Текст книги "Магия крови"

Автор книги: Алекс Градов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 11
ЦВЕТОК ПАПОРОТНИКА

Наступило двадцать третье июня, оно же – день летнего солнцестояния, оно же – Иван Купала. О чем я даже не знал, и уж тем более не мог предполагать, что этот языческий праздник имеет для меня какое-то практическое значение. Оказалось – имеет.

– Нам повезло. Прогноз погоды на завтра отличный, – сообщил Грег, позвонив мне вечером накануне.

– И что? – удивился я.

– Завтра солнцеворот. Полетим всем кланом за город.

– Через костер прыгать и хороводы водить?

– Вроде того. Проведем кое-какой ритуал и немного поколдуем. Нельзя упускать время. Такие ночи четыре раза в год бывают, мы и так весеннее равноденствие в этом году пропустили…

– Ух ты!

Я так и загорелся от любопытства. О драконьей магии Грег раньше даже не заговаривал, а между тем она меня очень интересовала – честно говоря, гораздо сильнее, чем приемы боя и управление пламенем. Не понравилось мне только слово «полетим», но я подумал, что эта проблема вполне решаема.

Вылететь договорились завтра, сразу после заката. На следующий день, в обеденный перерыв я позвонил Грегу.

– Слышь, Грег, мне очень неловко вас подводить, но у меня сегодня работы много, я могу задержаться… В общем, все очень неопределенно… Короче, вы это, скажите, куда едем, я своим ходом доберусь…

– Лететь боишься? – проницательно спросил Грег.

Я вздохнул.

– Типа того.

– Алекс, так не годится. Я на тебя не давлю, но долго это тянуться не может. Ты уже научился превращаться самостоятельно – осталось только взлететь. Дракон должен летать! Дракон, который не летает, – инвалид.

Я вздохнул еще раз, еще печальнее.

– Как насчет твоего детского падения с дерева? Не вспомнил?

– Что я должен вспоминать? – спросил я с раздражением. – У меня же сотрясение мозга было. Много бы ты помнил, если бы воткнулся головой в землю?

– Ты можешь сказать, что после него изменилось? – мягко поинтересовался Грег.

– Да ничего! Просто пропало всякое желание лазать… куда-то выше подоконника. Поумнел, наверно. Понял, что больше не хочу…

– Не «не хочу», а «не могу», – уточнил Грег.

– Ничего подобного!

– А еще точнее – «боюсь». Ты боишься, Алекс… Боишься даже сейчас, я чувствую. Потому и запрещаешь себе вспоминать.

Я так удивился, что даже раздражение прошло.

– Вот еще! Ничего я не боюсь! Почему я должен бояться того, что со мной случилось в детстве?

– Ты боишься, что узнаешь нечто, до сих пор значимое. Что и теперь может тебя ранить.

– Я не…

– На самом деле, – перебил меня Грег, – ты все помнишь. И подсознательно держишь воспоминания под замком. Но это не решение проблемы. Пока память там останется, она всю жизнь будет тебе мешать. Так что старайся.

– Может, поможешь? – ехидно предложил я.

– Ты должен сам пробить барьер. Понять, что пользы от этого будет больше, чем вреда.

– А если все-таки не получится?

Грег мгновение помолчал.

– Тогда у нас в запасе есть еще один способ. Верный. Но он тебе не понравится.

У меня по спине пробежали мурашки. Если уж Грег сказал «не понравится», значит, это в самом деле жесть…

– Ладно, – смилостивился он, – не буду тебя нервировать перед обрядом. В десять встречаемся на…

Он назвал какую-то станцию километрах в пятидесяти от города по Выборгскому направлению.

– Что с собой брать?

– Мы все принесем. Да, на всякий случай – не пей ничего алкогольного. И постарайся не курить после шести.

– То есть водки и шашлыков не будет?

– Словишь кайф и без водки.

– Хм? Обряд, говорите? Интере-есно…

Я собрался сострить на эту тему, но Грег уже бросил трубку. Я отправился в столовку, улыбаясь во весь рот и, как в детстве, мечтая, чтобы время ускорилось и побыстрее настал вечер.

Кстати сказать, в институте у меня дела шли гораздо лучше, чем раньше. Причем я не прилагал к этому никаких усилий. Сначала прежнее безграничное отвращение к работе сменилось таким же полным безразличием. Кажется, у меня незаметно сменились жизненные приоритеты – ни деньги, ни карьера в их число больше не входили. Я только обрадовался и с облегчением выкинул ложные ценности из списка. А вскоре с удивлением ощутил, что во мне просыпается интерес к специальности. Теперь вместо того чтобы шариться в Сети в поисках музыкальных порталов, бесплатных библиотек, компьютерных игрушек и прочих убивалок времени, я по доброй воле искал там материалы по теме моей дипломной работы и читал, что нового случилось в науке с тех пор, как я утратил к ней вкус. Свои мысли по этому поводу я оформил в виде статьи и ради прикола выложил в одном тематическом сообществе. В ответ получил кучу восхищенных комментариев, превозносивших мой «нестандартный подход» и «свежий взгляд», и одно серьезное предложение от некоего образовательного фонда, через который, как я прекрасно знал, шла основная утечка мозгов из России. Случись такое полгода назад, я бы прыгал от восторга. Да и теперь было приятно. Но, честно сказать, в данный момент у меня были другие приоритеты.

Когда я вышел из электрички, ребята уже ждали меня на станции. Поезд ушел, и сразу стало непривычно тихо. Запахло лесом. И неудивительно – ничего, кроме леса, вокруг и не было. К самым рельсам подступали березы и ели, среди камней трепетали дикие цветы. Ники, пока ждала меня, сплела венок. За зиму она отрастила волосы почти по плечи. В светлых летних сумерках, тонкая и изящная, она была похожа на эльфа. Да и Грег, пожалуй, тоже. Оба они нарядились в одинаковые черные ветровки и водолазки, никаких вещей я при них не заметил.

А Валенок не был похож на эльфа. Он напоминал гоблина. Или тролля. В общем, некую только что вылезшую из болота зубастую тварь, покрытую бородавками и присосками, огромную и вонючую. Вдобавок его одежда была вся в клочьях мха, осоке и черничных листьях – видимо, в ожидании меня он всласть повалялся на земле. За спиной у него виднелся рюкзак не меньше, чем у приснопамятного Крома из Пармы. Только банджо не хватало.

Со станции уводили две дорожки: одна к шоссе, другая, поуже – в лес. Мы свернули на более узкую, и вскоре станция исчезла за деревьями.

Шли мы долго, не меньше получаса. В лесу, казалось, темнело быстрее, чем в городе. Небо постепенно меняло цвет от розового к темно-синему. Одна за другой загорались звезды. Звенели комары, вдалеке резко кричала какая-то ночная птица. Становилось прохладно. По обеим сторонам тропинки шелестел папоротник. Я вспомнил, что по легенде сегодня ночью распускаются его волшебные цветы, которые указывают на клады. Этот папоротник, видимо, был какой-то неправильный, потому что цвести и не думал. Но, кажется, он был тут один такой. Чего тут только не цвело! Голова кружилась от бесчисленных тонких ароматов, перебивающих лесной запах прели…

Посветлело. Мы вышли на берег озера. В сонной тишине изредка квакали лягушки. Над водой висела полоса тумана.

– А сейчас что мы будем делать? – спросил я.

– Видишь остров? – Грег указал в туман. – Полетим туда.

Я всматривался в марево, пока не разглядел что-то темное. Когда я повернулся к Грегу, Валенок и Ники уже улетели.

– Грег, а можно не лететь, а как-нибудь по-другому?

– Можно, – ответил он, взмывая в воздух. – Вплавь.

Через миг я остался в одиночестве. Бросили меня, сволочи! Одного, на берегу черт знает какого озера, среди ночи; обратной дороги сам не найду…

Я спустился к воде и потрогал ее пальцем. М-да. Температура воды к купанию не располагала. Да и куда я дену одежду – на голову привяжу?

«Ладно уж. Перелечу как-нибудь, – я прикинул расстояние. – Тут метров триста максимум. В темноте высоты не видно. А если и свалюсь, так в воду – не страшно!»

Решившись, я пошел искать подходящее место. С места взвиваться в воздух, как ребята, я еще не умел. Для взлета мне требовался хоть какой-то разбег, желательно – небольшая горка или обрыв. Найдя берег покруче, я превратился, раскинул крылья, разбежался и кинулся в темноту.

В грудь упруго ударил прохладный воздух, подхватил под крылья. Я бесшумно планировал в темноте, почти параллельно воде, понемногу поднимаясь. Оглянулся – берег медленно удалялся. И ничего сложного! И не страшно! Неужели мне удалось победить фобию? Ура!

Но тут я влетел в полосу тумана и понял, что у меня проблемы. Туман оказался плотный, как сметана. Ни зги не видно.

«Еще налечу на дерево! – с тревогой подумал я. – Это не дело, надо подняться повыше!»

Я забил крыльями, меня куда-то криво понесло. И тут же запутался, где верх, где низ, на какой я высоте, далеко или близко от острова. Со всех сторон меня по-прежнему окружал туман. Я занервничал. Где я?! Сейчас как хряпнусь о какой-нибудь гранитный утес, которые в Карелии на каждом шагу! Или хуже того – уже поднялся метров на сто?! Куда бежать?! Везде – эта белая муть!

Выход я так и не нашел. И, запаниковав, сделал самое худшее, что мог, – превратился в человека.

Естественно, я тут же камнем рухнул вниз и с громким всплеском и треском упал в прибрежные камыши, не долетев до острова метров пятнадцать.

Когда я вылез на берег, весь мокрый, остальные встретили меня жизнерадостным смехом.

– Дракон, тоже мне! – веселилась Ники. – Мимо берега промахнулся! Ты что, нас не видел? И острова не видел? Что дракону какой-то там туман?!

– Я забыл, что я дракон, – буркнул я, стаскивая мокрую куртку. – Мне как-то, знаете ли, не до того было.

Там, куда я упал, воды оказалось всего по пояс, но пока я вылезал, вымок весь и вдобавок вымазался в тине.

– Ребята, кто поделится сменной одеждой?

– Она тебе не понадобится, – сказал Грег. – Разожжем костер, до утра успеет высохнуть.

– Что значит – до утра?!

– Снимай ее. Все равно тебе пришлось бы раздеваться для ритуала.

Я застыл с пряжкой ремня в руках.

– Совсем все снимать? До трусов?

– И трусы тоже, – зловеще подсказал из темноты Валенок.

– Снимай-снимай, – кивнул Грег. – Обнажайся.

– Не, я не хочу. Тут Ники… и вообще.

Ники хихикнула.

– Если ты такой застенчивый, могу отвернуться.

Я пожал плечами и снова потянулся к ремню. Компания стояла кружком и пялилась. Внезапно я сообразил, что, кроме меня, раздеваться никто не собирается.

– Эй, что вы тут затеваете?

– Да ничего особенного. Надругаемся над тобой по очереди! – посулил Валенок таким тоном, что мне захотелось немедленно застегнуть ремень и надеть сверху еще одни трусы, бронированные.

– Мы «затеваем» ритуал построения твоей магической защиты, – терпеливо объяснил Грег. – Так что заканчивай кривляться, снимай мокрые шмотки и отправляйся за дровами. Или отправляйся за дровами в мокрых шмотках, мне все равно. Но когда управимся с костром и всем прочим, ты должен сидеть в круге в полной готовности.

– В полной готовности – это голым? – ядовито спросил я, подумав о комарах.

– Для нанесения печатей защиты мне понадобится вся поверхность твоей кожи. У нас на подготовку меньше сорока минут. Все, отсчет пошел.

В нескольких шагах от берега обнаружилась круглая ровная полянка. Я заметил на ней следы кострища и подумал, что Черный клан собирается тут не в первый раз.

Втроем мы быстро набрали плавника на берегу. Валенок приволок целую сухую ель. Я по общей просьбе дыхнул на нее огнем. Потом, когда сучья прогорели, стащил одежду, развесил ее на близлежащих кустах и скорчился у костра.

– А можно я тут посижу в виде дракона? – пришла мне на ум здравая мысль. – Замерз как собака!

Но Грег не позволил.

– Весь смысл обряда – в защите твоего человеческого тела. Драконьего тоже, но человеческого – в первую очередь. Ты с ним пока слишком связан. В принципе, привычка превращаться в человека – это атавизм. С возрастом эта связь будет все слабее. Многие взрослые драконы не превращаются в людей вообще – им это больше не нужно…

Он протянул мне фляжку:

– На, глотни. Это поможет.

Из фляжки пахло чем-то вроде коньяка, пряной цветочной сладостью, почему-то смутно знакомой. Я сделал глоток. М-м, вкуснятина! Сладкий, чуть горьковатый жидкий огонь тут же срезонировал с моим собственными драконьим огнем. По жилам пробежало пламя, я мгновенно согрелся. Мне показалось, что сквозь кожу проступают пылающие прожилки и разветвления, что мои руки светятся в темноте…

Я недоверчиво помотал головой, прищурился… Не показалось!

– Что ты мне подсунул?

– Не узнаешь? Ты это уже пробовал.

– Хорошая штука, только для людей смертельна, – заметил Валенок.

Пока я кашлял, давился и отплевывался, он уточнил:

– Но если развести водкой, то проскочит за милую душу. Только глюки будут не детские…

Капли дивного напитка, которым я заплевал полянку, светились золотистым светом. Я вспомнил.

– Водка «Вздрогнем!» То-то привкус знакомый!

– Там был «ерш», – пренебрежительно сморщил нос Валенок. – А это – чистейший дистиллят.

– Дистиллят чего?

– Вот этого, – Грег повел рукой вокруг себя.

Я оглянулся и обалдел. Вокруг все было в цветах, причем большую часть я раньше не видел. Это напоминало россыпь драгоценных камней. Словно в темноте, в невидимой траве, одна за другой расцветали звезды. В подлеске, по изнанке листьев папоротника пробегали, пульсируя, синие вспышки. Сосновые и березовые стволы оплетала повилика – тяжелые замысловатые соцветия покачивались на тонюсеньких стеблях, роняя золотистую пыльцу…

– Что это?!

– В купальскую ночь являются на свет самые потаенные цветы и травы, – сказал Грег. – Даже драконы не в силах увидеть все. А люди – и вовсе только некоторые. У этих цветов множество волшебных свойств, все они целительны или ядовиты, колдуны делают из них какие угодно зелья… Кстати, некоторые драконы – и не только драконы – специализируются на магии трав и камней. Вернемся в город, покажу, где продаются амулеты… Куда это ты уставился?

– …а там, не цветок ли папоротника?!

– Он самый. Ты чего так разволновался?

– Так он же указывает на клады!!!

– А, эта байка про клады… На самом деле папоротник цветет везде, и клады тут ни при чем. Просто если клад был зачарован, магия клада как бы накладывается на магию папоротника, и цветок в некоторые особые дни – такие, как сегодня, – становится видимым.

– Понятно, – слегка разочарованно вздохнул я.

– Но ты навел меня на одну мысль…

Полуночная темнота стала прозрачной. Я видел Ники в отдалении среди сосен, в венке, с охапкой цветов в руках; Валенка, который сидел на толстом сосновом корне и жевал травинку. Я мог смотреть сквозь деревья, сквозь воду и сквозь туман; мог бы увидеть весь лес, но зачем? Самое важное и интересное происходило на нашей поляне.

Я отпил еще глоток «дистиллята» и отдал фляжку Грегу. Эта штука согрела меня, распрямила, вселила уверенность и вернула покой. Я перестал конфузиться из-за того, что сижу голый, – наоборот, ничего более естественного я и придумать бы не смог. Я перестал думать о прошлом, томиться стыдом за последний «полет» и побаиваться предстоящего обряда. Осталось только восхищение окружающей красотой и желание узнать – что будет дальше?!

Грег взглянул на небо, потом на экран мобильника.

– Пять минут до начала. Посиди немного, мы закончим приготовления.

Я устроился у костра, с любопытством глядя по сторонам.

Из-за деревьев бесшумно появилась Ники с лесными цветами и принялась раскладывать их на поляне. Грег указывал ей, какие цветы куда класть, изредка поправляя ее, а сам плел в воздухе пальцами, словно паутину, почти невидимую, слабо светящуюся сеть. Он то проводил идеально прямые линии и правильные окружности, то одним росчерком выписывал на земле, на коре деревьев, в воздухе какие-то замысловатые буквы и закорючки. Они напоминали готический шрифт, но я так и не распознал ни единой буквы. Казалось, что Грег строит сложный график. Но потом я догадался. Поляна определенно превращалась в геометрически выстроенное, сияющее, живое звездное небо, где звездами были цветы и буквы. Одни вспыхивали и тут же гасли, другие понемногу бледнели, но разгорались ярче, когда я на них долго смотрел.

Тем временем Валенок выкладывал из рюкзака всякие занятные штуки. Небольшой меч, по размеру игрушечный, но при этом полная копия настоящего; складной веер; множество коробок и склянок. Тускло блеснул кубок, судя по всему медный (не золотой же!). Упал в траву небольшой посох – чтоб мне лопнуть, если это была не волшебная палочка!

Грег взял одну из таинственных коробочек и открыл ее. Внутри оказался белый порошок. Как выяснилось – самая обычная соль. Грег обошел костер по кругу, бросая пригоршни соли в темноту.

– Что это ты делаешь? Зачем соль?

– Очищаю землю и воду этого места от злых духов. А теперь очистим воздух и огонь.

Он взял другую коробку, достал оттуда черный бесформенный кусок смолы и кинул в костер. Над огнем поднялся душистый дым, слегка напоминающий ладан. Его запах растревожил подсознание, вызывая в памяти множество смутных образов, непонятно откуда взявшихся. Будто запах был не из нашего мира.

– Я сейчас замкну круг, – предупредил Грег.

Ники поспешно отошла с полянки к деревьям. Валенок задержался, будто чего-то ожидая.

– Слышь, – заискивающе протянул он. – Насчет шлема… Может, уберешь гвозди?

Грег молча стоял, безразлично глядя перед собой. Валенок, тяжко вздыхая, ушел от костра и сел возле Ники.

Ритуал начался. Грег снова обошел поляну, пальцами проводя в воздухе пылающую черту. Одновременно он что-то размеренно произносил – надо думать, заклинание – на неизвестном мне языке. Как я ни вслушивался, так его и не опознал. Мерещилось что-то славянское, латинское…

Я вздрогнул – показалось, что из-под его руки выхлестнулось пламя. Налетел и сразу угас ветер. Чуть-чуть дрогнула земля…

Грег совершил полный оборот, произнес короткую фразу на своем языке и добавил по-русски:

– Все, круг запечатан. Не выходи из него!

Валенок и Ники остались за кругом. Я видел, как в темноте блестят их глаза.

Грег подошел к костру, взял из кучки еще несколько предметов и разложил их по сторонам света.

– Что это? – спросил я.

– Символы стихий. Дракон огня – меч. Дракон воды – чаша. Дракон воздуха – веер. Дракон земли – посох. Сила, защита, равновесие.

Грег достал еще одну коробку, вроде пенала. Оказалось, это и был пенал. В нем лежали кисточки и тушь.

– Все, можно начинать работу, – сказал он, подходя ко мне. – Вставай. Расставь ноги на ширину плеч и убери руки за голову.

– И что будет? – полюбопытствовал я, послушно вставая в указанную позу.

– Создам тебе кое-какую защитную ауру.

Я вспомнил наши прошлые уроки.

– А разве она не сама нарастает?

– Сама. Но слишком долго. Пока она будет нарастать, тебя десять раз убьют. А я тебя чуть-чуть подстрахую. Все, теперь не шевелись. Рисунок должен быть очень аккуратным.

Думаю, даже если бы я приплясывал на месте, узор все равно получился бы какой надо. Грег рисовал выверенными движениями, быстро, точно, скрупулезно. Я невольно ежился от холодных прикосновений кисточки. Иногда было щекотно, иногда покалывало, будто слабым электрическим разрядом. Я стоял с закрытыми глазами, а когда открывал их, то совсем близко видел подсвеченное алым пламенем костра лицо Грега, его сжатые губы и сосредоточенный взгляд.

– Одна печать готова, – пробормотал он, выпрямляясь и стряхивая кисточку.

Я скосил глаза и увидел, что вокруг шеи, вдоль ключиц, у меня появилось ожерелье-плетенка.

– Защита горла, – пояснил Грег. – Горло очень важно, в нем рождается пламя. Повернись…

Теперь кисточка щекотала позвоночник. Я задавал вопросы, стараясь дышать потише, Грег негромко давал объяснения. Это защита спины, это – сердца. Защита – не значит броня. Она не спасет от выстрела в упор. Она оберегает только от вражеского боевого колдовства. Конечно, если какой-нибудь могучий дракон задастся целью – навести на меня убийственные чары, печати вряд ли ему помешают. Сила печатей – в прямой зависимости от моей собственной силы. Поэтому моя задача – вести себя тихо и скромно, как положено ученику. А не так, как раньше…

– Брюхо тоже подстрахуем. Эта печать не требует большого расхода энергии, зато помогает не только от вражеских чар, но и от отравлений…

Одно движение кисточки – и пониже пупка у меня возник несложный, приятно греющий кожу символ.

– «Вместилище ци»? – иронически уточнил я, вспомнив его любимую книженцию.

– Оно самое. Видишь, ты сам все знаешь. Расставь-ка ноги пошире.

– Эй, а там-то зачем?!

– Точно, зачем? Все равно ему там нечего защищать, – прокомментировал Валенок, который, оказывается, внимательно следил за ритуалом.

Я заткнулся, позволив Грегу нарисовать в воздухе между ног светящийся змееподобный знак, который тут же погас и исчез. Тем же движением он начертил знак над моей макушкой.

– Это замки, – объяснил он. – Уязвимые зоны должны быть закрыты.

Грег обмакнул кисточку в тушь, стряхнул излишки и застыл в позе художника, думающего, куда бы еще положить мазок.

– На пасть печать не ставится. Эта область невосприимчива к магии. Поэтому всякие драконоборцы часто бьют именно туда. Но на этот случай у тебя есть зубы. Так… что мы еще забыли?

– «Аварийный сброс хвоста», – пробормотал я, вспомнив покойного белого змея.

Стало быть, Лорд в Маске тоже рисовал ему защитные печати. Не больно-то они ему помогли…

– Или сделать еще парочку знаков на ладонях?

– Нечестно! Мне-то всего одну поставил, – донесся из-под деревьев обиженный голос Ники.

Валенок тоже что-то вякнул. Кажется, снова про гвозди.

– Ладно, хватит, – Грег опустил кисточку. – Пока не будем. Слишком много печатей одновременно истощат твою нервную систему…

– Ну как, всё? – спросил я. – Курить хочется!

Прошло уже минут сорок. Я устал стоять неподвижно, но боялся пошевелиться, чтобы не смазать рисунок.

– Почти, – сказал Грег. – На самом деле, печатей огромное множество, но остальные необязательны. Их ставят в разное время, учитывая стихию, стиль боя и многие другие обстоятельства. Печатями усиливают или компенсируют те свойства, которых не хватает от природы…

– А ты можешь поставить мне такую печать, чтобы я перестал бояться летать? – загорелся я.

– Такой печати нет, – огорчил меня Грег. – А сейчас замолчи. Осталась одна печать, самая главная.

Он подошел ко мне вплотную.

– Печать на лоб. Защита глаз и всего, что связано с управлением сознанием. Ключ к твоему разуму и воле.

– Печать интеллекта, – хмыкнул из-под сосны Валенок.

– Валенок, заглохни. А ты, Алекс, замри.

Я закрыл глаза и застыл, чувствуя, как кисточка касается кожи между бровей. В какой-то миг мне показалось, что она проникает внутрь головы и рисует прямо на поверхности мозга. Это было такое неприятное ощущение, что я едва не отдернул голову, но в последний миг удержался.

– Все, – объявил Грег и отступил, любуясь своей работой. – Эй, не трогай! Постой еще минут пять. Пусть подсохнет.

Я снова застыл. Грег сел на землю и отпил из фляжки. Я заметил, что пальцы у него слегка дрожат, и понял, что он устал ничуть не меньше моего.

– А почему у вас не видно этих печатей? – пришло мне в голову.

– Они неактивны. Хочешь посмотреть?

– Еще как!

Грег запрокинул голову, выцеживая дистиллят до последней капли. Потом он встал, скинул куртку и футболку и картинно развел руки в стороны.

– Ого! – выдохнул я, глядя, как на его поджаром торсе проступают светящиеся узоры. Их было невероятное множество. Шея, грудь, спина, руки, лицо… такое количество татуировок я видел разве что в журнале «Мир путешествий», у вождей маори. Правда, светились только некоторые из них. Особенно те, что на руках, – они просто пылали! Они начинались от самых пальцев, на тыльных сторонах ладоней, и оплетали запястья до локтей. Казалось, его руки – в ажурных кольчужных перчатках, раскаленных добела. Узор я на этот раз рассмотрел: точно, мечи в орнаменте из трав.

– Почему мне таких не поставил? – спросил я с завистью.

– Зачем тебе? – устало произнес Грег. – Это атакующая магия. Тебе я ставил только защиту.

– A у ребят что?

– Посмотри.

– Но раздеваться мы не будем, и не надейся! – добавил Валенок.

Я повернулся влево и увидел, что печати Валенка и Ники тоже светятся. У Ники на лбу стоял крупный, тщательно выписанный знак – распахнувший крылья дракон. Только у нее одной из всех нас. Мне это показалось странным.

– Он закрепляет ее драконий облик, – объяснил Грег.

– А что, были проблемы с превращением?

– Были, – лаконично ответила она.

У Валенка, насколько я мог судить, тоже оказалось множество печатей-доспехов. Правда, под одеждой их было толком не рассмотреть. Пол-лица закрывала необычная сплошная печать, которую я уже видел. Она напоминала зигзаг молнии и превращала его физиономию в нечто вообще невообразимое.

– Ух ты, что это?

– Классический Шлем Ужаса, – сказал Грег.

– С гвоздями, – мрачно добавил Валенок.

– Где-то я уже слышал это название…

– Это древняя кельтская магия. Довольно широко известная.

– Так ты не сам выдумываешь печати, а берешь готовые?

Грег пожал плечами.

– Иногда. Почему бы нет, если они работают? Твои печати, Алекс, пока не очень сильные. Их эффективность будет постепенно нарастать. Но самое главное значение этих печатей – в самом факте их наличия. Это значит, что ты не одиночка и что в случае твоей гибели за тебя будет кому отомстить.

– Спасибо, утешил, – буркнул я.

Грег наклонился, поднял лежащий на траве миниатюрный меч и рассек им огненный круг. В тот же миг все светящиеся линии, все наши печати, все знаки и цветы погасли. Остались только догорающий костер и темнота вокруг. Мне вдруг стало зябко и неловко стоять голым на всеобщем обозрении.

– Собирайте инвентарь, – приказал Грег. – Гасите костер. Ритуал окончен.

Валенок и Ники принялись упаковывать в рюкзак коробки и склянки. Я быстро направился к развешанной на кустах одежде. Конечно, она была еще насквозь сырая.

– Ну и холод! – воскликнула Ники, будто только сейчас это заметив.

– Ничего, ветер попутный, через полчаса будем дома, – подбодрил ее Валенок. – Чаю выпьем горяченького, эх!

«А меня тут бросите?!» – чуть не взвыл я, представляя, как до утра буду болтаться по лесу, ожидая первой электрички. Но, похоже, именно это меня и ожидало.

– Ты не объяснишь, как активировать печати? – попросил я Грега злобным голосом, кое-как натянув на себя влажную одежду.

– Проще некуда – усилием воли, собственным пламенем. А в бою они активируются сами…

Не дослушав, я ушел на берег, наклонился над водой и приказал печати: «Зажгись!»

Это в самом деле оказалось совсем несложно. Через пару мгновений в воде появилось отражение светящегося знака. Меня аж в жар бросило. На лбу сиял восьмилистник. Счастливый цветок клевера с четырьмя сдвоенными лепестками.

– Что это такое? – Я обернулся к Грегу, который неслышно подошел и встал рядом со мной. – Почему именно он?

Синевато-фиолетовый свет пульсировал, то разгораясь, то почти угасая. Я не мог отвести от него взгляда…

– Это цветок папоротника, – сказал наш лорд. – Он защищает независимо от твоей собственной стихии и усиливает твои природные данные. И, как ты выразился, указывает на клады.

– Клад – это я? – спросил я с сарказмом, представляя, как они сейчас отправятся домой, а я останусь на этом острове минимум до утра, и никому не будет до этого дела – не можешь летать, твои проблемы…

– Грег, можно спросить? – вмешалась Ники. – Почему ты поставил Лешке печать всех четырех стихий?

– Чтобы защита была надежнее. И чтобы никто не догадался.

– О чем?

И тут догадался я. Мое недовольство как рукой сняло.

– Грег! Ты понял, какой я дракон, да? Какого я вида?!

Грег кивнул.

– И какой?

– Лучше об этом пока никому не знать. Даже тебе.