Текст книги "Ночь вампиров"

Автор книги: Александр Щелоков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

11

Озеро Сузок. Пост у причала

Рудик Морозов возвращался из похода в деревню выжатый, как лимон, но весьма довольный собой. Уж как ни старалась, как ни тегусилаего баба «Танк», он, скромный солдат, устоял, не сдался, не поднял рук, не запросил пощады, и вот идет назад, живой и даже веселый, ха-ха!

Приблизившись к причалу, хитрый Рудик спрятался за ствол сосны, чтобы оглядеться. Самой большой опасностью для него было появление на посту проверяющего офицера, поэтому выходить из леса без разведки не следовало.

Его сразу насторожила распахнутая настежь дверь караульного домика. Казалось бы, мелочь, но именно она прозвучала предупреждением об опасности: открытая дверь выбивалась из привычного ряда явлений. Дело в том, что у озера круглые сутки вились тучи кровососов – мошек и комаров. Чтобы они не залетали в домик, форточка была затянута плотной сеткой, а дверь солдаты постоянно держали закрытой. Это правило соблюдалось куда точнее и более неуклонно, чем многие другие, записанные в уставы и инструкции: за пренебрежение им солдатам в полном смысле слова приходилось расплачиваться кровью.

Едва увидев распахнутую дверь, Рудик поначалу чуть было не заорал: «Эй, Валерка! Комаров душить сам будешь!» – но внезапная мысль удержала его от этого. Валерка всегда отличался особой аккуратностью и оставить дверь открытой не мог. Чтобы разобраться, в чем дело, стоило немного понаблюдать за постом. Как выйти на удобную для наблюдения позицию, Рудик знал хорошо. Тактику такого подхода солдаты выработали давно. Не доходя до караулки полсотни метров, сворачивали с тропки, спускались в овражек и шли по нему до дренажной канавы, которую в кои-то времена здесь прорыли мелиораторы. Из канавы, края которой поросли густым кустарником, можно было прекрасно разглядеть все, что творится на посту.

Сняв с плеча автомат, Рудик пересек опушку, нырнул в канаву и, согнувшись, стал пробираться к намеченной позиции. Неожиданно он споткнулся и упал. Из куста торчали чьи-то ноги, обутые в сапоги.

Поначалу Рудик хотел выругаться, решив, что Валерка вздумал подшутить и спрятался от него. Но мысль эта оказалась мгновенной, мимолетной. Она лишь сверкнула и тут же ушла, уступив место страшному по своей сути пониманию действительности. Слишком неестественной, окостенелойбыла поза человека, о тело которого споткнулся Рудик. Человек был мертв. У Рудика задрожали руки. Кровь отлила от головы, и вместе с приступом тошноты он ощутил, как стало мутиться сознание.

Первым желанием, рожденным ужасом, было желание убежать. Рудик уже рванулся было, но застыл на месте, скованный внезапным прозрением: «Валерку убили». И скорее всего для того, чтобы завладеть автоматом. В последнее время в народе, потерявшем державу, расплодилось множество охотников за оружием. С бухты-барахты в лес, к воинскому причалу, не попрется никто. Выходит, за постом следили. Если так, то убийца знает, что есть и второй солдат с автоматом. Во всех случаях обнаружить себя необдуманными действиями было бы смертельно опасно. С другой стороны, нельзя оставлять бандитов безнаказанными…

Рудик отполз по канаве к кустам, осторожно встал на колени, огляделся. Ничего подозрительного. Теперь надо было подобраться поближе к берегу, но идти по опушке он не решился, опасаясь, что его сразу же заметят. Прячась за деревьями, он подолгу задерживался на месте, прежде чем двинуться дальше. Сапоги Рудика утопали в мягком пружинящем слое мха, и это делало его шаги бесшумными.

Тальник, очерчивавший границы озера, то приближался к самой воде, то отдалялся от нее. Но зеркало озера просматривалось достаточно хорошо. Оно лежало холодное, неуютное, ртутно поблескивая в призрачном свете. От воды на берег медленно натягивало зыбкую пелену тумана. Вот она выползла на берег, добралась до кустов, стала цепляться за них…

Боясь, что скоро видимость исчезнет совсем, Рудик старался определить присутствие посторонних на слух. Тишина, однако, была удивительно глубокой и беспредельной. Легкий ветерок, еще недавно шумевший в вершинах сосен, утих. Не слышалось птичьего писка, кваканья лягушек. Даже комары перестали зудеть над головой.

Неожиданно Рудик увидел человека. Тот сидел у кустов лицом к озеру. Кто он?..

Осторожно улегшись под куст, Рудик до рези в глазах вглядывался в сумрак. Темнота не позволяла хорошенько разглядеть незнакомца. Он видел только темную загадочную фигуру.

Время тянулось томительно долго. Вдруг человек шевельнулся. Рудик замер, прижавшись к земле. Теперь он знал – перед ним чужой. И не просто чужой – враг. За плечом у него висел автомат Валерки. Рудик узнал его по ремню, который Валерка перед дежурством обмотал бинтом, чтобы не затирать рубашку и погон. Бинт так и остался. А вот автомат висел на чужом плече.

Осторожно, боясь выдать себя неверным движением, громким вздохом или треском ветки, Рудик поднял автомат и прицелился в широкую, как каменная плита, спину. Положил палец на спуск и неожиданно понял – мушка не держала цели. Руки дрожали, темная спина мгновенно потеряла четкость очертаний, словно расплылась, сливаясь с мраком. Рудик закрыл глаза, глубоко вздохнул, и в этот миг впереди послышался шорох. Рудик открыл глаза и увидел, что чужой, еще мгновение назад сидевший на корточках, вдруг встал во весь рост. Рудик похолодел: а что, если его заметили? Он прицелился во второй раз и потянул спусковой крючок. Перед глазами полыхнуло желто-багровое пламя. Звук выстрела прокатился над озером и эхом вернулся от кромки леса…

Это было самым главным, что сумел сделать за время своей службы, а может, за всю свою жизнь рядовой Рудольф Морозов, паренек из забайкальской деревни Барон Кондуй. Единственная пуля, выпущенная им, точно поразила цель. Ашот Гукасян опрокинулся на мокрый песок. Он падал, раскинув руки. Ослабевшие пальцы не смогли утопить кнопку дистанционного привода взрывателя. Сама пусковая панелька, зажатая в его кулаке, отлетела в сторону и упала на кромку берега, которую захлестывала тихая озерная волна.

Чаплински, сидевший на валежине метрах в десяти от Ашота, мгновенно бросился на землю, изготовил свой автомат. Нетрудно сказать, чем бы окончилось единоборство опытного мастера ближнего боя с Рудиком Морозовым, если бы в эту самую минуту со стороны базы не взвился в небо рой трассирующих пуль. Мгновение спустя оттуда полетели стрекочущие звуки автоматных очередей. На базе шел бой!

Кто-кто, а Чаплински прекрасно понимал, что это означало. Операция провалилась. Вернутся боевики с полуострова или нет, ему надо уходить. Бежать, лететь, отрываться, пока есть возможность, пока его не начали искать…

12

База «Буран»

Майор Нырков вышел из офицерской гостиницы задолго до того часа, когда он собирался проверить караул. Остановился, чтобы глаза привыкли к сумраку, зябко поежился. Ветра не было, но от озера тянуло прохладной сыростью.

По знакомой дорожке он отправился к штабному зданию. Дежурный по базе – подполковник Иван Ильич Репка, круглолицый, пузатенький – встретил Ныркова добродушной улыбкой. Протянул мягкую ладонь, предложил гостеприимно:

– Стаканчик чайку?

Именно в этот момент на панели сигнализации вспыхнул кровавый зрак лампы – тревога в зоне! Тут же в открытую форточку ворвался далекий ноющий звук сирены.

Подполковник судорожным движением сорвал с телефона трубку. Закричал, нервничая:

– Койда, что там у вас? Что?!

Лицо Репки разом побагровело, на лбу выступил пот. Он бросил трубку на стол и выдохнул:

– Вооруженное нападение. Стрельба…

Ноги не держали подполковника, и он сел на стул.

– Что будете делать? – спросил Нырков, пытаясь вырвать дежурного из оцепенения.

– Не знаю… – откровенно признался Репка.

– Что требует инструкция?

– Какая? – Голос подполковника звучал отрешенно. Вдруг он спохватился. – A-а, да! Она обязывает дежурного в случае чрезвычайных обстоятельств немедленно докладывать обстановку начальнику базы и действовать по его указаниям.

– Докладывайте, – подсказал Нырков и кивнул на телефон.

Репка посмотрел на него с удивлением.

– Кому?! Полковник Лосев на охоте. С вашим генералом…

– Свяжитесь с Иконниковым.

– Он тоже уехал с ними.

– Должна быть радиосвязь!

– Она есть, но в одном направлении. Если полковнику мы понадобимся, он нас вызовет.

– А если он – нам?

Репка сокрушенно развел руками.

– Тогда принимайте решение сами, – сказал Нырков напористо. – Ждать нельзя! Вы же здесь сейчас старший.

– Я принял решение, майор, – Репка упрямо мотнул круглой головой. – И не надо на меня давить. Есть инструкция. Я ее придерживаюсь. У меня нет самостоятельных прав.

– Там стреляют, товарищ подполковник! Вас никто не освобождал от службы.

Нырков начинал заводиться.

– От службы? Да. Но я уже свое выслужил, майор. Все. У меня есть право на пенсию, на льготы. И я не обязан быть решительней президента. Извините, увольте! – Репка картинно развел руками и покачал головой. – Самое большее – меня выгонят за то, что я следовал инструкции. А судить меня не за что. Пусть начальство выкручивается. Я здесь чист! А если начну самовольничать, уже завтра Лосев и ваш генерал сделают меня ответственным за все, что произойдет, и упекут по всем статьям сразу, будьте уверены. А у меня, извините, дети и внуки. Так что…

Нырков смотрел на подполковника с брезгливым сожалением. Должно быть, ему стоило его презирать, но этого чувства он не испытывал. Что поделаешь, долгое время система отбирала и растила бессловесных исполнителей, незаметных, угодливых, удобных. Репка по натуре был вторымчеловеком. Прикажи такому – расшибется в лепешку, сделает все, что задано, исполнит беспрекословно, точно и в срок. Заставит других вертеться, бегать, потеть, но добьется выполнения приказания. Однако и в этом качестве подполковник в какой-то момент пересидел самого себя. Чем ближе подходил возраст к пенсионному рубежу, тем опаснее становился Репка для дела. Оправдывая себя, он объяснял свои поступки мудростью и осторожностью, хотя почему-то именно они никогда не позволяли ему возразить шефу, настоять на своем мнении, если оно было более разумным, но шло вразрез с командирским. Постепенно активный исполнитель превратился в безликую тень своего шефа, стал дополнением его недостатков.

– Вот дальняя связь, – сказал Нырков и коснулся рукой белого телефона с металлическим гербом Союза в центре наборного диска. – Звоните в Москву дежурному по Главному штабу.

Репка взглянул на майора, как на сумасшедшего.

– Вы всерьез?!

– Конечно.

– Я пока в своем уме и не…

– Тогда это сделаю я.

– Вы понимаете, майор, какую ответственность берете на себя? – спросил подполковник, ощущая в душе заметное облегчение. Правда, на всякий случай он положил руку на трубку опасного аппарата.

– Я все понимаю.

– Охота вам совать голову в петлю? Командир базы отсутствует. Ваш генерал – тоже. Мы еще не знаем, насколько тревога обоснованна. Вы же подставляете их под удар, хотя вполне вероятно, что делу не поможете.

– Утром полковник Лосев явится и все уладит, так?

– Это его дело, майор. Наш с вами удел – играть в подкидного дурачка, а эти люди играют в покер.

– Хорошо, подполковник. Запишите в журнал дежурств, что я беру ответственность на себя и за звонок и за все остальное. Я распишусь. А теперь уберите руку с трубки и назовите пароль внеочередного прохождения связи.

– Как угодно, – вдруг согласился Репка. – Звоните. Я запишу. Пароль «Тайфун». Звоните.

Нырков решительно набрал два нуля.

– Дежурный Артемьев, – мгновенно откликнулся голос.

– Генерала Рытова, – попросил Нырков. – Министерство обороны.

– Учтите, – предупредил дежурный, – у нас ночь.

– «Тайфун», – назвал Нырков пароль, снимавший все препятствия. – Найдите, где угодно. Это особо срочно.

Минуты ожидания тянулись томительно долго. И вдруг в трубке раздался сонный недовольный голос:

– Рытов. Слушаю.

– Товарищ генерал-полковник, докладывает майор Нырков. На базе «Буран» чрезвычайное происшествие. Совершено вооруженное нападение на караул…

И сразу голос генерала зазвучал по-иному:

– Где Лосев?

– Его в гарнизоне нет. Сегодня суббота…

– Студенцов?

– Его тоже нет.

– Ясно: пьянствуют…

– Не думаю, – Нырков попытался смягчить оценку происходившего. – Они на охоте.

– Майор! – Напор генеральского гнева не уменьшало расстояние. – Ты мне не объясняй, что такое охота. Это та же пьянка, только в заказнике у костра.

– Виноват! – Стараясь вернуть Рытова к неотложному делу, Нырков произнес: – Сейчас я не готов вам возразить, обстоятельства не терпят. Прошу вас передать мне право командовать.

– Хорошо, передай трубку дежурному…

Генерал, должно быть, мгновенно просчитал ситуацию и оценил решительность майора Ныркова.

Репка неуверенной рукой принял горячую трубку, приложил к уху и доложил срывающимся голосом:

– Дежурный по базе «Буран» подполковник Репка.

– Я – Рытов, – прозвучало в трубке. – Вы меня знаете?

– Так точно, товарищ генерал-полковник!

– До выяснения обстоятельств командование базой принимает майор Нырков. Вы подчиняетесь ему непосредственно. Начальника базы и руководителя инспекции к делам не допускать. Во всяком случае, без моего личного разрешения. Завтра утром буду у вас. Ясно?

– Так точно.

Репка явно воспрянул духом, ожил. Он ушел с края. Он снова оказался в привычной роли второго, что никогда его не удручало. Он не считал, что лучше быть головой мухи, чем хвостом слона. Пусть хвост, но чей!

– Передайте трубку майору, – попросил генерал, и Репка охотно исполнил приказ.

– Майор, – сказал Рытов сурово, – ты знаешь, в чем дело! Гляди, за сохранность складов отвечаешь головой!

– Разрешите действовать? – спросил Нырков и, не ожидая ответа генерала, это Репка засек хорошо, с треском бросил трубку на аппарат. Резко повернулся к дежурному. – Теперь, Иван Ильич, шкуру будут спускать с меня. Поэтому извольте действовать расторопно, иначе… Ну, да это потом.

– Слушаю, – в голосе Репки прозвучала готовность помочь.

– Немедленно сформируйте из резерва караульной роты три группы. Первая – офицер и четыре солдата. Автоматы. По три магазина. По две гранаты. Немедленно перебросить катером на восточный берег озера. Задача – перекрыть отходы с побережья. Вторая группа – в мое распоряжение. В ней не менее трех офицеров. Вооружение то же. Я их проинструктирую сам. И третья группа – двадцать человек. На машине срочно перебросьте их к караульному помещению. Задача – усиление караула. На все это даю пятнадцать минут.

– Понял.

– Немедленно свяжитесь с начальником управления военной контрразведки. К утру здесь должна быть сильная следственная группа.

– Но у нас есть уполномоченный, может, это сделает он?

– Иван Ильич, он меня мало интересует. Поскольку он не обеспечил безопасности базы. И пусть следственная группа сама выяснит его роль в этом ЧП. Во всяком случае, уполномоченный мне не нужен.

– Понял.

– Далее. Закройте все возможности доступа для личного состава на техническую территорию через контрольно-пропускные пункты. Без моего разрешения никого не пропускать ни в одну из сторон.

– Если прибудет полковник Лосев? Или уполномоченный контрразведки?

– Разве я неясно выразил свою мысль? Повторяю: без моего разрешения – никого. Вплоть до применения оружия. База на особом положении…

– А вы ее командир, – съязвил Репка.

– Ее военный комендант с особыми полномочиями. Вас такое устроит?

– Я запишу распоряжения в журнал.

– Обязательно. Да, забыл… Предупредите дежурного по управлению контрразведки, чтобы они поставили в известность территориальные органы безопасности о возможном уходе бандгруппы через область.

– Зачем? – спросил Репка удивленно. – Это уже не наша забота.

– Товарищ подполковник, – резко оборвал его Нырков, – это приказ!На техническую территорию доступ закрыт. Поэтому поручите помощнику составить список лиц, которые могли оказаться в зоне.

– Включая караул?

– Включая.

– Вас тоже? – усмехнулся Репка.

– Да. И вас…

Напоровшись на плотный автоматный огонь (солдаты, высланные прапорщиком Койдой на охрану входа, патронов не жалели), боевики быстро поняли, что прорваться к бойлерной им не удастся. Тогда они рассыпались и отошли к лесу. К этому времени их ряды заметно поредели. Одна из очередей, выпущенных Борцовым, срезала Зотова. Он остался неподалеку от того места, где лежал убитый Елизаров.

Армяне стали искать спасение в глубине лесного массива. Ушлые уголовники – Ирек и Топорок – нашли иное решение. Они залегли неподалеку от бойлерной и поползли к берегу, стараясь отыскать канализационный колодец. Нашли. Сломали нож, ободрали до крови руки, но все же сумели сдвинуть с места тяжелую чугунную крышку. Спрыгнули в подземелье и выбрались к озеру. Лодка стояла на месте…

Майор Нырков прибыл в зону вместе с вооруженным резервом. Предупрежденный по телефону дежурным, прапорщик Койда встретил его, не скрывая облегчения и радости. Выяснив, что начальник караула знает не так уж много, что нападавшие скорее всего еще в зоне, Нырков приказал построить солдат. Малая группа – три офицера и два сержанта – уже осмотрела территорию, прилегавшую к караульному помещению. В подвале бойлерной они обнаружили трупы солдат.

Лейтенант Тырин выбрался из полуподвала, где воздух был уже густо пропитан запахом смерти, и обессиленно привалился к кирпичной стене.

Командир караульной роты капитан Сапунов подошел к нему, спросил вполголоса:

– Что там?

– Смена, – сказал лейтенант и вдруг заплакал. – Убиты… Все семеро…

– Как убиты?

– Зарезали их…

Сапунов выругался по-черному, вложив в замысловатую тираду всю горечь, злость и отчаянье.

– Как кур! Семь мужиков с оружием! Ножами… На чем же их так купили? Позор!

– Не знаю, капитан, – сказал подошедший Нырков. – Их жизнь и на нашей с вами совести.

Они вернулись к строю. По приказу майора Сапунов развернул отряд в цепь – интервал шесть метров, автоматы на изготовку, пальцы на спуске.

– Надо брать эту сволочь живьем, – высказал мнение капитан. – Это важно для следствия.

– Оставьте, капитан, – резко возразил Нырков. – Меня проблемы следствия не волнуют. Это не наши с вами трудности. А вот за людей, которые идут на прочесывание, мы отвечаем вместе. Никто из них не подряжался ловить бандитов. У нас и без этого слишком много трупов, чтобы множить их число неразрешимыми задачами. Только стрелять! На поражение!

Он взял мегафон и, обращаясь к солдатам, скомандовал:

– При обнаружении посторонних стрелять без предупреждения! Вам всем ясно? Никаких колебаний!

Уже начало светать. Прожектора с вышек светили ярко, заливая все вокруг белым слепящим сиянием. В лезвиях их лучей было видно, как от земли вверх поднимается сизый туман.

Цепь прошла самую широкую часть территории, миновала мыс и стала сжиматься, когда из леса прогремел выстрел.

– Стой! – скомандовал Нырков. – Под огонь не соваться! – Больше всего его сейчас беспокоило, что под огнем необстрелянные солдаты растеряются и допустят поспешные, опасные для себя и других действия. – Укрыться за деревьями!

Нырков выдвинулся в цепь и тоже укрылся за стволом сосны.

– Выходите! – крикнул он в мегафон. – Бросить оружие и выходить! Шансов у вас нет! Даю минуту на размышление. Потом – огонь на уничтожение.

Он помолчал, выжидая. Затем подал команду:

– Короткая очередь! Всем стрелять вверх! Огонь!..

Прогремело и стихло. На землю упало несколько веток, срезанных пулями. Посыпалась сверху хвоя.

– Выходите! Вы окружены!

С поднятыми руками, опустив головы, из-за деревьев вышли два бородатых боевика в маскировочной форме.

Еще одного налетчика обнаружили в районе шестого поста на электротехническом заграждении. Он сумел перебраться через бетонную стену и повис на проводах, пораженный ударом тока.

Группа солдат, высланная Нырковым на восточный берег озера, обнаружила брошенную шлюпку. Отыскать следы людей, высадившихся с нее и скрывшихся в лесу, солдаты не смогли.

Ближе к причалу у самого уреза воды группа наткнулась на труп бородатого мужчины в камуфлированном костюме. Он был убит выстрелом в спину. В метре от его отброшенной наотмашь правой руки под тонким слоем воды лежала прямоугольная металлическая коробочка серого цвета с небольшим усиком антенны. В ногах убитого валялся автомат с ремнем, обмотанным белым бинтом.

– Не нравится мне эта коробка, – сказал командир группы лейтенант Рогов.

– Мне тоже, – согласился радист сержант Ярцев. – Похоже на рацию. Во всяком случае, вижу антенну. И сенсорная клавиатура от нуля до девяти, как у микрокалькулятора.

– Скорее всего дистанционный привод радиовзрывателя, – предположил Рогов. Он поднял пистолет и выстрелил в середину коробки. – С дыркой ей лучше…

Обнаружить караульных с причального поста не удалось.