Текст книги "Шанс на смерть (СИ)"

Автор книги: Алекса Ву

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12. Лир

Библиотека была огромной. В ней хранилось несметное количество книг. Но всё это было не просто историями, а это место не просто священным хранилищем знаний, это было чудовищным, колоссальным хранилищем пыли! И всю эту пыль мне пришлось тщательно вытирать. Такое вот мне задание придумал мистер Лир. На самом деле он был довольно милым старичком. Общительным и обходился со мной так же хорошо, как и Фадиан. Но было в нём что-то странное. Порой он говорил о вещах, о которых я не то что не понимала, но и никогда о них не слышала. На самом деле, может показаться, что я говорю всё это так, как будто бы провела здесь несколько дней, но нет. Сегодня – это всё ещё то сегодня, когда меня сюда привели.

Та женщина, что называлась моим классным руководителем, на прощание ещё что-то говорила про то, что воспитанные девушки не должны себя так вести и она надеется, что мистер Лир сможет научить меня хорошим вещам, но её мне слушать совершенно не хотелось. Для меня она по-прежнему никто, раз считает меня виноватой. Я совершенно не считаю, что поступила плохо или опрометчиво. Нет, это был мой осознанный, самостоятельный поступок. Знаете, мне кажется, что за всё это время я успела осознать себя, как Эмму. Хотя ей я и не являлась, но я хорошо осознавала то, что она чувствовала и о чём мыслила. Я её понимаю. Возможно, она и не желала бы мести, но этого желаю я. А я – это тот, кто сейчас может всё, если не больше.

– Эмма! Слезай, идём обедать! – кричал мистер Лир мне, пока я лазила по лестнице, протирая пыль с очередной полки.

– Сейчас! Чуть-чуть осталось!

И ведь действительно чуть-чуть. Уже через минуту я стояла возле столика, накрытого мистером Лиром.

– Я правда могу пообедать с вами? – с недоумением спросила я.

– Конечно! Мне одному бывает очень скучно, да и ты наверняка голодная, а с собой у тебя ничего нет. Я очень люблю книги, но они никогда не смогут заменить настоящего человеческого общения. Запомни это: ни-ко-гда!

– А откуда вы знаете, что у меня с собой ничего?

– Просто знаю, – загадочно ответил мне старик и улыбнулся. – Ну давай уже, садись и будем вместе обедать.

На столе стояли две порции борща и прилагающийся к ним овощной салат из огурцов и помидоров, и тарелка с тёмным нарезным хлебом.

– Ты ешь, ешь. А мы с тобой потом и чай попьём с печеньем. Сам готовил! Сюда всё равно никто не приходит.

– А как это тут оказался борщ? Да ещё и горячий.

– Так я здесь живу. Ты не знала? У меня здесь и комната своя есть, и кухня. Если хочешь, могу потом показать.

– Очень хочу! Только вы не забудьте. И приятного аппетита! Всё так вкусно пахнет, не терпится попробовать.

– Так пробуй же, пробуй.

На этом наш деловой разговор завершился, и мы приступили к еде.

В библиотеке было действительно очень много пыли, поэтому мне постоянно приходилось лазать туда и обратно по лестнице​. За сегодняшний день я не успела управиться, наверное, и с двадцатой частью всего, что тут было, но уже наступил вечер и мне нужно было ехать домой.

– Вот. Возьми, – сказал мне мистер Лир и протянул толстую книгу, на которой была изображена точно такая же роза, что и на моих часах, которые дал мне Фадиан.

– Что это?

– Я увидел твои часы. Ты часто ими пользуешься. Подумал, что они тебе очень нравятся, поэтому решил, что и эта книга тебе будет интересна. Бери. Она тебе еще пригодится, – странным, загадочным голосом произнес мистер Лир. Никогда раньше он так не разговаривал. Если раньше он всегда с чувством мне рассказывал о приключениях, о которых прочитал в книгах, что вызывало у него тысячи эмоций. То сейчас единственно чувство, которое ощущалось от него, было чувством уверенности. Он был полностью уверен в том, что делает и говорит, чего я не замечала у него ранее.

– Хорошо. Спасибо, вам мистер Лир. Я пойду. До завтра, – ответила ему я и забрала книгу. Её я положила в сумку к остальным вещам. Я не боялась, что она может намокнуть, потому что всё то время, пока я работала в библиотеке, мои вещи сушились в комнате мистера Лира.

– Конечно. Иди, за тобой уже приехали.

Я не стала спрашивать, откуда он это узнал, но, несомненно, это было странно. Хотя, может быть я просто себя накручиваю, и он просто догадался?

На улице действительно находился водитель. Я быстро села в машину, и мы уехали.

В доме меня никто не встречал, да это было и не нужно. Я быстро поднялась по лестнице на нужный этаж и побежала к себе в комнату.

Когда я пришла в комнату, я увидела несколько новых вещей: кресло-качалка, которое стояло возле кровати и небольшой деревянный стул с мягкой подушкой. Было необычно. Хотя в комнате и стало намного меньше места, но так было гораздо уютнее.

Не успела я опробовать свои новые приобретения, как в комнату зашёл Фадиан. В руках у него было банное полотенце, а на лице сверкала все та же улыбка.

– С возвращением, госпожа. Как прошёл ваш день?

– Здравствуй, Фади. Довольно неплохо. Я бы даже сказала: хорошо, – ответила ему я и улыбнулась в ответ.

– Я рад, что у вас всё хорошо. Не желаете ли принять ванну? Я уже всё подготовил.

– Не откажусь. А как ты узнал, что я приду именно в это время?

– Всё потому, что я ваш верный слуга, – все с той же улыбкой отвечал мне он.

– Знаешь Фади, сейчас ты для меня гораздо больше чем слуга. Ну что, веди, не терпится искупаться.

В ванной было тепло. Она освежала и придавала сил. Тщательно​ вымывши тело и волосы, я вышла из ванной в дополнительную комнату. Так называемый "предбанник" не пропускал пар, который исходил из ванной комнаты и позволял хранить всякие принадлежности. Такие, как: полотенца, средства гигиены, а также там были тумбочки и пуфики, на которые можно было положите сменную одежду. На одной из таких тумб лежала и моя. Фади принес её, когда я была в ванной. Одежда представляла собой лёгкое атласное голубое платье по колено, на котором было несколько украшений в виде кружев. Рукава были длинными, но легкими и развивающимся, они не прилегали к телу, а просто развивались в воздухе. Кулон я оставила на шее, а часы пришлось отдать Фади вместе с остальными вещами, чтобы он отнес их в мою комнату. К платью прилагались лёгкие босоножки без застёжек на небольшом каблучке. А также, Фадиан предложил мне крабовидную заколку, а я не стала отказываться. Если бы у вас были такие же длинные густые волосы, как и у меня, вы бы поступили так же. Собственно, кому я это говорю, если здесь, кроме меня, никого нет…

После купаний я отправилась в свою комнату. Изрядно вымотавшись за весь день я только и ждала того момента, когда смогу упасть на кровать и хоть немножко отдохнуть. И вот, я уже совершила своё долгожданное действо, но вдруг почувствовала под своей спиной, что-то неприятное. В этот момент я вспомнила о письмах, которые положила утром под одеяла в надежде спрятать их от посторонних. Пришлось встать с кровати и достать их. Но, к моему удивлению, их там не оказалось. Точнее, там было лишь одно письмо. С совершенно отличным от других текстом:

«Все мертвы, но ты жива. Найди правду, разгадай загадку. Всё, что нужно ты узнай, и ко мне, сюда ступай. Иди сюда, не торопись, не споткнись, не ошибись. Сделай всё, что нужно. Всё, что нужно ты узнай. Всё узнаешь скоро». На вид странное письмо было гораздо понятнее тех, что были до этого. Не такие длинные и не такие запутанные, но при этом это было письмо, по которому было понятно, что обращаются ко мне. Я понимаю, что она хочет, чтобы я её нашла, но как мне это сделать – непонятно, да и почему и кто она, так и остается загадкой. Я хочу верить её словам о том, что скоро я всё узнаю, но когда наступит это самое скоро?

Рассуждая обо всех этих запутанных вещах, мне вспомнилась очень важная деталь: зачем я здесь? Те малявки говорили, что моя цель – это смерть, которой я смогу достичь только тогда, когда буду помогать другим. И до этого момента я думала, что та, кому нужно помочь – это Эмма, но неужели той, кому это действительно нужно, окажется эта девочка, которая постоянно зовёт меня. Хоть и при помощи писем, которые непонятно откуда берутся и не понятно куда деваются, но зовёт. Зовёт и просит о помощи…

Когда мои рассуждения стали подходить к концу, откуда ни возьмись в комнате возник Фадиан.

– Госпожа, прошу проследовать на ужин.

– Ужин? Я совсем забыла об этом. Спасибо, что передал. Я скоро спущусь, можешь идти.

– Как прикажете, госпожа.

На этом Фадиан ушёл, а я подошла к письменному столу, где лежали часы и прочие вещи. Взять с собой я их не могла, поэтому перед уходом на всякий случай сверила время, часы показывали семь часов вечера.

Снова этот огромный стол, что я видела утром. Но сейчас за ним сидела лишь Мадам «Лариса». Стол был усыпан различными яствами, но при этом столовых приборов было лишь на двоих.

– Мы не будем дожидаться отца?

– Он, как обычно, приедет поздно. Садись. Нам ещё нужно поговорить.

Её поведение было странным, но я всё же села и не дожидаясь приглашения приступила к еде. Уже дойдя до десерта, Лариса начала разговор:

– Мне сегодня звонил брат.

– Ваш брат?

– Твой директор.

– Наверное, он вам много интересного рассказал.

– Именно. Он сказал, что сегодня ты покалечила одного очень важного человека. Пришла в школу в неподобающем виде на занятия и пыталась оболгать других, вместо того, чтобы признать свою неправоту и извиниться.

– Это ложь. Всё было абсолютно не так. Меня никто не хотел даже слушать, а вы говорите, что я кого-то оболгать пыталась. Да как бы я это сделала, если ни разу рот не успела открыть? – спокойным без эмоций голосом ответила ей я.

– Меня не волнует кто прав, а кто виноват. Меня лишь просили передать, что, если завтра ты не извинишься, то тебя будет ждать расправа.

– А вы что, беспокоитесь за меня?

– Конечно же нет. Я лишь боюсь, как бы этот инцидент не отразился на этой семье, поэтому советую поступить тебе так, как они хотят. Так будет лучше для всех.

– Понятно. А то я уж стала переживать, что Лариса уже не та Лариса. Я вас поняла, но извинятся я не собираюсь.

– Глупая девчонка.

– Какая есть, – ответила ей я и вышла из-за стола. Возможно, на этом наш разговор бы и завершился, но на всякий случай я предпочла уйти, не было никакого желания продолжать этот разговор. А зачем, когда все думают о каком угодно благополучии, но только не о моём, точнее не об Эмменом. Я буду делать всё так, как сама посчитаю нужным, а они пусть смотрят. От них большего и не требуется.

Глава 13. Верность розы

Когда ты не следишь за временем, время следит за тобой. Кажется, так говорят? Или не говорят? Когда я вернулась в свою комнату, часы показывали всё те же пресловутые семь часов. Они всегда показывали именно это время. С самого начала, как я получила эти часы, их стрелки не сдвинулись ни на миллиметр.

Всё так же, как и вчера, спать совершенно не хотелось. Поэтому я решила разобраться с той самой книгой, которую дал мне мистер Лир.

На первой странице было помещено изображение семи девушек, у каждой из шести девушек в руке было по розе, и только у одной её не было. Все они были одеты в довольно простые платья, сделанные из, похожей на хлопчатую, ткани. Девушки были красивы и элегантны, но в глазах у них царило отчаяние. Этим не отличалась лишь та девушка, у которой не было цветка. У неё в глазах царила радость и спокойствие. Она напоминала мне Фади, он точно так же смотрел на меня.

Перелистнув страницу, я увидела то же изображение розы, что и на обложке книги, и на часах. А под рисунком было написано: «Тот, кто верен будет до конца, найдёт покой у своего творца. А кто предаст, тому он не воздаст. Тот будет вечно искуплять грехов своей отчизны». Написана эта надпись была от руки, красивым женским почерком.

А в самой книги была написана история о семи девах. О девах, что сёстрами были. Не связывала их кровная связь. Отцы и матери у них были разные, но выросли они вместе. Ведь объединяла их одна важная деталь – все они были сиротами от рождения. В стране царили бедность и голод, поэтому мало кто мог позволить себе содержать ребёнка, но и это была не единственная причина. В то время мало кто желал оставлять у себя дочь, в приоритете были мальчики, поэтому часто, если дело не доходило до детоубийства, то девчонок отсылали в приюты. Этим же девочкам повезло и их отдали в приют, что находился при монастыре. До пяти лет их растили, кормили, а после пяти, на протяжении трёх лет их обучали грамоте и счёту.

Приют, в который отдали этих девочек назывался в честь Девы Марии, которая была известна, как «мистическая роза» или «роза без шипов». И конечно же там находились целые сады из этих прекрасных цветов. Но, к сожалению, ни одна из этих роз не была без шипов, поэтому каждый день сироты приходили в эти сады, чтобы срезать шипы у цветов. Если же случалось так, что какой-то цветок ломался, то того, из-за кого это случалось, жестоко наказывали. Сначала их пальцы ног обкалывали иглами, пока они не покрывались кровавыми подтёками, а затем лишали еды на три дня, позволяя пить лишь воду. И всё то время, пока проходило наказание, им не позволялось видеться ни с кем, для этого их запирали в тёмном каменном подвале, где было очень холодно, но им не приносили даже сена, на котором можно было бы спать. Иногда такие дети погибали, а их тела хоронили среди тех самых роз.

Бывало, что подобных детей удочеряли, но именно в этом приюте этого не происходило никогда. Всех девочек воспитывали, как розы в эдемском саду, которые вскоре должны были бы украсить подножие лика Марии. Поэтому в определённом возрасте им приходилось «присягать на верность». Это был своего рода обряд посвящения, что якобы даровал прощение и благословение.

Обряд проходил на протяжении семи дней. Каждый день одна из девушек шла в белом платье с белой розой в руках к алтарю. Это должно было означать чистоту и святость, их веру и преданность, но это было и просто красиво, когда кровавые струи стекали по белоснежным тканям и окропляли лепестки белой розы, что не имела шипов, и медленно осыпалась на алтарь. Это был обряд жертвоприношения.

На алтаре всегда было написано: «Человек, которому было дано все, может отплатить только одним: отдать все, целиком и полностью». Жертвенных овец всегда воспитывали так, чтобы они ни за что не решили «оступиться». Им всегда говорили, что всё что у них есть – это заслуга божья, но когда-нибудь настанет время, и придётся возвращать долги.

Перед тем, как пролить свою кровь, девы должны были произносить молитву о клятве:

«В верности богу клянусь,

Душу отдам, не вернусь,

Пред смертью я не содрогнусь.

Роза на красном шелку возлежит,

Роза окрасится алым…»

После этих слов дева перерезала себе горло и ручьи алой крови стекали по её шее, медленно окрашивая невинное платье и такой же невинный цветок. Но на этом обряд не кончался. Труп девы, принёсшей себя в жертву, сжигался, а прах её развеивался по ветру, что служило ознаменованием нового пришествия.

На протяжении многих лет всё проходило гладко. Каждый год приносили семь жертв в точно отведённый срок. Но однажды случилось непредсказуемое. Девушка, что должна была стать седьмой жертвой, неожиданно пропала. В её комнате обнаружили письмо, в котором было написано: «Вы растите нас, как овец на убиенье, но мы же люди, нам не нужно благословенье. Что сделал ваш проклятый бог, чтобы мы жизни отдавали в срок? За что вы богом его кличете? За что вы мучаете нас? Хотите жертвы – станьте жертвой, и не корите больше нас».

После этого письма девушку прозвали ведьмой. Её пытались найти долгие годы, но этого никак не удавалось. Впоследствии выяснилось, что она сбежала за границу вместе с каким-то странствующим торговцем. От него она родила двоих мальчиков и одну девочку, которых прозвала: Лир, Фади и Ора. Такие имена были даны ею не просто так, они означали «посланный свыше спасительный свет». Роза всегда верила в то, что ничего не бывает просто так, и всегда была верна своей вере, как была верна самой себе. Для неё символ розы всегда был чем-то вроде символа верности и веры, хоть с ним и были связаны плохие воспоминания. До самой своей смерти она желала, чтобы её дети всегда были преданы себе и своим желаниям. Для этого она отдала им три вещи: медальон, карманные часы и книгу. На всех трёх предметах была изображена роза – символ их веры.

На этом повествование обрывается. Но этого было достаточно, чтобы стать намного ближе к разгадке. Но всё ещё оставался вопрос: почему описанные события происходят задолго до наших дней, но люди, о которых говорится в конце, существуют и по сей день? Если же это не простое совпадение, а эти имена принадлежат совершено другим людям, не тем, которых знаю я. Если честно, это больше пугало, нежели озадачивало, ведь было совершенно необъяснимо. Так мне казалось…

Глава 14. Ора и юноша

Стрелки часов показывали лишь четыре часа утра. Чтение оказалось не настолько долгим, как мне думалось. Скучно… Скучно и глухо было в комнате. От скуки я даже вспомнила, что не слышала, как дверь в комнату закрывали на ключ. Понадеявшись, что это действительно так, я подошла к двери, приложила максимум своих сил… и дверь распахнулась. Она действительно была открыта. Странно…

Шла по коридору, спускалась по лестнице, выходила во двор, и всё это происходило в полной тишине. Кроме собственных шагов больше я ничего не слышала, как будто бы дом и не жилой был.

Летом солнце встаёт рано, но до сих пор на улице было темно.

Придя на то же место, где я была прошлой ночью, увидела отца. Он стоял и просто смотрел на луну. В эту ночь свет от неё был необычайно ярким, словно бы и не настоящий вовсе. Я подошла к нему и спросила:

– Тоже не спится?

– Да, – сухо ответил мне он. Повернул свой взгляд на меня и посмотрел грустными, опустошёнными глазами так, будто бы хотел сказать что-то еще, но никак не решался это сделать. – Я хочу рассказать тебе историю.

– Какую историю?

– Историю о юноше, который потерял всё. Он не смог уберечь ни свою семью, ни свою жизнь.

– Так расскажи.

– Хорошо. Когда-то давным-давно жил-был юноша, что очень любил одну девушку, которую звали «Ора». Это имя означает «свет», и знаешь, для него она была действительно словно луч света, который был единственным светилом в темноте, что окружала его.

Они любили друг друга и мечтали пожениться. Мечтали, что будут жить вместе до самой смерти, обзаведутся детьми, будут жить большой, дружной, счастливой семьёй. Но семьи так и не вышло…

Юноша был старшим сыном обеспеченного аристократа, а девушка – всего лишь младшей дочерью неизвестного торговца. Причина почему они не смогли быть вместе была даже не в том, что они были разных сословий, а в том, какую новость преподнёс отец юноши незадолго до своей кончины…

Уже не молодому аристократу предстояло умереть. Страшная болезнь поразила его, и никто, из существовавших тогда знаменитых врачей, не мог найти лекарство, но оставить свой дом без приемника он не мог, поэтому втайне заключил договор о браке с другим, не менее влиятельным дворянином. Одним из ключевых лиц этого договора должен был стать один из сыновей аристократа. Всего их было трое. Но как ни посмотри, средний брат был уже женат, а младший недолго после сделки отправился на охоту на диких зверей, там его и разорвали на мелкие кусочки дикие твари. Оставался лишь один вариант – старший сын.

– Он не мог отказаться? – произнесла я.

– Не мог. В договоре было прописано, что любая сторона, отказавшаяся выполнять условия сделки, будет должна передать всю свою собственность другой стороне. На самом деле, узнав о таких условиях, юноша был неотступен и всё ещё не желал следовать желанию отца. Но на этом же настояла и Ора.

– Что? Почему?

– Юноша тоже не понимал её намерений. Он думал, что она тоже хочет быть с ним. Ему пришлось оставить её. Он долго думал о том, почему она так поступила, но в скором времени забыл о ней. Ему уже было не до неё. Юноша поженился, у него родился сын, но всё это не имело особого значения, когда умер его отец. Это стало болезненным ударом для него. Его здоровье подкосилось, а жизнь продолжала идти, но уже без его участия.

Но всё это было ещё не самым печальным моментам в его жизни. Ещё больший ужас его охватил, когда та самая девушка, которую он любил больше себя самого, но с которой пришлось расстаться, и с которой он не виделся вот уже несколько лет, снова вернулась, но уже в качестве гувернантки его сына. Испытал ли он какие-то чувства по отношению к ней до сих пор? Конечно. Он не мог забыть её так быстро, но и эти чувства были уже не теми, что были когда-то. Спросишь меня, почему он её не выгнал? Всё было до боли просто. Её наняла его жена, а у него не хватало сил, чтобы расстаться с нею вновь.

Сначала всё было просто. Они не обращали друг на друга абсолютно никакого внимания. Он был занят своей работой, она своей, и никаким образом они не могли пересечься, но однажды Ора подкараулила его у дверей его кабинета и, когда он вышел, втолкнула его обратно в комнату. «Нам нужно поговорить», – говорила она. «И о чём же?», – отвечал он ей. Тогда девушка рассказала, что её уход был неспроста, и она не хотела так поступать, но ей пришлось. Нет, её никто не принуждал. Но, в тот же год умерла её мать, это сильно подкосило её морально. Но сложнее было, когда следом умер отец. Она не знала, что ей делать, хотя рядом и были братья, но порой это не играет никакой роли, если ты не можешь воспринимать всё происходящее как реальность.

– Разве это не значит, что она даже не думала о своём возлюбленном в тот момент? Разве он не смог бы ей помочь справиться с этим? Если бы и не смог, то с её стороны было неправильно так поступать. Ей больно, но она не думала о том, насколько больнее будет чувствовать себя человек, которому даже не объяснили, почему с ним так поступают, а потом заявились спустя много лет и рассказали всю правду. Разве это не сделает хуже? Разве человек не будет винить себя? Разве это не эгоистично!? – не выдержала я.

– Возможно, ты права. Но, когда человеку больно, он уже не думает о других. Да и как бы он это делал, если даже про себя порой забывает?

Пожалуй, я вернусь к повествованию. Ора утверждала, что всё ещё любит юношу и желает возобновить их отношения. Она надеялась, что он поймёт её и примет. Не смущало её наличие жены и ребёнка, она грезила лишь своим желанием, но юноша не мог так просто согласиться, но однозначного ответа так и не дал. Ора так и продолжала навещать его. Проходили дни, недели, месяцы, но юноша всё равно поддался на искушение. Хотя он и считал, что Ора сильно изменилась, можно даже сказать, что эти изменения произошли в худшую сторону.

Часто юноша подмечал, что мысли и речь девушки бывают путаными, а иногда и такими, что разобраться о чём она – практически невозможно. Она редко смотрела прямо в глаза, а если и смотрела, то моментально отводила своё взгляд. Тряска рук, нервные подёргивания ногой, частые приступы депрессии – всё это нередко замечалось у девушки.

На самом деле, юноша не понимал, почему так произошло, почему он поддался на её искушение, и почему всё ещё держал её подле себя.

Вскоре выяснилось, что девушка беременна. Всё, как и положено, девять месяцев, схватки, роды. Ора родила двух прелестных девочек-двойняшек. Родились они в полночь, но обе были, словно ангелочки, такими же яркими и невинными, хотя и были совершенно не похожи друг на друга. Одна дочь уродилось светловолосой, смуглой, со светлыми голубыми глазами, словно бы была точной копией матери. А вторая дочь была такой же смуглой, но цвет её волос был черн, словно уголь, а глаза тёмные, будто бы ночное небо, что царило за окном.

Рождение этих детей ничего не предвещало. Возможно, они даже были желанны? Но в ту же ночь, когда они родились, из комнаты, где находилась мать и двое детей, исчезла Ора и светлая девочка, никто не мог предположить куда они пропали, и почему темноволосая девочка оставалась в своей колыбели, но ответ на этот вопрос все вскоре узнали из письма, найденного в кабинете юноши. По итогам выяснилось, что давным-давно у женщины уже был ребёнок, но она потеряла его сразу после родов, потому что он родился мёртвым. Это произошло ещё в то время, когда она только рассталась с юношей, который и был отцом ребёнка. Долгое время она пыталась мириться с этим, но ей это не удавалось, и в конце концов это пошатнуло её психику. Она стала грезить ребёнком, надеялась увидеть его снова и наконец стать счастливой матерью. Когда она наконец решилась, то пришла в дом юноши. В письме также говорилось о том, что сразу после родов она уйдёт, забрав ребёнка с собой, и никогда больше не вернётся.

Юноша, прочитав это письмо, был в растерянности, но теперь не из-за пропажи Оры с ребёнком, а из-за того, что позволил ей себя соблазнить, позволил ей родить его детей, позволил себе не замечать всех тех странностей, что происходили с ней. Теперь он желал лишь одного – найти Ору и забрать ребёнка, а её саму… он не знал, что с ней делать, но точно представлял, что ничем хорошим это не кончится.

Проблемы возникли и с женой юноши. Трудно было объяснить то, откуда взялся этот ребёнок и что с ним нужно делать, хотя все эти объяснения и не требовались, она всё прекрасно знала. Этот брак был по расчёту, поэтому неудивительно, что эта девушка не испытывала к нему каких-то особенных чувств, но и предательство простить не могла. Она издевалась над девочкой, но не физически, а морально. Она изводила её каждый день, она никогда не обращала на неё своего внимания, упрекала за каждый мелкий проступок, называла её никем, не позволяла даже выходить из своей комнаты, пока не наступало определённое время. Спросишь ли ты, почему на это никак не реагировал отец девочки? Всё очень просто. На самом деле, до определённого момента он даже не подозревал об этом. Хотя я и считаю, что оправданиям здесь не место.

С того случая с Орой, ему всё ещё было тяжело признавать свою оплошность, поэтому он предпочитал забываться в работе, на которой оставался до самого позднего вечера. Он очень любил свою дочь, дарил ей подарки, хвалил, старался уделять свободное время, но, как ты уже поняла, это удавалось достаточно редко.

В скором времени была найдена Ора с ребёнком. В итоге женщину поместили в лечебницу для душевнобольных, а девочку привели в дом к отцу. С ней мачеха обращалась ещё более жестоко. Она не позволяла девочкам видится, а также и сама предпочитала избегать контактов с ней. Но в этот раз она не запирала светлую девочку в комнате, она поступала более изощрённо. Её запирали в подвале этого дома. Еду ей приносили горничные, а под вечер её выпускали. Женщина приучала звать её мамой, пытаясь ещё больше сломить девочку, если же та не слушалась, она била её палкой по спине. В итоге она достигла своей цели, и девочка стала называть её мамой, но в скором времени это стало неважно, потому что в один день, когда девочку снова заперли в подвале, её уже оттуда никто не выпустил.

Никто не знает того, как Ора узнала об этом, никто, тем более, не знает о том, как она пробралась на место работы юноши, но она это сделала… Всё закончилось тем, что Ора заколола юношу до смерти заколкой, какую обычно используют для закалывания волос, а после этого той же заколкой убила и себя.

– Что? Почему такой печальный конец? А как же вторая дочь? Что с ней? И мне кажется или эта история о тебе, отец?

– Всему свету было известно лишь об одной дочери, черноволосой и черноглазой, поэтому трудно было бы выдать голубоглазую за неё, но мы всё же это сделали. Её постоянно красили черной краской, а цвет глаз изменился сам. Вторая дочь жила ещё несколько лет, но в конце концов умерла. Ты права, эта история действительно про меня.

– Но ты же жив? И разве эта вторая дочь – не я? Но я же жива? Почему ты так говоришь?

– Нет, я уже давно умер, как и моя дочь. Ты? Ты не она. Я это прекрасно знаю, – продолжал говорить он, всё так же смотря лишь на луну.

– Что означают твои слова? Как это я – не я? Я тебя не понимаю.

– Ты сама всё знаешь. Вспомни зачем ты здесь, и сама всё поймёшь.

Всё ещё ничего не понимаю, я посмотрела на луну, понадеявшись, что это хоть как-то поможет мне разобраться. Звучит глупо, знаю, но всё равно у меня ничего не вышло, лунный свет был слишком ярким, смотреть на него долго я не могла, поэтому пришлось отвернуться. Но, повернув голову в направлении мужчины, я его не увидела, он просто исчез.