Текст книги "Наградная медаль. В 2-х томах. Том 2 (1917-1988)"

Автор книги: Александр Кузнецов

Соавторы: Николай Чепурнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Медаль «За оборону Кавказа». 1944 г.

Медаль «За оборону Кавказа» учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1944 года. Всего медалью «За оборону Кавказа» награждено около 870 тысяч человек.

В положении о медали сказано:

Медалью «За оборону Кавказа» награждаются все участники обороны Кавказа – военнослужащие Советской Армии, Военно-Морского Флота и войск НКВД, а также лица из гражданского населения, принимавшие непосредственное участие в обороне.

*

В июне 1942 года война пришла к Эльбрусу, в Баксанское ущелье, широко известное нынче как крупнейший центр альпинизма, туризма и горнолыжного спорта. Враг взял Пятигорск, Ессентуки, Кисловодск, Черкассы, Карачаевск и вышел в некоторых местах к Главному Кавказскому хребту. Гитлеровцы стремились перейти Кавказ, для того чтобы овладеть Закавказьем, черноморскими портами и, главное, захватить Баку, получить доступ к «чёрному золоту».

Красная Армия отступала с боями по Баксанскому ущелью, поднимаясь всё выше и выше в горы. В начале августа Баксан оказался отрезанным от предгорий, а части Красной Армии – запертыми в горах. Путь к спасению был один – через покрытые ледниками и вечными снегами перевалы в Сванетию. В ущелье вместе с нашими воинскими частями попали в трудное положение и работники Тырныаузских рудников. Здесь собралось более тысячи шестисот женщин, детей и стариков, которых надо было спасать от врага. Как перевести их через перевал Бечо или Донгуз-Орун, слабых, больных, беспомощных? Без определённой подготовки и специального снаряжения эти перевалы не могут быть пройдены и сейчас тренированными туристами.

Наши части отбивались от фашистов, теснивших их снизу. И вдруг враги появились сверху. Гитлер бросил сюда специально подготовленные для войны на Кавказе горно-стрелковые дивизии, в том числе знаменитую дивизию «Эдельвейс». Все офицеры и солдаты этого подразделения были альпинистами и горнолыжниками. В течение двух лет они проходили специальную подготовку в Альпах. И вот эдельвейсовцы, обойдя Эльбрус, вышли на его склоны через перевал Хотю-Тау. Таким образом, они зашли в тыл наших отступающих по Баксану частей. Гитлеровцы двигались большой колонной, вели с собой ишаков и мулов, нагруженных оружием и боеприпасами. Они заняли высокогорную гостиницу «Приют одиннадцати» на Эльбрусе (4200 метров над уровнем моря), Старый кругозор и Ледовую базу. Пустив в ход привезённые лёгкие горные орудия, миномёты и пулемёты, немецкие горные стрелки пытались с ходу захватить Терскол, но вынуждены были отступить.

Задача подразделений Красной Армии состояла в том, чтобы отстоять перевалы и не дать врагу перейти Главный Кавказский хребет. Нужно было также эвакуировать наши части и население рудников. За дело принялись инструкторы альпинизма Александр Сидоренко, Алексей Маленков, Григорий Двалигишвили, Николай Маренец и Виктор Кухтин. Возглавлял операцию по переходу через перевал Бечо мирного населения Юрий Васильевич Одноблюдов, хорошо известный всем советским альпинистам как руководитель альпинистских лагерей Кавказа в послевоенные годы и вплоть до середины семидесятых годов.

Всего за одни сутки альпинисты вырубили во льду ступени, на сложных и опасных местах навесили верёвки, подготовили перевал Бечо для эвакуации женщин и детей. Работавшие почти без сна альпинисты переносили на крутых ледовых склонах малых детей на своих плечах, помогали проходить опасные участки старым, больным и немощным, делали всё для того, чтобы спасти людей от грозящей им смертельной опасности. И всем мирным жителям удалось уйти в Сванетию, на северных склонах хребта не осталось никого. Комбинат и рудники взорвали, работавших на нём заключённых расстреляли, а наиболее ценную продукцию упаковали, и солдаты отходивших частей перенесли её на себе через перевал Донгуз-Орун. Продукция комбината, так необходимая стране в тот момент, попала на заводы. Перевалы были укреплены, и, несмотря на превосходство в технике, специальное горное оружие, на то, что немцы противопоставили нашим обычным воинским частям альпинистские дивизии, врагам так и не удалось перейти через Главный Кавказский хребет.

Несколько позже приказом Верховного Командования по Красной Армии всех альпинистов откомандировали из других частей для создания специализированных горных подразделений. В начале 1943 года фашистские оккупанты были полностью изгнаны из Кабардино-Балкарии, и группа военных альпинистов под руководством Н. Гусака и А. Гусева водрузила на двуглавом Эльбрусе флаг нашей Родины.

В Баксанском ущелье и во всём Приэльбрусье часто можно услышать теперь песню, сложенную альпинистами в те суровые дни:

 
Помнишь, товарищ, белые снега,
Стройный лес Баксана, блиндажи врага?
Помнишь гранату и записку в ней
На скалистом гребне для грядущих дней?
 

*

Ещё шли бои за освобождение Белоруссии, Прибалтики, западных областей Украины; ещё бесстрашные сыны и дочери советской Родины отдавали свои жизни в битве с врагом, но уже видна была победа, перелом в войне давно наступил, можно было позаботиться и о будущем, о новых поколениях советских людей. Летом 1944 года были учреждены награды великому подвигу женщины – подвигу матери.

Звание «Мать-героиня». 1944 г.

Высшая степень отличия – звание «Мать-героиня» установлено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года. Положение о нём утверждено 18 августа 1944 года.

В положении о звании «Мать-героиня» сказано:

1

Звание «Мать-героиня» является высшей степенью отличия и присваивается матерям, родившим и воспитавшим десять детей.

2

Присвоение звания «Мать-героиня» производится по достижении последним ребёнком возраста одного года и при наличии в живых остальных детей этой матери.

При присвоении звания «Мать-героиня» учитываются дети:

усыновлённые матерью в установленном законом порядке;

погибшие или пропавшие без вести при защите СССР или при исполнении иных обязанностей военной службы, либо при выполнении долга гражданина СССР по спасению человеческой жизни, по охране социалистической собственности и социалистического правопорядка, а также умершие вследствие ранения, контузии, увечья или заболевания, полученных при указанных обстоятельствах, либо вследствие трудового увечья или профессионального заболевания.

3

Матерям, коим присвоено звание «Мать-героиня», вручается орден «Мать-героиня» и грамота Президиума Верховного Совета СССР.

Орден «Мать-героиня» № 1 был вручён 1 ноября 1944 года в Кремле жительнице посёлка Мамонтовка Московской области Анне Савельевне Алексахиной, воспитавшей двенадцать детей.

Орден «Материнская слава». 1944 г.

Орден «Материнская слава» учреждён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года. Статут и описание ордена «Материнская слава» утверждены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1944 года.

В статуте ордена сказано:

1

Орденом «Материнская слава» награждаются матери, родившие и воспитавшие семь, восемь и девять детей.

2

Награждение орденом «Материнская слава» производится от имени Президиума Верховного Совета СССР Указами Президиумов Верховных Советов союзных и автономных республик.

3

Орден «Материнская слава» состоит из трёх степеней:

орден «Материнская слава» I степени;

орден «Материнская слава» II степени;

орден «Материнская слава» III степени.

Высшей степенью ордена является I степень.

4

Орденом «Материнская слава» награждаются:

матери, родившие и воспитавшие семь детей, – орденом III степени;

матери, родившие и воспитавшие восемь детей, – орденом II степени;

матери, родившие и воспитавшие девять детей, – орденом I степени.

5

Награждение орденом «Материнская слава» соответствующей степени производится при достижении последним ребёнком возраста одного года и при наличии в живых остальных детей этой матери.

При награждении орденом «Материнская слава» учитываются также дети:

усыновлённые матерью в установленном законом порядке;

погибшие или пропавшие без вести при защите СССР или при исполнении иных обязанностей военной службы, либо при выполнении долга гражданина СССР по спасению человеческой жизни, по охране социалистической собственности и социалистического правопорядка, а также умершие вследствие ранения, контузии, увечья или заболевания, полученных при указанных обстоятельствах, либо вследствие трудового увечья или профессионального заболевания.

6

Награждение орденом «Материнская слава» матерей, имеющих восемь и девять детей, производится только одним орденом соответствующей степени.

«Медаль материнства». 1944 г.

Учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года. В положении о медали сказано:

1

Медалью «Медаль материнства» награждаются матери, родившие и воспитавшие пять и шесть детей.

2

Награждение медалью «Медаль материнства» производится от имени Президиума Верховного Совета СССР Указами Президиумов Верховных Советов союзных и автономных республик.

3

Медаль «Медаль материнства» состоит из двух степеней:

«Медаль материнства» I степени;

«Медаль материнства» II степени.

Высшей степенью является I степень.

4

Медалью «Медаль материнства» награждаются:

матери, родившие и воспитавшие пять детей, – медалью II степени;

матери, родившие и воспитавшие шесть детей, – медалью I степени.

*

В станице Днепровской, что на Кубани, есть обелиск, сооружённый станичниками в память погибших на войне земляков. Первые девять имён на стеле, первые девять строк – Степанов, Степанов… Рядом скромная могила. Здесь похоронена Епистиния Фёдоровна Степанова, мать девяти погибших на войне сыновей.

Старшего сына – Александра – в восемнадцатом году казнили белогвардейцы; Фёдор погиб на Халхин-Голе; Павел – на границе в сорок первом; Василий, Илья, Филипп, Иван и Александр-младший, названный так в честь брата, погибли в Великой Отечественной войне. Александр ушёл на фронт добровольцем, командовал ротой, которая первой форсировала Днепр. Ему присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно. Один только сын Епистинии Фёдоровны вернулся домой – Николай. Но и он умер от ран, полученных на фронте.

Конечно, в гибели всех сыновей Епистинии Фёдоровны есть элемент случайности, можно назвать его судьбой или роком, как угодно. Но в то же время в подвиге их есть доля закономерности, ибо он неотъемлем от их убеждений, стремлений, характера, от их мировоззрения. Где трудно и опасно, там Степановы. Так воспитала их школа, так воспитала их семья. Михаил Николаевич, отец братьев, умер в тридцать третьем году, младших детей поднимала, растила и воспитывала Епистиния Фёдоровна.

Епистиния Фёдоровна и Михаил Николаевич как будто и не занимались специально воспитанием детей. Всё происходило само собой. Старшие помогали младшим, заботились о них. Родители думали о детях, дети – о родителях. И не было в семье ни одного «неудачного ребёнка». Родители хотели, чтобы их дети росли хорошими людьми, чтобы они уважали других, не считали свои желания первостепенными и самыми важными, заботились о своих близких, о людях и об общем деле. Сказать неправду, взять чужое, обидеть человека дети не могли, не видели они такого примера в доме, а если и встречали на стороне, то не прилипало к ним плохое. Ибо слишком глубоко вошли в их души впитанные с молоком матери старые и простые истины добропорядочности, истины, созданные народной мудростью. Они были восприняты естественно, без каких-либо специальных педагогических приёмов и ухищрений, просто дети росли в среде добра и любви.

Мать не верила похоронкам, она складывала их и продолжала ждать. И душным летом перед открытым окном, и у окошка, запорошенного снегом, сидела она и ждала. Ночью не спится, встанет, помолится при свете лампадки и застынет у окна. Не верила, всё ждала…

В живых осталась одна дочь Епистинии Фёдоровны, её зовут Валентиной Михайловной. Когда она приезжает теперь в районный центр Тимошевск, то проходит по улице Братьев Степановых и идёт в музей семьи Степановых. Есть такой музей. Наверное, единственный на белом свете. Для него построили люди специальное здание, перед ним разбили сквер, а в том сквере горит Вечный огонь и стоит бюст Героя Советского Союза Александра Степанова. При входе в музей посетителей встречает портрет матери, седой женщины в белом платочке, кофточке в белый горошек, с добрым и немного грустным лицом.

Медаль «За оборону Советского Заполярья». 1944 г.

Медаль «3а оборону Советского Заполярья» учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 декабря 1944 года. Этим же Указом утверждены положение о медали и её описание. Медалью «За оборону Советского Заполярья» награждено было 350 тысяч человек.

В положении о медали сказано:

1

Медалью «За оборону Советского Заполярья» награждаются все участники обороны Заполярья – военнослужащие Красной Армии, Военно-Морского Флота и войск НКВД, а также лица из гражданского населения, принимавшие непосредственное участие в обороне.

Периодом обороны Советского Заполярья считается июнь 1941 – ноябрь 1944 года. Медалью награждались лица, принимавшие участие в обороне не менее шести месяцев.

*

Судьба Вячеслава Николаевича Панова, как теперь любят говорить, непростая. Мотался по тюрьмам и лагерям, а вся вина-то его состояла в том, что родился потомственным дворянином. Детей в семье росло восемь человек, он шестой. Младших в школу не принимали, из-за происхождения, и Вячеслав не окончил ни одного класса, зато, как и все в семье, свободно говорил по-французски. Читать, писать обучила старшая сестра, успевшая поучиться в гимназии до революции.

Сначала забрали родителей, а потом и остальных Пановых. Никого на свободе не оставили. Перед самой войной Вячеслав освободился. Но куда ему идти? Ни кола, ни двора. Остался работать вольнонаёмным при одном из концлагерей на Кольском полуострове. К тому времени он освоил профессию бухгалтера, и с ней доживает сейчас, хоть и вышел на пенсию. Как и братья, прошёл всю войну, от начала до конца, сражался в Заполярье. Вступил в армии в партию. А когда война кончилась, его вновь посадили – скрыл своё происхождение. Позже Панов добился-таки восстановления в партии. И до сих пор убеждённый коммунист, я бы даже сказал, ортодоксальный коммунист и сталинист. Вот и пойми советского человека…

– О войне мы узнали ещё до объявления по радио, ибо жил я тогда в Мурманске и в четыре часа утра проснулся от взрыва бомб, – рассказывает Вячеслав Николаевич. – Ложась накануне спать, я никак не предполагал, что на следующий день стану солдатом. В армии я никогда не служил, военному делу обучен не был. Правда, помогло мне то, что с детства был охотником, умел стрелять по птице влёт, что мне и пригодилось, ибо с первого дня войны я стал зенитчиком. Меня сделали наводчиком.

Против нас были брошены врагом финские войска. Все они были прекрасными лыжниками, умели действовать в условиях Севера. И ещё противопоставили немецкие горно-стрелковые части – дивизию «Норвегия». А на защиту города выступили все жители, вновь мобилизованные вроде меня, необученные и неумелые. Обучаться было некогда, обучались в боях.

– Сколько же дней всё-таки учили артиллерийскому делу? – спрашиваю я Вячеслава Николаевича.

– Нисколько. Поставили к 37-миллиметровой пушке, показали, как наводить и стрелять, вот и всё учение.

Когда враг на подступах к Мурманску был остановлен, он принялся бомбить город. Незадолго до этого немцы сбросили на нас листовки, предлагали сдаваться, иначе грозились сжечь Мурманск. Они назначили день и час для этого. И точно в назначенное время «Юнкерсы-88» пришли и стали сбрасывать большие такие упаковки, что-то вроде ящиков. Они разрывались в воздухе, и оттуда летели тысячи зажигалок. К городу невозможно было подойти, в нём горело сразу более шестисот зданий, нефтебаза, склады – всё было в огне.

Во время таких налётов наши зенитные части в контакте с авиацией были очень важны для обороны Мурманска. Мне хорошо запомнилась самая первая наша победа. День, когда в самом начале войны нам удалось сбить несколько самолётов противника.

Сначала мы стояли на пристани, прикрывали корабли, а потом нас перевели на вершину скалистой сопки. Пушки туда мы затащили на своих руках. Пробовали машиной, канатами, но ничего не получалось. Подналегли и закатили сами. Поставили мы два своих орудия на самой вершине. Оттуда всё как на ладони – город, залив, корабли. Напротив нас по другую сторону залива прижался к скалам корабль. Мне помнится, это был «Гремящий». Вооружение имел он хорошее: пушки на нём стояли зенитные, пулемёты.

Только приготовили мы свои орудия к бою – летят. Одно звено за другим, много… Расходятся большим кругом, подготавливают штыковое пикирование: идут с разных сторон в одну точку, сбрасывают бомбы, а потом уже начинают обстрел из пулемётов. Открываем из своих пушек огонь. Сильный огонь вёл и корабль. Техника наша работала безотказно, мы с ней уже освоились. Подносчики только успевали подавать патроны. В 37-миллиметровую пушку сразу вставляется обойма из 5патронов, как в магазин винтовки. Так у нас только гильзы летели.

Один за другим упали четыре самолёта. Мы ещё не опомнились от этой сумасшедшей стрельбы, от их бомб, ещё в воздухе крутятся тучи птиц, поднятых с птичьих базаров взрывами, а они снова летят. Во время стрельбы, во время боя наступает возбуждение, а как всё кончится – усталость, аж поджилки трясутся. А тут без отдыху снова стрелять надо. Но теперь они ведут себя уже осторожнее, идут повыше. Мы опять открыли огонь, и было сбито ещё два самолёта.

В тот же день нас перебросили в другое место: батарею засекли на открытом пространстве, и перекосить нас из пулемётов ничего не стоило. Мы опять заняли новое, неожиданное для немецких лётчиков, место. Позже были и ещё сбитые самолёты, но запомнился именно этот первый серьёзный бой. И первая победа, вселившая в нас уверенность. Оказывается, можно фашистов бить, да ещё как бить! Три года я был на Карельском фронте, много чего повидал и пережил, а вот этот эпизод войны хорошо запомнился. Батарея наша стала называться снайперской. А я на ней наводчик!

Да… тогда порядок был, – закончил свой рассказ Вячеслав Николаевич, – а теперь… Я бы всех этих болтунов-«демократов»… на Колыму. Дисциплины никакой, полный развал. Дожили с этой перестройкой… Есть нечего, одеть нечего и никто ни за что не отвечает. Только болтают по телевидению. Порядок нужен, дисциплина!

Медаль «За взятие Берлина». 1945 г.

Медаль «За взятие Берлина» и положение о медали учреждены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 мая 1945 года.

Медалью награждались:

военнослужащие Советской Армии, Военно-Морского Флота и войск НКВД – непосредственные участники героического штурма и взятия Берлина, а также организаторы и руководители боевых операций при взятии этого города.

Всего медалью «За взятие Берлина» награждено более миллиона человек.

*

Рассказ этот записан на магнитофонную ленту. Автор попросил бывшего полкового инженера, участвовавшего во взятии Берлина в звании капитана, Ивана Степановича Дорожкина рассказать о боях за Берлин. Вот эта запись:

– По Польше мы шли стремительно – пятьсот километров пройдено примерно за пятнадцать суток. А тут оттепель, бездорожье, вот мы и оторвались от тыловых подразделений. Но останавливаться никак невозможно, нельзя давать укрепиться врагу, перейти к обороне. Надо было его гнать и гнать. Фашисты упорствовали, огонь со стороны Зееловских высот, противостоящих нашему полку, был очень плотен. С нашей стороны много танков, самая разная артиллерия, все виды авиации, но гитлеровцы в таком, казалось бы, аду зло сопротивлялись. За ними стоял Берлин, до которого оставалось меньше пятидесяти километров.

Семь-восемь дней шли упорные бои на подступах к городу: сплошные укрепления, и все оставшиеся у Гитлера войска были брошены против наступающей Советской Армии.

25 апреля наш полк вступил в пригороды Берлина. Участок боёв сузился, все стрелковые части, как и мы, наступали по одной-двум улицам, не больше. Полк поддерживала артиллерия, в какой-то степени танки. Но им трудно было в городе, из каждого окна танк мог быть подбит фаустниками. Все улицы забаррикадированы и хорошо простреливались. Продвижение наших солдат, пехоты шло не по улицам, а по первым этажам домов. Из дома в дом. Иногда немцы поднимутся на верхние этажи, а мы идём дальше.

В нашу задачу, задачу сапёров, входила такая простая, казалось бы, обязанность – делать проходы для пехоты. Улицы пробивали в основном танки. А для пехоты мы взрывали, а иногда и кирками пробивали стены, и так, из одной комнаты в другую, продвигались.

– Каждый дом оборонялся?

– Каждый дом, каждый.

– Населения в этих домах уже не оставалось?

– Жителей почти не было. Изредка случалось находить их в подвалах. Но фашисты сидели в каждом доме, на каждом этаже. Всегда можно было ожидать пули или гранаты с потолка. Все понимали, что это последние бои, война кончалась, умирать никому не хотелось, но с каждым взятым нами кварталом ярость фашистов всё возрастала.

В конце улицы Унтер-дер-Линден, в каком-то из переулков, не помню уже сейчас, находилась имперская канцелярия, само логово Гитлера, его бункер. Мы как раз тут и проходили. То, что Гитлера сожгли, вернее, сожгли его труп, мы тогда не знали. Во дворе, правда, горел костёр, но ведь горело всё вокруг: горели бочки, машины, мебель – мы на это не обращали внимания. Может, я рядом был, как знать… Наша задача была взять имперскую канцелярию, мы её взяли. Другие подразделения брали рейхстаг, там другая дивизия наступала. На этом, по существу, мы войну и закончили. Меня наградили вторым орденом Красного Знамени. За инженерное обеспечение части при взятии Берлина и непосредственное участие в боях. Не менее дорога мне и другая награда, как память о тех днях, – медаль «За взятие Берлина».