Текст книги "Новый год - ночь подарков, или что делать попаданцу (СИ)"

Автор книги: Александр Борискин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Конечно, изменился. Только об этом никому нельзя рассказывать. Как только в Медицинском Центре узнают, что со мной приключилось, сразу начнутся исследования, в том числе и у психиатра. Но это ещё не самое страшное. Ведь я теперь не помню ни школьную программу, ни играть на музыкальных инструментах не умею. Вот только на гитаре немного. Ещё читать, писать и считать умею. Значит, мой диплом музыканта стал недействительным. И водительские права тоже. Как же мне деньги зарабатывать? Грузчиком идти работать? Или опять школу оканчивать, потом училище, на права сдавать ... Вот видишь сколько проблем возникло. Поэтому тут надо к юристам обращаться. Только они могут грамотно составить исковое заявление и определить размер финансовых требований. Да и в быту как себя вести я плохо представляю. Что для тебя является обыденным, для меня совершенно неизвестным. Конечно, кое-какие глобальные вещи я помню, а вот мелочи – нет. Как говорят: "Дьявол – в деталях." А вот они-то мне и неизвестны. То есть, мне надо заново учиться общаться с людьми и т.д.

– Тёма, что же делать? Тебе двадцать пять лет и чтобы достичь хотя бы минимального уровня развития надо так много трудиться! А ведь жизнь то проходит. Этак только к сорока годам ты опять встанешь на ноги. Мои родители когда об этом узнают ... Ой, что будет...

– Поэтому я и говорю: надо меньше о том, что со мной произошло, болтать. Память, может быть, ещё вернётся, а в глазах соседей, сослуживцев, знакомых останусь дебилом. Тогда один выход: переезжать в другое место, где меня не знают. И там начинать всё сначала. Тамара, ты подумай хорошо, надо ли тебе это?

Тамара лежала молча, только слёзы проложили две дорожки по её щекам. Похоже, она только сейчас осознала, что случилось.

Глава третья.

– Тамара, а ты чем занимаешься по жизни? – поинтересовался Тёма, когда они обедали на кухне. – Я ведь ничего не помню.

– Работаю в риэлтерской конторе оценщиком и учусь на четвёртом курсе архитектурно-строительного института на экономическом отделении. Мне двадцать один год. Ты же этого тоже не помнишь?

– Ты права. А родители чем занимаются? Есть ли братья и сёстры?

– Нет, я один поздний ребёнок в семье. Отец – хозяин и одновременно директор этой риэлтерской конторы, мама – там же главный бухгалтер. Ещё у нас работают пять агентов, но они не родственники.

– Понятно. Не могла бы ты выполнить одну мою просьбу?

– Конечно.

– Надо сходить в юридическую консультацию и заключить договор с юристом на индивидуальное обслуживание. Возьми мой паспорт и деньги. Думаю, для начала двух тысяч хватит. Обязательно покажи ему договор с Медицинским Центром и пачку с моими отчётами о его выполнении. Подлинники им не оставляй, пусть снимают копии. Возьми номер его телефона. Предупреди, что я могу позвонить в любое время.

– Хорошо, прямо сейчас и схожу. Жди меня. Юридическая консультация недалеко, я скоро вернусь.

Тамара вернулась через час. Показала договор с юристом. Сказала, то он очень заинтересовался этим делом. Передала номер телефона для связи. Уточнила, что адвоката зовут Максим Иванович.

– Спасибо, ты мне очень помогла. Но надо сделать ещё одно дело. Позвонить по телефону, указанному в договоре с Медицинским Центром, и сообщить, что сегодня зашла ко мне и увидела, что у меня амнезия. Даже тебя не узнал, хотя мы знакомы более двух лет. Выпали целые разделы памяти. Кое-что я помню, но многое и забыл. И спроси, надо ли везти меня в больницу или можно ограничиться посещением поликлиники. Дождись ответа. Я сам не могу позвонить – у меня нет телефона, а идти искать работающий телефон-автомат как-то боязно. Совсем не помню реалий мира за окошком.

– Конечно, позвоню. А потом приду и расскажу о результатах разговора. Я схожу в нашу контору. Сегодня она не работает, поэтому разговор никто не услышит, а ключ от входной двери у меня есть.

– Я буду ждать.

После ухода Тамары Тёма оделся: брюки, рубашку, пуловер и стал ожидать её прихода. Она отсутствовала двадцать минут, а когда пришла, то сообщила, что за ним выслали машину. Никуда обращаться не надо, врачи из Центра сами окажут необходимую помощь.

В этот момент в дверь позвонили. Тёма впустил в квартиру мужчину средних лет, который с прищуром посмотрел на него.

– Вы меня не узнаёте?

– Нет, впервые вижу.

– Я – Ваш врач-куратор по эксперименту. Меня зовут Василий Михайлович.

Он поговорил с ним о симптомах и пригласил в машину.

– Как долго я пробуду у Вас?

– Сейчас ничего не могу сказать. В Центре проведём необходимые исследования, тогда и появится определённость.

– А домой обратно Вы тоже меня на машине привезёте?

– Конечно. Можешь не волноваться. А девушка пусть дома подождёт. Её всё равно в Медицинский Центр не пустят.

– Всё же, ответьте мне, когда Вы привезёте Артёма домой? Сколько времени займёт обследование?

– Трудно сказать. Думаю, несколько часов. Да ты не волнуйся, обязательно домой ночевать вернётся.

Тёма надел пальто, зимние ботинки, шапку и отправился в машину.

– Тёма, у меня ключ от квартиры есть. Я сейчас по делам схожу и через час вернусь. Тут буду тебя ждать. Возвращайся скорее.

Всю дорогу до Медицинского Центра Василий Михайлович промолчал, о чём-то глубоко задумавшись.

* * *

В Центре Тёма разделся в общем гардеробе и вслед за Василием Михайловичем на лифте поднялся на пятый этаж, где находилась исследовательская лаборатория совершенствования механизмов памяти. Они зашли в кабинет Василия Михайловича.

– Подожди меня немного. Я приготовлю тесты.

Однако Василий Михайлович сразу направился к заведующему лабораторией доктору наук Костомарову Илье Юрьевичу.

– Привёз? Как первое впечатление?

– Впечатление, что он на самом деле ничего не помнит. Меня не узнал, хотя мы с ним неоднократно встречались. Причём вёл себя очень естественно. Так не сыграешь. Я его не узнаю. То, что это именно Артём Гросс, я не сомневаюсь. Но такое разительное различие между ним и ранее мне известным человеком! Что будем делать?

– Запускай ему тесты, в первую очередь те, по которым его проверяла медицинская комиссия перед началом эксперимента. Да, выпиши ему больничный на неделю. Он уже сегодня пропустил рабочий день. Надо, чтобы комар носа не подточил в случае каких-либо осложнений.

– Хорошо. Но эти тесты займут несколько часов. И ещё. Он просил отвезти его домой на машине: очень себя неуверенно чувствует на открытом пространстве. Можно сказать, совершенно теряется в незнакомой обстановке. Она сейчас ему вся не знакома.

– Понятно. Машина будет. Успехов.

* * *

Поскольку реальная действительность мира, в котором Тёма оказался, была ему неизвестна, то вопросы в предложенных ему тестах, построенные на её знании, он просто пропускал. В то же время в тестах на быстроту восприятия, запоминания, слуховую, зрительную, моторную память и подобные он показал неплохие результаты, значительно превышающие те, что у него были перед началом эксперимента.

После четырёх часов, проведённых в лаборатории, его отвезли домой, а её руководители продолжили анализ полученных результатов.

– Василий Михайлович, к завтрашнему дню надо подготовить тесты, позволяющие выявить лакуны потерянной памяти. Это не наш профиль, поэтому придётся обратиться к психиатрам: они у них имеются. Я свяжусь с ними и договорюсь воспользоваться этими наработками. Вы сейчас поезжайте к ним, заберите тесты и проконсультируйтесь по вопросам анализа тестирования.

– Хорошо. Но Вы заметили, что сама память Артёма значительно улучшилась? И это несмотря на то, что он был в контрольной группе испытуемых, которые вместо "пилюль улучшения памяти" получали обыкновенные витамины. Я просто не могу себе представить, что привело к улучшению памяти и одновременно такой сильной амнезии! Уж точно не витамины.

– Вы правы, но нам от этого не легче. Я переговорил с юристом из договорного отдела Центра. Он ещё раз тщательно проанализировал положения договора. Его вывод: в случае судебного разбирательства виновной стороной признают нас, что приведёт к очень серьёзным финансовым потерям. Поэтому мы должны направить свои усилия на поиск причин амнезии. Думаю, придётся проанализировать буквально по минутам период времени от разговора Артёма с Вами, состоявшегося 31 декабря, в котором он сообщил о завершении эксперимента: последняя пилюля была им принята в пятнадцать часов, до момента телефонного звонка его девушки с сообщением о частичной потере памяти. И именно здесь искать причину амнезии. И не только найти, но и доказать её знАчимость. Это надо сделать ещё и для того, чтобы не провалить наш эксперимент по улучшению памяти с помощью медикаментозных средств. Если причина амнезии не будет найдена, её спишут на наши пилюли, хотя они не при чём.

* * *

Следующим утром за Тёмой опять прислали машину, но без сопровождающего. Опять провели в лабораторию, где предложили пройти тесты, полученные у психиатров. Много времени они не заняли, так как большую часть вопросов Тёма просто пропускал, не зная на них ответа.

После этого он вместе с Василием Михайловичем заполнял временную таблицу, отражающую его действия поминутно 31 декабря и 1, 2 и 3 января. Тёма чётко придерживался версии, что ничего не помнит со дня своего рождения до момента, когда пришёл в себя утром третьего января, и попытался, найдя ряд своих документов, восстановить в памяти кто он есть такой. Потом с помощью пришедшей Тамары стал заново восстанавливать отдельные моменты своей жизни. Василий Михайлович был разочарован этим этапом расследования "феномена Гросса", так в Центре стали называть факт амнезии у него. Тёму опять отправили на машине домой, предупредив, что завтра его отвезут на консультацию к психиатрам.

* * *

Тёма встретился с нанятым адвокатом и обсудил сложившуюся ситуацию. Они пришли к выводу, что торопиться и афишировать договор с ним пока не стоит. А вот подсчитать размер возможной компенсации – необходимо. Чем адвокат и собирался заняться.

В эти дни Тамара при первой возможности находилась дома у Тёмы, где он с её помощью пытался как можно больше узнать об этом мире и "восстановить" воспоминания о погибшей семье. Её рассказы, изучение семейных документов, собственный анализ информации позволили воссоздать жизнь его семьи до "потери памяти". Вот что у него получилось.

Густав Гросс родился в Кёльне в Германии в 1956 году. В двадцать два года окончил университет и устроился на работу в промышленный концерн, занимающийся проектированием, производством и поставкой машиностроительных заводов "под ключ". Сначала два года проработал на производстве, затем три – в техотделе, занимаясь подготовкой производства, потом перешёл в проектный институт, где за пять лет добрался до должности старшего инженера.

В 1988 году Министерство промышленности РФ заключило договор с концерном на разработку, комплектование и поставку в город Североград завода тяжёлого машиностроения, а в 1989 году обратилось с просьбой подобрать на завод главного инженера из специалистов концерна. Желающих покинуть Германию и поработать в России на севере, было немного. Густав получил предложение уехать на десять лет в РФ и построить, а потом и поработать на действующем заводе главным инженером. Он понял, что такая возможность появляется всего один раз в жизни: карьерный рост в Германии с должности старшего инженера проектного бюро до главного инженера крупного завода невозможен без связей и знакомств. А вот их-то у него и не было. Поэтому он немедленно согласился и с ним был заключен соответствующий контракт. Условия контракта были более чем хорошими: и оклад, и льготы, и возможность сохранения гражданства Германии. Так весной 1989 года он оказался в Северограде.

Инженерно-технических работников строящегося завода временно размещали в местной гостинице, которую строящийся завод выкупил и преобразовал в общежитие. Одновременно со строительством завода строилось и жильё для его работников. Густав поселился в одноместном номере как один из руководителей завода. С лета на завод стали прибывать молодые специалисты из разных концов России, которых по двое – трое также заселяли в общежитие. Одной из прибывших была инженер-архитектор Ольга Завьялова, распределённая в Североград и обязанная здесь отработать три года. Густав и Ольга познакомились, полюбили друг друга, поженились и в конце июня 1991 года у них родился сын Артём.

Завод был построен, запущен и начал выпуск продукции. Густав успешно работал главным инженером. Ему всё нравилось, всё устраивало, и он даже подумывал продлить контракт ещё на пять лет. Ольга была другого мнения.

– Густав! У нас маленький ребёнок. Скоро родится ещё один. Условия жизни на севере тяжелы и для взрослых людей, не говоря о детях. Я против продления контракта. Давай уедем в Русоград. Там живут мои родители – пенсионеры. У них большой собственный дом. Мы там хорошо разместимся. Когда родится ребёнок – мама будет помогать. Ты устроишься на работу в Русограде, там имеются машиностроительные производства. Только получи российское гражданство.

Как Густав не сопротивлялся, жена оказалась очень убедительна. И в мае 1999 года семья Гроссов оказалась в Русограде, а в декабре родилась дочка Анна. Густав устроился на машиностроительный завод заместителем главного инженера и уже через два года стал главным инженером. В 2005 году умер отец Ольги, а через год её мать.

В 2008 году Артём окончил школу и поступил в местный политехнический институт. Проучился год, понял, что это не его, и поступил в местное музыкальное училище. Прослужил год в армии и в 2014 году вернулся домой. Родители сразу купили ему однокомнатную квартиру. Они считали, что взрослый сын должен жить отдельно. Устроился на работу. Познакомился с Тамарой.

В 2016 году Густав собирался выйти на пенсию и перебраться в Германию. На этот раз он сумел убедить жену, что так будет лучше. Заранее в 2014 году съездил в Кёльн, заключил договор с фирмой, специализирующейся на организации строительства коттеджей по индивидуальным проектам. Проект, который представил Гросс, был выполнен Ольгой. Предлагаемые участки земли под строительство на окраине Кёльна его не устроили. Тогда он съездил в Бонн – тихий город с числом жителей около трёхсот тысяч человек – рядом с Кёльном, где приобрёл землю. Стоимость земли и строительства в Бонне были значительно ниже, чем в Кёльне. Был заключён договор на строительство коттеджа, облагораживание участка со сроком окончания в декабре 2016 года. Выплачен аванс на производство строительных работ в размере половины сметной стоимости. Следующие платежи он должен произвести в июне 2015, а затем в июле 2016 года и окончательно рассчитаться после сдачи работы под ключ – в декабре 2016 года. В середине 2015 года Густав ездил в Бонн и проконтролировал ход строительства: всё шло по графику.

В мае 2016 родители продали дом в Русограде и произвели предпоследний платёж. В декабре надо было оплатить последние десять процентов сметной стоимости. Задержка оплаты более чем на три месяца была недопустима – она приведёт к большим штрафным санкциям.

Переезжать в Бонн решили летом: Анна окончила десятый класс, а одиннадцатый надо было обязательно оканчивать в Германии и именно немецкую школу. Она отлично говорила по-немецки, потому окончив школу, собиралась сразу поступать в университет. В июне были отправлены в Бонн три контейнера с домашними вещами, приобретены билеты на самолёт. Буквально перед самым отъездом Густав взял машину Артёма и поехал с женой и дочкой по друзьям – прощаться. Пьяный водитель самосвала с песком протаранил их машину. Все погибли.

Ольга очень боялась лететь на самолёте в Германию. Поэтому настояла на составлении завещания, по которому вся собственность семьи переходила Артёму, так как других родственников у них не было. Сам Артём не хотел ехать в Бонн: в Русограде была Тамара, с которой он собирался пожениться.

После гибели семьи он обратился к нотариусу, у которого хранилось завещание, и получил ответ, что может вступить в наследство только в январе 2017 года. Письмом проинформировал фирму в Германии о несчастье и сообщил, когда может официально вступить в наследование. Гарантировал лично приехать в начале года в Бонн, оплатить оставшуюся сумму, и принять коттедж.

Также он узнал, что в Кёльне у него имеется тётка по имени Эльза. Ни адреса, ни чем она занимается, выяснить не удалось.

* * *

Тамара постоянно приносила ему из библиотеки учебники истории, как мира, так и Российской Федерации, а также географии и литературы. Он их изучал, знакомясь с этим миром.

Вечером 5 января Тёма сходил с Тамарой в близлежащий универсам, где познакомился с товарами и ценами на них. Тёме стало ясно, что имеющиеся у него одиннадцать тысяч рублей на сберегательной книжке позволят скромно прожить месяцев пять – шесть не работая. Заодно выяснил стоимость своей квартиры, если её продать вместе с мебелью. По мнению Тамары, в целом можно получить двести – двести пятьдесят тысяч рублей, не более. Гараж она оценила в двадцать тысяч.

Поинтересовался он и курсом рубля к немецкой марке и доллару. Одна марка стоила полтора рубля, доллар – три. Курс был довольно таки стабильным. Таким образом, Тёма мог стать владельцем примерно ста шестидесяти тысяч марок, продав всё своё имущество. В РФ разрешалось свободное приобретение иностранной валюты через государственные банки, имеющие брокерские конторы на фондовых биржах.

В этом мире РФ представляла собой федерацию из трёх республик: России, Белоруссии, Украины. Территориально они соответствовали с небольшими неточностями его прежнему миру. Вообще карта мира практически повторяла известную ему политическую карту мира. Только отсутствовал Евросоюз и Африка была разделена на колонии, принадлежащие европейским государствам. Известные ему США здесь назывались Северной Америкой (СА) и включали в себя США и Канаду. По площади РФ и СА были самыми крупными державами мира.

Знакомство с мировой историей показало, что ничего подобного мировым войнам его прошлого мира здесь не было. Только локальные конфликты, в основном за передел колоний. Да несколько конфликтов на религиозной почве между христианами и приверженцами ислама.

В мире процветали чисто капиталистические отношения, различаясь только уровнем участия государств: от чисто государственного капитализма (РФ) до полностью частного (СА). Это – крайние точки, между которыми располагались остальные государства. О коммунизме и социализме в этом мире было неизвестно.

Практически все страны имели или президентское правление или управлялись парламентом. Только в Китае имелся император, который сделал свою империю закрытой страной. Въехать в неё и выехать без разрешения властей, было невозможно. Остальные страны были открыты для въезда и выезда, однако требовалось получение визы. Кстати это правило соблюдалось только для туристских поездок. При смене страны проживания на постоянной основе требовалось особое разрешение принимающей страны.

Всё, что успел выяснить Тёма, ему понравилось. Также его удивило, что классики его прежнего мира здесь совершено неизвестны. В учебнике по литературе он прочитал совершенно незнакомые фамилии и ознакомился, по диагонали, с их произведениями. Совершенно ими не впечатлился. Толстой, Достоевский, Чехов писали намного интереснее. Конечно, полученные знания были фрагментарны и не полны, но уже давали определённое представление о литературе этого мира.

"Какой простор деятельности для талантливого человека с литературными способностями! Кстати, поскольку в этом мире культура совершенно не похожа на известную мне, думаю, не будет считаться плагиатом, если я выдам за собственные произведения те, что мне запомнились. А подписывать их можно именами настоящих авторов, используемых в качестве моих псевдонимов. И совесть меня не замучает, поскольку тех авторов в этом мире нет, а, значит, нет их произведений. Лишь бы память не подвела! Кстати, память Артёма значительно лучше той, которой обладал до появления в этом мире. Похоже, переход в этот мир реально её улучшил."

* * *

Обследование у психиатров оказалось очень муторным делом. Во-первых, их собралось трое, причём они проповедовали совершенно различные научные подходы к механизму потери памяти. Задаваемые вопросы и ответы Тёмы тут же интерпретировались с точки зрения теорий, которым эти психиатры придерживались. А, поскольку, некоторые теории были прямо противоположны, то обсуждение постоянно прерывалось спорами специалистов. В конце концов, единственное, в чём они сошлись, было мнение, что амнезия у Тёмы не связана с какими либо травмами головы, так как они отсутствуют. Также было решено, что его случай подлежит, по их компетентному мнению, долговременному и всестороннему исследованию в психиатрической лечебнице, чем бы они с большим удовольствием и занялись. Попытки Тёмы объяснить им, что он совершенно не настроен проводить своё время в дурдоме, не представляет опасности окружающим и совершенно адекватен, и, кроме того, по действующим законам для этого требуется его согласие, закончились ироничным переглядыванием психиатров.

Присутствующий на этом консилиуме Василий Михайлович, как представитель Центра, участия в обсуждении причин амнезии не принимал, а только хмыкал на отдельные высказывания психиатров.

Тёма понял, что требуется серьёзный разговор с компетентными представителями Центра, итогом которого должно стать скорейшее определение позиций сторон и, скорее всего, введение в действие "тяжелой артиллерии" в виде его адвоката. Иначе из рук психиатров он никогда не выберется.

Когда они оказались в Центре, Тёма потребовал встречи с господином Костомаровым – руководителем лаборатории. Василий Михайлович после присутствия на консилиуме понимал, что такая встреча неизбежна и чем скорее стороны полюбовно договорятся, тем будет лучше. Он провёл Тёму в свою лабораторию и попросил подождать, пока договорится о встрече.

– Илья Юрьевич, ситуация накаляется. Консилиум психиатров привел только к констатации факта: причиной амнезии не является травма. Они очень заинтересовались "феноменом Гросса" и хотят провести всестороннее его обследование в своей клинике. На мой взгляд, когда они выяснят, что Гросс принимал участие в эксперименте по улучшению памяти, а это обязательно станет известно, джин будет выпущен из бутылки: психиатры мёртвой хваткой ухватятся за Артёма и история с экспериментом станет достоянием гласности. Сам Артём напуган этим консилиумом и требует встречи с Вами. Надо быстро что-то решать, как бы он не наделал глупостей.

– Похоже, идея с психиатрами был плохой. Да, встреча необходима. Мы должны к ней подготовиться. Сообщи ему, что завтра в три часа дня она состоится. С нашей стороны на ней будет также присутствовать юрист. Завтра утром мы соберёмся все вместе и ещё раз обсудим возможное развитие событий, а также предел, до которого мы можем отступать, и выработать наши требования к Артёму.

Василий Михайлович сообщил Тёме о завтрашней встрече и пообещал прислать машину. Тёма предупредил, что заключил договор с адвокатом, который будет представлять его интересы на переговорах, так как он не ориентируется в действующем законодательстве. Василий Михайлович был неприятно поражён этим заявлением. После того, как Тёму увезли домой, он опять встретился с Костомаровым и рассказал о привлечении Артёмом к переговорам адвоката.

Глава четвёртая.

Утром следующего дня господин Костомаров провёл совещание, на котором присутствовали Василий Михайлович, юрист и финансист Медицинского Центра. Рассматривался вопрос о "сохранении лица" в случае с "феноменом Гросса".

– Господа, подоплёка дела Вам известна. Обстоятельства складываются так, что время для принятия решения остаётся всё меньше, иначе "феномен Гросса" попадёт в прессу, что подорвёт наши позиции как ведущего медицинского государственного исследовательского учреждения и принесёт большие финансовые потери. Чтобы предложить руководству Центра возможные варианты решения этой проблемы мы в этом узком кругу должны провести анализ ситуации и выработать взвешенные предложения. Сначала выслушаем мнение юриста. Пожалуйста, Матвей Юрьевич.

– При проведении эксперимента по улучшению памяти использовался стандартный договор, единый для всех участников без выделения основной и контрольной группы. В нём были отражены одинаковые права и обязанности обоих сторон для каждого участника эксперимента. Это – важно. Таким образом, участники контрольной группы не предупреждались об этом и имели одинаковые права с участниками основной группы. По окончанию эксперимента не планировалось доведение до сведения его участников, к какой группе они принадлежали. Поэтому утверждение специалистов о том, что витамины, выдаваемые участникам контрольной группы, не могли привести к амнезии – ничем не доказано и не может являться основанием для признания форс-мажорных обстоятельств, по которым не принимаются претензии участников эксперимента при получении ими того или иного ущерба здоровью. Тем более в договоре было гарантировано отсутствие негативных последствий эксперимента. Таким образом, Центр является виновной стороной и обязан возместить ущерб, причинённый своими действиями любому участнику эксперимента. Размер ущерба определяется независимыми экспертами. Кроме того Центр берёт на себя обязательство оплатить лечение. Я не знаю, можно ли вылечить амнезию, но то, что это долгое и непредсказуемое дело мне понятно. Кроме того в возмещаемый ущерб входит стоимость мероприятий по доведению умений и навыков реципиента до состояния, предшествовавшего эксперименту. В нашем случае это затраты на обучение его в школе, музыкальном училище, службе в армии, повышении его квалификации до уровня, позволяющего выполнять работу, которой он занимался до участия в эксперименте. Также я не исключаю иска о возмещении морального вреда, полученного вследствие эксперимента. Я закончил.

– Спасибо. Вы не рассчитывали размер возможных компенсаций, которые может назначить суд?

– Только сделал прикидочный расчёт. Это от миллиона до трёх миллионов рублей не считая затрат на проведение лечения, которое может продолжаться всю жизнь и проводиться в лучших клиниках мира. Тогда – это десятки миллионов рублей.

– Теперь послушаем финансиста. Мария Петровна, прошу.

– Цифр размера компенсации, приведённых уважаемым Матвеем Юрьевичем, я не буду касаться. Проинформирую Вас только о финансовых возможностях нашего Центра погашения требований пострадавшего.

Из чего они складываются?

Это заложенная в бюджет премия работникам лаборатории господина Костомарова при успешном завершении эксперимента: сто двадцать тысяч рублей.

Это запланированные выплаты этим же работникам по результатам года: сто пятьдесят тысяч рублей.

Это имеющийся финансовый резерв руководителя Центра на покрытие убытков от влияния форс-мажорных обстоятельств: два миллиона рублей.

Это десять процентов премиального фонда всего Центра, выплачиваемого за результаты работы по итогам года. Уже без выплат работникам лаборатории господина Костомарова: десять миллионов рублей.

Итого: двенадцать миллионов дести семьдесят тысяч рублей. Спасибо за внимание.

– Значит, нам намного выгоднее решать это дело миром, чем идти в суд. Сегодня после обеда выслушаем предложения адвоката Гросса и по ним сориентируемся, как поступить. Прошу всех участников этого совещания прибыть в мой кабинет в три часа на встречу с Гроссом и его адвокатом. А я схожу к директору Центра и проинформирую его о результатах нашего совещания. Надеюсь получить от него рекомендации о максимально допустимом размере компенсации.

Все свободны.

* * *

Тёма связался с адвокатом и попросил о встрече, объяснив её необходимость намеченным на завтра совещанием. Они встретились в его квартире.

– Завтра в три часа предстоит совещание с руководством Центра по моему делу. Нам надо вместе там присутствовать.

– Хорошо. В половине третьего я приду к Вам.

– Сейчас хотелось бы оговорить нашу позицию. Вы обещали сделать расчёт возможной компенсации по моему делу.

– Расчёт я сделал. Общая сумма варьируется от четырёх до шести миллионов рублей. Это минимум и максимум возможных требований. Из чего же они сложились при расчёте по минимуму?

Во-первых, Ваши потери от невозможности продолжать работу по полученной в училище специальности. Сейчас Ваша средняя зарплата составляет две с половиной тысячи рублей в месяц. Чтобы её начать получать снова, надо проучиться в школе десять лет и ещё пять – в училище, да проработать не менее двух – трёх лет по специальности. То есть: компенсация составит 510000 рублей.

Также надо учесть невозможность воспользоваться водительскими правами. У Вас могут потребовать снова сдавать на права и т.д. Это ещё реальные потери в пять тысяч рублей.

Во-вторых, Ваши потери за это время в результате невозможности карьерного роста. Примем, что в течение следующих семнадцати лет Ваш средний оклад составит три с половиной тысячи рублей. Это при условии, что каждые три года он будет повышаться. Кстати, с первого января Ваш оклад повышен до двух тысяч восьмисот рублей. Приказ уже подписан. То есть: сумма потерь: 714000 рублей.

В-третьих, затраты на лечение. Их трудно прогнозировать, но если считать исходя из стоимости лечения амнезии после травм, то средняя сумма составит 300000 рублей.

В-четвёртых, Ваши моральные потери. Практически на тридцать лет вперёд Ваше профессиональное развитие приостановилось. Это – огромная моральная травма. Оценим её в миллион рублей. Далее. Слухи о потери Вами памяти расползутся по городу. Отношение людей к Вам изменится, станет настороженным, никто не захочет иметь с Вами ничего общего, боясь, что Вы не будете выполнять свои обязательства из-за этого. Я оценил этот моральный ущерб в 500000 рублей. Кроме того, у Вас могут возникнуть проблемы в личной жизни. Сейчас Вы не женаты. Проблемы с устройством семейной жизни оцениваются в 2000000 рублей.

Как видите, суммы довольно большие. Наша тактика при переговорах должна состоять в том, чтобы требовать компенсацию выше максимума процентов на пятьдесят, на уровне девяти миллионов рублей. Будет от чего отталкиваться при торговле.

Кроме того можно выдвинуть ещё ряд требований, связанных с оказанием содействия в получении различных льгот. По ходу переговоров это будет видно.

– Максим Иванович, я совершенно не в курсе, просветите меня, пожалуйста. Насколько затруднено получение заграничного паспорта в моём случае? Что для этого надо?

– Особенно ничего трудного нет, но для Вас возникнет ряд проблем. Требуется представление с места работы о выдаче Вам загранпаспорта, а Вас, скорее всего, уволят из строительного треста в связи с невозможностью выполнять записанные в трудовом договоре обязанности. Также предприятие должно гарантировать госслужбам выполнение Вами действующего законодательства при посещении зарубежных стран. Думаю, их получить будет сложно в связи с потерей памяти. Кстати, это тоже Ваши моральные потери, которые мы вправе оценить.