Текст книги "Большое путешествие Хомы и Суслика"

Автор книги: Альберт Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Как Хома будущее предсказывал

Собрались местные хищники – Волк, Лиса и Медведь – на дружескую вечеринку. В роще.

Что-то там не поделили и в сердцах решили тогда всё поделить.

Раз они самые сильные, хитрые и зубастые, давай-ка, мол, разделим всё вокруг. На троих. И рощу, и луг, и поле, и то, что за ним. И даже ручей. Вместе с единственной полузатопленной лодкой-плоскодонкой.

Поспорили жарко, конечно, пока делили. Поцапались. Оплеух друг дружке понадавали – не без этого.

А так, в общем-то, мирно вся делёжка прошла. Без кромешной драки.

Затем по своим логовам разошлись. Все трое.

На другой день главная Ворона о принятом в роще решении повсюду прокаркала.

Те, мол, кто тут-то и там-то живут, под власть Медведя переходят. Другие – под законы Волка, ну, под Волчью законность. А третьи – под власть Лисы подпадают.

Даже не по разным породам весь животный мир разделили, а лишь по местам, где кто живёт, обитает.

Самая большая неразбериха с птицами вышла. Они ж, где хотят, там и летают.

Волк, тот сразу и весь воздух над своими владениями тоже своим объявил. И того, кто, дескать, над ними пролетать вздумает, он сбивать будет. Из большущей рогатки, натянутой меж двумя берёзами.

Короче, постаралась эта троица, кто во что горазд!..

Всем несладко пришлось.

Так вышло, что нора Хомы очутилась во владениях Волка. А нора Суслика – на Лисьих угодьях.

Как тут жить? Как пить и кормиться?

Где зерно собирать и где горох рвать?

Где в ручье пить и купаться?..

Ручей-то ведь хищники тоже поделили. Верховье досталось Медведю, середина – Лисе, а низовье – Волку. А та полузатопленная плоскодонка вообще оказалась частично Медвежьей, а частично – Лисьей.

– Такое и в дремучем сне, как говаривал мой дядюшка, не приснится, – сказал Хома лучшему другу Суслику. – Подремонтировали бы лодку и плавали бы вдвоём. Красота!

– Тогда она вконец затонет, – возразил Суслик, – если Медведище на её корму усядется.

– Пусть он посередине за вёсла сядет, а Лиса – на корме с рулевым веслом.

– Да разве ж он ей доверит рулить?! – изумился Хома такому невежеству.

И впрямь безвыходное тут положение. Выходит, уж лучше пусть эта лодка ничейной станет и затонет полностью. Прямо на месте. Там, где стоит. Не так обидно будет Лисе и Медведю.

А пока они каждый на ней как бы по своему флагу подняли.

Медведь на её носу – к длинной жерди берёзовую ветвь прицепил, а Лиса на корме – каштановую ветку к сухой кривой палке. На всякий случай старались. Мало ли что!..

Теперь повсюду – новый порядок. Всё поделено. Всё к загребущим лапам прибрано. Всё вокруг размечено – колышками ограничено. Волк те колышки зубами затачивал, Лиса ставила и держала, а Медведь лапой с маху вбивал. Жаль, ни разу не промахнулся.

Иные колышки кое-где аж полностью в землю ушли. От Медвежьего-то удара!.. Про те «забитые» места сразу местная живность пронюхала и давай шнырять – туда и сюда. Бесконтрольно пока. Моментом пользовалась.

И, конечно же, такая путаница из-за этих границ получилась. Великое неудобство!

Вот хотя бы Заяц-толстун. У него братьёв, сестёр и сватьёв – не счесть. По всей округе разбросаны. А как им в гости, родне к родне, ходить? Всегда у всей хищной троицы разрешения спрашивать?!

Ну, ладно. Пойдёшь за разрешением к той же Лисе, а она вдруг возьмёт и без всякого разрешения тебя слопает! Если, понятно, голодная.

И главное, как теперь Хоме с Сусликом дружить? От норы к норе перекликаться прикажете? Глупо.

Но друзья ведь не вчера родились. Нашли выход. Вернее, проход. Попросту вырыли подземный ход друг к другу.

Верно говорится, что нет худа без добра. Раньше у них по одной норе было, а теперь стало по две. У каждого. Это не считая подземного перехода.

А там, глядишь, и все стали так поступать. Зайцы, мыши, муравьи…

Вся жизнь, считай, под землю ушла. Всё подземными ходами изрыто: от одного мышиного убежища – к другому, от второй муравьиной кучи – к первой…

Даже птицы свои гнёзда расширили, чтоб свои к своим хотя бы по ночам прилетать могли.

Ничего не поделаешь. Все же кругом свои, родные.

Правда, для этого потрудиться пришлось. С неба лишнее жильё не падает. Лишнее жильё только жульё задаром имеет!

Обо всём этом и судачили теперь в своих общих норах Хома и Суслик.

– Одним лишь рыбам хорошо, – завидовал лучший друг Суслик. – Плавают себе по ручью свободно. В любую сторону.

– Не скажи, – вздыхал Хома. – Ходят слухи, хотят ручей кольями перегородить.

– Но рыбий малёк-то пройдёт, – утешался Суслик.

– Пройдёт малёк, – кивал Хома. – Малёк пройдёт! Но мы-то так и состаримся.

– Да и пусть всё плохо, – заявил как-то Суслик, – лишь бы всеобщей драчки не было!.. Всё-таки за нас сейчас кто-то старается, за нас думает, нас бережёт.

– Кто? – выкрикнул Хома. – И от кого? Тебя от меня? Или меня от тебя? Нет, ты мне ответь, кто это меня бережёт? – гневно подступил он к Суслику. – Лиса? Волк? Медведь?!

– Тихо ты! – испугался лучший друг. – Услышат! Запомни, хоть наше дело и правое, наше дело – маленькое. Им, – он внушительно показал на низкий земляной потолок, – виднее.

– Глуп ты, дурачина, как говаривал мой дядюшка, – поостыл Хома. – Я теперь только одного не пойму: почему это Коршун в стороне остался и всё небо себе не захватил?

– С ним-то ясно. Не может он вечно летать. Где-то и садиться нужно. А гнездо у него в Медвежьей роще.

– Вот ты, я вижу, глазастый. С нами-то всё ясно, мы пропащие. А вот люди всё это безобразие потерпят?

– Какие ещё люди?

– Настоящие. Живые! Ты думаешь, что кроме нас, жалких подземных зверушек, сусликов всяких, никого на свете нет? Людей нет? Думаешь, все они промолчат и смирятся с такой делёжкой?!

– Не думаю, – враз повеселел Суслик. – Я вообще редко думаю, – добавил он. – Но теперь-то, полагаю, люди не потерпят. Не таковские. Сторожа в курятнике помнишь, когда мы с петухами вставали? Он-то с ружьём!

– И при Собаке! – яростно подмигнул Хома.

А Суслик знай своё бубнит:

– С ружьём. Двуствольным. Жаль, у него третьего ствола нет!

– Недолго ждать осталось, – предсказывал Хома. – Скоро всё кончится.

Так оно вскоре и вышло. Настоящие люди прогнали хищников!..

Правда, те потом снова вернулись, но уже вели себя гораздо скромнее. Как и положено.

Суслик с Хомой теперь гордые ходят, будто победители. Но они хотя бы всё предсказали. Вернее, это Хома будущее угадал.

Слава Богу, сами-то уцелели. А кто уцелел, тот и прав. Такая история не раз в Истории случалась.

Как к Хоме родичи приезжали

С той поры слава о Хоме как предсказателе по всем окрестностям катилась. От одного к другому. От второго к третьему. И так далее. И даже дальше…

Многие к нему приходили и прилетали о своей судьбе узнать.

И Хома всем – зайцам ли, птичкам ли, мышкам ли, – здоровую, богатую, счастливую жизнь предсказывал. В будущем, конечно.

От этого слава его только крепла!

К нему даже один хомяк с Украины приезжал. Дальний родственник из ближнего зарубежья. Познакомиться захотел со своим знаменитым родичем.

– Хоть мы и дальние, – заявил он, – а всё же родственники. И внешне похожи. Во всяком случае, ты на меня, хохла, больше похож, чем на Лису, россиянку.

– Бегает она по росе, бегает, – не совсем понял его Хома.

– И пусть себе бегает. Я горжусь такой роднёй, как ты. Все о тебе замечательно отзываются!

– Это ещё заслужить надо, – поскромничал Хома. – А на это время нужно. К глубокой старости, может, и заслужу.

– Вот так бы всем, – воскликнул дальний родич, – до глубокой старости постараться такими благородными быть! А значит, всю жизнь! На это далеко не каждый способен. И близко – тоже. Вернусь, доложу своим: было кого побачить!

Хоме сразу захотелось браво плечи развернуть, но он вновь постеснялся.

Ведь главное не лихой вид. А хорошее поведение.

– А скажи, пожалуйста… – что-то мучило Хому, какой-то наиважнейший вопрос. – Сала привёз? – выпалил он.

– Чего о прошлом балакать? – виновато вздохнул украинский родич. – У нас сейчас с этим небогато. Я вот такусенький кусочек и то не удержался и по дороге съел. Журить меня будешь? – понурил он чубатую голову.

– За что, родненький? – ласково похлопал его по плечу Хома. – А как с природой у вас? Или повырубили на дрова всю нашу берёзу?

– Почему же – вашу? Она и наша. Что-что, а берёзу мы ещё имеем. Правда, негусто. А каштанов у вас нема?

– Ма! Тьфу ты, есть они. Целых два в роще!

– А они цветут?

– Ещё как!

– Красиво, – заулыбался гость.

– Красиво, – заулыбался хозяин.

Угостил его Хома на славу из своих богатых запасов. Если чего не хватало, у Суслика щедро брал. По-соседски.

Между прочим родич сказал:

– Мы там у себя думку гадаем. Честно скажу: затем и приехал, чтобы узнать. Соединимся ли мы когда-нибудь с вами?

– Когда-нибудь – соединимся, – так же честно ответил местный предсказатель ^Хома. Теперь уже международный.

– А если кто-то вдруг к вам от нас уйдёт, переедет?

– Если просто придёт, будет пришельцем. Если же приедет, будет приезжим. Мой дом – их дом. А Суслика дом – и подавно. Мы своим всегда рады!

– Благодарствую, – низко поклонился обрадованный гость.

– Вот сразу видно, что ты свой, – убеждённо сказал Хома. – А то тут недавно из американского штата Околохомы – как бы возле меня! – один хомяк прилетал. Тоже вроде бы родственник. Нижняя челюсть – квадратная, всё время жевательную резинку жуёт. А спесивый какой! «Прослышал, – говорит, – что вы все здесь бедствуете. Помогать вам, недотёпам, прибыл, советовать». Мешочек мне с хомонитарной, что ли, помощью привёз. Глянул я из любопытства. А там – какие-то иностранные орешки, попорченные заграничными мышами. Я ему так и сказал: «Их что, до тебя мыши ели?» Он даже бровью не повел. Это, мол, самолетные мыши слегка попортили. Он ведь в багажном отсеке летел – из экономии. Так у них, в Америке, принято.

– Америка – это Америка, – заметил украинский родич. – А дальше что?

– Гулять отправился, осмотреться на месте. А я ведь его предупреждал, – смахнул невольную слезу Хома. – А он: «Ты мне тут не указывай. Мы, вольные американские хомяки, куда хочешь свободно ходим!» Не углядел я за ним. Съела его наша местная Лиса. Совершенно свободно. Вместе с жевательной резинкой.

– И не поморщилась? – ахнул гость с Украины.

– Поморщилась. Три дня плевалась! Наверно, слишком тощий. Моя вина – не откормил его как следует.

– Ты уж за мной присмотри, – прощаясь с молчаливым Сусликом, попросил Хому гость перед отъездом.

– Ты свой, – повторил Хома. – С тобой легче.

Проводил он его, со всеми предосторожностями от местных хищников, далеко-далеко – до ближайшей станции.

Оттуда гость с удобствами отправился домой в товарном вагоне.

– Смекалистый он, родич-то, – сообщил Хома Суслику, когда, наконец, домой вернулся. – В вагоне с сушёным горохом укатил!

– Большой вагон? – деловито спросил Суслик. – Длинный?

– Очень! Отсюда и до ручья. Думаю, ему гороху на всю дорогу хватит. Умён!

– Весь в тебя, – хихикнул Суслик.

– Ну, на его месте и ты бы не промахнулся. Не поехал бы в вагоне с брёвнами, умница ты моя!

– Не поехал бы, – согласился Суслик, – даже и в вагоне с арбузами. Мне и здесь хорошо. С тобой.

– И мне тоже, дружище.

Что ни говори, приятно благородным быть. Милое дело!

Как Хома острова дарил

Однажды Хома целый остров Суслику подарил.

Это случайно вышло. Когда жара наступила, вода в ручье заметно осела. И недалеко от берега остров появился. Небольшой. Не намного больше самого Суслика.

Хома сразу тот островок углядел.

– Чур, мой! – воскликнул он. – Я его первый открыл!

Суслик, конечно, очень расстроился. Он бы и внимания не обратил на этот песчаный клочок, если б не Хома. С ним всегда так. Вечно из-под самого носа что-нибудь выхватить норовит. Горох, семена, корешки. А здесь целый остров отхватил! Обидно…

Посмотрел Хома на Суслика и усмехнулся.

– Завидуешь?

Суслик отвернулся и жалобно засопел.

– Ладно. Дарю его тебе, – великодушно сказал Хома.

– Весь? – растрогался Суслик.

Хома задумчиво промолчал. Это ему и в голову не приходило: весь или не весь.

– Целый остров? – настаивал Суслик.

– Угу, – нехотя буркнул Хома. Жалко теперь было отдавать целый-то остров.

– Громче, – попросил Суслик.

– Целый! – выкрикнул Хома.

– Насовсем? – не отставал Суслик. – Навсегда?

– Навсегда, – в сердцах сказал Хома. – Захочу, ещё подарю, если найду!

Довёл-таки его Суслик! Другой бы взял, что дают, и сказал бы спасибо. А этот, неблагодарный, своими расопросами кого хочешь замучает. Любого заставит пожалеть о щедром подарке.

Так Суслик заимел, ни мало ни много, а свой остров. Ну, пусть островок.

Суслик в нём души не чаял. Бывало, разгонится, прыгнет на островок – и гордо стоит. Долго.

Жаль, что обратно прыгнуть не мог, разгона нет. Вброд возвращался.

Не узнать вскоре стало Суслика. По нескольку раз в день, да и ночью, проверять бегал, на месте ли остров. Не затопило ли вдруг? Или, того хуже, не занял ли кто-нибудь?

А что, могут. Вон какая-то Ворона туда тайком не раз прилетала. После неё на песке следы оставались. Разве за ней уследишь? Ишь повадилась – чужой остров топтать!

Странно, пока островка не было, никто им не интересовался. А как только возник, поналетели, понабежали чужаки на готовенькое. То местная Сорока, то перелётная Чайка прямо в открытую сядет. А то и вездесущие воробьи его так облепят, что и песка не видно. Лягушки на нём отдыхать попривыкли, жуки разные тоже нахально лезут…

Пришлось там маленькое, но страшное пугало установить.

А как-то Хома весело сообщил Суслику:

– На твоём острове – тритоны!

– Три тонны! – оторопел Суслик. – Мусора?

В последнее время от разного мусора ему вообще житья не стало. Не успевал островок убирать. А течение всё подбрасывало ветки, тину, водоросли.

– Да не три тонны, а тритоны! – разъяснил Хома.

– Да хоть семитоны! – гневно сказал Суслик. – Нечего им на чужие острова зариться!

И побежал выгонять непрошеных гостей.

А какой крик поднял Суслик, когда Заяц-толстун однажды поутру на островок прыгнул. Умыться там захотел. Хорош Заяц, его и пугало не остановило!

Напрасно он оправдывался перед Сусликом:

– Здесь вода чище.

– Во-во, ты бы ещё и ноги помыл, – возмущался Суслик, – на моём песочке!

Столько хлопот с этим островом! То и дело надо его берега укреплять, чтобы не размывало. А тут ещё все, кому не лень, туда лезут. Птицы – кормиться, лягушки – отдыхать, зайцы – умываться!..

Хочешь не хочешь, пришлось Суслику свой остров изгородью окружить. И даже проволокой опутать. Он её на деревенской свалке нашёл. А куда денешься? С маленьким островом тоже заботы большие.

Ох и вид получился! Колья с проволокой, а за ними – страшное пугало!

Враз все вылазки чужаков прекратились. Да и сам Суслик прыгать туда боялся. Того и гляди, пугало повалишь или на кол сядешь! Зато за остров теперь спокойно, никто не сунется.

Спокойно-то спокойно, а вот от ненастной погоды защиты нет. Ну, сейчас-то жара. А что делать, если дождик пойдёт? Ведь с дождями, если они зарядят, сладу нет. Возьмут и весь островок смоют!

Суслик уже всерьёз подумывал, как бы ему крышу над ним соорудить. Но ведь и с ней потом хлопот не оберёшься. Ветром сорвёт осенью. А зимой? Нанесёт снегу, она и провалится. Непременно!

Вот и выходит, что о собственном острове только мечтать хорошо. А когда вдруг подарят, трудно придётся.

– Хорошо бы там нору себе выкопать. Да боюсь, вода просочится, – говорил Суслик своему благодетелю Хоме. – Признайся, жалеешь, небось, что остров мне подарил?

– Я тебя жалею, а на него мне начхать! – грубо ответил Хома, даритель островов.

– Не вздумай, – испугался островитянин Суслик. – Там сейчас так чистенько!

– Совсем свихнулся… – проворчал Хома.

А ведь сам виноват. Нечего островами разбрасываться! Их надо по-умному дарить. Умным.

Однако Суслик не таким уж глупым был. И простачком, наверно, только притворился.

Пришёл как-то Хома на берег ручья. Глянул, а острова нет!

Подходит Суслик, сияет:

– Чего уставился?

– Куда остров дел? – спросил насмешник Хома. – Домой унёс?

– И как ты догадался! – оторопел Суслик. – Мудрый, – уважительно заметил он.

– С тобой станешь мудрым, – на всякий случай согласился Хома.

Он по-прежнему не понимал, куда подевался остров.

– Устал я от него. Надоело. Вообще снести хотел, пусть уж лучше никому не достанется! А потом подумал как следует и перенёс его вон туда, под куст, – беззаботно показал Суслик. – Всю ночь его перетаскивал!

Поглядел Хома. И правда возле знакомого куста песчаный бугор вырос. Совсем свежий. Раньше не было.

– Весь остров… перенёс?

– Весь. Пригоршнями.

– Целый остров?

– Целый, – широко улыбнулся Суслик.

– Насовсем? – не отставал Хома. – Навсегда?

– Временно. Пусть пока здесь полежит.

– Ну и ну! – ахнул Хома.

– Когда нужно, могу снова насыпать на том же месте. Или на другом. Мой остров! Где захочу, там и поставлю! – ликовал Суслик. – Ничего теперь с ним не случится. Всегда под рукой!

Наповал сразил Хому. До чего же хитёр Суслик! И впрямь простачком прикидывался.

– Хочешь, вновь его насыплю? – бахвалится он.

И давай обратно в ручей песок носить. На то же место, где раньше остров стоял.

Носит, носит, а всё пока без толку…

Не удержался Хома и помогать ему стал. Захотел поскорее увидеть, что из этого выйдет. Неужели вправду можно острова с места на место переносить, когда вздумается!

Весь песчаный бугор обратно перетаскали. Упарились. Но остров так и не появился из-под воды.

– Где он? – пыхтел Суслик, стоя по колени в ручье. – А может, не весь мой песочек взяли?

И озабоченно поглядывал на берег. Но там, рядом с кустом, уже яма виднелась – даже лишнего песку перебрали.

– Всё понятно, – наконец отдышался Хома. – Песок тяжёлый?

– Очень! – тяжко расправил плечи Суслик.

– Он тонет?

– Тонет.

– Значит, и остров наш утонул.

– Не наш, а мой! – и тут не уступил Суслик.

– Тогда сам за ним ныряй, – побрёл к берегу Хома. – Мне чужого не надо.

Так и пропал остров Суслика. От жадности Суслика.

Ни с кем не хотел он своим владением поделиться. И сам его потерял. Дари ему после этого целые острова!

Через месяц-другой Хома всё-таки сообразил, что тогда вышло. Они песок сыпали, а его быстрой водой уносило. Но ведь и приносило куда-то? Наверняка где-то внизу по ручью новый остров появился!

Однако Суслику про это он не сказал. Ясно, почему.

Как Хома и Ёж Суслика лечили

– Ты Суслика не видел? – спросил как-то Хому в роще Заяц-толстун. – Что-то давно не встречаю.

– Утром забегал его проведать. Третий день лежит. Заболел наш Суслик, – вздохнул Хома. – Не встаёт наш друг.

Любил он тяжело вздыхать по любому поводу. А тут такой подходящий случай – болезнь Суслика.

– Чем заболел? – озаботился Заяц.

– Похоже, капустной лихорадкой.

– Чем? – удивился Заяц.

– Объелся Суслик, – мрачно сказал Хома.

– Чем? – заладил Заяц-толстун.

– Неужто не понял – капустой! Из деревни, с чужого огорода, здоровенный кочан прикатил и весь умял.

– Один?

– Ты про кочан или про Суслика? – терпеливо спросил Хома.

– Про обоих, – ответил дотошный Заяц.

– Тогда один. Один Суслик слопал один кочан. Зато большущий! Ну, что тебе ещё? – раздражённо сказал Хома.

– Мне? Мне бы его аппетит, – позавидовал Заяц-толстун. – А ты ему ромашковый настой давал?

– Давал.

– И что? Встаёт?

– Лежит, болеет. Слушай, – оживился Хома, – пошли его вместе лечить.

– Ну, вылечим, а что он за это даст? Ведь кочан-то он уже съел! – хмыкнул Заяц.

– Другой тебе прикатит, побольше прежнего, – уговаривал Хома. Но не очень уверенно.

– Сомневаюсь. По пути съест и опять заболеет. Эта болезнь, видать, опасная – капустная лихорадка. Говоришь, тяжёлый кочан был?

– Тяжёлый. Потому он его и катил.

– Вот видишь, тяжёлый, – понимающе кивнул Заяц. – Значит, и болезнь тяжёлая. Долго катил? – внезапно спросил он.

– Ну, долго.

– Значит, и болезнь долгая. Тяжёлая и долгая. Заразная, – подчеркнул Заяц. – Я вот с тобой только поговорил про неё, а уже капусты захотелось. Нет, сам его лечи. Ты даже обязан. Он твой близкий друг.

– А ты не близкий? – возмутился Хома. – Друг, называется!

– Я далёкий друг. Я далеко от него живу, – снисходительно объяснил Заяц-толстун. – А вы с ним близко живёте. Вы самые близкие друзья. Ближе никого нет!

Делать нечего, пришлось Хоме самому пойти лечить близкого друга Суслика. Некого больше позвать, все друзья – далёкие. Далеко живут. Тот же старина Ёж – ещё дальше, чем Заяц.

Только о Еже подумал, а он тут как тут. Семенит навстречу.

– Привет, Хома!

– Привет! Слышал, Суслик наш заболел? – начал было Хома. – Я…

– Слышал-слышал, – перебил его Ёж. – Ты просто обязан Суслика на ноги поставить, раз ты с ним рядом живёшь, – внушительно заявил он. – Ты самый близкий друг.

И этот туда же! Сговорились они с Зайцем, что ли?

– Ну, ладно, я близкий друг. А ты кто?

– Я ста… – осекся Ёж.

– Старый друг Суслика! – подхватил Хома. – Старина Ёж! А теперь ответь, кто должен Суслика лечить: близкий друг или старый? Или оба вместе? – подсказал ему ответ Хома.

– Зато ты моложе, – запоздало опомнился старина Ёж. – На старости лет покоя не дают!

И заторопился дальше.

– Старые-то чаще болеют, чем молодые, – загадочно сказал ему Хома вслед.

Старина Ёж сразу остановился.

– Если я заболею, никто меня лечить не будет? – осторожно спросил он. – Я правильно понял?

– Понимай, как знаешь, – туманно ответил Хома.

– И навещать не станут? – огорчился старина Ёж. – Меня, старого друга?

– Пусть тебя близкие друзья навещают. И старые, – проворчал Хома.

– У меня близких нету, – пожаловался Ёж. – А старые друзья, они очень старые. Плохо им ходится.

– Тогда пошли к Суслику, – сурово сказал Хома, – пока ходится хорошо.

Потоптался на месте старина Ёж и за ним двинулся. И нарочно прихрамывал, чтобы Хома понял, каких трудов ему это стоит.

А потом разошёлся, вперёд забегал и приговаривал:

– Не забудьте и про меня, дорогие друзья, когда я вдруг заболею. Разве можно так пугать старого друга?

Пришли они домой к Суслику. А тот на охапке сена лежит и тяжело дышит.

– Ещё жив, – промолвил старина Ёж.

– Ну, как мы себя чувствуем? – по-врачебному бодро и вежливо спросил Хома больного. Он это у доктора Дятла перенял.

– Спасибо. Помираю, – слабо ответил Суслик.

– Типун тебе на язык! – испугался старина Ёж.

– Я и так больной, – обиделся Суслик.

– Помолчите, больной, вам разговаривать вредно, – приказал Хома и обернулся к Ежу. – Надо бы его дыхание послушать. Ты будешь проверять или я?

– Только не он, – пропищал Суслик, скосив глаза на Ежа. – Он колючий!

– Не дышите, – наклонился Хома и приложил ухо к его груди. – Замрите.

Суслик послушно замер.

– Теперь отомрите и дышите.

Суслик вновь задышал, как паровоз.

– Так, – удовлетворённо заметил Хома. – Жить будет.

– Как ты определил? – восхитился старина Ёж.

– Врачебная тайна, – важно сказал Хома.

– А всё-таки? – еле слышно спросил сам Суслик. Больной-больной, а интересуется.

– Много будете знать, скоро состаритесь, – пообещал ему Хома.

– Как я, – поддакнул старина Ёж. – Я быстро состарился. Много знаю.

– Есть хотите? – заботливо присел Хома на постель рядом с больным. Надоело стоять.

– Да, – поспешно ответил Ёж.

– Нет, – буркнул Суслик.

Хома недовольно посмотрел на Ежа и снова повернулся к больному:

– А если подумать?

Суслик подумал. И тихо сказал:

– Вообще-то поел бы… Что-нибудь лёгкое…

– Хорошо. Второй капустный кочан съели бы? Лёгкий кочан, – уточнил Хома.

Суслик опять задумался. И сказал:

– Могу.

– Очень хорошо! – воскликнул Хома.

– А лёгкий кочан где? – повернул голову Суслик.

– Нет и не было, – довольно рассмеялся Хома. – Зато аппетит возвращается, на поправку идём.

– Издеваешься? – рассердился Суслик. Даже голос прорезался.

– Положено так. Доктор Дятел всегда у больных про еду спрашивает. Итак, – подытожил Хома, – придётся вам, больной, бросить все вредные привычки.

– Нет их у меня!

– Шутим? А кто большущий кочан капусты в одиночку съел?

– Кто? – опять поддакнул старина Ёж.

– Ну, я… – нехотя признался Суслик.

– Вот вам и первая вредная привычка, – указал на него Хома. – Вредная для друзей – близких и дальних!

– И старых, – подтвердил старина Ёж. – Мог бы и нас угостить.

– Тогда бы и вы заболели… – простонал Суслик.

– Запомните, от чужого угощения никто не болеет, – усмехнулся Хома.

– Болеют – от своего! – снова подтвердил Ёж.

– Так что вашу вредную привычку обязательно бросьте, – повторил Хома.

– Ну и как я её брошу? И куда?

Нет, вправду больной он, Суслик. И надолго.

– Когда у тебя новый кочан будет, выбросишь нам его из норы, – посоветовал старина Ёж.

– Чего? – зашевелился Суслик. – Да я скорее вас обоих из норы выброшу!

– Гляди, действует! – засиял Хома. – А раньше плашмя лежал. Вредную привычку не успел бросить, а уже заметно ожил.

– Отлично! С первой вредной привычкой мы разобрались. – Понравилось Ежу больного лечить. – А вторая у него какая?

– Вторая? Без спросу хватает всё, что плохо лежит!

– Но хорошо растёт, – поддержал Хому догадливый Ёж, – если ты на чужой огород намекаешь.

– Вот именно. Зачем вы, больной, кочан капусты уволокли с чужого огорода? – по-прежнему вежливо пристал Хома к Суслику.

– У него своего нет, – внезапно вступился за больного Ёж.

– А вредная привычка есть? – настаивал Хома.

– А огорода нет, – упрямо повторил Ёж.

– Спасибо, старина, – тихо поблагодарил Суслик.

– Я потому тебя защищаю, что ты, возможно, и мне чего-нибудь с того огорода принесёшь, – честно сказал Ёж, – или прикатишь.

Суслик даже привстал от возмущения:

– Держи карман шире!

– Выздоравливает прямо на глазах! – приподнято сказал Хома. – Вон как его раззадорило!

Но Суслика раззадорило ещё больше, когда он неожиданно увидел Ежа у кладовочки с припасами. Тот уже и заветную дверцу открывал.

– А что, время обеда наступило, – невинно заметил он запасливому хозяину.

– Пора нам всем перекусить, – кивнул Хома.

До третьей вредной привычки Суслика они не дошли. Он сам дошёл. До точки.

Что тут началось!..

Суслик за ними с метлой допоздна гонялся! По лугу, по роще, по полю! Вмиг выздоровел.

Потом оправдывался, когда его наконец-то связали:

– Я просто хотел вам большое спасибо сказать… Больше всего не повезло Зайцу. Он случайно Суслику под горячую руку попал и метлой по загривку получил. Нечего было бодренько спрашивать: «Уже выздоровел?» Сам убедился!

Старина Ёж и Хома с трудом доставили Суслика обратно в нору. И бережно опустили на постель. Всё-таки недавно больным был.

– Хорошо, что мы к нему вдвоём зашли, – говорил Хома Ежу. – Я бы один не справился!

А связанный Суслик лежал и молча глядел – кричи не кричи, – как они уминают его запасы: горох, грибки, орехи…

Зайцу ничего не досталось. А впрочем, и ему досталось на орехи, да только не на эти.

Напрасно он заглядывал к ним в нору и униженно просил:

– Угостите друга…

Чего захотел! Угощение – только для близких и старых друзей. А дальнему другу – дальняя дорога!

Так считали Хома и старина Ёж. И сам Суслик с ними согласился, когда его всё же развязали. Ну, погорячился недавно. Бывает. Было и сплыло.

В конце концов кто его вылечил? За такое ничего не жаль! Пировать – так вместе. С настоящими друзьями!