Текст книги "Согреваясь ее теплом (ЛП)"

Автор книги: Алекса Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Любое копирование текста без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО!

Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования.

Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.

Автор: Алекса Райли

Книга: Согреваясь её теплом

Рейтинг: 18+

Переводчики: NataS,Тамара (9,11 гл.),

Редактор; Марина

Вычитка: Султана

Обложка: Irishka S.

Перевод группы: https://vk.com/lovestories2017 (Сказки для взрослых девочек).

Аннотация:

У Кэтрин наступили отчаянные времена, и она натворила таких дел, которыми не может гордиться.

Коул – уважаемый шериф города и мечта многих женщин. Но он как будто что-то потерял в своей

жизни, когда на службе в армии пострадал от взорвавшейся бомбы.

Снежная буря берёт маленький городок в плен, и эти двое, столкнувшись друг с другом, вынуждены

остаться вместе на некоторое время. Обстановка между ними накаляется. Но когда секреты Кэтрин

всплывут наружу, будет ли Коул по-прежнему нуждаться в её тепле?

Глава 1 

Коул  

 

Я делаю глоток кофе и ставлю стаканчик обратно в держатель. Горячая жидкость помогает мне

справиться с ознобом. Я тянусь за рацией, закрепляю её на поясе и беру банку печенья, которую

прихватил в кафе «Мэгги» по дороге сюда. Затем выхожу из патрульной машины. Я вынужден был

остановиться в кафе, чтобы выпить хороший кофе вместо того дерьма, которое я сам себе сделал сегодня

утром. Я полностью бесполезен, когда дело доходит до готовки на кухне. Наверное, потому что моя мама

была так хороша в приготовлении пищи, пока я рос, что у меня просто не было необходимости пытаться

приготовить что-то самому. Потом я пошёл в армию, там нас тоже кормили. До сих пор мне никогда не

приходилось готовить, и сейчас, то, что я делаю на кухне, никак нельзя назвать кулинарией. Скорее это

катастрофа.

Я хватаюсь за плечо, пытаясь снять в нём болезненное напряжение. Должно быть, я потянул его

сегодня утром, но забыл. Я точно знаю, что скоро напряжение сменится тупой пульсацией, которая будет

преследовать меня весь день. Немного помассировав плечо, я направился к своей маме. Вот уже много лет

она живёт в доме престарелых. Она переехала туда почти сразу после того, как я стал рейнджером в

армии.

Мы всегда жили с ней вдвоем, и я думаю, она скучала по присутствию кого-то рядом. Конечно, я

думал, что она слишком молода, чтобы жить здесь, но погостив у неё несколько дней пока был в отпуске, я убедился, что это место для неё.

Я останавливаюсь у стойки регистрации и Чак, парень, который работает здесь, спрыгивает со стула, как только меня видит. Чак невысокого роста и у него всё ещё сохранились юношеские черты лица, которые он пытается спрятать за своими светлыми волосами. С золотистой шевелюрой и голубыми

глазами он выглядит ещё моложе.

– Шериф, – говорит он, встав передо мной по стойке смирно.

Я слегка улыбаюсь ему, чтобы успокоить. Чак всегда такой ну, по крайней мере, когда я рядом. Он

несколько раз отправлял запрос на работу в участок.

– Чак, – киваю я ему головой. – Всё в порядке?

Я всегда спрашиваю об этом, когда прихожу сюда. Я хочу убедиться, что всё в порядке и нет

никаких проблем.

– Всё хорошо, сэр. Только вот... – он замолкает и переминается с ноги на ногу. Я приподнимаю

бровь, провоцируя его продолжать.

– Ничего особенного, сэр, кроме странной записки, которую мы получили сегодня.

Чак копается в ящике стола и протягивает мне скомканный лист бумаги. Я беру его и читаю.

Извините, я взяла немного хлеба и арахисового масла. Надеюсь, однажды я смогу заплатить вам за 

это.  

Я изучаю записку с минуту. Почерк мягкий и нежный. Думаю, её написала девушка.

– Честно говоря, мы бы даже не заметили, что хлеба и арахисового масла не хватает, если бы не

осталась записка,– продолжает Чак, отвлекая моё внимание от записки.

Я кладу её в задний карман, не желая отдавать записку обратно Чаку.

– Я прослежу за этим, – говорю я ему, не очень беспокоясь о краже еды. Меня беспокоит другое.

То, кому это понадобилось. Мы живём в небольшом городке и у нас не так много бездомных людей в

округе. Так же в городе нет приюта, куда бы они могли обратиться. Возможно, есть одна из городских

церквей, которая помогает им, но я не уверен.

Я киваю Чаку и ухожу к комнате своей мамы.

– Я подал заявку в академию, – бросает Чак, и я, остановившись, оглядываюсь на него через

плечо.

Академия определённо пойдёт ему на пользу. Я знаю, что Чак горит желанием служить в полиции, и

академия сможет показать ему, во что он ввязывается. Если это то, что он действительно хочет, то он

добьётся своего.

– Это очень хорошо, Чак. Держи меня в курсе.

– Да, сэр, – улыбается он мне.

Я ещё раз киваю головой и иду к маме. Подойдя к двери в её комнату, я стучу два раза и берусь за

дверную ручку. Чёрт, как всегда дверь не заперта. Бормоча проклятия, я вхожу в комнату.

– Даже не начинай, Коул, – говорит моя мама, едва я успеваю сделать шаг за порог. Мы всегда с

ней спорим на тему открытой двери. Мама считает, что это безопасно, потому что в доме есть охрана. Я

это понимаю, но просто ненавижу, когда входные двери не заперты.

– Она была заперта, когда я была в постели, но я уже выходила за газетами и не заперла её обратно,

– пожимает она плечами. – Кроме того, кто-то может захотеть присоединиться ко мне на завтрак.

Запах только что приготовленного печенья окружает меня, заставляя заурчать желудок, напоминая

мне, что я ещё сегодня не завтракал. Обычно я не ем рано, ну разве что иногда могу сделать тост. Это всё

что я могу приготовить, не спалив при этом дом. В основном же я останавливаюсь у закусочной по пути

на работу.

– Кофе? – предлагает мне мама, смотря на меня через плечо, стоя у плиты. Она явно собралась

что-то приготовить. Наверное, миллион всего, впрочем, как и всегда.

Я подхожу к ней и, наклонившись, целую в щеку.

– Доброе утро, Ма, – говорю я ей, прежде чем подойти к кофейнику и налить себе чашку. Я кладу

банку её любимого печенья в шкаф, затем прислонившись к барной стойке, смотрю, как она готовит.

Сколько себя помню, мама всегда любила быть на кухне. Это было её самое любимое место. Не важно, что мы жили с ней вдвоём. Она всегда готовила столько, что можно было бы накормить армию. Вот и

сейчас она не изменяет своему правилу. Я уверен, что скоро в её квартиру начнут приходить люди на

завтрак.

– Я бы хотела заранее знать, что ты придёшь сегодня, но ты ведь никогда не предупреждаешь меня,

– немного раздражённо сетует мама и достает из духовки противень с печеньем.

Я хватаю одно и кусаю лишь бы занять рот и не отвечать. Я не хочу говорить ей истинную причину, по которой я никогда не предупреждаю её что приеду. Всякий раз, когда здешние дамы узнают, что я

приеду, их дочери и внучки словно выползают из-за кустов, и я чувствую себя куском мяса, на которое

ведется охота.

Я стискиваю зубы, думая об этом. Дело не в том, что я не хочу, чтобы рядом со мной в моей жизни

была женщина, просто я еще не встретил такую. Плюс ко всему я живу в маленьком городке. Поэтому я

не хочу потом сталкиваться с кем-то, с кем я встречался, но у нас ничего не вышло. Или что еще хуже, однажды я найду женщину и сделаю её своей женой, а ей придётся столкнуться с женщинами, с которыми

я встречался.

Так что пока единственная женщина в моей жизни это – мама.

– Я действительно думаю, что вы со Сьюзи были бы милой парой. Даже милее младенцев, —

мечтательно говорит она, повернувшись ко мне. Мама заправляет прядь своих коротких седых волос за

ухо и, глядя на меня, улыбается. Я же засовываю ещё больше печенья себе в рот. Вздохнув, она

закатывает глаза и, повернувшись обратно к плите, берет яйца и разбивает их в миску. – Коул, ты

никогда не приводил ко мне свою женщину для знакомства, – вздыхает вновь она.

Я проглатываю печенье, и мне становится как-то не по себе.

– Дело не в том, что я прячу от тебя женщин, Ма, – и это правда. Я не встречался ни с кем с тех

пор как ушёл из армии. У меня даже не возникало такого желания. Это часть меня умерла, когда я чуть не

потерял свою жизнь. К тому же теперь мне надо заботиться о порядке в городе. – У меня просто нет

времени беспокоиться о ком-то ещё.

Мама подходит ко мне и кладёт руки мне на грудь.

– Я просто хочу, чтобы ты был счастлив сынок, – говорит она, смотря в мои глаза.

Я хочу успокоить её, сказав, что я счастлив, но не уверен, что это правда. Я не чувствую себя

несчастным. По правде говоря, я вообще ничего не чувствую. Я онемел от собственной жизни. Когда

взорвалась бомба, мне кажется, я потерял не только часть плеча, но и что-то ещё пропало во мне и как я

не стараюсь, не могу найти, чтобы это не было.

– Ма, я в порядке, – говорю я ей, пытаясь успокоить. – Тебе не нужно беспокоиться обо мне.

Больше не надо. – Добавляю я, потому что знаю, что когда я был зачислен в армию, всё что она делала, так это беспокоилась обо мне. Я думаю, что отнял у неё десять лет жизни, когда ей позвонили и

сообщили, что я без сознания и меня готовят к операции. Поэтому после того как я пошел на поправку в

больнице, то не стал бороться за то, чтобы вернуться на службу, а ушёл в отставку и вернулся домой.

– Салли, – я слышу, как от входной двери доносится мужской голос, я знаю, что это Джордж.

Мама отходит от меня, чтобы поприветствовать его. Маленькая улыбка расцветает на её лице, но она

сразу старается замаскировать её.

– Привет Джордж, – говорит она так, как будто немного раздражена. – Ты пришёл позавтракать?

– спрашивает она и, взяв несколько тарелок, раскладывает их на столе, который уже заполнен разными

вкусностями.

– Я пришел за твоей компанией, – подмигивает ей он.

Он подходит ко мне, протягивая руку для приветствия. Я качаю головой и пожимаю его руку. Эти

двое танцуют вокруг друг друга уже несколько месяцев. Я точно знаю, что он нравится моей маме, но

проблема в том, что Джордж нравится и другим женщинам. Хотя я никогда не видел, чтобы Джордж

обращал на них внимание. Он всегда смотрит только на маму. Может мне нужно поговорить с ним, чтобы

он был посмелее? Но только, что я в этом понимаю, когда у самого не налажена личная жизнь.

– Ох, любишь же ты пофлиртовать Джордж, – мама легонько бьёт его ладонью по руке и Джордж, схватив её, целует в ладонь.

– Только с тобой, – парирует он, и они замирают на мгновение, смотря друг другу в глаза. У меня

такое чувство, что я вижу сейчас то, что совсем не должен.

– Доброе утро! – раздается голос от двери. Спасибо Господи, думаю я про себя. Мне совсем не

хочется видеть, что будет дальше между мамой и Джорджем. Но моё облегчение ненадолго, когда я вижу, что в комнату входит Бетти.

– Коул! – кричит она, когда замечает меня. Мама пытается вызволить руку из нежной хватки

Джорджа, и он с большой неохотой отпускает её.

– Я так надеялась тебя увидеть, – продолжает Бетти. – Моя внучка дала мне свой номер

телефона. – И она начинает копаться в своей сумочке, наверное, ища листок с номером телефона.

Чёрт! Мне не нравится такое де*ьмо. Я, конечно, не буду обижать Бетти и возьму номер телефона, но никогда не позвоню по нему.

Я улыбаюсь Бетти стараясь быть дружелюбным, и тут моя рация оживает. Сняв её с пояса, я тут же

отвечаю.

– Бэннон на связи, – говорю я Ашеру.

– Был получен звонок из банка. Они думают, что кто-то вламывается и устраивает ночлежку в доме

на углу 4-й и Шайн.

– Это тот дом, который был у кого-то изъят и перешел в собственность банка?

– Да, я могу послать Сэма проверить дом, если ты занят.

Я обвожу взглядом комнату и вижу ещё двух маминых подруг. Все они пялятся на меня и

единственный, кто на меня не смотрит так это Джордж и то только потому, что он слишком занят, поедая

взглядом мою маму.

– Я понял. Проверю сам, – говорю я ему и, отключившись, закрепляю рацию на поясе.

– Ты же ещё даже не поел! – возмущается мама, когда я подхожу к ней и целую её в щеку. Она

кладет печенье и пару кусочков бекона в бумажное полотенце и, завернув, передаёт мне.

– По крайней мере, один раз пропустишь еду в закусочной, – ворчит она, и я снова целую её в

щеку.

– Спасибо, Ма, – шепчу я ей на ушко и поворачиваюсь к двери. – Леди, – киваю я, прощаясь с

тремя пожилыми женщинами у двери. Бетти протягивает мне лист бумаги, и я беру его, желая быть

вежливым, а не чтобы использовать его по назначению.

– Я позвоню тебе позже, Ма. – Бросаю я через плечо и, закрыв за собой дверь, спешу к патрульной

машине. Подойдя к машине, я массирую больное плечо и кладу листок с номером в карман, не желая

выкидывать его на парковке. Тут же я чувствую другой листок, который положил в карман раньше. Я

вытаскиваю его и несколько секунд изучаю. Я подношу его к носу, желая, как бы странно это ни звучало, почувствовать запах написавшего это, но запаха нет.

Я качаю головой от своего глупого желания и, устроившись в патрульной машине, выезжаю к

пересечению 4-й и Шайн.

Глава 2 

Кэтрин

Я прячу руки в рукава куртки, пытаясь их согреть, пока иду в школу.

Сегодня гораздо холоднее, чем обычно, но может быть это всё из-за ветра. У меня такое чувство, что

он пронизывает меня насквозь, и я клянусь, что чувствую запах снега, повисший в воздухе. Должно быть, он скоро пойдет. От этого мои глаза наполняются слезами.

Я не знаю, как я буду выживать дальше без теплой зимней одежды… ну и вообще тепла если на то

пошло.

Хотя я уже зашла так далеко. Больше двух лет я выживаю самостоятельно. Совсем скоро выпускной, но всё вокруг меня рушится.

Я укутываюсь в куртку сильнее, стараясь как можно лучше оградить себя от пронизывающего ветра, но моя куртка видела лучшие времена, а у меня нет денег, чтобы купить себе что-то другое. У меня

вообще почти не осталось денег. У меня осталось всего восемьдесят долларов, и я берегу их как зеницу

ока. С тех пор как перестала приходить пенсия моего отца, жить стало совсем туго. Мне ещё повезло, что

я получала её так долго.

Мой отец исчез больше двух лет назад, не сказав ни слова, но чеки продолжали приходить в банк, так что я продолжала оплачивать счета и кое-как сводить концы с концами, пытаясь сохранить крышу над

головой и немного еды для себя. Я боялась найти работу в городе, потому что люди сразу начну задавать

вопросы, а ведь я старалась как можно дольше оставаться невидимой и не привлекать к себе внимания.

Потом чеки перестали приходить. Я не знаю, почему и не могу позвонить и спросить об этом. На

самом деле я уверена, уже то, что я их использовала, и то противозаконно. К тому же я должна была

заявить о пропаже отца. Сначала я думала, что он может быть у какой-нибудь своей подружки, но

несколько дней спустя, когда он не вернулся домой, я стала больше беспокоиться, но никому не

говорила.

Потом я испугалась, что слишком долго ждала и не сообщала его пропаже. Боялась, что меня вновь

заберут и передадут в какую-нибудь приёмную семью, поэтому и продолжала молчать, притворяясь, что у

нас всё в порядке, только папа не появляется нигде, потому что у него постельный режим из-за его

больного колена.

Теперь же когда чеки перестали приходить, я потеряла всё. Дом был изъят банком за неуплату на

прошлой неделе. Но я всё ещё пробираюсь и сплю в своей комнате, выживая как могу без воды и тепла, но мне больше некуда идти. Мне срочно нужно найти работу и быстро. Может быть, где-нибудь я смогу

работать и жить в подсобке.

По крайней мере, теперь, когда мне исполнилось 18, мне не нужно беспокоиться о том, что меня

определят в какую-нибудь семью или детский дом. Я просто хочу окончить школу и, получив аттестат о

среднем образовании, возможно, найти достойную работу, когда я уеду из этого города.

Я пошевелила пальцами ног, пытаясь почувствовать их. Чёрт я почти их не чувствую. Мне надо

быстрее добраться до школы иначе я просто до смерти замерзну по дороге.

Ускорив шаг, несколько минут спустя, я наконец-то добралась до школы. Глубоко вздохнув, я

открыла дверь, и теплый воздух окутал меня. Не смотря по сторонам, стараясь быть незаметной и

игнорируя смех и подколы в мою сторону, я быстро прошла к своему шкафчику.

– Что, Кошка, проглотила свой язык? – слышу я, как хихикает Дженни, довольная тем, что

придумала для меня такое прозвище.

– Не слушай их, – говорит Рен, прислонившись к моему шкафчику. Я удивлённо смотрю на него, пока снимаю куртку и вешаю её в свой шкафчик. Чего он хочет от меня? Он никогда со мной раньше не

разговаривал и не смеялся надо мной. Честно говоря, я думала, что он даже не знает о моём

существовании. – Дженни такая стерва, – продолжает он достаточно громко, чтобы услышали все. От

его слов у меня перехватило дыхание.

– Пошёл ты, Рен,– кричит на него Дженни. Напряжение нарастает у меня в животе. Я не хочу

быть частью того что происходит. Я продолжаю смотреть на Рена и он, улыбаясь, подходит ко мне, возвышаясь надо мной и сканируя меня своими тёмными глазами.

Каждая девчонка в школе влюблена в Рена, и мне интересно, почему он вдруг обратил внимание на

меня. От этого мне становится неловко и я, быстро закрыв шкафчик, поднимаю рюкзак с пола и ничего

ему не отвечая, бегу к своему классу.

Он бежит вслед за мной. Я вспоминаю, что у нас с ним занятия вместе, поэтому смысла бежать нет.

Я перехожу на быстрый шаг, но Рен догнав меня, старается идти рядом со мной нога в ногу.

– Не хочешь поздороваться? – спрашивает он. Я бросаю на него взгляд. – Я знаю, что ты можешь

говорить. Слышал, как ты говоришь с учителями.

Я застенчиво улыбаюсь ему, не потому что так хочу, а в надежде, что он оставит меня в покое, и я

снова могу стать невидимой.

Я проскальзываю в класс и направляюсь к своему обычному месту за последний стол в комнате. Рен

идет вслед за мной, но Бен, как 0и всегда, уже сидит рядом со мной. Он такой же тихий, как и я. Я сажусь

рядом с Беном, Рен смотрит на него, словно приказывая ему уйти, но Бен игнорирует его и остаётся на

месте. Чтобы не рассмеяться я прикусываю внутреннюю часть щеки. Чёрт мне надо как то объяснить

Рену, что он самоуверенный придурок и мне не нравится то, что он пытается подобраться ко мне.

Вздохнув, я вытаскиваю книгу и очки из рюкзака. Надев очки, я зарываюсь лицом в книгу, пытаясь

отрешиться от всего до начала занятий. Я напоминаю себе, что у меня осталось всего несколько месяцев

до окончания старшей школы и мне больше не придется иметь дело ни с Дженни, ни с Реном, ни с кем-

либо другим.

Если конечно я смогу продержаться так долго.

Глава 3 

Коул 

 

Я подъезжаю к старому дому, который явно давно видел лучшие времена. Снаружи чисто, но дом

нуждается в ремонте. Я вижу припаркованный на подъездной дорожке черный Мерседес и в нём Эрику из

банка. Я припарковываюсь позади неё и выхожу из патрульной машины. Она тоже выскакивает из своей

машины.

– Коул, – мурлычет она, и я борюсь с собой, чтобы не закатить глаза. Эта женская черта досталась

мне от мамы.

– Мисс Стил, – киваю я ей и закрываю дверь машины.

– Я надеялась, что именно ты и приедешь, – продолжает она и идёт ко мне, цокая каблуками по

бетонной дорожке.

Я посмотрел на её сапоги с высокими каблуками, думая, что они не совсем практичны в такую

погоду. Надвигается снежная буря, и на дорогах уже образовался тонкий слой льда.

– В чем проблема? – спрашиваю я, желая перейти прямо к делу. На улице чертовски холодно, и у

меня на столе скопилась куча бумажной работы, до которой мне нужно добраться. Кроме того, эта ночь

может стать долгой, если буря разразится раньше, и люди не будут держаться подальше от дорог.

– Кто-то продолжает вламываться в дом, – подойдя ко мне, сообщает она и показывает рукой на

заднюю дверь дома. Я киваю и иду к двери. Эрика идёт следом за мной.

– Подожди здесь. Они всё ещё могут быть сейчас внутри, – говорю я ей.

– Я не думаю, что взломщик действительно сделал что-то, кроме как взломал замок, —

останавливается она.

– Так ты заходила внутрь? – спрашиваю я, но Эрика молчит. Я же просто качаю головой и,

толкнув заднюю дверь, вхожу в дом. Я держу руку на пистолете, когда делаю обход по дому.

Большинство комнат в плачевном состоянии. Дыры в стенах и старая полуразрушенная мебель, но вот

кухня безупречно чистая. Чище, чем должна быть, учитывая, что дом лишился хозяина.

Я иду по коридору, распахивая двери. Комнаты все выглядят одинаково, но когда я добираюсь до

последней двери и открываю её, то на мгновение замираю.

Комната безупречно чистая, и совершенно ясно, что это комната девушки. Стены выкрашены в

светло-фиолетовый цвет, а кровать застелена цветочным одеялом. Я открываю ящики и вижу, что вся

одежда убрана, сложена на своих местах. Так же в комнате нигде нет ни пылинки. Здесь явно кто-то

живет. Это совершенно очевидно. Я сжимаю руки в кулаки, когда мысль о том, что молодая девушка, вынуждена жить здесь без воды и тепла обрушивается на меня.

Записка о краже хлеба и арахисового масла мысленно всплывает у меня в голове, и я, выйдя из

комнаты, иду на кухню. На кухне я открываю холодильник. Свет в нём не включается – электричество в

доме явно тоже отключено, но я все равно вижу внутри буханку хлеба и банку арахисового масла.

Выругавшись, я хлопаю дверью холодильника.

– Мы собираемся сегодня заколотить досками окна и двери в доме. Никто не сможет попасть

внутрь, – раздаётся голос Эрики из-за моей спины.

Мое сердце «подпрыгивает» в груди. Чёрт, кто бы ни был тот, кто проникал в дом, сегодня он не

сможет это сделать. А значит, может остаться на улице в такую непогоду. Что же мне делать? Я не могу

запретить банку запереть свою собственность. А это значит, что мне срочно нужно узнать, кто здесь жил.

Если это какая-то молодая девушка, то она может попасть в снежную ловушку на улице сегодня ночью и

замёрзнуть до смерти.

– Кого вы лишили права выкупа на дом? – спрашиваю я Эрику, желая получить как можно

больше информации.

– Файл у меня в машине. Может быть, мы могли бы пойти на обед, ну а после… – Эрика

замолкает и протягивает руку, чтобы коснуться моей груди. Я отступаю назад.

Она призывно облизывает губы и делает ещё один шаг ко мне, прежде чем упасть передо мной на

колени. Я на мгновение замираю от шока, удивленный тем, что блистательная и ухоженная Эрика когда-

нибудь встанет на колени. Особенно на грязном полу.

Я хватаю её и поднимаю на ноги. Она спотыкается на своих нелепых каблуках, и я сдерживаю себя, чтобы не выругаться.

– Мне действительно нужно вернуться к своим делам в участке, – говорю я, пресекая её явные

намерения насчёт меня. – Мне просто нужно имя, чтобы выяснить, кто вламывается в дом.

Эрика поджимает губы, и у меня такое чувство, что ей всё равно, кто вламывался в дом. Если

честно, то я думаю, что она специально позвонила в участок чтобы заманить меня сюда. Иначе, зачем

дочери владельца банка быть здесь, если она сама этого не хочет. Тот, кто вламывается, не причиняет

никакого вреда и у меня такое чувство, что дыры в стенах были там ещё до того, как дом был закрыт.

– Имя, Эрика, – настаиваю я. Она демонстративно поворачивается на каблуках и шагает вниз по

подъездной дорожке к своей машине. Открыв дверь, она достаёт папку с заднего сидения и начинает её

открывать. Я же хватаю её за руку, чтобы остановить. Эрика начинает что-то говорить, но я улыбаюсь ей, и она останавливается. Её щеки становятся розовыми, и она прочесывает пальцами свои прямые длинные

каштановые волосы.

Я, игнорируя её, открываю файл.

Марк Янг, написано в нём имя предыдущего владельца дома. Много лет он исправно делал платежи

вовремя и полностью, пока они не прекратились месяц назад. Я закрываю папку и возвращаю её Эрике.

– Благодарю, – киваю я ей и бегу к своей машине, желая поскорее вернуться в участок и

проверить всё, что у нас есть на Марка Янга. Я слышу, как Эрика кричит мне «я позову тебя, если что…», но игнорирую её.

Имя Марк Янг крутится в моей голове и мне кажется, что я слышал его раньше, только пока не могу

понять где. И это сводит меня с ума всю дорогу до участка.

Когда я, наконец, вхожу в участок, то вижу за столом Пэм. Её темные волосы убраны в высокий

хвост, и она закручивает его кончик на палец. Она всегда так делает, когда просматривает что-то на

мониторе компьютера, ну или когда рядом Ашер. Я бросаю ключи на стол.

– Пэм, отправь ребят надеть цепи на мои шины, – отдаю я приказ.

– И на мои тоже, – говорит Ашер, выходя из-за угла и выуживая ключи из кармана. Глаза Пэм

загораются, когда она его видит. Она садится немного прямее. Эти двое ходят вокруг друг друга уже

долгие месяцы.

– Сегодня вечером я буду на дежурстве. Ты делал это в прошлый раз, – продолжает Ашер,

переключаясь с Пэм на меня.

Я думаю об этом мгновение. Обычно я люблю быть на дежурстве, когда бушует буря, но в этот раз я

думаю, пусть дежурит Ашер. Мой разум сейчас совсем в другом месте. Я хочу найти ту, которую считаю

бездомной девушкой. Я беспокоюсь, что она может остаться в непогоду на улице. Может, мне надо

присмотреть за домом сегодня вечером? Хороший вариант. Она может попытаться вернуться туда, не

зная, что банк собирался заколотить все окна и двери.

– Хорошо, – соглашаюсь я, и Пэм протягивает мне лист бумаги. В нём сводка прогноза погоды. Я

оказался прав. Буря начнётся раньше, чем сообщалось прошлой ночью. – Нужно закрыть школы на час

раньше. Город должен быть закрыт к шести тридцати. Сообщи всем об этом. Я хочу, чтобы улицы

сегодня были пусты.

– Есть, босс, – щебечет Пэм, поднимая телефон, чтобы начать обзванивать.

Я передаю сводку Ашеру, чтобы он посмотрел.

– Чёрт, – бормочет он.

– Следи за языком, – предупреждаю я его, и киваю в сторону Пэм, которая закатывает глаза.

– У неё пятеро братьев. Я думаю, она слышала слова и покреп...

Я жестом приказываю ему замолчать, и он замолкает, подняв руки в знак поражения.

– Я пока буду в своём кабинете, – говорю я им и оставляю их в приёмной.

Запустив свой компьютер, я вытаскиваю записку из кармана. Вместе с ней я достал и номер

телефона, который дала мне Бетти. Не глядя на него, я выкидываю его в мусорку. Всё моё внимание

сосредоточено на записке, и я смотрю на неё, пока мой компьютер загружается. Проведя по буквам

пальцем, я вздыхаю и убираю записку в свой кошелек. Почему-то я хочу держать её рядом с собой.

Когда мой компьютер, наконец, загружается, я ищу имя Марк Янг. На мониторе появляется

несколько человек с именем Янг, но я нахожу то, что мне нужно по указанному рядом с именем

домашнему адресу.

В открывшемся досье указан последний известный адрес – Шайн Стрит. Его возраст. Написано, что

ему пятьдесят пять, но на фотографии он выглядит гораздо старше. В досье также сказано, что он женат, но детей в списке нет. И есть информация, что он бывший военный.

Я продолжаю прокручивать информацию дальше, и отчеты об арестах Янга появляются один за

другим. Все аресты в основном начинаются с того, что он слишком много выпивает, а потом ввязывается

в драку. Также есть несколько арестов по незаконному проникновению после того, как ему сказали уйти.

На мой взгляд, в отчетах недостаточно информации и это напоминает мне, почему меня так быстро

избрали шерифом. Мой предшественник делал свою работу спустя рукава и город был слишком счастлив, когда избавился от него. Мне даже не пришлось никого агитировать, когда я баллотировался на эту

должность. Город доверился мне единогласно. Я всегда был известен как золотой мальчик города. Тем

более после всех тех медалей, которыми я был награждён, служа в рейнджерах.

Подумав немного, я встал со стула, чтобы пройти в приёмную. Пэм должна знать о Марке Янге

гораздо больше, чем есть в досье. Вот она-то мне сейчас всё и расскажет.

Пэм щелкает на своем компьютере. Я же прислонился к стене, и она, перестав печатать, посмотрела

на меня.

– Шериф? – прячет она за ухо выбившийся из причёски локон волос.

– Марк Янг, – просто говорю я.

Она качает головой, и грустная улыбка появляется на её губах.

– Ты не слышал этого имени или парень опять что-то натворил? Я думала, Том запретил ему

кататься пьяным и приходить в бар.

Я не отвечаю на её вопрос, а задаю свой.

– Когда ты видела его в последний раз?

Брови Пэм нахмурились и она задумалась.

– Боже мой, прошло уже много времени с тех пор. Но… я видела его дочь в магазине несколько

раз. Я слышала что-то о том, будто он болеет и не выходит из дома. Говорили, что у него отказали ноги.

– Дочь? – переспрашиваю я. Мой разум застревает только на одном слове. Я так и понял по той

спальне, что у него должна быть дочь, но вопрос в том, где они сами? Потому что чутье подсказывает

мне, что девушка все ещё живёт в этом доме. Живёт в своей спальне.

– Да, она такая хорошенькая. Выглядит точно как её мама.

Я чувствую облегчение при упоминании о матери. Может быть, девушка с ней?

– В его досье сказано, что он женат, но я ничего не нашёл на его жену.

– С большой вероятностью и не найдёте. Она исчезла около десяти лет назад. Просто испарилась.

Думаю, ей надоели проделки Марка. И всё же, я не могу понять, как мать смогла оставить свою

маленькую девочку с таким отцом? С отцом, который сам о себе не мог позаботиться.

– Сколько лет дочери?– спрашиваю я.

Пэм на секунду задумывается.

– Мне кажется, ей уже есть восемнадцать. Я уверена, что она выпускница старшей школы. Иногда

вижу, как она идет в школу. Время от времени я замечаю её в продуктовом, покупающей продукты, но на

этом всё. Она очень тихая и застенчивая девочка. Всё держит в себе. Чёрт возьми, она почти всегда ходит

с опущенной головой и старается спрятаться за своими красивыми волосами… будто… будто бы хочет, чтобы её не видели.

Мне становится легче дышать, зная, что ей восемнадцать. Я не хочу звонить в социальную службу, чтобы они забрали девушку.

– В его досье длинный список арестов. Как он смог сохранить опёку над дочерью? – спрашиваю я.

Странно, что в череде постоянных приводов в полицию у Марка Янга не забрали дочь.

Пэм пожимает плечами.

– Не знаю. Однажды её забирала социальная служба, и девочки не было с отцом больше месяца.

Тогда Марк взял себя в руки» и смог вернуть её. Но всё это длилось недолго. Вскоре он вновь принялся за

старое, но служба опёки так и не смогла её поймать. Девочка пряталась от них и через некоторое время

они вроде как сдались, и ну вы знаете, каким был шериф Фрэнк, – Пэм закатывает глаза, когда

произносит его имя. Да, я знаю, каким ленивым был этот засранец.

Я провожу рукой по волосам, пытаясь понять всё это.

– Кэтрин была единственной, кто действительно мог взять своего отца под контроль. Она часто

приходила в бар, чтобы он успокоился и ушёл. Даже шериф иногда звонил ей, чтобы она забрала его, хотя

девочке в то время было всего лишь тринадцать,– продолжает Пэм и с отвращением качает головой. —

Это было так неправильно, но как я уже говорила, она была единственной, кто мог его успокоить.