Текст книги "Как это женаты?! (СИ)"

Автор книги: Альбина Вишневская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

   – Она ненавидит меня, с каждым днём всё сильнее.

   Вот это да… Оказывается, он – живее живых, и если начал об этом говорить, значит: лёд тронулся.

   – Может, ты что-то делаешь не так? Возьми хотя бы эту историю с деньгами.

   – А ты знаешь, сколько я её искал, после той встречи в клубе?

   Да откуда мне знать? Мы последние полгода толком не говорим, как друзья, только рабочие моменты мы отлично перетираем.

   – Не знаю.

   – Она ведь Хельгой назвалась, и я шёл по ложному пути. Оноа упоминала, что отец у неё  – немец, я не сообразил, что в наших реалиях она просто Ольга.

   – Значит, она просто не хотела открывать своё истинное лицо, ведь это клуб, развлечения.

   – Она была готова на всё… мне так показалось.

   И он замолчал, я тоже его не трогал. Просто завёл автомобиль и отвез Шурика домой, и лишь потом уехал к себе, думать о том, как дожился до того, что со мной теперь происходит.

59 глава

Маргарита.

   Как только дверь за Марком захлопывается, я медленно выхожу из ванной и едва добираюсь до стула на кухне, хватаю стакан воды и жадно пью. Живот ноет так, что сил нет, и малыш расшалился не на шутку. Он давно так себя не вёл, а теперь, из-за стресса, он устроил в животе футбольный матч.

   – Всё, успокоились, – глажу живот и смотрю в окно, вижу, как фары кроссовера Черкасова мигают, кто-то садится на пассажирское сидение.

   Мне всё равно, что там, лишь бы меня не тревожили. Кто бы мог подумать, что я встречу Марка в таком огромном центре. За столько месяцев мы ни разу не пересекались, почему тогда именно сегодня?

   По сути, я даже не хотела идти, это меня Оля вынудила, сказала, что хватит по вечерам дома сидеть, пора расхаживаться, малышу это на пользу, и моя спина не будет ныть. Оля позвонила мне на работу ближе к часу дня с предложением:

  – Полька собирается устроить с Николаем небольшой шопинг, и мы решили не только это сделать, но и прогуляться, посидеть в кафе.

   – Ты же знаешь, что я против преждевременных покупок.

   – Да я-то знаю, это их дела, но ты должна  поддержать нашу компанию, – настаивает, как обычно.

   – Тогда я не имею ничего против, когда… – я слышу в трубке грозные нотки и смеюсь, понимая, о чём Оля твердит.

   – Подслушиваете? Нет, тогда идите туда, куда шли, так понятно?

   – Оль, ты с Уваровым так?

   – А кто тут ходит умный и красивый весь? – и слово «красивый» звучит, как ирония. Мне кажется, ещё немного и Олька его зароет, ничего не боится, и язык свой колючий не фильтрует. Мне до сих пор интересно одно: как, как он её до сих пор не линчевал за отвратительное поведение?

   – Да тише ты, много болтаешь постоянно.

   – А пусть увольняет нерадивых помощниц, криворуких и ни на что не способных, – говорит ещё громче.

   – Так, я не желаю это слышать, спишемся.

   Отключаюсь и смеюсь. Блин, вот кто бы думал, что найдет коса на камень с этими двумя. Получается, это я подставила подругу, сама того не желая. Только до сих пор я не знаю всех деталей знакомства Оли с Александром, а то, что они уже больше пяти месяцев  на ножах, вижу без лишней помощи.

   – Ритуль, ты как? Неужели не уберегла?!

  Оля влетает в кухню, так же растрепанная, в сапогах, только шарф на ходу стаскивает и нервно руками его теребит, слишком пристально меня рассматривает в головы до ног и видит ладони на животе.

   – Всё нормально, мелкий немного шалит.

   – Этот, чьё имя называть не стоит, узнал, что является отцом?

   – Оль, он такое думал всё это время, –  столько времени держалась, а тут меня просто прорвало, как плотину снесло.

   Я, сквозь споли и слезы, рассказала подруге то, что поняла, к чему смогла логически докопаться.

   – Вот мудак. Думал, что теперь будет всё так просто? А почему ушёл?

   – Он ничего больше не говорил, но было понятно, что шокирован.

    Думаешь, вернётся? – и смотрит так жалобно, сжимая мои ладошки.

   – Думаю, что да, это сейчас он обескуражен, а вот соберётся с мыслями и устроит мне вынос мозга.

   – Ты его простишь?

   – У каждого из нас своя жизнь, я сомневаюсь в том, что подобному индивиду стоит довериться, к тому же вспоминаем его мамочку, сомневаюсь, что она его в спину толкала, чтобы бежал ко мне. А на сёт простить…Дураков только жалеть нужно, а прощать их не за что.

– И то верно, – смеёмся обе, обнявшись.

  – А, может, хватит вам глупости делать? Давайте уже лучше сходитесь, живите, детей растите. Посмотри, какие Полька и Колька счастливые, и вы же можете, только гордые оба, и ты дура, и он! Что смотришь? Сама тогда сбежала и запретила всем правду открыть. А я Уварова, хоть он и гад, поддерживаю. Он ещё тогда твердил: нечего дурить.

   Я склоняю голову к груди, и нервно сглатываю, потому что так всё и есть.

   – Оль, я ничего не могу сказать. Давай просто подождём и всё увидим. Может он переспит с этой новостью и забьет на неё. Ничего приятного от Черкасова давно не жду.

   В эту ночь я совершенно не могла уснуть, как не старалась. Фантазия постоянно подкатывала с очень жаркими постельными сценам с нашим участием. А вспомнить есть что, и от этого становится очень жарко. Утыкаюсь лицом в подушку и предотвращаю стон отчаяния. Ну почему всё так? Зачем всё так? Как я жила все это время?

   Никак. Только то, что во мне растет ребенок и поддержка девчонок, спасали от глубокой депрессии. Они не давали возможности мне впадать в уныние. Это дорогого стоит. И работа у меня оказалась хорошая, хотя и много своих нюансов в общении с некоторыми сотрудниками. Мужчины, пока не знали о моём положении, очень открыто проявляли ко мне своё внимание, и это не нравилось незамужним сотрудницам.

   Однажды пришлось надеть на палец обручальное кольцо и не снимать его до сих пор. Я уже миллион раз смотрела на колечко, подаренное Марком, и подавляла слёзы.

   Оля права: я сама во многом виновата, чертова гордыня. Но я упертая, своенравная, и если что-то вобью в голову – трудно сломать.

   На работу плелась, как заморыш: с темными кругами под глазами, сонная и разбитая. Словно кто-то высосал все жизненные силы, отбросил меня на сотни шагов назад, пробил мою защитную оболочку и наблюдает затем, как я таю.

    – Рит, ты что уснула или тебе плохо?

   Татьяна Витальевна потрясла меня за плечо, а я резко подорвалась и непонимающе повертела головой по сторонам. Я уснула на рабочем столе? Какая стыдоба!

   – Всё нормально, – пытаюсь укротить волосы, лезущие в лицо.

   – Я тебе давно говорила, иди в декрет, а ты всё тянешь.

  – Так не время еще.

   – Тогда переведись на график полегче, работай удалённо, почему муж о тебе не заботится или у вас туго с деньгами?

   – Что-то такое, – не хочу распространяться, не люблю, когда говорят за спиной и делаю свои выводы, но так нужно.

   – Вот что за молодёжь пошла: тощие, звонкие, прозрачные, того и гляди в обморок упадут, ты как рожать то будешь?

   – Естественным путем, надеюсь, – поджимаю губы, потому что надоело, мама и та постоянно меня пинает, что я костями гремлю.

   Сотрудница возвращается к себе, но надолго её молчания не хватает. Женщина делает мне чай, на тарелочке несет ватрушки и говорит:

   – Давай, ешь, не хватало ещё ребенка голодом измотать, сама не жрешь, так малыша корми.

   – Я завтракала.

   – Ага, завтракала она, а круги под глазами, словно не доедаешь.

   Черт, ну вот кто бы подумал, что бессонная ночь приведет меня в такое состояние.

   – Спасибо.

   Я действительно жадно поглощаю выпечку, грею руки о чашку и смотрю в окно. Снег идет, наконец-то, к тому же скоро Новый год, а я люблю этот праздник. И у Марка скоро День рождения. Марк… Я смахиваю капельку-слезинку и пытаюсь вернуться к работе.

   – Маргарита Павловна, – в кабинет влетает Галя, я от ужаса глаза прикрываю, и как она на таких высоких каблуках ещё не свалилась у моего стола, – там к тебе какая-то женщина пришла, но я её не пустила, говорю: «Скажите: кто вы?»,  а она артачится и не говорит, только талдычит: «Родственница – я».

  – Странно, мои бы точно предупредили, потому что если едут, то всех ставят в известность за неделю.

   – Не представляю, а может того… охрану вызвать?

   – Потом охрану, я выйду, спасибо, Галь.

   Сижу и не могу задницу оторвать от стула, почему-то нехорошие мысли  плетутся в голове.

   – А может мне выйти? – Татьяна Витальевна встает с кресла, а она женщина рослая, если нужно – толпу разгонит.

   – Ну что вы, – смеюсь, кого мне бояться.

   – Смотри, не нравится мне всё это. Ты с глаз долой с этой гостьей не уходи, пусть тебя кто-то курирует.

   – Я Галю попрошу.

   Мне приходится быстрее вырваться из объятий кресла и выйти из кабинета, потому что верю в то, что моя коллега может учинить разборки.

60 глава

Маргарита.

   В приёмной меня ждала, гм, Черкасова Наталья Георгиевна. Она сразу соскочила со стула, как только увидела меня во всей красе. А я почему-то почувствовала жуткое головокружение. Меньше всего мне хочется видеть эту женщину теперь. Зачем пришла, с какой целью? Проверить, правда ли я беременна? Или от кого беременная? Видимо, сынок маме все рассказал, а женщина, как всегда, бежит своё неразумное чадо защищать. Что сказать: настоящая мама. Я и сама теперь любого готова порвать за своего малыша, пусть только кто-то скажет, что не так.

  – Галь, это не ко мне, проводи женщину, – я резко разворачиваюсь, чтобы уйти, но в спину слышу слова Натальи Георгиевны:

   – Прости нас, за всё прости, мы действительно жутко виноваты перед тобой.

   Я хмурюсь, рукой хватаюсь за стену, чтобы не упасть. Всё, что угодно ожидала услышать от этой женщины, но не таких слов. И что же, интересно, ей сказал Марк?

   – Всё в прошлом, простите, но мне некогда.

   – Рит, я вызвала охрану. А вы, женщина, уходите, иначе будет хуже.

   – Я ухожу, только не переживай, береги себя.

   Я почти убегаю, прижав ладонь к губам, и долго стою в туалете, чтобы прийти в себя и охладить покрасневшее лицо.

    – Так, я с главным договорилась, – Татьяна Витальевна с порога извещает меня о проделанной работе, – ты едешь к себе, и если нужно – завтра остаешься дома, Всё понятно?

   – Спасибо, – я сама не понимаю своего порыва, но прижимаюсь к женщине.

   – Тише, девочка, всё устроится, и со свекровью отношения наладишь, а если нет, то никогда не разрешай себя обижать.

   – Никогда, – соглашаюсь, смахивая слёзы, что-то я слишком за последние сутки расчувствовалась, гормоны мои шалят, и я не знаю, как с ними совладать.

    Выхожу из здания и кутаюсь в пальто, надеваю перчатки и вдыхаю свежий воздух. И внезапно по носу мне стучит огромная снежинка, смахиваю её пальцем и улыбаюсь.  Мне не хочется идти домой, не хочется оставаться наедине со своими печальными мыслями. Поэтому решаю: впервые хочу добровольно прогуляться по торговому центру и что-то купить для души.

   Прогулка вышла интересной, потому что я не смогла отказать себе в спонтанных покупках. Нет, покупала я не для малыша, с этим у меня до сих пор какие-то суеверия. Я купила себе милую тунику для беременных, она тёплая и приятная на ощупь, а ещё – серые вязанные носки и белые колготы, тоже теплые. У нас в квартире не холодно, но зима ведь только начинается, впереди еще три месяца беременности, а мне больше времени проводить в стенах квартиры.

   – Рит, ну где ты так долго пропадала? – дверь квартиры распахнулась, когда я позвонила в звонок, ещё у подъезда я видела, что на кухне светится.

   Так и знала, что прилетит от подруги, она сильно переживает за меня, к тому же уже стало снежно, порой тротуары покрываются тонкой корочкой и ходить небезопасно. Оля заставила недавно купить новую пару сапог, чтобы противоскользящие, лично все модели перещупала и только на нескольких остановила свой выбор, вот из этих я и выбирала.

   – А ты выжила на работе? – перевожу тему, понимая, что семь вечера – это слишком для прогулки.

   – Спрашиваешь, лучше поинтересуйся: а это насекомое выжило, – смеется и фыркает.

   Неторопливо раздеваюсь и только  когда села на пуф снимать сапоги, увидела  у порога чужие ботинки, мужские.

  – Ты не одна? – щурюсь, понимая, что у нас кто-то есть в гостях.

   – Ужин на плите, а мне нужно уйти, я с Толиком встречаюсь, ну ты поняла с каким. Покеда, моя тыковка, удачи, не будь букой, – мне прилетает поцелуй в макушку.

   В считанные секунды Оля впрыгивает в сапоги, а курточку надевает уже на выходе из квартиры. Я продолжаю сидеть, ровным счетом ничего не понимая. Слушая, как лифт скрипит своими причиндалами и уносит Олю на тренировку в спортзал. С недавних пор, а если быть точно, пять месяцев, она решила заняться уроками самообороны, по понятным причинам. Уварову не позавидуешь, потому что девочка делает успехи в своих регулярных тренировках.

   Ладно, иду на кухню, и как дежавю: у окна стоит Черкасов и указательным пальцем что-то рисует на стекле. Горло сжимает спазмом, вот не могу спокойно теперь смотреть на него.

 – Понятно, – разворачиваюсь и насколько возможно в моем положении,  спешу к себе в комнату, но не успеваю туда ворваться и закрыться.

   Почему бежала? Потому что не готова говорить, я всё еще пребываю в каком-то странном подвешенном состоянии от того, что я много всего сделала неправильно.

   – Постой, – горячие ладони Марка скользят по моему, ожившему от пинков малыша, животу, чувствую, как моя спина прижимается к его груди, и задыхаюсь от ощущений.

   – Отпусти, – хрипло шепчу.

   И в этот момент словно подобралась к пику эмоций: из глаз брызнули слёзы. Они катятся по щекам градом, я пытаюсь их стереть рукавом кофты, но ничего не получается. Я не помню, как и каким способом Марку удалось меня повернуть к себе, но когда это случилось, его твёрдые губы нашли мои, влажные, и впервые за долгие пять месяцев я почувствовала, как мы стали одним дыханием. Спиной чувствую опору – прижалась к стене, и это хорошо, потому что боюсь, что ноги просто подкосятся.

   – Прости,  – шепчет сбивчиво в губы и не выпускает из рук, изучает мои изгибы, касается  живота, а пальцы словно дрожат, – я просто тогда сошёл с ума, мне нет оправдания, это даже не поддается логическому объяснению.

   – Зачем ты вернулся?

   – За вами, ты же умная девочка, правда? – Марк так смотрит на меня, что я чувствую его боль, отражённую в глазах.

   – Не очень, потому что тогда нужно было тебе устроить скандал и бить посуду, или эту папку с  документами заставить съесть.

   – Тогда почему не сделала? – удивлен, как и я, пытается улыбнуться, но  это как-то вымучено получается.

    – Потому что я словно получила под дых, когда увидела то свидетельство. А ведь бежала к тебе не только сказать, как соскучилась без тебя, но и сообщить о ребенке, и придушить тебя за такой сюрприз в виде этого живота,  а потом сказать, что рада, ведь его отцом будешь именно ты.

   Марк резко делает шаг назад, и хватается за волосы, рычит, и мне кажется, что готов стучать кулаком в стену. Но я не хочу, чтобы он наносил себе увечий. Не здесь, не на моих глазах. Пусть держит свои эмоции при себе.

   – Ты ведь решил оформить документ о разводе не из-за того, что разлюбил?

   Мне важно знать ответ, от него зависит многое. Захочу ли я в принципе видеть его в своей жизни? Как поступить дальше, стоит ли вообще  пересекаться с ним в будущем?

61 глава

Маргарита.

   – Нет, – поворачивается ко мне и больше не шевелится.

  – Я тогда хотела тебе не только это сказать.

   – Что сказать? – и слишком пристально смотрит на мои губы, но не рискует прикоснуться, потому что понимает, как я настроена. Как раньше, сексом, у него не получится меня сломить. Достаточно, плавали, вновь окунаться в ушат с грязью я не намерена.

   Хмыкаю иронично, подхожу к полочке, ищу открытку, и да, я её не выбросила, не смогла, хотя нужно было сжигать все мосты.

   – Вот, смотри.

   – Я её помню, ты с ней пришла тогда, – он хмурится, просто долго смотрит на картинку, пальцами потирает медвежонка.

   – Открывай, там всё внутри, – пытаюсь ему помочь, но Марк качает головой.

  – Если бы я её открыл первым, то всё было бы по-другому? – смотрит с отчаянием, а я опять начинаю плакать, от глупости своей.

  Марк всё-таки делает шаг вперёд, чтобы прикоснуться ко мне, а может даже чтобы прижать меня к груди. Только вытянутая вперёд моя рука останавливает попытку Черкасова распустить руки. Он не рискнул прикоснуться, но он не собирался молчать:

   – Я до сих пор люблю только тебя, веришь?

  Я плохо слышу из-за шума в ушах, но  он повторяет эти слова вновь и вновь. А что делаю я? Я стираю слёзы рукавом, смеюсь, как идиотка. Что именно этим он пытается добиться? Я вот сейчас с разбега запрыгну ему на руки и скажу: «О да, милый, пофиг на пять месяцев, что прожили врозь, это такие пустяки, а давай начнём всё сначала?». Если именно этого ждёт, то разочарую мужчину.

   –  О да, Черкасов, я готова с тобой пойти хоть на край земли, давай забудем всё плохое, словно отформатируем флешку, и будем строить светлое будущее!

   Черкасов стоит и не шевелится, ему медленно, но уверенно доходит смысл сказанных слов. Его глаза темнеют ещё больше, а губы превращаются в тонкую линию.

   – Ты что действительно именно этого ждал? Вот так просто? Да я смотрю, ты, бедняга, за долгие пять месяцев исхудал, истосковался, весь истрёпанный, – ага, как же, истосковался, стоит здесь среди комнаты холёный бизнесмен и меняется всеми цветами радуги в лице.

   – Давай поговорим адекватно, я не уйду до тех пор, пока мы что-то нормально не решим. – Он слишком самоуверен, и я понимаю, что не сдвинется с места, но и я не буду под его дудку плясать.

   – Говори, а мне нужно поужинать.

   Разворачиваюсь и демонстративно выхожу из спальни, поужинать мне нужно срочно, чувствую лёгкое головокружение, обморока мне как раз, для полной задницы, не хватало. Я не знаю, что он делает в спальне, но минут пять, а может быть и десять его в стенах кухни не было. Видимо бесится великовозрастный мальчик, демонов своих пытается усмирить. Оказывается, за столь непродолжительное время, я успела изучить все привычки Черкасова. Хмыкаю, представляя его нервное лицо, но это его проблемы.

   Оля позаботилась обо мне, какая же умничка, всё девчонка успевает. И на работе чертей прописать Уварову, и на тренировку сбегать, и ужин необъятной подруге приготовить. Сегодня я так толком и не узнала, чем же закончился вчерашний поединок Уварова и Оли. Она, как понимающая подруга, вчера вечером, старалась не сильно возмущаться в сторону начальника, но всё же очень многое я сама расспросила. Как только распрощаюсь с Черкасовым, обязательно дозвонюсь к Оле, пусть дует домой, мне очень нужна её психологическая помощь.

   С удовольствием лопаю ароматный плов, изредка смотрю в окно и тяжело вздыхаю. Неожиданно в прихожей что-то упало, но я даже не соизволила пошевелиться, если Марк собирается поспешно домой, то мешать ему я не буду. К тому же сил, и дальше выяснять отношения, у меня нет, и вряд ли будут в ближайшее время. Да и подумать хочу нам некоторыми нюансами, а для этого нужна светлая голова, а не такая как у меня сегодня – уставшая.

  Грязную тарелку мыть лень, просто ставлю её в мойку, а потом  беру чашку с чаем и возвращаюсь к столу. В этот момент в кухню вваливается Марк, без какого либо разрешения тянет стул к себе и садится напротив меня. Ого, какая уверенность в глазах, неужели  вознамерился брать быка за рога? Окей, посмотрим, во что выльется разговор сегодня. По-моему, мне нужно ему очень четко и в мельчайших подробностях рассказать о том, что меня не устраивает, что будет в ближайшем будущем, и жду ли я от него помощи в принципе.

   Взгляд Марка сосредоточился на моих пальцах, которыми я обнимаю тёплую чашку, согревая ледяные ладошки.

   – Ты до сих пор носишь его?

  – Пришлось, чтобы новая партия воздыхателей не выстроилась в очередь.

  – Что? – сверкает глазами, но не злится.

   – Твоя бывшая жена, кстати, очень симпатичная, если ты забыл, так вот, к ней имели смелость подкатывать самые завидные холостяки фирмы, в которой я сейчас работаю,  и заметь, один из них – мой шеф. Красивый чёрт.

   Он что ревнует? Да ещё как! Вот это номер, впрочем, спустись с небес на землю, Марго, он – жуткий собственник.

   – Но я же лучше? – голос хриплый, самоуверенный, а взгляд, как раньше, плотоядный, но, увы, парень, ты даже себе не представляешь, как опоздал.

   Да уж, Черкасов решил, видимо, напомнить мне о своей харизме. Ну, уж нет, дорогой, столько месяцев я пыталась тебя извлечь из себя, избавиться от незримого присутствия, и у меня, пусть плохо, но всё же получалось. Думаю, что, по прошествии многих лет, лицо этого мужчины вряд ли бы стёрлось из памяти, но, по крайней мере, не приносило бы мне дикого дискомфорта.

   – Смотря с кем сравнивать, – пожимаю плечами, а он решил и дальше заявлять на меня свои права. Наивный, игра в доминирующего самца мне противна. Видимо придётся действовать методами Оли: окунуть мужчину в ушат с холодной водой.

   – Ни с кем не нужно меня сравнивать, просто ты – моя.

   – Что-то подобное я раньше слышала.

   – Прости, но я не устану повторять это слово.

   – Прости, парень, но я уже давно не твоя. И давай на чистоту: твои методы соблазнения на меня сейчас совершенно не действуют, я давно уже не та дура, какой была раньше. Не та, что смотрела на мужчину с нескрываемым желанием, пылала от одного его взгляда. Нет, Марк, я стала взрослее, я – будущая мама, мне нужно думать о сыне.

   Черкасов прижимает руку к лицу, потирает его нервно, едва не рычит, но мне кажется, ему жутко хочется это сделать.

   – Я хочу быть с вами, – эти слова он говорит медленно, но уверенно, а потом просто ждёт мой ответ.

62 глава

Марк

  – Саш, какая прелесть, – на распев произносит мама, принимая в гости меня и Уварова.

  Я не ревную, когда она, прежде всего, проявляет внимание к другу, я уже давно привык к тому, что моя мать его любит, как родного.

   Пока эти двое обнимаются, иду на кухню, где в фартуке крутится отец, он, как обычно, занимается приготовлением курицы.

   – Привет, у вас уже всё наготовлено? – сажусь за стол и ворую оливку, в животе заурчало от того, что вокруг полно удивительно вкусных ароматов.

   – Скоро будет готова, так что мойте руки.

  – Непременно, – в этот раз кладу в рот кусок сыра.

   Вообще в последние двадцать часов о еде я думал меньше всего.

  Полночи я не мог уснуть, потому что пытался срастись с мыслью, что я потерял катастрофически много времени вдали от неё. Разрушил всё собственными руками. Шурик как никогда прав: я не всегда готов слушать, как следует. И это сыграло со мной злую шутку. И что я имею в итоге? А имею: кучу потерянного времени. Что делать? Делать: исправлять ошибки, в этом я уверен, как никогда.

  – Как беременная?! Марк, что Саша такое говорит?! Ты с ума сошел, почему такие новости скрывал!

   Отец роняет прихватки, когда мама с грозным рычанием врывается в комнату и гневно испепеляет меня.

   – Тебе обязательно  было говорить? – злюсь на Сашку, но тот  пожимает плечами и садится напротив меня, воруя маслину.

  – Он всё правильно сделал, а от тебя ничего не дождёшься!

   – А чем ты недовольна? – едва не заскрежетал зубами, мама даже немного притихла. – Марго тебе изначально не понравилась, ты же первая радовалась разводу.

   – Я…я.

  – Сын, что здесь происходит, – папа едва не берётся за сердце, склоняясь над столом.

   – Ребёнок у нас с Марго будет, а у вас – внук.

   – Вы опять вместе?

   – Нет, я только вчера узнал, что, когда расстались, она не сообщила о беременности.

   – То есть скрыла? – мама схватилась за соломинку, даже ехидно улыбнулась, а я стукнул по  столу.

   – Нет, это я ошарашил её разводом и надумал лишнего.

  Скандал ещё долго сотрясал воздух в нашей квартире. До тех пор, пока Уваров не сказал:

   – А, может, давайте выпьем и просто порадуемся за будущего наследника?

   Я даже забыл, как дышать, так меня пронзили эти слова. Действительно, скоро я увижу сына, смогу его подержать на руках, а мы тут такие битвы устроили.

   – Давно пора, – отец заметался по кухне, откупоривая бутылку вина, пока мама пила валерьянку, держась за сердце.

   Надеюсь, она зарубила себе на носу, что с этого момента она думает, прежде, чем влезать со своим советами в мою жизнь. Обед прошёл не как раньше, не так душевно и комфортно, но зато каждый смог выразить все свои истинные чувства.

   Ближе к вечеру я узнал от отца занимательные новости: мама ездила к Маргарите на работу, чтобы попросить прощения. Я впервые почувствовал то, что мои родители приняли моё решение, как правильное. И это дорогого стоит, ведь мама смогла найти в себе силы и наконец-то сделать что-то от чистого сердца. И пусть это всего лишь первый шаг, но он сделан. И сделан он впервые в жизни.

   Свой шаг я сделал ещё в офисе, когда выцепил злющую Ольгу на работе и едва не умолял помочь мне в последний раз. Вначале девушка меня потрепала за обещание поговорить с Уваровым. И тут я ей всё объяснил как есть, что мой друг обещал подумать на счет этой интересной идеи. Оля скептически смотрела мне в лицо и тяжело вздыхала, а потом сказала:

   – Видимо, нет другого выхода: нужно брать кредит и менять работу, так больше не может продолжаться. Он извращенец, если продолжает такое творить и дальше.

   – Оль, давай ещё немного посмотрим на его поведение, а в противном случае я помогу найти тебе работу в другом офисе, если захочешь – подальше отсюда.

   – Да хоть на луну, только бы не видеть его.

   Она сказал это так громко, не парясь о том, что кто-то услышит. А услышал Сашка, потому что вышел из кабинета и сверлил тяжёлым взглядом спину Оли, она его, к сожалению не услышала.

   – Луна отменяется, у тебя полно заданий до конца рабочего дня.

   Удивляюсь её выдержке, она не подпрыгивает на месте, она продолжает раскачиваться в кресле и, не поворачиваясь к боссу лицом, отвечает:

   – Робота не волк… – и склоняется ко мне, – так во сколько тебя ждать?

   Дверь в кабинет Уварова хлопает.

   – Дома холодильником так стучать будешь, невротик.

   Я едва не заржал, став свидетелем очередной стычки злостной пары.

   Приезд к дому, где жила Оля и Марго, был волнительным. Мне казалось, что в голове землетрясение, что слова смешались. И было бы намного хуже, если бы Оля меня не напоили травяным чаем Маргариты. Я тревожился, потому что девушки не было дома в привычное время, а на звонки Оли она не отвечала.

   Когда возвращался в святая святых девчонок, не думал, что будет легко и просто. Я понимал, что дорога к сближению будет тернистой, если такова ещё не стёрлась. За сутки, что мы пробыли врозь, думаю, каждый обдумал события первой встречиу и что-то для себя решил. Сейчас же я стою в квартире и смотрю в окно, жду возвращения Риты и хочу верить, что разговор  нас получится. Мне нужно только убедиться в одном: так уж ли я ей стал противен за столько месяцев отсутствия, и каким размером измеряется её неприятие ко мне и моим некрасивым поступкам.

   Ещё по возвращению домой, поздно вечером, я прокручивал в голове весь разговор. Вспоминал слова Марго о том, что видеться с сыном она не запретит. Я в этом не сомневался, она очень хорошая девочка, но попалась такому, как я. Меня вообще удивлял сам факт того, что девушка не натворила бед под влиянием моего дикого поступка. Не каждая готова так просто, кардинально поменять свою жизнь. Да и пример, вот он: я сам – тот человек, который действовал неосмотрительно, непонятно  что нафантазировав в своей глупой голове. Если бы не это моё неожиданное чувство собственничества, уверенности в том, что девочка будет только моей в любом случае, ничего подобного с нами не случилось бы.

   Пять месяцев. Целых пять месяцев она была одна, помощь подруг я не беру в расчёт. Мне неизвестно, что меня ожидает в ближайшем будущем, но я готов исправить косяки своих поступков. После того, как Оля, сжав губы, согласилась в последний раз помочь с разговором, я буду просто обязан в будущем помочь ей избавиться от влияния Уварова, видеть отчаяние в глазах сильной духом Ольги я больше не смогу.

   Мы остаёмся вдвоём, но моя лисица – строптивая, как же давно я не называл её так, это слово пробуждает во мне столько воспоминаний.

   Марго убегает, а я, забыв о контроле, о приличном поведении, догоняю её и пьянею от того, как девушка влипает спиной в мой живот. Мои пальцы впервые касаются большого живота, чувствую, как дрожат. Я весь дрожу от того, что не только вдыхаю её аромат, но и от того, что чувствую её некогда податливое тело рядом. Воспоминания никуда меня теперь не отпускают, я вспоминаю каждый её вздох блаженства, кошачью грацию и ненасытность.

   – Отпусти, – шепчет, а потом срывается на плачь, а я скольжу руками по ее плечам, пытаюсь хоть как-то успокоить Марго, но она меня не чувствует.

  Не помню как, но впервые за такой длительный период наши губы прикасаются друг к другу, и пусть он смешан со вкусом соли, но не менее губительный для меня.

   Прошу меня простить, раскаяние просто разрывает меня на куски, но дальнейший разговор чётко даёт понять, что мы действительно слишком много потеряли, изменились, и что путь к сближению будет нелёгким. Я хочу рвать и метать, едва сдерживаю утробное рычание, я зол на себя, готов делать опрометчивые поступки, но как будто что-то тормозит меня, не позволяет в очередной раз сглупить.

   Тот небольшой момент в спальне, наедине с самим собой, стал для меня решающим. Лишь перепсиховав, я иронично насмехаюсь над собой и нервно ладонью ерошу волосы.

   – Терпение, только терпение, тебя никто не обязан носить на руках и приносить всё на подносе.

63 глава

Марк

  Мне кажется, слова ни к чему толковому не приведут, потому что у Марго сложилась своя система ценностей, планы на будущее, и, к сожалению,  в этих планах, нет меня. Сейчас мне нужно собраться с духом и больше не тревожить свою лисицу, но стоит ей дать понять, что никуда я не денусь из горизонта.

   Естественно я цепляюсь взглядом за колечко на пальчике, оно меня почему-то не сразу привлекло, или может этот момент я упустил из виду. Оказалось всё намного проще, чем я себе возомнил. Хотя, это смотря как посмотреть, то что таким способом отгоняла ненужных воздыхателей – приятно, а вот то, что никакой ценности уже для нее, кроме как защиты от назойливых ухажёров,  не несёт – печально.

   Сложно достучаться к ней, Марго вроде бы всё слышит, но я же понимаю, что её обида слишком велика. Я тру лицо ладонью и сдерживаю рык отчаяния, понимаю, что пора бы и честь знать. Ей  и так досталось за всё это время, да и выглядит она не очень хорошо. Я бросаю девушке в лицо последнюю фразу: