Текст книги "Убийца из Квартала красных фонарей"

Автор книги: Альберт Корнелис Баантьер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Декок внезапно замолчал и посмотрел проповеднику в глаза. И был поражен тем, какую кротость и доброту излучает его взгляд. Открытие было мучительным. Его захлестнула волна сочувствия и жалости. Обойдя стол, инспектор остановился у окна и застыл, глядя в пространство. Глаза его затуманились, руки дрожали. Довольно долго он молчал и, лишь полностью овладев собой, повернулся и почти с нежностью посмотрел на старика.

– Такие люди, как вы, отец Матиас, – с дрожью в голосе сказал он, – часто мыслят довольно неординарно. И это совсем неплохо, хотя зачастую невежды могут вас не понять. – Он вздохнул. – С другой стороны, такие люди, как вы, порой теряют связь с окружающим миром. И это может привести к серьезным последствиям, поскольку они вынуждены жить именно в этоммире. Как и вы, отец Матиас. Вам не нужно далеко заглядывать, чтобы обнаружить в этом мире зло. Не нужно далеко ходить – вы видите его в Квартале красных фонарей. Его вообще не нужно искать, оно само вас найдет. – Он медленно подошел к старику и по-дружески положил ладонь ему на плечо. – Что я могу еще сказать? – печально продолжал он. – Отправляйтесь домой. Сегодня днем мы придем, чтобы расследовать кражу денег.

Отец Матиас с некоторым трудом поднялся и направился к двери. Положив ладонь на дверную ручку, он обернулся.

– Вы говорите загадками.

Это была последняя попытка пролить свет на «невежество» инспектора.

Декок печально улыбнулся.

– Мне казалось, что я выразился достаточно ясно.

Некоторое время отец Матиас недоуменно смотрел на него, а затем вышел.

Декок проводил его взглядом.

– До встречи, отец Матиас, – произнес он.

Старик явно его не услышал.

* * *

Фледдер вышел из угла дежурки, где он, не шелохнувшись и не привлекая к себе внимания, простоял все время, пока Декок беседовал с отцом Матиасом. Слушая их и пытаясь понять, куда клонит инспектор, молодой детектив почувствовал в разговоре почти физически ощутимое напряжение и догадался, что произнесенное вслух – лишь малая часть куда более глубокого обмена мыслями. Фледдеру казалось, что он блуждает в лабиринте потаенных смыслов и зыбких предположений. Но как бы напряженно он об этом ни размышлял, всякий раз словно натыкался на невидимую стену, не позволявшую хоть на йоту продвинуться дальше. Выход из лабиринта где-то должен был существовать – узкая извилистая дорожка, ведущая к разгадке.

Он посмотрел на стоящего посреди дежурки Декока – инспектор глубоко погрузился в раздумья, и лицо его казалось отрешенным. Фледдер подозревал, что тот уже знает все ответы и путь к разгадке тайны уже найден – остается только ступить на него. Детектив попытался прочитать ответ по выражению лица своего наставника, но тщетно – перед ним была начисто лишенная выражения бесстрастная маска.

– Это инспектор Биренс вам сказал, что отец Матиас приходил подать заявление о краже?

Застигнутый врасплох Декок на мгновение плотно сомкнул веки и тихонько покачал головой, словно пытаясь вернуться к действительности.

– Почему ты спрашиваешь?

– Я не слышал, чтобы отец Матиас упоминал о какой-либо краже.

Декок растерянно посмотрел на помощника.

– Разве не упоминал?

– Нет. Точно вам говорю! Ни о какой краже не было сказано ни слова.

Декок медленно покачал головой.

– Биренс ничего мне не говорил.

Изумлению Фледдера не было предела.

– Но… – выдавил он, – если вам об этом не говорили ни Биренс, ни отец Матиас, то… как же выоб этом узнали?

Декок ухмыльнулся, и на его лице появилось проказливое выражение.

– Когда-нибудь я тебе все объясню. Потом. – Взглянув на разочарованную физиономию подопечного, инспектор рассмеялся. – Уж позволь старику оставить свои секреты при себе. Почему бы тебе не налить нам по чашечке кофе?

Фледдер послушно подошел к кофеварке и налил две чашки кофе, сокрушаясь о том, что Декок, похоже, не слишком ему доверяет. С тех самых пор как его приставили помощником к этой старой ищейке, молодой человек никак не мог отделаться от мысли, что он все еще не «свой», а просто сторонний наблюдатель, фактически отстраненный от участия в расследовании.

Декок ничего не делал за спиной помощника, не скрытничал. Фледдеру было позволено наблюдать за действиями инспектора постоянно. Конечно, при желании он мог бы заниматься расследованием и самостоятельно. Старший напарник ничего ему не запрещал. Наоборот, всегда оставался приветливым, дружелюбным и давал полную свободу. Но Декок не делился сделанными выводами, и Фледдеру было досадно от этого. Такое положение вещей заставляло почувствовать себя полным ничтожеством. Молодой сыщик хотел чему-нибудь научиться у великого детектива, о котором среди полицейских ходили самые странные слухи – как в Амстердаме, так и в других городах. Но он так и не научилсяничему. Фледдер даже не понимал, что происходит. Это его страшно раздражало. Он взял чашки и со стуком поставил их на стол. Декок с любопытством взглянул на помощника:

– В чем дело, сынок? Что-то беспокоит?

Фледдер уселся напротив него. Выглядел он по-прежнему сердитым и расстроенным.

– Да, – мрачно кивнул молодой детектив. – И в самом деле беспокоит. О, поверьте, я и впрямь почитаю за честь с вами работать, присутствовать на допросах, которые вы ведете, но, поскольку я вас не знаю, не понимаю хода ваших мыслей, общая картина от меня ускользает. Я не могу понять, почему вы делаете то или это.

– И… виноват, разумеется, я?

– Да… я… э…

Декок подался к младшему коллеге.

– Послушай меня, Фледдер, – очень серьезно начал он, – объясняй я тебе, как точно интерпретировать те или иные поступки и слова, мы оказались бы в нешуточной опасности. Ты стал бы опираться на меня, так сказать, ментально, вот и все. А я этого не хочу. В мои намерения не входит сделать из тебя марионетку, этакую свою копию помоложе, вечно остающуюся в тени. – Он сделал паузу, чтобы отхлебнуть кофе. – Я хочу, чтобы ты научился думать сам, выдвигать собственные предположения и версии. Мышление – это вопрос практики. Ты знаешь о расследуемых убийствах ровно столько же, сколько и я, видишь тех же людей, слышишь то же самое… Поэтому, если ты подозреваешь, что я подошел ближе к раскрытию дела, воспринимай это как стимул. Надо напрячь все силы и хорошенько подумать. Думай, мальчик мой! Старайся сложить кусочки головоломки воедино. Используй собственные мозги. Не давай им засохнуть!

Фледдер удрученно вздохнул.

– Вы мне так ничего и не расскажете?

Декок покачал головой.

– Не сейчас. Не сейчас. Возможно, позже… если мы поймаем подозреваемого.

Фледдера охватило разочарование.

– Если… – невесело усмехнулся он.

Декок встал и надел плащ.

– Собирайся, друг мой, – совершенно спокойным тоном сказал он. – Мы идем к отцу Матиасу. Он наверняка уже дома.

* * *

Они поднялись на крыльцо дома возле Вестер-маркет, и Фледдер позвонил в дверь. Открыл ее сам отец Матиас, он молча проводил полицейских в захламленную гостиную. Детективы с недоумением огляделись. Было заметно, что рука женщины давно не касалась хозяйства. В комнате царил самый настоящий кавардак. Поблекшие обои клочьями свисали со стен. Грязные тарелки и чашки громоздились на столе и даже на полу, все вокруг покрывал толстый слой пыли. Посреди комнаты как попало расставлены несколько видавших виды кресел, обитых выцветшей рваной тканью. В общем создавалось впечатление полной разрухи. Крепкого телосложения молодой человек читал в комнате, положив ноги на одно из кресел.

– Мой сын Тобиас, – представил его детективам проповедник.

Юноша положил книгу на стол и поднялся.

– Здравствуйте, – с вежливой улыбкой приветствовал он полицейских. – Как поживаете?

Декок пожал ему руку.

– Рад знакомству. Спасибо, неплохо.

Казалось, Тобиас в восторге от его появления.

– Вы были на похоронах! – с детской непосредственностью выпалил он. – Я видел вас в часовне. – Он грустно покачал головой. – Бедная Голди. – Некоторое время парень молча смотрел куда-то в пространство. – Но милость Божья безгранична, – подвел он итог.

Декок кивнул.

– Вы ее знали?

Молодой человек как-то по-особому качнул головой, а затем выпрямился по стойке «смирно» и без малейшей запинки, словно заучивал текст наизусть, протараторил:

– Голди, прозвище – Белянка Голди, место рождения – Роттердам. Дочь капрала полиции, протестантка реформистского толка, незамужняя, детей нет, работает проституткой восемь лет, взяла взаймы…

Отец Матиас жестом остановил сына.

– Достаточно, – строго скомандовал он.

Тобиас с пристыженным видом опустил голову.

Проповедник положил руку ему на плечо.

– Тобиас хороший мальчик, – ласково сказал он, – и отличный помощник.

Лицо парня просияло и вновь расплылось в радостной улыбке.

– Ступай к себе наверх, – приказал старик, – и прихвати свою книгу.

Тобиас с готовностью повиновался. Взяв книгу со стола, он сунул ее под мышку и вышел. Наблюдательный Декок отметил, что это старенькая Библия.

Фледдер повернулся к отцу Матиасу.

– А где Тобиас взял все эти сведения о Голди? Он рассказал о ней такое, чего даже я не знал.

– Из архивов, – улыбнулся старик.

– Из архивов? – удивленно переспросил Фледдер.

Проповедник кивнул.

– Да, из архивов. Видите ли, я занимаюсь евангелической деятельностью уже немало лет. Вначале запомнить всех этих девушек по именам было довольно легко. Их было не так уж и много. Но постепенно число моих прихожанок возрастало, и я начал заносить их данные в картотеку – в основном на обычные карточки три на пять, куда я вписывал имена и прочие сведения. – Он смущенно улыбнулся. – Но у меня очень плохой почерк. Через некоторое время разобрать записи стало невозможно. В прошлом году Тобиас начал новую систему учета. У него гораздо лучше почерк, чем у меня. А еще фантастическая память. – Старик вновь улыбнулся. – Вы могли сами в этом убедиться. Он почти каждую карточку знает наизусть.

– А как вы собираете сведения? – полюбопытствовал Фледдер.

Отец Матиас неопределенно взмахнул рукой.

– Просто разговариваю со всеми. Девушки рассказывают мне о своих нуждах, и я пытаюсь им помочь. Иногда одалживаю деньги, чтобы они могли выпутаться из каких-нибудь передряг, и так далее. А иногда даю возможность хотя бы поплакаться в жилетку.

Фледдер понимающе кивнул.

– А можно взглянуть на вашу картотеку? – спросил Декок.

– Разумеется.

Пошарив в старом обшарпанном столе в углу комнаты, отец Матиас извлек из ящика большую прямоугольную книгу. На обрезе виднелись полоски с алфавитом.

– Девушки значатся здесь поданным им при крещении именам, а не по фамилии. Последние меня не интересуют. Только сами девушки и их души.

– Понятно… – медленно протянул Декок.

Вместе с Фледдером они просмотрели несколько страниц и обнаружили немало хорошо известных Декоку имен и некоторые весьма примечательные подробности. Записи были сделаны лишенным каких-либо индивидуальных особенностей почерком подростка-школяра. Когда они закончили просмотр, Фледдер спросил у отца Матиаса, не мог бы он поделиться столь ценными сведениями с полицией.

– Ни в коем случае! – резко оборвал его инспектор. – Мы не имеем права даже просить об этом! Картотека и ее содержимое – личная собственность отца Матиаса. Это конфиденциальная информация, и предназначена она не для нас. Мы не вправе нарушать тайну исповеди.

Бросив на Фледдера осуждающий взгляд, он вернул книгу владельцу.

– Честно говоря, я не хотел бы с нею расставаться, – с благодарностью кивнул тот. – Некоторые дела имеют пометки – там, где с Божьей помощью мне удалось спасти девушек из трясины порока. Таких совсем немного, но для меня они бесценны. И когда в минуту слабости меня посещает искушение оставить евангелическую деятельность, эти несколько дел укрепляют мой дух и дают силы продолжать.

–  «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии», – продекламировал Декок.

Отец Матиас посмотрел на него, качая головой.

– Евангелие от Луки, – тотчас подхватил он. – Глава пятнадцатая, стих седьмой.

Декок улыбнулся.

– Настолько точно, не помню. Куда лучше я разбираюсь в статьях Уголовного кодекса.

Отец Матиас промолчал, убирая книгу в ящик стола. Инспектор подошел к нему поближе.

– Деньги были украдены из этого стола? – осведомился он.

– Да, – кивнул старик. – Именно из этого. – Выдвинув нижний ящик, он достал оттуда большой желтый конверт. – Деньги я всегда храню здесь. У меня нет обыкновения пересчитывать их каждый день, но вчера я это сделал. Видите ли, мне надо было оплатить счет и…

– Так-так, – заинтересовался Декок. – И?..

– Там не хватало сотни.

– С какого момента? Мне важно знать, когда вы в последний раз пересчитывали деньги – до вчерашнего дня?

– Кажется, на прошлой неделе… да, точно, на прошлой! По-моему, это было в субботу.

– И тогда недостачи не было, так?

– Да, – уверенно ответил старик. – Сотня… да, я думаю, так. – Он сокрушенно вздохнул. – Честно говоря, я не слишком внимателен… даже беспечен. Да и вообще, деньги меня не слишком интересуют.

– Зато другие проявляют к деньгам прямо-таки непомерный интерес, – ядовито заметил Декок. – Вам следует помнить об этом, отец Матиас. Ваша неосторожность привела к тяжелым последствиям.

Старик виновато опустил голову.

– Я… я не подумал об этом.

И вновь Декока охватили жалость и сочувствие.

– Во сколько вы пересчитывали деньги? – тихо спросил он.

Старик удивленно вскинул брови.

– Вас интересует вчерашний день?

– Нет, прошлая суббота.

– По-моему, часа в три пополудни.

Декок быстро подсчитал в уме.

– В таком случае в целом у вас пропало двести гульденов. Я не ошибся?

– Нет, – вздохнул старик. – Именно так.

Декок утомленно потер глаза – он опять вымотался до предела, однако голова по-прежнему работала четко и ясно. Мысленно сыщик видел каждый фрагмент головоломки – мотивы и (что куда важнее) доказательства.

– Могу я взглянуть на деньги? – попросил он.

Нагнувшись, отец Матиас вновь достал из нижнего ящика желтый конверт.

– Вы знаете точно, какая сумма здесь сейчас?

Старик кивнул.

Декок подошел к одному из кресел и сел спиной к отцу Матиасу. Фледдеру тоже не было видно, что он делает. Через несколько минут инспектор вернулся и положил конверт на стол.

– Прошу вас, пересчитайте их снова. – Старик молча повиновался. – Все точно?

– Да, – ответил отец Матиас, – все до последнего гульдена.

Декок вздохнул.

– А теперь, пожалуйста, слушайте меня внимательно. Я прошу вас с сегодняшнего дня пересчитывать деньги ежедневно. Скажем, в восемь часов вечера. Договорились?

– Если вы этого хотите…

– Да, – твердо заявил Декок, – именно этого я и хочу.

Отец Матиас с ошеломленным видом кивнул. Казалось, он совершенно не представляет, в чем дело. Декок предупреждающе поднял палец.

– Как только вы вновь заметите пропажу, – продолжал он, – немедленно позвоните мне. Я оставлю вам свой номер.

– Сразу же позвоню, можете не сомневаться, – торопливо заверил его проповедник.

– Отлично, отец Матиас! Надеюсь, вы не забудете это сделать. Это единственный способ поймать вора.

Старик печально посмотрел на него.

– Я даже точно не знаю, имеем ли мы дело с воровством. Как я уже сказал, я довольно безответственно обращаюсь с деньгами. Возможно, я ошибся, и ничего не пропало.

Декок положил руку на худощавое плечо старика и почувствовал нервную дрожь.

– Отец Матиас, – как можно более убедительно обратился он к проповеднику, – вы ведь не желаете больше отягощать свою совесть, не так ли? Вы знаете, что вор существует. И даже не сомневаетесь, что он совершит кражу вновь. Более того… вы понимаете, зачем ему нужны эти деньги!

8

Глубоко засунув руки в карманы дождевика, мрачный Декок неторопливо шагал по улицам Старого города. Покидая дом отца Матиаса, он то и дело оглядывался на слегка сгорбленную фигурку, одиноко стоявшую на крыльце захламленного дома. Несколько раз инспектор с трудом подавлял желание вернуться, подобрать какие-то более теплые слова, дать новые указания… Однако он продолжал свой путь, хотя и знал, что с каждым шагом приближается к драматической развязке.

Декок и сам толком не понимал, радоваться ему или грустить, добившись разгадки. Трудно сказать. Он все еще мог повернуть назад. Конечно же, мог. Посоветовать старику побыстрее уехать из города – либо немедленно, либо не позднее воскресенья. Не останавливаясь, инспектор пожал плечами. Это не имело никакого смысла. Да и глупо было бы ломать все планы сейчас, поддавшись сентиментальному порыву. Он был обязан выполнить свой долг.

Рядом с ним молча брел Фледдер, размышлявший о причинах столь внезапного интереса Декока к обыкновенной краже в доме безобидного и никому не мешавшего седого проповедника. Он никак не мог связать это с делом воскресного душителя, но понимал, что какая-то связь все же существует. Инспектор не из тех, кто станет попусту тратить время и отвлекаться на всякого рода пустяки, расследуя важное дело об убийстве. По крайней мере, так казалось самому Фледдеру.

Вернувшись в участок, Декок направился прямиком в кабинет комиссара. Фледдер хотел обождать снаружи, но инспектор жестом приказал ему следовать за ним.

Комиссар Роос, являвший собой полную противоположность Бюитендаму – своему преемнику, который должен был вскоре занять его место, – при их появлении немедленно поднялся из-за стола. Его лицо излучало радушие. Обменявшись с детективами энергичными рукопожатиями, он указал на ряд стульев в углу комнаты.

– Прошу садиться, господа, – пригласил комиссар. – Устраивайтесь поудобнее. И рассказывайте поскорее, как идет расследование. Есть успехи?

Полицейские сели и с благодарностью угостились предложенными Роосом сигарами. Оба сунули их в нагрудные карманы пиджака – Декок курил редко, а Фледдер так и вовсе не обзавелся этой вредной привычкой. Однако отвергнуть столь щедрый дар шефа было бы, по крайней мере, невежливо. Старик явно старался создать как можно более благоприятную и свободную обстановку, хотя и понимал, что подчиненным будет неудобно курить в его присутствии.

– Мне каждый день звонят из управления, – пожаловался Роос. – Просто ужас какой-то! Из-за этого душителя я не сплю по ночам. – Комиссар промокнул платком лоб. – А уж пресса… – Старик в отчаянии закатил глаза.

Декоку стало весело. Он знал, что это всего-навсего игра. Жесты, мимика, мгновенные перемены настроения – все это произвело сильнейшее впечатление на молодого Фледдера, но никак не на его наставника. Он уже давно изучил все приемчики комиссара и больше не реагировал на них. Сколько можно?!

– Сочувствую, – без тени сострадания произнес он. – Мне бы хотелось попросить вас дать мне на подмогу трех детективов и одну из наших сотрудниц в следующее воскресенье: примерно с десяти вечера до… точно не знаю.

Комиссар нахмурился, и его благостное лицо тотчас посерьезнело.

– Нашу сотрудницу?! – изумленно переспросил он. – Женщину?! Привлечь к операции в Квартале красных фонарей?!

– Совершенно верно! – радостно подтвердил Декок.

Казалось, начальник совершенно сбит с толку.

– Н-но… н-но… – заикаясь, выдавил он, – с к-какой целью она в-вам понадобилась?

Декок смерил его спокойным взглядом.

– Мне нужно, чтобы она сыграла роль проститутки.

Комиссар, оскорбленный до самых глубин своей пуританской души, вскочил с места.

– Послушайте, Декок! – возмутился он. – Неужели вы говорите серьезно?! Это абсолютно невозможно! Наша коллега Ван Дайк, которая, как вам известно, руководит нашими сотрудницами, никогда этого не допустит!

– Тогда вечеринка отменяется, – пожал плечами инспектор. – У меня не хватит духу выставить в качестве живца настоящую проститутку. Кроме того, какая же девица из Квартала добровольно вызовется на роль потенциальной жертвы воскресного душителя?

Комиссар выпучил глаза.

– Ага! Стало быть, рисковать жизнью нашей сотрудницы у вас духу хватит?!

– Разумеется, – хладнокровно ответил Декок. – Только это будет сотрудница, прошедшая специальную подготовку и владеющая методами самообороны, прекрасно знающая, что может случиться.

– Так, значит, вы хотите подстроить убийце ловушку? – подозрительно спросил комиссар.

– Что-то вроде этого, – признал Декок.

Роос вновь опустился на стул. Он уже явно справился с первоначальным потрясением и теперь хладнокровно обдумывал ситуацию.

– И какого же рода ловушку? – наконец поинтересовался он.

– Не то чтобы ловушку. – Глаза Декока блеснули. – Убийца приходит, не ожидая подвоха. А вместо беззащитной проститутки сталкивается с опытной женщиной-полицейским.

Комиссар забарабанил пальцами по подлокотникам кресла.

– А каким образом инспектору Декоку стало известно, что убийца непременно появится? – язвительно поинтересовался он.

– Потому что мне кажется, что я понимаю образ его мыслей.

Роос медленно кивнул.

– Так-так… – пробормотал он, – вот, значит, оно что. – Он вновь встал и прошелся по кабинету. – Только в одной нашей части Квартала около тысячи комнат, где эти дамы занимаются древнейшим женским ремеслом. – Он криво усмехнулся и исподлобья глянул на Декока. – И вы уверены, что точно знаете, в какую из них поместить нашу коллегу-приманку?

Сарказм в его голосе не ускользнул от внимания инспектора.

– Да, – спокойно ответил он. – Это будет на канале Рир-Форт, в комнате Бабетты.

Комиссар, остановившись перед Декоком, окинул его насмешливым взглядом.

– А почему именно в комнате Бабетты? Почему не какой-нибудь Мэри, Китти или, скажем, Салли?

Декок ответил не сразу. Вместо этого он поправил и без того идеальные складки на брюках и устроился на стуле поудобнее.

– Потому что убийца придет в комнату Бабетты, – не вдаваясь в лишние подробности, пояснил он.

Роос посмотрел на него с искренним недоумением и, покачав головой, сардонически усмехнулся.

– Потрясающе!.. – с иронией протянул он. – Вы что, телепат? Или гадаете на хрустальном шаре?

Декок пропустил колкость мимо ушей – при желании он умел отмахнуться от чего угодно. Некоторое время инспектор лишь молча смотрел в пространство. Лицо его выражало не больше эмоций, чем стальная маска. Комиссар обошел своего строптивого подчиненного вокруг, разглядывая со всех сторон.

– Послушайте, Декок, – наконец с раздражением бросил он, – я всегда относился к вам с огромным уважением. Я ценю ваши прошлые заслуги. – Он вновь вытер испарину. – Я отнюдь не из тех, кто с ходу отвергает мало-мальски разумное предложение и… ради вас я был бы готов пойти и на более серьезные уступки, но… тут вы заходите слишком далеко!

Декок сердито махнул рукой.

– Что ж решать вам, – буркнул он. – Я изложил вам свой план. Насколько мне известно, пока что это единственный способ поймать убийцу на месте преступления. Если вы не согласны с моим предложением, вам придется взять грех на душу, так как в воскресенье у нас может появиться третья жертва. И отвечать за это будете вы, а не я.

С этими словами инспектор встал и направился к двери. Фледдер, не зная, как ему поступить, не двинулся с места. В глазах старого комиссара загорелся опасный огонек.

– Декок! – запальчиво крикнул он. – Если вся ответственность на мне, то именно я решаю, как и когда закончится наш разговор. А не вы!

Инспектор отвесил легкий поклон.

– Как вам будет угодно, – пожав плечами, он вернулся на место и посмотрел на смущенного Фледдера. Декок понимал, какие противоречивые чувства терзают его молодого напарника. Сказать по правде, он поставил своего младшего коллегу в очень неудобное положение. Но почему старик так и брызжет сарказмом? Это злило Декока. В конце концов, он пришел сюда вовсе не для того, чтобы потчевать шефа сказочками. Ему требовалась помощь трех детективов и офицера-женщины. Не ради прихоти, а для поимки преступника. Инспектор знал, что делает. В этом не было ничего личного. Времена, когда его подгоняла тяга к известности и карьерному взлету, остались далеко в прошлом.

Убийцу следовало разыскать как можно скорее. Этого требовало общество. Что ж отлично – если комиссар отказывает в помощи, Декок сам исполнит роль проститутки. Инспектор улыбнулся про себя, представив, как его упитанное тело будет выглядеть в платье с низким вырезом и накладным бюстом. Несомненно, зрелище получится уморительным, но если так надо…

Комиссар наконец успокоился и сел за стол напротив Декока. Выражение его лица в очередной раз изменилось: судя по всему, теперь старик был куда больше готов к сотрудничеству. Он глубоко вздохнул, старясь не думать о грядущей отставке.

– У вас должны быть веские причины, чтобы с такой уверенностью говорить о новом убийстве…

– Да.

– И вы даже считаете, что вам известно имя будущей жертвы?

– Да.

– А выбранную преступником девушку, судя по вашим словам, зовут Бабетта? И, если я вас правильно понял, вы хотите, чтобы вместо Бабетты в засаде сидела наша сотрудница?

– Абсолютно верно.

– И когда это должно произойти?

– В следующее воскресенье.

– И вы знаете, в какое время следует ждать убийцу?

Декок кивнул.

– Приблизительно в половине первого ночи. Или чуть позже.

Роос подался вперед.

– Но мы должны получить гарантии, что наша коллега будет в безопасности. Вы это понимаете?

– Да, конечно, – отозвался Декок. – Я знаю комнату Бабетты. Мне доводилось там бывать. В дальней ее части есть дверь, ведущая в подвал, которым никто не пользуется. Я собираюсь посадить туда двух детективов. В двери мы проделаем несколько отверстий, чтобы следить за происходящим в комнате.

Комиссар, поколебавшись, одобрительно кивнул.

– Не хотите ли вы сказать, – неуверенно пробормотал он, – что намерены заставить нашу сотрудницу выставиться напоказ в одном из этих окон?

– Вот именно.

Комиссар призадумался.

– Но… – наконец протянул он, – если туда заявится клиент… вряд ли можно требовать от нашей коллеги, чтобы она… э… продолжала играть роль до конца?

Декок хмыкнул.

– Нет, на этот счет я ее тщательно проинструктирую.

Роос промолчал.

– Что ж, хорошо, – как следует все обдумав, согласился он. – Ваша взяла. Я попрошу у Ван Дайк какую-нибудь сотрудницу. У вас есть особые пожелания относительно типа фигуры, цвета волос и так далее?

Декок пожал плечами.

– Это не имеет особого значения, лишь бы она была блондинкой… симпатичной блондинкой.

– Они все симпатичные, – ответил комиссар. – И, что куда более важно, превосходные офицеры. – Он пристально и сурово посмотрел на Декока. – Я иду навстречу только из уважения к вашим заслугам, – с нажимом заметил старик. – Иначе вы никогда не добились бы от меня разрешения.

Фледдер и Декок встали.

– И еще! – Комиссар предупреждающе поднял палец. – Если что-то пойдет не так, Декок, вы ответите за это лично мне.

Декок покачал головой.

– Все пройдет как по маслу.

– Знаменитые «последние слова», – чуть слышно прошептал Фледдер.

Роос поднял руки, словно сдаваясь более сильному противнику.

– Завтра, – официальным тоном изрек он, – в воскресенье, с десяти часов вечера к вам прикрепляются два детектива и сотрудница-офицер. Кроме того, у вас уже и так есть Фледдер. – Комиссар коротко усмехнулся. – За симпатичной блондинкой дело не станет.

– Благодарю за доверие, – слегка поклонился Декок.

Комиссар опустился в кресло.

– Дайте мне знать, когда будете готовы, – приказал он. – Я хочу наблюдать за ходом операции.

Декок вновь кивнул, на этот раз с чуть заметной улыбкой.

– Разумеется, – заверил он. – Ничего другого я и не ожидал.

* * *

Расставив ноги на ширину плеч, Декок по обыкновению стоял перед окном дежурки. Внешне инспектор казался невозмутимо спокойным, но в нем клокотала такая энергия, что он с трудом сдерживался. Он раскрыл все карты и назавтра ожидал развязки.

– Вы, как я погляжу, очень уверены в себе, – заметил Фледдер. – Декок обернулся к нему, но не ответил. Молодой детектив внимательно посмотрел на своего наставника. – Вы и в самом деле уверены на все сто?

Декок покачал головой.

– Нет, сынок, – вздохнул он, – ни в чем я не уверен. Но если бы комиссар заметил хоть намек на сомнения, он бы никогда не согласился.

Фледдер кивнул.

– Да, я понимаю. Но… ведь у вас есть какая-то причина устроить это театральное представление, не так ли?

– Верно, Фледдер, и очень веская. Иначе все это было бы глупостью. Но я не могу контролировать события в полном объеме. Здесь слишком много «если». – Он странно посмотрел на Фледдера. – У тебя есть дети?

Молодой детектив ухмыльнулся:

– Я даже не женат.

Декок устало потер лоб.

– Прости, – рассеянно пробормотал он, – я и забыл.

Фледдер удивленно взглянул на инспектора. Нельзя было не обратить внимания на глубокие морщины около рта и черные круги под глазами.

– Вы устали, – объявил молодой человек.

– Да, – не стал отпираться Декок, – устал. Пора по домам. – Он снял с вешалки плащ. – Завтра в десять вечера будь здесь.

Он перекинул плащ через руку и поплелся к двери, но у самого порога оглянулся.

– До завтра!

– До скорого, Декок, – тихо произнес Фледдер ему вслед.

* * *

– Стало быть, вы и есть девушка, готовая рискнуть сегодня жизнью?

Декок проницательным взглядом окинул стоявшую у его стола молодую женщину. Та оказалась ладно и крепко сложенной, но совсем не мужеподобной. Напротив, эта юная особа с коротко стриженными светлыми кудряшками и по-мальчишески озорной физиономией была на редкость привлекательна. Даже в простеньком платье она смотрелась великолепно. Фледдер с восторгом пялился на девушку. Было ясно, что он не смог устоять перед чарами коллеги.

– Вы представляете характер задания?

– Да, господин инспектор.

Декок нетерпеливо отмахнулся.

– Я не «господин инспектор»! Моя фамилия Декок и пишется через…

– «К-о-к», – с усмешкой закончил за него Фледдер.

– Совершенно верно, – невозмутимо кивнул старший детектив. – А теперь, если господин Фледдер со свойственной ему вежливостью ненадолго нас оставит, я дам вам особые указания.

Подопечный Декока со скорбной миной исчез.

– Итак, госпожа…

– Анс.

– Так вот, госпожа Анс, мне даже трудно выразить, насколько осторожно вам следует себя вести. Тут нельзя расслабляться ни на долю секунды. – Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт. – Держите. Здесь все необходимые инструкции. Не отступайте от них ни на йоту. Не бойтесь и не паникуйте. С вами ничего не случится. – Он встал. – Возьмите конверт с собой. В соседней комнате вы найдете кое-какую одежду. Она принадлежит Бабетте – девушке, чью роль вам придется сегодня играть. В той же комнате сидит и сама Бабетта. Она объяснит вам, как надо себя вести, чтобы походить на проститутку. – Декок улыбнулся. – Одного урока, скорее всего, будет недостаточно, но на сегодняшний вечер хватит. Прочитайте инструкции очень внимательно. Если после этого у вас еще останутся какие-то вопросы, непременно дайте мне знать.

Девушка одарила его ослепительной улыбкой.