Текст книги "Король и его королева"

Автор книги: Александр Бушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Собственно говоря, это не я открыла, – сказала Аурика со вздохом облегчения, видя, что воспитательная работа закончена. – Кое-что нашлось в старых архивах, где ему не придавали значения… Видимо, не нашли тогда, как это использовать в практических целях. Я обработала материалы, кое-какие соображения и выводы добавила уже от себя. Видите ли, командир, материалы неопровержимо доказывают, что «спектр», или, как его часто называют, «ореол» у всех разный. Я не конкретных людей имею в виду, конечно. Упрощенно говоря, у ларов ореол один, как и у их чистокровных потомков, у потомков от браков ларов с земными женщинами – другой, у обитателей земли – третий. И различия в каждом случае слишком велики, чтобы можно было ошибиться или спутать. Вот здесь, – она поставила на стол футляр, – все изложено подробно и научно. Есть даже чертежи датчиков для распознавания… но нет упоминаний, что их сделали. Не было практических целей. Но сейчас, когда зашла речь о Хитрых Мастерах…

Ай да девчонка! – подумал Сварог. За одно это должна быть избавлена от любого чтения морали. В самом деле, какими бы там хитрыми технологиями Вингельт сотоварищи ни владел, он не может скрыть одного крайне существенного факта: они лары.Их ушло человек пятьсот, сказал тогда Канцлер. Вряд ли они заключали бы браки исключительно в своем кругу – должны были понимать, что это грозит вырождением. Кто-то из их мужчин должен был жениться на земных женщинах… а кто-то из их женщин, очень возможно, выходил замуж за земных мужчин. В любом случае в них должно быть слишком много от ларов. И если располагать детекторами…

– Чертежи детекторов полные? – спросил он деловито.

– По-моему, да, – уверенно ответила Аурика. – Вот только радиус действия невелик, не более сотен уардов.

Это гораздо лучше, чем ничего, подумал Сварог. Сотня уардов – тоже неплохо. В любой толпе можно распознать Хитрого Мастера, и не нужно для этого никакого колдовства – старуха Грельфи по этому поводу предлагала какую-то колдовскую процедуру, но очень уж сложную и запутанную, да и доступную, кроме нее, единицам старых ведуний. Детектор – совсем другое дело. Ну а там, как учит нас история техники, мощность можно и увеличить, первые радиопередатчики тоже могли передавать с крыши на чердак, не более…

– Аурика, ты молодец, – сказал он искренне. – Я нынче же составлю бумагу Канцлеру, попрошу, чтобы занял этим своих умельцев из Техниона, если выйдет толк, я на тебя целый отдел взвалю… Справишься?

– С вами да не справиться, командир… – она попыталась улыбнуться, но личико оставалось грустным. – Разрешите идти?

Ну конечно, подумал Сварог не без сочувствия. Разлука, прощание и все такое…

– Подожди, – сказал он. – Коли уж со служебными делами все, будем решать вашу проблему. Ты прекрасно понимаешь, о чем я…

– Вы полагаете, ее можно решить? – с грустной улыбкой спросила Аурика. – Это нереально. Мы… мы обдумали все, что только возможно…

– Меня вы в расчет не брали, – сказал Сварог, усмехаясь. – Поискал среди золотых завитушек на торце стола ту, что выполняла функцию звонка секретарю, пару раз ошибся, чертыхнулся, наконец обнаружил нужную. Когда на пороге возник секретарь, спросил: – Маркиза и отца Грука нашли? Отлично, давайте обоих…

Маркиз Оклер вошел с видом крайне настороженным, словно ждал от Сварога какого-то подвоха. Чинно прошагал к столу, чинно уселся, и они, не удержавшись, обменялись с Аурикой такими взглядами, что Сварог уверился: о настоящей любви ему не врали…

Отец Грук, наоборот, важно шествовал с таким видом, словно ему любое море по колено. Его, сразу видно, кое-как привели в более-менее пристойный вид, но последствия еще давали себя знать. Больше всего на свете, сразу видно, ему хотелось не приема в роскошном королевском кабинете, а что-нибудь вроде черпака доброго нэльга. Сварог жестом указал ему место в сторонке, повернулся к влюбленной, чтоб ее, парочке, смотревшей на него с тревогой и робкими надеждами на некое чудо.

– Ситуацию обсуждать не будем, я надеюсь? – спросил он спокойно. – Мы все трое прекрасно знаем, как обстоит дело. А внести изменения в Брачный Эдикт не может даже императрица – это один из тех случаев, когда придется созывать Законодательную ассамблею, а ее собирают по крайне серьезным поводам, и ради вас, уж простите, друзья мои, делать этого никто не будет… Стоп, стоп, стоп! Что это вы так пригорюнились? Вы что, никогда не слышали о прорехах в законодательстве и юридических казусах? Серьезно?

– Я офицер, лорд Сварог, – пожал плечами Оклер, на которого было жалко смотреть. – Юридическим крючкотворствам не учен. (Аурика понурилась и вовсе печально).

– А зря, честное слово, – сказал Сварог. – Изучая наши законы, можно найти столько интересного… Вот вы три дня дорогими гостями присутствовали на свадьбе некоей королевской четы, но, ручаюсь, были заняты друг другом настолько, что вам и в голову не пришло подумать: а как такое вообще стало возможным? Почему на свадьбе, не выказывая протеста, присутствуют и принцы, и Канцлер? Да исключительно потому, что новобрачные, – он широко ухмыльнулся, – никаких законов не нарушали.Просто-напросто не нашлось закона, прямо запрещавшего бы подобную свадьбу. Ну, а то, что не запрещено, как известно, разрешено… Ничего, если я буду чуточку многословен? Так вы лучше поймете. Там, – он показал пальцем на потолок, – в Брачном Эдикте, четко прописано, что двоеженство и двоемужество прямо запрещено благородным ларам и лариссам. На земле, кстати, тоже – но это касается исключительно жителей земли. А вот третьеговарианта не предусматривают ни земные законы, ни имперские. Чему доказательством, повторяю – только что состоявшаяся свадьба.

– Командир! – прямо-таки умоляющее воскликнула Аурика, прижав руки к груди. – Если вы что-то можете… Не томите душу!

– Хорошо, – сказал Сварог. – Так вот, я несколько часов копался в делах самых разных учреждений и выяснил массу интересных вещей. У нас в Империи насчитывается сто одиннадцать благородных ларов и ларисс – впрочем, теперь уже сто двенадцать, включая мою супругу, – имеющих земное дворянство, носящих земные титулы или придворные звания. Кому-то это понадобилось из чистого тщеславия, кому-то из эксцентричности, но многие и в самом деле обожают с этими титулами и званиями блистать при дворах земных королей. Главное, законы Империи не запрещают эти титулы и звания принимать. И вот тут-то, из-за того, что закон сух и краток, возникает возможность сделать что-то, что этим законом не запрещено. Как сделали мы. Короче говоря, любезный маркиз, любезная герцогиня… Королева Сегура оказалась так добра, что решила присвоить вам обоим сегурское дворянское достоинство. С присовокуплением каких-то титулов, но я не забивал себе голову деталями… Кроме того, вы, маркиз, если вы не знали, – с недавних пор камергер сегурского двора, а герцогиня – фрейлина ее величества. – Он посмотрел на их ошеломленные лица и откровенно рассмеялся. – Остается лишь, чтобы служитель божий… – он посмотрел в сторону, нахмурился и прикрикнул: – Служитель божий!

Отец Грук, нацелившийся было всхрапнуть, моментально поднял голову и придал себе самое внимательное выражение.

Сварог спокойно продолжал:

– Остается лишь, чтобы данный служитель божий – простите ему некоторую усталость – по всем правилам обвенчал там же, на Сегуре, двух лиц дворянского сословия. Понимаете мою мысль? С этого момента вы будете существовать как бы в двух лицах – имперском и земном. Лично со мной это давно случилось, и никаких неудобств я от этого не испытываю, а вот несомненная польза имеется. Там, в Империи, все остается по-прежнему, но вот на земле, в любом ее уголке, ваш брак будет считаться законнейшим. Поскольку заключен по всем правилам. Конечно, там, – он вновь показал пальцем на потолок, – неминуемо возникнут пересуды, трения… но вопрос в том, боитесь ли вы этого? Мы с моей супругой, как видите, не боимся нисколечко. Ну, а со временем могут произойти изменения, ни один закон не вечен… Вы оба еще в отпуске, время ждет… И вимана королевы Сегура ждет у Ворот. Вы согласны отправиться с ней на Сегур? Вместе с присутствующим здесь служителем божьим, три дня назад уже соединившим должным образом одну пару? Если согласны, поторопитесь, у меня масса срочных дел…

Они вскочили, держась за руки, с таким видом, что ответа не требовало. Маркиз Оклер выдохнул:

– Лорд Сварог, вы гений!

– Да, я и сам иногда чувствую, как на меня что-то такое накатывает… – скромно сказал Сварог. – Пойдемте, друзья, не стоит заставлять королеву ждать…

Он крайне деликатно, но настойчиво выставил так и не пришедшую в себя до конца ошеломленную и ошарашенную пару из кабинета, напутствовав их, что все вопросы решит королева Сегура. Повелительным движением руки отправил следом отца Грука, мимоходом удержав за рукав рясы и грозно шепнув:

– Чтобы к свадьбе быть, как стеклышко!

И кивком головы позвал Интагара. Тот присел у малахитового стола, разложил несколько бумаг из своего футляра и, побуждаемый кивком Сварога, начал с ходу:

– По-моему, мои ребята в Гартвейне поработали как следует. Картина представляется следующая. Корас Вингельт, сорока одного года, обедневший дворянин, последние годы занимался ювелирным делом, что дворянину, как известно, не возбраняется. Владеет достаточно большой ювелирной мастерской с двумя дюжинами мастеров и дюжиной подмастерьев…

Вот оно! – подумал Сварог. Прикрытие крайне удачное. Станки, инструменты, сложные работы, к тому же секретность, которой любой серьезный ювелир окружает свои дела. И если там только свои, никто не узнает, что именно мастерит старательный ювелир, – затейливое украшение для местной баронессы или нечто, подпадающее под «Закон о запрещенной технике».

– А нет ли у него знакомых… – сказал Сварог. – Скажем, среди владельцев механических мастерских?

– Я понял ход ваших мыслей, государь, – мгновенно ответил Интагар. – Именно что есть. Владельцы двух крупных механических мастерских, выполняющих сложные, тонкие работы, часовщики, стеклодувы, изготовители компасов и барометров – за этим тоже можно многое спрятать. Мастера по изготовлению приборов для ученых, аптекарской утвари… Словом, куда ни глянь, мы видим в его постоянном круге общения мастеров всевозможных точных работ в самых разных отраслях, людей из Сословия Циркуля и Сословия Совы. Внешне, разумеется, выглядит совершенно безобидно: сплошь и рядом именно такой круг общения образуют люди вышеупомянутых профессий, но, учитывая личность господина Вингельта…

–  Гнездо,а? – спросил Сварог.

– Я бы не исключал, государь, – кивнул Интагар. – Увы, точной информации нет. Моим ребятам пришлось работать в непростых условиях: город, хотя и провинциарий, не такой уж большой, каждый новый человек на виду, а чересчур откровенные вопросы могут всполошить птичек… Мои люди, правда, выбрали безупречное прикрытие: они – агенты банкирского дома, достаточно серьезного, господин Вингельт просит у них достаточно крупный кредит, и их послали, чтобы втихомолку собрали как можно больше сведений о будущем заемщике.

Такое случается сплошь и рядом, подозрений обычно не вызывает. Тут другое… Очень быстро обнаружилось, что кое за кем из моих ребят, в свою очередь, ведут мастерское наблюдение, по качеству не уступающее работе моих лучших специалистов. Видимо, мы где-то, сами того не заметив, наступили на чью-то мозоль…

– Или они ждаликого-то вроде вас, – сказал Сварог. – Понимали, что вы придете. Они открыто высказали мне в лицо: прекрасно осознают, какая сейчас за ними начнется охота. Так что ваши люди не виноваты – вы же наверняка отбирали лучших… И стоило им где-то появиться, их моментально взяли на заметку. У этих людей, Интагар, опыт прятатьсяогромный и насчитывает несколько тысяч лет… Да, так что сам Вингельт?

– На самом хорошем счету в городе. Спокойный, незаметный человек, живет, не привлекая к себе внимания (Еще бы – подумал Сварог), пользуется самой хорошей репутацией. Иногда со знакомыми посиживает в кабачке «Золотой вепрь» – заведение приличное, для чистой публики. Ходят слухи, что у него есть любовница…

– Или он сам их втихомолку распускает через знакомых, – фыркнул Сварог. – Человек без малейшихслабостей или недостатков в глазах некоторых смотрится еще подозрительнее, чем явный повеса или картежник…

– Да, он и в карты понемногу играет – опять-таки в очень приличном игорном доме, куда кого попало с улицы не пускают. Вообще, мои люди наткнулись на множество таких вот закрытых для постороннего доступа компаний – и в двух кабачках, и в игорном доме, и в «Клубе златокузнецов». Само по себе это еще ни о чем не говорит: солидные люди сплошь и рядом обосабливаются от захожих с улицы. Словом, если смотреть только с внешнейстороны, не предупреди вы меня кое о чем, картина вырисовывается, не вызывающая ни малейших подозрений: солидный ювелир, владелец крупной мастерской, благонамеренный подданный, с мелкими страстишками, простительными любому… Да, еще одна у него страсть имеется – охота. При любой возможности ездит в отроги Каталаунского хребта. Часто привозит дичь, все честь по чести…

– В Туарсон?

– Обычно черезТуарсон. Вот в эти примерно места, – Интагар показал по карте. – Места не такие уж глухие: там есть пара-тройка деревень, небольшой монастырь… – Интагар многозначительно поднял палец. – Монахов-печальников.

– А это еще кто?

– Монашеский орден из приверженцев Единого с одним из крайне строгих уставов, – сказал Интагар. – Я интересовался. Они там у себя дают обет полного молчания, даже, говорят, в монастыре друг с другом не разговаривают, молятся молча, не пускают к себе на ночлег прохожего-проезжего, разве что он серьезно ранен, ограблен, при смерти…

– Понятно, – сказал Сварог. – Еще одно местечко, где при желании можно укрыть что угодно и кого угодно, а?

– Пожалуй что, ваше величество. – Интагар помолчал и серьезно сказал: – Вообще-то серьезно раненного и ограбленного организовать нетрудно, кровь ручьями будет литься…

– Нет уж, пока подождите, – сказал Сварог столь же серьезно. – Ничего ваш раненый может не увидеть, кроме каморки, куда его поместят сердобольные отцы… Вина, конечно, тоже не пьют?

– Никоим образом.

– Ну, вот видите, – сказал Сварог, – самое неподходящее место для внедрения. Это вам не какой-нибудь монастырь Катберта-Молота, где всегда найдется пьющий и разговорчивый монах вроде нашего отца Грука…

– Вот и я так думаю, государь. Поэтому мы ограничились тем, что послали людей по его обычным охотничьим маршрутам. У меня там задействовано человек сто, но вы же сами приказали людей не считать…

– И еще раз приказываю, – сказал Сварог. – Под самыми благовидными предлогами, с величайшей осторожностью постарайтесь натолкать в Гартвейн побольше оседлых,сколько удастся. Самых неожиданных: студента на каникулах, новобрачных в свадебном путешествии… Ну, не мне же вас учить.

– Сейчас подготовлены семнадцать человек «неожиданных», как вы выражаетесь, разновидностей, – сказал Интагар. – Вы не спрашиваете, что с Вингельтом?

– Я примерно догадываюсь, – сказал Сварог. – Он же не идиот, чтобы туда возвращаться. Либо отправился в долгое путешествие по торговым делам, либо задержался на охоте, откуда уже не вернется. А потом, чего доброго, придет известие, что его запорол на охоте матерый вепрь…

– Вот именно. В городе говорят, что он на охоте. Он и раньше выбирался на пару недель, так что никто пока не беспокоится.

– Семья?

– Жена, дочь одиннадцати лет. В доме еще постоянно живет пятнадцатилетний племянник, сын покойной сестры. Трое слуг… – Интагар поморщился. – Продувные бестии. Так просто к ним подходы не найдешь.

– Племянник пятнадцати лет… – задумчиво повторил Сварог. – И дочь – одиннадцати. Вот это уже крючочек, а? Племянник может совершенно случайно познакомиться с очаровательной ровесницей, а среди дочкиных подруг затесаться новая… Не делайте столь ханжеского лица, Интагар. Я прекрасно знаю, что вы и агентов стольнежного возраста используете.

– Ну как же без этого, государь, – сказал Интагар спокойно. – И никого не приневоливаем, конечно. Понимаете, у полицейских и тайных агентов есть малолетние сыновья, дочки, племянники и племянницы… Если их сызмальства заинтересовать ремеслом…Иногда очень полезно выходит. Я обязательно учту все, что вы говорили… И знаете, что мне пришло в голову? Наш Вингельт не может отсутствовать бесконечно и пропасть безвестно, как бродяга на большой дороге. Его отсутствие обязательно надо будет как-нибудь обосновать.Если в торговой поездке, убит разбойниками. Если на охоте – как вы говорили, запорот кабаном. Жене просто полагается вскоре начать беспокоиться, наводить справки… А то и явится кто-нибудь ей сообщить о смерти мужа. Вот и посмотрим, что она будет делать. Если она совершенно не в курсе мужниных дел, – а такое бывает – поступит, как многие на ее месте, – продаст все, с чем не сможет управляться, и то ли станет мирно жить-поживать на проценты, то ли уедет. А если – в курсе? Если эти мастерские нельзя бросать? Одним словом, хоть какая-то ниточка у нас есть. Агенты в Гартвейне осядут. Наблюдать будем тщательнейшим образом. И подходы к перспективным болтунамбудем искать ювелирнейше. Не может же весьгород оказаться в заговоре?

– Да, это было бы уж чересчур, – кивнул Сварог.

– Вот и я не верю…

– А сколько лет жене? – спросил вдруг Сварог.

– Тридцать один.

– Красивая?

– Мои парии говорят, весьма… – Интагар заговорил деловито. – Вы полагаете, государь, следовало бы и ей кого-нибудь… подставить? Репутация у нее вроде бы самая благонамеренная…

– Да нет, я просто из любопытства спросил, – сказал Сварог.

Любопытство тут было ни при чем. Простой житейский расчет. В конце концов, Вингельт – живой человек, а не робот. Нормальный мужик рано или поздно попытается украдкой навестить темной ночью молодую красивую женушку всего-то тридцати одного года от роду. А сделать ему это чертовски просто, коли уж он умеет управлять Древними Дорогами. В комнате на первом этаже, под которой нет подвала, внезапно откроется дверь, за которой виднеются странные деревья, и Вингельт оттуда выйдет, как ни в чем не бывало, а на рассвете тем же образом уйдет. И самые опытные сыщики Интагара не смогут этого засечь… А вот аппаратура Велордерана может, она, в отличие от систем ларов, способна проникать и под крыши, в дома, в комнаты. Вот и придется поставить домик покинутой женушки под круглосуточное наблюдение – все равно роботы не устают. А заодно и несколько других домов, тех, что с точки зрения Интагара, наиболее подозрительны. Самому Интагару об этом, конечно, пока знать не следует – ревностнее работать будет, не зная, что его подстраховывают электронные уши и глаза. ВзятьВингельта, конечно, не удастся, нереальная задача, вспоминая, чем кончилась такая попытка в Латеране… Но если жена в курсе дел, а то и сама из этих,можно будет, пожалуй, услышать что-нибудь интересное.

И приказ Тринадцатому Обезьяну нужно отдать как можно скорее. Неизвестно, сколько времени осталось в запасе. Вингельт достаточно умен, чтобы предсказывать иные ходы Сварога, не все, но некоторые, особого ума тут и не требуется, мало-мальски соображающему человеку ясно, что Гартвейн вскоре будет наводнен агентурой. И Вингельту придется поторопиться, если он опасается, что Сварог вполне может взять его жену в заложницы, как уже проделал это с Эгле… А вообще-то это мысль… Жена и дочка одиннадцати лет… Опять совесть начнет покусывать, но цыкнешь, в сотый раз напомнив о королевском ремесле, – и спрячется… А ведь это мысль! Нет времени для вдумчивых наблюдений, нет!

– Вот что, Интагар, – решившись, сказал Сварог. – Я вам дам поручение, которого, уж простите, объяснять пока не буду. Постарайтесь как можно быстрее выяснить, есть ли в доме жены Вингельта комната на первом этаже, под которой нет подвала или иного подземелья. Есть или нет. Далее. Я туда отправлю отряд… своих ребят. Нужен пароль, чтобы их начальник сразу признал моего. Устройте это в кратчайшие сроки.

– Сделаю, – лицо Интагара изобразило сложноватую для него гамму чувств. – Хотите ее взять? Думаете, он придет за ней?

– А почему бы и нет? – спросил Сварог холодно. – Не придет за ней – придет за дочкой.

– Комната на первом этаже, под которой нет подвалов… – задумчиво повторил Интагар. – Думаете, это какое-нибудь колдовство?

– Не знаю, – сказал Сварог, чтобы не посвящать своего верного бульдога во все тонкости.

– По-моему, тут другое… – сказал Интагар словно бы в некоторой растерянности. – По-моему, они там через одного лары…

А вот такихподробностей он ни от кого узнать не мог…

– Почему вы так решили? – спросил Сварог жестко.

– Понимаете, государь… Мне не хотелось вставлять это в отчеты, мало ли тут какая высокая политика…

– Интагар, вы служите не высокой политике, а мне, – сказал Сварог. – Не забыли, часом?

– Ну что вы… Может, то все была случайность… Понимаете, сыщик мялся, я из него клещами вытягивал… В общем, Алита Вингельт как раз выходила со двора, и какой-то уличный мальчишка запулил ей из рогатки в спину. Они там не особенно шкодливые, не камнями пуляют, а хлебным мякишем… Так вот, он клянется, что шарик отлетел у нее от спины, будто отброшенный невидимой рукой, а она даже и не почувствовала… – Интагар словно бы замялся. – В общем, я подрядил с полдюжины таких вот сорванцов, дело поручил нехитрое: каждый должен был пальнуть в спину парочке почтенных граждан. Сам не знаю, что меня толкнуло… За каждым шел сыщик. Так вот, удалось им это с десятью человеками. Пятеро вели себя, как обычные люди, – обернулись, пальцем погрозили, постращали, что уши оборвут… а от половины так же точно отлетело…

Гнездо,подумал Сварог. И некогда, учитывая сложную обстановку, его вдумчиво разрабатывать. Нужно тряхнутьГарвейн, самым решительным образом.

– Ваши люди, конечно же, заметили, от кого именно отлетело?

– Конечно.

Сварог встал (Интагар торопливо поднялся следом):

– Передайте вашим людям, пусть работают по-прежнему. И ждут моих.

Едва за Интагаром захлопнулась дверь, он по привычке потянулся к столешнице, забыв, что это не его кабинет в девятом столе и нужных устройств тут нет. Выругался сквозь зубы, без лишней торопливости вышел в коридор. Бросил секретарю:

– Девятому столу – Белая Тревога. Полная готовность. Это не касается только герцогини Марч. Восьмой департамент в полную готовность. Второму манору передайте вот что…

Отдав все приказы, вышел в коридор. Главное – не суетиться, обдумать все холодно и четко. Во второйраз осечки быть не должно… если только он не опоздал.

В коридоре попался навстречу граф Гаржак, с крайне довольным выражением лица.

– Ну как, граф? – спросил Сварог. – Изложите впечатления по-солдатски прямо…

Гаржак блеснул великолепными зубами:

– Если по-солдатски – эта особа может стать украшением любого дорогого борделя…

Сварог усмехнулся:

– Она, часом, не уговаривала воткнуть мне в спину ножик или проделать еще что-нибудь столь же хамское?

– Ну что вы, государь, – серьезно сказал Гаржак. – Не того полета птичка. Серьезная особа. Просто-напросто опять крайне деликатно выспрашивала, доволен ли я своим положением при дворе, как идет служба, нет ли от вас каких притеснений, нет ли на вас каких обид… Приглашала в Лоран погостить.

– Поезжайте, – сказал Сварог. – Глядишь, к тому времени и обиды объявятся… Ну, мы это еще обговорим.

Он кивнул графу и быстро зашагал дальше. Поднявшись на последний этаж, вошел в дверь мимо торопливо отступившего Золотого Истукана, прямиком направился в наблюдательный зал. Плюхнулся в кресло, жестом подозвал ближайшего Обезьяна за номером шесть, подложил перед ним полученную от Интагара подробную карту Гартвейна и кратенько объяснил задачу. Тот проворно уселся за пульт.

Изображение на экране двигалось на высоте колена. Сварог распорядился поднять его повыше. Немощеная, но чистенькая улица, застроенная двухэтажными приличными домиками, сразу видно, принадлежащими зажиточным хозяевам – аккуратные вывески торговых лавок и разных дел мастеров, ни луж посреди дороги, ни бродящих свиней, – ну, как-никак провинциарий… Он сверился с картой – теперь налево и прямо, прямо, не сворачивая…

Вот оно! Первый этаж каменный, второй – из потемневших бревен. Слева – вход во двор, справа – вход в небольшую лавочку под вывеской «Корас Вингельт. Ювелирные работы, починка украшений». Что ж, все правильно: солидные ювелирные заведения, даже в столицах, никогда не стремились к пошлому размаху– сплошь и рядом помещались в заведениях немногим побольше этого. Но в задних комнатах как раз проворачивались миллионные дела. Специфика ремесла.

Он, конечно, никогда не видел Алиту Вингельт, но по описанию Интагара узнал ее моментально: красивая, ничуть не полноватая брюнетка лет тридцати. Она как раз закрывала ставни в лавочке. Итак, она еще там. Возможно, Вингельт ожидал от Сварога долгой разработки, а не повторения истории с Эгле. Возможно, Вингельт был слишком занят далеко отсюда. Возможно, наконец, этой ночью он ее все же заберет. Но ничего тут не поделаешь: Сварог прекрасно помнил свое поражение. Чтобы тщательно подготовить серьезную операцию, нужны как минимум сутки. Даже если Вингельт опередит, он не заберет с собой весь Гартвейн – и быть не может, чтобы там не осталось никого и ничего интересного.

Ну и, наконец, смеркалось. Вскоре Золотые Шмели должны уйти в Токеранг – а наблюдать их глазами, пожалуй, еще важнее, чем устроить на Вингельта охоту с живцом…