Текст книги "Грозовые ворота. Чеченская трилогия"

Автор книги: Александр Тамоников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

– Давай. Теплого белья да одеял возьми побольше. Прапору на складе – жучаре, будет выкобениваться – не положено, мол, скажи – не даст, Егор со своими придет. Сам склад перенесет, да еще по макушке получит. У нас с этой тыловой крысой свои дела.

– Учту. Тогда встретимся утром?

– Да нет. Встретимся мы уже у Косых Ворот. Я раньше пойду, с саперами. Встретим вас на месте.

– Понятно.

– Давай, Сань, до встречи.

Офицеры разошлись, чтобы проконтролировать последние приготовления к боевому выходу.

Глава 8

Как только рассвело, «БРДМ» – боевая разведывательная дозорная машина– в паре с «БМП-2» двинулись вперед. Следом пошли четыре боевые машины десанта – «БМД», два «ГАЗ-66» с саперами и «Урал» с зенитными установками на борту, замыкал колонну бронетранспортер. Личный состав взвода Егорова рассредоточился на броне, контролируя окружающую местность. На «БРДМ» был установлен подавитель радиосигналов – последняя новинка техники, позволяющая отсекать радиоуправляемые мины и фугасы от дистанционных источников управления. Пройдя на максимально возможной скорости расстояние до пункта назначения, десантные машины взобрались на склоны высот и, устремив стволы скорострельных авиационных пушек в небо, остановились. Десант покинул машины и принялся прочесывать местность. Часть саперов приступила к разметке позиций будущего опорного пункта на обеих высотах. Другая часть отправилась под командованием начальника инженерной службы в глубь «зеленки» – накрывать ее минной паутиной.

Егоров стоял возле одной из «БМД» и наблюдал сверху за действиями своих подчиненных, одновременно рассматривая в бинокль горы и подступы к высотам. Внезапно кто–то спросил сзади:

– Изучаешь обстановку? Валера резко обернулся.

– Шах? Тьфу ты, черт нерусский. Откуда ты взялся? В колонне я тебя не видел.

– Меня не было в колонне.

– Как же ты добрался сюда?

– Какая разница?

– Ну коли ты здесь, то что думаешь о позициях, разведчик?

– Позиции ничего. Ваши решили, что отсюда по–крупному не ударят?

– Я не знаю, что решают наверху, мне приказали быть здесь. Вот я и здесь.

– Как понимаю, сюда еще рота того старлея по дойдет?

– Да.

– Ну–ну.

– Шах? У тебя здесь дела какие?

– Ты знаешь, какие у меня дела.

– Знаю.

– И не удивился, почему я именно здесь, а не на востоке?

– Только не говори, что ждешь здесь появления Хабиба.

– Я не говорил ничего подобного.

– Шах, скажи прямо, ты что–то знаешь? То, о чем наше командование не догадывается?

– Знал бы – сказал. Зачем проливать лишнюю кровь? В этой войне что русские, что чеченцы – все жертвы. Я имею в виду рядовых исполнителей чужой воли. Но есть те, кому очень нужна эта бойня. И есть еще Хабиб, который пришел на мою землю, который убил мою семью. И с ним свора наемников, которым без разницы, против кого воевать, лишь бы платили.

И с ними у меня один разговор – пуля. А насчет того, знаю я что или нет? Не знаю, Валера, но что–то подсказывает мне, что ваше командование напрасно так укрепляет восточное направление. Нет, его, конечно, нужно держать. Но то, что таким проходам, как, например, этот, значения особого не придают, считаю ошибкой. Эта позиция хороша против небольших, человек до ста отрядов. Но вот если противник решит нанести отсюда главный удар, то сметет вас в два счета. Да, ущелье неудобное для прохода больших сил, но только неудобное, не более. Сосредоточить силы в нем можно. Ты видел на карте, сколько относительно проходимых склонов в нем, да еще добавь русла ручьев, трещины, звериные тропы – то, чего на карте нет. И вход в ущелье с той стороны практически не закрыт. Так что сосредоточить в ущелье крупные силы вполне возможно, тем более зная, что такой вариант развития событий вашим командованием не рассматривается. Потом, «зеленка» и аул. То, что вы закроете лесной массив минными полями, по большому счету, не помеха для специалистов. Люди мины ставят, люди и снимают.

– Ты считаешь, что могут ударить и из «зеленки»?

– Ударить? Нет. Забросить туда достаточное количество людей для удара невозможно. Но отвлечь малыми силами смогут. Да и снайперы достанут. Конечно, накроет артиллерия, в случае чего, сектор, но тогда и вы лишитесь минных полей. Так что отвлекающий маневр против вас организовать проблем не составит. И со стороны аула? Почему его никто не контролирует? А потому, что планом это не предусмотрено. Основные силы пойдут, понятно, через Косые Ворота, и ничего вы сделать не сможете. Дивизион поможет, слов нет, но не остановит живой лавины, если бросок из ущелья будет внезапным и мощным. Посчитай, сколько тебе понадобится времени, чтобы связаться с артиллеристами, сколько времени, чтобы сработала их машина. Прикидываешь? И если противник пробьется в мертвую для дивизиона зону, при этом используя еще и вспомогательные силы, заставляя вас вести круговую оборону, то легко можно представить, что будет дальше.

– Подожди, Шах. Это все, конечно, грамотно, профессионально, но при условии, что боевикам удастся собрать в ущелье крупные силы. И сделать это скрытно. А разведка? Воздушная разведка? Она не пропустит такого скопления людей.

– Вот и плохо, что вся надежда на воздушную разведку. Посуди сам. Ночью ее проводить практически невозможно, рано утром и почти до обеда туманы затянут ущелье наглухо. А после противник вполне в состоянии затеряться в горах, уйдя на склоны и применить маскировку. Что даст воздушная разведка? В лучшем случае обнаружит сотню–другую, но для этого вы и стоите здесь, чтобы не пропустить малочисленные отряды. Вам сообщат. Вы приготовитесь. Но… произойдет другое. Страшное. И никакая помощь к вам не успеет.

– Послушать тебя, надо сворачиваться и в обратку. Я, конечно, уважаю твой опыт, и очень даже может быть, что все так и произойдет, но, Шах, у меня приказ. И я его буду выполнять.

– Знаю и понимаю тебя. Но попробуй убедить командование еще усилить вас. Хотя бы выставить посты в самом ущелье и подвести поближе пару рот, чтобы заблокировать аул.

– Легко сказать. Во–первых, я сам в подчинении у командира роты, которая прибудет сюда основной силой, но это еще ладно, его убедить можно. А вот как обосновать свою позицию командованию выше? У меня что, есть проверенные данные? Какие аргументы привести? Доложить, что мы тут с Шахом прикинули, что может произойти теоретически; и решили запросить дополнительные силы для отражения массированного нападения вероятного противника? Знаешь, куда нас с Дорониным и с тобой пошлют?

– Знаю. В этом вся и беда. Когда аргументы будут, просить чего–либо будет поздно.

– Ну и черт с ним. Что будет, то будет. Своих ребят я знаю, лишь бы доронинские не побежали, а там не так–то просто будет нас с высот опрокинуть. Сутки выстоим, при худшем раскладе, а там и подкрепление подойдет. В любом случае духам твоим задницы надерем как следует.

– Не кипятись, Валера. Я знаю тебя. И тоже уважаю, уверен, что стоять будешь насмерть. Поэтому и разговариваю с тобой. И потом, я же только делаю предположения и вполне могу ошибаться. Только Аллах знает, что произойдет завтра. Может, ваши генералы и правы и у них есть весомый повод поступать именно так: Но лучше приготовиться к худшему, по Афгану знаю. Я пока поброжу здесь, посмотрю, что к чему. А ты насчет ущелья все же подумай. Хоть один пост, но выстави, не помешает.

– Подумаю. Только ты бродить–то повременил бы? Займем позиции, предупредим людей, тогда и броди, а то подстрелят ненароком?

– За меня не волнуйся. Я знаю, что делаю.

– Ну ладно. Иди. Только, если что, я предупреждал.

Шах так же бесшумно, как появился,"зашел за боевую машину, и вскоре силуэт его был виден уже внизу у тропы. Он двигался в направлении аула. Кто знает, что у него на уме? Но в его предположениях был смысл. Смысл, основанный на богатом боевом опыте двух войн. Егорову стало как–то тревожно. Прав Шах, надо подумать, как и где установить наблюдение за ущельем, немного в глубину. Да и аул с «зеленкой» держать хотя бы взводом. И вообще, придется занимать круговую оборону.

Егоров подозвал сержанта–сапера, который руководил разметкой опорного пункта, взял у него схему и внес изменения, отметив места, где следует оборудовать точки для ведения огня по «зеленке».

– И давайте «кроты» не только размечайте, а начинайте копать, чтобы до прибытия подразделения опорный пункт имел хоть какой–то вид.

– Товарищ капитан, да мы за неделю все не сделаем.

– А все и не надо. Ты работай. Подойдет рота, вы уйдете. Только и вы поднатужьтесь. Вас не будет, а ребятам здесь бой принимать. Только смотри, чтобы все изменения были в точности соблюдены. И начальника своей службы пригласи ко мне. Понял?

– Так точно!

– Вперед, сапер, и прошу, поработайте на совесть.

– Постараемся, товарищ капитан.

– Постарайтесь.

Через несколько минут подошел начальник инженерной службы – молодой старший лейтенант. Они были знакомы еще по базе.

– Ну что, Вить, «зеленку» заминировали?

– Заканчиваем.

– Схема с тобой?

– Конечно!

– Ну–ка, объясни мне, что к чему.

Сапер на профессиональном языке разъяснил схему постановки мин. Простых и дистанционных, растяжек, «лягушек», сигналок.

– Так, – оценил Егоров, – поработали вы, как вижу, на славу. А в целом по району где еще будешь накрывать?

– В самом проходе – противопехотные, обычные. Триста метров в глубь ущелья – обычные и сигнальные, пятьсот метров – растяжки по склонам, если возможно, и везде сигнальные – звуковые и световые. Затем, между высотами, на подступах с двумя проходами, и вдоль дороги – фугасы, метров семьсот в сторону аула.

– Все?

– А что, мало? – удивился сапер. – Я вообще не понимаю, к чему такая плотность и разнообразность?

– Ну это не нам решать. Только ты, как с «зеленкой» закончишь, подожди продолжать. Мои люди местность изучат, кое–что скорректируем. Надеюсь, этим мы ничего не нарушим?

– Да нет. Согласуем общую схему, и все.

– Ну тогда заканчивай и подходи – будем дальше планировать.

– Хорошо.

– Приятно с такими работать. Другой бы начал ныть – у меня схема, приказ, свяжитесь с начальством. Молодец, старлей!

– Да ладно.

Старший лейтенант быстрым шагом спустился с высоты, прошел открытое пространство и скрылся в зарослях лесного массива, где колдовали, в прямом смысле, его подчиненные.

Начали возвращаться люди Егорова. Они подходили, садились отдыхать, дожидаясь остальных. После того как взвод собрался, капитан обратился к ним:

– Ну что, орлы, осмотрелись?

– Да вроде.

– В глубь ущелья кто ходил?.

– Мы с Кириенко, товарищ капитан, – доложил сержант Сергеев.

– Ну и?

– Плохое ущелье. Дно неровное, видно, во время дождей поток прет здесь нехилый, везде валуны.

– Из ущелья нас видно?

– Если подняться метров на двадцать по левому склону, то Малая высота как на ладони. Правый склон отвесный – Большая не видна.

– А глубже?

– Глубже то же самое, но на расстоянии метров в пятьсот хребет закрывает видимость. От самого прохода высоты просматриваются хорошо, но видны только макушки.

– Понятно. Будем камуфлироваться. Глубже ходили?

– Дальше – сужение и поворот, склоны отвесные, высокие. Насколько хватило обзора. Глубже не пошли.

– Так. – Егоров что–то отметил на карте. – Кто еще Что скажет?

– Разрешите, товарищ капитан?

– Говори, Голиков.

– За Малой высотой балка приличная, довольно глубокая. Если смотреть с высоты, то просто нагромождение камней видно. На самом деле там овраг. В полный рост вполне передвигаться можно.

– Откуда начинается и где заканчивается балка? Ближайшее от нее расстояние до позиций?

Солдат повернулся, показал на гору, от которой, собственно, и начинались Косые Ворота.

– Вон там. За горой, за изгибом, от трещины, потом по дуге, как бы огибая высоту, и снова с изгибом, прямо к левому флангу. От самой балки до высоты от трехсот до пятисот метров примерно. От окончания балки до левого фланга – меньше ста, как раз на наш самый фланг, в мертвую зону от позиции.

Егоров посмотрел на карту. Ничего подобного на ней отображено не было. Он занес изменения.

– Голиков? А с горы прикрыть балку можно? Скрытное, место для огневой точки есть?

– Если только среди валунов, немного левее, есть там ниша. И сверху закрыта. Оттуда если из пулемета, то вполне.

– Хорошо. – Валера вновь сделал отметку. – Кто еще что скажет?

– Разрешите? Если начать сверху «гостей» встречать, в ущелье, то неплохо бы еще одну точку на склоне организовать, – высказал свое мнение Кириенко.

– Есть место?

– Да. Одна пещерка глухая. И высоко, почти на хребте, с нее закупорить дно надолго можно.

– А уйти с нее при случае можно?

– Только по верху и канатами вниз прямо по скале.

– И где спуск?

– А вот, прямо перед нами, правая сторона Ворот.

– Вижу. Значит, уйти можно… – задумался Его ров. – Примем к сведению. Что еще?

– Можно еще дальше по ущелью каскад сделать (под каскадом подразумевалось такое построение огневых точек, которые располагались на разных уровнях, одна над другой, позволяя осуществлять эффективное и бесперебойное ведение огня, создавая иллюзию присутствия больших сил), но тогда весь взвод уйдет в ущелье. Не молодых же сажать в горы?

– Нет. Каскад отпадает. А вот на узком участке следует пару завалов организовать.

– Это можно, товарищ капитан, условия позволяют.

– Хорошо. Есть еще у кого что сказать? Нет? Тогда, ребятки, так. Рассредоточьтесь по высотам равно мерно, машины на позиции, одну вниз. И всем спать.

Ночь наша будет. Потом с пехотой разберемся. Все, выполнять!

Обученные и дисциплинированные бойцы, воюющие не первый год, быстро выполнили распоряжение командира, выставив наблюдение и найдя подходящее пристанище, – в полной мере использовали возможность отдохнуть.

Егоров тем временем разговаривал с начальником инженерной службы. Держа в руке планшет с картой, он указывал саперу, что следует сделать, учитывая обстановку после проведенной разведки.

– Ну как? Запаса твоих «игрушек» хватит?

– Придется между высотами оставлять незащищенное пространство. Тогда боезапаса должно хватить.

– Между высотами не столь важно, делай, как я тебя прошу.

– Сделаем.

Старший лейтенант подал команду своим измотанным подчиненным и, построив их, поставил согласованную с капитаном задачу.

К 18.00 подошла рота. Доронин приказал быстро разгрузить машины и разложить груз на обочине дороги. «БМП» развернулись, построились в колонну и стали ожидать саперов, чтобы вместе вернуться на базу.

Александр поднялся на высоту к Егорову.

– Прибыли?

– Как видишь. Ну, что тут за дела?

– Докладываю. Приданный тебе взвод по прибытии провел рекогносцировку местности, исходя из результатов которой саперы разметили схему опорного пункта и продолжают установку минных полей. Пока все, товарищ старший лейтенант.

– Брось, Валер, не ерничай. Тут и козе понятно, кто на самом деле старший.

Егоров улыбнулся, хлопнул Доронина по плечу.

– Нам ли, Сань, власть делить? Но субординацию блюсти должны. Ты своим взводным задачу поставь – пусть людей распределят – траншеи рыть. Саперы разметку сделали и кое–где уже вгрызлись в грунт. До наступления темноты надо хоть по пояс за копаться. Я буду тебя ждать на северном склоне. Поговорить есть о чем.

– Твои не помогут копать?

– Моим ночью работать, пусть отдыхают.

– Добро.

Доронин, спустившись, построил роту, вызвал командиров взводов и приказал начать оборудование опорного пункта.

– Запомните, с сего момента мы с вами на вы полнении боевой задачи. Работая, оружие, бронежилеты и каски держать при себе. В первую очередь оборудуйте индивидуальные ячейки для ведения огня стоя. Затем навстречу друг другу – ходы сообщения, сколько успеете до наступления темноты. Первый взвод у нас обоснуется на Малой высоте и оборудовать ее начнет завтра. Сегодня же взвод должен сделать блиндаж для укрытия личного состава. Запомните, филонить не имеет смысла, ибо чем быстрее мы укроемся, тем больше будет у нас шансов сохранить свои головы. Враг реально может быть рядом, и не только наблюдать. Так что попрошу осознать это и работать быстро, как только можно. Режим следующий – пятьдесят минут работа, десять – отдых. Будьте внимательны и посматривайте, что происходит вокруг. Все! Не будем терять время. Командиры взводов, ведите личный состав на высоту, там сержант сапер объяснит схему построения обороны. Выполнять! Рота, с полной выкладкой, повзводно, начала подъем на высоту.

– Старший лейтенант Панкратов, останьтесь! – Панкратов, перепоручив взвод заму, подошел к Доронину. – Что с тобой, Панкрат?

– А в чем, собственно, дело?

– Да вид у тебя какой–то убитый, недовольный. Ты примером должен служить, а сам кислый как лимон.

– Ты за этим меня вызвал? Кому какое дело, какой у меня вид? Ты за собой, ротный, Лучше смотри. И учти, я тебе не Панкрат, изволь называть как положено, а лучше вообще никак.

– Надо было бы тебя заменить. Была же возможность. Нет, понадеялся, что здесь ты другим станешь,

– Зря надеялся, я другим не стану, так что принимай таким, какой есть. И давай общаться только в пределах служебных отношений?

– Договорились. Только предупреждаю, к солдатам обращаться уважительно, без оскорблений и высокомерия, а то ты большой любитель показать свое мнимое превосходство. Здесь тебе не в части, под крылом Куделина. Здесь и свои могут подстрелить невзначай.

– Угрожаешь?

– Дурак ты, Панкрат. Предупреждаю. И требую – больше заботы о людях, больше общения, что бы они в тебе командира, друга видели, а не врага.

– Может, мне еще анекдоты, как ты, по пьянке им рассказывать?

Доронин, играя скулами, посмотрел на Панкратова.

– Выполнять задачу!

– Есть, товарищ старший лейтенант. – Панкратов чуть не щелкнул каблуками, приставив ладонь к виску – Разрешите идти?

– Вали отсюда, клоун! Панкратов рассмеялся, пренебрежительно, надменно.

– Это тебе, Доронин, надо привести себя в поря док, нервишки–то не того?

Александр, посчитав ненужным далее продолжать бесполезную полемику, направился через высоту к северному склону, где его ждал Егоров.

– Ты чего смурной такой? – спросил капитан.

– Да взводный у меня один, заноза еще та. И что за человек? Есть же такая категория людей, даже на звать не знаю как.

– А так и называй – козлы. Неточно по определению, зато обидно и доходчиво. Плюнь на него. Такие до первого выстрела петушатся. Если возникнет заварушка, всю спесь мигом снесет, возможно, с головой вместе. Он у тебя, как понял, на Малой будет?

– Да. Взвод там покрепче. Пока этот не испортил.

– Ничего, я ему туда Голикова с отделением подсажу, если что, тот организует оборону похлеще иного офицера.

– Ладно. Ты хотел ввести меня в курс дела.

– Да. Слушай.

Егоров подробно рассказал о результатах разведки, о решении изменить схемы минных полей, о том, что надо бы организовать две огневые точки, контролирующие балку и часть ущелья, о завалах. Поведал и про диалог с Шахом, передав опасения и предположения последнего. Доронин слушал внимательно, смотря поочередно на карту и окружающую местность.

– Все понял! – сказал он, когда Егоров закончил. – Значит, Шах считает вероятным прорыв здесь крупных сил?

– Да.

– А сам ты как?

– Черт его знает. Тяжеловато все же сколотить приличный отряд и провести его незаметно через ущелье. Возможно, но тяжеловато. Да что гадать? Укрепимся, а там как бог даст.

– И то правда.

– Ты не сказал – утверждаешь мои решения, командир?

– А что мне остается делать? Егоров пожал плечами.

– Когда со взводными знакомить будешь?

– Пойдем, походу и познакомишься.

Офицеры вернулись на вершину высоты, где вовсю кипела работа. То тут то там взметались кирки и ломы, рушились на камни, выбивая искры. Работа давалась тяжело, но солдаты, понимая, что на этот раз это не пустая, никому не нужная работа, а их личная безопасность и, возможно, жизнь, вкалывали серьезно, молча, исступленно.

Первый, к кому они подошли, был лейтенант Лузгин.

– Лузган! Познакомься, капитан Егоров.

– Валерий.

– Андрей.

– Лузган – командир второго взвода, год как из института. Ну что, Андрей, как твои?

– Да ничего, пашут вовсю.

– Ты за режимом следи, отдыхать давай.

– Я смотрю.

– Какой–то он у тебя, как это мягче выразиться, немного потерянный, что ли? – высказался Егоров, когда они отошли от офицера.

– Есть немного. У меня в роте один балагур, парнишка, подчиненный Лузгана, чуханом его называет.

– И что? Прозвище соответствует действительности?

– Как сказать? Служит, словно срочную тянет. Ни то ни се, короче. Но, по крайней мере, исполнителен и лишнего не сболтнет.

– Это уже кое–что.

Они подошли к третьему взводу, где Егоров также был представлен командиру взвода старшему лейтенанту Дмитрию Боброву.

– Следующий– твой «петушок»?

– Да. Панкратов.

– Ну что ты – смотри, как Наполеон, на валуне стоит. Пулей бы его шугануть. Посмотрел бы я, как он остался бы на валуне красоваться!

– Панкратов! Старший лейтенант Панкратов, ко мне! Тот не спеша подошел, козырнул.

– Знакомься, Панкратов, капитан Егоров. Валерий.

– Старший лейтенант Панкратов, очень приятно.

– Управляетесь, господин офицер?

– Управляемся.

– Ну–ну. Пошли, командир, знакомство закончилось, надо с саперами заканчивать да отправлять их на базу.

Словно услышав мысли Егорова, между склонов показалась группа саперов. Во главе с начальником службы.

– Все, Валера! – начальник ИС обращался к Егорову как к старшему по званию. – Как ты и просил. Вот схемы. Подпиши.

– Это не ко мне, старший лейтенант Доронин – комендант этой горной заставы.

Сапер безразлично повернулся к Доронину.

– Подпишите вот здесь. А эти схемы возьмите, на них все подробно нанесено. Вроде моя работа закончилась? Сержант! Строй людей и к машинам. Ну что ж, ребята, храни вас бог. Мы сделали что могли. Удачи вам.

– Вить, привет комбату.

– Передам. «БМП» ждут нас?

– Да, так спокойнее.

Офицеры пожали друг другу руки, и начальник инженерной службы пошел к своим «шестьдесят шестым», на которые грузились саперы подчиненного ему взвода. Стало смеркаться.

Ночь в горах наступает удивительно быстро. Только что светило солнце, на виду были цветущие, зеленые склоны и белоснежные неприступные вершины, но вот светило спряталось за горизонт – и картина резко меняется. То, что еще недавно радовало глаз, становится неприветливым, однотонно серым, даже угрожающе враждебным. Первый одинокий всхлип укрывающегося где–то среди камней шакала сразу подхватывается его сородичами, и кажется, этот вой, плач, смех, крик окружают тебя со всех сторон, вызывая тревогу. Становится неуютно и одиноко, несмотря на то что ты не один. Это ощущение пройдет чуть позже, когда во всей красе раскроется звездный небосвод, необъятный и близкий отсюда, притягивая к себе взгляд, очаровывая,, меняя тревогу на чувство, сравнимое, пожалуй, с вдохновением. Такое чувство мы испытываем, наслаждаясь картиной великого мастера или убранством и грандиозностью православного собора..

Долгая, тяжелая, однотонная работа валила солдат с ног. Некоторые, отработав очередные пятьдесят минут, через короткий промежуток расслабляющего отдыха просто не находили в себе сил встать и продолжить долбить ненавистный камень. Но и оставаться на месте, значит показать, что ты слаб, что ты хуже других. Ведь другие работают? И встают, через силу встают, чтобы вновь, взяв в руки ломы, кирки и лопаты, исступленно вгрызаться в этот каменный грунт.

Колян работал вместе с Костей, оборудуя пулеметное гнездо. Он видел, как тяжело дается другу непривычный труд, и старался взять на себя самое сложное – отбивание кусков грунта, предоставив Косте лишь вытаскивать его на поверхность и укладывать равномерно по краю окопа.

– Че, Кость? Замудохался? – спросил Николай, увидев, что друг в изнеможении присел, прислонившись к стенке.

– Если честно, не могу больше. Не понимаю, как ты выдерживаешь?

– А че тут понимать? Я привычный, Кость. Конечно, не камни дробить, видал бы я их! А к физической работе вообще. Ты вот все больше к умственной, понятно, интеллигент, а я к физической, мне в отличие от тебя напрягать мозги не в кайф, а лопатой по махать, мотыгой там – совсем другое дело… У нас в деревне – не в городе. На одной картошке спину сломишь. Вскопать землю надо? И не шесть соток, а все тридцать–сорок. Посадить надо? Окучить, прополоть? Все надо, иначе нельзя. Да еще жук этот гребаный. Колорадский. Это, считай, пока ботва не укрепится, будешь по полю «раком» ползать. А жуку хоть бы что.

Чем больше его, гада, давишь, тем больше он появляется. Ничего его не берет, в натуре говорю. Вот такие, Кость, дела. Э-э, братан? Ты, я гляжу, покемарить решил? – увидел Николай, как друг склонил голову. – Так не пойдет. Давай выгребай, пока я покурю.

Николай выпрыгнул из ячейки, прилег рядом и, смачно затягиваясь, принялся наблюдать, чтобы Костя равномерно укладывал пласты.

Оборудование опорного пункта продолжалось почти двое суток. Наконец он приобрел надлежащий вид. Для «БМД» соорудили капониры. По общему решению не стали их вкапывать, превращая в стационарные огневые точки, оставив возможность применения по прямому назначению. Позиции накрыли камуфлированной сетью. Установили порядок несения службы. И начались будни.

Из караула в караул проходили дни. И вот уже неделя позади и пообвыкли все, но службу несли бдительно. Бойцы Егорова часто ходили в разведку, особых новостей не принося. Прибыли три машины взвода обеспечения, пополнив запасы. Жизнь, казалось бы, вошла в обыденное русло. Война не ощущалась – никто нигде не стрелял, только раскаты грома иногда напоминали отдаленную канонаду. И хотелось, чтобы так продолжалось если не вечно, то хотя бы три месяца командировки. Но война уже тянула свои щупальца все ближе и ближе к высотам, где закрепилась сводная рота старшего лейтенанта Доронина.

Началось с того, что как–то ранним утром ушел Шах. За все время совместного пребывания он ни с кем, кроме Егорова, так и не сошелся. Шах ушел, чтобы через неделю вернуться, неся новость, которая грозила в ближайшем будущем кардинально изменить общую обстановку. Вернулся он к обеду. Выглядел Шах усталым, встревоженным, взволнованным. Первым его вопросом был:

– Где Егоров?

Найдя Валеру, Шах отвел того за высоту.

– Валера, я нашел Хабиба!

– Серьезно? И где?

– В одном ущелье. Схрон у него там, среди заброшенного аула. А с ним человек двадцать, не больше.

– Точно Хабиб?

– Валер? Ну ты что, сомневаешься во мне?

– Какого черта он тут делает? Да еще с таким маленьким отрядом? Кстати, от нас далеко?

– Сутки пути.

– Так давай наведем авиацию. Разнесут летуны твоего Хабиба вместе с аулом.

– Нет, Валер! Разнести–то авиация, понятно, раз несет, только Хабиб уйдет. Нельзя никого вызывать.

– Что же делать?

– Брать его! Если Хабиб здесь, это неспроста, он ждет кого–то или чего–то. Ты представляешь, что будет, если удастся взять араба? Это же событие. Он, сука, смелый, пока вокруг него стая его, послушных шакалов, а сам, тьфу, слизняк. Я не могу его упустить от сюда, Валера, понимаешь? Не могу. Помоги мне, капитан. Пойдем в ущелье, возьмем араба. Он же тебе, твоему командованию нужен не меньше, чем мне, если не больше. Через него вы узнаете многое, он же приближенный самого Хаттаба. Клянусь, я отдам его тебе, чтобы ты узнал все, что нужно, перед тем как уведу его с собой, чтобы отправить в ад. И у тебя будут очень весомые аргументы, чтобы скорректировать при необходимости обстановку. Многие жизни ты спасешь, взяв эту мразь.

– Да-а, – задумался Егоров. Он анализировал ситуацию. Предложение Шаха было заманчивым, очень заманчивым. Взять Хабиба означало нанести бандитам серьезный удар.

Но если идти за ним, значит, брать с собой как минимум человек десять, и самых лучших, тем самым ослабив роту на несколько дней. А если произойдет непредвиденное? Или к Хабибу подойдет подкрепление. Или противник нападет на высоты, а его, Егорова, здесь не будет? Или то и другое?

– Валера, я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Что на позиции могут напасть в твое отсутствие, так?

– Так.

– Скажу тебе, в нашем ущелье пока никого нет, я проверял. А чтобы сгруппировать достаточно сил, нужно дня три–четыре. Мы же вернемся через двое суток.

– А если, когда обложим Хабиба, с ним будет не двадцать–тридцать человек, а сотня–другая? Такого не может быть?

– Может. Но тогда ты сразу уйдешь назад. Оста вишь мне «СВД» – снайперскую винтовку – и уйдешь. Я останусь.

– Ты говоришь, туда сутки ходьбы?

– Да, если напрямую. Вечером выйдем, вечером следующего дня будем на месте. А там посмотрим.

– Сутки туда, сутки обратно, ночь там, – размышлял Егоров, – в принципе можно попробовать. Игра стоит свеч. Идем к Доронину. Я должен посоветоваться с ним.

Александр внимательно выслушал Егорова. Шах стоял рядом и в разговор не вступал. Изложив суть, Валера спросил:

– Что скажешь, командир?

– А не доложить ли нам комбату? Прибудет спецназ – накроет Хабиба.

– Докладывать нельзя, – произнес Шах. – Узнают у вас наверху, уйдет Хабиб.

– Почему?

– Не спрашивай меня, сам должен понимать.

– Сань, Шах прав. Пойдет информация по связи, араб узнает и уйдет, так уже было не раз.

– Скажи, Александр, – впервые Шах обратился к Доронину по имени, – ты боишься оставаться один, без Егорова? Только честно?

– Не боятся, Шах, ты знаешь кто. Валер? Ты сам– то как думаешь? Стоит рискнуть?

– Ради такого дела стоит!

– Тогда вперед, ты весь взвод забираешь?

– Нет, десять человек. За меня останется Голиков. Через двое суток буду здесь. Со щитом или на щите, как говорили древние.

– Лучше со щитом.

– Как бог даст! Ну что, Шах, пошли? Обмозгуем все, людей подберем.

Чеченец кивнул, протянул руку Доронину.

– Спасибо. Шах не умеет прощать, но он также не умеет забывать добро, спасибо!

– Удачи вам!

В 22.00 группа из двенадцати человек, включая капитана Егорова и чеченца, бесшумно спустилась с высоты и направилась к проходу, через Косые Ворота. Александр смотрел им вслед, пока сумерки не поглотили их.

Вечером следующего дня небольшой отряд достиг нужного места. Шах, следовавший несколько впереди, остановился, присел, подал условный знак – прекратить движение, укрыться. Егоров подобрался к нему.

– Прибыли?

– Почти. Перед нами спуск, затем полоса кустарника – довольно широкая и плотная. За ней речушка, и дальше на подъеме – аул. На левом фланге – схрон.

– Места внешнего наблюдения зафиксировал?

– Они были на крышах уцелевших жилищ, но нужна дополнительная разведка. Слева, метрах в трехстах, – небольшая балка, веди своих ребят туда, организуй отдых. Я пойду к аулу – присмотрюсь еще раз. Только дай мне прибор ночного видения.

Егоров передал Шаху небольшой ящик и подал бойцам сигнал следовать за ним. Балка оказалась очень удобной с точки зрения маскировки и организации отдыха. Покрытая кустарником, она надежно укрыла отряд. Назначив посменное наблюдение, Егоров приказал остальным спать.