Текст книги "Шанс на смерть (СИ)"

Автор книги: Алекса Ву

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 38. Идеальный мужчина

Долгое время я старалась не смотреть на себя, чего-то боялась, а чего не знаю. В больнице зеркал как таковых не было, а если изредка и встречались, например, в кабинете врача, то я отводила взгляд и даже не смотрела в ту сторону. В машине я, чтобы не видеть себя, открывала окно. Но дома всё усложнилось, здесь повсюду были отражающие поверхности: стеклянные двери и зеркала. Вечно прятаться от себя я не смогу, так жить просто невозможно, поэтому я решилась взглянуть на себя, все равно мне придется сходить в душ и умыться, а у нас в ванной висит огромное зеркало прямо на против двери.

Как я и думала… Ничего нового я не увидела… Я увидела практически такую же девушку, что и в той темнице через кусочек разбитого зеркала. Почему "практически"? Потому что я была более чистой, более ухоженной и чуть-чуть более полной, нет, а не была толстой, просто та Александра больше походила на худощавую модель, а я не была таким же скелетом, у меня имелось жировая масса, но ровно столько, сколько надо. А ещё мои волосы не были такими же седыми, пока что не были… Все это время я думала, что была шатенкой, ведь именно такие пряди я видела своими глазами без зеркала, но подойдя к нему, я увидела уже порядком отросшие корни, которые были даже не желтыми, а истинно белыми, седыми. Мне сказали, что мне всего девятнадцать лет… Но я уже имею седые волосы? Это же абсурд.

Умывшись и сполоснувшись, я вышла из ванной комнаты и пошла ну кухню. Там уже во всю развернулся процесс приготовления пищи, везде была разбросана яичная скорлупа, рассыпана мука, а в воздухе витал нежный запах свежеиспеченных блинчиков.

– Чего ты стоишь в дверях? Проходи, садись или давай помогай нам с уборкой, мы уже скоро закончим, – сказал старший брат.

– А ты, как я погляжу, любишь готовить, – сказала я с улыбкой, – когда бы я не встала, всегда за плитой, ещё и малого приспосабливаешь.

– Да, люблю это дело. Часто помогал жене, когда она была беременной и когда дети только родились. У нас то близняшки, ей и так тяжело, а я могу облегчить ей хотя бы утро, пока на работу не уйду, мне не трудно, ей приятно, – говорил Иван, пока снимал последний блин со сковородки.

– Да ты идеальный мужчина, – ответила я.

– Вовсе нет, у меня куча недостатков, но моей жене они даже нравятся, много веселится по этому поводу. Да и идеальные люди совершенно не интересны, поскольку ты всегда знаешь, как человек себя проявит.

– И то верно, – сказала я.

– Сестра, а ты выспалась? – неожиданно спросил Лев, раньше он только наблюдал за нашим разговором и периодически поглядывал на стопку блинов, было видно, как он ждёт не дождётся их попробовать.

– Выспалась, – сказала я и улыбнулась, – ешь давай, мы уже садимся, так что теперь можно.

– Ура! – сказал он и быстрыми движениями рук ухватился за парочку блинчиков и стал проделывать какие-то манипуляции с вареньем.

– Ты больше ничего не вспомнила? – спросил уже старший брат.

– Ничего. Давай уже есть, а то глядя на Льва, аж слюнки сейчас течь начнут. Очень красивый завтрак, спасибо и приятного аппетита, – сказала я, ухмыльнулась и стала проделывать всё то же самое, что и Лев пару секунд назад.

Доев свой завтрак, мы дружим строем выдвинулись в общую комнату. Там из огромного шкафа Иван достал два фотоальбома, один больший и плотный, порядком истрёпанный и потертый, а второй поменьше, в нём тоже были фотографии, но их было не так много, как в предыдущем, да и был он сам в более хорошем состоянии, почти как новенький.

Мы начали с того альбома, который был самый потрепанный. Первые страницы были наполнены фотографиями маленького мальчика; это был Иван. От рождения и до возраста… на вид ему было приблизительно столько же, сколько и Льву сейчас. Затем начинались фотографии двух близнецов, двух девочек. С самого рождения они были словно две капли воды, но по мере их взросления, по мере перелистывания страниц с фотографиями, всё больше можно было заметить различий. Это больше проявлялось в их мимике, жестах, одежде и внешнем виде, но всё-таки это было заметно.

Например, одна девчушка могла быть вечно помятая, с растрепанными волосами и жутко большой улыбкой до самых ушей, а другая, такая же улыбчивая, но более скромная, вечно заплетенная в косички девочка.

Изредка попадались фотография вместе с их братом и совместные фото. Большинство фотографий было на природе, возле деревенского дома, в поле, иногда даже из поездок в разные города, о чём свидетельствовали фотографии с памятниками и скульптурами, а также местными достопримечательностями.

В какой-то момент времени фотографии изменились, на них больше не бывало одной из девочек, только вот понять, какой именно, было очень сложно, потому что отличительных черт больше не существовало, была лишь одна понурая фигура, которая, казалось, не сильно то и рада новой фотографии. Конец фотоальбома завершала общая фотография, на которой были все четыре члена семьи.

– А кто эти двое девочек? А кто этот мальчик? – задал первый вопрос Лев.

– Этот мальчик – я, а те двое девочек – твои сёстры, – ответил Иван.

– Но у меня только одна сестра, – непонимающе сказал Лев.

– Да, вот видишь, та девочка, которая вечно растрепанная? Это Александра. Она всегда была очень воинственной и смелой, влезала в разные неприятности и находила приключения для себя и сестры, да и я не редко с ними увязывался, а мама потом ругалась, что мы не можем никогда спокойно посидеть, – ответил Иван и громко рассмеялся.

– А вторая девочка кто? Она очень похожа на Сашу, – спросил Лев, а я внимательно стала прислушиваться к разговору. Брат очень интересно об всём рассказывал, а у знать больше о сестре и об мне никогда не помешает.

– Это Изабелла, наша покойная сестра, она близняшка Александры. Она была очень эмоциональной, энергии в ней, наверное, было даже больше, чем в Саше, поэтому она всегда была не прочь куда-нибудь деться вместе с ней, но всё же, она была больше эксцентричной, чем озорной. Воспринимала всё близко к сердцу, могла обидеться даже на маленькую и безобидную шутку, но Изабелла очень быстро отходила и продолжала сиять своей улыбкой.

Слушая его рассказ и смотря на фотографии, в моём сознании начали всплывать воспоминания, они были спутанными, но всё-таки хоть что-то.

– Помню, как мы частенько прятались от родителей, то на крышу залезем, то на дерево. Бывало такое, что мы убегали в поле и гонялись за соседской собакой. Как-то раз я украла пару яблок и соседей, принесла их ей, а она на меня разозлилась, кричала, что так поступать плохо и намеревалась их вернуть, но подувшись немного, забрала у меня яблоко и мы вместе потом сидели и ели их, сидя на заднем дворе дома. Там раньше росло очень много красивых цветов. Розы обвивали забор, возле которого росли, наверное, с десяток различных цветов, – рассказывала я и чувствовала будто бы это происходило вчера. Чем больше я говорила, тем больше картинок появлялось в моей голове. На какой-то момент я даже испугалась, что это всё, всего лишь моя фантазия.

– Твоя память возвращается постепенно, но ты уже так много вспомнила, – ответил Иван мне.

– У вас была такая интересная жизнь! Я тоже так хочу! – сказал Лев, но на его слова мы не обратили внимания.

– Это всё действительно было? – спросила я.

– Было, конечно. Вы всегда думали, что вас никто не видит и не замечает, но родители всегда за вами приглядывали. Даже тогда, когда ты вывихнула руку. Как ты думаешь, как скоро они пришли? В тот же момент, когда ты упала. Вы в очередной раз лазили по деревьям, за чем наблюдала мама из окна. Твоя ветка оказалась не столь прочной, чтобы выдержать очередное напряжение и с треском сломалась, ты упала и повредила руку, в тот же момент из дома выбежала мама и мы все поехали в больницу, – ответил мне брат.

– Я помню, что мы жили тогда в деревянном доме, но сейчас мы в квартире. Мы переехали после того случая? – спросила я его.

– Да, мы родились в деревне. Только Лев уже родился в городе. Мы жили там до того случая. В большей части, родители, наверное, не хотели переезжать, но ты вынудила их, – ответил Иван.

– Что это значит? Почему это я вынудила их? – спросила я, ведь эта фраза была не только странной, но и обидной. Что я могла такого сделать, чтобы вся наша жизнь так изменилась?

– Не важно. Если вспомнишь, ладно. А если же нет, то это и к лучшему. Давай лучше посмотрим второй альбом, вон, как Лев его глазами сверлит, – не дал мне чёткого ответа Иван.

Услышав подобное, Лев быстрым рывком подтащил к себе альбом и легким движением распахнул его крышку. Очередное фото младенца встречало нас, очевидно, что это была фотография Льва. Дальше, пролистывая альбом, мы замечали больше общих фотографий, чем раздельных, хотя и такие встречались. Вот, Лев качается на качели, вот он на детском утреннике, а вот он пошёл в первый класс. В общем, стандартные фотки, ничего не обычного.

– После ваших рассказов мне теперь просто скучно смотреть свои фотографии, – с грустным выражением лица и горечью в голосе произнёс Лев.

– А хочешь, мы съездим в тот дом, где мы раньше жили? – неожиданно для себя спросила я.

– А мы можем? Конечно, хочу! Поехали, брат, а? – задал свой вопрос Лев.

– А ты действительно этого хочешь? – спросил Иван, но не у Льва, а у меня, о чём свидетельствовал пристальный взгляд, обращенный в мою сторону.

– Конечно, хочу! Ну поехали! – воспринял его вопрос на свой счёт Лев.

– Да, я тоже уверена в этом, давай съездим, хотя бы завтра, – ответила я. Не знаю, что побудило меня на такое решение, но что-то тянуло и манило меня туда.

– Хорошо, тогда сегодня ляжем пораньше, а завтра рано утром отправимся в путь, мы не сможем заночевать там, поэтому придется выехать раньше, – ответил Иван.

После его слов и Лев и я закопошились и мигом начале собираться. Нужно было собрать с собой множество вещей, кто знает, что может нам понадобиться. Все-таки я впервые еду туда, а может это и неправильно так говорить… Всё-таки это место, где, как мне говорят, я выросла.

Глава 39. Деревня

Поездка в деревню прошла без каких-либо происшествий. Лев постоянно спрашивал про Изабеллу и то место. Простой ответ «несчастный случай» его не удовлетворял, поэтому пришлось рассказать ему правду, а то так бы и не угомонился. Его реакция была неожиданной:

– А я не умру? – спросил он.

– В каком смысле? – спросила в ответ я.

– Нуу, мы сейчас едем на машине в деревню, по той же дороге, может быть брат тоже отвлечётся, и мы разобьёмся.

– Не волнуйся, я не стану отвлекаться от дороги, смотри, мы уже почти приехали. Осталось лишь проехать пару километров, – ответил Иван.

Дорога заняла у нас приблизительно пару часов. Не так уж и далеко находилась эта деревня.

Все дома здесь были перекошенные и ветхие, видно было, что их уже давно никто не ремонтировал. На улочках мы видели лишь стариков, да маленьких детей. Везде были зеленые кустарники и деревья. Рядом с деревушкой находился лес. Он был довольно густо засажен, мало что можно было в нём разглядеть.

…

Пока мы шли меж чужих домов к нашему, жители этой деревни постоянно смотрели на нас, а я на них. Но больше меня удивляло не их пристальное внимание, а то, что это поселение очень напоминало то место, ту деревушку, где я встретилась с Клавой. Даже улицы располагались так же, как и там. Домов было несколько меньше, но те, что были отдалённо, но напоминали, увиденные мною ранее, дома из «Листа». Это одновременно и поражало и пугало. Неужели мой мозг помнит то, чего не помню я сама?

Я не успела заметить, как мы дошло до дома, а точнее до того, что от него осталось. За забором, овитым засохшими лозами, было самое настоящее пепелище. Дом сгорел до основания, от него остались лишь торчащие в небо балки, обугленные до черноты и бетонный пол…

Рядом с пепелищем росло два дерева, ровно там же, где росли деревья у моего дома в «Листе». Только эти деревья не цвели… Одно из них сгорело и оставило после себя лишь дряхлый пень, а второе было подпалено и обуглено, но всё-таки оно оставалось живым. На втором дереве всё ещё росли зеленые листья, а само оно тянулось к солнцу.

– Что это? – спросила я у Ивана.

– Это наш бывший дом, я приезжал сюда пару лет назад. Мне позвонила соседка и сказала, что шальная искра от соседей залетела к нам и всё загорелось. Неудачное стечение обстоятельств. Уже заметила, что домов здесь не так много? Они тоже пострадали тогда не мало. Здесь все строения старые и деревянные, плюс пожухлая трава усугубила положение.

– Понятно. А что за соседка? – задала следующий вопрос я.

– Так Клава, она всегда к нам добра была, с родителями дружила, а с учётом того, что случилось с её дочерью и внуком…

– А что с ними случилось?

– Дочь была молодой, красивой, рано вышла замуж, рано родила ребенка. Ей не повезло, муж на заводе работал, несчастный случай и она осталась вдовой… Всё это произошло ещё до родов, поэтому она переживала сильно, стресс плохо сказался на ребёнке. Он родился здоровый, но очень слабый, за ним требовался постоянный уход. А у неё у самой всё было не радужно, ещё до родов была, как не в себе, а после вообще впала в депрессию. Начала пить и употреблять. Клава терпеть этого не смогла и каждое утро забирала ребенка к себе, чтобы его мать не смогла ему навредить. Но каждый вечер её дочь приходила за ним, а той и оставалось только, что отдать ребёнка, по закону не имеет право удерживать. Но вот как-то раз Клава снова пошла «красть» ребёнка, но обнаружила лишь бездыханное тело в колыбели, придушили. Дочку сразу повязали, увезли, да та долго не выдержала в заключении, через год повесилась.

– Это реальная история…? – спросила я, не веря услышанному.

– Конечно, об этом вся деревня знала, и даже ты, – ответил Иван равнодушным голосом.

– Но это же ужасно…! – сказала я резко, сама от себя такого не ожидала.

– Да, ужасно, но такое случается, это жизнь.

Больше я не стала это как-либо комментировать. Вся эта ситуация просто не укладывалась в моей голове…

– Брат, сестра! Там кто-то идёт, старуха какая-то, – сказал Лев, чем отвлёк меня от размышлений.

– Так это же тётя Клава, – сказал Иван.

– Где? – спросила я.

– Да вон, смотри на дорогу.

По дороге к нам действительно направлялась старая, седая старуха. Подумав об всём, я решила, что, возможно, она может оказаться той самой Клавой. Но, чем ближе она приближалась, тем меньше я находила схожих черт. Лишь отдалённо можно было заметить один цвет глаз, форму носа и губ, но возраст взял своё. Её лицо уже было полностью покрыто морщинами, возрастной жир отложился на подбородках и щеках, кожа обвисла и одрябла.

– Иван, ты чего тут делаешь? И кто эти люди? – без приветствия сказала Клава.

– Здравствуйте, тётя Клава. Сестра с братом захотели приехать, да и похоронить родителей нужно, – ответил ей Иван.

– Как!? Умерли? Они же ещё такие молодые были… Неужто Бэллочка их с собой забрала? Ты меня, часом, не обманываешь? – недоверчиво прижмурившись, спросила она.

– Да какие шутки, тётя Клава, у нас вон банки с родительским прахом в машине лежат, – ответил брат, чуть повысив голос.

– Ну коль правду говоришь, царство им небесное, – сказала она, сложила ладони вместе, прикрыла глаза и стояла так где-то с минуту. Затем резко распахнула глаза и наконец обратила внимание на меня со Львом, – а это Сашенька и …, – видимо она не знала имени младшего брата, поэтому притихла.

– Лев, меня зовут Лев, – сказал младший брат, и высунул голову из-за моей спины, он, как и в прошлый раз, предпочёл спрятаться от её пристального взора, что-то ему в ней не нравилось…

– И Львёнок, – сказала она и улыбнулась, – а чего стоите то? Пойдёмте ко мне, я вас чаем угощу. У меня самовар есть, в нём самый вкусный чай получается.

– Да не, тёть Клав, мы может попозже, нам ещё нужно на кладбище, мы позднее к вам заглянем, – отмахнулся от её предложения Иван.

– Ну значит потом увидимся. Всё, идите. Заболтали меня совсем, а даже забыла куда шла, – ответила она и ушла туда, откуда и пришла.

– Ну что ж, пошлите заберём урны, да и на кладбище пойдём, – сказал Иван, когда Клава ушла.

– Да, пошли, пожалуй, – сказала я.

…

Не смотря на малые размеры деревни, кладбище было намного больше самого поселения. На нашем пути встречались самые разные могилы, были и новые, но больше всего мы видели старые, бывало, полуразрушенные надгробья. По погосту мы блуждали довольно долго, пока не дошли до нужной нам могилы.

Уже смирившись со всем происходящим, я даже не удивилась, увидев ту же могилу, что и в деревни «Лист» на заднем дворе дома, а также, я только сейчас поняла, что именно эту могилу я видела, находясь в теле куклы. Тогда всё казалось размытым, будто бы слепком воспоминаний, но сейчас я могла во всех деталях рассмотреть каждую мелочь.

Рядом с могилой было вырыто две небольшие ямки. В них легко смогли бы поместиться наши урны.

– Я заранее попросил могильщика вырыть их для нас, – ответил брат на незаданный мной вопрос.

Мы аккуратно поставили урны в вырытые ямы и засыпали их землёй маленькими лопатками, которые любезно оставил для нас могильщик. Брат сказал, что попросил его и об этом.

После погребения мы сели на лавочку возле ограды и стали сидеть… в полной тишине, не издавая ни звука. Только пение птиц разрывала эту тишину.

Первым заговорил Лев:

– А вы знаете, что я родился спустя год после её смерти? – задал странный вопрос он.

– Что? – озадачилась я, – ну да, конечно знаем, к чему вопросы?

– А для чего меня решили родить? Родителям не было страшно? – продолжал задавать вопросы Лев.

– А чего им нужно было бояться? – спросила я в ответ.

– Так ведь их дочь умерла, и они умерли недавно, и вы когда-нибудь умрёте. Зачем нам вообще жить, если мы все когда-нибудь умрём!? – возопил Лев и разревелся. Меня всегда удивляло, что он оставался таким спокойным и весёлым, а ведь совсем недавно он потерял родителей. Всё-таки это слишком тяжело для маленького мальчика.

Мы не стали ничего ему говорить, лишь дали возможность выплеснуть все свои эмоции и переживания, а говорил он много, у него просто началась истерика… После того, как он уже сорвал голос своими рыданиями, а его глаза опухли от слёз, он просто свалился без сил мне на колени и заснул…

– Он всегда так? – спросила я у Ивана.

– Нет. В первые. Хотя раньше я вроде бы слышал ночью всхлипы, но думал, что мне показалось, ведь каждый раз, когда я заходил к нему, ничего не замечал…

– Понятно, – сухо ответила я.

Пока я смотрела на эту могилу у меня было очень странное ощущение дежавю, как будто бы некоторые кусочки пазла начали склеиваться. Мой разум снова помутился и в голову нахлынули воспоминания.

День xz месяц xz год xz – день, когда произошла авария. В тот день умерла не только Изабелла, но и часть меня. Мы всегда были с ней близки и неразлучны, когда мы ссорились, что-то билось во мне, а когда мирились, склеивалось вновь. Но когда же её не стало совсем… Я бы предпочла исчезнуть сама, вместе с ней или вместо неё. Но так как я ничего не могла с этим поделать… Я предпочла хотя бы просто всегда быть рядом с сестрой, хотя бы фигурально.

Все дни напролёт я проводила, сидя у надгробия сестры, я сидела и представляла, что мы рядом, что ничего особенного не произошло. Я всегда приходила туда сама, но никогда не уходила, вечером за мной приходила мама и забирала. Они с отцом всегда рассказывали мне жуткие истории. Например, они рассказывали, как меня украдут злые дяди и продадут на органы. Но меня это не пугало, ведь я знала, что даже если это случится, то тогда я точно буду с сестрой. Не скажу, что я этого ждала, но надежды снова встретится с ней всё-ещё таились в моей душе.

После того дня аварии, родители перестали называть меня по имени, поэтому я и сама стала его забывать… Лишь один единственный человек помнил и звал меня по имени – мой брат, Иван. Хотя мы и не могли часто видеться, так как он учился в городе, а сюда приезжал на каникулы, но он был единственным, кто, как мне казалось, был настоящим и не истратил желания жить дальше. Может быть именно из-за этого родители приняли решение завести ещё одного ребёнка?

Четвертый ребёнок стал для них отдушиной. Они полностью заменили её им, как и я… Он стал заменой для нас, но всё-таки… родители не смогли смириться с потерей. Да вы и сами знаете, видели же те замученные альбомы.

Помимо этого, я вспомнила ещё кое-что… но об этом я расскажу позже.

– Брат, ты же не хотел, чтобы я вспомнила именно те дни, которые провела здесь, так? – спросила я, полностью уверенная в своих предположениях.

– Так ты всё-таки вспомнила… Я боялся, что ты снова станешь той забитой и запуганной девочкой, какой была ранее. Я же вижу, что ты стала меняться и я не хочу, чтобы всё стало прежним… – ответил он и посмотрел на меня так… будто бы от его слов могла зависеть вся моя жизнь.

– Не волнуйся, я уже приняла решение, тебе нечего опасаться, – сказала я и улыбнулась, – давай лучше пойдём, Лев тяжёлый, мне кажется, у меня даже ноги онемели…

– Подожди немного, я хотел, чтобы это осталось здесь, – сказал он и достал из сумки несколько конвертов, а затем положил их на могилу Изабеллы, – помнишь их? Мама писала их ей, она хранила их в альбоме, видимо часто перечитывала, ведь они так истрепались.

– Я помню, что каждый вечер она выходила во двор, сидела там и что-то тихо бубнила себе под нос, иногда я разбирала её слова и слышала, как она зовёт Изабеллу, но обычно я старалась не слушать её, мне было не приятно такое видеть и слышать, – ответила я. Я действительно помню это, но эти воспоминания… не самые приятные, поэтому я предпочла бы не вспоминать об этом.

– Да, она, как и все мы, тяжело пережила эту потерю… Пойдём уже отсюда, засиделись мы что-то, – сказал он и встал с лавочки.

– Подожди, – остановила я его, ухватившись за локоть. Я только сейчас обратила внимание на могилы, находящиеся неподалёку от этой. Я лишь немного заметила знакомые лица, но мне этого хватило, чтобы приглядеться и узнать бывших знакомцев.

Все, кого я точно не ожидала увидеть, оказались здесь. Прямо в ряд были поставлены надгробия и читались имена: «Лир», «Фадиан», «Ора», «Эмма». Переложив голову Льва на скамейку, отчего тот, видимо, проснулся, я подошла к этим могилам. Следом за мной подошёл и Иван.

– Помнишь Эмму? – спросил он меня.

– Скорее нет, чем да. А мы общались? – спросила в ответ я.

– Вы были лучшими подругами. Вечно друг с дружкой ходили, – ответил он.

– А дальше что? Ты расскажи нормально, – возмутилась я.

– Ну, хорошо. У Эммы была трудная жизнь, отец с матерью развелись, а тот нашёл себе другую женщину. Жили они втроём, отец, мачеха, да и она сама. Мачеха сразу невзлюбила почему-то Эмму, постоянно издевалась над ней, может не физически, но морально, хотя все здесь подозревали, что только словами здесь не обходится… Ты и сама у них была пару раз, потом приходила и рассказывала, как тебя раздражает её мачеха. Только вот одними проблемами дома всё не закончилось, вы же уже в городе подружились, а там, в городских школах детей злых много… Эмма никогда силы не показывала, всё в себе держала, а другие этим и пользовались. И вот однажды она просто решила покончить со всем этим… Если ты понимаешь о чём я.

– Понимаю… А почему тогда она здесь похоронена, а не на городском кладбище? – задала логичный вопрос я.

– Видишь эти три могилы слева от неё? Это её предки, они жили за пару веков до её рождения, но, как видишь, могилы и памятники сохранились в отличном состоянии. А всё потому, что здесь раньше жили другие её родственники, по маминой линии. Её отцу некогда было бы заботиться об этом, он достигал больших успехов в работе и мало, когда мог уделить время дочери… Потому здесь и похоронили, для удобства.

– Это очень печальная история… Пошли лучше отсюда наконец, пока я не расплакалась, – сказала я, а на веках уже начали проступать первые капли.

…

– Кушайте, кушайте, – говорила тётя Клава и пододвигала к нам очередные тарелки со съестным.

– Да мы кушаем, тёть Клав, в нас уже не влезает, – ответил Иван.

– А вы вспомнили, за чем выходили? Вы говорили, что после разговора с нами всё забыли, – спросила я.

– Вспомнила, только я же тогда вышла, чтобы с вами поговорить. Смотрю в окно, вы идёте, вот и думаю, а чего бы не поздороваться. Тем более, что лица все не знакомые, кроме Ивана. А вы молодые быстро ходите, это я с палочкой, – ответила мне она.

Так мы и сидели, попивая чай и поедая плюшки, пока тётя Клава рассказывала нам то про своих куриц со свиньями, то про соседей и непоседливых детей. Но, видимо, все более или менее спокойные темы закончились, и она приступила к старому, забытому временем человеку.

– Ох, Сашенька, ты же всё забыла, а может быть помнишь Диану? Помню, много времени с ней проводила ты, хотя и не понятно почему, всё-таки ты ребенком ещё была, а она старуха, как есть старуха, – спросила она меня.

– Да, помню её, – на самом деле я действительно её вспомнила, ещё тогда, на кладбище.

– Что за Диана? – спросил Иван. В отличие от Льва, который просто сидел и тихо уминал ватрушки, Иван достаточно часто встревал в разговор и задавал вопросы, любил он это дело.

– Неужели не знаешь её? Ну да, она же из дома обычно не выходила, кому надо было, сами наведывались, а уже когда и сама дома не бывала, тебя уже здесь не было. Только Сашеньке повезло с ней общаться. Расскажи ему о ней, а я пока пойду, куриц покормлю, уже совсем скоро вечереть начнёт, – обратилась она ко мне.

– Диана была не особо общительной. Она, как и сказала Клава, предпочитала сидеть дома. Лишь рано утром или поздно вечером ходила собирала травки, сушила их, варила что-то и всё в таком духе. У неё на тот момент ещё был сын, поэтому выходить ей куда-то ещё не требовалось, а с учётом того, что у неё был огород, так вообще сказка. Но произошёл несчастный случай, сын её упал с лестницы. Умер на месте. С тех пор, как она похоронила его, она вечно находилась на кладбище, не сидела, как я у могилы, а могла просто гулять по погосту. Так, в один из дней, мы с ней и встретились. Только при помощи неё я перестала вечно сидеть у могилы, а могла вместе с ней гулять. Мы особо ни о чём не разговаривали, бывало говорили на различные темы, касающиеся нас, но в большей степени мы просто молча гуляли. Всё это прекратилось только тогда, когда мы уехали от сюда с родителями, а что стало с ней я не знаю.

– Я даже не знаю, что сказать, – ответил Иван.

– Ничего не говори, это было и на этом всё, – сухо ответила я. Через пару минут уже возвратилась Клава и я задала вопрос, который стал беспокоить меня, – тётя Клава, а что случилось с Дианой?

– А я всё думала, что ты не спросишь, – ответила она и продолжила, – Диана пропала. Её никто не мог найти уже более десятка лет, она пропала ещё до того, как ты уехала, неужели не помнишь? – спросила она меня.

– Нет, не помню… Но сейчас то её нашли? – спросила я в ответ.

– Да, нашли, жаль только, что не живую. На самом деле, мы до сих пор не можем понять, она ли это. Труп уже полуразложившийся. Его нашли лесники, он лежал в канаве, недалеко от кладбища. Там обычно росли разные травы, может просто оступилась в темноте. Никто её особо не искал, никому это было не нужно…

– Нам уже ехать пора, – сказал Иван, – до свидания, тётя Клава, – попрощался он и вышел из-за стола.

– Да, до свидания, тётя Клава, мы пошли, – ответили хором я и Лев.

Клава не стала нас удерживать. Попрощалась и выпроводила вон. А мы же направились к машине, сели и уехали обратно в город, оставив это место далеко позади.