Текст книги "Согреваясь ее теплом (ЛП)"

Автор книги: Алекса Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

смывает его и наносит кондиционер. Чувство заботы окутывает меня, и я хочу плакать.

Минуту спустя Коул отключает воду и обматывает меня полотенцем. Я поворачиваюсь к нему

лицом и смотрю в его красивые глаза. Его лицо нечитабельно, и я начинаю беспокоиться.

Коул же поднимает меня на руки и несёт к огромной кровати, где откинув покрывало, кладет меня, прежде чем укрыть.

– Я приготовлю тебе что-нибудь поесть, – отворачивается он от меня и идет к комоду. Я, молча, наблюдаю, как он снимает мокрые боксеры, бросая их в корзину, прежде чем вытащить фланелевые

пижамные штаны и надеть их. Я проклинаю их за то, что они закрывают мне вид на его твердую задницу, которую я видела только мгновение. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Мой взгляд

устремляется на шрам над его плечом, и он бормочет что-то, чего я не слышу. Коул замолкает и входит в

гардеробную. Минуту спустя он возвращается, но уже в чёрной рубашке, которая скрывает его шрамы.

Я хочу кое-что сказать, но, ни одно слово не желает покидать мой рот. Я привыкла к такому.

Обычно меня это не беспокоит, но сейчас совсем наоборот. Я хочу кое-что сказать. Я хочу знать, о чём он

думает.

– Яйца с беконом подойдут? Это всё, что я могу приготовить, не спалив при этом дом дотла, —

пожимает он плечами и его лицо всё так же ничего не выражает.

Я просто киваю ему головой. Коул секунду смотрит на меня и, вздохнув, быстро покидает спальню.

Когда он исчезает, пустота, к которой я давно уже привыкла, поселяется внутри меня. Одиночество, которое незаметно для меня исчезло с тех пор, как я проснулась в доме Коула, наваливается на меня.

Я встаю с кровати и использую полотенце, чтобы высушить волосы. Потом иду к шкафу, чтобы

найти рубашку, которую смогу носить. Я нахожу серую рубашку с надписью «армия» и надеваю её. Она

настолько длинная, что как хорошее платье доходит почти до колен.

Нарядившись, я выхожу из комнаты и иду по коридору в поисках кухни. Я слышу голос Коула и

останавливаюсь в гостиной, понимая, что он разговаривает по телефону.

– Эй, Лорен, я только что получил твое сообщение, – наступила долгая пауза. – Да, я могу это

проверить. Разве это не нормально, что некоторые девочки принимают душ в школе?

У меня скручивает живот от его слов, и я знаю, что проклятая реальность всё же просочилась в мой

маленький тесный мирок. Я смотрю в окно и вижу, что снег прекратился. Небо все ещё серое, сейчас

раннее утро. Я не хочу говорить Коулу о том, что произошло в школе или признаваться во всём, что я

делала. Я знаю, он сказал, что у меня нет проблем, но не думаю, что он знает всё, что я сделала.

Я не хочу, чтобы он смотрел на меня по-другому. Он заставил меня почувствовать себя желанной.

Но теперь мне надо исчезнуть. Мне нужно выбраться отсюда, но я понятия не имею, куда я пойду. Может, мне стоит пойти в церковь? Там тепло и несколько часов я смогу побыть там.

Я начинаю искать джинсы в гостиной. Вижу свою куртку, рюкзак и шапку, но ничего больше.

– Давай я тебе перезвоню, – послышалось у меня за спиной. Я поворачиваюсь, и натыкаюсь на

ледяной взгляд Коула.

– Где мои вещи? – выпаливаю я.

– Зачем они тебе понадобились? – спрашивает он, делая шаг мне навстречу. Я отступаю назад.

– Мне нужно идти, – говорю я ему, приподнимая подбородок, чтобы придать силу своим словам.

– Чёрт! – кричит он, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности, и проводит рукой по своим

растрёпанным волосам. Свет от люстры в гостиной падает на него и Коул выглядит ещё больше и

свирепее. Наверное, он выше меня гораздо больше чем на фут.

Совершенно ясно, что он не перестает тренироваться с тех пор, как ушёл в отставку. Всё его тело

сплошные твёрдые мышцы. Коул продолжает смотреть на меня своим смертоносным взглядом, стиснув

при этом зубы. Обычной лёгкой улыбки, которую я видела у него в городе – нет и в помине. Интересно, это он так разозлился из-за телефонного звонка? Или узнал, кто я есть на самом деле?

У меня нет времени искать на всё ответы и я, развернувшись, бегу по коридору. В моих глазах

собрались слёзы, нос горит. Я хочу быстрее добраться до спальни и запереться в ней, чтобы взять себя

под контроль.

Но… Коул ловит меня и прижимает к стене.

Его большие руки запирают меня, словно в клетку. Он тяжело дышит и прислоняется лбом к моему.

– Прости меня. Я не должен был прикасаться к тебе. Ты была уязвима, а я воспользовался этим. Я

не знаю, что на меня нашло. Я, кажется, становлюсь сам не свой рядом с тобой, – рычит он, совершенно

не понимая, из-за чего я расстроена.

Глава 7 

Коул 

 

Отойдя немного от Кэтрин, я нежно касаюсь пальцами её щеки. Я не хочу испугать её своим

размером, ведь она такая маленькая по сравнению со мной. Ей обязательно нужно поесть, и я хочу быть

тем, кто накормит её и позаботиться  о ней.

«Теперь она принадлежит тебе», – шепчет мне внутренний голос.

Но как только эта мысль возникает в голове, мной овладевает глубокая тоска. Я просто хочу, чтобы

это было правдой. Я чувствую, что должен защищать её.

Я знаю, что повел себя неправильно в душе. Не знаю, что на меня нашло, но меня одолела такая тяга

прикоснуться к ней, что я не смог ей сопротивляться. Честно говоря, рядом с Кэтрин я снова чувствую

себя живым. Как будто я был в оцепенении, а она вернула меня к жизни.

Странное, но очень сильное чувство царапает меня изнутри. Такого я никогда не испытывал раньше.

Я безумно хочу, чтобы Кэтрин было хорошо. Я хочу, чтобы она пристрастилась ко мне и ко всему, что

могу для неё сделать. Я хочу, чтобы она никогда не захотела уйти от меня и из этого дома.

Когда мы были в душе, я увидел в её глазах потребность и захотел ей угодить.

Но когда уложил её на кровать, чувство вины накрыло меня с головой. Мне стало до боли

невыносимо, что я воспользовался ситуацией с этой маленькой невинной девочкой. Поглощенный виной

за то, что сделал, я не сразу чувствую, как руки Кэтрин касаются моей груди. Её пальцы впиваются в мою

рубашку, но на этот раз я хочу, чтобы на мне её не было. Я хочу, чтобы на мне не было этих уродливых

шрамов. Я хочу, чтобы её руки прикасались к моей голой коже. Я хочу чувствовать её тепло.

Когда Кэтрин сказала, что ей нужно идти, я чуть полностью не потерял контроль. А это плохо. Если

бы только меня сейчас могли видеть мои армейские друзья и ребята с полицейского участка! Они никогда

не видели меня таким. Моё второе имя было «Мистер Контроль». Теперь же, когда дело дошло до Кэтрин, его у меня нет. Она уничтожила его ровно в ту минуту, когда я увидел её лежащей в снегу. Именно в тот

момент я понял, что моя жизнь вот-вот бесповоротно изменится.

– Я хочу тебя, – шепчет Кэтрин.

Она приподнимает голову, и я смотрю ей в  глаза. Таких прекрасных глаз я никогда не видел. Они

самого яркого насыщенного зелёного цвета, который я действительно никогда не встречал. Её глаза

создают сильный контраст с её густыми длинными черными волосами и фарфоровой кожей.

– Ты хорошо подумала? – спрашиваю я.

– Да, – признается она. Я вижу, как на щеках Кэтрин расцветает румянец, и мой член «плачет» в

штанах. Мне чертовски тяжело. Даже после того, как я кончил, как подросток в душе, пока Кэтрин

рассыпалась в моих руках от дикого оргазма. К счастью для меня, вода скрыла следы моего преступления.

Но мне всё равно очень неловко от того что я кончил действительно как подросток, впервые смотрящий

порнуху.

Честно говоря, у меня не было никакого интереса к сексу с тех пор, как осколки бомбы изуродовала

меня. Я даже не помогал себе рукой в минуты утреннего стояка. Я просто принимал холодный душ и мне

этого хватало. К тому же всё моё время было заполнено разгребанием бардака, который оставил после

себя последний шериф, и заботой о маме. Но всё это сейчас меркнет рядом с Кэтрин. Я больше не хочу и

не могу себя сдерживать.

– Ты ещё так молода, – шепчу я ей. Ей едва исполнилось восемнадцать. У неё перед глазами

целый мир. Я же уже повидал его. Он совсем не так хорош, как кажется, и в нём живут монстры, поджидающие в темноте.

« Ты нужен ей»,  – шепчет мне внутренний голос.

Он шепчет и шепчет мне, и я… сдаюсь. Кэтрин  уже видела слишком много жестокости. Она такая

маленькая и невинная. Я же могу оградить её от всего этого. Позаботиться о ней.

– Ты больше не хочешь меня? – смущенно шепчет она, и я вижу уязвимость, написанную на её

лице.

– Нет, детка. Очень хочу. Больше, чем следующий вдох, – признаюсь я, желая стереть

растерянность и боль с её милого личика. Я не хочу, чтобы она сомневалась в том, что нужна мне. Я хочу, чтобы она знала, что я всегда буду рядом, когда ей что-то понадобится. Она никогда больше не окажется

замерзающей в снегу, и ей всегда будет куда прийти.

– Даже после того, что рассказала тебе тренер Сноу? Ведь разговор был обо м…

Я рычу, пресекая её слова, Кэтрин изумлённо смотрит на меня.  Я хочу сказать ей, чтобы она не

переживала за инцидент с тренером Сноу. Я обязательно поговорю с директором школы о ней в самом

ближайшем будущем. Я знаю, что она использовала мою Кэтрин только как повод позвонить мне. Не

прошло и двух минут нашего разговора, как она стала приглашать меня  на грёбаное  свидание. Тренер

Сноу с самого начала не должна была звонить мне. Она должна была сообщить о проблеме директору, а

он уже в свою очередь связался бы со мной, если бы понадобилось.

К тому же мне не нравится, что кто-то использует мою Кэтрин. Это выводит меня из себя. Я

разозлился, когда разговаривал со Сноу, и, наверное, моя девочка испугалась моего выражения лица, когда вошла в гостиную во время этого разговора. А я не хочу, чтобы она меня боялась. Я хочу, чтобы она

бежала ко мне, а не от меня.

– Тренер Сноу только дала мне понять, что тебе нужен кто-то, кто присмотрит за тобой. Чтобы кто-

то позаботился о тебе. Так вот я и собираюсь стать этим человеком. Я хочу тебя, Кэтрин. Я хочу тебя

больше, чем когда-либо кого-нибудь хотел.

– Ты даже не знаешь меня, – шепчет она, не веря моим словам.

– Я чувствую это. Если я чему и научился в жизни, так это доверять своей интуиции. Именно это

чувство привело меня к тебе вчера. Я знал, что ты собираешься вернуться в свой  дом. Знал, что окна и

двери собираются заколотить. Я собирался приехать и убедиться, что с тобой всё в порядке. Я был

одержим этим весь день.

Рот Кэтрин приоткрывается  от удивления.

– Я тоже это чувствую. Когда ты меня подобрал, я не испугалась. Я почувствовала себя в

безопасности. Потом, когда проснулась в твоих руках, это чувство стало ещё глубже, – признается она, и

я улыбаюсь ей.

Боже, она такая чертовски красивая. Потрясающая неземная красота смешивается в ней со сладкой

невинностью. Как же я могу не хотеть её?

Руки  Кэтрин скользят по моей груди и смыкаются на шее.

– Поцелуй меня еще раз, – шепчет она и немного  отклоняет голову, предлагая мне свои губы.

Мой взгляд устремляется к ним, вспоминая сладость её поцелуя, когда мы были в душе. Когда весь мой

контроль испарился.

– Я думаю, не должен делать этого прямо сейчас, – честно говорю ей я. Я хожу по лезвию бритвы

после того, как она сказала мне, что должна уйти. Я думаю… Нет, я уверен,  что если поцелую её сейчас, то уже  не остановлюсь, пока не похороню себя глубоко внутри неё. Клеймя её первобытным способом, древним как мир. Помечая её изнутри и снаружи.

Кэтрин сжимает губы и отворачивается от меня.

– Детка, – умоляю я, поглаживая пальцем её мягкую щечку. – Дело не в том, что я не хочу тебя

поцеловать. Я хочу этого больше всего на свете. Я просто не думаю, что смогу контролировать себя, если

сделаю это. Я едва сдержался в душе.

– Что, если я хочу, чтобы ты потерял контроль? – говорит она и вновь смотрит на меня. Она

прикусывает нижнюю губу и спустя секунду продолжает. – Я действительно хочу этого. Я люблю, когда

ты прикасаешься ко мне. Я люблю то, что ты заставляешь меня чувствовать. Но… Я хочу большего.

От её слов я рычу как раненый зверь.

– Пожалуйста, – добавляет она, и я… сдаюсь.

Я поднимаю её на руки и смотрю прямо в глаза.

– Ты не должна умолять меня ни о чем, Кэтрин. Я не врал тебе, когда сказал, что позабочусь о тебе.

Это значит, я сделаю всё, что ты захочешь. Ты хочешь этого. Я отдам тебе себя без вопросов.

Я начинаю идти  по коридору к спальне,  но не выдерживаю и начинаю целовать Кэтрин. Когда её

язык касается моего, это словно вернуться домой. Мир и покой воцаряется у меня на душе. Я не

чувствовал этого с тех пор, как стал рейнджером. Всё вокруг замирает и остается только лишь Кэтрин.

Быстро добравшись до спальни, я открываю дверь ногой и кладу на кровать свою девочку, тем

самым разорвав наш поцелуй. У нас у обоих перехватывает дыхание.

– Отпусти меня на мгновение, детка, – она убирает руки с моей шеи и я, встав рядом с кроватью, смотрю на неё.

Её черные волосы разметались по подушке, а  губы припухли от моего поцелуя. Кэтрин немного

прикрыла глаза, но я всё равно вижу, как они наполнены похотью. Она выглядит как ожившая мечта, да

ещё и моя рубашка на ней как своеобразное клеймо, что она принадлежит мне.

Всё мое тело гудит от первобытной потребности, и я  глубоко вдыхаю, пытаясь взять себя в руки. Я

хочу сделать наш  первый раз незабываемым, а не просто устроиться ей между ног как какое-то животное

и грубо трахать пока не найду своё освобождение. Нет, я хочу, чтобы всё  было идеально для неё. Я хочу

заставить её тело жаждать моего. Я хочу смыть все воспоминания, которые у неё могли быть о прошлом

парне или любовнике.

Всё во мне сжимается от мысли, что её коснулся другой. Я знаю, что это глупо, но ничего не могу с

этим сделать. Я хочу найти любого, кто когда-либо прикасался к ней и разорвать их на куски. Меня не

волнует, что я поклялся защищать. Ещё вчера, проснувшись утром, я не думал, что в целом мире найдется

кто-то, кто способен перевернуть его.

Кэтрин  тянется ко мне, и я падаю на неё. Моё огромное тело накрывает её, и я снова беру в сладкий

плен её губы. Она начинает ёрзать подо мной, и я злюсь на то, что не успел раздеться, прежде чем

оказался на ней.

Разорвав наш поцелуй, я быстро снимаю рубашку через голову и отбрасываю её. Кэтрин же

недовольно хныкает, что нам пришлось разлучиться на мгновение и, прильнув ко мне, сама начинает меня

целовать.

Её руки скользят  по всему моему телу, и я клянусь, впервые в жизни начинаю дрожать. Стараясь

обуздать дрожь, я впиваюсь руками в её густые волосы и углубляю наш поцелуй.

Кэтрин ещё сильнее ёрзает подо мной, и я чувствую, как её потребность во мне становится для неё

почти невыносимой. Она тихо стонет, и этот звук сводит меня с ума. Мой член пульсирует и капли

семени начинают просачиваться с головки.

Я разрываю поцелуй, зная, что её нужно как можно быстрее освободить, ведь я не хочу мучить её

маленькое тело нуждой. Я хочу дать ей то, чего она жаждет. Я нежно целую уголки её губ, потом шею и, добравшись до рубашки, скрывающей  её от меня, тянусь к ней и разрываю её по центру.

 – О боже! – задыхается Кэтрин.

Я улыбаюсь и продолжаю двигаться вниз, прокладывая дорожку из поцелуев прямо к груди. Потом

беру один из её жестких маленьких сосков в рот и с упоением начинаю сосать и покусывать его, пока она

ёрзает подо мной. Немного наигравшись с одним соском, я перехожу к другому, уделяя ему столько же

внимания.

Пальцы Кэтрин скользят по моим волосам, и это простое прикосновение заставляет меня

замурлыкать как кота у её соска. Я отпускаю его и продолжаю двигаться вниз по её телу. Её ноги уже

широко разведены для меня, но всё равно мои широкие плечи не помещаются.

Я раздвигаю её бёдра ещё шире и впиваюсь взглядом в самую великолепною киску, которую когда-

либо видел. Я облизываю губы, а Кэтрин немного приподнимает бедра. Я же приподнимаю голову, и

наши взгляды соединяются. Рот моей красавицы немного приоткрыт, и она дышит так же тяжело, как и я.

– Коул, – стонет она. – Я... Я ...

Не отрывая от неё взгляда, я провожу языком по её розовым нижним губкам и останавливаюсь

прямо на клиторе. Её голова откидывается назад, она падает обратно на подушку. Отпустив бёдра, я

раздвигаю её пухлые половые губки, желая добраться до клитора. Я пытаюсь засунуть в неё палец, но она

такая тугая, что я могу проскользнуть туда только мизинцем.

Меня сводит с ума горько-сладкое чувство, когда её теснота обвивается вокруг моего мизинца. Она

такая маленькая и тугая, что я не думаю, что смогу войти в неё. Но сейчас мне всё равно. Я бы с

удовольствием поедал бы её киску до конца своих дней и был доволен.

Я всасываю её клитор в рот, кружась языком вокруг него, одновременно двигая мизинцем в и из неё.

Киска Кэтрин сжимается вокруг меня, и её тело бьёт дрожь. Я чувствую, как её ноги начинают дрожать, и

она кричит мое имя. Сладкий нектар заливает её, и я с жадностью пью его, не останавливаясь. Тело

Кэтрин расслабляется на мгновение, и у меня получается проскользнуть в неё двумя пальцами.

– О боже, Коул, – выдыхает она.

Чёрт, мне нравится, как она стонет мое имя. Я чувствую, как больше спермы вытекает из члена, и

отступаю от Кэтрин  на мгновение, но все еще продолжаю двигать пальцами в ней. Я пытаюсь держать

себя под контролем, и  делаю глубокий вдох, но это не помогает.

Сладкий и невинный запах Кэтрин окружает меня и я, обезумев, с удвоенной силой работаю

пальцами. Я чувствую, что она на грани оргазма и вновь хочу испить её сладкий нектар.

Я быстро нахожу эту особую точку внутри неё и нежно потираю.

– Коул, – стонет Кэтрин, и её тело натягивается как струна.

– Давай, детка. Возьми то, что я даю тебе. Поверь, я поймаю тебя, – она немного расслабляется от

моих слов.

– Я доверяю тебе, – слышу я её шёпот, и эти слова наполняют мою грудь теплом. Я сильнее

надавливаю на её клитор и продолжаю двигать пальцами. Её ноги снова дрожат. На этот раз сильнее и

секунду спустя Кэтрин пронзительно выкрикивает моё имя, распадаясь под натиском оргазма.  Её киска

сжимает мои пальцы, словно в тиски. Я же продолжаю сосать её клитор, желая продлить оргазм и успевая

поглотить каждую каплю божественного нектара Кэтрин.

Вскоре её тело расслабляется и я, поцеловав клитор, облизываю губы. Недолго думая, снимаю

штаны. Потом целую Кэтрин в губы. Глаза моей девочки закрыты, но как только я врываюсь языком в её

сладкий ротик, она медленно открывает их. Я хочу, чтобы она попробовала свою собственную страсть на

вкус.

– Хм, – стонет она и лениво целует меня в ответ.

Но я вдруг задаю ей вопрос, который задержался в глубине моего разума, как только я скользнул

пальцем внутрь неё.

– Ты что, девственница? – выпаливаю я.

Её глаза широко распахиваются от моего вопроса, и она вновь прикусывает губу. Я немного двигаю

бедрами, касаясь членом её клитора. Кэтрин  дёргается, и я понимаю, что она все еще чувствительна от

двух оргазмов, которые я ей подарил.

Отпустив губу, она облизывает её, прежде чем, наконец, кивнуть мне в ответ. Я смотрю  на неё

сверху вниз, и  водоворот эмоций проходит сквозь меня. Мне, конечно, нравится мысль, что никто и

никогда не прикасался к Кэтрин, и уж точно не будет, но я боюсь проникнуть  в неё членом.

Я БОЮСЬ ПРИЧИНИТЬ ЕЙ БОЛЬ!

– Мы… можем… остановиться… сейчас, если ты хочешь. Мы… не должны… делать больше, —

каждое слово даётся мне с трудом.

Но, не смотря на то, что я не хочу причинить ей боль, у меня всё ещё есть первобытная потребность

заклеймить её во всех отношениях. Связать со мной Кэтрин самым варварским способом.

– Я хочу… Я хочу, чтобы ты был моим первым… –  шепчет Кэтрин и прикасается к моей щеке

ладонью.

– Первым и единственным, – поправляю я. После меня больше никого не будет. Я буду её первым

и последним. – Скажи это, Кэтрин, – приказываю я.

– Первым и единственным, – улыбается она.

Тяжесть, сжимавшая мне грудь, ослабевает. Я целую её, вкладывая в поцелуй всё, что могу и хочу

ей отдать. Я хочу, чтобы она знала, как много это значит для меня.

Раздвинув коленом ноги Кэтрин, я скольжу членом, имитируя секс. Несколько секунд спустя, моя

девочка начинает двигаться мне на встречу, впиваясь ноготками мне в спину.

Я задеваю головкой  члена её вход и Кэтрин вздохнув, замирает. Мой взгляд прикован к её лицу, и я

тоже замираю.

 – Больше, – наконец выдыхает она, и я даю ей то, что она просит.

Тихий стон срывается с губ Кэтрин.

– Ты самое прекрасное, что я когда-либо видел в своей жизни, – рычу я и одним мощным толчком

вонзаюсь в её лоно. Крик срывается с губ Кэтрин, и я, заглушив его поцелуем, не двигаюсь. Я просто

продолжаю целовать её, позволяя телу Кэтрин привыкнуть ко мне.

Я отрываюсь от её губ и покрываю лёгкими поцелуями лицо, шею и ушко Кэтрин. Я шепчу ей,

насколько она идеальна, и как долго я ждал её. Я шепчу ей, что теперь она принадлежит только мне  и

пока я жив, буду давать ей всё, что она когда-либо захочет.

Скользнув рукой между нами, я поглаживаю её клитор.

Тихие стоны и вздохи срываются с её губ, и она начинает подмахивать мне. Мой член уже истекает

спермой внутри неё, но я держусь.

Я сделаю для неё всё, что угодно. Я чувствую это до самых костей. Она моя единственная. Впервые

я благодарен бомбе, разворотившей моё плечо. Именно это отправило меня  домой. Отправило меня к

Кэтрин. Туда, где я и должен быть. Защищать и заботиться о ней, это самое главное в мире.

Киска Кэтрин вновь и вновь сжимается, пока я поглаживаю её клитор. Её спина выгибается, и

твердые как камешки соски прижимаются к моей груди. От этого ещё больше спермы вытекает из моего

члена, и он дергается внутри неё. Я стискиваю зубы, используя всю внутреннюю силу, оставшуюся во

мне, чтобы не сорваться и не начать сумасшедший «забег»  внутри её маленького тела.

– Прости, детка, но мне нужно двигаться, – рычу я, и Кэтрин пытается двигать своими бедрами

вперёд и назад. Я немного выскальзываю из неё и снова вхожу. Полные губки Кэтрин принимают форму

буквы «O».

Я сильнее надавливаю пальцем на клитор, желая приблизить её оргазм, потому что знаю, что не

продержусь долго.

Чёрт, у меня несколько лет не было секса, хотя каждая женщина в городке, одинокая или нет, пыталась залезть ко мне в штаны. Я даже не мастурбировал. У меня вообще пропала тяга к сексу после

возвращения домой.

И вот теперь рядом с Кэтрин всё изменилось и я готов взорваться в любую секунду. Я уверен, что

мог бы провести неделю внутри неё, и даже после этого мне было бы её мало.

Я двигаюсь немного быстрее, и глаза Кэтрин закрываются.

– Смотри мне в глаза, детка. Смотри на меня, – рычу я, и она выполняет мой приказ. Взгляд

Кэтрин затуманен от страсти, и это лишает меня остатков контроля.

Наклонив бедра, я попадаю в идеальное местечко внутри неё, и она стонет моё имя. Снова и снова я

врываюсь в неё. Мои яйца сжимаются, и я чувствую, что могу лопнуть в любую секунду.

– Детка, пожалуйста, мне нужно, чтобы ты кончила для меня. Отдайся  мне. Мне нужно

почувствовать, как твоя киска стискивает мой член.

От моих слов тело Кэтрин содрогается, и она сжимает меня внутри себя. Я рычу и «выстреливаю»

спермой. Её так много, что она просачивается наружу. Секунды спустя, когда я, наконец, полностью

опустошаюсь, моё тело слабеет, растворяясь в Кэтрин. Я зарываюсь лицом в её шею, чувствуя, что не

могу пошевелиться.

Она же нежно гладит мои волосы, а я, поцеловав её шею, смотрю на неё.

На лице Кэтрин расцвела широкая улыбка, и я теперь точно знаю, что проведу всю свою жизнь, следя за тем, чтобы эта улыбка никогда не сходила с её лица.

Глава 8 

 

Кэтрин  

 

– Мне нужно накормить тебя, – бормочет Коул. Я лежу у него на груди, а он играет с моими

волосами. Он как будто очарован ими. Я качаю головой и крепче прижимаюсь к нему. Я голодна, но не

хочу двигаться. По крайней мере, пока. – Детка, тебе нужно поесть.

– Мы так и сделаем. Просто дай мне ещё немного времени. Я пока не хочу вставать, – признаюсь

я. Я люблю, когда он называет меня деткой. Каждый раз, когда он называет меня так, рой бабочек

начинает порхать в моём животе. Мне нравится это чувство. Коул рычит мне в ответ, и я улыбаюсь. Не

знаю почему, но когда он рычит, моё сердце сжимается. Мне нравится этот звук.

Мне кажется, что я люблю Коула. Я не совсем уверена в этом, потому что не знаю, что такое

любовь, но то, что он заставляет меня чувствовать, кажется и называют любовью. А ещё я не хочу его

отпускать. Слова Коула, когда мы занимались любовью, почти заставили меня плакать. Никто раньше не

говорил мне таких приятных вещей.

Мои глаза вновь наполняются слезами, и слезинка скатывается по щеке на грудь Коула, когда я

думаю об этом. Коул замирает.

– Детка, ты что, плачешь? – я поднимаю на него взгляд, и он резко перевернув меня, нависает

надо мной. В его взгляде сквозит беспокойство.

– Ты сказал, что я красивая, – смущённо шепчу я.

– Ты гораздо больше чем красавица. Ты идеальна…

Я чувствую, как краснею.

– И этот румянец… – Коул двигается против меня, и его твердый член трется о мой клитор. Я

тоже начинаю ёрзать под ним. Мне понравилось быть связанной с ним, когда мы занимались сексом. Я

никогда в жизни не чувствовала себя так. Как будто мы одно целое.

Коул рычит, и неожиданно встает с кровати, поднимая меня и ставя на ноги. Он подходит к шкафу, и я разочаровано вздыхаю, когда он возвращается в джинсах. Они не застегнуты, и я скольжу взглядом по

дорожке волос, исчезающих под поясом. Я не могу перестать смотреть на него. Он настоящий альфа-

самец. Я никогда раньше не видела столь красивого мужчины. Даже шрам на плече делает его еще более

мужественным. Как воина, который ринулся в бой и победил.

– Перестань так на меня смотреть, – рычит он, сокращая расстояние между нами. Он надевает

рубашку мне на голову. Она доходит мне почти до колен. Это еще одна армейская рубашка.

– Ты получил ранение в армии? – спрашиваю я, прикасаясь к шраму на его плече. Я знаю, что он

получил много наград и вернулся домой из-за ранения. Так вот я думаю, что это шрам последствие этого.

Коул вздрагивает.

– Да. Получил, когда был рейнджером.

– Извини, – бормочу я, опуская руку, но он хватает её и вновь прикладывает к шраму.

– Извини. Я не привык, чтобы люди видели или прикасались к нему, – голос Коула немного

оседает. – Но ты можешь потрогать, детка. Ты можешь трогать меня, где захочешь. Мне бы, например, не понравилось, если бы я не мог касаться тебя, где мне хочется.

– Ты можешь касаться меня везде, – улыбаюсь ему я и провожу пальцами по шраму. – Ты

расскажешь мне, как это случилось?

– Мы собирались штурмовать дом, и я услышал щелчок, когда один из моих парней вошел. Я

схватил его, оттянул назад. Но, к сожалению, был не достаточно быстрым, – Коул глубоко вздыхает. —

Бомба взорвалась. Я попытался заслонить парня собой, и осколки задели часть моего плеча, – я

прослеживаю пальцем несколько грубых следов от глубоких порезов. – Шрапнель. Осколки надо было

срочно достать, но полевые врачи не всегда действуют быстро…

Коул замолкает и я, приподнявшись на цыпочки, целую его.

– Мой папа тоже пострадал в армии, получив пулю в колено. Он не был рейнджером, как ты.

– Мне очень жаль, – бормочет Коул и, запутываясь рукой в моих волосах, притягивает меня к

себе. Я кладу голову ему на грудь.

– Он сам подстрелил себя, когда чистил пистолет, – признаюсь я. Коул ничего не говорит. – Он

немного взбалмошный, – добавляю я.

– Я понимаю, детка.

– А твой друг выжил? – стараюсь я перевести тему подальше от моего отца. Иногда мне трудно о

нём говорить. Временами он был хорошим отцом, а в другие – ужасным. Я не знаю, ненавижу ли я его

или люблю и не хочу думать об этом в данный момент.

– Да, он выжил. Вскоре после этого он ушёл в отставку. У него двое детей, жена и он хотел

вернуться к ним живым.

Я прекрасно понимаю это. Если бы у меня была семья, я бы не хотела делать ничего, что могло бы

навредить ей. Я бы хотела защищать их и всегда быть с ними. Это то, о чём я всегда мечтала.

– Давай, детка. Я пока приготовлю нам завтрак, а ты можешь понежиться в горячей ванне. Я не

хочу, чтобы ты заболела.

Я молчу, что уже немного «больна». Но это не простуда. Это восхитительно сладкая боль, которую я

готова переживать вновь и вновь.

Коул тащит меня с собой на кухню. Подняв меня, устраивает на кухонный островок и целует в нос.

– Я не очень-то хорошо готовлю, но могу приготовить яйца и бекон, – говорит мне он и стреляет в

меня улыбкой, прежде чем достать продукты из холодильника.

– Я умею готовить, – говорю я ему. Я болтаю ногами, пока смотрю, как он движется по кухне. Он

включает плиту и подходит ко мне. Я раздвигаю ноги, чтобы он мог скользнуть между ними. Коул

отклоняет мне голову назад, и я впиваюсь взглядом в его серые глаза, завораживающие меня.

– Тебе нравится готовить?

Я слегка пожимаю плечами.

– Я очень люблю готовить. Когда у меня есть продукты…

Коул стиснув зубы, смотрит на меня.

– Составь список, детка, и я достану из магазина всё, что тебе нужно. Хорошо?

– Хорошо. Тогда я с удовольствием приготовлю для тебя, – улыбаюсь я. Мне нравится мысль

заботиться об этом мужчине. Мысли о том, что он вернется с работы, а я буду ждать его, витают у меня в

голове. Я бы приготовила ему ужин. И его дом мог бы стать и моим.

– Отлично. Тогда составь список, и я куплю всё, что тебе нужно. Но сегодня… Сегодня я

позабочусь о тебе. Договорились? – и Коул приподнимает бровь. Боже, он такой красивый и я каким-то

образом смогла привлечь его внимание. Я не знаю, как и почему, но не хочу задавать вопросы или думать

об этом. Я не хочу, чтобы мои сомнения заставили меня бежать подальше от него.

– Сделка.

Коул наклоняется, и нежно поцеловав меня, отстраняется.

Его слова продолжают витать в моей голове. Он говорил так, будто я никуда отсюда не уйду. Что я

должна здесь остаться. Когда мы занимались любовью, он тоже говорил так, будто бы я должна остаться с

ним рядом. Хотя, наверное, мужчины всегда так говорят в порыве страсти. Но мне кажется Коул не из их

числа. По-моему он говорил искренне. И впервые за долгое время бремя тревог падает с моих плеч.

Теперь я точно знаю то, что я чувствую к Коулу – любовь.

Глава 9 

Коул  

 

– Чёрт, – ворчу я и стискиваю зубы. Я не могу перестать сыпать проклятиями с ней. Всю жизнь я

был противником этого дерьма перед женщинами, и вот, пожалуйста, сам творю это самое дерьмо.

Никакого контроля. Это она так влияет на меня, и, чёрт возьми, мне это нравится. Только она. Потому что

я принадлежу ей.

– Коул, – Кэтрин откидывает голову назад, и её пальцы впиваются мне в грудь. Её волосы

повсюду, пока она скачет на моём члене, её маленькие бедра движутся взад-вперед. Я цепко держу её за

бедра, помогая ей двигаться. Я чувствую, что она приближается к пику. Её киска сжимает меня, пытаясь

высосать все мою сперму. За последние несколько дней я узнал, что её киска очень ненасытна.