Текст книги "Соглашение (СИ)"

Если смотреть без хата – ну или воспользоваться теми забавными очками, которые были созданы человеческими магами, – и взлететь высоко над землей, то можно увидеть, что Илишар стоит под несколькими магическими куполами овальной формы разных размеров. Одного уже нет – я разрушил его, когда вышел из леса.

Для меня эти заклинания куда больше ассоциировались с мыльными пузырями. Переливающиеся, цветастые, они забавно искрили и искажали цвета, становились видны в яркий солнечный день даже простому люду.

А я в данный момент являлся этакой иглой, которая должна была проткнуть эти мыльные пузыри.

От ан-гэхен я переместился уже на приличное расстояние, летел наискось и оттого не сразу настиг границы своих заклинаний. Приблизившись же к ней, резко затормозил.

Я не рискнул лететь через грань – спустился на землю и медленно прошел сквозь черту, видную лишь через магический план. Поначалу ничего не чувствовал, но чем дальше отходил, тем сильнее становилось натяжение. В какой-то момент стало труднее дышать, будто я шел против резкого и сильного ветра. Магия сдавливала меня и не хотела отпускать.

Но я сильнее.

Хлопок! Он был еле слышным, даже для меня. Но если в звуковом плане разрушение заклинаний не представляло из себя ничего особо, то в визуальном наоборот, это было то еще зрелище. Вся громада магии – а подобные заклинания на такую территорию требовали больших затрат – разлетелась в разные стороны, но большая часть водопадом обрушилась вниз, на Илишар.

Действительно как мыльный пузырь. Меня окатило теплой волной, в воздух поднялось огромное количество пыли, а сам лес, как казалось, засветился изнутри. Мягкий туман – остатки колдовских чар – начал медленно подниматься вверх, скрывая от моего взора лес.

Он будет защищать Илишар еще несколько дней, становясь все слабее, а затем окончательно исчезнет, впитавшись в воду, землю и деревья. Никакого вреда для живущих.

Я полюбовался сверкающей красотой, зачерпнул в ладонь тумана – странные ощущения, он не мокрый, скорее похожий на дым, в руке змеится и медленно тает. Расправил крылья и собрался было лететь дальше, но замер, стоило в моей голове раздаться насмешливому, скрипящему голосу:

"Глас Сияющей, ты совсем забыл про бедного Рахрка?".

Оу. Точно.

"Прости меня, Рахрк. Твоя способность быть незаметным обманывает даже меня".

Он издал неприятный звук, который я предпочитал принимать за смех.

"Хорошо, Старейший, но что мне делать с добычей? Съем ли я его?"

"Нет, но я возмещу тебе это. Скажи, тебе хватит сил дотащить его до меня?"

"Да, скоро буду. Эта пороскряшка жирная".

Пороскряшка. Демоны порой забавно называют друг друга.

Хорошо, пока Рахрк идет, мне надо придумать, что сделать с захваченным бесом. Разбираться с ним недосуг: если я правильно рассчитал время, то хаграны должны уже скоро подойти к городу. Я лучше прилечу пораньше и пройдусь с ними, чем потом буду искать их в городе, в котором бывал от силы раз-два лет сто назад. Но бес, что с ним?.. Отпускать нельзя, есть вероятность, что он что-то знает. Если повезет, то даже смогу поймать нить, связывающую его с хозяином. Хотя вряд ли, если он не совсем идиот.

Тогда что? Придется беса куда-то заточить.

Держать беса на ментальном поводке мне не хотелось. Опасно это, особенно мне, с моим текущим нестабильным состоянием и вероятностью в любой момент просто упасть в приступ паники. Одно из основных правил: не давай демонам знать, что ты в чем-то уязвим.

Я не знал, сколько еще придется ждать демонов, но уже начинал чувствовать легкую тревогу от того, что стоял на равнине. Я не мог ни на чем сосредоточить взгляд и не нашел ничего лучше, кроме как просто сесть на траву и уткнуть голову в колени.

Мысли опасно уходили на запретные темы, и лишь усилием воли я заставлял себя думать о чем-то другом. Интересно, у Анрунг все еще длинные волосы, или она исполнила свою угрозу и отстригла их? Надеюсь, наша встреча в следующий раз продлится дольше, чем жалкие пару часов в прошлый раз. Дошел ли до нее мой подарок или, как обычно это происходит, она с ним разминулась?

Я все еще думал об Анрунг, когда подоспел Рахрк. Мелко перебирая лапками, на странного вида паутине он тащил кокон, из-под волокон которого виднелись длинные уши беса

– Имя не узнал? – спросил я.

– Узнал, Глас, зовут этого рылообразного Грэб, мерзкое имечко, как и он сам. А что с тобой, неужели рана у тебя от тех неверных? – он обежал вокруг меня, попеременно мигая своими глазами.

Можно было бы посчитать, что он сочувствует. Слуга искренне переживает за любимого хозяина. Три раза ха. Рахрк довольно-таки приятный вариант мелкого демона, но и он не упустит возможности перехватить хоть крупицу власти. Неважно в каком из вариантов: в силе или в информации.

Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Напомнил себе: Старейший, Санринссаль. Плечи. Голову. Спину. Выпрямился и спокойным взглядом посмотрел на демона.

– Кто из них смог бы ранить меня?

– Никто, Голос Сияющей, – искривил он свою пасть. Подтянул поближе беса, толкнул в мою сторону. – Еще приказания?

– Нет. Уходи отсюда и поскорее.

Он передними лапами схватил маленький шарик чистой силы, который я протянул ему, быстро проглотил, словно боялся, будто отнимут. Замерцал даже, довольно прищурил черные глаза и только потом исчез. Я на всякий случай проверил местность парочкой заклинаний. Никого и ничего, пустота вокруг меня.

И бес.

Под руками нет никаких украшений. Стоило бы обыскать те трупы, оставшиеся от нападавших, но Госсуариас разделался с ними раньше, чем я вспомнил про них. Если он промолчал, то ничего, что могло послужить нам пользой или несло хоть какую-то информацию по поводу нападения, у хагранов при себе не было. Но вот какое-нибудь завалявшееся колечко наверняка нашлось бы. Теперь уже поздно.

Вселить беса в кинжал? Нет, я определенно не самоубийца.

Придется все же тащить его магией. Чтобы было удобнее, пока не буду вытаскивать его из этой "паутины". Пока он в ней и оглушен, проблем возникнуть не должно.

Я вновь вздохнул, потянулся, встряхнув пару раз крыльями, отчего пыльца от них взвилась в воздух. Эмоции, связанные с нападением на ан-гэхен, окончательно сгинули, и чем дольше я оставался один, тем сильнее давил на меня мой страх.

Кое-как поднявшись с воздух, я магией захватил кокон с бесом и полетел по направлению к хагранам.

Чем дальше я отдалялся от бывшей границы заклинаний, тем меньше и меньше я чувствовал лес.

Я летел вперед, стараясь думать только о своей цели, в какой-то момент даже закусил губу, в неудачной попытке болью отрезвить себя. Все думал: "Ну, Санринссаль, страх только в твоей голове, давай, осталось немного". В какой-то момент воздуха стало не хватать, и лишь спустя пару секунд я понял, что попросту начал задыхаться.

Шларге!

От неожиданного головокружения я не справился с полетом и со всего размаху влетел в заросли травы. Почти пропахал землю, но успел в какой-то момент инстинктивно сгруппироваться, и поставил себе лишь пару синяков да помял крылья. Хорошо еще, что растительность смягчила и затормозила мое падение.

Мне казалось, я тонул, или мир тонул, или все вокруг просто кружилось, а я пытался не улететь куда-то вглубь ужасной пустоты, я тихо скулил, плакал, пытался стать маленьким, пытался дышать, а солнце беспощадно слепило глаза и сжигало мою кожу. Шептал "Пожалуйста, пожалуйста", но сам не знал, что я просил. В голове мелькали лишь чужие взгляды и чужие голоса, говорившие, что чужак здесь только я.

Я сжался в комок, закрыв голову руками, зажмурил глаза, но все равно видел эту жуткую и пугающую пустоту. Я плыл в ней, я был один, один, один, был ничтожно маленьким, таким же пустым, как и все то, что окружает меня.

– Санринссаль! Санринссаль!

Голос был моим, интонации были моими, мысли были моими. Я в какой-то миг подумал, что это сказал себе я же, или же это было раздвоение личности или же другая копия моя личности или же я-из-будущего каким-то образом говорю себе-из-прошлого эти слова. Но это была иная вариация меня.

– Сосредоточься на моем голосе, Санринссаль. Ты ведь слышишь меня? Ответь мне, Санринссаль.

– Реслиссель? – сумел я кое как выдавить из себя.

– Верно, братец! Мы давно с тобой не говорили, Санри. Расскажи мне, что произошло.

Я пытался что-то сказать, пытался сдержать невнятное рыдание – глупо, будто он не видел меня в более худших ситуациях. Пытался дышать и унять слишком быстро колотящееся сердце, пытался не обращать внимание на голоса, но у меня ничего, как и всегда, не получалось.

– Помнишь, когда мы были маленькими, мы постоянно забирались на старое дерево около дома Мандивира? Оно было очень старым, но все равно каждый год расцветало. Помнишь, Санринссаль?

Я не сразу осознал, что он хотел от меня, но в любом случае пытался сосредоточиться на его голосе и смысле слов.

– Да, – у того дерева были достаточно широкие ветви, на которых можно было спокойно лежать, не боясь свалиться от неловкого движения.

– Помнишь, насколько густая у него листва была? Даже в дождь на нас падало ни капли. Мы часами могли там валяться.

– И даже спать, – пробормотал я. Я помнил это дерево очень хорошо, и все те часы, что мы с братом провели на нем. Это дерево был своего рода нашим убежищем – моим и Реслисселя. Убежищем от всего остального мира.

– И как злилась Анрунг, когда мы запрещали ей забираться к нам?

– Это тоже, – я слегка улыбнулся, чувствуя, как паника и все дурные мысли уходят, потесненные воспоминаниями о нашем веселом детстве, – Она швыряла в нас камни.

– У меня синяк дней пять не сходил! – рассмеялся он, и я вздрогнул в приступе дикой тоски по своему брату. Как давно мы не виделись, а только переговаривались, тратя огромные силы на то, чтобы донести свой голос друг другу.

– Спасибо, Реслиссель.

– Не за что, братец. Что случилось? У тебя давно не было подобных приступов.

– Я не в Илишаре.

– Оу. О-оу. Ничего себе. Что же, это многое объясняет. Думается, это то дело с ке-деналом от Совета? Они дошли до тебя?

– Да, к сожалению, дошли. Теперь я с ними иду к Нарнисселю.

Наступила небольшая пауза, и я выпрямился, глубоко дыша, но все еще не открывал глаза. Пошевелил крыльями, стряхивая их от пыли, и поморщился от боли, пронзившей их. Протер лицо ладонями, вытирая с щек влагу. Руки все еще дрожали, я еле стоял на ногах, но хотя бы мог дышать.

– Ты почувствовал меня? – спросил я у брата.

– Глупый вопрос с твоей стороны, Санринссаль.

И действительно, глупый. Между нами могли быть многие километры, но мы все равно знали, когда нуждаемся друг в друге. У древнейших связи между близнецами куда сильнее, чем у людей или эльфов.

– Еще раз спасибо, Ресли.

– Надеюсь, скоро свидимся, брат.

Некоторое время я шел пешком, не рискуя взлететь, отряхивался от пыли и травы. Размеренно дышал, смотря только себе под ноги. Пытался не утонуть во всех чувствах, которые накатывали на меня каждый раз после разговора с Реслисселем.

Несмотря на то, что мы уже очень много лет живем раздельно друг от друга, я все равно не мог совладать с тоской по дням, когда мы были неразлучны. Коротких встреч и подобных разговоров мне никогда не было достаточно.

Когда я был в Иллиере, занимался своими делами, учился или маялся от скуки – неважно – я старался не думать о том, как скучаю по нему. Сейчас же мне хотелось нестись на другой конец мира только для того, чтобы побыть рядом с ним. Короткая беседа, а я будто расчесал давно забытую рану.

В какой-то момент я все же рискнул взлететь и оторвать взгляд от земли. Мне было все еще дурно, но напоминание, что Реслиссель все еще здесь, что я не один, мне изрядно помогло.

Хагранов я настиг совсем недалеко от города. Они держали быстрый темп и весело переговаривались, мое отсутствие явно развязало им язык. Первым заметил меня Релис – чисто случайно оглянулся, а затем, разглядев меня в небе, помахал рукой. Что-то сказал остальным, и тогда обернулись и они.

– Что-то серьезное? – спросил Ганариэль, когда я приземлился, а затем моргнул и недовольно отвел глаза в сторону, поджав губы, будто злился на себя, что задал этот вопрос. Но я успел заметить насколько обеспокоенным был его взгляд, когда он заметил мою помятость.

– Более или менее, – пожал я плечами, складывая аккуратно крылья, следя за тем, чтобы не прищемить себе ими волосы. Оглянулся на все еще нахмурившегося эльфа.

Не пойму его. При первой встрече вел себя недружелюбно, в чем-то действительно непочтительно, но затем старательно сдерживался каждый раз, когда ему приходилось со мной говорить. Сейчас он опять напрягся, стоило мне немного задержаться с ответом. Сверкает раздраженно темными глазищами, слегка хмурит брови, а губы даже побелели, когда он поджал их еще сильнее.

– Люди. Пара отлученных, – продолжил я после заминки. Забрал у Релиса сначала плащ и накинул его на себя. На спине было неудобно, лишь спустя мгновение сообразил, что это мешаются крылья, пришлось их прятать, – Сбежали, стоило мне появиться, хотя с Госсуариассом они неплохо управились.

Рыжий расслабился после моих слов, но тут же нахмурился вновь, задумался над чем-то. На лице отразилось недоумение, он неуверенно спросил:

– Может, побоялись?

– О, маловероятно, – покачал я отрицательно головой. Превосходящая меня по всем параметрам (по мнению многих) группа из хорошо обученных магов и троих ушедших? Нет, древнейшие вряд ли в ближайшие пару лет будут считать, что я настолько силен.

Или побоялись гнева Иллишары? Нет, скорее, их побег был продуман заранее.

– И все же вы как-то слишком потрепанны после встречи с теми, кто сбежал, – хмыкнул Оритар. В голосе его звучала явственная подковырка.

– А это я... после, – решил обойтись и этим. Хватит с них.

Ответом они не удовлетворились, то и дело косились с любопытством на меня, лишь Амир и Лияна воздержались от этого. Мы зашагали дальше, держась по двое или по трое, лишь я в середине цепочки – один. Появилось время обдумать пару моментов.

Болела голова, но боль я старался игнорировать, лишь вновь уставился на шею Ганариэля, идущего впереди меня. Возможно, мне показалось, но тот как-то даже поежился от моего пристального взгляда.

Обратился к Иллишаре:

"Услышь меня, Сияющая".

Она ответила, сразу же, как обычно и бывало.

"Говори".

"Одного из ушедших звали Сахтартелем, если не ошибаюсь. Может это оказаться важным?".

"Не знаю, Санринссаль. Он никогда не был яростным моим почитателем и в какой-то момент просто отвернулся от меня. Но и поводов для мести у него не было. А теперь он мертв".

"Да".

Я покосился на пространство за моим правым плечом, где висел невидимый невооруженному глазу кокон с бесом. Я все надеялся, что он сможет хотя бы дать подсказки для поиска ответов на все вопросы. Не забыть бы только купить дшшахской глины да какое-нибудь простенькое кольцо или подвеску, раз уж не удосужился подумать об этом в Иллиере.

С тропы, которую использовали обычно эльфы, путешествующие между городом и Илишаром, мы давно уже перешли на общую дорогу, которая пользовалась куда большим спросом. И для меня стало неприятным удивлением то, насколько неровной она оказалась. Широкая, по ней могли проехать две повозки сразу, но из-за многочисленных кочек и ям была малопроходимой. Когда я видел ее последний раз, все было как-то... аккуратнее. Подозреваю, что ремонтировали ее как раз таки тогда, когда я еще выходил из леса.

Не моя земля, не мои проблемы. Если люди сами же для себя ничего сделать нормально не могут, то мне-то какое дело может быть до них?

Вспомнил аккуратные тропки Илишара и вздохнул.

– Ну да, дорога тут не ахти, – ответил на мой вздох Релис, только вот как догадался, по поводу чего мне стало грустно. Он до этого шел позади, болтал тихо с Калджи, но сейчас, ускорив шаг, поравнялся со мной. Девушка же осталась позади и отчего-то у меня была уверенность, что она внимательно к нам прислушивается. Эльф помолчал, будто собирался с мыслями, а затем спросил, – Итак?

– Что? – я повернул голову к нему и отодвинул край капюшона, краем глаза заметив насколько расслабил плечи Ганариэль, почувствовав отсутствие моего внимания на его волосах (я хочу отрезать свои до такой же длины, очень, очень хочу).

– Почему Старейший, который игнорировал всех остальных древнейших, вышел из Иллиера, стоило нам, простым... как вы нас там называете, хагранам, попросить его об этом?

А он времени зря не теряет.

– Да и не только вышел, но и решил сопроводить нас к Айсалю, хотя ваши крылья позволяют вам передвигаться куда быстрее, – продолжил эльф, косо взглянул на меня, в его глазах сверкало любопытство и нетерпение.

Я с иронией повторил про себя часть про крылья и поборол желание прикоснуться к синякам, оставшимся после падения.

– Салтия меня уже о чем-то подобном спрашивала, – я очень надеялся, что не перепутал имя колдуньи с чьим-то еще, – Я ответил: потому что другие отказались.

– Правильно я понимаю, что это не потому, что вы обязаны делать и решать подобные вещи?

– Пожалуйста, не говори со мной столь формально, – попросил я, остро ощущая всю официозность его речи на этом языке. Приятельские отношения с эльфами в Илишаре и их мягкий язык меня сильно избаловали, – Отвечая на твой вопрос: это совершенно не входит в круг моих официальных обязанностей. Не то, чтобы у Старейшего их так много, – последнее предложение я пробормотал себе под нос.

– Иерархия древнейших всегда давала мне головную боль, – пожаловалась Калджи, вступая в наш разговор, – Мне пытались объяснить, кто за что отвечает, но иногда это не имеет никакого смысла!

– Да? Кто тебе пытался это объяснить? – удивился я, оборачиваясь к ней. Древнейшие редко пытаются пояснить хагранам какие-то детали устройства нашего общества.

– В нашем замке живет один древнейший, – она широко улыбнулась, показывая зубы, – мы дружим с самого моего детства. Я не оставила ему в этом выбора.

Ах, это многое объясняет. Более ранние оговорки о древнейших и то, что сейчас она зашагала рядом и положила руку мне на плечи.

Гм. Что?

Я с недоумением посмотрел на нее, не зная, стоит ли мне отстраниться, и почему она столь внезапно решила инициировать физический контакт, и почему мне кажется, что я сделал одну из самых крупных ошибок своей жизни, когда попросил Релиса быть менее формальным?

– Так сколько тебе лет? – полюбопытствовала она, – Ты очень молод. Древнейшие же такие зануды о возрасте, почему ты уже Старейший?

– Я уже говорил, – сделал попытку отодвинуться, не очень-то помогло, Релис зажал с другой стороны, – Старейшего выбирает Богиня.

– А, точно! Повезло тебе, – свободной рукой Калджи пихнула меня под бок.

– С какой стороны посмотреть, – пробормотал я.

Помнится, я задавался вопросом, как колдунья смогла попасть в ке-денал. Мне следовало бы спросить, как эта женщина попала сюда. Я искренне сочувствую тому древнейшему, которому она не дала шансов не подружиться.

– Это правда, что ты все эти годы просидел в Илишаре? – задала она следующий вопрос, хихикнув, когда я снял ее руку со своих плеч, аккуратно опустил ее вниз и довольно похлопал по предплечью, обрадованный, что Калджи не сопротивлялась.

– Да, но надеюсь, ты помнишь, что Илишар огромный. В нем умещается эльфийский город, два поселения поменьше, Иллиер и много других странных мест, где можно весело или не очень провести время.

– Я думала, ты домосед, ты выглядишь как домосед!

– Школяр? – с сомнением и усмешкой добавил Релис.

– Книжный червь.

– Что с вами и всеми этими оскорблениями? – закатил я устало глаза и добавил на языке древнейших, – Кан шларге си-хагран.

– Что это значит? Эй, ответь! Не р-ругайся на языке, котор-рый мы не знаем!

Я усмехнулся тому, как смешно начинали звучать рычащие звуки у Калджи, когда она была на эмоциях, и повторил:

– Си-хагран.

– Подожди, я сейчас угадаю, – она сощурилась в концентрации и искривила рот, – "Хагран" это я, а "си"....

– Если упростить, то Санринссаль просто назвал тебя глупой, – вмешался Ганариэль.

Я повернулся к нему и, исходя из тона, ожидал увидеть на его лице недовольство или неодобрение, но был встречен едва сдерживаемой улыбкой. Затем эльф заморгал, словно что-то пришло ему в голову, и он несколько скованно спросил у меня:

– Я могу обращаться к вам без титула?

– Да, можешь. Это ко всем относится, – пожал я плечами, – Все нормально, до тех пор, пока вы не сокращаете или намеренно коверкаете мое имя.

Мы замолчали, но мне показалось, что молчание вокруг меня теперь было более расслабленным. Я искоса рассматривал все также идущего справа от меня Релиса, который в какой-то момент начал мурлыкать себе под нос незнакомую мне мелодию.

Странно. Судя по акценту, по ткани, по мелким привычкам, по многим причинам его можно принять за эльфа из Лаанар. Они обычно такие – общительные и дружелюбные, правда, гордые до невозможности, крепко цепляющиеся за друзей и родных. Но лаанарцев отличал их рыжеватый цвет волос, чего у Релиса не наблюдалось и в помине. Быть может, в нем куда больше человеческой крови, чем я предположил вначале?

Ганариэль же типичный Лаанар по внешности, но куда более мрачный по характеру. С другой стороны, до этого я краем глаза заметил, как они общаются с Оритаром: словно с детства знакомы, шутят, огрызаются, чего стоит "принцесса" в сторону рыжего. А с Релисом они словно обходят друг друга стороной. И странное "компаньон", когда они представлялись, что оно означало?