Текст книги "Стальной лорд"

Автор книги: Алекс Градов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Анхель некоторое время изучающе смотрел на меня:

– Похоже, друг мой, ты плохо представляешь себе, что такое «птица». И совершенно напрасно называешь работу печати убийством. По сути это тоже превращение. Только инициированное снаружи. Ты ведь не считаешь, что убил себя, став драконом?

– Отчасти так оно и есть. Но это совсем другое дело…

– Каждый миг убивает прошлое, но это естественно – он же создает будущее. Точно так же, как и ты, твоя дочка под влиянием «птицы» переродилась бы в нечто иное. Ничего особенно страшного в этом нет. Конечно, она что-то потеряла бы. Но с другой стороны – обрела бы новые способности. Всегда приходится чем-то жертвовать ради превращения – тебе ли этого не знать?

– Я жертвовал сам! Я сам принимал решение!

Меня кинуло в жар.

– Все верно. – Анхель продолжал развивать тему. – Ребенок не в силах решать за себя. У него не хватает знаний и опыта. На это и существуют родители. Они смотрят дальше и лучше знают, в чем заключается благо для ребенка. Вот, например, моя Стоножка…

– О, господи! Она что, была раньше человеком?!

– Драконом.

– А до того – человеком?

– Ну да.

– Ты с ней такое сделал?!

– Я создал новую гармонию!

– Маньяк! – прошипел я. – «Птица» – твоя работа?

– И далеко не худшая! – со спокойной гордостью сказал Анхель. – Ну, я ответил на твой вопрос?

– Вполне! – От ярости я едва мог говорить. – Благодарю за урок! Где тут выход?

Анхель помрачнел:

– Значит, вот как! Обидно! Я ожидал, что ты более разумен…

Я ничего ему не ответил. Зачем? Наш разговор был в самом деле окончен. Даже если бы он рассказал мне нечто вопиющее про Грега, и я ушел бы из клана, учеником Анхеля мне точно не бывать. Попытки навредить моей дочери я ему никогда не прощу.

– Ну ладно. Жаль, – ответил травник. – Впрочем, я уверен, что твоя эмоциональная реакция временная. Когда успокоишься и поймешь, что я был прав, – звони. Но не слишком с этим затягивай. Черному клану осталось недолго…

– Зачем тебе понадобилась «птица»?!

– Вот этого я тебе не скажу, – холодно сказал Анхель. – Своему ученику сказал бы. А слуги черного дракона это не касается.

Глава 9
РАЗБОР ПОЛЕТОВ И ДАЛЬНЕЙШИЕ МЕТАМОРФОЗЫ

После некоторых колебаний я собрался с духом, чтобы рассказать о походе в запретный лес Грегу. Все равно он рано или поздно узнает, если уже не в курсе. Драконья проницательность плюс ментовская дотошность. Ну и остальным уж заодно. В конце концов, то, что касалось одного из нас, касалось и всего клана. Это я рассматривал свою встречу с Анхелем как разведку. Грега с Валенком еще предстояло в этом убедить. Правда, разведка была самовольной – ведь меня никто не посылал. Но добытые сведения, я был уверен, вполне ее оправдывали. Да один способ Анхеля перемещаться из мира в мир чего стоил!

И теперь уже не было никаких сомнений, что он нам враг.

Мы собрались в традиционном месте – дома у Валенка, и я выложил им все.

Но реакция оказалась не совсем такой, как я надеялся.

– Ты сам к нему заявился? – в ужасе воскликнула Ники. – С ума сошел? Ты хоть понимаешь, как рисковал? Зачем?! Грег, скажи ему!

Глава клана ничего не ответил. Он выслушал меня молча, сидя в кресле, никак не комментируя. Его молчание раздражало меня даже сильнее, чем возмущение Ники и недобрая насмешка, проглядывающая на безмятежной физиономии Валенка. Честно говоря, я думал, что Грег снова начнет предостерегать меня, попрекать неоправданным риском – а в итоге все же похвалит за добытые сведения и успешное возвращение. Я был готов к спору, заранее припас аргументы… Но Грег молчал. Казалось, он отнесся к моей самоволке совершенно равнодушно. В стиле «это твое личное дело». Погулял? Понравилось? Ну и молодец.

Даже как-то обидно. Я бы на его месте хотя бы насторожился. Все-таки не каждый день возникает угроза потерять ученика.

Валенок тоже подозрительно помалкивал. Зато Ники возмущалась за троих:

– Знаешь, что я скажу, Лешка? Ты или дурак, или предатель!

– А ты рассуждаешь как типичная смертная!

– Это я-то смертная?! Нормальный дракон никогда в жизни не отправился бы прямо в логовище к врагу, типа на экскурсию, причем даже никого не предупредив! Что, если бы этот Анхель захватил бы тебя и начал пытать, пока ты не выдашь все тайны клана?!

– А я не знаю никаких тайн клана! И вообще, он дал мне слово…

– Ха-ха! Да тебя попросту могли взять в заложники! Или намалевать на лбу какую-нибудь загогулину – пришел бы к Грегу загипнотизированный и убил бы его!

– В самом деле, – оживился Валенок. – Может, тебе уже что-нибудь где-нибудь нарисовали? Ну-ка раздевайся!

– Да пошел ты! Ники, а тебе я вот что скажу: если бы я был предателем, я бы вам ни слова не сказал! Эх, надо было так и сделать! Сейчас бы хоть не слушал ваши подначки…

Ники всплеснула руками:

– Но объясни, Леша: как можно по своей воле, никого не предупредив, отправиться к дракону, который ненавидит твоего учителя?! Который копался в твоем мозгу, как в собственном холодильнике? Неужели тебе было не страшно?

– Страх возбуждает, – пожав плечами, повторил я фразу Анхеля.

– Чей страх? – с любопытством спросил Валенок. – И кого возбуждает – тебя или жертву? А приятно, когда тебе девственниц подсовывают, правда, Леха?

– Так, опять за свое? – обозлился я. – Разве вы не слушали мой рассказ? Во-первых, я отказался. Во-вторых, она сама нарвалась, когда залезла туда, куда ей ходить запрещено. И если хотите знать, мне в самом деле там понравилось! Лес Эверн – прекрасное, магическое, гармоничное место. Драконы там не скрываются, как у нас, маскируясь под людей, – они там правят…

– Драконы правят людьми? – уточнил Валенок. – Ты это слышишь, Грег?

– Из чего ты сделал такой вывод? – сонно прищурив глаза, спросил глава клана. – Тебе сказал об этом Анхель?

– Я оговорился. И не надо делать из моих оговорок далекоидущие выводы! В этом мире люди и драконы – ну… просто соседи. У людей – города. У драконов – горы, леса…

– Короче, весь остальной мир, – захохотал Валенок. – Смертные – в резервациях. Пища собрана в кучки заранее. Удобно!

– Просто у каждого своя территория! Зачем доводить до абсурда!

– С трудом представляю себе такое равноправное соседство, когда могучая, сильная, продвинутая раса по-братски делит землю со слабой, отсталой и малочисленной. Рано или поздно возникает вопрос: «А зачем они нам нужны?» А ответы на этот вопрос можно найти самые разные. В том числе – и «не нужны на хрен».

– Бред!

– Нормальная логика. Во все времена так бывало. Сильный жрет слабых. А там их, как я понял, даже по лесам вылавливать не надо…

– Несете черт знает что. Нарочно!

– Ага. Чтобы испортить тебе впечатление от прогулки.

– Еще скажи, что нам завидно, – фыркнула Ники.

– Ники, не трать запал, – заявил Валенок. – Сейчас с Лехой разговаривать бесполезно. Сама разве не видишь – он купился. Кайфово быть драконом в мире, где драконы – не сказки для детей, а реальные высшие существа. И еще кайфовее, когда тебе поклоняются как богу. Жертв еще не приносили?

– Да отвяжитесь вы со своими жертвами! – Мое терпение иссякло, и я обратился прямо к главе клана, который, по-моему, давно уснул в кресле. – Грег, как ты прокомментируешь заявление Анхеля насчет меня?

– Какое именно? – Грег приоткрыл глаз.

– Что я золотой дракон!

Ники уставилась на меня с недоверием и любопытством.

– Лешка – золотой?! – протянула она. – А с чего травник так решил? Кстати, вполне может быть… Я тоже иногда думала…

– Ага-ага, – глумливо кивнул Валенок. – И Анхель золотой! Какое совпадение! Вам прямо-таки судьбой предначертано быть вместе!

– Если я буду золотым…

– Предашь клан – не будешь никаким.

– Я уже сказал Анхелю, что мне с ним говорить не о чем! Да и с тобой тоже!

– Мальчики, не ссорьтесь! – крикнула Ники.

Потом мы все дружно, не сговариваясь, посмотрели на Грега.

– Одну полезную новость ты все же принес, – произнес он, словно и не слышал нашей склоки. – Анхель подтвердил, что это он поставил печать. Собственно, у меня и раньше ни малейших сомнений в этом не было. Особенно когда мы нашли у него на крыльце голову стального дракона. Но всегда приятно получить чистосердечное признание и закрыть дело… Интересно, почему он тебе рассказал? Равнял тебя по себе? Сам-то он экспериментирует на своих детях без малейших комплексов… Но скорее всего, решил, что это уже не тайна. Или скоро ею не будет. И лучше тебе узнать от него, чем от меня…

– А что насчет золотого? – спросила Ники. – Лешка правда золотой дракон?

– Вовсе нет.

–  Поканет! – уточнил я.

Грег пожал плечами:

– Все зависит от тебя. Пока ничего сказать невозможно. То, что я вижу, – скорее нет, чем да. Твоя эволюция в последнее время пошла по другому пути.

– В смысле?

– Ядовитых шипов у золотых не бывает.

– Но Анхель сказал… – упавшим голосом проговорил я. – Он был уверен…

– Он тебе, вижу, много всего наговорил. Подумай, зачем!

– Ха-ха, а ты и уши развесил! – развеселилась Ники. – Хитрый старикашка знает, на что тебя ловить!

Я молча выскочил на балкон, треснул дверью и полетел к себе. И сам не ожидал, что настолько огорчусь.

Однако возле дома меня нагнал Валенок.

Я было подумал, что он хочет позвать меня обратно. Но он втолкнул меня в квартиру с такой силой, что чуть не вышиб мной балконную дверь.

– Ты что, рехнулся?

Вместо ответа Валенок взял меня за плечо и сдавил его как клещами.

– Ты что делаешь, придурок?! – обозлился я и схватил его за воротник.

Несколько секунд мы стояли, синхронно вцепившись друг в друга. Потом Валенок оскалился, сжал мое плечо еще сильнее и вдруг приподнял меня над полом – одной рукой. Я повис в воздухе, слишком ошеломленный, чтобы сопротивляться.

– Золотой дракон, посмотрите на него! – заговорил он издевательски. – А может, не золотой, а желтый? Хочешь стать желтым, Леха? Как твой дружок Орка. А ведь у него задатки были куда лучше, чем у тебя! Почему же он стал желтым? Что в нем за гниль?

– Я не стану желтым, – прохрипел я.

– Мне плевать, что ты там мутишь с травником, – проникновенно сказал Валенок. – Хоть совсем к нему уйди. Но если по твоей вине что-то случится с Грегом, я сам тебя убью. Горло перекушу, понял? Вот этими зубами!

Я попытался вывернуться, но проще было вырваться из кузнечных тисков. Поэтому довольно скоро я перестал трепыхаться и только молча смотрел на него с максимально гордым видом, какой только был возможен в висячем положении.

Впрочем, Валенок и не ждал от меня комментариев. Он отпустил мое плечо, вышел на балкон и улетел, не попрощавшись.

Прошло несколько дней после моего возвращения из леса Эверн, а жизнь все никак не могла вернуться в прежнюю колею. Сперва я просто терпеливо ждал. Из опыта знал, что после любого интересного, полного впечатлений похода или путешествия повседневная жизнь первое время кажется блеклой, удручающе монотонной и лишенной смысла. Еще немного подождать – и Эверн уйдет в область воспоминаний…

Однако шли дни, но образ волшебного леса оставался все таким же ярким и манящим. Каждый день я по много раз с ностальгией вспоминал нашу прогулку, находя в ней больше удовольствия, чем испытывал тогда на самом деле. Холодная, упорная ненависть к Анхелю (кстати, я и не подозревал, что способен на подобное чувство) прекрасно уживалась во мне с теплыми чувствами к миру, в который он перебрался на ПМЖ. И Маркету я вспоминал частенько…

Не сразу я ощутил перемены – неуловимые, но существенные. Они шли, как прилив – волна за волной, и каждая следующая заливала берег чуть дальше предыдущей. Мелкие, странные изменения даже не в мыслях, а на уровне ощущений. А потом и поступков…

Например, я вдруг возненавидел свою квартиру. Да, мою любимую нору, мое логовище, которое я много лет создавал под себя. Теперь, после леса, квартира вдруг стала вызывать отвращение. Я смотрел вокруг и не понимал, чему тут можно нравиться. Грязная, пыльная конура! Отвратительные запахи. Сколько тут мусора скопилось за годы! Все равно что жить в помойном бачке. И как я раньше это выносил?

Однажды вечером я почувствовал, что прямо задыхаюсь, и распахнул все окна. С треском оторвал пожелтевшие полоски бумаги, которыми окна заклеивала еще матушка. Внутрь хлынул воздух. Я жадно вдохнул, опираясь на подоконник и высунувшись наружу чуть не по пояс. Нет, тоже не то! Пыль, пары бензина! Как этим дышать?! Куда деваться?! Прочь отсюда!

Что ж, теперь я всё буду сравнивать с лесом Эверн?

Я вернулся в комнату. Взглянул на пыльные кучи книг на полу. Хотел прибраться, но стало противно даже притрагиваться.

«Надо валить», – возникла неоригинальная мысль.

Но куда? В какие леса? Я прислушался к себе. Может, настал тот момент, о котором однажды упоминал Грег? Когда дракон больше не может переносить город и улетает?

«А как же клан?»

Эта мысль отрезвила меня. Мне сейчас никуда нельзя улетать. Долг перед своими приказывает мне остаться здесь. Грег сказал: игра началась. Кто я буду, если выйду из нее в самом начале, бросив товарищей? Смогу ли сам себе смотреть в глаза?

Тем не менее кое-что по мелочи я в своем быту поменял. Например, снова перебрался спать на паркет. На диване мне мешали своей шумной возней живущие в набивке пыльные клещи. Вообще, все чувства обострились, словно прогулка по лесу очистила меня. Сны стали неестественно яркие и тревожные. Раньше я как будто нырял в море снов, и, чем глубже я погружался, тем реалистичнее становились мои видения.

А теперь наоборот: засыпая, выныривал на поверхность. И порой долго не мог погрузиться обратно. Особенно когда будили внезапно…

Что за звон? Отрывистые трели вонзаются в мозг как отравленные стрелы. Сущность моя где-то так далеко, что даже сознание за ней не поспевает. Тело между тем действует само, на рефлексах. Берет какой-то предмет, подносит к уху. Я слышу голос. Разумное существо. Я его знаю. Существо недовольно, ему что-то от меня нужно:

– …совсем совесть потерял! Что ты там мычишь? Пьяный, что ли? Ты хоть помнишь, что у тебя есть родители?

Родители? Я потер рукой лоб. И впрямь! Слово напрочь выпало из памяти. Точнее, само слово-то я помнил. Но вот его содержание исчезло. Стало как пустая коробка.

Я зевнул и признался:

– Забыл.

– Ах, забыл он! И неудивительно! Второй месяц не звонишь! Как будто все равно, что у нас, как мы… Все время чем-то занят! Никакого дела до нас нет!

Я поморщился. Существо голосило слишком громко, причиняя мне дискомфорт.

– Я не люблю шум… Ты можешь замолчать?

Ничего плохого я и не думал. Просто громкие звуки в последнее время очень невзлюбил. Хуже них были только резкие химические запахи. Но в трубке вдруг раздался плач. Я нахмурился. По сути претензий существа я, честно говоря, не понял ни слова, но его общий эмоциональный фон мне не нравился. Он меня почему-то тревожил.

– Э… – Как-то этот смертный назывался… – Мама!

– Что – «мама»?!

Я напряг память. Что полагалось говорить в подобных ситуациях?

– Успокойся!

Рыдания только усилились.

Я почесал в затылке. То ли сказал не то, то ли не так. Конечно, я бы и сам не поверил. Прозвучало абсолютно холодно и фальшиво: как на иностранном языке по бумажке прочитал, не понимая смысла. Притворяться я никогда не умел.

И сказал честно, по правде:

– Пойми, смертная. Я не испытываю к тебе неприязни. Но ты просто позвонила не вовремя. Я смотрю важный сон, а ты меня отвлекаешь…

Бабах! Я отдернул трубку от уха, болезненно скривившись.

Гм. Странно. Она что, обиделась?

Я сидел с телефоном в руке, медленно и постепенно возвращаясь из глубин сна в тело – разумом, духом, еще чем-то, как будто у меня было несколько десятков сущностей, и все они медленно и плавно поднимались вслед за мной, втекали в меня, занимая свое место и тогда останавливаясь. Когда последняя совпала с остальными, я наконец проснулся по-нормальному. Поглядел на телефон, вспомнил разговор и ужаснулся.

Надеюсь, он мне приснился!

Однако нет – вот последний звонок. Я нажал на вызов, собираясь перезвонить и извиниться за это безобразие. Позвонил несколько раз, но трубку никто не брал.

Что со мной творилось? Похоже на то, что было прошлой весной, когда я начал превращаться в змея, – но при этом другое.

Может, я чего-то нанюхался в его лесу? Или это пыльца Анхеля виновата?

Случившееся очень меня, мягко говоря, расстроило. Но вот какое дело – одновременно я словно наблюдал со стороны за чувствами, холодно и равнодушно анализируя их. Какое-то раздвоение личности…

«Следующий этап превращения, – шепнул внутренний голос. – Помнишь встречу с Ленкой в институте? Так это то же самое. Просто в тебе отмирает человек…»

Ерунда, решительно возразил я внутреннему голосу. Тогда с Ленкой вышло скорее курьезно. А с мамой совсем уже не смешно.

Кстати, еще же был папа…

В первый момент я не смог вспомнить ни его лица, ни имени.

Вот тогда я испугался совсем. Вскочил и громко сказал:

– Васька!

Перед глазами сразу возникла милая рожица. На душе потеплело. Ну слава богу. Хоть это слово смысл не потеряло.

Глава 10
ВСЕ ДАЛЬШЕ И ДАЛЬШЕ

После таких жутких дел у меня, как и следовало ожидать, начался откат в сторону человечности. На следующий день, кое-как помирившись с мамой, я позвонил Кире, которого тоже не видал с лета, и договорился о встрече. С одной целью – доказать себе и всем людям в лице Кири, что я все еще один из них.

– Куда пойдем? – спросил не подозревающий о своей высокой миссии друг детства.

– Не знаю… Пройдемся? – предложил я.

– Где?

– Ну… за город слета… съездим?

– В такую погоду? – хмыкнул Киря. – Ты в окно-то выглядываешь иногда?

Я взглянул в окно. Увидел там нечто вроде серого экрана выключенного телевизора, с которого давно не протирали пыль. Иррационально захотелось нашарить пульт, нажать на «вкл» и найти канал, по которому показывают зеленый лес чужого мира, край которого расплывается в голубой дымке у горизонта…

– Давай я лучше к тебе заскочу, – предложил Киря.

Я огляделся и скривился:

– Да ну, в квартире сидеть противно. Я тут задыхаюсь…

– С каких это пор?

Я испугался, что спалился:

– Ладно, можно и в квартире. Прилетай… Гм… У меня тут еда есть!

– Еда? – переспросил Киря, теперь уже точно с подозрением. – Леха, у тебя же отродясь никакой еды в доме не бывало! Подружку завел, что ли?

Я мысленно обругал себя. Какой черт меня потянул сболтнуть про обед?

– Нет никакой подружки. Просто… Все люди меняются, – ответил я извиняющимся тоном. – Я последнее время довольно сильно изменился…

– Это уж точно, – проворчал друг детства. – И неудивительно, после того, что с тобой было весной. Как жив остался, лично мне до сих пор непонятно…

Я саркастически ухмыльнулся в трубку. По моему глубокому убеждению, Киря счел личным оскорблением, что я не помер от лейкоза, а более того, чудом взял и поправился, тем самым плюнув ему в душу как диагносту.

– Погоди, еще и не то увидишь, – посулил я ему. – Глаза на лоб полезут!

В общем-то, просто так сказал, чтобы его подколоть. Однако оказалось – не соврал.

Несколько часов спустя Киря застыл на пороге комнаты, и глаза у него распахнулись раза в два шире, чем обычно.

– Что это?!

– Да так, прибрался, – скромно сказал я. – Ну как тебе моя перепланировочка?

Киря сглотнул:

– Своеобразно…

– Правда, стало светлее, уютнее? – спросил я, смутно подозревая, что снова где-то накосячил.

По-моему, так теперь в квартире хоть стало возможно жить без отвращения. Все книги и журналы с пола я стащил в большую груду в дальнем углу комнаты и присыпал свежей землей, которую натаскал с газона. Теперь в комнате пахло не старой целлюлозой и пылью, а свежей хвоей и можжевельником, ветками которого я для эстетики прикрыл кучу земли. На подоконник поставил несколько банок с сырой размоченной землей, в них воткнул еще сосновых веток. Зачем? Сам не знал. Авокадо я передвинул к окну, поближе к свету. Думал, ему понравится, но вид у дерева был не счастливый, а несколько скукоженный. Возможно, от холода – все окна были открыты настежь. В комнате стало пусто, холодно, зелено.

– Ты не мерзнешь?

– Да нет пока, – я подумал и добавил: – Снег пойдет, закрою…

– Давай сейчас закроем, а? И кстати, мне не очень нравится та куча в углу. Кого ты там похоронил?

– Где? Да я просто книги убрал, чтоб не валялись…

Киря вздрогнул. Возможно, от холода. Я со вздохом закрыл окно:

– Есть хочешь?

– Чаю бы горячего выпил, – отозвался друг, как-то настороженно глянув в сторону кухни. – Что у тебя там за расчлененка на столе?

Ничего такого уж страшного там не было. Просто пакет с рынка с окровавленным куском чьей-то свежей туши. Мне было, в общем, все равно, чьей. Главное, когда я его покупал, оно еще не остыло.

– Можно подумать, расчлененки никогда не видал, – проворчал я. – Кстати, Киря! Если на порог подложена отрезанная голова, это что означает?

– У тебя?

– Не, у знакомого.

– Человеческая?

– Нет. Одного… животного.

– Как в фильме «Крестный отец»? – хмыкнул Киря.

– А что там?

– Там голову лошади отрезали и в постель хозяину подсунули.

– А что это означало?

– Последнее предупреждение. Еще один косяк, и с тобой будет то же самое.

– Гм… В случае моего знакомого была вообще-то не лошадь…

– Леха, – сказал Киря, – ты меня пугаешь.

Я вздохнул:

– Честно, не ставил себе такой задачи.

– Это и настораживает. Если бы ты прикалывался, я бы еще понял. А так… Знаешь, можно заподозрить что угодно.

– Например?

Неужели Киря о чем-то догадывается?

– Есть клинические признаки, – сказал он. – Конечно, это не мой профиль. Так, на уровне общей эрудиции. Новые привычки. Утрата интереса к прежней жизни. Изоляция от окружающих. Странные привычки…

Я пожал плечами, поняв, куда он гнет:

– Человеку без воображения все покажется странным.

Вместо ответа Киря ткнул пальцем в «могилу» с книгами.

– Зачем вот это?

– Ну… надо.

– Вот! – с довольным видом сказал он. – Не можешь обосновать!

– А почему я должен что-то доказывать? – с вызовом спросил я. – Нравится, и все тут!

– Гм, очень типично: в ответ на вопросы пациент впадает в необоснованную агрессию…

– Кто тебе тут пациент?! – рявкнул я. – Почему ты считаешь себя мерилом всех вещей? Почему так уверен, что все на свете должно вписаться в границы твоего узкого миропонимания, а что за ним – либо патология, либо вообще не существует? Что есть на свете нечто иное, кроме того, что видишь своими глазами?

– Человек может увидеть только то, что уже есть в его мозгу, – возразил этот зануда. – Если перед человеком возникнет нечто совершенно иное, чему у него нет определения, для чего нет ни слова, ни понятия в его вселенной, такое, что, по его мнению, существовать не может, – он просто ничего не увидит…

– Хочешь, проверим на практике? – выпалил я.

– Это невозможно.

– Поспорим? – Я протянул руку. – Ну?

Киря пожал плечами:

– Пустой разговор.

– Смотри!

И я выпустил шипы.

Выходка была спонтанная, чисто хулиганская. Я всего лишь собирался посмеяться, глядя, как Киря обалдеет, и как он будет выкручиваться из ситуации.

Но я его недооценил.

Сперва все шло отлично. Киря застыл на месте с остановившимся взглядом.

– Что это? – прошептал он. – Как это?

– Мы же с тобой поспорили! Ты утверждал, что если не веришь – то не увидишь. Значит, ты в глубине души верил, раз увидел…

Киря поднял руку, призывая меня замолчать. Потом нажал себе пальцем на глаз и уставился на меня мутным расфокусированным взором.

– Ты что делаешь? – удивился я.

– Элементарная проверка. Нажимаешь на глазное яблоко. Если перед тобой не галлюцинация – картинка раздваивается.

– Почему?

– Потому что, если это глюк, значит, я вижу его не глазами, а картинка находится у меня в мозгу.

– И как?

– Раздваивается, – после долгой паузы признал Киря. – Плохо дело…

Друг детства попятился, плюхнулся на диван, отвернулся и начал мерить себе пульс.

– Эй! – успокаивающе сказал я. – Ты как там? Все нормально! Это я, твой друг Леха! Просто у меня на руках растут шипы! Сказать почему? Дело в том, что я… не совсем человек.

Киря поднял голову. Посмотрел на меня, прищурившись. Покивал – типа ври-ври. Мне стало даже досадно.

– Ну почему тебе так сложно принять правду?

– И в чем же правда? – тихо спросил он.

– В том, что я дракон!

Киря посмотрел на меня… и вдруг побледнел как смерть.

– Леха, вызови скорую, скорее…

– Ты чего? Что случилось?

– Знаешь, что я сейчас вижу?

– Что?

– Кошмарную харю! Эти змеиные глаза… зубы… шипы…

– Что, ты и это видишь?! – деланно изумился я. – И лицо?

– Это не лицо…

Киря протянул руку и осторожно прикоснулся к шипастому гребню, который с недавних пор начал у меня пробиваться по центру лба.

– Какая убедительная, красочная галлюцинация! Даже тактильная! Так вот как люди сходят с ума! Так буднично… Внезапно… Раз – и все…

– Да пойми же ты, тебе не кажется!

Я помнил, как впервые провалился в зыбкий зеленый мир лимба и как себя тогда чувствовал. Правда, я принял реальность почти сразу. Но Киря был человек иного склада.

– Леха, не тяни, вызывай скорую!

– Может, сперва к окулисту? – предложил я, думая, чем бы его отвлечь. – Зрение проверить!

– Да нет, тут явно мозг поражен…

– Не болтай ерунду!

Я уже начал беспокоиться. Как бы он в самом деле не рехнулся!

Тут меня озарило:

– О! Может, ты обкурился? Помнишь, ты сам говорил, что у нас на лестнице постоянно анашой воняет…

Киря подумал, и его лицо слегка прояснилось.

– Возможно, – подтвердил он. – Я еще по дороге заметил, что чем-то несло…

– На, попей водички, – сунул я ему в руки бутылку с минералкой. – И съешь чего-нибудь. Там в холодильнике вроде сыр завалялся… После «травки» всегда на жрачку пробивает.

– Тоже мне спец, – проворчал Киря. – Сиди, сам схожу…

Он вышел на кухню и вскоре вернулся с бутербродом. Глаза были все еще шалые. Но уже не безумные.

– Нет, не отпускает, – мрачно сказал он, глянув на меня. – Забористая «трава»! Знаешь… Пойду-ка я домой. Извини, не могу тут сидеть и смотреть на это…

– Иди-иди. По пути проветришься. Проводить?

– С таким лицом?! Сам дойду…

Мы вышли в прихожую. Надевая куртку, Киря нервно рассмеялся:

– Дракон, о, господи. Уж такого глюка от себя не ожидал!

Он потыкал мне пальцем в лоб с любопытством, содрогнулся.

– Нет, это не анаша! Это какой-то галлюциноген! Приду домой, почитаю справочник…

– Ага, потом позвони, мне расскажешь, – попросил я, распахивая дверь.

Киря отважно протянул мне руку.

– Осторожно, шипы не трогай, – предупредил я. – Они ядовитые!

– М-да? Какой яд?

– Ну мне-то откуда знать?

– А как действует? Механизм знаешь? Видел?

– Нет, слава богу! Хотя погоди, – я вспомнил Орку. – Удушье, судороги… Паралич дыхательной мускулатуры. Похоже на нейротоксин…

– Нейротоксин… – задумчиво протянул Киря.

И вдруг крепко сжал мне запястье.

Я оттолкнул его, но поздно. Шипы впились Кире в ладонь. Он отступил на шаг, с интересом глядя, как из двух дырок, похожих на ранки от укуса, течет кровь.

– Ну-ка посмотрим…

– Идиот!!!

Признаться, я страшно перепугался. Рука метнулась к телефону в кармане, но ее обогнала мысль – все равно уже поздно! Яд действует в течение нескольких секунд. Пока я буду набирать номер Грега, Киря будет мертв!

Но ничего не произошло. Кровь медленно текла из ранки, капая на пол. Киря посмотрел на меня и радостно заявил:

– Фу, слава богу! Значит, все-таки глюк! А я уже заподозрил, что ты в самом деле монстр!

– Я и есть монстр! Почему на тебя не действует мой яд?!

– Да потому что никакого яда нет! И шипов тоже нет.

– Может, и меня нет?!

Я схватил Кирю за руку и уставился на ранки. Кровь уже свернулась. Она сочилась медленно, как смола, такая же вязка и почти черная… Черная!

Промелькнула безумная мысль – если одна змея укусит другую змею, первая змея умрет?

– Киря, да ты, по ходу, тоже дракон! – выпалил я. – С иммунитетом к моему яду!

– С глюками не разговариваю, – отмахнулся Киря, выходя на лестничную площадку. – Пока, Леха! Надеюсь, больше тебя в таком виде не увижу!

– Я постараюсь, – пообещал я. – Но гарантировать не могу.

Мы посмеялись, и он ушел. По виду Киря уже более-менее отошел от шока. Хорошо быть врачом – нервы закаленные… Меня еще долго трясло.