Текст книги "7-я книга. День Откровения"

Автор книги: Алекс Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Все дети, родившиеся от меня потом, уже не имели особенного значения и будет лучше, если у меня вообще родится только один ребенок, но если какая-то женщина захочет иметь от меня ребенка, то это уже будет для меня дело пятое и совершенно незначительное. Старик сказал мне, что он сам найдет мать для моего будущего сына и что он сможет точно определить, годится ли эта женщина для рождения ребенка. На мой вопрос, что произойдет если я нарушу это правило, Старик сказал, что тогда мы все погибнем и прервется та линия, которая существует от самого начала времен уже тысячи лет. Поначалу мне было трудно смирить свою плоть, но со временем у меня установилось внутренне равновесие. Признаться, это было трудно, тем более, что я видел, как напропалую флиртует с женщинами мой Старик. Даже став калекой, он умудрялся затаскивать в постель молодых, очаровательных женщин и ни одна из них не уходила от него обиженной и если бы он захотел, то, наверняка, смог бы иметь целый гарем.

Лежа в одной кровати, я, тем не менее боялся, прикоснуться к Ольге потому, что меня охватывал ужас. А меня тем временем тянуло к ней все сильнее и сильнее. Когда я повернулся на бок, то увидел, что Ольга крепко стиснула зубы и старается дышать ровно, чтобы хоть немного расслабиться. Прикоснувшись к её телу, я почувствовал, как она мгновенно напряглась, словно в ожидании удара. Убрав руку, я спросил её:

– Ты боишься меня, Вирати?

– Да, Оорк, я боюсь что погублю тебя и себя. – Ответила она мне и, обняв меня за шею, решительно вернула мою руку на свою грудь.

Наши первые прикосновения дуг к другу были робкие и какие-то беспомощные, неловкие. Долгое время мы испытывали страх и даже какой-то ужас, навалившийся на нас в предчувствии надвигающейся близости, но вскоре мы все же преодолели его и, наконец, слились в страстных объятьях. Потом очень скоро выяснилось, что мы оба были очень опытными и изощренными любовниками и умели извлекать из нашей близости массу удовольствия, так что дни вынужденного затвор не были для нас слишком томительным. То, что над нами была толща земли, песка и глины нисколько не довлело над нашим сознанием, нам было также уютно и покойно, как могло быть на каком-то райском островке под ясным, синим небом в обрамлении зеленых пальмовых листьев.

Ольга рассказала мне все о своей прежней жизни и я удивился, как наши семьи были похожи и какими разными мы в были в своей сути. Самое главное, что она, как и я, чувствовала себя человеком не от мира сего и так же, как и я сам, не была привязана к остальным людям, хотя и относилась к ним менее враждебно, нежели я. Я также рассказал Ольге все без утайки и о своих погибших Старике и Патриархе, и о том дне, которого мы ждем. Правда, теперь я ждал его один.

От Ольги я услышал историю, подобную моей собственной, но во многом её жизнь отличалась от моей. В отличии от меня она называла свою мать Наставницей, бабку Защитницей, а себя Хранительницей и еще все они знали, что любая Хранительница это всегда Вирати, хотя и не знали, что это означает. Еще они знали, что однажды Вирати найдет Оорка. Вот они и искали Оорка не смотря на то, что им было запрещено его искать, так как тогда погибнут оба и Вирати, и Оорк, но в этом был вызов судьбе и они продолжали искать.

Мать Ольги, Элиза Браво, жила в Марселе со своим любовником, но была готова в любой момент примчаться к ней на помощь, возглавляя взвод, а то и целую роту своих собственных, настоящих и бывших, любовников вкупе с примкнувшими к этой армии, бывшими любовниками своей дочери. Ольге было двадцать семь лет и она уже сменила добрые три дюжины мужчин, но знала, что в любой момент может вернуться к любому из них и будет принята без каких-либо слов только потому, что женщины из их рода было давно легко повелевать мужчинами и те готовы пойти ради них на любое безрассудство.

Ее первый любовник пришел к ней пешком, кромешной ночью, в грозу через горное ущелье, когда ей было четырнадцать лет, но Наставница вскоре отвергла его, так как он был слишком богат, чтобы Хранительница Вирати могла спокойно родить впоследствии от него дочь и сама стать Наставницей. В семьях такого рода подчеркнуто серьезно относятся к браку и терпеть не могут таких девиц, как Ольга. Подобно Патриархам и Старикам в нашей семье, их женщины, становясь, Наставницами после рождения Хранительницы Вирати также рожали еще несколько детей, которых они оставляли на попечение своих мужей и любовников, делая это по их просьбе. Еще не один мужчина не смог завоевать ни одну Вирати, но зато если Вирати хотела покорить мужчину, против её чар уже не мог устоять даже святой. Ольга рассказывала об этом спокойно и без малейшей тени смущения, зная, что не вызовет этим во мне ревности. Мне было интересно слушать её рассказ о себе и в итоге, я, хохоча во весь голос, сказал Ольге:

– Ну, и стервы же вы все, любовь моя.

Нежась на моей груди, Ольга легко согласилась с моим выводом и сказала без малейшего раздражения.

– Да, стервы, но зато все мужчины были счастливы с нами, Эд. Поверь мне, теперь даже Клим счастлив хотя бы потому, что я ушла к Оорку, а не кому-либо другому. Ведь я сразу сказала ему, что рано или поздно уйду и продолжу искать Оорка и если не найду его до тридцати тех лет, то рожу дочь, а потом, если он захочет, рожу ребенка для него, чтобы он растил его и вспоминал обо мне, ведь так было всегда.

Нас объединяло еще и то, что она, как и я, не считала своих сестер и братьев таковыми и говорила о них, как о каких-то далеких родственниках. Правда, я в отличии от нее, даже приблизительно не знал скольких детишек наделали мой Старик и мой Патриарх. Из тех, о существовании которых я знал точно, четверо остались в Макумбе, а еще пятеро жили в Москве. Единственное, что доставалось им от мужчин нашего рода, так это завидное здоровье, большая физическая сила, долгая молодость, а к некоторым переходили еще и некоторые наши удивительные способности и одно это уже было неплохо.

Оказалось, что Ольга также обладает некоторыми из моих способностей, в частности она не только умела читать мысли раз в сто лучше меня, но и могла управлять людьми с помощью телепатии, хотя это и было для нее делом жутко трудным и мучительным. Она была способна левитировать по пару часов кряду и просто здорово владела пирокинезом. Зато телекинетиком и телепортистом она была фиговым, так как ее сверхзрение не распространялось дальше чем на пять, шесть метров. Впрочем, ее нактолопия была ничуть не хуже моей.

В подвале она еще не совсем была уверена в том, что я Оорк и потому наблюдала за мной и ни во что не вмешивалась. Правда, если бы она вмешалась, то ей пришлось бы убить всех наших врагов, чтобы они потом никому не поведали о её способностях. Ольга могла убить человека своими пирокинетическими способностями в доли секунды, буквально взорвав его сердце или какой-нибудь другой внутренний орган, но, в отличие от меня, она еще ни разу никого не лишила жизни. Все это убедило меня в том, что Ольга действительно Вирати, хотя я и не знал в то время что это означает, но если она говорила об этом с такой уверенностью, то так оно и было. В том, что мы оба были людьми особого сорта, убеждать друг друга нам не приходилось.

Задолго до разговора с Ольгой, да, практически с раннего детства, я знал, что мы не являемся обычными людьми и что мы несем на себе печать древнейшей из земных тайн. Знал я и то, что таких как мы много. Еще в Макумбе я знал нескольких людей, которые были точно такими же, как и мы. Знал это абсолютно точно. При случайной встрече мы ощущали внутренний дискомфорт и стремились поскорее разойтись, но прежде, чем уйти друг от друга, мы старались поделиться оружием, деньгами, пищей, указать самую короткую дорогу к воде или подсказать, где найти убежище от врагов, указывали приметы, по которым собратья могли найти наши собственные убежища, если им, вдруг, понадобится надежное укрытие.

Когда мы выбирались из Макумбы, то иногда на своем пути мы находили недавно убитую антилопу, порой оружие, а наши преследователи внезапно натыкались на ловко скрытые в траве доисторические ловчие ямы с вбитыми на дно острыми кольями или напарывались на вполне современные растяжки и подрывались на гранатах, а то и вовсе на мощных фугасах. Мы же об этих сюрпризах всегда получали своевременные предупреждения от наших болельщиков.

Иногда мы со Стариком задавались вопросом, кто же мы такие, что заставляет нас жить такой жизнью и не находили ответа. Мы знали только одно, – рано или поздно для нашего потомка наступит День Откровения и тогда спадут покровы тайны, окружавшей нас. Единственное, что я знал в то время, так это то, что мы не были враждебны этому миру и мы противопоставляли свою силу только откровенному насилию. Мы убивали только тогда, когда спасали свою жизнь.

Когда жители того района Макумбы где мы жили, мучались от засухи, Патриарх целыми неделями напролет рыскал по саванне на своем стареньком джипе и сумел найти несколько десятков мест, где водоносные слои были расположены близко к поверхности земли и эти колодцы спасли тысячи жизней. Да, и колдовство его тоже было направлено на спасение человеческих жизней и в том, что в Макумбе вспыхнуло пламя гражданской войны, не было нашей вины. Зато тот разгром, который мы учинили основному отряду повстанцев, настолько снизил накал политической борьбы, что уже спустя несколько месяцев правительственные войска восстановили контроль над всей страной.

Две недели мы провели в подземном убежище в полном покое, наслаждаясь своей любовью и коротая дни тем, что по несколько раз на день просматривали телепередачи, ожидая, что полковник Рогозин организует на нас широкомасштабную охоту с привлечением через средства массовой информации добровольных помощников. Однако, кроме того, что в первый же день по информационным программам прошли краткие сообщения о том, что некий сумасшедший устроил перестрелку в помещении компании "Интерросстрейд" и сумел удрать от работников службы безопасности через подземные коммуникации, больше никаких сообщений не было. Все, что показали телевизионщики, это несколько интервью, взятые у некоторых жильцов окрестных домов, но никто из них не смог толком сказать что же именно происходило за зеркальными стенами офиса компании.

Один дошлый телерепортер, из числа тех типов, которые готовы получить в задницу заряд картечи, лишь бы задать кому-нибудь неудобный вопрос, сумел пробраться в палату к Кайману и поговорить с ним несколько минут. Внятных ответов от покалеченного кик-боксера он не получил, но развел из этого словоблудия на целых десять минут эфирного времени, задаваясь вопросом, кто же был тот сумасшедший, который умудрился в перестрелке ранить семьдесят шесть человек, избить несколько здоровенных жлобов, а потом еще и уйти через подземные коммуникации.

При этом репортер упомянул, что на крышу здания высадился взвод спецназа и, пробыв в здании мене часа, почему-то убрался восвояси. Так как Клим упорно хранил молчание и отказался дать интервью настырному телевизионщику, тот сделал вывод, что скорее всего в офисе компании произошла разборка и поскольку в ней пострадало официальное лицо, приехавшее в Москву из Ичкерии, речь теперь вполне могла идти о новой войне на улицах города.

Мне удалось проникнуть в компьютер управления криминальной милиции, которая хотя и не делала ничего, чтобы остановить рост преступности, но все же знала о ней достаточно много. Так вот, там также не появилось ориентировки ни на меня, ни на Ольгу и это утешало. Зато мы узнали, что Антип дал деру из страны и спрятался так тщательно, что его невозможно было отыскать. Случилось это после того, как Ольга позвонила ему и поинтересовалось, как здоровье Огурца. Не доверяя этим типам, я решил покинуть Россию через Прибалтику, но поначалу намеревался отсидеться до июня месяца в нашем подземном убежище, а потом перебраться в Псковскую область, где у нас со Стариком, с тех пор когда он еще выращивал лекарственные травы, имелся хутор в лесу, поблизости от границы.

Галактика «Млечный Путь», планета Земля, государство Российская Федерация, подземный бункер в лесу в Калужской области, в 180 километрах от Москвы.

Галактические координаты:

В описываемое время

еще не были установлены.

Поясное планетарное время:

5 мая 2009 года, 11 часа 47 минут

Продолжение рассказа Эдварда Бартона.

На пятнадцатый день, около полудня, когда мы с Ольгой отдыхали после завтрака лежа в постели, компьютер предупредил нас о том, что в поле зрения телекамер появились люди. Визитерами оказались какие-то байкеры, приехавшие в лес на мотоциклах. Их внешний вид показался мне подозрительным хотя бы потому, что у них были с собой топоры, пилы и объемистые сумки. Всего их было девять человек и остановившись в двухстах метрах от нашего бункера, они принялись рыскать по лесу в поисках чего-то очень важного для себя. Внимательно наблюдая за этими типами, я долго не мог понять, какого рожна им нужно в этом глухом и безлюдном месте, пока они не нашли то, что искали. Большой, плоский гранитный валун.

То, что они стали делать дальше, возбудило во мне неприятное подозрение. Действуя энергично и целеустремленно, эти типы, затянутые в черную кожу, стали аккуратно вырубать редкий подлесок среди деревьев, которые росли в этом месте довольно далеко друг от друга. При этом они тщательно собирали с земли опавшую хвою и относили весь мусор далеко в лес. Выбери они для своих приготовлений, какое-нибудь другое место и может быть я не стал бы относиться к их возьне столь внимательно. Но вот то, что они решили окультурить мой запасной выход, который был заботливо замаскирован весьма непростым гранитным валуном, который нам со Стариком пришлось привезти сюда издалека, заставило меня наблюдать за ними очень пристально. Этот валун, треснувший посередине, на самом деле был скрытым люком, через который мы могли незаметно выйти из своего подземного бункера почти за полтораста метров от него.

Другой выход, узкий и неудобный, из бункера вел прямо к моему подземному гаражу, но в его направлении эти бездельники даже и не сунулись. Когда площадка была тщательно расчищена, тошнотворного вида девица с уродливым шрамом на лице встала на валун с палкой в руках, к которой был привязан длинный бельевой шнур, а прыщавый юноша с длинными волосами, немытыми со дня его появления на белый свет, принялся очерчивать на земле другой лыжной палкой большой круг. Скорбно покрутив головой, я сказал Ольге:

– Блин, ну до чего же нам с тобой не везет. По-русски это, любовь моя, называется из огня да в полымя?

– Эд, ты думаешь они смогут открыть запасной выход? – С беспокойством в голосе спросила она.

Быстро поцеловав свою Вирати, я тут же успокоил её:

– За это ты можешь не беспокоиться, запор на нем очень крепкий и его можно открыть только изнутри. Тут дело в другом. Похоже на то, что к нам в гости пожаловали сатанисты и они вознамерились использовать мой валун в качестве алтаря для своего говенного обряда. Если они собираются плясать вокруг него голиком, это полбеды, хотя зрелище это, наверняка, не из приятных, судя по их гнусным рожам, но если они собираются посвящать кого-нибудь в более высокий сан, вот тогда дело точно дрянь. Обычно они сопрягают это с ритуальным убийством и похищают для такого дела бомжей. При этом, обычно, чем выше сан посвящения, тем чище должна быть жертва, а я терпеть не могу, когда кто-нибудь причиняет вред детям. Ничего не поделаешь, придется этим шакалам сегодня увидеть своего повелителя, но перед смертью. До чего же я ненавижу этих уродов! – Объяснил я Ольге, смысл происходящего.

Это возбудило в ней самый живой интерес. Подскочив на постели, она широко улыбнулась и спросила меня:

– Эд, а я похожа по твоему на ангела?

– Любовь моя, лицом ты краше самого красивого ангела, но у тебя слишком уж роскошная грудь. – Ответил я ей без тени улыбки на лице.

– Ну, грудь я могу и туго перебинтовать, чтобы она не выдавалась так сильно, тем более, что ангелу полагаются белые, просторные одежды, так что все упрощается. – Деловито принялась рассуждать Ольга.

Её разговоры о внешнем виде ангелов, меня вовсе не позабавили, а только насторожили и потому я спросил её:

– Ольга, что ты намерена предпринять?

Сосредоточенно наморщив лоб, словно вспоминая, что-то очень сложное и заковыристое, она ответила мне:

– Кажется у вас, у русских, есть такая пословица: – "Клин клином выбивают"?

Коротко хохотнув я иронично заметил:

– Одного своего знакомого Клима ты уже вышибла очень крепким клином по имени Оорк. – Ольга отмахнулась от моей шутки и продолжала увещевать меня:

– Вот я и думаю, вовсе не мешает отправить в ад их главаря и самых твердолобых его последователей, а всю прочую паству обратить в истинную веру. Я изображу из себя ангела с карающим мечом, а ты, соответственно, владыку тьмы. Когда они начнут свой обряд, ты появишься из под земли, а я спущусь с неба, после чего их ночной спектакль пойдет совсем по другому сценарию. Покарав их главаря и еще парочку самых отвратных типов, я прикажу им идти в монастырь на покаяние.

Меня с моей более, чем экзотической для русского физиономией цвета кофе с молоком, в который молока налито не слишком много, с черной кучерявой шевелюрой, приятно порадовало то, что Ольга все-таки видела во мне мои исконно славянские корни. Хотя план, предложенный ею, наоборот, меня сильно встревожил. В принципе, её сценарий был неплох, но в нем было одно единственное слабое место. Насколько я знаю тех типов, которые морочат людям головы всяческой хреновиной, как божественного, так и дьявольского характера, они на самом деле не верят ни в Бога, ни в черта и просто используют и то, и другое для того, чтобы получить власть над людьми и утолять свои потребности повелевать, зачастую жутко извращенные. Судя по количеству оружия, которое имелось у этих подонков, открыть стрельбу по ангелу они сочтут для себя за удовольствие о чем я тут же и сказал этой сумасбродной девчонке:

– Ты хоть думаешь, что ты говоришь? Они тебя в пять секунд изрешетят из своих Калашниковых. Тебе и три бронежилета не помогут!

Но переубедить Ольгу, было делом весьма сложным и она тотчас принялась излагать мне свой собственный план:

– Ну, во-первых я предприму кое-какие меры, Эдвард и сразу же, еще до своего появления на людях, постараюсь привести в полную негодность их оружие. Это вовсе нетрудно сделать. В подвале я не стала этого делать только потому, что ты хотел заполучить оружие своих врагов, кроме того я не хотела раньше времени показывать тебе, что я не совсем обычный человек, ведь я же не сразу убедилась в том, что ты Оорк. Во-вторых, ты появишься первым и это отвлечет их на некоторое время. К тому же они взяли с собой очень много пороха и магниевых опилок, а это прямо говорит о том, что они собираются устроить на этом месте какой-то фейерверк, чтобы таким образом показать своим неофитам благорасположение к ним со стороны своего повелителя. Вот тут мы их и разочаруем. Давай лучше и мы займемся приготовлениями, тебе вполне хватит рогов, а вот мне обязательно понадобятся крылья.

Не скажу, что слова Ольги полностью меня убедили, но тем не менее я пошел у нее на поводу. По всей видимости не только обычных мужчин моя Вирати могла подвигнуть на сумасбродства, но и меня. Зато если действовать по её плану, то мы действительно могли произвести на сатанистов столь глубокое впечатление, что они и впрямь смогут навсегда отказаться от этого мерзостного занятия. Вместе с тем я подумал и о том, что можно было отказаться от излишнего кровопролития и заменить главарям смерть очень длительным заточением в подземной темнице. Говорить об этом Ольге я пока что не стал, но зато тут же выяснил, что она легко читает мои мысли, так как услышал от нее буквально следующее замечание:

– Неужели ты действительно считаешь, что этим негодяям следует сохранить жизнь, Эдвард?

– По-моему так считает как раз не Эдвард, а Оорк, моя прекрасная Вирати. – Лукаво ответил я и, как это ни странно, тем самым снял всяческие возражения и какие-либо вопросы.

Ольга сразу же сказала:

– Да, Оорк всегда строг, требователен, суров, но он же и великодушен к поверженным.

Устало отмахнувшись от её восхвалений в адрес Оорка, который иногда умудрялся быть третьим даже в постели, я поднялся и натянул на себя джинсы. Сатанисты уже принялись расчерчивать на земле контуры пятиконечной звезды, зачернять круг черной краской из садового пульверизатора и красить валун в красный цвет, готовя арену для своего варварского, жестокого и кровавого обряда. Нам тоже нужно было подготовить экипировку к сегодняшнему вечеру и пока Ольга шила из простыней свои белоснежные одежды, я занялся изготовлением крыльев. На складе нашлись клей, эпоксидная смола, пластик, стеклоткань и даже гусиные перья, из которых Старик любил мастерить всякие колдовские амулеты и потому заготовил их в достаточном количестве, если нам пришлось бы когда-нибудь отсиживаться в этом бункере долгое время.

Еще до заката солнца мы успели вполне прилично подготовиться к балу-маскараду. Не особенно веря в способности Ольги, я покрасил для нее в белый цвет кевларовый бронежилет и прикрепил к нему большие, белые крылья. Для себя я сделал из пластика и стеклоткани громадные, но легкие рога, которые были прикреплены шлему, изготовленному из эпоксидки и украшенному длинным, черным париком. Когда я одел это украшение на свою голову, то Ольгу это немедленно привело в возбуждение. Она обняла меня и с жаром воскликнула:

– Эд, ты самый красивый и обаятельный дьявол, какого я только встречала в своей жизни!

Передовой отряд сатанистов, тем временем, закончил приготовления и превратил место вокруг валуна в довольно впечатляющую арену адского ритуала. В черный круг двенадцатиметрового диаметра, была вписана пятиконечная звезда, нарисованная на земле ярко-красными линиями. И звезда и черный круг были исписаны кабалистическими знаками, но сделано это было с массой ошибок. Валун, выкрашенный красной краской, тоже был исписан магическими знаками и теперь на нем лежали большая сатанинская библия в черном, кожаном переплете, человеческий череп, череп козла с большими рогами, здоровенный фаллос, вырезанный из черного дерева и огромный двуручный меч, который эти милые затейники воткнули острием в тонкую трещину, рассекшую валун пополам. Сами же они занимались тем, что устанавливали в глубокие ямы, вырытые в лучах звезды и вокруг валуна, превращенного в алтарь, длинные, металлические цилиндры, наполненные горючим составом и снабженные дистанционными радиовзрывателями.

Во время приготовлений все девять придурков довольно цинично обсуждали между собой программу нынешнего вечера. Они вовсе не относились с особым почтением к имени князя Тьмы и думали больше о том, что смогут получить изрядные выгоды от того, что посвятят в высокий сан пятерых сынков богатых папаш, ради чего этой ночью должно было быть убито восемнадцать человек. Гвоздем программы было заклание на алтаре какой-то девственницы с белокурыми волосами. Главарь этой шайки уже предвкушал сладость некрофилического полового акта с её трупом и глаза его горели безумным огнем. Ольга, которая, время от времени, зондировала их сознание, очень скоро выяснила, что этот здоровенный ублюдок был здесь далеко не самым главным служителем Сатаны, а служил эдаким зиц-председателем.

Настоящим вожаком сатанистов и их главным идеологом была Инга, уродливая девица лет тридцати пяти с омерзительной лошадиной рожей, плоская как камбала, тощая и в то же время напрочь лишенная даже намеков на талию, да к тому же с кривыми ногами, которая считала себя ведьмой. Вдобавок ко всему она была сутула до горбатости и имела длинные, как у гиббона, руки, но отличалась немалой силой. Остальные восемь мужчин в возрасте от семнадцати до тридцати лет, её почти не замечали, но безропотно и как-то обреченно выполняли все её приказы. В мыслях они называли её не иначе, как грязная сука, тварь и гнусная жаба. Впрочем, это лишь крохотная часть тех эпитетов, которыми они мысленно награждали эту пикантную девицу.

Ольга без особого энтузиазма отнеслась к моей идее превратить бункер в подземную тюрьму, но спорить со мной не стала и лишь потребовала сократить до минимума все удобства. Из нашего четырехкомнатного кубрика были вынесены на склад все три телевизора, видеомагнитофон, кассеты, музыкальный центр с большим набором лазерных дисков, оба компьютера, книги и вся мебель. Точно так же была ободрана кухня, а из продовольственного склада были убраны все запасы спиртного. Из посуды Ольга оставила только несколько кастрюль, да алюминиевые миски и чашки. Она вовсе не считала, что в подземном узилище эти типы должны были проводить свои дни в комфорте. В пылу она хотела было оставить их без электрического освещения, но я этому воспротивился.

В распоряжении узников оставался большой и малый кубрики, кухня, генераторный отсек и санузел. Доступ в остальные помещения был перекрыт прочными стальными люками, открыть которые, без автогена, было невозможно. Мы перенесли в джип все, что нам могло понадобиться в дороге и, усевшись на надувную кровать, принялись наблюдать за событиями, разворачивающимися возле алтаря и в окрестностях нашего бункера. Девять человек, прибывших в лес первыми, уже переоделись в свои идиотские черные балахоны, расшитые звездами и каббалистическими знаками. Пятеро из них встали напротив лучей звезды, нарисованной на земле, номинальный главарь занял свое место возле меча, а остальная троица приготовилась встретить свою паству.