Текст книги "Последний Каин"

Автор книги: Алекс Тарн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Я кивнул. Ноги мои подгибались. Хотелось сглотнуть, но во рту пересохло. Потом, когда хрип прекратился, мы обрезали веревку. Муртаз лег четвертым в четвертый ряд.

– Любишь кататься, люби и саночки возить, – сказал Чичкофф, берясь за лопату.

Мы засыпали яму оставшейся землей и сели на помост, глядя на дымящую трубу сухогруза. Я уже начинал догадываться, что подняться на его палубу мне больше не придется. Странно, но в ту минуту я не слишком переживал по этому поводу. Мне хотелось сгинуть, просто сгинуть. Не исчезнуть, а именно сгинуть. Обычного исчезновения я не заслуживал.

– Ну и как оно? – поинтересовался продюсер.

– Оно – что?

– Как оно – чувствовать себя Каином? Братоубийцей?

Я молчал. Я не намеревался выблевывать перед ним свою душу. Пусть стреляет – вот что я чувствовал в этот момент.

– Покажите, – сказал я.

– Показать – что?

– Мой листок.

Чичкофф достал два листка.

– Вот ваш. А вот мой. Кстати, господин Селифанский, а не перейти ли нам на «ты»? Чего уж там, единокровные братья, да к тому же одногодки.

Я не ответил. Я читал выписку с данными моей матери, с датой операции и описанием родов. Она всегда рассказывала мне, что моего биологического отца зарезали хулиганы еще до того, как я появился на свет.

– Слушай, Каин, – сказал он. – Неужели тебе ни разу не приходило в голову, что ты тоже…

– Нет, – честно ответил я. – Про тебя приходило. У вас у всех щека одинаково дергается… дергалась… а у меня…

Он рассмеялся.

– У тебя она тоже дергается, Каин. Точно так же. Просто ты сам за собой не замечаешь.

Мы помолчали. Я спросил его, кто был наш отец.

– Донор? – поправил меня он. – А черт его знает. Какая разница? Я даже не пробовал его отыскать. Пусть живет. В том, какими мы стали, его вины нет.

Корабль дал гудок и сдвинулся с места. Я посмотрел на Чичкоффа.

– Ага, – кивнул он. – Они уходят. Мы остаемся вдвоем, братец. Как когда-то: Каин и Каин.

– Каин и Авель.

Он снова рассмеялся.

– Ерунда. Авель тоже был Каином. Просто его брат оказался шустрее.

– Я вот чего не пойму, – сказал я. – Зачем ты все это затеял?

– Как это? – удивился Чичкофф. – Ты что, не понял? Такие, как мы, не должны оставаться в живых. Мы не заслуживаем воздуха, которым дышим. Мы – Каины… нас надо извести под корень, под корень, всех…

Мы молча сидели на помосте, над братской могилой наших шестнадцати братьев и сестер, убитых нашими руками. Черная корма уходящего сухогруза покачивалась по дороге за горизонт. Вдруг Чичкофф встрепенулся.

– Помнишь, в самолете мы говорили про моего однофамильца Павла Ивановича Чичикова? Ты еще возразил, что он-де покупал мертвые души, а я нанимаю живых актеров… А оказалось-то все в точности как у Павла Ивановича… – он ткнул пальцем в помост. – Разве их души были живыми, Каин? Я покупал мертвые души! Мертвые!..

– Ладно, – сказал я. – Мертвые. Что дальше?

– Дальше? – усмехнулся он. – Одно из двух. Как тогда, давно. Выяснение вопроса: который из двух Каинов окажется шустрее? Не знаю, почему ты до сих пор жив: я уже сто раз мог бы тебя застрелить. Поговорить захотелось. Вредная привычка.

Я ударил его камерой: она лежала как раз под рукой. Чичкофф не сопротивлялся, просто сидел и ждал. Я ударил его снова. И снова. И снова. Он упал на бок, а я продолжал бить. Профессиональная видеокамера не легче того камня, которым убивал своего брата мой самый первый тезка. Потом я похоронил его там же, в яме под помостом. Любишь кататься, люби и саночки возить.

Вот, собственно, и все. Меня зовут Каин, и я хочу жить. Батарейка в чичкоффском ноутбуке пока еще фурычит, а у меня с собой есть несколько флешек. Я запечатаю их в бутылки, как когда-то потерпевшие крушение запечатывали нацарапанные кровью записки. Если вы сейчас видите эту запись, значит, мое послание достигло цели. Я потерпел крушение. Спасите мою душу, хотя бы и мертвую. Впрочем, как возражал сам же себе мой брат Чичкофф, мертвых душ не бывает.

Каин выключил камеру, немного посидел, щурясь на заходящее солнце, и поднялся. Время было собирать бутылки.

Бейт-Арье, март-апрель 2009