Текст книги "Подземная война"
Автор книги: Алекс Орлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Эти лошади были обучены бесстрашно идти на таран даже телеги с камнями, если бы таковая встала на дороге.
47
Ночь прошла в беспокойстве, поскольку вокруг дома, где остановился граф, кто-то шнырял и охране пришлось до утра обшаривать окрестности, не давая спать проживавшим в соседних домах крестьянам.
Рано утром, еще до рассвета, его светлость позавтракал, а затем подошел к окну и наблюдал за тем, как среди не разошедшегося тумана на деревенские луга шло целое стадо коров.
При этом, хозяева скота, всего лишь открывали ворота и скотина сама становилась в колонну, которая надлежащим порядком двигалась по улице.
Графа это представление очень развлекло, прежде он никогда не видел, как именно эти коровы выходят в луга и как у них все организованно.
– А нет, охрана все же имеется! – произнес он, заметив пастуха.
Сзади кашлянул сержант Уоллес.
Граф повернулся.
– Ты когда-нибудь видел такое действо, Уоллес?
– Так точно, ваше сиятельство. У меня тетушка жила в деревне.
– А я, признаться, нет. Я видел, как коровы пасутся на лугу, я видел как они, иногда, переходят дорогу и весьма некстати. Но вот как все это начинается – узнал впервые. Ну, что мы готовы?
– Так точно, ваше сиятельство. Если все будет благополучно, прибудем еще до полуночи.
Через десять минут карета, в сопровождении охраны, пронеслась по улице, где только что брели коровы, и направилась прямиком в сторону моря.
Граф старался как-то отвлечься, смотреть в окно на проносившиеся пейзажи, однако мыслями возвращался, то к событиям у границы, но в большей мере – к причине вызова к королю.
Вряд ли что-то серьезное, однако король есть король.
«Хорошо бы взять за необходимость писать что-то в депеше – повод вызова такой-то,» – подумал граф и сам улыбнулся такой глупой мысли.
«А еще тайная канцелярия,» – укорил он себя.
В королевскую летнюю резиденцию граф Абердин прибыл позже, чем планировал – помешал разлив какого-то ручья, который превратил всю дорогу в непролазную грязь и пришлось делать огромный крюк по сельским дорогам, а в каких-то местах даже пробираться по целине и полям, иначе экипаж мог опрокинуться.
Карету шефа тайной канцелярии опознали еще в первом оцеплении охраны – примерно за милю до дворца и далее граф поехал в сопровождении офицера дворцовой стражи, который мог без остановок пройти все тайные дозоры и перед ним открывались все ворота.
Прибыв на место, экипаж остановился возле одного из гостевых флигелей и граф, со вздохом облегчения, ступил, наконец, на твердую землю, словно моряк после долгого плавания.
– Наконец-то комфорт, – произнес он заходя в гостиную и падая в одно из кресел.
– Еще свечей, ваше сиятельство? – спросил старший распорядитель, ведавший расквартированием гостей короля.
– О да, пожалуй. Его величество давно уже спит?
– Не так давно, ваше сиятельство, – ответил распорядитель и сделал знак лакею, чтобы нес свечи. – Три часа назад еще был ужин, а салют закончился только час назад.
– Салют? В честь чего?
– Герцог Фуанс, ваше сиятельство. Он празднует рождение первенца и оплатил весь сегодняшний праздник, а наш король мудр, он сказал – платите герцог, а мы выпьем за ваше дитя.
Принесли свечи и распорядитель отправил лакея, а сам принялся зажигать новые свечи от старых и вставлять в канделябры и подсвечники.
– Там у меня еще багаж в карете…
– Карету мы уже отпустили, ваше сиятельство, а багаж занесли в спальную. Или, если желаете, в кабинет?
– Пусть лежит, куда поставили. А люди мои где?
– Половина пошла помыться – у нас там своя купальня имеется. А другая половина ужинает.
– Ну и ладно, – кивнул граф. – А свечей уже достаточно, а то еще угорим тут.
– Что вы, ваше сиятельство, я окошко приоткрытом держу именно на такой случай. И флигелек вам подобрал самый просторный, поскольку…
– Хватить, Фингель, говори чего надо.
Распорядитель вздохнул и одернул мундир.
– Ваше сиятельство, поспособствуйте вызволить мое чадо. Он глупый еще – совсем мальчишка!
– Ему тридцать лет, какой же это мальчишка?
– Ну, закружила ему голову эта… падшая женщина, ваше сиятельство. Вы же видели ее? Ну кто против такой устоит, а Ричард он такой, знаете ли, неподготовленный, что ли.
– Все на так просто, документы уже составлены и подписаны.
На лице Фингеля отобразилось бесконечное отчаяние, он подался вперед, намереваясь пасть на колени, но граф установил его. Он устал с дороги и ему совсем не хотелось участвовать в это драме.
Сын распорядителя связался со шпионкой – «дамой полусвета», как про таких говорили. Разумеется, до вершин светских общество она не добралась, но тайная канцелярия сумела выяснить, что шпионка провела несколько ночей с весьма заметными вельможами, настолько заметными, что даже попытка снять с них допрос вызвала бы настоящий скандал, который непременно докатился бы до короля.
Поэтому арестовывали фигуры поменьше да пожиже, но и этого было достаточно, чтобы составить полную картину. Девица интересовалась всеми внутриполитическими событиями, от простых сплетен – кто и с кем при дворе спит, до точных размеров взяток, какие берут те или иные чиновники.
Кому именно предназначались сведения узнать не успели. Хотя девицу вовремя арестовали, на пересылке она соблазнила двух часовых и унтерофицера, после чего сбежала. Последний раз ее видели на палубе торгового судна, которое отплыло в вечер побега.
Одним из несчастных, попавших в ее сеть, оказался сын распорядителя Фингеля, который был желаемой добычей, поскольку через его отца можно было узнавать о всех гостях короля, а стало быть, и следить за политическими линиями королевства.
– Ладно, давай мы поступим так – я дам ему написать покаянную бумагу, как будто он сам сообщил об этой девке. Потом мы его выпустим и пусть живет себе спокойно, но больше такого – ни-ни, второй раз не простим.
– Ваше сиятельство! Благодетель! – запричитал распорядитель и, все же, упал на колени.
– Все-все-все! – замахал руками граф. – Прямо сейчас дам распоряжение и завтра он вернется в отеческий дом. А сейчас – оставь меня, я хочу спать.
Избавившись, таким образом, от распорядителя, граф поднялся и подойдя к буфету достал колбу с ликером.
Вынул пробку и понюхал – напиток имел густой вишневый аромат. Граф налил в рюмку и сделал глоток.
Беседа с распорядителем оказалась весьма кстати. Его сына он, конечно же, выпустит, но подписав бумагу о сотрудничестве, тот вовлечет в сотрудничество и своего отца. А это очень хорошо для тайной канцелярии и сбережет много сил и времени самому графу Абердину.
– Что ж, за нового агента, – сказал он себе и выпил ликер, а потом подумал и налил еще. Все же агент был действительно ценный.
48
Несмотря на то, что раньше полудня король аудиенций не проводил, граф Абердин поднялся рано. Ему следовало привести себя в порядок и то, как он выглядел на дальних рубежах королевства, не было уместным во дворце – пусть даже и летнем.
Отказавшись от услуг сержанта Уоллеса, который обычно брил и подстригал графа, его сиятельство вызвал придворного мастера и тот привел его в порядок, пока другой лакей под наблюдением Уоллеса, готовил для графа мундир, сорочки и панталоны.
К девяти часам утра его сиятельство уже позавтракал и оделся в обычный мундир, в то время как представительский туалет лакеи уже держали наготове. Имея запас времени, его светлость отправился гулять по парку до самой набережной, с интересом наблюдая за садовыми работниками, которые безостановочно подметали, подстригали, вскапывали и белили, пока господа и сам король изволили почивать.
К обеду тут уже никого не оказывалось, поэтому когда бы король и его придворные сюда не попадали, им всегда казалось, что удивительный прядок и кусты, стриженные под медведя или оленя, появлялись сами собой.
Дойдя до моря, граф полюбовался на чаек, рассмотрел охранные посты по всей береговой полосе и даже корабль с пограничным штандартом, который находился в четверти мили от берега на тот случай, если появится нарушитель желающий покуситься на покой монарха.
Неожиданно, на берегу появился сержант Уоллес, он всю дорогу бежал и теперь едва переводил дух.
– Ваше сиятельство, его величество уже поднялся и узнав, что вы здесь, велел придти, как будете готовы!
– Ну, давай поспешим! Вот незадача-то! – покачал головой граф устремляясь следом за сержантом. Теперь он уже не знал, что и думать. Может, следовало, накануне ночью доложить королю о своей прибытии?
Как бы там ни было, переодеться удалось быстро – лакеи оказались весьма расторопными и опытными. Несмотря на то, что граф намеревался надеть сапоги – в них он казался себе мужественнее, пришлось остановиться на чулках и башмаках с пряжками – надеть их оказалось быстрее.
Впрочем, как оказалось, он мог придти в чем был, поскольку еще не было одиннадцати и никого из придворных во дворце не было – они спали. А его величество, также еще не одевался и встретил графа на залитой солнцем веранде украшенной плетущимися растениями, большие цветы которых источали сладковатый аромат.
Король был в просторной бархатной куртке, какой-то нелепой треуголке и в шелковых штанах наподобие охотничьего костюма. Видно было, что это осталось со вчерашнего маскарада и сегодня праздник должен был продолжиться.
– А вот и мой дорогой граф Абердин! – воскликнул король и шеф тайной канцелярии поклонился.
– Рад видеть вас в хорошем расположении духа, ваше величество.
– А уж как я рад, граф. Я ведь трое суток ждал вас, но это из-за плохих дорог, я понимаю. Итак, мой дорогой, я получил письмо от нашего дражайшего «кузена Вилли», – сообщил король счастливо улыбаясь и достал из кармана перевязанный ленточкой свиток.
– От ингландского короля, ваше величество?
– Ну да, вы же знаете, что мы с Роджером Двенадцатым троюродные братья.
– Так точно, ваше величество, я только не знал, что вы поддерживаете переписку.
– Да ничего мы не поддерживаем, граф, это он сам вдруг прислал мне свою депешу.
Король сдернул ленточку и развернул свиток.
– «Дорогой кузен, моей любезный друг, Август Второй король карнейский»! А, каково завораживает змей?
– Весьма уважительное обращение, ваше величество.
– Весьма, граф! Весьма! И это после стольких тайных войн и злонамеренных влияний на нашу монарахию.
– Возможно, королю Роджеру требуется поддержка, ему сейчас нелегко, ваше величество.
– О! Я очень надеюсь на то, что ему сейчас нелегко, дорогой граф. Что там сейчас у них, если коротко?
– Бунт, ваше величество.
– Ну это вы совсем коротко, давай поподробнее.
– Рабочий Сайлезских рудников поднялись первыми, у них затопило шахты вместе с людьми. Потом занялись бунтом еще два рудника, а это уже пять тысяч рабочих. Потом нам удалось немного подыграть и в дело подключились крестьяне двух уездов – прошлый год у них был неурожайный.
– И что же вы сделали?
– Мы пустили слух, что ингландский король выдал им вспомоществование, а наместники эти деньги присвоили. Долго уговаривать людей не пришлось, теперь у них полыхает, как надо.
– Хорошо, мой друг. Хотел бы я видеть, как эти твари корчатся в огненной ловушке.
– Они и корчатся, ваше величество, им отступать некуда.
– Что там у них в Тарлинии?
– Войско генерала Гетвига атакует флеши, ваше величество. Несут большие потери, поскольку бунтовщики хорошо вооружены и управляются знающими командирами.
– Когда вы доставили туда командиров?
– В последние две недели, ваше величество. Раньше не получалось.
– Отлично. Ну, а что у нас?
– Ваш кузен пытается испортить жизнь на границе, но мы ему противостоим.
– Потери есть?
– Потери допустимые, ваше величество. Война есть война.
– Да, – вздохнул король. – А кто такой ван Гульц? Я все чаще о нем слышу.
– Ван Гульц, ваше величество? – переспросил граф, чтобы выиграть время. Ему и в голову не приходило, что во время аудиенции всплывет имя подчиненного не самого высокого звания.
– Да, ван Гульц.
– Сейчас я припоминаю, ваше величество, такой офицер в моем департаменте имеется. Но что вы про него слышали, может мне тоже стоит узнать об этом?
– Пожалуй, что стоит, дорогой граф. Айберемский паша жаловался, что тот забирался к нему в гарем. А вы знаете, что паша пользуется нашим расположением и является представителей правящей династии Сибульбеков. Если нам удастся посадить его на трон…
– Я понимаю, ваше величество. Я поговорю с этим ван Гульцем. Обещаю, больше он и близко не подойдет к этому паше и его гарему.
– Очень хорошо. И еще он избил приемного сына герцога Лунвера. Прямо где-то на улице – я не все понял. Но, кажется, этот отрок стал приставать к какой-то простолюдинке, она закричала, тут подоспел проходивший мимо офицер и дал этому приставале по лицу. Полагаю, это смотрелось весьма пафосно. И герцог накатал мне обличающее письмо с жалобой – на двойном пергаменте и я должен что-то предпринять.
– Вы можете сказать, что капитан ван Гульц посажен в карцер на неделю.
– Я скажу на месяц!
– Как будет угодно вашему величеству, – поклонился граф.
– По большому счету, это герцог он и не герцог вовсе. Если бы не эти соглашения по Ротер-Шливенландскому миру сто пятьдесят лет назад, быть ему латифундьером не больше. А тут – герцог!
Король всплеснул руками.
– Но оставим это.
– А как же охрана, ваше величество? Неужто приемный сын этого герцога ходит без охраны?
– С охраной! Но офицер навалял и пасынку, и охране! – радостно сообщил король и засмеялся.
Вдруг, в оранжерее появилась дама, которую граф прежде не видел. Он поклонился ей и она подошла к королю, намереваясь, видимо, поприветствовать его – они уже были на короткой ноге.
– Доброе утро, дорогая моя, это граф Абердин, глава тайной канцелярии.
Граф еще раз поклонился и краем глаза приметил, что под ажурными кружевами и невесомыми шелками дамы нет нижних юбок. Заметил это и сам король.
– Дорогая моя, кажется вы забыли кое-что из вашего туалета…
– Ах, простите, ваше величество! – всплеснула руками красавица и захихикав засеменила прочь. – И вы простите меня, граф!
– Вот как у нас случается, – сказал король, чувствуя смущение. – Извините меня за доставленное неудобство.
– Это не неудобство, ваше величество, это подтверждение вашего безупречного вкуса.
– Ах, даже так? – король улыбнулся. – Благодарю за поддержку, дорогой друг, а что касается вкуса… Она прекрасна, не правда ли?
– Вне всякого сомнения, ваше величество.
– Почему вы не спросите, что об этом думает королева?
– Ваше величество, я давно на службе и не задаю глупых вопросов.
– Да, этого у вас не отнять, граф. Так что мы напишем моему кузену? Я ведь должен дать ему ответ.
– Отпишите то же, что и он вам. Кучу сдержанных любезностей.
– Граф Ракеви, наш министр департамента внешних сношений, рекомендует коснуться проблемы жарнейских степей. Ингландцы много лет противостоят набегам тамошних кочевников и, тем самым, не позволяют им добраться до наших земель.
– Было бы неплохо, ваше величество. С одной стороны поблагодарить за эту работу, а с другой, как бы намекнуть, что у кочевников может появиться больше возможностей – лошади, вооружение, хорошие командиры.
– Да-да, граф, вы совершенно правы.
– Разумеется, нужно сделать это тонко, но достаточно заметно, чтобы кузен вашего величества все понял.
– Сколько нужно денег, чтобы вы заметно помогли бунтовщикам, граф?
– Пятьдесят тысяч золотом, ваше величество, – не задумываясь ответил шеф тайной канцелярии.
– Дадим вам десять. Нет, пятнадцать тысяч золотом, так что присылайте поручительство, я подпишу.
– Благодарю, ваше величество, эта помощь очень вовремя.
Король задал еще несколько малозначащих вопросов относительно обстановки на границе и отпустил графа к его делам.
Довольный, что аудиенция не принесла каких-то неприятностей, граф, поплутав с непривычки по коридорам дворца, сумел наконец сориентироваться и держась постов гвардии, вышел во двор, где его ожидал сержант Уоллес, весь начищенный и выглаженный, как на парад.
– Все в порядке, – сказал граф на ходу, прочитав вопрос в глазах подчиненного. – Пообедаем и покатим обратно. И вот что – записку мою коменданту тюрьмы доставили?
– Отвез лично, ваше сиятельство. Он при мне вызвал арестованного и взял с него все необходимые обязательства. Все они подписаны арестантом и я забрал их с собой.
– Полагаю, в сейф не положил?
– Ни в коем случае, ваше сиятельство, все при мне – в нательной сумке.
И сержант хлопнул себя по правому боку.
– Это хорошо. Найди мне Фингеля, распорядителя. Я должен дать ему кое какие наставления.
– Слушаюсь, ваше сиятельство! – ответил сержант и бегом помчался выполнять приказание, так что, к тому времени, когда граф вернулся во флигель, распорядитель был уже там.
– Рад видеть вас в добром здравии, ваше сиятельство! – воскликнул он радостно.
– И я рад. Все мы рады, – сказал граф проходя в гостиную и садясь в кресло. – Так что твой сын? Он здоров?
– Здоров, ваше сиятельство. Помылся, покушал и теперь спит.
– Вот и славно. А теперь к нашим делам. Значит каждую неделю, по пятницам к тебе будет приходить человек и ты будешь передавать ему список господ, которые приезжают погостить при дворе. Так же нужно знать зачем они приехали – по какой надобности.
– Я не всегда знаю об этом, ваше сиятельство.
– Ничего. Пиши то, что знаешь.
49
Наконец, к обеду текущего дня, Мартин и его друзья вступили в городок Фарнель, куда добирались с такими трудностями и приключениями. Обычно молчаливый и невозмутимый Ламтак теперь вертел головой, нервно поправлял бороду и вытирал об штаны вспотевшие ладони.
– Столько лет прошло, а все как будто вчера! – воскликнул он в конце концов. – Вон в той булочной я покупал баранки! Соленые такие, почти всегда черствые – других купить денег не было.
– Я бы сейчас съел и черствых баранок, – сказал Бурраш.
– Ты бы всегда чего-нибудь съел, – заметил ему Мартин, разглядывая довольно странный над вид дома. Они здесь были очень старые, с толстыми стенами из обожженных кирпичей. Кое где на этих стенах рос зеленый лишайник и это добавляло им возраста.
Гномов в городке хватало, однако не столько, сколько ожидал увидеть Мартин в этом краю.
– Здесь всегда было так мало гномов, Ламтак? – спросил Рони, который также был разочарован увиденным.
– Нет, раньше-то, конечно побольше, но и городок был меньше. Вот в этих старых районах гномы так и живут, а пришлые вон там на холме – вона сколько хором отгрохали.
И гном махнул рукой в сторону нового восточного района, где высились двух и трехэтажные строения, в то время, как в центральный старой части все дома были одноэтажными и местами будто вросшими в землю.
– И вон ту лавку я помню, – сказал гном, когда прошли еще немного. – Там кафтанчик красивый висел – прямо на меня. Я все думал накоплю на кафтанчик, но – не получилось.
– Зато в армии тебе выдали хороший кафтанчик, – добавил Бурраш.
– Это да, там выдали. Только уже ношенный, вернее снятый с другого гнома, которого прирезали ночью в лагере.
– Кто прирезал? – спросил Рони.
– То ли дезертиры, то ли лазутчики вражеские. Гном и другие солдаты стояли в карауле и на нескольких постах их зарезали. Так что пришлось кафтанчик сначала постирать, а пряжки и вовсе глиной да песочком почистить… О, вон и кондитерская лавка! Я там тянучки покупал – по две медяшки за десяток!
– Хорошо жил, – сказал Мартин, улыбаясь. – Я пацаном этого не видел. Мне тетка сладкого не давала.
– А почему? – спросил гном.
– Говорила, что сладкое плохо действует на зубы.
– Ну, выходит права была, у тебя все зубы на месте.
Мартин невольно коснулся лица, задумавшись. Ему раньше и в голову не приходило, что возможно это строгая тетка спасла его зубы.
Вдруг, к путникам подошел какой-то странный человек, со всклокоченными волосами. Из одежды на нем были рубаха и портки, а поверх всего – кожаный фартук испачканный кровью.
– Почем лошадок продаете, хозяева? – спросил он подходя к мулам и они от него отпрянули, грозя вырвать у Рони поводья.
– Эй, ну-ка руки не протягивай! – пригрозил он незнакомцу.
– Почему лошадок продадите, хозяин? – вновь обратился тот – теперь уже к Мартину, в котором разглядел главного в этой группе.
– Мы ничего не продаем, иди себе.
– Я лошадок покупаю. На мясо. Мне лошадки нужны, почем продаете, хозяин?
Этот странный тип все не отставал и Мартину пришлось его толкнуть, так что тот упал. Заметив беспорядок к ним поспешил стражник – без алебарды и меча с одной дубинкой на поясе.
Мартин уже приготовился к неприятностям, но стражник не проявил никакой агрессии, напротив – он подошел к упавшему чудаку и сказал:
– Иди домой, Лило, не приставай к прохожим.
Стражника чужак послушался и поднявшись, побрел прочь.
– А вы сами откуда убудете и куда путь держите? – спросил стражник приветливо, однако было видно, что он исполняет свою работу.
– Из Пронсвилля в Фарнель, – сказал Ламтак. – Считай уже пришли.
– И куда дальше?
– В Ювелирный Дом.
– А, ну это немного дальше – за городом.
– Знаю, я тут раньше жил.
– Должно быть давно жил, я тебя не знаю. Ладно, пойдемте я вас немного провожу, мне на рынок надо – это по дороге.
И стражник увязался с ними – отказать ему было нельзя.
– А разве рынок перенесли? – спросил гном, когда они с площади попали на широкую, по здешним меркам, улицу. Скорее всего проходную, поскольку она более других была завалена навозом.
– Перенесли, уже пять лет как.
– Раньше то он на горке был.
– На горке, – кивнул стражник, поправляя дубинку. – Только там теперь все застроили, вот и перенесли рынок на место рва.
– Так рва больше нету? – удивился Ламтак.
– Нету. И вони больше нету.
– А дерьмо куда теперь стекает?
– Дерьмо убрали в глиняные трубы, по заграничной моде. Специально мастеров из Ингландии вызывали.
– А у самих-то руки кривые? – вмешался Бурраш.
– Ой, не терзай, парень, – отмахнулся стражник. – Местных никто и не спрашивал, у нас перед заграницей просто преклоняются. Даже мэр и, страшно сказать – королевский прокурор.
– А этот в грязном фартуке – он кто? – спросил Рони, которому не давал покоя этот попавшийся на площади бродяга.
– Это Лило-Мясник. Вернее бывший мясник. У него была хорошая лавка и доля на городской бойне. Доходов на все хватало, только жил он один – бабы не уживались с ними, сбегали.
– А чего сбегали?
– Неизвестно. Молчали и все, – пожал плечами стражник.
– А вы чего ж не стребовали ответа, вы же власть? Я имею ввиду – городская стража.
– А по нашему, если не прибили никого, не обворовали, значит и дела никакого не имеется.
– Вот видишь, Рони, нечего интересного, – сказал Мартин. – А ты-то себе, небось, навыдумывал.
Рони улыбнулся. Он любил фантазировать и бывало, так ясно представлял себе какой-нибудь ужас, что потом заснуть не мог.
– Тут вы ошибаетесь, господин хороший, это очень даже интересно, – продолжил стражник. – Я же вам не рассказал про историю Лило. Он вернулся месяца два назад, а до того пропадал месяцев пять и где пропадал неизвестно, потому как пропал нормальный человек, с понятиями, а вернулся то, что вы сами видели.
– И где он был? – спросил Рони.
– Не говорит, вернее говорит – мясо рубил, а когда спрашиваешь – где, он лишь отвечает – много мяса рубил. И что интересно – он с топором своим пропал и с ним же вернулся. Только топор весь грязный, как будто его не мыли и не чистили вовсе. Такая вот странная история.
50
Рассказав эту историю, стражник ушел на рынок по своим делам, а отряд Мартина вышел из городка и двинулся к расположенному в долине Ювелирному Дому – небольшому городку, разросшемуся в имении некогда известного предводителя гномов.
– Только ты без эти ваших приседаний, слышишь? – напомнил гному Бурраш. Он видел, что его товарищ волнуется.
– Я буду говорить сам и я… Я будут тверд.
– Да не будешь ты тверд, – заметил ему Мартин. – Если нужно поздороваться, ты это сделаешь, как у вас заведено, а о деле пусть говорит Бурраш.
– Ну… хорошо, – пожал плечами гном и немного успокоился. В конце концов, он был со своими друзьями, которые могли поддержать не только мечом, но и словом.
Территория Ювелирного Дома была огорожена высоким деревянным забором, больше походившим на частокол, а вокруг были во множестве разбиты огороды, на которых работали гномы и работники из людей. Они были так заняты своим делом, что даже не разогнулись, чтобы посмотреть кто наведался к ним в гости.
Ворота во владение были открыты и на них дежурили двое охранников – обычных деревенских парней, широких в плечах и вооруженных обитыми железом дубинками.
– Вы кто такие и к кому идете? – спросил шагнувший навстречу охранник.
Гном вышел вперед и сказал:
– Я Ламтак из Хунура, пришел оказать услугу своему бывшему хозяину – господину Таигли-сыну. А это мои товарищи, они тоже приглашены.
– Ну, проходите, – пожал плечами охранник и посторонился.
– Эй, это что – все? – удивленно спросила Бурраш. – У вас тут война или что?
– У нас нет войны, ваша милость, – смутился охранник.
– А с Домом Литейщиков?
– Ну так там не война, просто спор. И они сюда не придут, они законы уважают.
– Но нас ты почему пропускаешь? Там в мешках может оружие оказаться, у меня вон – меч на поясе.
– Про вас нам уже давно сказано – придет гном и с ним еще кто-то.
– И что, любой гном сгодился бы?
Парень почесал в затылке и сказал:
– А давайте я вам старшего вызову?
– Давай. Только мы пойдем к дому, так что твой старший пусть туда подгребает, – добавил Бурраш и пошел догонять товарищей. К смотревшему ему вслед охраннику подошел товарищ.
– Это кто такой строгий? Уж не новый ли нам командир?
– Вряд ли, это же иноземец – орк.
– Ну, а мы гномам кто?
– Мы местные, стало быть им земляки.
– А гном-то этот – здоров.
– Да уж не ювелир, руки вон, словно лопаты.
– Но если этот строгий нам командиром станет – загоняет до седьмого пота.
– Загоняет, – согласился первый охранник. – Вон у него меч какой – все ножны битые.
– Бывалый, видать.
– Видать. А вот я бы на войну не пошел, а ты бы?
– Я бы тоже не пошел. А ты почему?
– Я сначала обжениться хочу, а то с войны придешь увечный – ни обжениться, ни хозяйство поставить. А ты почему?
– А мне страшно. Там на войне не побалуешь.
– Не побалуешь.
51
Жилая часть и само представительство Ювелирного Дома представляло собой вытянутую в обе стороны от парадного входа строение, где-то даже похожее на конюшню. Однако выстроено оно было, как и центральная часть Фарнеля, из обожженного кирпича – очень основательно и с окошками вроде бойниц.
И это Бурраш одобрил. Однако двустворчатые двери были легкие, поставлены в новой коробке, прибитой к старой – из мореного дуба, которая когда-то держала двери весом, как разводной мост. Об этом свидетельствовали огромные старые петли, кованные неизвестным кузнецом лет двести назад. А может и все триста.
Подошел местный гном и принял мулов, двери отворились и появился еще один гном-служитель, но его сейчас же отодвинул другой, который всем сразу не понравился.
– Ага! – сказал он, подбоченившись. – Пришло войско потешное!
Потом, обращаясь к служителю, добавил:
– Иди в комнаты, Альбан, это не гости, а такие же слуги, как ты. Они сами дорогу найдут.
Бурраш посмотрел на Ламтака, полагая, что тот чего-то скажет, но Ламтак только сопел.
– Не торопись, – шепнул Мартин орку и тот стал подниматься на крыльцо, глядя поверх неприветливого гнома.
– Эй, верзила! Ну-ка доложи мне – кто ты таков? – потребовал тот, топнув ногой.
– А ты-то кто? Старший лакей? – усмехнулся орк.
– Бурраш… – напомнил Мартин.
Рони захихикал. Ему понравилось, как орк осадил невежу.
– Я господин Дунлап, распорядитель и полномочный представитель господина Таигли! Его мастерских и хранилищ!
– Ну так пропускай нас, чего встал? А то развернемся и уйдем – мы не гордые.
– Вы, может, и развернетесь! – гном снова притопнул ногой. – Да только он – не посмеет!
– А чего с него одного толку-то, господин Дунлап? – вмешался в разговор Мартин, понимая, что Бурраш только раззадорит этого невежу. – У нас, между прочим, и более денежные дела имеются, чем за ваше серебро за тыщу миль киселя хлебать.
– Я – Дунлап и Ловрезона, не советовал господину Таигли нанимать вас. У нас за такие деньги люди со всех деревень прибегут – сотни три, не меньше!
– Я чего мы тогда сюда приперлись? – спросил Бурраш обращаясь к Мартину. – Пусть нагоняет свои три сотни, а мы домой вернемся.
И он сделал вид, что собирается спуститься с крыльца, но тут уже Дунлап схватил его за рукав.
– Ладно-ладно! Это была только острастка, я вас слегка окоротил, городских, потому что вы о себе, больно высокого мнения. Здесь, мол, сельские дурачки живут, а мы, между прочим, поближе вас к учености живем, через пять миль – граница!
– Я так понимаю, его прямо сейчас можно в тайную канцелярию сдавать, – спокойно сказал Рони и по тому, как расширились глаза господина Дунлапа, стало ясно, что тот сильно перепугался.
– Идемте, господин Таигли ждет вас, – пробормотал он и быстренько скрылся в здании, так что Бурраш за ним едва поспевал.
Впрочем, далеко идти не пришлось и скоро они оказались в просторной комнате, напоминавшей рабочий кабинет. Однако столов здесь было несколько, а вдоль стен были размещены какие-то комоды с десятками маленьких выдвижных ящичков. На комодах стояли увеличительные стекла на подставке и еще какие-то штуки, чтобы смотреть.
Мартин с Рони переглянулись. Они надеялись видеть здесь витрины, как в ювелирных лавках, но тут пахло жженым железом, как в кузне и не было ни единого намека на золото или бриллианты.
Разглядывая обстановку, гости не сразу заметили главу цеха, поскольку он, будучи гномом, был еще и худощавым, а его борода выглядела жидковато.
– Здравствуй, Ламтак, – произнес он тонким голосом с каким-то надрывом. Ламтак подошел к нему и они обнялись.
– Как я рад, что ты приехал, Ламтак, – признался Таигли и Мартину показалось, что это были искренние слова.
– Присаживайся, Ламтак, и вы, господа, тоже располагайтесь, кому где удобно. У нас тут разная мебель – подойдет всякому.
Гости расселись, в то время, как Дунлап остался стоять в дверях.
– Вы знаете, – сказал Таигли забираясь на стул, оборудованный парой ступенек. – Когда я был ребенком, Ламтак казался мне таким большим и я думал, что вырасту и буду таким же. Но вот я вырос, а Ламтак стал еще больше! Я никогда тебя не догоню, Ламтак!..
– Зато вы приумножили дело вашего батюшки, господин Таигли, – произнес гном и Мартин, следя за ситуацией, невольно кивнул, одобряя то, как начал говорить Ламтак.
Теплый прием Таигли его успокоил и он больше не запинался.
– Я видел много добра от вашего батюшки и готов помочь вам.
– Да, я нуждаюсь в помощи, – кивнул Таигли. – У нас было два больших луга, там самая лучшая трава и у нас было хорошее молочное стадо, а теперь мы вынуждены резать коров, а это зря – в Фарнеле хорошо продаются и сметана, и творог, и даже сыр. У нас прекрасная сыроварня, Ламтак! Я обязательно угощу тебя сыром. Но… Этот сыр из старых запасов, новых мы уже не делаем.
