Текст книги "Я знаю, на что ты смотришь (СИ)"
Автор книги: Алекс Хилл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Черт! Неужели эта белобрысая сучка все-таки сдала меня? Кроме нее некому. На базу я вернулся через забор, чтобы не светиться перед охраной. Пожаловалась, и теперь меня вышвырнут отсюда? Класс! Вот и благодарность королевы…
Отрываю тяжелую голову от подушки и встречаю недовольный взгляд менеджера. Жду его слов, но он почему-то медлит, осматривая меня. Залюбовался?
– Что-то не так? – спрашиваю, разминая шею.
– Ты сегодня выходишь в дневную смену. Чтобы работать уже по постоянному графику с командой номер один. Ты ведь еще не так сильно устал за пару дней? Дотянешь до следующих выходных?
Перевожу взгляд на ухмыляющегося Колю. Так я теперь буду работать с этими чудиками постоянно. Это отличная новость!
– Без проблем, – отзываюсь я.
– Хорошо. Тогда собирайтесь, – кивает Гоша. – Коля! Приведи себя в порядок. Весь нос в черных точках. Бармены должны нравиться, а не вызывать желание отправить их к косметологу.
Менеджер закрывает за собой дверь, а сосед показывает ему фак в спину, скривив рожу.
– Смурфетта, блин, чистолюбивая. Будь его воля он бы нас всех краситься заставил.
– Ты был бы секси-телкой, – ржу я.
– А ты точно не гей? – с опаской спрашивает Коля.
– Слушай! Ты задолбал!
– Где ты был ночью?
В аду…
– Я в душ, – игнорирую его вопрос, поднимаясь на ноги.
– Макс, ты что-то мутишь… Я не хочу лезть, но если будет нужна помощь или еще что, то…
– Спасибо, Коль. Все под контролем.
Дневные смены летят быстрее, чем ночные. В жару все хотят пить. Плюс бар обслуживает еще, и бассейн, и бунгало. Ни вздохнуть, ни присесть. Но я кайфую. Команда у нас крутая. Постоянно ржем и срабатываемся в технологическом плане на все сто процентов. Настя специализируется на молочных и безалкогольных коктейлях, Тося офигенно и быстро делает всю алкашку, но я делю с ней барное меню пополам, чтобы подразгрузить, а Коля… Ну это Коля. Он косоглазый-криворук, делает холодный кофе, чай и лимонады. Конечно, иногда мы меняемся или помогаем друг другу, но это уже детали.
Первый день проносится, как пара часов. Вечером сил хватает только на то, чтобы пожрать, принять душ и растечься по кровати. Все как я люблю, но… Есть одно но, которое выжигает роговицу каждый раз, когда я закрываю глаза.
Ева…
Я не знаю, где она, что с ней. И меня это бесит, так сильно, что иногда хочется просто сорваться с места и броситься на ее поиски. Найти, схватить эту белобрысую ведьму в охапку и…
Это пиздец!
Мои мысли больше не принадлежат мне.
Как она умудрилась так глубоко запустить свои щупальцы? Я ведь ненавижу ее. Хочу ненавидеть. И какого лешего тогда волнуюсь за эту полоумную?
В конце второй дневной смены, во время короткого затишья, когда большинство клиентов отправляются на ужин в ресторан или в номера, чтобы подготовиться к ночной тусовке, я все-таки не выдерживаю и подхожу к Насте, пока Тося чихвостит Колю за криво нарезанные фрукты для лимонада.
– Настюх, там в вашей группе сплетен давно о Еве писали? Не знаешь, она здесь?
Настя поднимает брови, хитро улыбаясь.
– Вот только давай без этого, ладно? Мне просто нужно знать, – обозначаю границы.
– Как скажешь, Макс. Я вообще-то молчала, – Настя опускает голову, ковыряясь в телефоне. – Вообще о ней ничего не писали уже пару дней, но сейчас я кину клич среди своих.
Пять минут превращаются в вечность. Барабаню пальцами по стойке, перед глазами темные волны и светлые волосы на воде. Если она это сделала, то…
– Ева Адамовна пропала с радаров, – произносит Настя.
Чувство вины приходит внезапно и с силой цунами обрушивается мне на голову. Не надо было уходить. Нельзя было бросать ее! Это все из-за меня. Я мог предотвратить ее глупость. Мог помочь ей, если бы выключил чертову гордость.
Дорабатываю смену в тумане ненависти… К себе… К своей слабости и трусости. Она всего лишь девчонка. Эмоции через край, ветер в голове. Дура! Долбанная дура! Как она могла? Зачем?
Сдав рабочее место следующей команде, направляюсь к главному корпусу. Нужно поговорить с Мироном. Ева была дорога ему. Он должен знать. Не могу ведь я теперь молчать об этом. Нужно ответить за свою ошибку. И я готов принять любой исход. Желательно получить по морде. Это самое малое искупление, но хоть какое-то.
Желудок завязан узлом. Руки и плечи сводит от напряжения и боли. Лифт едет слишком долго. Меня начинает мутить от собственных мыслей. Какой же я мудак. Какой дебил. Нет слов, чтобы описать, кем еще я себя считаю.
Нельзя было верить ее обещанию. Нельзя! Сука! Ну почему я не остался?!
Автоматические двери пропускают меня в длинный коридор. Поворачиваю голову и вижу то самое место, куда меня затолкала ведьма, когда мы столкнулись с ней здесь. Такая на первый взгляд сильная девушка, плюющая на все и смотрящая свысока. Неужели ей так плевать на свою жизнь? Все ведь еще впереди. Было…
Не могу поверить, что она… Что ее больше…
– Ты кого-то ищешь, сладкий? – голос за моей спиной лукавый и ласковый, мурашки бегут по позвонкам.
Медленно поворачиваюсь. Боюсь, что все это мне почудилось, но… Нет! Вот она. Ведьма собственной персоной. Живая и здоровая. В топике на тонких бретелях, коротких белых шортах и тапочках. Улыбается, глядя мне в глаза.
Делаю два огромных быстрых шага к ней, но вовремя даю себе пощечину трезвости. Что я собирался только что сделать? Обнять ее? Ева поджимает губы, дергая подбородком, будто пытается не засмеяться.
– Ты такой бледный, словно увидел привидение.
Страх отступает, и на его место приходит злость. Какого хрена?! Стоит тут лыбится. Хоть бы дала знать, что с ней все в порядке. Но куда ж королеве до простого холопа?
– Максим, ты чего? – произносит Ева, пятясь к двери, из которой вышла, потому что я наступаю, даже не представляя, что теперь собираюсь сделать.
– Ева!
Останавливаюсь. В коридоре появляется третья личность. Мирон направляется к нам, хмуря темные брови.
– Максим, добрый вечер. Вы по какому-то вопросу?
– Добрый, – отвечаю я сдержанно.
– Он ко мне, – довольно произносит стерва.
Начальник становится еще более суровым и сверлит меня взглядом, ожидая объяснений.
– Мы хотели обсудить вечеринку, – продолжает Ева. – Максим раньше работал в караоке и рассказал мне много всего интересного. Вот я и подумала, что мы можем устроить что-то подобное и у нас. Как тебе идея? Аппаратура ведь есть, да и гостям должно понравиться.
– Ты хочешь заняться организацией? – Мирон переключает свое внимание только на нее.
– А что? Какие-то проблемы? Раньше мне доверяли подобные вещи.
Мужчина улыбается, но быстро стирает эту искреннюю эмоцию с лица.
– Хорошо. Я не против, – выносит он свой вердикт.
– Максим, давай обговорим все детали у меня в номере, – Ева хватает меня за руку и утаскивает за собой, под гнетущим взглядом Мирона.
Вот черт! Теперь он меня точно уволит. Курица! А я уж было подумал, что она хочет мне помочь. Ева хлопает дверью и поворачивает защелку, а после смотрит на меня своими сияющими лисьими глазами. Довольная, обосраться!
– Что ты творишь? – говорю шепотом.
– Не бойся, сладкий. Он тебя не тронет.
– Я не боюсь. Просто мне не нужны проблемы из-за твоих тупых выходок.
Ева качает головой, снова улыбаясь.
– Что ты здесь делаешь?
У меня нет ответа на ее вопрос, как и желания оставаться в закрытой комнате с этой сумасшедшей. Делаю шаг к двери, а Ева прислоняется к ней спиной, закрывая собой замок и ручку.
– Соскучился? Так иди сюда… Продолжим то, что начали на пляже.
– Там мы все закончили.
– Ты такой правильный, аж блевать тянет от запаха сладкой ваты. Апчхи! – Ева закрывает рот ладонью, громко чихая. – О! Видишь! Правда, – расплывается в улыбке.
Только сейчас отчетливо замечаю чуть припухший нос и покрасневшие глаза. Бросаю взгляд вправо и на тумбочке рядом со скомканной кроватью замечаю кучу баночек и пузырьков. Ведьма заболела? Не смогла сварить себе оздоровительное зелье?
– Не пожелаешь мне здоровья? – недовольно произносит она, вновь привлекая мое внимание.
– А мозгов можно тебе пожелать? Может прибавится и ты поймешь, что нельзя спать на пляже?
– Просто ты меня не согрел, – Ева надувает губы.
Ага. Так я и повелся на эти ужимки.
– Заткнись!
– Че ты псешешь? Я тебя даже не трогаю. Хоть и очень хочу.
– Откуда ты знаешь, где я работал? – меняю тему, потому что эта меня заебала.
– Я знаю о тебе все, сладкий.
– Отойди от двери, – мое терпение заканчивается.
Эта псевдо милая Ева бесит еще больше, чем обычная.
– Заставь меня, – дергает бровью, бросая вызов.
Хватаю ее за плечо, освобождая себе выход, но эта идиотка прижимается к моей спине, обхватив руками.
– Ты волновался за меня… – говорит так тихо, что приходится прислушиваться. – Спасибо.
– Убери руки!
– Мне нельзя тебя обнять? Даже просто по-дружески?
– Нет.
– Почему?
Потому что я хочу обнять эту дуру в ответ. Так крепко, чтобы ей стало тяжело дышать. Я сам себя теряю в этих чувствах. Чертова химия или как это называется? Та хрень, что не контролируется здравым смыслом?
– Потому что я ненавижу таких, как ты, – щелкаю замком.
– Это обидно… Потому что мне нравятся такие, как ты.
– Ты меня не знаешь!
– Как и ты меня.
– Ева, – вздыхаю. – Перестать. Последний раз прошу по-хорошему.
– Разве ты еще не понял? – говорит она и кусает меня через футболку между лопаток, а после отпускает, скользнув руками по животу. – Я предпочитаю по-плохому.
Открываю дверь, и перед тем, как выйти, получаю шлепок по заднице.
Ну, все, сучка!
Ты доигралась!
5
Макс
Медленно закрываю дверь. Во мне просыпается разгневанный тигр. Поворачиваю голову, закрывая замок. Ева покачивается на носочках, кусая губы. Думает, будет весело? Мне да, а вот ей…
– Сладкий, ты что, обиделся? Я же любя, – хихикает она.
Разворачиваюсь полностью, не отпуская голубые насмешливые глаза. Ева приподнимает подбородок в своем безумном бесстрашии.
– И что теперь? Что будешь делать? – она продолжает меня выводить.
– То, чего ты добиваешься последние несколько дней.
Делаю первый шаг.
Она стоит на месте.
Второй.
Ведьма не двигается.
– Уложу тебя в постель, – рычу я, перекидывая ее через плечо.
Бросаю смеющуюся идиотку на кровать и накрываю одеялом с головой, заворачивая, точно гигантскую шаурму. Она брыкается, не переставая хохотать, и умудряется свалить меня с ног и влезть сверху, скинув импровизированный лаваш.
– И кто кого уложил, сладкий? – говорит она, наклоняясь к моему лицу. – Любишь, когда девушка сверху?
– Нет!
Меняю наше положение, опрокидывая ее на спину. Она сжимает бедра, сцепляя ступни за моей спиной. Не сдается, стерва. Чувствую в пальцах ее мягкие тонкие волосы. Наши дыхания сталкиваются, веки становятся такими тяжелыми. Чувства берут верх, заставляя склонить голову, и оставляют лишь сантиметр безопасности между нашими губами.
Бью ей в лоб своим. Не больно, но должно быть обидно. Сжимаю зубы, выстраивая мысленно баррикады между нами. Ева хмурится, сжимая мои плечи.
– Почему? – спрашивает она. – Что во мне не так? Я не прошу тебя жениться или еще о какой-то фигне. Нам будет просто хорошо… У меня есть презервативы, если ты волнуешься о…
– Какая же ты все-таки дура, – тяжело вздыхаю, собираясь подняться и уйти, но Ева вцепляется в меня, точно обезьянка в ветку.
– Нет! – твердо заявляет она, не желая меня отпускать. – На этот раз…
– Ни в этот раз, ни в какой-либо другой…
Сверлим друг друга взглядами. Она в своем обычном превосходстве, а я с арктическим холодом нежелания мараться.
– Один поцелуй. Если после него ты все-таки скажешь мне нет, то я отстану.
– Ты ставишь мне условия?
– Да! – усмехается она. – Иначе я устрою тебе такое веселье, что будешь готов трахнуть даже Гошу, лишь бы я угомонилась.
Что-то мне подсказывает, что она действительно способна на это. Черт! Ну, за что мне этот гемор магический? Да и похер! Один поцелуй. Я выдержу, и она, наконец, отъебется. Тем более, что он не первый, да и мы уже перешагнули черту куда более интимную, чем обычные поцелуи.
– Ладно… Валяй, – спокойно отвечаю я, чем злю белобрысую ебанашку еще больше.
Как же больно падать с вершины, на которую ты возвел себя сам. Учитывая, что и прыгнул ты тоже по своей воле.
Ева прищуривается и толкает меня назад. Заставляет сесть на кровати, а сама занимает место напротив. Она упирается ладонями в матрас, я сгибаю ноги и кладу локти поверх колен, расставив их в стороны. Мы точно к психологическому тренингу готовимся. Хотя... Ведь так и есть.
– Готов? – Ева тянется ко мне ближе.
Тело лижет пламя, и чем больше она медлит, тем горячее оно становится. Вот уже дышать получается с трудом, а сердце ограничивается сильными резкими ударами.
Ну, сколько еще?!
Хочу схватить ее за затылок и обрушиться на манящие влажным блеском розовые губы. Но я держусь. Уже из последних сил. А она их выкачивает своей игрой. Пьет и наслаждается вкусом моей энергии.
Миллиметры. Ее запах с примесью ментола и лекарств. Мышцы на спине каменеют, шею печет контроль. Я не должен идти ей навстречу. Нихера!
Легкое касание. Словно мимо пролетает бабочка. Но она взрывается и оглушает, как ядерная бомба, размазывая рассудок по стене. Горло сжимает жажда.
Это настоящая пытка…
– Знаешь? – шепчет Ева. – Я передумала… Оставить тебя в покое, значит, лишить себя единственного нормального развлечения.
Ведьма отстраняется и расправляет плечи, опускаясь на пятки. Улыбается. Клянусь, я вижу красные рожки, выглядывающие из белых волос.
Дьявол!
Меня вышвыривает из-за штурвала. Я больше не контролирую себя и ситуацию. Моя ладонь утопает в длинных волосах, вторая рука на ее спине. Губы терзают самодовольный и дерзкий рот. Язык скользит внутрь без каких либо препятствий.
Она толкнула, а упал я, но…
Ей приходится нырнуть следом.
Это борьба в чистом виде. Борьба против друг друга и против самих себя. Ева обхватывает мою шею, отвечая на поцелуй, который…
Еб твою налево через океан! Я ее поцеловал!
Но она вкусная. Если можно так сказать. Пиздец какая вкусная и нежная. Все это размывает границы игры, становится чем-то другим. Более плавные движения. Размеренные и спокойные, но учащающие сердцебиение, как прыжок с тарзанки.
Перехватываю наглые и проворные руки, ползущие вниз по моей груди. Вспоминаю, где я и кто такой. Вспоминаю, кто сейчас со мной и чего она хочет.
Как же меня заебали бабы, которые считают, что лучше всех на свете. Что люди вокруг должны им и обязаны выполнять все их прихоти и приказы. Которые не умеют быть нужными и не умеют быть людьми. Те, у кого внутри один лишь воздух. В данном случае ядовитые пары зелий и морской бриз.
Стремительно подрываюсь с кровати, даже не глядя на ту, которую оставляю. Покидаю номер, ни разу не оглянувшись, и целенаправленно шагаю к лестнице, чтобы, как можно скорее, оказаться подальше от нее.
Я уже влюблялся в бездушную стерву и не хочу пережить это еще раз. Бабы любят ныть, что мужики их обижают, пользуются и принижают, но никто не отменял баланс во Вселенной. И по одну, и по другую сторону есть индивиды, что умеют только брать, а не отдавать, и они всегда находятся в поиске жертвы.
Может быть я дебил? Старомоден и глуп? Родился не в ту эпоху или не в том месте? Был неправильно воспитан и сформировался странной личностью, но мне хочется верить в душевное родство, в комфорт с близким человеком, в чувства. Что плохого в желании найти того, кто станет действительно твоим? Без пунктов и подпунктов, просто твоим до такой степени, что сам захочет отдать тебе всего себя.
И если не так, то…
На меньшее я не согласен.
Мне еще не настолько хочется трахаться.
– Будешь? – Коля кивает на бутылку «Баллантайнс» (прим.автора: линейка купажированного шотландского виски).
– Где ты ее взял?
Он горделиво улыбается и достает из тумбочки два стакана: пустой и со льдом.
– Нашел. Так будешь или нет?
Это то, что мне сейчас нужно, чтобы выжечь ее вкус.
– Наливай, – говорю я и сажусь на свою кровать.
Коля протягивает мне бокал и внимательно смотрит, словно подозревает что-то или догадывается.
– Где ты был, Кислый? Так быстро свалил, что мы и не поняли ничего.
– Ходил по делам.
– И эти дела зовут Ева?
Делаю глоток ароматного и терпкого напитка, позволяя ему как можно дольше задержаться во рту, а после скользнуть по горлу пламенной дорожкой.
– Настя сказала, что ты спрашивал про нее, – продолжает Коля.
– Вы всем кости перемываете?
– Мы просто волнуемся. Ты… Хороший парень, а она ест таких на завтрак.
– Поэтому ты выдал ей про меня все, что знал? – бросаю догадку, просто потому что ни с кем не обсуждал свое прошлое место работы так, как с ним.
– Я… – Коля округляет глаза, сдавая себя с потрохами. – Она спросила. Ей невозможно сказать «нет».
Возможно. Я сделал это уже несколько раз, но с каждым из них становится все труднее. Она берет измором. Играет, как кошка с мышкой, которой прокусила шею. Позволяет тебе сбежать, а потом припечатывает мягкой лапкой с острыми когтями к полу, показывая, кто здесь главный.
– Мог бы соврать, что не знаешь ничего.
– Ты меня видел? Я не умею врать, – оправдывается Коля.
– Ты же бармен. Ты должен уметь все.
– Слушай… Я не хотел…
– Проехали. Все в норме. Ты не хотел проблем. Вы все ее боитесь и это так тупо. Она всего лишь девчонка с завышенным ЧСВ.
– Статистика увольнений, братан. Мы все здесь приехали за заработком. Попробуй в сезон найти другую работу еще и с такой зарплатой. Пять минут триумфа не стоят таких бабок.
Хмыкаю и снова подношу прохладное стекло к губам.
– Что она от тебя хочет? – смущенно спрашивает Коля.
Серьезно? Он даже покраснел. У чувака ребенок есть, а он до сих пор алеет, когда думает о сексе. Или это просто скромность проснулась в слоненке Дамбо?
Вместо ответа допиваю вискарь и протягиваю соседу пустой стакан. Он понимает без слов и возвращает мне его с новой порцией успокоительного.
– Но она хороша, да? – мечтательно произносит он. – Я когда увидел ее в первый раз, то чуть слюной не подавился. Такая соска.
Соска-пустышка...
– Она к тебе клеилась? – задаю вопрос, не совсем понимая, хочу ли знать ответ.
– Если бы да, то меня бы уже здесь не было, но мне не повезло так, как тебе...
– Ты это называешь везением? Сколько ты выпил?
– Немного… – Коля доливает остатки из бутылки в свой стакан.
Понятно… Если она была полная, то он уже должен быть в говно. Сосед грустнеет на глазах, вспоминая о чем-то своем. Черт! Нормальный ведь пацан. Если бы не вел себя, как идиот, то возможно чувствовал бы себя куда увереннее.
– Коль, а ты не пробовал перестать херней страдать и придуряться постоянно?
– Не-е-е… – он качает головой, выдавливая улыбку. – С долбоебов спроса меньше. Я запарился уже быть серьезным. Семья, ребенок… Я херачил круглые сутки в казино, чтобы обеспечить своих, а в итоге получил гулящую сучку на шее и малого, который с трудом меня узнает. М? Как тебе? И я хуевый, понимаешь? Да нахер мне это нужно? Теперь я только Колька-дурачок. Мне нормально.
У всех своя драма…
– Тогда… За заебись! – поднимаю тост, горько усмехаясь.
– Хорошо сказано.
Мы с Колей дрыхнем до вечера следующего дня, поэтому на смену плетемся, как два переваренных пельменя. Настя и Тося, в отличие от нас, полны сил и энергии и активно обсуждают какие-то сплетни из своей группы.
Принимаем бар у второй команды ребят и готовим все под себя. Людей как-то маловато, но это, наверное, и к лучшему. Что-то я не настроен на активную работу. Долбанный пятнадцатичасовой сон.
– Эй, ебланоид! Гляди че? – вскрикивает Тося, подлетая к Коле, и отвешивает ему неслабый подзатыльник.
– Отвали, таранка протухшая, – безэмоционально отзывается он, даже не шелохнувшись, и продолжает натирать кофейные ложки.
– Да что с вами обоими сегодня? – спрашивает Настя.
– А что с нами? – отзываюсь я, расставляя «флютешки» (прим.автора: бокалы для шампанского и игристых вин).
– Вы оба похожи на Николаев, – говорит Тося.
Переглядываемся с Колей, мысленно произнося – «Бабы...», и продолжаем заниматься своими делами.
– Может у них эти дни? – шепчет Настя.
– Какие? Дни жалости к себе? – в тон ей отвечает Тося. – Вам бы потрахаться, ребят. Смотреть больно, – а это уже сказано громко специально для нас.
– А вам бы заняться делом, – говорю я, метнув острый взгляд, означающий, что шутить сейчас лучше не стоит.
Это самая тухлая и скучная смена за эту неделю. За барной стойкой идет дождь. Никто не улыбается и не шутит. Девчонки надулись, мы с Колей погружены в собственные мысли. Гости приходят и уходят, заказывая одно и то же.
Чего-то не хватает…
Что-то не так…
К двенадцати атмосфера становится более приятной. Зал наполняется молодежью, которая хочет тусить. У нас начинается забег на короткие дистанции до полок с алкоголем и обратно. Коля и Тося снова соревнуются в подъебах, а мы с Настей ржем с них, делая ставки.
В общепите по-другому нельзя. Тухлый бармен – тухлая вечеринка. Все начинается с персонала. Даже если ты льешь кому-то самую дешевую паленую водку, то нужно сделать все, чтобы гость почувствовал себя герцогом, которого угощают, как минимум, двадцатипятилетним «Макалланом» (прим.автора: шотландский бренд виски).
Внезапно музыка становится тише. Не могу отвлечься, потому что делаю пять коктейлей «Б-52» (прим.автора: слоистый коктейль из трёх ликёров: кофейный ликёр, сливочный ликёр и крепкий апельсиновый ликёр – трипл-сек) для компании девушек, что решили походу сразу накидаться, не теряя времени.
– Добрый вечер! Ну как тут у вас? Весело?
Голос, что звучит из динамиков по всему залу, бьет по вискам. Что? Какого черта? Поднимаю голову и вижу на подмостке диджея Еву с микрофоном в руках.
У меня нет слов. Нет мыслей.
Я понимаю, что это она, но… Да ладно? Эта ведьма может настолько перевоплощаться? На ней черные шорты под классику и жилет на голое тело, который застегнут наглухо. Высокий аккуратный хвост и сияющий в лучах искусственной подсветки макияж. Она что-то болтает, заводя народ. Говорит о сюрпризе и веселье. Я едва улавливаю суть, потому что мне настолько нравится то, что я вижу перед собой, что кровь густеет и перестает циркулировать по организму.
Она другая… Нет этих шлюшьих повадок. Голос без наигранной сексуальности. Заводная и уверенная девушка, знающая себе цену, а не серена, ищущая очередную жертву.
Что происходит?
– У вас на столах есть карточки и ручки. Пишите название песни и исполнителя и передавайте за диджейский пульт. Сегодня мы с вами устроим концерт, который войдет в историю. Готовы начать? Дадим вам немного времени на раздумья. Заправляйтесь за баром, выбирайте композицию и… Будем зажигать! – заканчивает она и улыбается.
Это не Ева. Это ее близнец или клон. Улыбка другая. Не хитрая, не сучья, а… Светлая, лучистая и обворожительная.
– Эй, бармен! Мы будем пить сегодня или нет? – голосит одна из клиенток.
– Прошу прощения, – возвращаюсь душой в тело бармена, но не могу вспомнить, что делал и как.
– Я закончу. Тебя тут требуют, – говорит Тося, толкая меня бедром.
– Кто?
– Угадай, – хмыкает она, поджигая коктейли перед девушками.
Поворачиваю голову, тяжело сглатывая. Голубые глаза, подчеркнутые темной подводкой направлены прямо на меня, но смотрят куда глубже.
– Привет, бармен, – голос Евы, а вот подача…
– Добрый вечер, – собираю себя по кускам после потрясения. – Что будете пить?
Ева растягивает губы в улыбке, опуская ресницы. Что за милая добрая мордашка? Где стерва, которую я знаю?
– Макс, давай без официоза. Все свои. «Мохнатый пупок», пожалуйста, – щебечет она.
Сбой системы! Ошибка: ноль ноль один!
– В меню нет такого коктейля.
– Ты не знаешь, как его делать? – усмехается она, глядя на меня точно на глупого ребенка. – Водка, персиковый шнапс и апельсиновый сок. Думаю, все необходимое есть у вас за баром.
– Что ты делаешь? – не выдерживаю я.
– А что не так?
– Думаешь, сменила образ и?..
– Я не думаю, Макс, только делаю. Я не выбираю, куда идти, а просто иду. И я заебалась пытаться жить. Хочу просто жить.
Смотрю на Еву еще долю секунды, вникая в заявление. Верю ли я ее словам? Трудно сказать. Доверие вообще сложная штука. Человек может быть тебе бесконечно верен, но в какой-то момент просто взять и предать по глупости или с отчаяния. А с другой стороны… Тот, кто был абсолютно чужим, берет и просто приходит на помощь, протягивая руку. Предлагая тебе выбор: принять ее или погрязнуть в дерьме. Каждый сам решает, кто он. Каким хочет быть. Но когда вмешиваются эмоции… Все идет по пизде.
С приготовлением коктейля для ведьмы справляюсь меньше, чем за минуту. Только потому, что персиковый шнапс стоит хрен знает где. Бам! Ставлю перед Евой хайбол (прим.автора: высокий стакан, правильной цилиндрической формы), и она благодарно улыбается, прежде чем поймать губами трубочку.
– Вкусно. Спасибо.
– На здоровье.
– Ты какой-то недовольный. В чем дело?
В тебе, ебанашка! В тебе!
– Все прекрасно, – отвечаю сквозь зубы.
– Хорошо. Еще увидимся, да? Может, ты даже споешь что-нибудь? Ты ведь умеешь?
– Вряд ли…
– Бука, – говорит Ева и морщит нос.
Меня конкретно начинает бесить ее позерство.
– Прекрати, – приказ вылетает быстрее, чем я успеваю его обдумать.
– Прекратить что? – на мгновение Ева становится самой собой, белобрысой ведьмой, которую я привык видеть: безуминка в глазах и приторно сладкая улыбка. – Мне, кажется, пора, – она оглядывается на диджея. – Выберешь песню, поставим без очереди.
Ева уходит, вновь надев мантию неблядинку. Интересно, как долго она сможет ее носить?
Вечер караоке заставляет меня поймать волну ностальгии по дому. Приятное тонкое чувство, что оживляет воспоминания. Я уехал всего неделю назад, но уже соскучился по знакомым рожам. Здесь совсем другая атмосфера. Мажорчики и золотые девочки не умеют по-настоящему отдыхать. Все в телефонах, бухают со своим отражением во фронтальной камере. В чем прикол?
Песни звучат, естественно, самые новые и модные. Никакого шансона и блатняка. Спеть им что-ли «Владимирский централ»? Представляю, как они все поменяются в лицах.
Тося и Настя загораются идеей тоже что-нибудь исполнить, но никак не могут выбрать песню. Коля просто пытается переорать каждого поющего без микрофона и танцует, как червяк под током.
Короче… Дурдом на выгуле.
И только одна личность, та, что и устроила это все, ведет себя, как гребаный ангелок. Ева всем мило улыбается и мягко хохочет в микрофон. Подбадривает и делает комплименты поющим. Шутит тонко и емко над гостями, веселя народ.
Из нее получился отличный ведущий. Четко и выдержанно. Каждая пауза и каждое слово. Для нее все это не в первый раз. Это очевидно. Тогда… Что заставило ее бросить? Или кто? Настя говорит, что в прошлом году ничего подобного не было, что Ева была той самой ебанашкой, какой и предстала передо мной.
Я уже ни черта не понимаю! Вот вообще!
За стойкой сидят два парня. Ничего особенного: дорогие рубашки, часы, модные стрижки, уложенные гелем. Они уже полчаса тянут бутылку рома и пялятся по сторонам, обсуждая девушек. И теперь добрались и до Евы.
– Ниче так цыпа, да? – говорит чмо номер один.
– Ага. Фигурка что надо. И жопа есть, и сиськи. Да и на голову пакет натянуть не хочется, – отвечает второй.
– Зато я бы ее натянул.
Челюсть сводит от злости, но я пытаюсь затушить непонятно откуда взявшуюся реакцию. Обновляю напитки ненавистным гостям и перевожу взгляд на Еву в свете белых прожекторов. Невыносимый собственнический инстинкт просыпается внезапно, и я, наконец, сознаюсь себе, что попал. Конкретно так. И хер его знает, что теперь с этим делать.
– Сделаем перерыв ненадолго. Я скоро вернусь к вам и продолжим, – говорит она и возвращает микрофон диджею, который смотрит на нее, словно на божество.
– Слышал, что о ней говорят? Красотка дает всем, кому не лень ей присунуть, – вновь оживает чмо.
– Она? Да брось. Наверное, просто слухи.
– Вот сейчас и проверим.
Парень спрыгивает с барного стула и шагает на выход к пляжу, как раз туда, куда направилась Ева. Его дружок гадко усмехается, провожая их взглядом. Руки сами сжимаются в кулаки. Хочется провернуть любимый финт Клима – схватить нож или бутылку, чтобы устроить полный беспредел, но я ведь не Никита и могу себя контролировать. Правда, не знаю, как долго.
Это не мое дело.
Повторяю себе уже в сотый, а может быть в тысячный раз.
Ева не моя девушка, даже не моя подруга. Она жила так долгое время, сама заработала себе эту славу. И причем же здесь я? Почему сердце тарабанит по ребрам, почему вены надуваются на шее? Почему я смотрю в ту сторону, где она скрылась, и ощущаю боль в ногах из-за того, что они рвутся за ней?
– Повтори, бармен. И можешь охлаждать следующую. Мой братан вернется с победой. Будем праздновать, – оставшийся козел открывает рот, и у меня рвет крышу.
С победой? Да, блять, сейчас!
Обхожу барную стойку, выцепив Колю по пути.
– Кислый, ты куда собрался?
– Прикрой меня, – смотрю ему в глаза, показывая серьезность своего намерения.
– Ты не можешь выйти через парадный. Давай назад, а потом обойдешь.
– Спасибо.
– Попытайся решить все без драки. Ударишь клиента, уволят без разбирательств.
– Понял.
Несусь на пляж. Куда она могла пойти? Пытаюсь найти ее силуэт или услышать голос. Мне противно от одной мысли, что Ева могла уже согласиться на все. Я полный придурок. Настоящий дебил. Но все равно иду по мягкому песку вдоль пустых бунгало.
– Так ты, значит, крутой? Эй-эй! Руки убери, я еще не решила хочу тебя или нет.
– Не ломайся, цыпа. Я знаю, что ты всегда хочешь. И могу дать тебе все, что нужно.
Их голоса все ближе, а мои шаги все медленнее. Похоже, моя помощь здесь не нужна. Останавливаюсь, уставившись в песок под ногами. Хочется заржать над собственной тупостью. Что я вообще делаю?
– Стой! Ты, бычара! Я сказала стой!
– Играешь в недотрогу? Поздно, цыпа. Я уже чувствую, как ты потекла. Давай по-быстрому. Тебе ведь еще концерт вести.
– Пошел ты нахрен. Член себе сначала пришей, твоя детская игрушка меня не вдохновляет.
– А ты с зубками? Цену себе набиваешь? Просто скажи сколько.
– Ты даже цифры такой не знаешь!
Хлопок, точно разряд дефибриллятора. Кто ударил? Она его? Или же он? Возобновляю шаги и влетаю в темное бунгало. Вижу Еву. Она прижимает руку к щеке, а над ней нависло это чмо болотное.
– Отойди от нее! – не узнаю собственный голос.
– А ну пошел нахрен отсюда! – бросает он мне.
– Я сказал…
Не успеваю закончить угрозу, потому что ведьма делает все сама. Молча и с безумной улыбкой на лице. Бьет его коленом в пах с такой силой, что если там что-то и было, то больше пользоваться им будет нельзя. Парень сгибается пополам, воя от боли, но ебанашке мало, потому что она фигачит ему две пощечины, сначала по одной щеке, потом по второй, а после заносит кулак… Ева выглядит так, словно готова убить его нахрен.
