Текст книги "Дикая роза"

Автор книги: Альберто Альварес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

УДАЧНАЯ СДЕЛКА КУКОЛКИ

Кандиде казалось, что даже говорить с Федерико о постигшей их беде в доме опасно. Несмотря на плохое самочувствие, она предпочла, чтобы разговор этот состоялся в уличном кафе.

– Что же нам делать, Федерико? – в который раз повторяла она. И в который раз он отвечал ей:

– Не знаю… не знаю.

Он упрекнул ее в том, что она, видимо, обманывала его, когда говорила, что принимает средства предосторожности. Она созналась, что действительно иногда забывала это делать и что вообще очень боялась, как бы это средство не попалось Дульсине на глаза.

– Прямо не знаю, что тебе и сказать… – вяло произнес Федерико.

– Но мы поженимся? – с робкой надеждой спросила она. Он встрепенулся.

– А ты подумала, что произойдет с твоей сестрой, когда она узнает об этом? Нет, сейчас нам жениться нельзя.

– Но почему?.. Ты разлюбил меня? Он взял ее за руку.

– Нет, конечно.

– Ты что-то скрываешь?

Нет, он ничего не скрывал! Он считал, что у них еще есть время подумать, как себя вести. Сейчас главное, чтобы Дульсина ничего не узнала. А через три месяца все утрясется. Через три месяца он женится на Кандиде. И тогда все можно будет сказать Дульсине.

А пока пожениться они не могут. Не могут, и все тут!

– Когда завтра пойдешь к Рохелио, не забудь сказать ему, что мы переехали.

Но Эрлинда полагала, что ей больше незачем ходить к Рохелио» Она боялась: в доме вот-вот узнают, что никакая она не медсестра. Роза же советовала ей не прекращать посещений, пока сам Рохелио нуждается в них.

Эрлинда поинтересовалась, как поведет себя Роза, если Эрнесто сделает ей предложение.

– Нет, Линда, – ответила Роза, – я его предложение не приму. Ни он, ни кто другой мне не нужен. Я никого уже не полюблю… Эрнесто, конечно, хороший парень, добрая душа, прекрасно ко мне относится. Но мне достаточно того, что он – мужчина. А они все одинаковые. Тот же Эрнесто со мной хорош, а над какой-нибудь другой женщиной наверняка надсмеялся.

– Стало быть, теперь все твои знакомые мужчины должны расплачиваться за Рикардо Линареса? – грустно улыбнулась Линда.

Роза не возразила.

– Так, – сказал Рохелио, – значит, Леонела своего все-таки добилась… Представляю, на что она способна, если ей хочется завоевать мужчину!

– Да уж не дикарке чета! – Рикардо сердито взглянул в окно куда-то в сторону разрушенного «затерянного города».

– Вот и ты ее «дикаркой» называешь. Ты что же, разлюбил ее? Что молчишь?

Но Рикардо не стал молчать.

– Это был мираж, наваждение какое-то. И оно, слава Богу, развеялось при столкновении с жизнью.

– Тогда принимай решение.

– Я уже принял его. Я как можно скорее поговорю с Розой о разводе.

Рохелио тоже смотрел в окно. Но взгляд его был задумчив.

– Что-то медсестра моя не пришла сегодня.

– А она все еще нужна тебе? Рохелио сделал неопределенный жест.

– Видишь ли… В медицинском уходе я больше не нуждаюсь. Но я привык к ней. С ней интересно разговаривать.

Рикардо глядел на него с усмешкой:

– Гляди, влюбишься в Эрлинду, и случится с тобой то же, что и со мной.

– Если я полюблю, то уж не стану разводиться. Я-то ведь женюсь по любви, а не по прихоти.

Обсуждая с Розой перед началом работы, сколько столиков ей сегодня обслуживать, Сорайда как бы невзначай спросила ее:

– А ты, оказывается, замужем? Что же скрывала?

– И не думала. А что, замужним нельзя здесь работать?

– Да я это к тому спросила, что незачем зря Эрнесто обнадеживать…

– Я его и не обнадеживала.

Сорайда поинтересовалась, как муж Розы смотрит на ее работу в «Твоем реванше».

– А он и не знает, – чистосердечно призналась Роза. – Мы с ним на ножах.

– Разводитесь?

– Как он захочет… Он богач, живет в огромном доме.

– Как его звать-то?

– Рикардо Линарес.

Сорайда спросила, что было бы, если бы сеньор Рикардо Линарес все-таки узнал о работе его жены в ночной таверне. Роза сделала большие глаза:

– Ух, какой шухер подымется! У него, как у дракона, огонь из ноздрей полетит.

Похоже, в Розе на минуту проснулась даже гордость за такой бурный темперамент хоть и не живущего с ней, но все-таки мужа. Но она тут же добавила:

– Да мне они все теперь опостылели: что мой муж, что Эрнесто, что ваш Куколка. Так что ревновать ко мне не стоит.

Она рассмеялась.

– Ты думаешь, я ревную? – обиделась Сорайда. – Я, конечно, люблю этого распутника. Но – как сына, немного чокнутого сына… Он напоминает мне человека, которого я потеряла много лет назад.-

Узнав, что Рикардо все еще не поговорил с дикаркой, все три сеньориты возмутились.

– Могу я узнать, почему ты тянешь? Ты, может, в последний момент опять передумал? – не скрывала своего раздражения Леонела. – Может, снова пожалел ее?

– Я не нашел ее в Вилья-Руин. «Затерянный город» сносят. Все переехали кто куда, и никто не знает адресов. Поэтому я и не смог поговорить с ней о разводе.

– А наша медсестра? – воскликнула Дульсина. – Она-то должна знать. Они подруги.

– Она сегодня не пришла.

– Когда нужна, так ее нет.

Вошедшая Леопольдина подсказала, что адрес Розы может знать садовник Себастьян – он с ней дружил и всегда за нее Заступался.

Но Леонела считала, что лучше дождаться медсестры. Ну не пришла сегодня – придет завтра. Главное, чтобы Рикардо не менял своего решения.

– Но ты ведь не переменил его, правда, Рикардо? Рикардо почему-то тоже пришел в раздражение:

– Я знаю, о чем вы все мечтаете. И я вам это удовольствие доставлю. Но не потому, что вы толкаете меня к этому, а потому, что я хочу распутать ситуацию, которую сам запутал!

– Ну, вот и хорошо, – примирительно сказала Леонела.

По разным причинам ни Кандида, ни Рохелио не хотели идти на свадьбу Ванессы и Эдуарде Но Кандида все-таки появилась на ней, преодолевая время от времени приступы тошноты. Рохелио же остался дома. Леонела посоветовала Дульсине не настаивать.

Ванесса была очень хороша в свадебном наряде, и Леонела вслух посетовала, что этот наряд не на ней. Ей бы очень хотелось стоять на коленях перед церковным алтарем рядом с Рикардо, как стояли сейчас Ванесса и Эдуарде

Священник перекрестил новобрачных, они поднялись с колен, поцеловались. Брачная церемония продолжалась.

– Это мечта каждой женщины – сочетаться браком с тем, кого любишь, – неожиданно пылко произнесла Дульсина.

– Одни женятся, другие разводятся, – вздохнула Леонела.

– Медсестра все не появляется, – Дульсина столь же неожиданно переменила тон.

– Я и без нее адрес узнаю, – сказал Рикардо.

– Представить себе не можешь, как я мечтаю выйти однажды из этой же церкви под руку с тобой в подвенечном платье, – шепнула Леонела на ухо Рикардо.

– Можно подумать, что я против, – ответил Рикардо.

– Правда? – Леонела нежно прижалась к его плечу.

– Почему бы и нет?.. После того, что произошло у меня с Розой, я не удивлюсь ничему из того, что со мной еще случится. В жизни столько забавного.

– Как?! – притворно ужаснулась Леонела. – Ты находишь женитьбу на мне забавной?

– Да нет, – засмеялся Рикардо. – Забавно скорей то, что я не женился на тебе до сих пор.

Сорайда знала, что Куколка не любит ждать. Поэтому она позвонила Хорхе не откладывая.

Тот ответил, что знает своего приятеля Рикардо Линареса достаточно хорошо и что он действительно женат на Розе Гарсиа.

– Он ее найти не может – она переехала куда-то. Сорайда сказала, что может помочь сеньору Рикардо.

– Дай адрес – я ему передам.

Но Сорайда и не собиралась давать адреса Розы. Она предпочитала получить адрес Рикардо Линареса. И получила его.

Куколка, напряженно прислушивавшийся к телефонному разговору со стаканом вина в руке, наградил ее за расторопность проникновенным поцелуем. Ехать ему было недалеко. Когда его с некоторым сомнением все-таки допустили в гостиную Линаресов, он обнаружил там сразу трех сеньорит, с каждой из которых был бы не прочь провести время. Но он не собирался путать бизнес с развлечением, да и сеньориты были не из тех, с кем обычно общался Куколка, и разговаривали-то с ним сквозь зубы.

Узнав, что Рикардо Линареса нет дома, он хотел было уйти, но одна из сеньорит, назвавшись сестрой Рикардо, предложила ему передать ей все, что он хотел бы сообщить ее брату.

– Речь о Розе Гарсиа, жене вашего брата. Я знаю, что он ищет ее. Так вот, я знаю, где она находится.

– А вы, собственно, кто? – спросила его самая красивая из сеньорит.

– Разве, Леонела, ты не видишь? Он явно из того же квартала, что и дикарка.

– Вам что, не интересно, где она? – спросил Куколка, несколько опасаясь за исход дела.

– Раз уж пришли, говорите.

– Хорошо. Только как насчет капусты? Изумленные лица всех трех сеньорит показали Куколке, что в этом квартале для обозначения денег были какие-то другие слова, чем «капуста», столь понятная любому посетителю «Твоего реванша».

Куколка с усмешкой объяснил, что сведения о Розе Гарсиа будут стоить сеньоритам некоторой суммы. Тогда одна из них тоже употребила слово, не очень хорошо известное Куколке.

– Это шантаж! – сказала она сердито.

– А что это такое? – полюбопытствовал сутенер.

Ему объяснили, и он, подумав, важно сказал, что предпочел бы называть это «платой за информацию».

Та сеньорита, что начала разговор, собралась было выгнать его. Но красивая остановила ее:

– Сколько стоит эта ваша информация?

Набрав полную грудь воздуха, Куколка выпалил числительное, неожиданное для него самого. Он ждал самой жестокой отповеди, две сестрички и впрямь готовы были съесть его с костями, но красивенькая спокойно достала чековую книжку.

Куколка попробовал совсем уж снагличать, заявив:

– Я предпочел бы живой капустой. Однако красотка была не промах:

– Я выпишу вам чек. Причем завтрашним числом. Но если вы нас обманете, пеняйте на себя.

И она протянула ему чек.

– Я малый – гвоздь. У меня все как в аптеке. Роза работает в таверне «Твой реванш», что в квартале Герреро. Подавальщицей.

Одна из сестер, помоложе, не поверила:

– Жена моего брата – подавальщицей?! Наверно, речь – о ком-то другом.

Но красотка, видно, разбирающаяся в жизни получше ее, сказала:

– Ты сомневаешься, что дикарка могла пасть так низко? Да она рождена для грязи!

– Ну, я во всяком случае в эту грязь лезть не собираюсь.

– А я собираюсь! – заявила красотка.

Во молодец, самостоятельная, как раз такая, каких Куколка любит!

– И я полезу, – повторила она. – А ты, Дульсина, будешь меня сопровождать. Мы все заинтересованы в том, чтобы знать, где находится дикарка!

В баре гимнастического зала Рикардо и Хорхе встретились случайно. Но Хорхе сказал, что, если бы они и не встретились, он все равно бы разыскал Рикардо, потому что у него есть для него новости. И он рассказал другу о звонке Сорайды.

– А скажи-ка мне, Рикардо, откуда Сорайда может знать, что ты муж Розы Гарсиа, как не от самой Розы? Стало быть, она бывает в таверне.

– Ну, Сорайда могла услышать нашу с тобой беседу и из нее сделать вывод…

– Я был не такой пьяный, как ты, и хорошо помню, что ничего такого мы не говорили. Я думаю, что этот звонок Сорайда сделала по инициативе Розы.

Тогда Рикардо поинтересовался, откуда Роза знает, что Хорхе знаком с ним. Хорхе не мог ответить на этот вопрос. Он полагал, что Рикардо просто должен пойти в «Твой реванш» и обо всем узнать от самой Сорайды. Он, Хорхе, мог бы сопровождать его.

Роке не находил себе места: уже поздно, а Паулетты нет дома, и неизвестно, где она. Пабло успокаивал его, утверждая, что Паулетта скорей всего в офисе. Но Роке сказал:

– Ошибаешься. Ее уже несколько дней там не было. И она даже не звонила Лорении… Со дня смерти Росауры Паулетта ведет себя странно. Ни ее, ни Эдувигес целыми днями нет дома. Но к вечеру они обычно возвращаются. А сегодня уже темно, а их все нет… Должен предупредить тебя, сынок, что Паулетта что-то скрывает от нас.

– Ты должен верить ей, папа, – только и сказал Пабло. Но отец перебил его:

– Я всю жизнь только и делал, что верил ей! Верил, верил! Но теперь я начинаю думать, что мог ошибаться…

Пабло молчал, но так многозначительно, что Роке вдруг перестал нервно ходить по комнате.

– Ты что-то знаешь, Пабло, чего не знаю я?

– Если бы даже и знал, – ответил Пабло, глядя в глаза отцу, – то я не тот человек, который должен давать тебе информацию о твоей жене…

А в это время Паулетта с Эдувигес уже подъезжали к дому. Их не было весь день. И этот день опять прошел даром.

ПОСЕЩЕНИЕ «КЛОАКИ»

Роза, как обычно, когда у нее на работе случалась свободная минутка, стояла у стойки бара с Эрнесто, выслушивая его сдержанные, но достаточно настойчивые признания. Иногда ей приходилось напоминать ему, что с мужчинами она не хочет иметь дела, потому что ей от них – одни несчастья.

Она глазам своим не поверила, когда увидела, что в таверну вошел Куколка… С кем бы вы думали? С Дульсиной и Леонелой!

– Господи Иисусе, что за дыра! – воскликнула Дульсина. Куколка показал ей на беседующих Розу и Эрнесто.

– Клиент! – коротко определил он Розиного собеседника. Куколка остался у входа, с интересом наблюдая за развитием событий, а обе сеньориты подошли поближе к Розе.

Народу в зале почти не было, и Дульсина, несмотря на непривычность обстановки, осмелела.

– Так вот в какое болото ты угодила, дикая Роза! – произнесла она, с довольной усмешкой глядя Розе в глаза.

– Поговорим в другой раз, Эрнесто, у меня дела, – сказала Роза, придя в себя от удивления.

– Как видишь, нет ничего тайного, что не стало бы явным! – подала реплику Леонела.

Дульсина, приглашая ее разделить возмущение, сокрушенно покачала головой:

– И вот на этой женился мой брат…

– Да уж, к большому моему несчастью, – только и пробормотала Роза.

Но Дульсине этого показалось мало.

– Голодранка! – выпалила она, с ненавистью глядя на невестку.

Эрнесто поднял на нее взгляд:

– Выбирайте выражения, сеньора!

– Сеньорита, с вашего позволения. Нашла себе дружка! – Она снова жестом пригласила Леонелу возмутиться вместе с ней.

– Ты в эти дела не лезь, Эрнесто. Я сама за себя постою, – сказала окончательно пришедшая в себя Роза.

После этого она подошла поближе к незваным гостям и в течение нескольких минут изложила им все, что о них думает. Главным содержанием ее речи было соображение о том, что в этой грязной дыре люди все-таки добрее и чище, чем в их роскошном доме, где, за редким исключением, живут свиньи.

– Я все это сегодня же перескажу моему брату Рикардо, – ядовито пообещала Дульсина.

– А меня не колышет, что думает обо мне твой Рикардо! Я здесь ничего плохого не делаю. О том, что Рикардо думает, пусть эта жаба склизкая заботится, которая его тут же на свою дачу уволокла!

– Медсестричка донесла? – прищурилась Леонела на подошедшую на шум Эрлинду.

– Хотя бы!

Дульсина, взяв Леонелу под руку, прошипела Линде:

– Не подумай появляться у нас. Я спущу тебя с лестницы – не побоюсь Рохелио!

Они ушли.

Роке сегодня играл плохо. Фигуры его, не связанные друг с другом, бестолково толклись на доске, теснимые белой пехотой Пабло. Окончательный разгром был не завершен лишь потому, что к шахматному столику подошла Паулетта и сказала, что хочет поговорить с мужем.

Пабло, сославшись на университетские занятия и срочный разговор с Нормой, покинул их.

Роке предложил Паулетте сесть на освободившийся стул, но она, продолжая нервно ходить по комнате, сказала, что ей так удобнее просить у него прощения.

– За что? – Он тоже встал и подошел к ней, встревоженно на нее глядя.

И Паулетта как будто в омут бросилась:

– За то, что я не призналась тебе перед нашей свадьбой, что у меня… была дочь.

Потрясенный Роке снова опустился на стул. И приготовился выслушать тайну, долгие годы делавшую его счастье с любимой неполным и непрочным.

– …Томаса исполнила мою просьбу так хорошо, что я до сих пор не могу отыскать ни ее, ни Розу, – так закончила Паулетта свой рассказ.

– Но сейчас ты узнала что-то новое? – спросил ее муж.

– На смертном одре мама призналась мне, что Роза была у нее. Это та самая Роза, о которой она говорила, когда ты вошел в палату. Но мама не успела сказать, где Роза сейчас… Знаешь, Роке, ты видел Розу…

– Я?!

– Да, это та самая девушка, продававшая книжки в день смерти мамы – помнишь, на уличном перекрестке… Мое сердце ее угадало. А уж потом и факты сошлись…

Она разрыдалась.

– Прости меня за мое долгое молчание. Прости или прокляни!

Она неверным шагом вышла из комнаты.

Рикардо удивил возбужденный вид, с которым Дульсина и Леоиела появились в гостиной.

– У нас для тебя есть информация о дикарке! – сообщила Дульсина. – Она работает официанткой в ночной таверне.

– Какие глупости, – отозвался Рикардо, весь вид которого говорил о том, что как бы критически он ни относился в последнее время к Розе, а такого быть не может.

– Мы своими глазами видели ее в клоаке под названием «Твой реванш». Мы специально, преодолев свою гордость, пошли туда, чтобы убедиться, и увидели ее: накрашенная, вульгарная до смешного. Ты знаешь это место?

– Надеюсь, что нет, – сказала Леонела. – Не представляю себе такого кабальеро, как Рикардо в «Твоем реванше».

И они наперебой стали рассказывать Рикардо о своем посещении таверны и разговоре с Розой.

– А как цинична! Сказала, что вышла за тебя замуж только из-за денег!

– И когда не смогла вытащить из тебя ни сентаво, предпочла вернуться в свое родное болото!

Рикардо долго молчал. Потом спокойно сказал:

– Я не верю ни одному вашему слову. Я был в «Твоем реванше». И Розу там не видел.

– Ты там бываешь?! – ужаснулась Леонела.

– Вот оно, влияние дикарки, – подхватила Дульсина.

– Все это вы нагородили, чтобы подтолкнуть меня на развод с Розой, – усмехнулся он.

– А разве ты все еще колеблешься? – с нескрываемым беспокойством спросила Леонела.

– Нет. Именно поэтому мне и кажется бессмысленным ваше поведение. Вы – сплетницы.

И он ушел, оставив их в тревожном недоумении.

Обсуждая с Розой происшествие, Эрлинда досадовала на одно: теперь эти сеньориты расскажут о ней Рохелио Бог знает что.

– А почему бы тебе прямо сейчас не позвонить ему и не объяснить все, как есть?

Эрлинда сомневалась, стоит ли это делать. Но Роза потащила ее к телефону и сама набрала номер.

Эрлинда, дождавшись, когда Рохелио поднял трубку, стала извиняться за то, что не смогла прийти и не предупредила его… Но Роза, соскучившаяся по Рохелио, вырвала у нее трубку и прокричала в нее:

– Как дела, парень?

Рохелио, видимо, был уже в курсе их дел, потому что спросил:

– Роза, правда, что вы с Эрлиндой работаете в этом…

– Да, – твердо сказала Роза. – Ничего другого у нас пока нет. Но пусть твой брат не боится позора: я немедленно дам ему развод…

Не успел Рохелио повесить трубку и расставить шахматы, как в его комнату буквально ворвались Дульсина и Леонела.

Повторилась примерно та же сцена, что и с Рикардо. Рохелио медленно, уже почти не прихрамывая, ходил по комнате, а женщины с возмущением рассказывали ему о грязной дыре, в которой работают Роза и его медсестричка, путающиеся там с чудовищными типами. Они требовали, чтобы Рохелио уговорил Рикардо пойти в «Твой реванш» и своими глазами убедиться в том, что все ими сказанное – правда.

– Я ни в чем не собираюсь убеждать Рикардо, – сказал наконец Рохелио.

– Но почему?!

– Потому что, как и он, не верю ни одному вашему слову.

Сорайда смотрела на Куколку с некоторым беспокойством: очень уж хитрый и довольный вид был у ее любимого пакостника. Это могло означать что угодно и скорей всего было связано с каким-нибудь беззаконием.

Куколка долго хихикал и интриговал ее, показывая издали чек на крупную сумму. Когда он наконец рассказал, за что получил этот чек, Сорайда неожиданно потребовала, чтобы он пошел к Линаресам и вернул эти деньги. Куколка, конечно, отказался.

– Тебе мало того, что ты получаешь от меня? Когда-нибудь ты из-за своей жадности попадешь в такую передрягу, что костей не соберешь. Кто тогда тебе поможет?

Куколка сделал лукавую гримасу, за которую отчасти и получил свое прозвище, и, не сомневаясь в своей неотразимости, игриво ткнул Сорайду пальцем в бок:

– Ну кто же? Конечно, ты!

– Устала я от тебя. – Сорайда беспомощно махнула рукой.

– Ты уж позволь мне делать то, что я неплохо делаю, – ведь правда, неплохо? А если мне придется выпутываться, я уж сам как-нибудь.

И он с надменным и несколько обиженным видом удалился.

«Я вам не верю», – сказал Рохелио Дульсине и Леонеле. Но Рикардо он сказал другое.

– Эрлинда и Роза действительно работают в этой ночной таверне. Они звонили мне оттуда.

Рикардо опустил голову.

– Как Роза могла пасть так низко…

– Ума не приложу. Ты думаешь, это влияние Эрлинды?

– Когда мы с Розой познакомились, она была сама чистота.

– Может, ее нужда заставила.

– Наверно, в этой таверне легко достаются деньги.

– Не думаю, чтобы в ночной таверне деньги доставались легко.

Рикардо молчал, и по его виду можно было определить, что в нем созревает какое-то решение.

– Я поеду в эту таверну, – сказал он наконец.

– Зачем? – пожал плечами Рохелио.

– Хочу посмотреть Розе в глаза.

Когда у Розы и Линды выпала свободная минута, они тут же нашли друг друга: им не давал покоя телефонный разговор с Рохелио.

– Ты знаешь, я по голосу поняла: Рохелио не понравилось, когда я сказала ему, где мы работаем.

– Я как чувствовала… Не надо было ему звонить.

– Что ж ты думаешь, сестренка его и эта жаба склизкая ему не рассказали бы?

– Может, им бы он не поверил… Роза рассердилась:

– Да что такого плохого мы делаем здесь, чего нам стыдиться? Мы только работаем.

Линда вздохнула:

– Кстати о работе: нам пора в зал – Сорайда нас загрызет…

Они спустились в зал, и первый, кого увидела Роза, был Эрнесто.

– Я думала, ты ушел, – сказала она ему.

Он сказал, что хочет отвезти ее и Линду домой.

– Зря ты беспокоишься. Мы бы такси взяли.

– Просто мне хотелось узнать, где ты живешь, чтобы иногда навещать тебя. Если, конечно, ты не против…

– Ну что ты! Разве мы не кореша?

Пабло не давала покоя болезнь отца. Он все время заботливо расспрашивал Роке о его самочувствии. И Роке, как мог, успокаивал его, говорил, что находится под постоянным наблюдением врачей и что в последнее время чувствует себя неплохо.

– Мама наконец поговорила с тобой? – спросил Пабло.

– Да. Никогда бы я не мог подумать, что у нее…

– Дочь? – закончил за него Пабло.

– Ты знал об этом? Знал и не сказал мне?!

Пабло подошел к отцу, сидящему в глубоком кресле, и положил ему руку на плечо.

– Ты не можешь упрекать меня в этом, отец. Не я должен был сказать тебе об этом. Это право мамы. И ты понимаешь, что она пережила, храня свою тайну… И потом, ты знаешь, отец, ей тоже есть в чем упрекнуть тебя. Разве ты не скрываешь от нее своего заболевания?

Роке растерянно посмотрел на сына.

– Ну, это совсем другое.

– Наверно. Но все-таки я очень тебя прошу: не причиняй маме новых страданий, упрекая ее за долгое молчание.

Роке смотрел на сына и думал, что его мальчик как-то незаметно стал взрослым.