Текст книги "Он не твой (СИ)"

Автор книги: Алекс Регул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

В душе я робко надеялась, что это деревенские малоопытные возлюбленные всего лишь уединились после дискотеки для более близкого общения, вдали от назойливых глаз. Но… это были не влюблённые.

Из машины вышли два мужика. Дверьми не хлопали. Между собой не разговаривали. И всё же по крупным фигурам и лысым, отсвечивающим башкам я их идентифицировала именно как мужиков. Причём настроенных решительно. Они бесцеремонно открыли калитку и проникли на территорию моего домовладения. Подошли к машине Никиты, заглянули через стёкла в салон и, как мне показалось, чему-то обрадовались. Я точно услышала усмешку одного на шутку другого. Они ещё о чём-то тихо переговорили, и тот, что усмехнулся ранее, жестом руки отправил второго в сторону дома. А сам обошел машину Никиты и, не дожидаясь своего напарника, спешно вышел за калитку и завёл двигатель своей машины.

А в это время мимо меня, притихшей в полной темноте у стенки гаража, пробежал второй и тоже, выскользнув за калитку, сел в странную машину. На этот раз дверца хлопнула. Машина взвизгнула и, включив фары, умчалась прочь от дома.

Недоумевая, что здесь только что произошло, я растерянно посмотрела по сторонам. И сама не знаю почему, пошла в сторону дома. Нехорошие мысли гнали меня в сторону входной двери. Я подбежала и обнаружила, что дверь приоткрыта. Ворвалась вовнутрь и почти сразу стала ощущать неприятный сладковатый запах. Замерла, прислушалась. Шипит что-то на кухне.

Газовый баллон!

Кинулась к нему и лихорадочно на ощупь стала закручивать вентиль сверху. Шипеть перестало, но вонища не исчезла. Схватила что-то увесистое металлическое, кажется, сковородку и швырнула её в окно. Стекло разлетелось вдребезги. Звон на миг меня оглушил. Но зато вскоре я почувствовала приток свежего воздуха.

При других обстоятельствах, наверное, я бы прежде чем что-то крушить, подумала о соразмерности угрозы и того разрушения, что сейчас творила. Но у страха глаза велики, и в тот момент я это прекрасно на себе ощутила.

Не задерживаясь более на кухне, отправилась в спальню. Свет не зажигала. Двигалась в темноте. Боялась искрой спровоцировать взрыв. Оно-то понято, что его могло и не быть, ведь судя по всему, объём газа не настолько велик, чтобы заполнить всю комнату. Но, как уже сказала, у страха глаза велики.

И тем не менее, предела страха нет. В этом я убедилась, когда, не дойдя до спальни, оказалась схваченной и прижатой к стене. Заорала от испуга так сильно, что схвативший меня мгновенно зажал мне рот и, прижавшись сильнее ко мне, блокировал мои попытки оказать хоть какое-нибудь сопротивление.

– Маня? – услышала удивлённый голос Никиты.

В ответ угукнула и кивнула. Никита тут же убрал свою руку с моих губ.

– Что случилось? – встревожено спросил он. И отпустил меня.

– Точно не знаю, но как мне кажется, одного из нас хотят убить.

Более разумного объяснения на тот момент я дать не могла.

Но что самое удивительно, Никите было достаточно моего разъяснения и он, схватив меня за руку, потащил в сторону выхода из дома.

– Газом воняет, – тихо сообщил он, когда мы проходили мимо кухни.

– Я знаю. Газ уже перекрыла.

– А кто его открыл?

– Мужик какой-то. Я случайно его и его подельника заметила, когда они во двор проникли. Тот что остался на улице, вокруг твоей машины крутился. А другой в дом проник. Когда они уехали, я побежала к тебе. А на кухне почувствовала запах газа.

– Я проснулся на какой-то шум.

– Это я стекло на кухне разбила, чтобы быстрее газ выветрился.

– Эти двое, говоришь, на машине были?

– Да. Только не знаю на какой. Машина была далеко от меня. Но зато мужиков разглядела. Оба крупные и лысые.

Мы вышли из дома, однако, Никита меня потащил прочь от собственной машины.

– Бегом отсюда.

– Почему?

– Потом расскажу.

И не дав мне опомниться, завел за дом и быстро повёл через огород в сторону леса. И только когда мы скрылись под могучими дубами, Никита позволил перевести дух и отдышаться.

– Мань, а как получилось, что ты вернулась? Решилась поехать со мной?

– Не совсем, – невольно смутилась я.

– Тогда зачем ты пришла ко мне?

Он стоял рядом, а я, придерживаясь за шершавый ствол, не могла подобрать нужные слова, чтобы ответить, зачем я пошла ночью к понравившемуся мне мужчине.

– Ладно, можешь не отвечать, – после неловкой паузы позволил Никита. – Я рад, что ты пришла. Скорей всего, ты мне жизнь спасла. А за такие вещи я на многое готов закрыть глаза. Спасибо.

Но в эту секунду в районе моего дома раздался взрыв. Земля вздрогнула. В воздух поднялся кубарь огня. Его языки я лишь краем глаза успела заметить, потому что мгновенно оказалась в объятиях Никиты.

– Что и требовалось доказать, – спокойно произнёс он, продолжая смотреть, как в небо взмывает черный дым.

– Что это такое? – подала голос и отважилась взглянуть в сторону дома.

– Моя машина горит. И дом Татьяны.

Дернулась в сторону, сама не знаю зачем, но Никита меня не отпустил.

– Тише, тише.

– Но… надо же куда-то позвонить!

– Соседи позвонят.

– Никита, что здесь вообще происходит?

– Пока не знаю.

– А почему ты такой спокойный?

– Привычка.

– Какая, на хрен, привычка! У тебя что, через день машины взрывают?

– У меня нет. И тем не менее, паниковать нельзя.

Неожиданно взрыв повторился. Я с болью в сердце посмотрела на полыхающий гараж. Было ясно, мой радикально красный «Опель» стал жертвой наравне с внедорожником Никиты.

– Вот это уже совсем выходит за все рамки!

Достала телефон и попыталась позвонить. Но к моему глубокому удивлению, мой телефон Никита грубо отобрал и быстро отсоединил от него аккумулятор.

– Маня! Повремени со звонками.

Конечно, я возмутилась. Попыталась отобрать телефон. В результате Никита швырнул аккумулятор в одну сторону, симку в другую, а сам телефон в третью. От обиды начала колотить Никиту, но вскоре он схватил меня и, закинув себе на плечо, понёс вдоль леса по полю.

Мои кулаки всё еще били его по спине, когда он задумчиво спросил:

– Интересно, за что меня хотели грохнуть? Уж не за тебя ли?

Притихла. Никита остановился. Опустил меня на землю и посмотрел внимательно по сторонам. Присел на корточки и потянул меня последовать его примеру. Повиновалась.

– У меня врагов нет, – шепотом оправдывалась я.

– У всех они есть. Особенно у тех, у кого синяки под глазами.

– Никита, ты очень заблуждаешься на мой счёт. Мои синяки совершенно не имеют отношения к тому, что сейчас произошло.

– Ты в этом уверена?

– Да.

Глубоко вздохнув, достал из кармана сигареты и закурил.

– Нам надо до города добраться.

– Нам? – удивилась я.

– Нам. Тебе и мне. Даже не спорь.

– И в мыслях не было.

Мне ведь действительно нужно в город. Домой. Здесь всё равно делать больше нечего. Тем более нужно отцу признаться, из-за чего дача сгорела. А уж про синяки что-нибудь придумаю. К примеру, скажу, что пострадала, спасая свою жизнь, когда покидала полыхающий дом.

Только насчёт внедорожника, что сгорел во дворе, пока придумать ничего не могу. Первым делом отец поинтересуется, кто хозяин машины и что он делал ночью в доме, где ночевала я. Вывод о моих близких отношения с Никитой напросится сам.

– Зря ты всё-таки телефон мой выкинул, – с горечью произнесла я и пошла в сторону автодороги.

А спустя четверть часа меня вдруг осенила мысль:

– Слушай, Никита, а почему мы не вернулись? Ведь пожарные и менты нас будут искать.

– И не только они. Те, кто подложил взрывчатку под машину и в дом, тоже поинтересуются, есть ли жертвы.

– Не поняла. Какую ещё взрывчатку?

– Обыкновенную. Благодаря которой взлетел в воздух немецкий дорогой внедорожник.

Никита матюгнулся и снова закурил.

– Жалко? – спросила я.

Мне действительно было интересно знать, жалко ему машину или нет. До этой минуты он практически не демонстрировал свои эмоции по этому поводу.

– Нет. Не жалко. Другую куплю, – почти огрызнулся.

И отвернулся.

Я-то никогда не покупала себе машины. Они мне доставались от папы «за хорошее поведение». И то я сейчас была очень расстроена за дом, машину, ноутбук и многое другое.

– А мне жалко.

– Что? Мою машину?

– Да. Твою машину и Татьянин дом.

***

До города добрались на попутке. До дома Никиты доехали на такси. Я пару раз порывалась смыться в сторону своего дома. Даже версию для Никиты придумала, что у меня есть подруга в городе, и она меня приютит. И что ему не нужно продолжать совершать патронаж надо мной. Но Никита был очень убедителен и уговорил меня не совершать ночью безрассудные поступки.

Безрассудные…

Вся эта ночь одно большое безрассудство.

Мы ехали по ночному, освещённому многочисленными фонарями городу. Я устала, как не знаю кто. Сил на сопротивление во мне совершенно не осталось. Глаза слипались, и хотелось тупо спать.

– Выходи. Приехали, – неожиданно услышала тихий голос Никиты и открыла глаза.

Я лежала на теплом мужском плече.

– Ой, извини.

Поднялась и вышла из машины. Никита, оплатив проезд, последовал за мной.

– Где это мы?

– В городе.

– В Краснодаре?

Усмехнулся и повел меня в сторону многоэтажки.

– Ты здесь живёшь?

– Да.

Он не смотрел на меня. Нервно достал сигареты и закурил.

– Слушай, Мань…

Выпустил струю дыма в бок и остановился, я вместе с ним.

– Ты ничего не бойся. Я тебя в обиду не дам и сам не обижу. Поняла?

– Поняла.

Отобрала у него сигарету и сделала затяжку.

– Ты нервничаешь или просто – много куришь?

Он не ответил. Забрал у меня сигарету, швырнул её себе под ноги и затушил.

– Никита, дай мне сделать один телефонный звонок и больше обо мне беспокоиться не придётся.

Резко посмотрел на меня, схватил за руку и повёл в сторону подъезда.

– Не дам. Пока ты не ответишь на мои вопросы, телефон не дам.

– Какие ещё вопросы?

– Утром поговорим. Ты устала, я тоже.

Подвёл к лифту. Нажал на вызов и посмотрел на наручные часы.

– Сколько сейчас? – машинально спросила я.

– Пятнадцать минут третьего.

Лифт подъехал. Мы вошли, и только теперь Никита взглянул на меня. Но сделал он это как-то быстро. Мимолётно. Хотя так и продолжал держать меня за руку.

Судя по надписи на стене, из лифта мы вышли на 12-ом этаже. Подошли к деревянной двери. Никита извлёк из кармана ключи и открыл дверной замок.

– Проходи, – попросил и подвёл меня ближе на тот момент к уже распахнутой двери.

Вошла. Он следом. Зажег свет, закрыл дверь. И стал разуваться.

А я посмотрела по сторонам.

Очень странная прихожая. Точнее, она была вполне нормальной. Но как-то совершенно не сочеталась с тем марожчиком, коим мне предстал при первой встрече Никита.

– Это твоя квартира?

Никита мельком посмотрел на меня, и мне показалось, его взгляд стал колючим. Оскорблённым.

– Не нравится?

 – Нравится, – честно призналась я.

И пошла по коридору в поисках кухни.

– Туалет прямо по курсу.

– А кухня? – зевнув, спросила я.

– Налево.

– Чаем угостишь?

– Ты же спать хотела.

– И сейчас хочу. Но есть хочу ещё больше.

Вошла на кухню. Свет включил идущий сзади Никита и, обойдя меня, зажег газовую плиту. Достал из холодильника яйца, помыл руки и принялся готовить яичницу. Я присела на стул рядом с маленьким кухонным столиком. Посмотрела на обстановку и вновь пришла в недоумение.

– Ты живёшь здесь один?

Никита ответил не сразу:

– Иногда один.

Ответ почему-то мне не понравился.

– Ну, спрашивай. Я же вижу, ты едва сдерживаешься, – доставая тарелки из настенного шкафчика, обратился ко мне Никита.

 Мне стало неловко за свой взгляд на зашарпанную мебель, на старый линолеум. Перестала пялиться на убогую обстановку и, смахнув хлебную крошку со стола на пол, с мольбой попросила:

– Кушать очень хочется, а запах от сковородки просто прелесть. Когда кормить будешь?

– Руки помой, и сразу буду кормить.

На том и решили. После того как Никита меня накормил яичницей и напоил чаем с бутербродами, мы отправились спать.

– На диване постели для себя, а я разложу себе вот это чудо-кресло.

Никита достал из шкафа постельное белье для меня. Себе взял плед и разложил кресло-диван. После чего отправился в душ.

Я присела на диван. Сон пропал. Тому было несколько причин. И Никита был далеко не последней из них. Он совершенно по-другому сейчас себя вёл. В нём не было былой бравады. Он был простым. Немного даже закомплексованным. Будто стеснялся того, что его окружает. Эта квартира давила на него. Казалось, каждый предмет угнетал его. Хотя я ничего стрёмного не видела в старом телевизоре, потертом паласе и выцветших занавесках.

Когда он вернулся, достал всё из того же шкафа чистое полотенце, одну из своих маек и протянул всё это мне.

– Душ в твоём распоряжении.

– Благодарю! – улыбнувшись, произнесла я и упорхнула в сторону ванной комнаты.

Когда вернулась, он спал. Или делал вид, что спит. Я выключила свет, легла на диван и укрылась одеялом. Заснула не сразу. Долго ворочалась и перебирала по крупицам все события минувшего дня.

Но проснулась рано. Едва светало. Никита спал. Плед с него съехал и теперь частично лежал на полу. Чтобы не разбудить, не стала поднимать плед с пола, а аккуратно укрыла мужчину в плавках своим одеялом и пошла на кухню. Хотелось курить или хотя бы кофейку себе сварить. Но на кухне не смогла найти ни кофе, ни даже сигарет. Отправилась в душ. Надела свою одежду, привела себя в порядок, а когда хотела выйти, услышала тихий стук в дверь.

– Ты тут?

Беспокоился за меня. Мелочь, а приятно. Поспешила выйти.

– Привет.

– Привет.

Разглядывает меня. По-доброму. Без пошлого намёка.

– Кофе будешь?

– А он у тебя есть? Я его полчаса на кухне искала. Так и не нашла.

– Я слышал, как ты громыхала посудой.

– Ой, извини. Разбудила?

– Я не спал.

Посмотрела ему в глаза. Блестят.

– Никита, мне нужно позвонить.

– Помню.

– Телефон дашь?

– Дам.

Сделал шаг ко мне и потянулся рукой к карману брюк. Но телефон не достал. Вместо этого в его руках появились сигареты. Закурил. Мне не предлагал. Хотя и с любопытством наблюдал, как я заворожено смотрю на дым, выпускаемый им.

– Ты ведь хотела мне что-то рассказать о себе?

– Разве? – удивилась и на шаг отступила от него.

– Да.

Спокойно прошел мимо меня. Присел на кухонный подоконник. Потянулся к форточке, а когда приоткрыл её, вновь посмотрел на меня.

– Курить хочешь? – поманил к себе, предлагая свою сигарету.

Жест такой мне показался очень сексуальным. Аж заныло там, где не надо. Но к Никите подошла.

Сигарету свою он мне отдал без колебаний и указал на подоконник рядом с собой. Присела. Пару раз затянулась. Никита поднялся с подоконника, встал напротив меня. Точнее, встал так, что мои ноги оказались между его. Он нарочно именно так встал. Практически вплотную ко мне. Дыхание моё на миг прервалось. Никита медленно отобрал у меня сигарету. Затушил её о пепельницу, что стояла тут же на подоконнике, и положил свои руки мне на плечи.

Не отважилась я взглянуть ему в глаза. Хотела, конечно, чтобы он не останавливался, но взглядом его не провоцировала. Притихла, а он переместил свои руки мне на талию и приподнял с подоконника.

Это не было обычным объятием. Это было что-то гораздо интимнее.

Его губы коснулись мочки моего уха. Его дыхание было таким тёплым, что невольно потянулась к нему и позволила целовать себя. В шею, в губы. Куда он пожелает.

Он ласково целовал, а у меня подкашивались ноги. Истомно погружалась в нежность и ничему не препятствовала, даже когда его волшебные руки проникли мне под майку и стали искать застёжку бюстгальтера.

Я же его раздевать не пыталась. Я сейчас вообще ничего не успевала сообразить. Он настолько быстро увлёк меня своим натиском, что мне оставалось лишь плыть по течению его страсти и упиваться яркостью близости.

Но… нашу идиллию вероломно прервал мужской кашель.

Я вздрогнула, Никита замер.

– Извините, – произнёс неизвестно кто, и мы с Никитой посмотрели в его сторону.

На входе в кухню стоял мужчина лет сорока очень крупного телосложения. Немного лысоватый и полноватый.

– Чего припёрся в такую рань?– прорычал Никита и выпустил меня из объятий.

– А ты не догадываешься?

Никита не ответил. Подошел к гостю и выпихнул его из кухни в коридор.

– Ну, пошли, поговорим, раз пришёл.

– Ещё бы я не пришёл! – возмутился лысоватый и покорно скрылся в коридоре.

А Никита, прежде чем исчезнуть из поля зрения, повернулся ко мне и произнёс:

– Кофе свари нам. Оно в верхнем шкафчике, за пачкой макарон.

И ушел. Я осталась. Хотя вначале хотела незаметно сбежать из квартиры. Но неприятной наружности гость Никиты блокировал выход, присев в коридоре на пуфик у распахнутой двери. Никита стоял рядом, тихо о чём-то говоря.

Я вернулась на кухню и стала готовить найденный за макаронами быстрорастворимый кофе.

Спустя минуту услышала, как хлопнула, закрывшись, дверь.

– Кофе готов! – крикнула в коридор.

Никита не ответил. Даже его шагов не было слышно. Удивилась и вышла в коридор. Его там не было. Прошла в комнату. И каково же было моё удивление, когда и там его не обнаружила.

Растерялась. Вернулась на кухню. Присела и стала пить кофе. Однако Никита и через десять минут в квартиру не вернулся.

Что ж, решила я, на этом наше знакомство и закончится. Жаль, конечно. Парень он, судя по всему, хороший, даже не смотря на придурочные выходки в самом начале знакомства.

Вымыла опустевшую кружку. Поставила её в сушилку и отправилась на выход из квартиры.

Не стану же я ждать его возвращения!

***

Два часа спустя, когда отступила паника, истерика и яростное возмущение, улеглась на диванчик, включила старенький телевизор и стала искать хоть что-нибудь интересное. Выбрала отечественную мелодраму, но её сюжет меня так и не увлёк. Зато мягонькая подушечка сманила прилечь. В результате, легла, укрылась тепленьким одеялком и сама не заметила, как крепко уснула.

Уж не знаю, сколько прошло времени, но когда открыла глаза, увидела Никиту. Он сидел на диванчике, на котором лежала я. Смотрел на меня. В руках держал мороженое.

– Извини, – произнес и протянул мороженое мне. – На работу срочно вызвали.

Мороженое взяла. Развернула упаковку, извлекла рожок, на верхушке которого красовался кремового цвета замороженный шарик.

Лизнула. Взглянула на Никиту и поинтересовалась:

– А ты что и по воскресеньям трудишься?

– Иногда.

– Учти, одним мороженым ты не искупишь вину за то, что закрыл меня в своей квартире.

Улыбнулся.

– Извини, Маш.

Удивилась. Никита решил, что меня зовут Маша? Хотя, если учесть, что я представилась как Маня, то он вполне правильно предположил, что моё полное имя Маша, Мария.

– Никита, прежде чем мы продолжим наше общение, я должна тебе кое-что рассказать о себе.

– Слушаю.

Лизнула ещё раз мороженку. Посмотрела Никите в глаза. Он едва сдерживался, чтобы не наброситься на меня. Мне это понравилось. Очень. Мгновенно забыла про желания признаться, что зовут меня не Маня, а Таня. И вместо этого продолжила, соблазняя, поедать охлаждённую сладость. Медленно лизнула мороженое, потом свои губы облизала. И снова мороженое, а потом губы.

Никита такого не выдержал.

Отобрал мороженое, отложил его на край журнального столика, что стоял рядом с диванчиком, и подсел ближе ко мне. Не говоря ни слова, быстро приблизился, коснулся губ моих своими губами. Робкий поцелуй стремительно перерос в страстный. Вкус мороженого исчезал с моих губ. Терпкий мужской привкус вытеснял былую сладковатость. А смелые движения рук Никиты полностью подчинили своей воле. Я таяла. Плавилась. И быстро погружалась в небытие, в котором было только одно – безумное желание двух молодых людей насладиться близостью.

Но и в этой безудержной жажде познания друг друга мы безжалостно были прерваны.

– Не поняла… – услышали мы с Никитой женский возмущённый голос.

Одновременно посмотрели в сторону прихожей, где стояла девушка.

– И где ты только этих шмар берешь?

От вопроса девушки Никиту передёрнуло. Поднялся с дивана и, грубо взяв девицу за локоть, вывел в коридор.

– Шла б ты отсюда.

– Да куда же я пойду, миленький мой. Это же и моя квартира.

– Марина, уходи по-хорошему, – едва слышно попросил Никита.

– По-хорошему не получится. Ты же знаешь.

– Сколько?

– Десять.

– Могу дать только пять.

– Десять. Иначе, муженёк, даже не надейся на мирный диалог.

Никита в обращении с девицей перешел на мат.

Она лишь улыбалась и продолжала твердить – "десять".

Никита не выдержал, грубо обложил гостью и, достав из кармана брюк деньги, отсчитал десять тысяч. После чего передал их той, которая так и продолжала нагло улыбаться.

Пересчитав деньги, она глянула в мою сторону.

– Мог бы и не такую страшную в этот раз найти.

– Пошла вон.

– До скорой встречи.

Никита огрызнулся и вывел гостью из квартиры.

Но ко мне не вернулся. Я поднялась с дивана и сама его отыскала. Он был на кухне. Курил.

– И кто это был?

– Марина. Бывшая жена.

– Бывшая? – переспросила я.

– Да.

– У вас очень эмоциональные отношения.

– Ты хотела сказать странные.

– Ну, и так тоже можно сказать.

– Извини за эту дуру.

– Извиняю. Видишь, какая я отходчивая. Ты меня в квартире бросил, я тебя простила. Твоя бывшая меня шмарой обозвала, я обиды не держу. На тебя, во всяком случае, обиды не держу… Понять только не могу, почему ты ей дал деньги? У вас общий ребёнок?

– Нет. У нас общая квартира.

– Эта? – уточнила я.

– Да. Марина не стала отбирать у меня полквартиры при разводе, а позволила жить в ней. Но периодически приходит за деньгами. Иногда по два раза в месяц. Я будто квартирант в собственной квартире. И давно бы избавился от этого имущества, но обзавестись другим не могу.

– А как же та машина, что взорвалась?

– Она была не моей. Но за неё расплачиваться придется всё же мне.

– Кем ты работаешь?

– Вообще я программист. Но сейчас подрабатываю водителем... Разочаровал?

– Очень, – улыбнулась я подошла к нему ближе. – Разочаровал тем, что посмел думать обо мне как об особе, которую может разочаровать то, что такой симпатичный, голубоглазый парень может не понравиться из-за наличия у него бывшей жены и отсутствия собственного внедорожника и пентхауса.

Не взглянул на меня. Потянулся за сигаретами. Прикурил. Я потянулась за его сигаретой. Отдал. Затушила её. Сделала шаг ещё ближе к Никите и коснулась ладонью его щеки.

– Никита, когда мои синяки сойдут, я стану гораздо красивее твоей бывшей жены. Уверяю тебя.

Улыбнулся и обнял меня.

– Ты и сейчас гораздо красивее её.

Прижалась к нему и обрадовалась, сама не знаю чему... Может тому, что он рядом. Обнимает меня. Будто мою душу приютил в своих объятьях.

– Маша, ты…

Неожиданно в дверь кто-то позвонил и Никита, оставив лёгкий поцелуй на моих губах, быстро пошел открывать.

А у меня возникло ощущение, что у него не квартира, а проходной двор! И каждый раз незваный гость своим бестактным вторжением обламывает нам с Никитой удовольствие от интимного общения.

Вот и в этот раз явился кто-то, кого Никита впустил в квартиру и сейчас вёл в сторону кухни. Но этот хоть позвонил в дверь. У этого хоть ключей от квартиры Никиты не было, как у тех двух предыдущих.

Вскоре я увидела гостя. Его персона вогнала меня в шок.

Это был Алексей. Он работал на моего отца, и его я хорошо знала, мы часто виделись в доме отца. Можно даже сказать, Алексей был правой рукой отца.

Увидев меня, Алексея накрыла та же шоковая реакция:

– Не понял, – Алексей посмотрел на Никиту, потом опять на меня.

Поняв этот жест по своему, Никита подошел ближе ко мне и представил меня Алексею:

– Это Маша.

– Маша? – ещё больше удивился Алексей и стал меня пристально разглядывать.

– Маша, – твёрдо сказала я и едва заметным жестом послала предупреждение Алексею меня не выдавать.

– Машенька, – обратился ко мне Алексей, – А что у тебя с лицом?

– Упала с лошади, – искренне призналась я.

Никита усмехнулся, как бы демонстрируя, что репликой про лошадь я выгораживаю истинного обидчика. Алексей посмотрел на Никиту, потом опять на меня и, шифруясь, продолжил общение со мной:

– Тирана, причинившего тебе такие муки, ждет наказание.

– Виновата лишь я. И наказывать, Алексей, никого не нужно.

– А вы знакомы? – удивился Никита.

– Знакомы, – подтвердил Алексей. И, взяв меня за руку, стал выводить из кухни. – Ник, извини, я похищу Машеньку буквально на несколько минут. Мне нужно срочно с ней поговорить.

И не дав мне опомниться, вывел в коридор. Я едва успела обуть свои кроссовки. И через миг мы были на лестничной площадке, затем в лифте.

 – Тань, что за хрень?

– Это длинная история.

Когда мы оказались в его машине, я рассказала про Тирана, про то, как сбежала в Покровку, как позвонила подруге Алисе и попросила подыскать мне специалиста, чтобы наладил Интернет.

– Приехал Никита. А я ему постеснялась признаваться, что на самом деле и есть Татьяна, нанявшая его. Сказала, что я соседка Татьяны. Маша. Но так получилось, Никита остался с ночёвкой, а я случайно увидела как в дом…

И дальше я в подробностях рассказала про машину с двумя мужиками. Про газ. Про взрывы, про то, как Никита выбросил мой телефон, и как мы приехали в город. И как я оказалась в его квартире.

– Лёш, ты только отцу про это не рассказывай. Ну, вернее, помоги мне придумать правдоподобную версию случившегося для отца. Но только так, чтобы отец на Никиту собак не спустил. А то мало ли что он подумает про меня с ним.

– А между вами на самом деле что?

– Ничего, – растерялась я и почувствовала на себе взгляд Алексея. – А ты вообще откуда знаешь Никиту?

– Он работает на моего человека.

– Кем работает? Водителем?

– Водителем. Вообще, совсем недавно он работал программистом в банке. Хорошие перспективы у него были, но вскоре после Нового года он уволился оттуда.

– Ты не темни, правду скажи! Он замешан в делах отца?

– Нет, конечно! Он всего лишь водитель при моём человеке, который так же не лезет, куда не просят. Ты, Татьяна, сейчас себя не накручивай в поисках правдивой версии случившегося для отца. Ему сейчас всё равно не до твоих историй.

– Что случилось?

– Я его вчера отвёз в Новороссийск. На него было покушение. Судя по всему, и на тебя тоже. Но ты не волнуйся. Отец не пострадал. Хотя согласно информации в СМИ, специально запущенной нами, он находится в критическом состоянии. И скорее всего в скором времени его перевезут в столичную клинику.

– А обо мне вы ничего не насочиняли для СМИ?

– Пока нет. Мы же не знали, где ты. Что с тобой, – Алексей закурил. Видимо эта ночка была у него ещё хуже, чем у меня. – Это большая удача, Тань, что Никита оказался в нужное время, в нужном месте. Теперь надо тебя перепрятать.

Он задумался, достал телефон. Просмотрел по списку номера. И после продолжительной паузы, сообщил:

– Не смогу я сейчас тебя вывезти в безопасное место. Придется доверить тебя Никите. Он парень сообразительный. К тому же, времени очень мало что-либо придумывать ещё. Я Никите объясню ситуацию, и вы поедете.

– Куда?

– В Ейск.

– Почему туда?

– Так безопаснее. К отцу нельзя. Он уже не в России. Из Новороссийска утром отбыл в Турцию. Тебе лучше будет пока отсидеться в тихом городке. Надо бы отцу твоему позвонить. Успокоить, сказать, что ты нашлась. Мы же эту ночь с ног сбились, тебя разыскивая. Но не догадались искать в Покровке. Телефон отключен. Дома нет. Подруги молчат. Даже твоя Алиса ни слова о тебе не сказала.

– Она не знала где я. Вернее, она могла догадаться, что я у Никиты, но доподлинно не знала этого.

– Алиса ничего не сказала про Никиту.

– Лёш, – неожиданно всполошилась я. – А та машина, что сгорела на даче, она случайно не принадлежала моему отцу?

– Я же не знаю, на какой машине Никита был. Скорее всего, он брал машину у Вадима.

– А этот Вадим случайно не коллектором работает? – внезапно осенило меня.

– Ты его знаешь? – удивился Алексей.

– Наслышана о нём. Он друг моей подруги.

– Так… – протяжно произнёс Алексей и попросил рассказать, о чём конкретно я говорю.

 Я рассказала про Алису и Вадима. У меня не было секретов от Алексея. Он меня выручал регулярно. Был словно моим ангелом хранителем от карательных мер со стороны отца. Именно он предупреждал меня, когда я попадала «под подозрение». И тогда я становилась белой и пушистой, на радость папочке. И на какое-то время прекращала совершать раздражающие родителя поступки.

Понимание с Алексеем возникло не сразу. Вначале он отнёсся ко мне как к взбалмошной фифе. Но присмотревшись, сообразил, что это всего лишь моя защитная оболочка, созданная специально для уклонения от санкций со стороны отца.

Это уже позже, когда Алексей меня буквально реанимировал после разрыва с моим предпоследним парнем, мы с ним дружились. Но любовником моим он никогда не был. Просто другом. Хотя жены у него не было. Уже не было. Она с ним давно развелась, посчитав, что он для неё слишком беден.

Странная психология у такого рода особ. Когда в ЗАГС тянула, на что-то надеялась. А потом, видимо, наступило прозрение, разочарование и снова поход в ЗАГС, но уже с целью расторгнуть брак.

Лично я до ЗАГСа не дохожу лишь по одной причине – ну не нравятся мои любовники моему отцу. Мне кажется, он ревнует меня жутко. Как Мавр. Но у того хоть основания были. Всё же речь о супруге его шла. А мой отец, видимо, решил превзойти литературного персонажа по накалу страстей.

К тому же, что касается Алексея, он старше меня лет на десять. Работает на моего отца. И даже если мы друг другу были бы симпатичны, не дурак же он, чтобы лишиться работы. Радужной перспективы со мной у него нет. Её ни у кого нет. А всё потому, что где-то там, в недрах умственных терзаниях моего отца, для меня давно был выбран супруг. И им должен стать Павел. Сын столичного прокурора. К моей радости, этот Павел своей персоной нас радовал нечасто. И мы имели возможность лицезреть его персону не чаще трёх-пяти раз в год, когда он со своим отцом приезжал погостить к нам. Но зато мой отец каждый раз, когда летал в столицу, непременно посещал драгоценных потенциальных родственничков.

А Павел мне совсем не нравился. Внешность его, манера одеваться, жутко меня раздражали. Метросексуал, вылизанный столичными моднЯвыми стилистами нетрадиционной ориентации. Конечно, и в нашем городе такие осовремененные мужчины водились. И при виде их я не впадаю в коматоз, как моя подруга Оля. Но всё равно, их я не воспринимаю всерьёз. Мужчина должен быть в первую очередь Мужчиной. Олицетворением защиты, надёжности. Чтобы от одного его вида, а лучше теплого прикосновения, хотелось стать слабой и беззащитной. Чтобы отдаться на милость и не бояться ничего.

Но такого я уже давно не испытывала. Даже с Никитой сейчас такого не было. Он, безусловно, мне нравился. Но, к сожалению, я его боялась. Он будоражил меня, манил, но не чувствовала я в его объятиях себя в безопасности. Особенно раздражало то, что каждый раз, когда я готова была забыться и позволить не останавливаться, нас безжалостно кто-то останавливал. То ввалившийся великан, похожий на орка. То бывшая жёнушка, походя оскорбляющая. И даже Алексей. Спрашивается, чего пришел? Неужели позвонить не мог? Визитом своим такой поцелуй сорвал...