Текст книги "Орден Очищения"

Автор книги: Александр Лоскутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

* * *

Они вышли из черной арки, стоящей на холме недалеко от какой-то убогой деревушки. И едва сделав несколько шагов в сторону, они почувствовали нечто необычное. Ветер. Ледяной пронизывающий ветер нес обжигающую снежную крупу и старательно пытался пробраться под одежду. Полускрытое бешено несущимися по небу тучами солнце едва только поднималось над горизонтом. Но больше всего Видану и Денгара поразило сплошное белое покрывало, укутывающее все вокруг и перемежаемое в некоторых местах пятнами сухой пожухлой травы. Проведя всю сознательную жизнь на теплом Роднессе, они еще никогда не видели столько снега.

– Что встали? Забыли захватить теплые рукавички? Вперед! – Тингралл грубо толкнул изумленно озирающихся по сторонам начинающих волшебников. Денгар и Видана, удивленно моргнув, бегом бросились догонять уже успевший спуститься с холма отряд. Волшебники настороженно озирались по сторонам, в руках солдат из сотни охранения уже грозно мерцали красноватые магические лезвия шрокенов. Амасионис требовал относиться к себе с предельным вниманием. Неосторожность здесь вела к смерти. Смерти быстрой и легкой или медленной и мучительной. Это уж как повезет.

Отряд вошел в деревушку и остановился. Тингралл, поджав губы и не обращая внимания на пронизывающие порывы ветра, развернул карту. Сотня Имперских солдат мгновенно рассыпалась, занимая ключевые позиции и выслав разведчиков. Волшебники с помощью троих подмастерьев спешно устанавливали магические щиты. Денгар и Видана переглянулись: экспедиция вела себя так, будто готовилась к отражению вражеской атаки.

Решив с помощью магии ощупать окрестности, Видана коснулась собственной силы и ахнула. Рядом глубоко вздохнул изумленный Денгар.

Магия. Все дело было в магии. Здесь, на Амасионисе все было как-то... иначе. Любое волшебство действовало более... свободно. Будто бы исчез некий сковывающий движения груз и лопнули удерживающие магический дар цепи. Магия текла свободно и привольно.

– Сеть, – прошептала Видана. – Это все Сеть...

Конечно, они знали, что Сеть Роднесса отличается от всех прочих, но такого никто из них не мог даже представить. Освобожденный магический дар буквально кипел в их душах. Свет волшебства переливался и напевал какую-то дивную мелодию. Казалось, будто они, раньше умея только слепо передвигаться по земле, неожиданно обрели крылья и, гордо воспарив в небеса, привольно скользили на недосягаемой высоте.

– Что, необычное ощущение, правда? – Рядом с ошеломленно застывшим Денгаром присел на корточки Памфил. – Совсем не то, что в Цитадели. Пьянящая сила свободы... Именно поэтому Роднесс не слишком популярен среди магов. Но, к сожалению, только там можно проводить большинство исследований, не опасаясь, что какая-нибудь штучка взорвется прямо тебе в лицо. Сеть Роднесса защищает нас от подобных гадостей, но за это приходится платить потерей некой толики сил. – Памфил вздохнул. – Видели бы вы что творится на севере Роднесса близ последней сохранившейся в мире Ограничительной Башни... Там на твою магию будто мешки с камнями навешивают.

– Кстати, а где местные жители, или эта деревушка заброшена... Да нет, вон там в снегу тропинки протоптаны.

– Местные жители, Видана, слишком осторожны, чтобы безоглядно выйти поприветствовать явившихся к ним гостей. Они предпочитают осторожность гостеприимности. И я их не виню. Здесь на Амасионисе приходится осторожничать, нечисть иногда заходит прямо в деревни, а известно, что некоторые твари с легкостью могут принимать иллюзорные облики людей.

– Фокусники...

– Верно, Денгар, фокусники. Выглядят совсем как люди, но стоит только неосторожно подойти поближе... Три пальца на руках, желтоватая голая кожа, острые как бритва когти и раздвоенные языки. Какой только мерзости не породил Раскол.

Тем временем Тингралл молча свернул карту и, уверенным шагом подойдя к соседнему дому, грохнул кулаком по толстенной дубовой двери, во множестве испещренную царапинами и глубокими бороздами, которые могли оставить только когти каких-то тварей.

– Открывай, Орснал, это я!

За дверью послышалась какая-то возня, а потом тонкий голосок спросил:

– Кто это я?

– Тингралл из Ордена. А теперь позови Орснала.

Голосок немного помолчал, видимо хозяин дома разглядывал гостя в щелочку над дверью.

– Отец умер еще в прошлом году.

– Когда? Как? – Широкоплечий здоровяк, казалось, был потрясен известием до самой глубины души. – Во имя Стража Бездны, что случилось?

– Отойди подальше, я открою дверь.

Тингралл безропотно отступил на несколько шагов. Дверь распахнулась и на пороге возникла щуплая худощавая девушка лет восемнадцати, сжимающая в руках громадный двуручный меч. По ее движениям можно было понять, что оружие она взяла в руки не впервые, пользоваться им умеет и без колебаний способна пустить свой меч в ход.

– Призрачные волки, – заявила девушка, направив острие меча точно в грудь Тинграллу. – Он вышел нарубить дров и не успел вернуться. Я видела его последнюю битву из окна. – По щеке девушки скатилась слезинка, но громадный меч в руках даже не дрогнул. – В последнее время нечисть совсем обнаглела. Посреди дня по улицам ходит. Волки-тени, крюколапы, фокусники. Несколько месяцев назад крылачи устроили гнездо неподалеку от деревни и успели сожрать двоих, прежде чем мы их сожгли вместе с гнездом, а ведь они тогда уже успели отложить яйца. Кое-кто клялся, что совсем недалеко слышал рев дендроида.

Тингралл неподвижно стоял, затуманившимся взором глядя в пустоту.

– Мне жаль Орснала. Он был хорошим человеком. А тебя я помню – ты его дочь... Забыл имя...

– Филара. А как докажешь, что ты – это ты, а не фокусник в твоем обличье?

– Помнишь, тебе было лет пять-шесть. Мы с твоим отцом сидели возле очага. На улице была метель. Было уже поздно, а ты не хотела ложиться спать, потому что играла со щенком, которого я вам принес. А твоя мать тогда сказала, что если ты немедленно не пойдешь в кроватку, то она выбросит щенка на улицу, чтобы его сожрали призрачные волки.

Громадный меч медленно опустился:

– И я сказала, что тогда она может выбросить за порог заодно и меня. Кстати, пес погиб вместе с отцом. Он до последнего защищал его, когда жестоко израненный Орснал пытался доползти до дверей. Волки расшвыряли его внутренности по всей деревне.... устроили пир... – Девушка тряхнула головой и, отбросив в сторону тяжелые воспоминания, прямо спросила. – Чего ты хочешь?

– Вообще-то я хотел бы найти проводника...

– У нас ты не найдешь проводника. Никто в своем уме не полезет сейчас в болота, даже в сопровождении бывалых колдунов и сотни солдат. Нечисть... она будто что-то чувствует, чего-то ждет... Ушедшие в болота не возвращаются.

– Тогда хотя бы объясни дорогу. – Тингралл вытащил карту и протянул ее Филаре. – Некоторое время девушка молча изучала бумагу, игнорируя трепещущее на ледяном ветру платье и не забывая привычно оглядываться по сторонам.

– Вы хотите пройти в древние руины? – Увидев решительный кивок, она, пожав плечами, вернула карту. – Тогда вам лучше идти вдоль реки, пока в трех днях пути от деревни не наткнетесь на громадный источенный ветрами утес. Там сворачивайте вглубь болот. А дальше я не знаю – никогда не была в тех гиблых местах. Но лучше всего, забудьте об этом и вернитесь по домам, тогда вашим женам и детям не придется проливать слезы.

Молча повернувшись, девушка вошла в дом и с грохотом захлопнула за собой дверь. Изнутри послышался едва различимый плач младенца.

Тингралл задумчиво пожевал губу, а затем, огласив окрестности громким свистом, подал сигнал к выступлению. Отряд двинулся к берегу протекающей неподалеку бурной речки, которая никогда не замерзала даже в самые сильные морозы.

* * *

Тингралл равномерно шагал впереди отряда, оставляя позади милю за милей. Следом за ним также неспешно шли остальные участники этой безумной вылазки. Солдатская сотня шла особым походным строем, применяющимся Имперскими легионами в условиях возможной засады противника. В кустах постоянно мелькали начищенные панцири дозорных и разведчиков.

– Я начинаю беспокоиться, – негромко проворчал широкоплечий предводитель подошедшему Памфилу. – Местные говорят, что в последние годы активность нечисти резко возросла. Такого не помнят даже старожилы. Они считают, что здешние твари что-то чувствуют... Будто бы зло снова начинает поднимать голову... Не знаю, но мне это не нравится. Возможно, не следовало брать в поход новичков...

Памфил пожал плечами, пристально изучая противоположный берег реки, где в густых зарослях слабо шевелились ветви. Ветер? Или... Нетрудно было бы узнать это с помощью магии, но некоторые представители местной нечисти особо чувствительны даже к самому слабому отголоску волшебства. Спровоцировать атаку какой-нибудь твари вроде землероя он нисколько не хотел.

– Пожалуй, мне стоит особо присмотреть за ними... Что там такое?!

В соседних кустах послышался громкий треск, сопровождаемый предупредительным криком дозорных. Ветви раздвинулись, и на берег реки выскочила чудовищная тварь. Покрытое густой бурой шерстью тело передвигалось на двух мощных ногах, и передвигалось довольно быстро. Широкая грудь постепенно переходила в некое подобие шей, на конце которой торчала уродливая голова с тремя загнутыми вперед рогами. Из широкой пасти выпирали кривые клыки. Маленькие глазки, в которых светилось некое подобие разума, не мигая, смотрели на мир с нескрываемой злобой и ненавистью. Но главной особенностью этого кошмарного порождения эпохи Раскола являлись передние лапы. Маленькая левая похожая на ссохшуюся и уродливо скрюченную руку ребенка и огромная волочащаяся по земле правая, увенчанная грозными кривыми когтями и, очевидно, обладающая невероятной силой.

Крюколап.

Тварь на мгновение замерла на месте, а потом, брызгая слюной и размахивая чудовищной правой лапой, с ошеломляющей скоростью понеслась прямо на выставивших перед собой грозные двузубые копья солдат.

Денгар и Видана не успели даже моргнуть, а крюколап, уклонившись от размашистого удара шрокеном, могучим ударом отшвырнул в сторону отчаянно вопящего солдата и повернулся к следующему. Солдат едва успел уклониться, выронив свое оружие. Монстр поднял свою уродливую лапу, тускло блеснули серповидные когти способные пробить даже стальной панцирь. Но в то же мгновение призрачный блеск магического лезвия рассек бок твари. Бурая шерсть запятналась кровью. Крюколап взревел, снова замахнулся и... полыхнул ослепительным пламенем – один из волшебников, скорее всего сам Тингралл, нанес могучий удар магией. Огромный пламенный сгусток поглотил в себе визжащее порождение самой Бездны. Пламя угасло также внезапно, как и появилось, а оставшаяся от чудовищной твари бесформенная груда обугленной плоти с хлюпаньем рухнула на окровавленный снег.

А Тингралл уже, отбросив в сторону свою поклажу, бежал к неподвижно лежавшему на снегу солдату, которого крюколап первым же ударом отбросил в сторону. Остановившись у недвижимого тела, он рухнул на колени и быстро провел руками над грудью пострадавшего. А затем вздохнул и, взглянув на окровавленную ладонь, медленно покачал головой.

Отряд только что понес первые потери.

* * *

За день они прошли около двадцати миль, пробираясь через снежные завалы и настороженно разглядывая густые заросли кустарника на берегах реки. Еще дважды отряд подвергался нападению местной нечисти. Внезапно ринувшийся с небес на одного из волшебников огромный крылач в считанные мгновения разлетелся клочьями дымящегося мяса. Денгар и Видана тоже выпустили по одному маленькому пламенному шарику и, кажется, попали. А выскочивший из-под куста волк-тень нашел свою смерть располосованный надвое мерцающим лезвием шрокена. Но даже слабо подергивающиеся на снегу кровавые останки не утратили своих неестественных смазанных очертаний, хотя окутывавшее тело призрачного волка облачко туманной дымки медленно рассеивалось, рассеченное всесокрушающим лезвием шрокена.

На ночлег они устроились на небольшом холмике явно искусственного происхождения. Из-под толстого слоя слежавшегося снега в некоторых местах все еще виднелись обломки древних колонн. Скорбный лик наполовину занесенной снегом выщербленной статуи печально всматривался в небеса, где слабо различимые сквозь сплошной покров туч виднелись тусклые очертания всех трех лун Амасиониса.

Выставив основную магическую защиту и ощупав с помощью волшебства окрестности на предмет присутствия особо опасных представителей здешней нечисти, волшебники моментально расстелили одеяла и уснули. Большинство солдат последовало их примеру. В охранении остались десяток вооруженных шрокенами часовых и два представителя Ордена, готовые в любую минуту нанести могучий удар любому непрошеному гостю, явившемуся на свет костров.

Несмотря на сковавшую их тела сильную усталость Денгар и Видана долго не могли заснуть. Слабо потрескивал костерок, храпели спящие неподалеку солдаты, скрипел снег под ногами патрулирующих лагерь часовых. Находящиеся на страже волшебники, закутавшись в плащи, сидели около огня и негромко переговаривались. Откуда-то издалека донесся едва различимый заунывный вой. Видана молча лежала и, следя глазами за медленно ползущей по небу гроздью лун, перебирала в памяти всех обитающих на Амасионисе тварей, пытаясь понять, кто же может издавать подобные звуки.

Крюколап... нет. Волки-тени... не похоже. Сосальщики, ящеры и землерои живут в болотах гораздо севернее этих мест... Крылачи, черные пауки и песчаные слизни – эти вообще не могут выть... Дендроиды только ревут...

– Мечезуб, – негромко шепнул Денгар.

Видана согласно кивнула. Мечезуб. Конечно же, мечезуб... Постоянно ощущавшаяся как биение второго сердца связь донесла до нее сияющий свет счастливой улыбки, от которой по всему телу разлилась приятная волна тепла. Внутренне улыбнувшись в ответ, она повернулась на бок и, слушая негромкое потрескивание костра, постепенно заснула.

Утро началось с неласкового тычка Тингралла, поднимающего отряд, чтобы продолжить путь по заснеженному берегу рокочущей на перекатах реки. Ежась от забирающегося под одежду холодного ветра, Видана медленно закинула на плечо свою часть общего груза, непослушными замерзшими пальцами неуклюже подобрала свой шрокен и, опираясь на смертоносное копье вместо посоха, медленно пошла вперед. Всего одна ночь, а она чувствовала себя насквозь промороженной как привезенная с Каварры бочка с рыбой. Рядом, спотыкаясь, медленно брел Денгар.

Предстоял еще один тяжелый день.

* * *

Отряд добрался к подножию источенного ветрами каменного утеса только ближе к вечеру четвертого дня. Снежные завалы и участившиеся нападения всевозможных чудовищ серьезно замедляли путь.

За эти четыре дня погибли шестеро человек. Один неосторожный молодой солдат, ступив на непрочный прибрежный слой льда почти беззвучно канул в раскрывшейся полынье. Ринувшиеся ему на помощь волшебники не смогли ничем помочь – тяжелый стальной панцирь мгновенно уволок несчастного на дно. Когда тело разыскали и выловили из реки с помощью магии, было уже слишком поздно. Остальные пятеро пали от когтей и зубов местной нечисти.

За эти дни Денгар и Видана вдоволь насмотрелись на самых омерзительных и опасных представителей Амасиониса. Они видели обезумевших от жажды крови крюколапов, видели неспешно пересекающую поляну стаю волков-теней – едва различимые комки тумана, когти и ощеренные пасти. Они видели стремительный полет крылачей и тоненькие цепочки следов, оставленные черными пауками. Они видели изрытую и перепаханную землю, обильно политую кровью, и небольшую кучку костей поблизости – следы недавней трапезы исполинского дендроида. Среди вымазанных неведомой слизью останков отчетливо выделялись отливающие стальным блеском исполинские мечевидные клыки.

Они видели кошмарные рваные раны, нанесенные одному из солдат клыками громадного крылача. Под натиском этих всесокрушающих челюстей стальной панцирь лопнул как яичная скорлупа. Солдат умер не приходя в сознание, и никакая магия так и не смогла ему помочь. А буквально через несколько минут в результате неожиданного нападения еще одного крылача они смогли в полной мере насладиться зрелищем разбросанных по заснеженной поляне человеческих внутренностей.

Три ночи они провели возле костров, дрожа от холода и стараясь поплотнее укутаться в теплые одеяла. Три ночи, ежеминутно ожидая криков часовых, едва различимого шипения шрокенов, громовых раскатов взметнувшихся к небесам столбов пламени и отчаянного предсмертного визга каких-нибудь тварей.

Дважды за прошедшие ночи часовые поднимали тревогу. И в безумии ночных сражений им оставалось только жаться друг к другу и настороженно шарить глазами по истоптанному снегу, пока где-то в зарослях кустарника Имперские воины ожесточенно орудовали смертоносным оружием древних.

Поздним вечером второго дня они видели выскочившего в круг костров призрачного волка. Чудовищное порождение местных болот мгновенно сгинуло в слившихся воедино вспышках жидкого пламени – Денгар и Видана, не раздумывая, нанесли идеально точные и выверенные удары. От волка остались только разбросанные на обожженной земле уголья. Это была первая убитая ими тварь. На следующий день были еще, а потом и еще...

И вот теперь они стояли неподалеку от гранитных боков источенного ветрами утеса. Кое-где на выщербленном камне все еще можно было различить вырезанные на камне силуэты, но Денгару и Видане было некогда любоваться еще одним наследием давно прошедшей эпохи. Они, не забывая постоянно следить за кромкой леса, внимательно слушали предводителя экспедиции.

– Все, ребятки, спокойная жизнь кончилась. – Тингралл усмехнулся, хотя его глаза ни на мгновение не потеряли жестокого стального блеска, подобного блеску хорошо отточенного клинка. – Мы потеряли шестерых еще даже не вступив в опасные места, а теперь нам предстоит войти в самое логово местной нечисти. Я не хочу говорить об этом, но, скорее всего, не все мы сможем вернуться домой. Никто не может предсказать нашу дальнейшую судьбу, но надеюсь, что хоть кто-нибудь из нас сможет вернуться домой, вырвавшись из когтей местных тварей. Хотел бы я знать, что так взбудоражило нечисть... – Похожий на поднявшегося на задние лапы медведя волшебник тяжело вздохнул, на мгновение прикрыв глаза. – Завтра утром мы покидаем более или менее безопасные берега реки. Дальше наш путь ведет в самое сердце болот.

– И если я... если со мной что-нибудь случится, отряд поведет Жилар. – При этих словах один из волшебников – седой и жилистый старик неохотно кивнул. – А теперь остановимся на отдых. Завтра всем нам предстоит тяжелый день.

Озаряемая мерцанием дюжины костров, ночь прошла относительно спокойно. Бдительные часовые несколько раз видели бродящих вокруг лагеря тварей. Крюколапы, теневые волки и даже один мечезуб настороженно кружили вокруг, стараясь держаться на почтительном расстоянии. Судя по осторожному поведению тварей, они явно опасались подойти ближе. И опасались они не костров, не грозных наконечников шрокенов и не слабо мерцающих в ночном мраке магических щитов. Казалось, нечисть не желает приближаться к каменным бокам древнего утеса у подножия которого отряд и расположился на ночлег.

Почему? Что мешает бездумным чудовищам не раздумывая ринуться вперед, алчно желая добраться до теплой человеческой крови? Почему нечисть в последние годы стала вести себя слишком уж... разумно? Еще десять лет назад любой встретивший человека мечезуб не остановился бы и перед волей самого Творца, лишь бы отведать вожделенной крови, но сегодня... Громадная тень медленно скользила в отдалении, и только лунный свет сверкал на отливающих стальным блеском исполинских клыках. Что происходит в мире Амасиониса? Не находя ответа на эти немаловажные вопросы, Тингралл задумчиво вертел в руках шрокен. Толстое древко в его могучих руках казалось не более чем тростинкой. И на мгновение дикая сумасбродная мысль мелькнула в голове Тингралла. А что если у местных тварей появился единый вождь?.. Молниеносно отбросив эту идею как совершенно никчемную, предводитель отряда позволил себе слабо улыбнуться. Невозможно! Ничто в Мироздании не заставит объединить свои силы безмозглых песчаных слизней, смертоносных крюколапов и крылачей. Эти твари, не задумавшись, сожрут друг друга. Единственная общая для них черта – это ненависть к их исконному врагу – человеку.

Отложив шрокен, Тингралл откинулся назад и, прислонившись спиной к несокрушимой громаде утеса, задремал. Поскрипывал снег под ногами обходящего лагерь дозорного.

Из-под уродливо скорченных ветвей далекого дерева его фигуру разглядывала безобразная тварь. Бурая свалявшаяся шерсть, уродливая трехрогая голова, сморщенная маленькая левая лапа и громадная правая. Острые как бритва серповидные когти резко дернулись, оставив на стволе дерева глубокие царапины. А в маленьких злобных глазках чудовища медленно мерцал багровый огонек. Огонек, несущий в себе след могучего нечеловеческого разума. Или то был просто отблеск далеких костров?

Огонек медленно погас, сменившись обычным выражением злобы и неутолимого голода. Крюколап негромко фыркнул и, грациозно повернувшись, беззвучно скрылся в ночной тьме.

* * *

Свежевыпавший снег покрывал беспорядочные нагромождения валунов тонким белым покрывалом, на котором уже успели отпечататься многочисленные следы всевозможных чудовищ. Глубокая борозда – песчаный слизень. Беспорядочные отпечатки когтистых птичьих лап – крылач. Глубокие почти человеческие следы и клочья бурой шерсти на ветках кустов – крюколап. Во множестве попадались следы мечезубов и призрачных волков.

Болота Амасиониса жили своей дикой безумной жизнью. Несмотря на зимнюю пору и полнейшее отсутствие ветра, слабо шевелились усыпанные безобразными листьями уродливые деревья. Темные мясистые листья с хлюпаньем отрывались при малейшем прикосновении, мгновенно превращаясь в омерзительную кучку слизи. Снежный покров колыхался под ногами. Каждый шаг порождал медленно расходящиеся волны. Казалось, будто люди медленно бредут по поверхности гигантского озера, прикрытого сверху непроницаемой пленкой. Громадные наполненные темной жижей пруды, мимо которых шел отряд, мягко пульсировали, будто дышали. И при каждом их вздохе на поверхности появлялась вереница пузырей, распространяющих отвратительный запах гнили. На берегу одного такого пруда валялся дохлый сосальщик. Наполовину обглоданные падальщиками останки издавали неописуемо мерзкую вонь.

Отряд продвигался вереницей, стараясь не отходить слишком далеко от едва различимой тропы. Впереди, держа наготове несколько самых могучих и убийственных заклятий, медленно шел Тингралл, его глаза непрерывно шарили по окрестным деревьям и спутанным зарослям кустарника, примечая даже самые незначительные детали. За ним, старательно ступая след в след, шли десять Имперских солдат. Шрокены в их руках мерцали красноватыми магическими лезвиями. Готовые в любой момент нанести удар волшебники нервно шарили глазами по сторонам, среди них шли Денгар и Видана. Замыкала цепочку группа бойцов, готовая немедленно отразить любую неожиданную атаку с тыла.

Удивительное дело, но за весь день на медленно бредущий по заснеженным болотам отряд не напал ни один представитель бесчисленной болотной нечисти, хотя изобилие следов говорило, что в этих забытых Творцами местах обитают неисчислимые полчища самых опасных тварей.

– Не нравится мне это... Как-то слишком уж все необычно. Ни одной твари не наскочило на нас за весь день, хотя я чувствую... Они следят. Они видят каждое наше движение, каждый шаг. Но не нападают... Почему?

Тингралл недовольно выругался. И вновь ему в голову скользнула та же самая мысль. Что если у нечисти появился вождь? Теперь эта идея уже не казалась ему такой уж безумной, ибо иного объяснения он не находил. Но это...

Впереди из-за деревьев медленно вышла человекоподобная фигура, сжимающая в некоем подобии рук самый обычный меч. Вышла и, опустив оружие, молча встала, преграждая путь отряду. Мгновенно насторожившиеся маги и выставленные вперед шрокены, пришельца не смущали. Закутанная в плохо выделанные шкуры фигура молча сделала плавное движение рукой. В тусклом свете скрытого за сплошной пеленой туч солнца слабо блеснула чешуя.

– Опустите оружие. – Губы говорившего скривились в напряжении, с превеликим трудом выдавливая звуки человеческой речи. – Я хочу поговорить...

Денгар удивленно моргнул. С чего бы это ящероподобным желать переговоров? Конечно, они вполне разумны, но все же дружелюбием никогда не отличались. Должно было случиться нечто весьма необычное, чтобы ящеры обратились за помощью к людям. Хотя легенды гласят, что во времена Раскола люди и появившиеся примерно в то же время ящеры вместе противостояли угрозе всеобщей гибели, но за прошедшие века дороги человечества и их чешуйчатых слуг разошлись. Ящеров объявили злобными порождениями Раскола и убивали при первой же возможности, а они старались, по возможности, отвечать тем же. Но, возможно, все же память о древнем союзничестве все еще жива в душах этих чешуйчатых монстров...

– Да что же здесь творится... – Тигранн вполголоса выругался и, подняв шрокен, медленно шагнул вперед. – Говори. Я слушаю.

– Мое имя Шрашшнисс. Я пришел предупредить вас. Уходите отсюда. Возвращайтесь обратно. Скорее всего, я умру за эти слова. Повелитель не прощает предательства. Но вы должны уйти. – Голос ящера едва справлялся с непривычными человеческими словами.

– Но почему? Что здесь, вообще, происходит? Почему местные твари не нападают на нас? Я ничего не понимаю...

– Они пропускают вас к руинам... Уходите. Немедленно возвращайтесь.

– Пропускают, но почему?

– Повелитель. Темный Владыка. Он приказал им пропустить ваш отряд. Уходите. Он накажет меня, но я должен предупредить вас.

– Приказал?.. – Тингралл недоверчиво прищурился. – Приказал этим безмозглым слизням и крюколапам? И что это за Темный Владыка?

– Да. Они подчиняются. Они служат злу. Скорее возвращайтесь. Тьма грядет. Она готовит себе слуг. Уходите, не помогайте ночи... А-аш-аашш-аш...

Со стоном разошлась земля, поглотив чешуйчатую фигуру. Могучий выброс магии на мгновение подобно громогласному удару колокола пронизал все вокруг. Из раскрывшейся трещины вздыбился вверх фонтан темной как смола жижи.

И все смолкло. Только медленно расплывавшееся на снегу пятно черной слизи напоминало о только что стоявшем в нескольких шагах от ошеломленного Тингралла ящере.

Предводитель отряда осторожно шагнул вперед и аккуратно подобрал выроненный ящером меч. Обычный армейский клинок несколько тронутый ржавчиной. На рукояти клеймо оружейных мастерских Вал-Накина. Как попало подобное оружие в самое сердце болот Амасиониса? Почему ящероподобный решил предупредить их? Что с ним случилось? Кто такой этот Владыка? Почему их беспрепятственно пропускают к руинам? Вопросы, вопросы, вопросы. И ни одного ответа.

От меча прямо на глазах отломился крохотный кусочек лезвия. Тингралл удивленно моргнул. На истоптанный снег упала еще одна чешуйка металла, а затем еще... А потом в руках ошеломленного Очистителя меч медленно истаял, превратившись в небольшую кучку металлической пыли. Распалась даже рукоять.

Передернувшись всем телом, Тингралл нервно стряхнул с рук мелкие крошки металла и отступил назад. Голос его отчетливо дрожал:

– Десятки раз я бывал на Амасионисе, видал всякое, но чтоб такое... Что же творится в этом забытом Отцом Сущего мирке?..

В полумиле от недоумевающего Тингралла на высоком засохшем дереве сидел крупный крылач, и глаза его горели отчетливо различимым гневным огоньком нечеловеческого разума.

* * *

Отряд двинулся вперед. Несмотря на многочисленные странности этого похода, Тингралл отказался вернуться назад.

– Мы вернемся, – говорил он, – подойдем к Магистрам и, выпучив глаза, расскажем им о ящере приказавшем нам поворачивать обратно. Вы представляете, что скажут Магистры Ордена? А я представляю. Они скажут: "Бедный глупый Тингралл. Он внял словам ненормальной ящерицы, отступившись от такой возможности. Неизвестно по какой причине нечисть вдруг вздумала пропустить отряд, а он решил отказаться от этой уникальной возможности даже не узнав ничего об этом новоявленном Темном Властелине"... А после этого Магистры пожмут мне руку и вежливо выпроводят взашей, предоставив проводить остаток дней в сухом и тихом подвальном архиве Цитадели, разбирая вековые завалы никому не нужных бумажек.

И они двинулись дальше. Болотная грязь, смешиваясь с талым снегом, хлюпала под ногами. Громко бурчала трясина, выбрасывая из своего чрева огромные пузыри. Казалось, все вокруг насквозь пропиталось гнилью и разложением. Стальные латы солдат начали быстро обрастать бахромой ржавчины, потемнели двузубые наконечники шрокенов, на глазах расползались пропитавшиеся сыростью плащи и одеяла.

Но, как ни странно, ни единой твари не встало на пути отряда, медленно ползущего вглубь болот Амасиониса. Многочисленные цепочки следов пересекали грязно-белое покрывало болот. На раскисшем снегу отчетливо можно было разобрать следы сотен или даже тысяч тварей, но на глаза они не попадались. Наполненные шорохами и недовольно-голодным воем ночи говорили о близости нескольких стай волков-теней и мечезубов. Рев дендроидов и тонкий посвист крылачей. И никто из них за прошедшие четыре дня ни разу не встал на пути отряда, углубившегося в самое сердце болот.

Магический дар говорил Тинграллу, что расступающиеся перед отрядом полчища тварей медленно собираются позади и, соблюдая дистанцию в несколько миль, следуют позади за отрядом. Крайне необычное поведение для безмозглой болотной нечисти. Оставалось только надеяться, что когда придет время возвращаться, этот следующий по пятам легион чудовищ пропустит их. Иначе... В истории Ордена существовало немало бесследно исчезнувших в неведомых мирах экспедиций.

А на пятый день странствия по болотам медленно ползущий по узкой едва проходимой полосе, ограниченной с обеих сторон непролазными топями, отряд наткнулся на преградившего путь исполинского дендроида. Чудовищный древоподобный монстр прочно угнездился на изрытом снегу и алчно поблескивал глазками. Из широкой щели рта медленно сочилась тягучая слюна. Слабо трепетали толстенные ветви, готовые в любое мгновение обрушиться на свою жертву.

– Не обойти... – Тингралл недовольно сплюнул. – И возвращаться, чтобы поискать обходной путь нам тоже не с руки. Надо драться.

– Тогда придется положиться на шрокены, – мрачно буркнул Памфил. – Подобных проклятых Падшими тварей магия практически не берет.