Текст книги "Лекарство от любви"

Автор книги: Алекс Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Мэган не могла пожаловаться на отсутствие событий в своей жизни до Юты. Съемки, спектакли, гастроли, премьеры, интервью – она все время была занята, находилась в постоянном движении. Но ей никогда не приходилось бороться за себя, рисковать, делать выбор, от которого зависит не просто ее дальнейшее существование, но и сама жизнь. Теперь она была дома, в безопасности, где все было привычно и знакомо. Завтра она встретится с Мэттом и, может быть, с Эвансом, заново подпишет контракт и начнет работать. Еще надо бы заглянуть в театр и узнать, какие планы на предстоящий сезон. Ах да, и журналисты наверняка захотят выяснить побольше о таинственном исчезновении Мэган Холланд. У них чутье на скандальные истории, а ее приключений хватило бы на целую книгу.

Мэган закусила губу, чтобы не разреветься. Она так стремилась домой, а выходит, что в ее драгоценном доме ей тошно. Каждая минута последних двух месяцев была до краев наполнена первобытным страхом, жгучей ненавистью, страстной любовью, от которой сердце рвалось на части. Какими блеклыми показались Мэган ее ближайшие планы на будущее по сравнению с кипящими эмоциями, в которых она жила до сих пор! Наивный Мэтт ждет, что она вернется к нему, и он снова сможет втихомолку изменять ей. Как сильно он бы расстроился, если бы узнал, что он не в состоянии дать ей и сотой доли того, что давал другой мужчина. Три года семейной жизни с Мэттом были бесследно стерты.

Сколько дней она провела с Райаном? Мэган принялась считать, но каждый раз сбивалась. Ночи сливались с днями, а сутки тянулись вечно в ее памяти. Она помнила каждый завиток в волосах Райана, но не могла вспомнить, сколько дней она была рядом с ним.

Мэган никак не могла заснуть. Она упрекала себя в том, что так и не поговорила с Райаном начистоту, ничего не сказала ему на прощание. Они оскорбляли друг друга, вместо того чтобы любить, и в ее ушах будут вечно звенеть его гневные слова. Сможет ли она бросить все и убежать к нему? Без приглашения, без уверенности в том, что он с радостью примет ее. Это же так просто. Купить билет на самолет, нанять машину и уехать… Куда?

Мэган расхохоталась вслух. Кажется, она сходит с ума. Даже если она очень захочет, ей не удастся отыскать Райана в лесах. Да и глупо возвращаться туда, откуда она с таким упорством бежала. Поэтому хватит истязать себя горько-сладкими воспоминаниями. Лучше выкинуть все из головы и стать прежней Мэган. Джокер был не прав. Мы не всегда меняемся вместе с обстоятельствами. Порой их можно отбросить и обрести свое былое «я», как будто ничего не было. Мэган заснула с твердой решимостью, забыть, но во сне она снова бродила по лесу рука об руку с Райаном, смотрела на солнце, пробивающееся сквозь деревья, слушала птичье стрекотание и задыхалась от счастья…

Мэтт терпеливо ждал звонка Мэган, хотя его так и подмывало прийти к ней с самого утра. Он лопался от любопытства, к которому примешивалась и капелька ревности. Давно его красавица жена (Мэтт уже не сомневался в том, что размолвка между ними осталась в далеком прошлом) не вызывала в нем таких чувств. Она всегда была предсказуема и влюблена – с того самого дня, когда он впервые заглянул ей в глаза на съемочной площадке.

Но эта Мэган была ему незнакома. На ней была немытая потрепанная одежда, волосы выглядели густой охапкой грязной соломы, а лицо загорело до неприличия, но вопреки логике было в ней нечто, что заставило самца в Мэтте встрепенуться, жадно потянуть носом и устремиться к ней. Никогда он не встречал более привлекательной женщины, чем эта, которая три года была его женой. Причем привлекательность ее заключалась не в лице, фигуре или одежде (уж точно не в одежде!), а в неуловимой ауре чувственности, окутывавшей ее с ног до головы. Каждый жест Мэган, улыбка, поворот головы, взмах длинных черных ресниц позволял предположить, что за этим скрывается очень и очень многое, и Мэтт с его безошибочным чутьем на женщин терял рассудок при одном только взгляде на жену.

Он пока не спрашивал себя, что послужило причиной таких резких перемен. Мэган всегда была привлекательна и желанна – так же, как и большинство молодых красивых женщин, но сейчас ее физическая притягательность возросла стократ, как будто в своих скитаниях по лесам она наткнулась на источник любви и искупалась в нем. Мэтт был далек от того, чтобы догадаться об истине, но все же необъяснимые перемены в жене заставляли его нервничать…

Мэган позвонила после обеда и сказала, что готова встретиться и обсудить планы на будущее. Мэтт немедленно предложил приехать к ней, но она отказалась.

– Давай лучше поговорим на нейтральной территории. Где-нибудь в кафе.

Раньше Мэтту ничего не стоило переубедить ее, но теперь он чувствовал, что нет смысла даже пытаться. Впрочем, он не расстраивался. Мэган намерена держать его на расстоянии? Отлично, тем слаще будет победа.

Однако Мэган и не думала сдаваться. Ни сегодня, ни через день, ни через два. Они готовились к съемкам и часто встречались, но она была по-прежнему далека от него. Мэтт злился, но его плохое настроение действовало на Мэган так же, как и заигрывания, – никак. Он чувствовал, что она закрылась от него в своем мире, и чем сильнее он стучал в дверь, тем дальше она уходила.

Этого было достаточно, чтобы Мэтт сосредоточил всю убойную силу своего обаяния на одной Мэган. В газетах стали появляться статьи о долгожданном примирении самой красивой пары Голливуда, и Мэган от души радовалась, что Райан не читает желтую прессу.

Все шло своим чередом. Мэган начала репетировать новый спектакль. Мэтт был занят в очередном громком проекте и уже не бегал за Мэган по пятам.

О своих лесных приключениях Мэган так никому и не рассказала в подробностях. Конечно, некоторые пояснения пришлось дать и кое-что просочилось в прессу, но по сравнению с тем, во что могла бы превратиться ее история, это был детский лепет. Мэган свято хранила свой секрет, и никто не догадывался о том, что скрывается за безупречным фасадом ее улыбки и идеально накрашенных глаз.

Только дома, вдали от злопыхателей и шпионов, Мэган расслаблялась и давала волю отчаянию. Надежды на то, что время излечит все раны, больше не было. Прошел месяц с тех пор, как она рассталась с Райаном, а тоска по нему становилась сильнее с каждым днем. Только одна вещь напоминала ей о нем – футболка, которую он дал ей взамен платья, сшитого Глэдис. Жалкий сувенир на память о любви, который лишь бередил рану.

Но наступало утро, и Мэган собирала все свое мужество, надевала непробиваемую броню макияжа и стильной одежды и отправлялась в новый бой. Она никогда не работала так много, как сейчас, когда только репетиции помогали ей немного забыться, ощутить себя женщиной с другой судьбой, более счастливой и удачливой. Но все отмечали, что даже веселье, сыгранное Мэган, несло в себе еле уловимый оттенок грусти, словно она не могла искренне радоваться…

В день премьеры Мэтт явился в театр с роскошным букетом, составленным из роз, хризантем и лилий. Сидел он, естественно, в первом ряду и успел перед началом раздать автографы и попозировать перед камерами. Его бы пропустили и в гримерку к Мэган, но она строго-настрого запретила ему мешать ей.

Мэган гримировалась сама и почему-то вспоминала тот день, когда Фрэнк подошел к ней после спектакля. Если бы она заранее знала, к чему это приведет, отказалась бы она знакомиться с ним, идти к кафе, вести к себе домой? Она бы по-прежнему переживала измену Мэтта и, может быть, простила бы его до следующего раза. Она бы не знала, как пекут хлеб и чистят курятники (а ведь она до сих пор не может забыть этот запах!), не видела бы, как отмечают праздник любви на берегу речки, не скиталась бы по лесу в одиночку и не страдала бы от укусов мошкары…

И не знала бы Райана.

– Мэган, пора. – В дверь гримерки постучали.

Мэган встала. К черту воспоминания и размышления! Мэган Холланд должна исчезнуть, уступить на два часа место другой женщине, которая уже поглядывает на нее из зеркала ярко накрашенными глазами из-под кокетливой шляпки с пером.

– Иду, – отозвалась Мэган и в последний раз провела пуховкой по лицу.

Зал был полон, и Мэган, ожидая за кулисами свой выход, чувствовала, как привычная легкая тошнота подступает к горлу. Она так и не избавилась от волнения, особенно на премьере. Еще минута – и она выйдет на залитую светом сцену, где все выглядит не так, как кажется из зрительного зала, и два часа будет жить в другом, искусственно созданном мире, словно пластиковая фигурка в диораме. Страшно… и упоительно… Отрешиться от собственных забот, забыть об изорванном в лохмотья сердце, о счастье, которое поманило, повело за собой, а потом безжалостно бросило в кромешной тьме.

– Мэган, ты что, заснула?

Ее кто-то больно толкнул в бок, и Мэган поняла, что замешкалась и пропустила момент выхода. Она сделала глубокий вдох и шагнула на сцену, оставляя Мэган Холланд позади со всеми ее воспоминаниями и муками.

Мэтт хлопал громче всех. Надо же, он и не подозревал, что его маленькая Мэг так талантлива. Он всего лишь раз был на ее спектакле, в самом начале их отношений. Как она выросла за три года. Бесспорно, звезда. Одаренная, красивая, как магнитом притягивающая к себе все взгляды. Когда она на сцене, невозможно смотреть ни на кого другого. Каждый ее жест – произведение искусства. С какой грацией она передвигается по сцене. А ее голос? Он завораживает, околдовывает, и неважно, что она говорит, главное – слушать, наслаждаться его чарующими нотами…

Мэтт был уверен, что никто в зрительном зале не испытывает столь сильных чувств, как он. Конечно, все восхищаются Мэгги, но лишь ему доступна истинная глубина переживаний, ведь он один держал эту восхитительную женщину в объятиях и целовал ее губы. Он один знает, как она выглядит без одежды, знает все ее милые слабости и недостатки…

Мэтт был бы неприятно удивлен, если бы кто-нибудь сказал ему, что есть в зале мужчина, который мог бы оспорить его право на Мэган. Он сидел в последнем ряду амфитеатра, у самого выхода, потому что покупал билет за десять минут до начала. Мужчина был молод и хорош собой. Его длинные светлые волосы и загорелая кожа привлекали взгляды многих. Одет он был просто – джинсы, футболка и легкая темная куртка-ветровка, но все сидело на нем отлично и не скрывало, что у молодого человека прекрасная фигура. В руках он сжимал букет из семи красных роз. Подбородок молодого человека украшали несколько свежих порезов, знакомых мужчинам, которые не часто пользуются бритвой; а более светлая, чем на лбу, кожа указывала на то, что совсем недавно он носил бороду.

Все же, несмотря на неказистую одежду и обычную манеру поведения, свойственную театральным зрителям, было в молодом человеке нечто, что сразу выделяло его из толпы. Не раз и не два в антракте с ним заговаривали бойкие девушки, но он пресекал любые попытки познакомиться. Он был чрезвычайно вежлив, но сух и безразличен настолько, что даже шустрые нью-йоркские красавицы терялись.

Впрочем, если бы они могли взглянуть на его лицо во время спектакля в те моменты, когда на сцене появлялась Мэган Холланд, все вопросы отпали бы сами собой. Лицо молодого человека преображалось до неузнаваемости. Ему больше не нужно было контролировать себя, и в спасительной темноте зрительного зала, где никто не мог стать свидетелем его слабости, он наконец признавался в любви.

Эта женщина, хрупкая и сильная одновременно, перевернула вверх дном всю его жизнь. Когда он наткнулся на нее в лесу, такую беспомощную, несчастную, в уродливой одежде, он и подумать не мог, чем закончится для него эта случайная встреча. Человеколюбие заставило его помочь бедной девушке, но уже через сутки он точно знал, что не успокоится, пока не убедится в том, что опасность для нее окончательно миновала. Она стала так дорога ему, эта темноглазая Мэган. Вначале он думал, что она сумасшедшая, потом, что она ангел. Теперь все стало на свои места. Она актриса, известная и талантливая, а он никто, полуотшельник и полуохотник, ничего не представляющий собой в том блестящем мире, куда она стремилась вернуться.

А ведь он знал, что так оно и будет. Просил, чтобы она оставила его в покое. Но с равным успехом можно было бы умолять звезды погаснуть или реки течь в обратном направлении. Разве Мэган могла измениться по его желанию и стать уродливой, глупой, вульгарной, чтобы он в ужасе отшатнулся от нее?

Но она была тем, кем была, и он любил ее так, как мужчина только может любить женщину.

Она была создана для него. Он знал это так же твердо, как знал охотничьи тропы и повадки животных. Без нее он был недоделанным, половинчатым существом, обреченным на вечное скитание в поисках гармонии, с ней ему не нужно было ничего искать. Она была его домом, его истиной, его целью. Она была его Любовью, и больше ему нечего было желать…

И все же он позволил ей уйти. А что еще было делать? Она хотела домой, ей угрожала опасность, она привыкла к другой жизни. Он ничего не мог ей предложить – значит надо было держаться и не ныть. Разговоры о нежных чувствах вообще не для него, он человек дела. А она всегда найдет кого-нибудь, кто будет рядом и сумеет позаботиться о ней.

Но сказать было проще, чем сделать. Жуткая ревность помогла ему расстаться с ней, не дрогнув, но потом накатила такая тоска, что хоть волком вой. Он вернул машину и ушел в лес, надеясь, что лишения вытравят ее из памяти. Не тут-то было. Она все время была рядом с ним. Мерещилась за кустарником, звала в журчании ручейков, ласкалась мягким мохом. И во сне не было ему покоя – повсюду он видел только ее, слышал ее голос.

Через месяц стало ясно, что, если ничего не предпринять, он сойдет с ума. Знакомые охотники довезли его до города, он купил билет на самолет и… в первый же вечер оказался в театре.

Спектакль закончился неожиданно для Райана. Вдруг все захлопали, зажегся свет, кто-то понес цветы к лестнице, ведущей на сцену. Райан встал вместе со всеми, прижимая к груди колючий букет и плохо понимая, что делать дальше. Стоит ли ему подходить к Мэган? Узнает ли она его в этой толпе, да еще без бороды? Захочет ли узнать? Не будет ли ему после этой встречи больнее, чем до нее?

Все актеры вышли на сцену, и вереница поклонников с цветами потянулась к Мэган. Райан стиснул букет покрепче и тоже пошел к сцене.

Пока он добрался до лестницы, толпа поредела и на сцене стало посвободнее. Мужчина в роскошном кожаном пиджаке и с увесистым букетом, ради которого ободрали, наверное, пол-оранжереи, небрежно поднялся с кресла в первом ряду и шагнул на ступеньку перед Райаном. Райан увидел, как все вокруг заахали и стали оборачиваться на кожаного, защелкали камерами. Видимо, важная шишка, догадался Райан и почему-то сразу невзлюбил этого, с гигантским букетом.

Кожаный поднялся на сцену и, разогнав своим появлением группу зрителей возле Мэган, протянул ей цветы. Ее лицо было перед Райаном как на ладони. Она улыбнулась, обняла кожаного за шею, звонко поцеловала его. Кожаный обхватил ее обеими руками, потянул на себя, словно она принадлежала ему, и у Райана все закружилось перед глазами. Он невольно пошатнулся, и Мэган, привлеченная движением, посмотрела в его сторону.

Букет Мэтта поразил Мэган своими размерами и смесью самых невероятных ароматов. Она вдохнула его запах, и на миг у нее перехватило дыхание. Мэтт как всегда неуемен. Не понимает, когда надо остановиться.

Мэган улыбнулась ему и поцеловала, точно так же, как пять минут назад целовала десятилетнюю девочку с букетиком тонких гвоздичек. Но Мэтту этого было недостаточно, и он сгреб ее в охапку как медведь, чтобы продемонстрировать всем, что он все еще ее муж и имеет право это делать.

Драться с ним при всех Мэган не хотела, поэтому она подчинилась, прошептав ему на ухо:

– Не помни платье.

Но тут какой-то мужчина за спиной Мэтта чуть не поскользнулся на лестнице, и взгляд Мэган невольно упал на него.

Она застыла в объятиях Мэтта, не слыша того, что он говорит ей, не слыша вообще ничего вокруг. Молодой человек в темной куртке мял в руках розы и смотрел ей прямо в глаза…

Как часто она видела во сне это лицо! Мужественное, упрямое, временами издевающееся над ней. Сколько раз она мечтала о том, что он вдруг приедет или что она бросит все и вернется к нему! Наивные, детские, недостойные взрослой опытной женщины мечты… Неужели они стали реальностью или же ее больное воображение сыграло с ней дурную шутку?

– Мэган, что с тобой? – с тревогой спрашивал Мэтт. – Ты меня слышишь, Мэган?

Но она не слышала. Словно в замедленной съемке, она увидела, как молодой человек неуверенно улыбнулся и помахал ей рукой. Горячая радость затопила ее сердце. Он приехал… Зачем, когда, почему – все это не имело сейчас значения. Главное, что он здесь, на расстоянии вытянутой руки, и ей нужно только сделать пару шагов, чтобы дотронуться до него…

Как трехлетний ребенок, вырывающийся из назойливых родительских объятий, Мэган забилась в руках ничего не понимающего Мэтта, который вначале старался удержать ее, а потом отпустил.

– Мэг, да что случилось-то?

В ответ она машинально сунула ему его пышный букет, не отрывая глаз от чего-то за его спиной. Мэтт обернулся. Сзади стоял парень. Обычный, ничем не примечательный, на его взгляд, парень. Но Мэган как будто взмыла над сценой и бросилась к нему, не обращая ни на кого внимания, ни о чем не думая…

Мэтт увидел, как загорелись глаза парня, и внезапно понял, почему Мэган все это время была так холодна с ним. Она не кокетничала и не старалась привязать его к себе. Она просто любила другого. Букет выпал из рук Мэтта, когда он увидел, как его жена повисла на шее у другого мужчины и прижалась к его груди. Тот, счастливчик, не сознающий своего счастья, обнял ее и с закрытыми глазами уткнулся в перья на ее шляпке. Краем глаза Мэтт видел вспышки камер, нацеленных на влюбленных и на него, неотразимого Мэтта Джейкобса, которого прилюдно бросили и выставили на посмешище. Мысль об унизительных фотографиях, которые могут появиться в газетах уже завтра, привела Мэтта в чувство. Он подобрал упавший букет и быстро скрылся за кулисами. За Мэган он отвечать не может. Пусть сама выпутывается как знает, вместе со своим дружком!

А Мэган и не думала выпутываться. Фотографы, компрометирующие статьи, газетная шумиха – что это по сравнению со счастьем обнимать Его? Она больше не была одна в своем заколдованном мире. Один раз двери распахнулись, чтобы впустить Его, и тут же с лязгом захлопнулись, отгораживая их от целого света, который был волен думать и предполагать все что угодно…

Мэган подняла голову и провела пальцем по подбородку Райана.

– Ты сбрил бороду…

– Захотелось перемен…

Ее палец исследовал его щеку, осторожно дотронулся до порезов.

– Ты изумительно играла, – сказал Райан.

– Если бы я знала, что ты в зале, я бы слова сказать не смогла.

– Почему? – улыбнулся он.

– Я так измучилась без тебя.

И только теперь он понял, как был не прав в своем упрямом молчании, в надуманных обидах и ревнивых догадках. Она все время любила его и ждала, а он уверял себя в собственной никчемности и упивался независимостью.

– Господи, как же я тебя люблю! – выдохнул Райан почти неслышно.

Но Мэган не нуждалась в признаниях. Они еще успеют поговорить и рассказать друг другу обо всем, что они передумали и перечувствовали за это время. Сейчас было достаточно просто стоять рядом, спрятав на его груди голову, и знать, что настоящая Звезда любви наконец взошла для нее…