Текст книги "Убийца из Квартала красных фонарей"

Автор книги: Альберт Корнелис Баантьер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

4

Тетушка Дина, со всеми удобствами расположившаяся у себя в столовой, уголком фартука утерла сальные губы и отодвинула грязную тарелку.

– Хорош был цыпленочек, – прочавкала она. – Я всегда покупаю их у Ганса, прямо за углом.

Фледдер и Декок с отвращением уставились на то, что осталось от цыпленка: несколько обрывков шкурки да кучку обглоданных костей.

– Каждый вечер я балую себя такой вот милой птичкой, – продолжала «мадам». – Вареной, печеной, жареной – мне без разницы. Так или этак, но я должна получить свою цыпочку. Мне-то больше за фигурой следить ни к чему. – Тетушка Дина, похлопав себя ладонью по внушительному заду, рассмеялась над собственной шуткой.

– Женщина! – с еще большим отвращением воскликнул Фледдер. – Да как ты вообще можешь что-либо жрать, если меньше часа назад в твоем доме убили девушку?!

Дина пожала мясистыми плечами и возмущенно фыркнула.

– И только поэтому я должна отказать себе в маленьком удовольствии?

Фледдер аж поперхнулся.

– Но… – начал было молодой детектив, однако тут же умолк, не представляя, как разговаривать с таким бесчувственным монстром.

Перебив коллегу, Декок вежливо спросил:

– Случайно не заметили сегодня вечером чего-нибудь необычного? Или, может, что-нибудь слышали?

Тетушка Дина покачала головой:

– Я никогда ничего не вижу, не слышу и не знаю.

Декок удивленно вскинул брови.

– Бросьте, Тетушка Дина, – улыбнулся он. – Должны же вы постоянно быть в курсе того, что происходит в вашем доме… точнее, борделе.

Поросячьи глазки «мадам» злобно сверкнули.

– Никакой это вам не бордель! – с негодованием возразила она.

Брови Декока, без малейших усилий с его стороны, грозно встопорщились.

– Ах, простите, пожалуйста! А как вы его сами называете?

На лице «мадам» мелькнула хитрая ухмылка.

– Я просто сдаю комнаты в аренду, – с наигранным простодушием ответила она. – Всего-навсего сдаю комнаты. Девушкам, у которых нет своего жилья.

– Какая заботливость! – хмыкнул Декок. – Будьте любезны, если не секрет: сколько вам платят эти бездомные бедняжки?

– Десятку! – выплюнула Дина. – Десятку в неделю. Можете сами у них спросить!

Декок фыркнул.

– Да-да, конечно. Плюс чаевые. Не сомневаюсь, что вы как следует их выдрессировали. Уверен, они скажут то, что нужно вам. – Инспектор нахмурился. – В любом случае этот вопрос мы еще обсудим. Как-нибудь в другой раз.

– У всякого свои мелкие слабости, – язвительно буркнула Дина.

– Совершенно верно, – согласился Декок, резко меняя тон. – Но вы, голубушка, можете рассчитывать только на одно: вы очень крепко пожалеете, если прямо сейчас не выложите мне всю правду. – Внезапно он шагнул вперед и, стиснув жирное предплечье «мадам» железной хваткой, скомандовал: – Встать! Для начала ты отнесешь на кухню эти жирные кости. Меня от них тошнит!

Тетушка Дина возмущенно затрепыхалась.

– Что это вы руки распускаете?! – истошно завопила она. – Нечего со мной фамильярничать! Мне это не по нраву! И не смейте больше распускать руки!

С трудом приподняв свою грузную тушу со стула, она потащила тарелку на кухню. Декок молча дождался ее возвращения.

– Как давно на тебя работала Белянка Голди? – требовательным тоном спросил он.

– Почти год, – угрюмо ответила «мадам».

– Никогда не замечала ничего особенного?

– Ха! – пожав плечами, буркнула Дина. – Я совсем не удивлена!

– В каком смысле?

– Ну… она вечно всем хамила, даже своим лучшим клиентам. Поносила их на чем свет стоит и до, и во время, и после… Она просто не понимала тонкого обхождения и совсем не годилась для этой работы.

– Ты хочешь сказать…

Тетушка Дина глубоко вздохнула.

– Надо знать, как обходиться с мужиками, печенкой чуять, чего им надо. Даже если ты терпеть их не можешь, стисни зубы и улыбайся. Но у Голди ни черта не выходило. Она всегда выступала против них. Так что нечто подобное рано или поздно должно было произойти. Шлюха не может позволить себе открывать рот, когда не просят, и пререкаться. Нельзя оскорблять клиента, иначе либо на тебя никто не клюнет, либо…

Декок понимающе кивнул.

– Но в этот раз она, похоже, шла навстречу клиенту во всем. Она разделась сама, полностью.

Дина скорчила гримасу.

– В таком случае ей захотелось для себя чего-то новенького.

– То есть?

– Ну, раньше она никогда так не поступала. Должно быть, этот мужик посулил ей хорошие деньги.

– Как по-твоему, сколько?

Дина растопырила толстые, перепачканные жиром пальцы.

– Самое меньшее – сотню, а скорее всего, больше.

Губы Декока чуть заметно дрогнули.

– Мне-то казалось, ты понятия не имеешь, что тут у тебя творится, – с хорошо разыгранным удивлением сказал инспектор.

– А я и не знаю! – злобно взвизгнула Дина. – Девочки просто снимают у меня комнаты! А уж что там они у себя вытворяют, меня не касается! Не мое это дело!Пока я получаю с них деньги, мне на все плевать! – Немного помолчав и слегка остыв, она уже более спокойно добавила: – Но, ясное дело, иногда они мне кое-что рассказывают. Особенно Голди. Она всегда любила потрепаться о своих клиентах и всякий раз обливала их помоями и смешивала с дерьмом.

– А она никогда не упоминала о клиенте, который желал, чтобы она разделась полностью?

– Я такое слышу впервые. В смысле – про Голди. Другие девочки особо не возражают, порой их и упрашивать не надо. Но я никогда не думала, что Голди зайдет так далеко.

Декок задумчиво кивнул и одарил ее долгим пытливым взглядом.

– Потому-то ты так отбрыкивалась от нас поначалу. Больше хоть ничего не утаила?

Дина потупилась.

– Г-м… Сами понимаете, тут не до шуток! – В ее голосе смешались сочувствие и раздражение. – Когда в твоем доме случается такое, лучше держать рот на замке. Бедная девочка!

Последняя фраза, похоже, и впрямь выражала искренне сожаление. Впервые за все время разговора «мадам» вела себя по-человечески.

– Но, женщина! – вновь вскинулся Фледдер. – Именем Господа заклинаю, скажи: если ты это чувствуешь, как же ты в такой момент могла что-то жрать?! Не говоря уже о целомцыпленке?! И как тебя только не стошнило?!

Дина печально вздохнула.

– А вы знаете, что люди делают, когда им плохо? – «Мадам» вытерла глаза сальными ладонями. – Может, Голди и болтала лишку, но девочкой она была славной. Поначалу я даже не хотела ее к себе пускать – думала, стыд и позор, если такая девушка пойдет по рукам. – Она выразительно подмигнула. – Но что я могла поделать? Не сними Голди комнату у меня, то нашла бы где-нибудь еще.

– Она хорошо зарабатывала?

Дина медленно, словно задумавшись, покачала головой.

– Нет. Не так, чтобы очень. Говорю вам: она толком не знала, как заниматься этим.Не понимала, что это, черт возьми, работа.

– М-да… В конце концов, эта профессия и впрямь требует определенных навыков, – признал Декок.

* * *

Они вернулись в участок тем же путем – темными переулками вдоль узких каналов. Только сейчас на всех перекрестках стайками собрались женщины, – естественно, товарки Голди. Ее убийство взбудоражило весь район. Казалось, в воздухе витает угроза, и даже деревья шепчутся о таинственном душегубе, который, похитив жизнь очередной «жрицы любви», бесследно растворяется в ночи.

Заметно нервничали и сутенеры, вполголоса обсуждавшие последнюю новость. Однако стоило им заметить Декока и Фледдера, как хриплое бормотание стихало. Все лишь молча провожали детективов взглядом, но обратиться к ним никто не посмел.

– Боятся, – обронил Фледдер.

– Верно, – согласился Декок. – Если так пойдет и дальше, девицы настолько струхнут, что ни одну и пинками на работу не выгонишь. Что ж, их можно понять. Потому-то сутенеры в такой панике. Это сильно ударит по их карману.

– Интересно, что за человеком была эта самая Голди? – задумчиво пробормотал Фледдер. – Вы ее знали? Судя по словам Тетушки Дины, она была весьма своеобразной особой.

– Да, я ее знал, – отозвался Декок и на некоторое время умолк, явно о чем-то размышляя. Наконец он вскинул голову и как ни в чем не бывало продолжил разговор: – По правде сказать, я знал Голди довольно хорошо. Она была дочерью отставного полицейского.

– Что?! – воскликнул пораженный до глубины души Фледдер.

Декок искоса взглянул на молодого коллегу.

– Не стоит так волноваться, – поспешил успокоить он потрясенного юнца. – Такие вещи тоже порой случаются. В Квартал ведет множество самых разных дорожек. В наше время даже модно винить во всех неудачах родителей и кричать, что, мол, те неправильно ихвоспитывали. Но я далеко не уверен в справедливости подобных обвинений. Например, я точно знаю, что родители Голди – достойнейшие люди, они просто обожали дочку. И жила она как у Христа за пазухой.

– Что, барышня была, как говорится, со странностями?

– Нет, – вздохнул Декок. – Просто непослушной, с обостренным чувством протеста.

– Протеста? Против чего?

– Прежде всего Голди ненавидела, причем по-настоящему, так называемых нормальных людей, средний класс, основу общества. Она считала их всех ханжами. И ее просто бесили «порядочные» мужчины, не желавшие донимать жен своими буйными фантазиями, а потому бегающие к шлюхам. С точки зрения Голди, большинство мужчин недостаточно хороши, а женщины слишком много о себе возомнили. Видишь ли, как правило, проститутки ненавидят мужчин за то, что те их используют. Поэтому они смотрят на двуногих самцов сверху вниз – своего рода защитная реакция. В большинстве случаев ненависть с годами притупляется, и девицы, смирившись со своим положением, пытаются извлечь из него побольше выгоды, пока их молодость и красота не увяли. Но Голди была совсем другой. Она никогда бы не смогла стать настоящей проституткой.

– Но ведь она принимала мужчин?

– Да, сынок, но тут есть кое-какие нюансы. На мой взгляд, женщина не становится проституткой до тех пор, пока не начинает считать, что это для нее неизбежно. Голди никогда так не считала. Просто не смогла бы с этим смириться. Каждый раз, прежде чем отдаться мужчине, я думаю, ей приходилось выдержать битву с собой, заставить себя. Возможно, это прозвучит несколько странно, но она наверняка неизменно переступала через собственное «я», через представления о чести и порядочности, внушенные сызмальства. А коль скоро Голди постоянно мучили угрызения совести, она переносила свое недовольство на окружающий мир, в частности на клиентов. Проклинала мужчин, с которыми спала, и деньги, которые они ей за это платили. Однако на самом деле Голди кляла себя, свои трусость и безволие, неспособность бросить проституцию. – Фледдер тяжело вздохнул, и Декок с грустью продолжал: – Поверь, мальчик мой, нигде на свете ты не найдешь столько человеческих трагедий, как в Квартале красных фонарей. Этот внешне легкомысленный мирок секса и распущенности скрывает больше страданий и разбитых иллюзий, чем ты можешь себе представить.

– Но ведь этих женщин никто не заставлял! – воскликнул Фледдер.

Декок хитро усмехнулся.

– Сейчас ты говоришь точь-в-точь как священник в воскресной проповеди.

– Вот-вот.

– Что «вот-вот»?

– Сегодня как раз воскресенье.

Декок на мгновение задумался.

– Верно, воскресенье! Давай поспешим. Молодой человек, обнаруживший труп, все еще дожидается в участке.

* * *

Декок смотрел на восток, где над заостренными крышами на небе появились первые проблески зари. Он стоял, заложив руки за спину, и слегка покачивался на каблуках, чтобы хоть немного сбросить напряжение отчаянно ноющих и словно налитых свинцом мышц ног. На стуле перед ним сидел молодой человек. Время от времени поглядывая в окно, инспектор видел его отражение. Чуть поодаль, привалившись спиной к стене, расположился Фледдер.

Молодой человек явно нервничал. Он уже и так довольно долго прождал, нетерпеливо ерзая на жесткой скамейке в приемной. Приемные в голландских полицейских участках – довольно любопытное место. Попав туда, человек не считается арестантом. Предполагается, что он просто ждет, пока его делом займутся. Он может свободно расхаживать по комнате, курить, болтать, делать покупки в автомате, отлучаться в туалет. Но вот покинуть участок он не сможет, пока не разрешат. Неважно, по какой причине человек там оказался, но его не выпустят, пока хотя бы не побеседуют с ним.

Ожидание показалось молодому человеку вечностью. Наконец за ним явились двое детективов: молодой спортивного вида парень и полицейский постарше, с доброжелательным лицом и глазами, казалось, способными проникать в самые сокровенные глубины души. Во всяком случае, ощущение возникало именно такое.

Отведя свидетеля наверх, они усадили его на стул в середине большой комнаты, заставленной рабочими столами с телефонами. Парень ждал, что сейчас на него обрушат целую лавину вопросов, но ничего подобного. Молодой детектив оперся спиной о стену, а пожилой уставился в окно и минут пятнадцать, если не больше, пялился на небо, не издавая ни звука. Свидетель забеспокоился. Чего они ждут? История у него готова и даже рассказана дежурному сержанту: мол, он просто проходил мимо и, увидев открытую нараспашку дверь, из любопытства заглянул внутрь. Вот тогда-то и увидел мертвую барышню. И вообще, все это лишь случайное совпадение. Он здесь ни при чем.

Однако парень был слегка напуган и с тревогой вертел головой, оглядываясь по сторонам. Почему они молчат как рыбы? Ему давно пора домой. Еще немного – и родители начнут волноваться.

Наконец, пожилой детектив повернулся к нему.

– Меня зовут инспектор Декок, – медленно протянул он. – Как поживаете?

Молодой человек со смущенным видом поднялся и подал ему руку. На мгновение Декок удержал его ладонь в своей.

– Для такого крупного парня руки у вас слабоваты, – заметил он. – Сколько вам лет?

– Двадцать два.

Декок кивнул с таким видом, словно заранее знал ответ.

– Тогда пожмите мне руку как следует. Должна же у вас в пальцах быть хоть какая-то сила!

Молодой человек попытался сжать ладонь полицейского крепче, но Декок тряхнул головой.

– Хрен редьки не слаще, – проворчал инспектор. – Мне казалось, вы куда сильнее. – Он отпустил руку свидетеля и оценивающе посмотрел на него.

– Сколько у вас при себе денег?

– Около двадцати пяти гульденов.

– Это ваши деньги?

Молодой человек кивнул.

– Как часто вы посещаете девиц из Квартала?

Парень ответил не сразу. Он напрягся и тяжело сглотнул.

– Итак? – поторопил его Декок.

– Э… приблизительно… раз в месяц.

– Одну и ту же девицу?

– Да.

– Голди?

– Да, господин инспектор.

– Тогда к чему все эти выдумки, мальчик мой? – Инспектор с усталым видом достал из стола листок бумаги и, заглянув в него, посмотрел на молодого человека. – Это рапорт дежурного сержанта, где сказано, что вы заявили, будто просто шли мимо, случайно увидели открытую дверь и из чистого любопытства заглянули внутрь. Это верно?

– Да, господин инспектор.

– И все это – не более чем цепочка случайных совпадений?

– Да, господин инспектор.

– Бросьте валять дурака. И кончайте все эти «да, господин инспектор», «нет, господин инспектор»… Я бы предпочел услышать правду.

– Да, господин… э…

– Вы пришли к Голди?

Немного помявшись, молодой человек кивнул.

– Я дожидался снаружи, под деревом, пока она не освободится.

– Стало быть, до вас к ней уже зашел какой-то мужчина?

– Именно так я и подумал. Штора была опущена.

– А потом?

– Я дожидался, пока клиент не уберется, а штора – не поднимется.

– И?..

– Никто не вышел, а штора как была опущенной, так и осталась. – Молодой человек почесал в затылке. – Понимаете, мне пришлось столько ждать! Я к такому не привык – во всяком случае, не с Голди. У нее этоникогда столько времени не занимало. Обычно она управлялась за несколько минут, самое большее – за пятнадцать. Ну и… когда я увидел, что штора так и не поднимается, и никто не выходит, то сперва подумал, что она вообще закончила на сегодня. Что у нее рабочий день кончился, понимаете? В конце концов, и в самом деле время было довольно позднее. Почти час ночи.

Декок кивнул, явно думая о чем-то своем.

– Тогда почему же вы просто не ушли?

Молодой человек залился краской.

– Видите ли… – прошептал он, – я… я слишком долго обходился без…

Декок без выражения посмотрел на него.

– И вам по-настоящему требовалась женщина?

– Да, господин инспектор. У меня были деньги.

Декок вздохнул.

– Понятно, – устало сказал он. – Что было дальше?

Молодой человек заерзал на стуле.

– Тогда я решил спросить Голди: может, она все-таки пустит меня? На самом деле дверь не была распахнута… как я говорил раньше. Я постучал, никто не отозвался. Тогда я чуть-чуть ее приоткрыл и тихо позвал Голди. Потом погромче. Никто не ответил. И тогда…

Он умолк и нервным жестом поправил галстук.

– И тогда?.. – поддержал его инспектор.

– Тогда я заглянул внутрь и увидел… ее. Она была полностью обнаженной. Я не знал, что Голди мертва. Сначала я подумал, что она просто спит, поэтому снова окликнул. И только подойдя поближе, заметил на шее синяки.

Молодой человек опустил голову и тихо всхлипнул.

– Вы до нее дотрагивались? – немного помолчав, спросил Декок.

Парень отчаянно замотал головой.

– Нет, ни в коем случае! Я был слишком напуган. Я… просто постоял там какое-то время, а потом выскочил на улицу. Я был потрясен, совершенно растерян и бросился бежать вдоль канала. Мне хотелось поскорее попасть в полицейский участок, но оказалось, что с перепугу я бегу в другую сторону. К счастью, по дороге встретился констебль. Я схватил его за руку и хотел отвести туда, но он, должно быть, решил, что я псих или перебрал. Немного погодя полицейский все-таки пошел со мной. – Парень безрадостно усмехнулся. – Ну а остальное вам известно.

Декок кивнул и, проведя рукой по волосам, подошел к окну. Снаружи заметно посветлело – Корнер-алли уже просматривался насквозь, с начала до конца. Довольно долго инспектор стоял, просто уставившись в пространство. Затем открыл раму и с наслаждением вдохнул полной грудью свежего утреннего воздуха.

– Парень, а почему ты бегаешь по шлюхам? – по-прежнему не оборачиваясь, спросил он молодого человека. – У тебя что, нет подружки?

– Есть невеста, мы помолвлены и скоро поженимся.

– Помолвлены?

– Да, господин инспектор.

– И, несомненно, ты помолвлен с порядочнойдевушкой?

– Да, господин инспектор, – торопливо закивал парень. – Порядочной и воспитанной.

Декок пренебрежительно фыркнул.

– Слишком воспитанной, чтобы с ней можно было откровенно обсуждать жизненные реалии, так, что ли? У тебя не хватает духу обсудить с ней проблему взаимоотношения полов?

– Нет, господин инспектор.

Декок повернулся и, медленно подойдя к нему, доброжелательным тоном добавил:

– По-моему, ты собирался завязать с «господином инспектором».

– Да… нет… э…

– Превосходно, просто превосходно. – Декок по-отечески положил руку ему на плечо и надолго замолчал. А затем решительно тряхнул седыми вихрами. – Значит, так. Ты сегодня же явишься к своей воспитанной невесте и во всем сознаешься.

Парень, явно не ожидавший такого приказа, уставился на него дикими глазами.

– Как?! Во всем?!

Декок кивнул с самым что ни на есть серьезным видом.

– Во всем. Возможно, она знает, как решить твои проблемы. Вся эта тайная беготня по шлюхам не дело. Какое от этого удовольствие? Это просто постыдно. А что в результате? – Декок пожал плечами. – А в результате – пустота внутри, и больше ничего. Вдобавок это не имеет ни малейшего отношения к сексу – настоящей сексуальности – или любви. Это всего-навсего грязь. – Ухватив молодого человека за лацканы пиджака, он медленно поднял его со стула и проникновенно сказал: – Поговори с ней, сынок.

– Непременно, господин инспектор.

Декок довольно улыбнулся.

– Превосходно, просто превосходно! В таком случае спускайся вниз и скажи дежурному сержанту, что я попросил посадить тебя в машину и отвезти домой.

– Хорошо, господин инспектор. Огромное вам спасибо, господин инспектор.

В глазах Декока загорелся угрожающий огонек.

– И еще… – чуть ли не прошипел он, тряся толстым пальцем перед носом незадачливого свидетеля. – Если господин инспектореще хоть раз засечет тебя в Квартале, то он лично и без малейших колебаний переломает тебе ноги. Понятно?

На лице парня появилось испуганное выражение.

– Так точно, господин инспектор, – пролепетал он и вылетел из комнаты.

Декок, грустно покачав головой, вздохнул.

– Да-а, нелегко быть по-настоящему взрослым.

Фледдер рассмеялся.

– «У вас проблемы с сексом? – подражая рекламному агенту самого мерзкого пошиба, выкрикнул Фледдер. – Сложности в общении с противоположным полом? Можете не ходить к доктору Руту! Достаточно посетить полицейский участок на Вармез-стрит и предоставить инспектору Декоку решить эти проблемы за вас! Успех гарантирован!»

– Иди к черту! – беззлобно буркнул Декок.

Ветеран сыска потер воспаленные глаза. Было видно, что он совершенно измотан: щеки запали, глубже стали морщины…

– Чем мы займемся дальше? – поинтересовался Фледдер.

– Дальше мы отправляемся спать, – прошептал инспектор. – Спать – и никаких разговоров. Долгий-долгий здоровый сон. Я устал как собака и валюсь с ног.

– А что насчет этого парня?

– Нашего замечательного свидетеля?

– Да.

– Вряд ли это он. Не тот тип. Но на всякий случай проверь его алиби. Узнай, где он был, когда убили Толстуху Соню.

– А что-нибудь еще полезное я могу сегодня сделать?

– Помолиться за их души, – Декок вздохнул, нахлобучил шляпу на макушку, сунул под мышку дождевик и вышел.

Фледдер недоуменно посмотрел ему вслед.