Текст книги "Инверсия Фикуса"

Автор книги: Алекс Зотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 2

Подъехав к гаражу дачи, Федор выскочил под дождь, распахнул ворота, зажег свет и мягко заехал в гараж задом. Чтобы не будить пассажира, он тихонько, не хлопая дверью, выскользнул из машины, также тихо прошел в конец гаража, взял канистру, повернулся и вздрогнул. Крысеныш стоял рядом с машиной без признаков сна. В руке он держал пистолет, дуло которого было направлено в живот Федора. Федор замер в полном замешательстве. Крысеныш приложил палец к губам, чтобы Федор молчал, а затем кивком головы велел прижаться к стене гаража.

– Не шевелись и не выпускай канистру из правой руки! Отпустишь – стреляю! – тихо прошипел маленький человек. Затем он мягко, словно кошка, подскочил к воротам и быстро огляделся.

– Где мы и что тут делаем?

– Мы на даче, заехали за бензином. На обратную дорогу не хватит, а заправка закрыта.

– Кто тут еще? И кто тебе приказал меня сюда привезти?

– Тут никого нет, осень, уже холодно, и никто мне ничего не приказывал, – не своим голосом ответил совершенно обалдевший от такого поворота событий Федор.

– Удобно, – с кривой ухмылкой проговорил Крысеныш. – Попробуй ответить еще раз, но прежде хорошо подумай. Если я опять услышу, то же самое блеяние, я всажу тебе пулю в брюхо. Умирать будешь долго и больно. Ты все понял? – ледяным и спокойным голосом проговорил Крысеныш. Федор, дрожа всем телом, кивнул головой.

– Молодец. Я тебя слушаю, – криво ухмыляясь, проговорил Крысеныш.

Федор понял, что этот сумасшедший гном не шутит и не пытается его просто запугать. Сейчас он привычно нажмет на курок, и адская боль разорвет живот в клочья. Ужас сковал Федора, словно льдом. Он как будто одеревенел и прирос к полу. Особенно его впечатлило то, что пистолет, направленный на него, был Макарова. Федор хорошо знал это оружие, так как во время военной подготовки в институте он показал самые худшие результаты по стрельбе из этого проклятого пистолета. А еще он хорошо запомнил эффект от выстрела. С 15 метров пуля, всаженная в 50-миллиметровую доску, вырвала с обратной стороны здоровую дыру величиной со сливу. Расстояние между Федором и Крысенышем было метра четыре, и Федору было даже страшно подумать, что же с ним сотворит выпущенная с такого расстояния пуля.

– Подожди, не стреляй! Что случилось?! Я сделаю все, что скажешь. Тут нет никого. Я просто хотел заправиться и… не хотел тебя будить, – осипшим от страха голосом проговорил Федор. Неожиданно он почувствовал, что в носу защипало, губы непроизвольно затряслись, а самое противное было то, что по ноге неконтролируемо потекла горячая струя, образуя возле ног постыдную лужу. Крысеныш, прищурившись, с гадливой улыбкой внимательно оглядел сверху донизу перепуганного Федора и брезгливо фыркнул.

– Похоже, такого сыкуна действительно никто не подтянет на серьезное дело. Так что мне с тобой делать? – задумчиво проговорил Крысеныш.

Федор плохо соображал, о чем говорит ему этот маленький злобный человек. Чувство стыда, унижения и дикого, животного страха раздавило в нем все, что составляло сущность его натуры. В этот миг все беды последних недель показались ему мелкими бытовыми неприятностями. Они меркли перед смертельной простотой, исходящей из направленного в живот дула макарова.

«Неужели можно вот так запросто умереть? У меня же еще столько планов, столько идей! Неужели сейчас раздастся грохот выстрела и меня не станет?» – пронеслось в голове Савченко. Пытаясь разгадать свою участь, он взглянул в лицо Крысеныша. Пустые, холодные, как у дохлой рыбы, глаза, губы кривятся в глумливой ухмылке от своего превосходства над перепуганной жертвой. Ситуация явно доставляла ему какое-то садистское удовольствие.

– Сколько ехать до «Искры»? – прозвучал спокойный равнодушный голос.

– Семь километров. Отсюда метров пятьсот вправо по грунтовке, а там дорога, дальше по прямой до бетонной стелы с указателем «Искра», – торопливо, с надеждой в голосе пролепетал Федор.

– Выходит, ты мне уже особо и не нужен? С другой стороны, оставлять тебя в жи… – задумчиво произнес Крысеныш, но вдруг осекся, осознав, что думает вслух, а это явно было лишним.

Федор очень хорошо понял, что не договорил этот маленький злобный карлик и какое решение он уже принял на его счет.

– Но без меня ты даже не сможешь завести машину, там две секретки установлено! – дрожащим голосом залепетал Федор.

– А ты мне их покажешь, правда? – ухмыльнулся Крысеныш.

Федор обреченно кивнул головой и осторожно поставил канистру на пол гаража, вопросительно взглянув на злодея. Тот кивнул головой в сторону машины и коротко рявкнул:

– Показывай!

«…Ты не способен держать удар и подниматься после падения», – вспомнились до боли обидные слова Нины.

Неожиданно на Федора накатило ледяное спокойствие. Он украдкой бросил быстрый взгляд по сторонам. Мозг заработал холодно и отстраненно, словно решая очередную производственную задачу.

«Слева от водительской дверцы машины стоит небольшой верстак, на котором лежат различные инструменты. Среди них тяжелый разводной ключ с достаточно длинной ручкой. Расстояние от дверцы машины до верстака – метра полтора. Если попробовать заставить Крысеныша подойти к дверце машины и отвлечь внимание от левой руки, то, не меняя положения тела, вполне возможно дотянуться до разводного ключа. Этот гаденыш не знает, что я левша от рождения. Это мое преимущество. Взять тихо с верстака ключ, взмахнуть и нанести удар – это секунда или две. Вопрос только в том, куда в этот момент будет направлено дуло пистолета и удастся ли бесшумно взять разводной ключ? Нельзя выходить из первоначального образа. Мой страх веселит и успокаивает этого урода. Это и нужно, чтобы подвести его ближе к дверце машины», – спокойно рассудил Савченко.

Федору вспомнилась статья о Тамерлане в журнале «Вокруг свет», прочитанная еще в десятом классе. Лукавый полководец на трудных переговорах начинал монотонно и невнятно что-то бубнить себе под нос, погружая другую сторону в неглубокий транс и уводя разговор от обсуждаемого вопроса.

Савченко, опустив голову, медленно подошел к машине, всем своим видом демонстрируя страх и безоговорочную покорность. Тяжело вздохнув, он начал монотонно и негромко, словно плохой лектор, объяснять, где находятся секретки и как их отключить, тыча правой рукой в места установки разъемников.

– Ты что там булькаешь? Говори громче и понятнее! – рявкнул маленький злодей, сделав пару шагов к машине.

Федор испуганно вздрогнул, закивал головой и начал снова свое витиеватое объяснение. Крысеныш раздраженно подошел ближе, дуло пистолета отклонилось в сторону от Федора. Невнятный монотонный бубнеж и неподдельный страх собеседника несколько притупили бдительность злодея. Он, нахмурившись, перевел взгляд в том направлении, куда указывала правая дрожащая рука Савченко. Федор понял, что этот момент – его единственный шанс выжить. Его левая рука незаметно потянулась к разводному ключу. Он чуть громче начал тараторить про то, что уже давно надо было по-хорошему заменить свечи зажигания и воздушный фильтр, а так при запуске двигатель начинает немного троить и временами глохнет, поэтому надо…

В тот момент, когда Крысеныш вдруг звериным чутьем почувствовал, что происходит что-то неладное, тяжелая железяка, стремительно описав дугу, с силой обрушилась на его плешивую голову. Раздался отвратительный негромкий хруст кости черепа. Не издав ни звука, Крысеныш с вытаращенными глазами и окровавленной головой начал сползать на пол, откинувшись на дверцу машины. Он что-то беззвучно забормотал, конвульсивно пытаясь направить макаров на Федора. Тот, недолго думая, вырвал оружие из слабеющих маленьких рук и направил пистолет на поверженного противника. Федора трясло, он не очень понимал, что делать дальше. Первая мысль была о скорой помощи и милиции. Но от нервного напряжения и бушующего адреналина палец на спусковом крючке дернулся, и в гараже раздался грохот выстрела. В маленьком помещении гаража Федору показалось, что взорвалась бомба. Уши заложило, в нос ударил специфический запах пороха.

Пуля угодила Крысенышу в лоб, разворотив затылок, срикошетила о пол и ушла в темноту ночи через открытые ворота гаража. Пол, стены и дверца машины покрылись брызгами крови и белесыми ошметками мозга. Под убитым медленно расползалась страшная темная лужа крови. Федор в состоянии полной прострации осел рядом с трупом.

Еще несколько минут назад он чувствовал себя везунчиком, которому подфартило зацепить щедрого, хоть и немного безумного клиента, но за несколько минут он превратился в убийцу, сидящего рядом с трупом в луже собственной мочи и чужой крови.

«Ты ошибаешься, Нина! Я умею держать удар, и подняться после падения я тоже смогу!» – не к месту подумал Федор и горестно ухмыльнулся, покосившись на лежащий рядом маленький окровавленный труп.

Глава 3

Федор посмотрел на часы. Час тридцать ночи. Прислушался. Вокруг по-прежнему было тихо, словно ничего и не произошло. Возможно, что грохот выстрела прозвучал взрывом бомбы только в его ушах, а за пределами гаража он был не громче, чем раскаты грома, которые периодически звучали в этот вечер. Осознав это, Федор начал рассуждать более рационально. Вряд ли кто-нибудь в такую непогоду видел его машину и вообще заметил его присутствие в Зябликах. В октябре здесь уже никто не живет. В милицию обращаться нельзя. Вразумительно объяснить эту чудовищную историю будет крайне сложно, и менты уж точно в нее не поверят. Но больше Федора занимал вопрос, что вдруг нашло на Крысеныша и почему он так вдруг завелся. В любом случае самым разумным остается одно – избавиться от тела и жить дальше, как будто ничего не произошло. Никто не видел, как он подобрал пассажира, никто не знает, где он был и куда поехал после прихода ночного поезда. Быстро перебрав в голове все варианты, Федор пришел к единственному выводу. Самый простой и надежный способ избавиться от тела – это утопить его в старом пруду, который плескался в двухстах метрах от дачи. Однако если тело просто утопить, то через какое-то время оно всплывет. От мысли, что предстоит сделать, чтобы тело не всплыло, Федор почувствовал тошноту и, вскочив, выбежал из гаража, где его тут же вырвало. Но другой, более толковой идеи в его воспаленном мозгу не было. Еще с института у Савченко выработалась привычка любую, самую сложную проблему мысленно разбивать на несколько элементов, и тогда проблема превращается в некий перечень вполне выполнимых задач, под решение которых уже можно выстраивать последовательность действий и планировать время. Федор закрыл глаза и глубоко несколько раз вздохнул, мысленно представив каждый этап предстоящей операции. Приведя таким образом мысли в относительный порядок и немного успокоившись, он засек время, подошел к машине, открыл багажник и вынул два тяжелых чемодана, каждый из которых весил килограммов тридцать. От их содержимого предстояло срочно избавиться, так как сами чемоданы понадобятся для… Федор почувствовал, что от мысли, для чего понадобятся чемоданы, к горлу опять подступила тошнота. Стараясь не думать о предстоящем, он прошел к домику, нашел старую, стоящую возле крыльца строительную тачку и прикатил ее в гараж.

Взглянув в очередной раз на часы, он подошел к чемоданам. Как он и предполагал, они были закрыты на кодовые замки. Вздохнув, Федор взял с верстака здоровый рашпиль и с его помощью не без труда вскрыл первый чемодан. От увиденного он остолбенел с выпученными глазами. Чемодан был доверху наполнен аккуратно уложенными пачками стодолларовых купюр.

– Можно будет купить Нине новые сапоги и турецкую дубленку, о которых она мечтала, а также телевизор с плоским экраном, новый холодильник, вставить дорогущие пластиковые окна в квартире, как у соседа, и заказать фирменные задние амортизаторы для машины, – задумчиво рассудил Савченко, глядя на доллары. – Да о чем это я! На эти деньги же можно…

Мечта о создании собственного предприятия впервые стала приобретать явственные и конкретные очертания. Сердце учащенно забилось, капля пота скатилась по лбу и попала в глаз. Федор отер лицо рукой и, словно очнувшись, тряхнул головой. В следующий миг его накрыли тревожные соображения совсем другого характера.

«Вот почему Крысеныш оказался таким дерганым! Видимо, он решил, что я хочу его ограбить», – рассудил Федор. И тут же, как аварийная сигнализация, замелькала и завизжала в голове другая догадка: «Это же явно бандитские деньги. Их будут искать, и если меня найдут, то…» Дальше додумывать не хотелось. Он закрыл глаза, обхватил голову руками и замер минут на пять, судорожно перебирая варианты спасения. В итоге все сводилось к одному. Побег! Но сначала надо избавиться от тела. Федор вывалил на бетонный пол, деньги из чемодана и на несколько секунд уставился на лежащее в луже крови тело маленького человека. Затем, зажмурившись, он обхватил тело Крысеныша, показавшееся невероятно тяжелым, и подволок его к чемодану. Стараясь не смотреть на него, Савченко втиснул тело в нутро чемодана. На минуту Федор выпрямился и, отвернувшись, сделал несколько глубоких вдохов, чувствуя, что вот-вот может потерять сознание. Он вновь согнулся над телом и стал запихивать его в чемодан так, чтобы тот можно было закрыть. Наконец, маленький человек, согнутый пополам, с жутко вывернутой окровавленной головой и подтянутыми к подбородку коленями разместился в своем последнем пристанище. Федор опустил крышку чемодана, но она не закрылась, так как мешали не до конца согнутые ноги покойника. Савченко, чертыхаясь, начал с усилием подгибать их, пока наконец злополучная крышка не закрылась. Дрожа всем телом, он обшарил взглядом гараж и наконец нашел то, что искал. На одной из стен на крюке висел небольшой моток стальной проволоки. Ею Федор несколько раз на всякий случай обмотал злополучный чемодан и обессиленно опустился на пол рядом с ним. Тяжело дыша, он посмотрел на свои дрожащие руки. Они были перепачканы чем-то липким. Федор не сразу сообразил, что это кровь, но, когда до него дошло, он стремительно вскочил и бросился вон из гаража, где его опять мучительно вырвало. После этого он подошел к жестяной бочке, куда стекала с крыши дождевая вода, и обмыл руки и лицо. Холодный дождь и осенний ветер остудили его пылающую голову, и, немного придя в себя, Савченко вернулся в страшное чрево гаража. Постояв в раздумьях перед измазанным кровью чемоданом, он наконец, напрягшись, с трудом поднял его и водрузил на строительную трехколесную тачку. Во втором чемодане оказалось то же самое, что и в первом. Его содержимое Савченко также высыпал в общую долларовую кучу, после чего, выйдя из гаража, внимательно огляделся в темноте по сторонам и на всякий случай прислушался. Затем, засунув за пояс рашпиль, он водрузил сверху на тачку второй чемодан и, напрягшись из последних сил, медленно покатил ее к заброшенному пруду, стараясь не глядеть на то, что везет перед собой. Вокруг по-прежнему было тихо. Дождь почти стих, но из-за ветра и мелкой мороси одежда Федора быстро насквозь промокла и осложняла движение. С трудом докатив тачку и выгрузив ее содержимое на землю, Федор нашел взглядом в темноте очертания двух старых рассохшихся лодок, сиротливо лежащих на берегу. Когда-то давно на них рыбачили мужики из дачного кооператива, но, когда пруд пришел в негодность, о них все забыли. Несмотря на темень и морось, было видно, что как минимум одно весло все же высовывалось из лодки. Вытащив из-за пояса тяжелый рашпиль, Федор пробил им несколько дыр в чемоданах, затем стащил на воду одну из лодок и с трудом загрузил в нее чемоданы. Старая лодка тут же дала течь, предательски наполняясь водой, но, невзирая на это, Федор быстро залез в нее и начал медленно выгребать на середину пруда, действуя одним веслом, как на каноэ. В голове назойливо вертелся одни вопрос: «А возможно ли было с Крысенышем как-то договориться?» Но как Федор ни пытался представить себе самую ухищренную сцену переговоров с маленьким злодеем, мирный исход событий у него почему-то не вырисовывался. Все говорило за то, что Крысеныш в любом случае его убил бы.

Наконец поняв, что он уже достаточно далеко от берега, Савченко огляделся по сторонам и с тихим всплеском спустил в воду два страшных чемодана. Недолго побулькав, они плавно ушли на дно пруда. Через двадцать минут Федор вытянул лодку на берег и, отдышавшись, глянул на часы. Скинув всю одежду, он плюхнулся в ледяной пруд. Словно не ощущая холода, Федор тщательно обмылся, обтерся частично влажной одеждой и, кинув мокрый ком в тачку, голым энергично покатил ее к гаражу. Там быстро натянув старую пыльную робу, висевшую на гвозде, он вытащил на улицу какой-то бачок с засохшей краской, кинул в него свою одежду, тщательно облил ее всевозможными горючими жидкостями, каких в избытке было в гараже, и поджег содержимое. Пока его одежда горела, он тщательно осмотрелся и замыл все следы крови на полу, стенах и на боку машины, прекрасно понимая, что от серьезной экспертизы эти меры не спасут, но при обычном осмотре вполне скроют следы преступления. Доллары были упакованы в семь мешком из-под картошки, а затем спущены в подпол старого сарая, где когда-то тесть хранил запчасти от первой в своей жизни машины. Теперь в сарае был только садоводческий инструмент, и никто, кроме Федора, не знал о наличии подземного тайника в нем. На всякий случай он закидал люк грязными пустыми мешками, досками, лопатами и тяпками. Одежда в баке уже догорела, и теперь с невыносимой вонью прогорала засохшая краска на стенках бачка. Федор оттащил бачок с догорающей краской к кустам, в очередной раз прислушался и, привыкая глазами к темноте, огляделся по сторонам. По-прежнему было тихо и спокойно. Внимательно осматривая место преступления, Федор заметил пятно, еще не высохшее после уборки. На всякий случай он аккуратно залил его отработанным машинным маслом. Пистолет, запасную обойму и содержимое карманов Крысеныша Савченко, не разглядывая, сунул в какой-то грязный пластиковый пакет и закинул в багажник машины под запаску. Не поленившись, он еще раз прошел к пруду и тщательно, насколько было возможно, в предрассветной серости огляделся по сторонам. Вроде бы ничего не упустил.

Глава 4

Дом отдыха «Искра» переживал тяжелые времена. Здание нуждалось в капитальном ремонте, и три четверти номеров были закрыты из-за непригодности к проживанию. Былого наплыва отдыхающих по профсоюзным путевкам горно-строительного комбината уже давно не было, и в настоящий момент решался вопрос о закрытии заведения на неопределенное время. Ну а пока вопрос повис в воздухе, «Искра» стала чем-то вроде перевалочного пункта для вахтовиков, работающих на карьере, которые останавливались здесь на два-три дня до того момента, пока в селе Валентиновка заканчивалась смена их предшественников и наконец освобождались места в общежитиях. Деньги, поступавшие от этой мелкой коммерческой возни, не могли спасти «Искру» от краха, но они хотя бы обеспечивали минимальную зарплату для небольшого штата оставшегося персонала.

Сумасшедший дождь, ливший как из ведра чуть ли не до ночи, наконец стих, превратившись в мелкую морось. Порывы ветра обрывали последнюю листву с деревьев, делая общую картину умирания заведения еще более тоскливой и неприглядной.

На первом этаже левого крыла здания в дешевом номере на жестком неудобном диване, накинув на плечи грубый плед, сидела миловидная невысокая девушка в черной водолазке и джинсах. В ее дрожащих руках была уже четвертая за час чашка растворимого кофе. Периодически девушка выключала свет, подходила к окну и, нервно кусая ногти, подолгу всматривалась в темноту перед зданием. Затем она включала свет и опять садилась на диван. Несколько раз она брала в дрожащие руки какой-то замусоленный глянцевый журнал, пытаясь отвлечься чтением от беспокойных мыслей, но через несколько минут, осознав, что не понимает смысла того, что читает, откидывала журнал в сторону. Дорогу, ведущую к центральному входу, на расстоянии сорока метров от здания пересекала длинная траншея шириной в полтора метра. Когда, кем и зачем она была вырыта, уже никто не помнил. Но, несмотря на неудобства, со временем к траншее все как-то привыкли, и засыпать ее никто не спешил. Подъехать на машине вплотную к зданию было невозможно, и если кто-то из числа редких отдыхающих или работников «Искры» приезжал на машине, то был вынужден оставлять транспорт перед злополучной траншеей и идти к зданию пешком, пересекая канаву по наспех сколоченному, но достаточно крепкому мостику из струганой пятидесятой доски. Из-за аномального ливня за день траншея оказалась доверху наполнена грязно-коричневой густой жижей, по которой медленно плавали ветки деревьев, казавшиеся в темноте живыми существами.

Даже с поправкой на неблизкий путь, плохую дорогу и непогоду тот, кого ждала девушка, должен был приехать как минимум уже час назад. Что-то явно пошло не так. Она поежилась, пытаясь не думать о последствиях того, что может произойти, если он так и не приедет до утра. Ведь в шесть тридцать заявится Пиджак, который привезет новые документы для нее и ее друга, и они втроем должны были отправиться в новую богатую счастливую жизнь. Пиджак должен был получить свою долю от того совместного дела, что сейчас завершал ее друг. И хотя она видела Пиджака раньше только один раз, но и этого было достаточно, чтобы понять, что с этим человеком лучше не шутить.

С правой стороны от центрального входа в дом отдыха между зданием и траншей когда-то давно, еще во времена строительства «Искры», была установлена небольшая бетонная трансформаторная будка. Она уже давно утратила свое первоначальное функциональное назначение, но по-прежнему оставалась на своем месте как некий памятник далекой эпохи. В будке у маленького темного вентиляционного зарешетчатого окна неподвижно сидел парень лет тридцати пяти, одетый в дешевую неприметную теплую куртку болотного цвета и просторные брезентовые брюки со множеством карманов. На ногах были массивные дорогие черные итальянские ботинки армейского типа из мягкой натуральной кожи. На ничем не примечательном небритом лице выделялся только узкий белесый шрам, рассекающий левую бровь, – память о подавлении бунта в сухумской тюрьме в 1987 году. Периодически он быстро тер глаза, а затем опять неподвижно замирал у окошка, неотрывно наблюдая за дорогой и входом в здание. Иногда он надевал на голову армейский прибор ночного видения и внимательно оглядывал территорию вокруг центрального входа в здание и лесопарк. Рядом у правой руки лежало его любимое оружие – снайперская винтовка «Винторез», разработанная для подразделений специального назначения и предназначенная для работы в условиях городской среды. Дальность прицельной стрельбы была не самой выдающейся – 150–200 метров, однако и этого было вполне достаточно для тех задач, которые периодически приходилось решать ее обладателю. Больше всего хозяин винтовки ценил в ней малый вес – всего 2,7 кг – и малые габариты – 900 мм. При необходимости винтовка легко и быстро разбиралась на три части, что позволяло ее без проблем уместить в обычный дипломат или небольшую сумку. Так же легко и быстро, в течение одной минуты, оружие приводилось в боевую готовность. Молодой человек нежно погладил винтовку, в очередной раз быстро посмотрел на часы и, не отводя взгляда от окна, на ощупь нашел в лежащем рядом рюкзаке небольшой термос. Вылив в крышку остатки кофе и продолжая наблюдение, он не спеша выпил крепкий обжигающий напиток, затем бросил короткий взгляд на часы и, потянувшись до хруста в суставах, встал с ящика, на котором почти неподвижно просидел всю ночь. Продолжая посматривать в вентиляционное окно, он разобрал винтовку и бережно уложил ее в рюкзак. Туда же были аккуратно уложены остальные вещи. После чего, осветив фонариком место своего бессонного ночлега, он внимательно осмотрелся и тихо выскользнул из убежища, тщательно прикрыв за собой ржавую дверь и повесив на место старый амбарный замок. Замерев на несколько секунд, он внимательно прислушался, огляделся по сторонам и, надев на голову капюшон куртки, бесшумно растворился среди зарослей колючего облетевшего кустарника, по привычке ступая так, чтобы не оставлять явных свежих следов. Через пять минут он подошел к грязному внедорожнику, стоящему среди ельника на обочине пустынной грунтовки с включенным двигателем. За рулем машины сидел лысеющий мужчина лет пятидесяти. Увидев молодого человека, он зевнул и молча махнул головой, приглашая того в машину. Когда парень разместился на пассажирском сиденье, машина не спеша тронулась с места.

– Порожняк! Слон так и не появился, – проговорил глухим голосом парень со шрамом. – Может, стоило попробовать девчонку основательно тряхануть?

– Вот что, Валера, мы сделаем. Сейчас едем в район Крыжов, через двадцать минут я из таксофона звоню нашей девочке, и только потом мы решим, что делать дальше.

– Как скажете, Игорь Николаевич, а я пока немного вздремну, – Валера поудобнее устроился на пассажирском кресле, натянул на глаза капюшон куртки, и тут же уснул. Через двадцать минут машина остановилась на пустынной улице возле старой телефонной будки с разбитыми стеклами. Игорь Николаевич, не глуша двигатель, вылез из машины и, старательно обходя грязные глубокие лужи, прошел к телефонному аппарату.

Девушка стояла у окна номера и уже больше часа всматривалась в утренний полумрак. Она уже давно поняла, что с ее другом что-то случилось, но не могла себя заставить отойти от окна. Ей казалось, что вот-вот на дороге, ведущей к центральному входу, наконец появится маленькая знакомая мужская фигура. Через двадцать минут тут будет Пиджак и что она ему скажет? Не решит ли он, что они задумали его нагреть?

Неожиданно, как тревожный сигнал сирены, в номере раздался телефонный звонок. Девушка стремительно бросилась к старому громоздкому телефонному аппарату, стоящему на кривоногом журнальном столике, и с надеждой схватила трубку.

– Алло! Олежа? Что случилось, ты где? – почти прокричала девушка. В трубке на несколько секунд повисла тишина, затем раздался спокойный ровный голос:

– Значит, он так и не появился?

– Кто вы? – воскликнула девушка.

– Ты знаешь, кто я. Нам надо встретиться и переговорить. Через час будь на главной трассе рядом с указателем «Искры».

Девушка утвердительно закивала головой, а затем не выдержала и громко зарыдала, переходя на протяжный вой.

– Так, Вера, прекрати рыдания и слушай меня. Я думаю, что Олега могли элементарно задержать менты и, возможно, сейчас он парится где-нибудь в местном отделении. В этом случае я смогу его вытащить, а значит, наш план просто немного усложняется и сдвигается во времени. Тебе все понятно? Кончай распускать нюни и соберись. Нам надо встретиться и согласовать дальнейшие действия. Сгребай свои вещи, и через час я жду тебя там, где мы договорились. Не переживай, все будет хорошо. Пока нет повода для паники.

– Да-да… Конечно, я буду через час, – затараторила Вера. Спокойный и уверенный голос Пиджака зародил в ней надежду.

Через полтора часа Игорь Николаевич, кое-как успокоив девушку и убедив ее пока ехать домой, открыл дверцу машины, плюхнулся на водительское кресло, помолчал несколько секунд, затем кратко изложил напарнику свой разговор с Верой.

Валера, глядя вперед через лобовое стекло, задумчиво произнес:

– Может, все-таки стоило ее вальнуть?

– А смысл? – хмыкнул его старший товарищ. – Нам сейчас совершенно не нужен лишний риск и шум. Тем более что городок маленький, если что случайно всплывет, слухи здесь распространяются, как огонь в сухом лесу. Какой-нибудь местный опер, маясь от безделья, вцепится в эту историю, как в дело всей своей жизни. Потом запаришься тушить этот пожар. А оно нам надо? Пусть пока едет домой. Тем более мы не знаем, что происходит. А кроме того, я ей верю, она действительно в панике из-за пропажи своего гребаного воздыхателя. Вот же Слон, тварь… Однако нам для окончательного душевного спокойствия надо кое-что еще проверить. Поэтому мы сейчас вернемся в этот долбаный дом отдыха, и, пока там еще не сделали приборку в номерах, я на всякий случай внимательно осмотрю хоромы нашей Веруни. Всего предусмотреть невозможно, и, если вдруг Слон был в ее номере, и они что-то затеяли самостоятельно, я найду следы его пребывания. Следы остаются всегда, – задумчиво усмехнулся Игорь Николаевич.

Через полчаса он уверенным шагом вошел в вестибюль дома отдыха «Искра». Пожилой вахтер, сидящий за стойкой, оторвался от детективного романа в мягкой пестрой суперобложке и, глядя поверх очков, строго спросил:

– Товарищ, вы к кому?

Товарищ не спеша подошел и представился: Игорь Николаевич Астахов, майор московского управления ФСБ, после чего сунул под нос вахтеру служебное удостоверение. Вахтер внимательно прочитал его, беззвучно шевеля губами, и удивленно выпрямился, его лицо приобрело молодцеватый бодрый вид.

– Вы к нам в частном порядке или по служебной надобности? – оживившись, спросил вахтер.

– По служебной. Подскажите, а в семнадцатом номере кто-то живет?

– Нет, там никого нет. Последней была молодая женщина, но она только– только съехала. А что, она что-то?..

– Нет, обычная рутинная проверка. Я могу осмотреть ее номер?

Вахтер бодро подскочил и, схватив ключи, махнул Астахову головой, приглашая следовать за ним. Еще через полчаса, прощаясь с вахтером, Астахов строгим приказным тоном проговорил:

– Вот о чем я вас, Иван Александрович, должен предупредить. Во-первых, о нашей встрече никому ни слова, а во-вторых, если вдруг кто-то будет интересоваться этой особой, постарайтесь по возможности установить его личность и сразу об этом доложите мне вот по этому телефону, – и он протянул вахтеру листок с московским телефонным номером. Казалось, что вытянувшийся во фрунт вахтер вот-вот отдаст честь. Он многозначительно кивнул головой и проникновенно проговорил:

– Так точно, Игорь Николаевич. Не сомневайтесь. Я все понимаю, я же в прошлом тоже человек военный. Можете на меня рассчитывать и вообще, если что надо, обращайтесь, я всегда готов помочь тем, кто стоит на страже нашей Родины. Особенно в такие трудные времена.

Астахов в ответ тоже многозначительно кивнул головой и, пожав на прощание Ивану Александровичу руку, быстро вышел из душного помещения на свежий воздух.