достигнуть соглашения, устраивающего обе стороны.

– Обсудив с руководством Центра сложившуюся ситуацию, уполномочен предложить господину Гроссу денежную компенсацию в размере двух миллионов рублей.

Немного помолчав, добавил:

– При условии покинуть Русоград в согласованные сроки, подписав обязательство о неразглашении условий сделки и передачи кому-либо информации о так называемом "феномене Гросса".

После этого в диалог вступили юристы, под микроскопом рассматривающие статьи и размеры компенсаций. Постепенно происходило сближение интересов сторон, пока не была названа цифра в пять с половиной миллионов рублей. Взоры всех присутствующих остановились на Тёме, как человеке, от которого зависело окончательное решение.

– Господа! Я внимательно слушал Ваши аргументы и поражён той настойчивостью, с которой представители Центра отстаивали свои интересы. А, между прочим, я тот человек, который в одночасье стал изгоем этого мира, потеряв память. Я не врач, не специалист – психиатр, поэтому не могу назвать причину несчастья, произошедшего со мной. Все косвенные аргументы говорят о том, что моя потеря памяти связана с исследованием улучшения памяти, в котором я принял участие. Поэтому я не считаю себя в чём-либо виноватым, как пытался доказать юрист Центра. Я готов согласиться с пятью с половиной миллионами рублей компенсации, на которую, в конечном итоге согласился и Медицинский Центр. Но вот как быть с оставшимися двумя условиями, которые назвал господин Коростылёв?

Первое – покинуть Русоград. Я не представляю, как это могу сделать без помощи Центра. Если бы, покинув город, я оказался в среде мне незнакомой, например, за границей, тогда мне пришлось бы вживаться в быт этой страны, как говорят, с чистого листа. Это не в РФ, когда мои проблемы восстановления памяти будут вызывать недоумение и возможные издевательства. А за границей многие мои промахи не вызвали бы осуждение и смех местных жителей: ведь я – иностранец. Я готов покинуть РФ, но без помощи Центра это невозможно: у меня нет заграничного паспорта. Чтобы его получить, необходимо иметь ряд документов с места работы. На прежней работе мне их никто не оформит. Поэтому у меня следующее предложение: Медицинский Центр принимает меня на любую самую низкооплачиваемую должность и одновременно оформляет мне заграничный паспорт. После его получения я обязуюсь в течение трёх месяцев покинуть Россию. Тогда же я подписываю соглашение о неразглашении всех событий, связанных с "феноменом Гросса". При этом денежная компенсация переводится на мой банковский счёт в момент получения мною заграничного паспорта. Три месяца после этого необходимы для получения вида на жительство в стране проживания. Если поможете оформить вид на жительство в более короткие сроки, значит, уеду раньше.

Это – моё окончательное решение.

По мере того, как Тёма произносил свой спич, тишина в кабинете превращалась во что-то материальное. Все очень внимательно его слушали и мысленно ставили себя на его место. Её нарушил Илья Юрьевич:

– Я рад, что мы сумели достигнуть компромисса в переговорах. Ваше желание я доведу до директора института. Об его окончательном решении Вам сообщит Василий Михайлович, думаю, в ближайшее время.

* * *

Тёма поблагодарил своего адвоката за удачно проведённые переговоры и попросил тщательно проверять все подготавливаемые Центром документы. Получил от него полное одобрение действиям на совещании и обещание довести дело с Центром до полного завершения.

Глава пятая.

В понедельник, 9 января приехал Василий Михайлович и передал Тёме, что все решения прошедшего совещания одобрены руководством Центра. По старому месту работы ему появляться не надо: его уволили в прошлую пятницу, а с сегодняшнего дня он принят на работу лаборантом с окладом семьсот рублей в лабораторию Коростылёва. Добавил, что на работе ему делать нечего, может заниматься знакомством с Русоградом. Забрал паспорт для оформления в отделе кадров и предупредил, что в среду привезёт на подпись документы на загранпаспорт. Если всё сложится удачно, через неделю получит его на руки. А пока пусть думает, в какую страну поедет.

Наступила некая определённость с дальнейшей жизнью. Тёма решил объясниться с Тамарой. Она частенько забегала, интересовалась тяжбой с Центром, но на ночь не оставалась. По отдельным репликам Тёма понял, что её родители что-то узнали про его здоровье и теперь ежедневно проводят с ней профилактические беседы, убеждая с ним расстаться.

Когда пришла Тамара, Тёма усадил её на диван и рассказал о соглашении с Медицинским Центром, ничего не утаивая. Предложил выйти за него замуж и уехать вместе с ним в Германию.

– Почему именно в Германию?

– Потому что у меня там родственные корни, да и получить вид на жительство там проще.

– А вообще никуда не уезжать? Остаться здесь, разве нельзя? Тебе не нравится Русоград? Но ты же прожил в этом городе всю жизнь. Неужели тебе не жалко отсюда уезжать? И ты с родителями не поехал, отказался.

– Остаться нельзя. Такое условие получения компенсации мне поставил Центр. Если тебя смущает незнание немецкого языка, то за год жизни там ты его отлично выучишь.

– А как же моя учёба в институте? Мне осталось всего полтора года до получения диплома. Да и родители здесь одни останутся...

– Тамара, если ты хочешь, чтобы мы были вместе, придётся чем-то пожертвовать. Кроме того, ты можешь перейти на заочное отделение. Я тебе сделал предложение. Хорошо всё продумай, посоветуйся с родителями. И прими решение. В Германию мы приедем не нищими, а довольно состоятельными людьми. Р

Мои родители имели дом в Бонне. За год – два освоимся. Думаю, ты не пожалеешь.

Тамара сидела, задумавшись. Потом засобиралась домой. Впервые их встреча закончилась без поцелуев и любовной игры.

* * *

Наконец Тёма получил заграничный паспорт. Довеском к нему Василий Михайлович передал соглашение сторон, разработанное юристом Центра, для ознакомления и подписания. Обещал заехать через три дня за подписанными документами.

Тёма уже более-менее начал осваиваться в городе. Пешочком прогулялся до юридической конторы, встретился с адвокатом и передал для рассмотрения соглашение. Тот всё очень внимательно прочитал и сказал, что его буква и дух полностью отвечают принятым ранее решениям. Можно подписывать.

Также Тёма поинтересовался, насколько он занят на следующей неделе.

– Дела имеются, но не срочные, могут и подождать. А что?

– Я в понедельник планирую ухать в столицу. Надо сходить в посольство Германии, подать документы для получения вида на жительство. Одному ехать – как-то боязно. Давай заключим новый договор. Согласно ему ты сопровождаешь меня в столицу и консультируешь по визовым вопросам. Проезд и гостиницу я полностью оплачиваю. Так же твои услуги юриста.

– Согласен.

Они тут же подписали договор, договорившись, что уедут вечером в ближайшее воскресенье ночным поездом. Билеты решил заранее приобрести Тёма – надо быстрее осваиваться в этом мире.

* * *

В назначенное время появился Василий Михайлович, забрал подписанное соглашение и сообщил, что обещанные деньги завтра же поступят на счёт Артёма.

– Решил, в какую страну поедешь?

– В Германию. На следующей неделе еду в посольство и подаю документы. Как вернусь – сообщу. Если это возможно, помогите ускорить получение визы – баба с воза, кобыле легче.

– Что ты сказал?

"Прокололся. Эта половица здесь неизвестна."

– Пословица есть такая. Смыл: чем быстрее уду, тем всем будет лучше.

– Интересно. Надо запомнить. Пока, звони.

* * *

Тамара уже не появлялась неделю.

"Значит, решила остаться. Ну, Бог ей судья."

Тёма сходил на вокзал. Посмотрел расписание поездов. Выбрал ночной скорый. Купил два билета в купейный вагон на воскресенье. Зашёл в банк. Проверил поступление денег. В книжном магазине приобрёл карту столицы. Отметил местонахождение посольства Германии, вокзал и несколько гостиниц около посольства. Также прикупил карту Германии и путеводитель.

"До отъезда осталось два дня. Пойду домой штудировать принесённые Тамарой учебники."

* * *

Поезд отошёл точно по расписанию. В купе кроме Тёмы и адвоката находилась молодая женщина. Познакомились, разговорились. Время позднее, поезд прибывает рано утром. Решили ложиться спать.

Тёма захотел расположиться на верхней полке. Пока дама ходила готовиться ко сну, вынул из портфеля бумаги, приготовленные для передачи в посольство, документы и портмоне и засунул их под матрас в головах. Портфель с дорожными припасами положил на верхнюю полку.

Утром встали. Попутчицы уже не было. Не было и портфеля Тёмы. Адвокат спрятал свой саквояж в ящик под своей полкой. Он был цел. Пришлось Тёме переложить бумаги в саквояж адвоката. Предупредили проводника о случившемся. Тот только развел руками. Минут через десять принёс портфель Тёмы – пустой. Сказал, что нашел его в переходе между вагонами. Тёма наградил его пятьюдесятью рублями.

"Что мой мир, что этот. Люди – везде одинаковые. Каждой твари по паре. Нечего рот разевать."

– Поехали на метро до Лужков, там недалеко гостиница и посольство Германии. С утра устроимся в гостиницу, помоемся, побреемся. Я схожу в посольство, а ты занимайся своими делами. Вечером встретимся, поговорим.

Они сняли двухместный номер. Тёма вымылся под душем, сходил в парикмахерскую, уложил документы в портфель и отправился в посольство.

В приёмной его встретил клерк, который на русском поинтересовался, что за нужда привела в посольство молодого человека. Тёма на немецком ответил, что хотел бы встретиться с сотрудником, рассматривающим документы на выдачу вида на жительство.

– Пожалуйста, посидите на диване. Я приглашу специалиста. Придётся подождать полчаса. Он сейчас занят.

На столике перед диваном в навал лежали свежие немецкие газеты и журналы. Тёма углубился в их чтение. Наконец его пригласили пройти в кабинет атташе по работе с соотечественниками.

– Здравствуйте. Я – атташе германского посольства. Что привело Вас сюда?

– Моё имя Артём Густавович Гросс. Вот мои документы. Я бы хотел получить вид на жительство в Германии. Я – этнический немец. Моя история такова ...

И Тёма подробно изложил историю появления отца в РФ, рассказал о себе, об уже построенном доме в Бонне, желании переехать на постоянное жительство в Германию. Все слова он подтверждал документами.

– Вы имеете средства на оплату последнего этапа строительства коттеджа?

– Да, на моём счёте имеется более пяти миллионов рублей. Кроме того, по завещанию я получу еще миллион сто тысяч немецких марок – уже в конце января.

– Чем думаете заниматься?

– Я имею диплом музыканта и опыт работы по этой специальности. Но эта работа мне не по душе. Думаю, без работы я не останусь.

– Вы не женаты?

– Холостяк, женат не был, детей не имею. Из родственников была только тётка – сестра отца. Раньше жила в Кёльне. Связи с ней не поддерживаю.

Они еще долго беседовали. Атташе интересовало всё: от способа, каким были получены такие деньги, до службы в армии. В итоге он принял заявление Артёма о предоставлении вида на жительство, разрешающего проживание и работу в Германии, позволяющего потом претендовать на получение гражданства. На просьбу Тёмы ускорить получение въездных документов, так как должен в указанные договором сроки принять дом в Бонне и провести последний платёж ответил, что это от него не зависит. Решение принимается в МВД. Однако пообещал отметить просьбу Артёма в докладной записке и её причину.

Документы по описи приняла секретарь атташе. Она же записала адрес Артёма и дала телефон, по которому можно узнать состояние дел по его заявлению.

Выйдя в приёмную, Артём поинтересовался у клерка о возможности приобретения свежих газет и журналов. Получил ответ: можете забирать столько, сколько хотите. После чего набил ими портфель, поблагодарил клерка и откланялся.

"За один день сумел решить все вопросы в столице. Во вторник и среду прогуляюсь по городу, затем – домой."

Гуляя по столице обнаружил филиал немецкого "Дойче Банка". Зашёл, поинтересовался о возможности и сроках открытия счёта и конвертации рублей в марки. Ответ его устроил: всё будет сделано в течение двух дней. Счёт можно открыть хоть сейчас, а перевод денег на него со счёта Тёмы в банке Русограда – за два дня, в которые входит и конвертация рублей в марки. Подумав, он открыл счёт, посчитав, что лучше приехать в Германию имея счёт и марки на нём.

* * *

По пути домой в вагоне адвокат поинтересовался у Тёмы, что он собирается делать со своей квартирой и гаражом.

– Буду продавать. Имею оценку риэлтерской конторы: двести пятьдесят тысяч рублей за всё. Как только наступит ясность со сроками получения документов, сразу начну искать покупателя.

– Я давно ищу себе жильё и гараж. Буду первым в очереди на покупку квартиры и гаража. Цена меня устраивает.

* * *

Вернувшись в Русоград, Тёма позвонил Василию Михайловичу и сообщил, что сдал документы в посольство Германии и теперь ожидает официального ответа. Срок рассмотрения документов составляет три месяца и лично он его ускорить не может.

Дни шли за днями. В конце января Тёма принял наследство. Деньги со счёта отца перевёл на свой счёт в "Дойче Банке", завещание и документы, касающиеся наследства, официально перевёл на немецкий язык в бюро, имеющего лицензию на эту деятельность, и заверил у нотариуса. Приобрёл два больших кожаных чемодана и отобрал часть личных вещей, которые собирался забрать в Германию, частично упаковав их в чемоданы.

Как-то на минутку забежала Тамара, поинтересовалась его делами и сказала, что остаётся в России. Тёма и так об этом догадывался, поэтому пожелал ей счастья, и они распрощались.

В свободное время занялся записью стихов немецких поэтов, которые запомнил еще в бытность службы в ГДР – авось пригодится. Занимаясь этим отметил, что память его значительно улучшилась, и он практически дословно помнил ранее прочитанные литературные произведения, как на немецком, так и русском языках.

Так прошёл февраль. В начале марта позвонил в посольство. Ответили, что решение по его вопросу пока не принято. В конце марта пришло письмо, что его вопрос решён положительно, и можно получить в посольстве все необходимые документы. Сразу же предупредил адвоката, что уезжает через два дня. Тот подсуетился и уже на следующий день они оформили договор продажи квартиры и гаража. Деньги поступили на его рублёвый счёт. Перевёл с рублёвого счёта все деньги на счёт в "Дойче Банке", произвел их конвертацию. По телефону предупредил Василия Михайловича, что в течение недели уезжает из России и попрощался. Приобрёл билеты на поезд до столицы, упаковал чемоданы, прихватил гитару и отбыл из Русограда.

В посольстве получил необходимые документы, купил билет на ближайший рейс до Кёльна, добрался до аэропорта, сдал багаж, прошёл регистрацию, таможенный и паспортный контроль и взошёл на борт самолёта.

Глава шестая.

Рейс был беспересадочный, поэтому в воздухе пассажиры находились около трёх часов. По существующим правилам в этом случае авиакомпания обязана предоставить пассажирам легкий завтрак. Тёма получил пластиковый контейнер, в котором были бутерброд: булочка с сыром, куриная ножка и одна маленькая печенка, покрытая шоколадом. Отдельно предложили на выбор чай или кофе. Он попросил стакан минералки, по прошлому опыту зная, что предложенные напитки – бурда бурдой, чем заслужил одобрительный взгляд стюардессы. Рядом с ним сидела пожилая женщина, отчаянно трусившая весь полёт. Она вцепилась обеими руками за пояс, пристёгиваемый во время взлёта и посадки, и весь полёт не отрывала от него рук. Даже отказалась от предложенного завтрака. С другой стороны, около окна, расположился юноша лет шестнадцати, не отрывавший от него взгляда. Самолёт, ровно завывая двигателями, уверенно пробивал толщу воздуха, изредка попадая в места турбулентности.

Настроение у Тёмы было отличное: впереди – Германия, позади – Россия, внизу – Польша. Он вынул из кармана, расположенного в спинке кресла, вчерашнюю кёльнскую газету и стал просматривать объявления. Куплю, продам, требуются ... Требуются – именно этот раздел привлёк его внимание. Требовались инженеры-программисты, связисты, электрики, строители, врачи, даже артисты, но музыкантов среди них не наблюдалось.

"Странно это. Обычно наоборот. Музыканты нужны везде."

Он сложил газету и вернул на место. Настроение стало портиться. Чуйка говорила, что этот полёт добром не закончится. Но ничего необычного не происходило. Командир корабля объявил, что самолёт пересёк границу с Германией. Осталось пятьдесят минут полёта. Началась небольшая тряска: самолёт проходил грозовой фронт. Тёма пристегнулся. Проверил наличие под сидением спасательного жилета. Тряска стала увеличиваться. За окном сверкали молнии, начиналась гроза. Командир корабля предложил пассажирам пристегнуть ремни. Начались воздушные ямы. Самолёт стал снижаться. За окном – сплошная облачность. Соседка справа шевелила губами: читала молитву, юноша слева побледнел и тоже вцепился в ручки кресла. Молния попала в левый двигатель, и он перестал работать. Самолёт накренился, но лётчик его выровнял. Слева работал один двигатель, справа – два. Ещё одно попадание молнии, теперь уже в хвостовую часть фюзеляжа. Началась постепенно усиливающаяся тряска. Самолёт снижался всё быстрее. Пилот объявил, что придётся идти на вынужденную посадку на военный аэродром. Тёма огляделся: пассажиры были в панике. Стюардессы как могли, успокаивали пассажиров. Наконец, самолёт пробил облачность и сразу стал заходить на посадку. Скорость была слишком велика. Посадочная полоса быстро приближалась. Касание, отрыв, ещё касание и самолёт покатился по бетонным плитам аэродрома. Сели! Пассажиры стали неистово хлопать, отдавая должное мастерству пилотов.

"Что это было? Предупреждение свыше? Напоминание о бренности вновь полученной жизни в этом мире? Ничто не предвещало грозы. Но она случилась. Значит, надо постоянно оглядываться, тщательно просчитывать шаги, быть настороже. Почему я решил, что случившееся – предупреждение именно мне? Да потому, что заранее почувствовал приближение неприятностей. Ладно, я понял. Нельзя расслабляться, нельзя считать, что "схватил Бога за бороду". Надо помнить, что в жизни белую полосу всегда сменяет чёрная и наоборот. Никогда и ничто не идёт слишком гладко. А если это происходит – обязательно ожидай в скором времени неприятностей. И не удивляйся им."

* * *

Самолёт приземлился на военном аэродроме на юг от Дортмунда. Пассажирам предложили или дождаться другого самолета и на нём вылететь в Кёльн, или добраться до Кёльна по железной дороге: тут всего семьдесят километров. До Бонна отсюда было ещё ближе: не более сорока. Тёма решил ехать на вокзал и на поезде – в Бонн. Но сначала надо было пройти паспортный и таможенный контроль, так как рейс был международным.

Пассажиров с их багажом отвели в огромный ангар, предложили располагаться на имеющихся деревянных скамейках и ожидать прибытия автобуса с десятью курсантами из расположенной поблизости школы пограничного резерва. В ней готовили паспортистов для проведения паспортного контроля на границе. Группа уже заканчивала обучение и должна была пройти практику перед выпускными экзаменами. Аварийная посадка самолёта очень удачно совпала с этим мероприятием, позволяя быстро решить целый ряд вопросов. Согласно существующему положению в экстренных случаях допускались такие операции под наблюдением военной контрразведки, представители которой имелись на военном аэродроме.

Ожидание прибытия паспортистов было недолгим. Десять девушек под руководством своего наставника в течение часа обработали сто пятьдесят пассажиров, поставив им отметку в заграничном паспорте. Таможенный контроль проводить было некому, поэтому решили обойтись без него.

Военные выделили автобусы и отвезли пассажиров на ближайшую железнодорожную станцию. Тёма не заметил, чтобы кто-то из них решил остаться и ожидать прилёт самолёта.

Между прочим, сразу после приземления облачность пропала, выглянуло солнце. Как будто никакой грозы и не было. Пассажирам самолёта перед посадкой в автобусы стюардессы выдали по пятьдесят марок на билет до Кёльна. Вскоре подошла электричка, Тёма сел в вагон. Путешествие продолжалось!

* * *

В Бонне Тёма поселился в гостинице. Где находится коттедж, он не знал, да и кто его туда пустит. Сначала надо официально легализоваться в Германии, получить соответствующий статус, и только потом решать свои вопросы.

"Проще всего это поручить специалистам. Деньги имеются. Найду юридическую контору в Бонне, заключу договор, расскажу о своих проблемах. Пусть они этим занимаются. У них получится лучше и быстрее, чем у меня."

В телефонном справочнике гостиницы нашел аж десять юридических контор в Бонне. Какую из них выбрать, кто бы подсказал. Посмотрел в бумагах отца: он же здесь был, приходилось, наверное, общаться с юристами. Нашёл упоминание об одной, ведшей переговоры с собственником земли. "Шмутц и Ко", расположена недалеко от гостиницы. Достал все свои документы, переложил в портфель и, уточнив на ресепшен дорогу, отправился к юристам.

Над входом в небольшой особнячок сияла неоном вывеска: "Шмутц и Ко. Юридические услуги." Тёма вошёл в здание. Его встретил мужчина, пригласил присесть на диван.

– Вы к нам по делу, или просто поговорить? – поинтересовался он у Тёмы.

– По делу. А что, и поговорить клиенты приходят?

– Да каждый второй. Бонн небольшой город. Много пенсионеров. Делать им нечего. В пивной сидеть тоже надоедает. Вот и заходят к нам. Наши клиенты. Новости узнать, поговорить.

– Я по делу. Хочу заключить долговременный договор как постоянный клиент. Думаю, буду здесь частым гостем.

– Тогда Вам к господину Шмутцу, я сейчас доложу.

Он вошёл в дверь с вывеской "Директор" и тут же вернулся, пригласив Тёму войти.

Кабинет директора поражал воображение своей солидностью. Тяжелая старинная мебель из тёмного дерева, вдоль стен шкафы, забитые различной юридической литературой, большой письменный стол с приставным столиком. В центре кабинета – восьмирожковая хрустальная люстра. За столом в огромном кожаном кресле, больше похожим на трон, восседал маленький круглый человечек с румяными щёчками и без единого волоска на круглой как биллиардный шар голове.

– Проходите, присаживайтесь, – басом проговорил хозяин кабинета, – я директор юридической фирмы Гельмут Шмутц, прошу любить и жаловать.

– Артём Гросс, – также представился Тёма, усаживаясь за приставной стол.

– Мой помощник сообщил, что Вы нуждаетесь в долговременных услугах юриста? Это так?

– Да, я выбираю юридическую фирму для долгосрочного сотрудничества, известную, компетентную, солидную и уважаемую.

– Вы не ошиблись, зайдя к нам. Всем перечисленным условиям мы полностью удовлетворяем. Как подтверждение моих слов: год создания фирмы – 1890 ! Её организовал ещё мой прадед. Она последовательно возглавлялась им, затем моими дедом и отцом. Все имели лучшее юридическое образование, которое получили в самом известном германском университете в Мюнхене!

– Очень приятно это слышать. Значит, недаром мой отец обращался к Вам за услугами юридического характера в 2014 году. Теперь вот пришёл я.

– М-М-М... 2014 год... Гросс... Гросс! Приобретение земельного участка под строительство коттеджа. Помню! Что же привело теперь Вас к нам?

Тёма последовательно изложил историю несчастья со своими родителями, собственные проблемы, не умолчав и об отсутствии у него официального статуса для решения своих проблем в учреждениях и судах Германии. Свой рассказ он подтверждал предъявлением имеющихся у него документов. Свой спич он закончил словами:

– Первое, что я хотел бы сделать, это рассчитаться со строителями и принять построенный коттедж. Сроки оплаты заканчиваются в марте, а сегодня уже двадцать девятое число! Не люблю быть должником!

– Похвальное желание, господин Гросс. Думаю, всё Вами перечисленное вполне решаемо. Мы заключаем договор на постоянное юридическое обслуживание. Вы проплачиваете взнос за первый год и мы начинаем работать. Первое, что мы сделаем, это определим приоритеты вопросов, которыми нам предстоит заниматься. И постепенно, мы их все решим. Согласны?

–Безусловно. Ваш подход напомнил мне известный в России анекдот:

"Стоят на горе старый бык и молодой, а внизу пасётся стадо коров и тёлок. Молодой бык аж подпрыгивает от нетерпения: "Ах, как хороша вон та серенькая тёлочка! А на том краю стада коричневая корова с большими рогами! А с другой стороны белая тёлочка с тёмными пятнами, как она выгибает шейку! Не знаю, с какой начать." Старый бык посмотрел на молодого: "Сейчас спустимся с горы и с левого края подряд осчастливим всех тёлок и коров, не пропуская ни одной. Пора тебе уже взрослеть, сынок!"

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Шмутц, – надо будет рассказать друзьям в пивной. Очень хороший анекдот: последовательно осчастливим всех, не пропуская ни одной! Ха-ха-ха!

Тёма подписал договор, заплатил годовой взнос, оказавшийся значительным: тридцать шесть тысяч марок, и отправился в гостиницу ожидать сообщение от господина Шмутца о решении своих дел.

* * *

Вечером позвонил Шмутц:

– Завтра утром Вам надо быть около коттеджа. Подъедет представитель строительной фирмы для сдачи объекта. Я привлёк своего хорошего знакомого для участия в этом деле. Поучаствует совершенно бесплатно, ну, может быть за пару кружек пива. Ранее он работал в муниципалитете в отделе архстройнадзора. Хочет вспомнить молодость. Да и себе я не смог отказать в удовольствии поучаствовать в бесплатном спектакле. Мы подъедем к гостинице без четверти десять. Ждите нас около входа.

В точно указанное время к гостинице подрулил мерседес. За рулём восседал Шмутц, рядом с ним огромный тучный старик с пивным животом. Тёма поздоровался и уселся сзади.

– Познакомьтесь. Герр Отто Фенцель – архитектор, герр Артём Гросс – владелец коттеджа. Сразу договоримся: работает герр Фенцель, мы только наблюдаем. Герр Гросс, в какую сумму Вашему отцу обошёлся коттедж и облагораживание территории вокруг него?

– Сметная стоимость – три миллиона двести тысяч марок. Из них остался последний взнос – триста тысяч. Строительство начато летом 2014 года, сдача объекта "под ключ" – декабрь 2016. Индивидуальный проект. Чертежи с собой имеются.

– Отлично! – сказал герр Фенцель, потирая руки.

Ровно в десять часов мерседес остановился у кованых ворот, врезанных в металлическую ограду, опоясывающую участок земли соток в двадцать пять. Представители "приёмной комиссии" вылезли из автомобиля и через калитку в воротах прошли во двор. Там их встречали два человека.

– Михель Нойман, архитектор, – представился один.

– Фриц Шнитке, подрядчик. Очень рад Вас видеть, герр Фенцель. Ещё коптите небо?

– Не дождётесь, – проворчал Фенцель, пожимая руки представителям стороны, сдающей объект. – Это со мной, помощники, – он кивнул на Шмутца и Гросса. – Вот официальный документ от заказчика на приёмку объекта.

Шнитке сморщился. Нойман смотрел на Фенцеля, не понимая происходящее.

– Сначала осмотрим территорию. Показывайте, герр Нойман, – проговорил Фенцель.

Недаром Шмутц говорил, что хочет поприсутствовать на бесплатном спектакле. Тёма прожил долгую жизнь, но такое ему ещё видеть не приходилось. Обмерялось рулеткой всё, что можно с точностью до сантиметра. В строительстве – и до сантиметра! Все нарушения скрупулёзно фиксировались на бумаге и подписывались представителями обеих сторон. Проверялось наличие фурнитуры, её соответствию проекту, тип краски, цвет, количество слоёв и так далее и так далее. Помощники Фенцеля так устали за время приёмки, что давно пожалели о своём желании "посмотреть спектакль". Штитке и Нойман сначала пытались оспорить требования Фенцеля, но тот наизусть шпарил положениями и параграфами строительных норм, утверждённых государством. Только Фенцелю ничего не делалось. Он раскраснелся, глаза сверкали, ноздри раздувались – человек оказался в своей стихии. Но всё когда-нибудь кончается. Закончился и этот спектакль одного актёра в присутствии статистов.

Члены обеих сторон собрались в главном зале коттеджа, и Фенцель огласил выводы комиссии: выявленные недоделки и отступления от проекта не позволяют подписать Акт приёмки. Срок устранения недоделок определяется в тридцать дней. Подписывать такой Акт представители сдающей стороны отказались, что было зафиксировано записью на Акте и подписями приёмщиков.

– Вы, господа, сами роете себе яму,– проговорил Фенцель, обращаясь к Нойману и Шнитке. У нас имеются зафиксированные и подписанные Вами отдельные выявленные недостатки, а, сведённые вместе в Акте – не желаете принять? Да любая экспертиза, проведённая специалистами торгово-промышленной палаты при муниципалитете, их подтвердит! А это – огромные штрафы и неустойки, лишение лицензии, позор на весь мир!

– Да, отдельные недостатки имеются. Мы их признаём. Однако в целом они не ухудшают общее качество сдаваемого объекта. Что за глупость, например, такой недостаток: "Ширина дорожек не соответствует указанной в проекте. Тридцать метров дорожек имеют ширину на сантиметр превышающую указанную в проекте, а сорок восемь метров – на сантиметр заниженную." Ну и что? Это никак не влияет на функциональность дорожек. По ним можно ходить? Можно! Или такое замечание: "Толщина нанесённого лакового покрытия пола в помещениях NN 3, 4, 10 и 12 на тридцать процентов превышает, установленную проектом." Другими словами пол в этих помещениях покрыт не в два слоя, а в три! Это что, хуже или лучше?