Текст книги "Закат Утопии (СИ)"

Автор книги: Алекс Бредвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Внимание! Невозможно сформировать директиву стандартным путем. Происходит анализ ситуации. Начата экстренная перезарядка ракетного вооружения. В ходе анализа ситуации было вычислено, что без боя вырваться невозможно. Контроль над принятием решений переходит под Ваше управление.

– Направление огня – круговое. Цели – все живое. Верни меня на базу. Живым. Хоть пешком… – я говорил жутко трусящимся голосом, так как видел, сколько противников сейчас вокруг меня. И это еще не конец.

Отправлен запрос на вызов подкрепления у убывшей группы Браво-четыре. Ответ получен. Вам приказано прорываться к базе любой ценой. Когда поступит команда, нужно будет найти укрытие, чтобы не повредить ППЭС системой залпового огня других ППЭСов.

Черт… Черт… Я не хочу умирать… Они этот костюм сейчас на раз два разберут… Что же делать?!

Система залпового огня перезаряжена. Формируются цели. Цели выбраны. Пуск будет произведен по команде.

– Да уничтожь ты уже их всех! – истерично проорал я, смотря как от моего ПЭСа отлетают снопы искр от попаданий вражеских снарядов.

Когда хочешь жить, мораль уходит на второе место, вот что я сейчас понял. И сейчас, я хочу жить. Я выживу, чего бы мне это не стоило!

Глава 10. Один

Произведена перезарядка ракетного вооружения ППЭСа. Готовность к применению полная. Начато распределение целей.

Непонятно откуда вокруг меня стали появляться сотни людей и сотни машин. Все они были на один выстрел для моего ПЭСа, но вся суть была в том, что ПЭС просто не успевал справляться с помощью турелей с таким огромным количеством врагов.

Чип производил схватку даже в рукопашную, а я сколько мог, столько и прилагал усилий. Чип хоть и умный, но он тоже имеет свое быстродействие. Чип все видит, но у него тоже есть ограниченный радиус обзора, есть слепые пятна. Сейчас мы действовали как одно целое.

Компенсируя недостатки друг друга, мы делали то, что, по предварительным прогнозам чипа, было просто нереально. Самый первый вердикт при запросе вероятностных характеристик ситуации, чип дал понять, что ситуация то патовая.

Отмечая каждую засеченную цель, чип в первую очередь старался разделаться с ней, стрелял сразу в два разных направления, чтобы потери противника были велики везде. То тут, то там я замечал, как появляется все больше искорёженной техники, что от людей не остается практически и следа, что взрывы от снарядов, даже если они попали рядом, просто превращают их в кусок перемолотого фарша.

Но чип не всесилен. Одновременно у него были загружены практически все потоки. Он старался делать все, что только можно. Но один бы он не справился. Сначала расчеты основывались на том, что ему придется все делать одному. Он рассчитал за одно мгновение миллиарды возможных исходов события, но в каждом из них я был просто носителем, просто был и ничего не делал.

На такое количество целей ему все равно не хватало мощности. Ведь для каждого нужно было просчитать его местоположение, скорость движения, размеры, коэффициент преломления изображения, из-за невыносимой жары в пустыне. И это только для одной цели. При этом чип старается более точно рассчитать вероятность поражения, траекторию движения и возможные действия.

– Чип! Переключаю управление приводами ППЭСа на себя! Рукопашная схватка будет моей! – приказал я ему.

Директива от носителя получена. Директива одобрена. Внимание! Напоминание о наличии в арсенале ППЭСа ракет с огромное поражающей мощностью. Применять вблизи крайне не рекомендовано.

Рекомендация! Увеличить дистанцию всеми возможными способами. Внимание! Гравитационный двигатель не отвечает! Целостность не нарушена, необходима проверка цепей питания.

Как только управление перешло в мои руки, я чуть было не потерял сразу же управление. Это произошло из-за того, что управлять я начал во время маневра уклонения от пулеметной очереди довольно крупного и неприятного калибра.

Приняв устойчивую позицию, я быстро окинул взглядом все, что происходило вокруг и увидел небольшую скалу вдали, рядом с которой было бы удобнее держать оборону. Чип, считав мои намерения, быстро проложил маршрут по карте, а также указал, где самые больше скопления противников.

У меня была сейчас немного безумная идея. Я хотел пустить ракеты ровно вверх. Две ракеты должны были лечь туда, где сейчас нахожусь я, а четыре другие должны расчистить дорогу примерно в километре от меня. Если план пойдет как по маслу, то я смогу добраться до скалы, а это значит, что смогу продержаться чуть дольше.

Вот только мне интересно, почему отец начал отступать, забрав весь отряд с собой, а меня, зная, что неисправен гравитационный двигатель, он даже не предпринял попытки спасти.

Связь с ними тоже оказалась потеряна, возникало такое ощущение, что меня просто списали, отправили в утиль. Но это крайне глупо, так как меня просто могут захватить в плен, пытать, попытаются узнать всю необходимую информацию…

Справка! При сдаче в плен, потере сознания среди противника, потере дальнейшей возможности вести бой, при любых исходах, когда под угрозой окажется секреты данного изобретения, будет активирован протокол на самоуничтожение, что приведет к ядерному взрыву мощность три килотонны.

Я аж присвистнул. Получается, что я сейчас бегающая ядерная боеголовка, способная детонировать в случае крайней необходимости. Ну отлично… От меня в таком случае, даже памяти не останется. Так, будет лежать где-то упоминание в далеких архивах о том, что один из первых испытателей ППЭСов ценой собственной жизни испытал в действии аппаратуру самоуничтожения.

Этого я не хочу. Я хочу жить. А для этого нужно немного безумия и удачи. Для этого сейчас необходимо пустить ракеты так, как я решил, как рассчитал чип. Если противник все правильно поймет, то он тоже отступит, не дурак же.

Тем временем на моих плечах без остановки продолжали стрелять турели. Более трех десятков искорёженных машин вокруг меня, бесчисленное количество трупов, разорванных на куски. Чтобы не воспринимать крики все еще умирающих людей, я включил звуковой фильтр, что позволило мне сражаться в успокаивающей тишине.

Сейчас мне все напоминало словно игрушку с погружением в виртуальную реальность. Я в детстве часто рубился с Соколом в подобные, где ты один с автоматом в руках бегаешь и уничтожаешь толпы противников. Отключение звука позволило мне самому себе внушить, что это тоже что-то типа игры, что это нереально.

Вот только это не совсем помогало. Сколько бы я себя не убеждал, сколько бы я себя не уговаривал, все это остается и будет оставаться реальностью. Вокруг меня гибнут реальные люди, умирают десятками, сражаясь за свои идеалы, свои принципы…

– Да какая это нахрен Утопия?! – не выдержал я и крикнул в микрофон костюма, а затем увидел то, от чего у меня волосы по всему телу встали дыбом.

Внимание! Получен привилегированный доступ к информации, содержащей особо важную информацию. Проект «Утопия» был разработан для массового контроля населения, создания иллюзии того, что в мире все прекрасно. Большая часть сведений, предоставляемая населению – фальсификация.

Внимание! Ошибка! Данные сведения были получены в ходе системного сбоя аппаратуры. Распространение данных сведений карается смертью. Внимание! Как носитель сведений особой важности, вы обязаны прибыть в главный штаб ОВПС для прохождения собеседования.

«Ага, конечно, бегу и волосы назад. Мне вот прям сейчас отправиться или сначала в живых попытаться остаться?» – данное обращение было адресовано чипу, после чего, у меня возникло ощущение, что чип на меня обиделся.

Об этом будем думать потом. Сейчас самое главное это реально попытаться выбраться отсюда, найти хоть какое-то укрытие для того, чтобы оттуда мне было удобнее продолжать сражаться.

– Пуск! – скомандовал я, знаменуя начало исполнения моего безумного плана.

Одна за одной все шесть ракет покинули свои пусковые ячейки, давая мне дикий стимул двигаться к горе на востоке от меня. Как только ячейки закрылись, я тут же сорвался с места, передвигаясь большими и мощными толчками. Маневренность этого ПЭСа реально оставляла желать лучшего, но если правильно распределять мощности, если правильно двигаться, то можно развить огромную скорость.

Ноги я переставлял не особо быстро, но шаги у меня были очень большие. Сначала их длина достигала два метра максимум, потом шаг стал шире еще на метр, а потом и вовсе я стал передвигаться со скоростью пять метров за один шаг. А за секунду я в среднем делал три с половиной шага, это около шестидесяти километров в час. Довольно быстро для бега, но это еще был не предел, просто в данный момент костюм специально ограничивал мощность толчка, чтобы не попасть под удар своих же ракет.

Первой и самой незначительной преградой на моем пути оказалась троица, что встала у меня на пути. Они были вооружены самыми обычными автоматами, выстрелы которых только высекали снопы искр на обшивке. Передача тактильных ощущений вызывала по телу ощущения, словно слегка тыкают иголкой, не особо больно, но приятного в этом тоже мало что есть.

Эту троицу можно было бы раскидать в разные стороны одним единственным выстрелом из турелей, но они как назло смотрели во фланги, ведя огонь по достаточно бронированным целям, так как те смогли выдержать по три попадания каждая и остаться на ходу.

В центрального из них я врезался грудью, просто подминая его под себя, двое других в прямом смысле слова лишились своих голов от мощных ударов кулаков на усилителях. Я не слышал хруст костей, но я видел то, как они просто сминались под напором стали, я внутри себя представлял, все эти звуки, я понимал, что я сейчас реально своими руками убил людей.

Мне стало плохо, дыхание начало сбиваться, к горлу подкатил огромный ком и вот-вот норовил выскочить, меня бросило в ледяной пот, у меня бешено стучало сердце. И в конечном итоге я не смог выдержать и прям во время движения извергнул все то что ел ровно под себя.

– Фуэ… – издал я когда наконец смог остановить позывы.

В момент, когда мне стало плохо, чип снова перехватил управление над костюмом и понял, как можно использовать преимущество, полученное во время бега. Сейчас я был словно поезд, что мчится к своей цели, много килограммовый поезд, готовый сбить все на своем пути.

Я закрыл глаза и начал уходить в себя. Я не хотел видеть и понимать того, что происходит вокруг меня. Я не герой, способный с ходу в первой же схватке взять оружие в руки и начать сразу убивать. Я человек, самый обыкновенный человек. Просто хочу жить и из-за этого пошел на эту крайность.

Внимание! Просьба не засыпать, так как это сказывается на моем функционировании! А также просьба открыть глаза для помощи в анализе ситуации. Часть внешних камер наблюдения пришла в негодность в связи с идущей битвы. По прибытию на базу необходимо будет произвести полный ремонт оборудования после проведения полной диагностики!

– Сука… – выругался я, так как успех зависел даже от того, как я себя буду сейчас вести. Я не хотел смотреть на все это, но это было необходимо.

Через волю открыв глаза я увидел, как же еще далеко было до горы. Но что самое удивительное, до сих пор не сработали ракеты, которые были запущены более чем минуту назад.

Внезапно, как будто бы на заказ, мою спину начало нестерпимо жечь. Сразу открылась одна из камер, показывая то, что находилось у меня за спиной. Там бушевало пламя, словно среди всего катаклизма бушевал огромный дракон. Пламя жгло так, что я видел, как плавился песок, превращаясь в стекло. Это было просто невероятно.

А затем впереди дважды ярко вспыхнуло, а позади тех вспышек должны были быть еще две, но их я уже не видел. Мое зрение в данный момент словно выжгли. Я видел только сплошное белое пятно, абсолютно непроницаемое. А жечь стало просто невероятно. Как я понял, все же мы с чипом немного переборщили со скоростью, так как нас немного захлестнуло пламенем.

Было такое ощущение, словно у меня растекаются пальцы, словно по моему телу сейчас льют просто невероятно горячее расплавленное железо. И я вопил. Я вопил во все горло. Я сейчас в прямом смысле слова запекался как консервы на огне.

Я пытался себя утешать мыслями, что это только иллюзия, что это только проецируется аппаратурой для того, чтобы я был осторожнее. Но эти мысли оказались быстро развеянными, когда я учуял запах горелой плоти. Я горел, обугливался.

А потом, все внезапно закончилось так же быстро, как и началось. Мое тело начало обдувать просто невероятно холодным воздухом, остужая меня. Это не приносило облегчения, это даровало еще только большую боль, но это сейчас могло спасти мне жизнь.

– Чип… Отключи… Боль… – еле-еле я вымолвил, выдавил из себя слова, чтобы хоть как-то снять с себя те муки, что сейчас легли на меня.

Сначала я ничего не видел, чип будто бы мне не отвечал. Но потом до меня дошло, что он пытается донести до меня информацию визуально, так как оттенки белого перед моими глазами иногда менялись.

– Пере… ключить… на звук… – выдавил еще тяжелее из себя я, чтобы хотя бы слышать то, что у меня подключено к мозгу.

– Это невозможно, – будто бы специально с максимальным звуком, начал говорить роботизированным голосом чип. – Если отключить все нервные ткани у человека, это может привести к полному потерю тактильных ощущений, что скажется на дееспособности человека. Есть риск того, что при отключении тактильных ощущений, будет сильная вспышка боли, от которой возможен разрыв сердечной мышцы.

– Тогда… Сделай так… Чтобы я… Не уснул… – приказал я, пытаясь восстановить доступным мне единственным способом зрение – я как можно чаще пытался моргать.

– В данный момент вы подключены к системе жизнеобеспечения ППЭСа. Ваша жизнь находится в безопасности, но при отключении, высока вероятность того, что вы впадете в кому.

– Хорошо… Веди туда… Куда было сказано…

– Приказ приведен в исполнение. Внимание! Врагов поблизости не обнаружено. Все потоки процессора освободились. Вся мощность направлена на поддержание жизни носителя и разведку близлежащей местности.

Я хотел что-то сказать, но у меня уже ничего не получилось. Слишком тяжело это было. Я не знаю, как, но я все еще оставался в сознании. В меня видимо сейчас вкачали такое огромное количество наркотиков, что без них, я бы просто умер от болевого шока.

Постепенно зрение начало восстанавливаться, я видел очертания объектов, барханы и все еще далекую гору, которую я выбрал пунктом обороны. Хотя она уже, по всей видимости, уже была не нужна. Все вокруг было выжжено, не было ни единого признака жизни. Этот костюм был создан для войны. Он был создан для уничтожения.

Шел я медленно, иначе при быстром движении даже под действием наркотиков та боль, что меня мучила сейчас, становилась просто нестерпимой. Шаг за шагом, мы передвигались в сторону скалы, шаг за шагом, мы оставляли метры позади себя, шаг за шагом мы шли к спасению.

Мы. Я и чип. Я не мог сказать, что он часть меня. Он являлся моим симбионтом, целью которого было поддерживать мою жизнь. Он сейчас делал все возможное, как с помощью костюма, так и с помощью моей собственной физиологии.

Временами я чувствовал, что то тут, то там дергались отдельно взятые мышцы. Это было не приятно, чем-то походило на тик, но смотря на свое собственное отображение тела, я понимал, что чип так просто гоняет полезные и не особо вещества по моему телу с большей эффективностью.

Боли я уже не чувствовал. Я был в агонии, я шел и стонал. Мне было тяжело дышать, я хрипел. Слюны во рту не было, а пить хотелось просто невероятно сильно. Меня клонило в сон, но спать было нельзя. Я шел. Настойчиво и неотвратимо. Я должен был дойти до скалы, чтобы там держать оборону.

– Чип… – мне стало уже просто невыносимо идти молча, смотря на остатки сожженных машин, на черные пятна на хрустящем песке, я хотел поговорить. – Вот у тебя… Кха… Чувства?..

– Внимание! Обнаружено внутренне кровоизлияние в районе глотки! Настойчиво рекомендую воздержаться от разговоров без необходимости. Обращайтесь ко мне мысленно.

«А я и совсем забыл об этом…» – посмеялся я внутри себя самого. – «Так что… У тебя есть чувства?»

– Сложный вопрос. Требуется конкретика. В данный момент в контексте вопроса понимаются эмоциональные чувства или физические?

«Да и те, и те…» – как-то ненавязчиво подумал я.

– Относительно физических чувств, то из-за особенностей подключения к головному мозгу, я имею возможность считывать ощущения вашего тела. Это должно было быть вам известно. Психология для меня не доступна. Я не умею поддерживать эмоциональные режимы, только имитировать их. За эмоции в организме человека влияют определенные химические соединения. Я – машина. Во мне кванты и электроны. Никакой химии более нет.

«А так хотелось поговорить о возвышенном…» – я сделал вид, будто бы пытаюсь глубоко вздохнуть, но если бы я это сделал на самом деле, то мог бы опять начать кашлять.

– Внимание! Обнаружена превышенная норма наркотических веществ! Внимание! В данный момент недопустимо отсутствие обезболивающих наркотических веществ в организме. Выставлен приоритет на выживание в данной ситуации. Принято решение поддерживать организм в работоспособном состоянии на протяжении максимального периода времени.

А тем временем мы продолжали медленно идти на встречу к скале. Я мысленно попросил продолжать связываться с отрядом, что бы они помогли мне, а также краем глаза заметил, что чип снова начинает фокусировку на новых целях.

Враг никак не успокоится. Он хочет меня добить. А я ему не дам. Сдохну, но не дам.

– Это бессмыслица, – внезапно сказал мне мой чип. – В случае вашей смерти от перенапряжения, противник все же победит, так как цель в общем, будет достигнута. Выставляю новые приоритеты. Сохранить жизнь носителя любой ценой. При смертельных ранениях, когда вероятность сохранения жизни будет менее пяти процентов, будет запущена процедура самоуничтожения.

Попытавшись приподнять брови, я лишь зашипел от боли. Я сейчас был как вареный. Даже не как, я буквально варился в своём собственно панцире. А теперь этот почти целиком неисправный панцирь должен был меня донести до скалы.

Черт как же больно дышать.

Но надо идти. Надо дождаться подмоги, надо жить. Скала все еще далеко.

Глава 11. Гора

Что можно сказать о человеке, который в собственном бреду не понимает, что делает? Что он псих? Возможно. Но тут это с какой стороны посмотреть. Бывает такое, что человека доводят до такого состояния обстоятельства, сводя на нет рациональное зерно.

Тоже примерно было и со мной. Я шел туда, куда хотел идти. Я не понимал, почему именно мне надо было идти к скале, почему я там для себя выбрал наиболее безопасное место, хотя оно ничем не отличалось, практически, от чистого поля. Сейчас я этого понять не мог.

За последние несколько десятков минут я оказался полностью опустошен морально. Я смотрел на мир серыми красками. Столько смертей за одно мгновение. Смертей просто из-за того, что люди верили в другие идеалы, что они не хотели жить под чей-то пятой.

– Ваши мысли о сопереживании революционерам и террористам могут навлечь на вас привлечение к ответственности… – начал мне что-то сообщать мне мой чип.

– Заткнись… – очень тихо, буквально на грани слышимости сказал я. – Ты не знаешь, что чувствуют люди. Ты машина. Дай просто подумать и не регистрируй это.

– Не имею права не регистрировать опасные для общественности помыслы, – продолжал настаивать на своем чип.

– Ты хоть понимаешь, что чувствуют люди, когда осознают, что погибло столько народа? – попытался я начать кричать, но возникло ощущение, что у меня глотка просто крошится из-за сухости.

– Основываясь на стандартной модели поведения человека, могу предположить, что очень сильную грусть, негодование, страх, панику, а также ряд других эмоций, основанных на химических процессах человека.

– Как тебя выключить?..

– Никак. Это не в вашей власти. Меня можно отключить только с помощью протокола главного искусственного интеллекта.

– Тогда просто заткнись и не мешай думать… Регистрируй это… Как эмоциональный срыв…

– Под действием обезболивающих наркотиков притупляются все чувства. В данный момент нет возможности полностью контролировать весь процесс выработки в вашем организме химических веществ, но их должно быть много меньше, чтобы подорвать ваше психическое здоровье.

– Заткнись…

Тем временем таймер моей жизни все убывал. А с этим таймером убывали мои возможности добраться до выбранной цели. Про то, что надо спастись, я вообще молчу, у меня нет возможности преодолеть расстояние больше чем в сотню километров за какие-то жалкие пол часа.

Но идти я все равно продолжал, ибо это сейчас было единственное, что мне оставалось делать. Это самый примечательный ориентир на ближайшие несколько десятков километров. Плюс тут еще отчетливо видны следы битвы. Очень жестокой битвы…

Время от времени турель на право плече делала одиночные выстрелы во всех направлениях. Для этого временами приходилось поворачивать корпус, чтобы возможно было произвести выстрел. Неисправность второй турели было вычислить довольно легко. Просто заклинило механизм подачи боеприпаса.

Но я даже не смотрел уже по сторонам. Я просто давал чипу пользоваться особенностями человеческого организма. Если он сможет сделать так, чтобы я выжил, то не буду ему мешать. Но тут главное «если»…

– Внимание! Обнаружена неисправность дальнего передатчика! После две тысячи четыреста пятьдесят восьмого повтора сообщения о вызове помощи, была обнаружена неисправность в усиливающих сигнал цепях.

– То есть это была не квантовая технология?

– Нет, это был обычный радиопередатчик передатчик повышенной мощности. В связи с непригодностью его постоянного использования, из-за перегрева он вышел из строя.

– Чудесно… Помощи нам не ждать, получается?

– Помощь в вероятностные расчеты выживания даже не включалась.

Я был даже не удивлен. Я даже не мог злиться, я не мог переживать. Я просто устал. Сейчас мне хотелось больше всего просто лечь и уснуть. Просто хотелось отдохнуть. НО этого пока было делать нельзя. Я силком заставлял себя не закрывать падающие друг на друга веки, я с трудом заставлял себя смотреть на эту чертову гору, которая с каждым шагом становилась все ближе.

Турель сделала очередной выстрел куда-то в район позади меня. Я даже не стал смотреть по оставшимся мини камерам, куда именно и почему был произведен выстрел. Я просто понял, что он достиг цели. Есть еще как минимум один мертвец.

Сколько сегодня погибло человек? Две тысячи? А может три? Зачем вообще люди сопротивлялись техническому прогрессу? Почему они не хотели жить так, как живем сейчас мы? Что в этом плохого?

По моим соображениям, им просто внушили, что чипы – это зло, от которого надо избавиться. Может они истинно верующие, для которых чипование является высшим грехом. Может просто бояться того, что за каждым их шагом будут следить…

Если судить по истории, то за каждым человеком начали следить уже тогда, когда массово начал появляться доступ в общественную сеть. При особом желании представители правопорядка могли подключиться к любой камере города, могли посмотреть на любого человека через его компьютер или телефон. И они делали это.

Но сейчас это уже было прошлым, болезненным и неприятным. Свидетельство тому этот континент. А когда-то он был жемчужиной этого мира. Самая разнообразная фауна, самая красивая флора… И самый жадный народ на свете.

Все население планеты знало, как именно образовалась эта пустыня. Это была война. Государственный переворот в империи, что на тот момент стояла на этом континенте, устроить не получилось, имперские агенты оказались очень хороши в своем деле и просто пресекали любую возможность покушения на императора и свержения монархии на материке.

Тогда молодое техническое государство, которому на самом деле просто на тот момент нужны были редкие и очень востребованные ресурсы, объявило войне империи. Цель была проста. Нужно было достать эти ресурсы из-под земли, на саму землю было плевать.

Вот тогда и наступила завершающая фаза приготовления экологического кризиса. Свыше ста ядерных боеголовок в один миг ударило по материку, стирая все живое с лица земли. Люди, деревья, цветы, кустарника, насекомые, земноводные… Были уничтожены все до единого. Чудом тогда удалось избежать ядерной зимы по всей планете.

Но именно в этот момент терпение населения лопнуло. Ядерной зимы удалось избежать, а вот от радиации нет. Все начало просто гибнуть под напором огромного количества мутаций. Из сотни живых организмов до кризиса осталось в живых три. Почти девяносто процентов всего живого было уничтожено руками людей.

Население планеты тоже тогда очень сильно сократилось. Помимо того, что Сатро был самым густонаселенным континентом, примерно две трети населения погибло и на двух других континентах. Острова в океанах в одно мгновение стали пустыми. Маленькими группами человек оказался в тех условиях неспособен выжить.

От девяти миллиардов человек к началу войны кризиса осталось всего девятьсот пятьдесят миллионов. Почти девяносто процентов населения вымерло за несколько лет.

Эти мысли помогали мне держаться, помогали мне до конца не сойти с ума. Я пытался напрячь единственный нормально функционирующий орган, свой мозг, чтобы было легче переносить ту боль, что терзало мое тело.

К боли, что самое удивительное, я стал привыкать. Больше не было постоянного жгущего ощущения, иногда в некоторых местах во время движения кожа будто бы разрывалась, образовывая новое место кровопотери. Это было не хорошо, так как чем меньше крови в организме, тем медленнее этот организм восстанавливается.

Запросив справку о состоянии своего здоровья, единственное, что можно было обо мне сейчас сказать – живой труп. Было поражено более восьмидесяти процентов кожи. Была нарушена работа нервной системы, была нарушена деятельность пищеварительной системы из-за лекарств. Так же были частично поражены легкие, так как я дышал раскаленным воздухом, соответственно вся носоглотка.

– Чип… Сколько еще я буду жить после того, как начнет отказывать система жизнеобеспечения ПЭСа? – спросил я уже несколько окрепшим голосом, но все равно очень тихо.

– Не более получаса. В течении пятнадцати минут будут продолжать действовать наркотические вещества в крови, потом на последующие пятнадцать минут они начнут истощаться. Боль от ожогов станет невероятно сильной, с большей долей вероятности вы умрете от болевого шока.

– А какова вероятность того, что я выживу? – несколько с веселой усмешкой я сказал это, сам не веря в то, что такой исход возможен.

– В данный момент она составляет десять целых семьдесят три сотых процента. Без поддержки данного ППЭСа все ваши физиологические процессы были бы прекращены в самом начале боя.

Недовольно выдохнув, я приказал продолжить путь. Гора уже не казалась такой далекой целью. Она была огромной, это факт, но до нее оставалось не так много времени. Глазомер меня сейчас может подводить, но за последние пять минут внутри костюма было выведено из строя еще три модуля, один из которых составляет карты местности.

Чип пытался перераспределить всю энергию повреждённого элемента питания так, чтобы этого хватало для движения и моей жизни. Если второе будет работать до окончания медицинских препаратов, то вот второе может отказать в любой момент, ибо при взрыве этих… Дракончиков, было повреждено несколько управляющих костюмом цепей.

Перспектива не из приятных упасть среди пустыни. Главное сейчас добраться до скалы, там я смогу занять более выгодную оборону… Меня хоть не будут атаковать с одного из флангов… Хоть с одной стороны не будет этой безумной толпы…

– Внимание! Зафиксированы галлюцинации! Рекомендуется привести себя в форму и сопротивляться воздействию наркотических веществ на организм.

– Во ты шутник… А я, кстати, из-за них сейчас так спокойно общался все это время.

Ответа я так и не услышал, так как у меня заложило в ушах. Начало возникать ощущение полной потерянности, мне казалось, что я сейчас снова буду окружен, что снова придётся сражаться и уничтожать сотни людей.

Я был в панике. Я больше не хотел убивать. Я не хочу лишать кого-то жизни. Я просто хочу спокойно жить, я хочу заниматься конструированием космических кораблей. Я просто… Не хочу подохнуть.

Надо бежать. Чем быстрее я доберусь до горы, тем быстрее буду в большей безопасности. Ноги будто бы сами начали быстрее передвигаться, толчки становились будто бы все сильнее, а временами возникало ощущение того, что я будто бы лечу.

Я снова начал развивать огромную скорость. Мне сейчас было плевать на все. Я под наркотой, значит вытерплю. Хорошо хоть соображаю. Надо бежать. Надо добраться до горы. Надо…

– Твою… – только успел сказать я перед тем, как отказала левая нога ПЭСа.

Сделав мощное движение вперед произошел обрыв нескольких электрических кабелей, отвечающих за изгиб «коленного сустава» костюма. Нога просто выпрямилась, а когда я на нее наступил, то просто начал уходит в неконтролируемый переворот через голову.

Сделав несколько кувырков, я попытался встать, но у меня ничего не получилось. В глазах что-то сильно мигало, при этом что-то красное очень мешало смотреть.

Я снова запросил справку о состоянии своего. Оказалось, что все куда хуже, чем я думал. Из-за обугливания кожи, местами она стала очень хрупкой, из-за чего быстро потрескалась, открывая новые раны. Кровь, грубо говоря, сейчас сочилась из всего тела. Я медленно, но верно умирал. Этот процесс уже было не остановить.

Осознание этого факта заставило меня реветь. В прямом смысле слова. Столько всего сложилось друг с другом в один момент, что я просто не выдержал. Слез не текло, было просто нечему течь. Я не кричал, ибо сожжённая глотка не способна издавать громкие звуки. Но я все же плакал, без слез, без криков, но я плакал.

Я был в отчаянии. Я сейчас столько всего сделал, чтобы остаться в живых самому, такое количество людей из-за меня погибло… А оказалось все напрасно. Я даже не смог дойти до этой чертовой горы. Я даже не смог подобраться к ее основанию… Я слабак… Я ничтожество…

Но надо было взять себя в руки. Надо было действовать до конца. Именно такие моменты решают, чего ты стоишь на самом деле. Я не супергерой какого-то фильма. Я обычный человек, у меня обычные чувства, у меня обычные человеческие способности… Но мы все равно можем преодолеть то, что сами считаем невозможным.

– Чип… Снять все психологические ограничения с организма… – я решил отдать самый безумный приказ из всех, я хотел раскрыть весь потенциал человеческого тела именно сейчас. – Снять все физические ограничения мозгом с тела.