Текст книги "Остров колдуна"

Автор книги: Алан Уоттс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Зембабвиец и не ведал, что на далеком севере живут огромные медведи. В лесах – бурые, а на севере – белые… И те и другие отличаются свирепым нравом и огромной силой.

Однако среди северных народов бытует обычай ходить на этих зверей с рогатиной. Киммерийцы и нордхеймцы до того наловчились давить медведей, дабы не испортить их роскошных шкур, что со временем этот обычай превратился в обязательное испытание для юношей – для того, чтобы они могли стать полноправными членами племени или клана.

Конан и сам прошел через такое. А однажды ему даже пришлось задушить бурого медведя голыми руками. Задушить-то он его задушил, да только сам потом три дня отлеживался в избе волхва.

Раны, нанесенные страшными когтями, никак не хотели заживать, а поломанные ребра – срастаться…

Но все это осталось в прошлом. И сейчас не было времени предаваться воспоминаниям!

Сейчас Конан стоял на груде изуродованных трупов и пересчитывал погибших.

Более всего его раздражало, что отряд тает прямо на глазах, как облачко. Возможно, вскоре от него и вовсе ничего не останется…

Глава шестая

Рамон, проснувшись по старой, еще жреческой привычке на рассвете, сладко потянулся и отправился справлять нужду. После этого он решил проинспектировать моряков, которым прежде было велено следить за морем.

– Сколько сумели доплыть? – поинтересовался стигиец у Торна.

– Тринадцать. У нас теперь девятнадцать человек.

– Великолепно! – воскликнул колдун. – Целая маленькая армия. Этого вполне хватит, чтобы добраться до сокровищ Сиптаха.

Рамон с неудовольствием оглядел спасшихся. Выглядели они жалко. И самое главное, точно так же себя чувствовали.

«Идиоты, – подумал стигиец. – Вместо того, чтобы радоваться тому, что они остались в живых, эти мокрицы скулят по поводу гибели корабля и товарищей».

– Смотреть на вас тошно, – сообщил он команде. – Немедленно привести себя в порядок – и за работу!

Люди заметались, пытаясь поскорее выполнить приказание жреца. Все они понимали: только Рамон может Вытащить их отсюда. А как же иначе? Ведь это он – жрец Сета.

– Что будем делать, хозяин? – полюбопытствовал асир.

– Для начала надо сколотить плот. Незачем стирать в кровь ноги. Пускай наши бравые парни сплавают на место вчерашнего боя и притащат сюда все, что еще может держаться на плаву.

Вскоре работа закипела вовсю. Одни, на лодке, буксировали к берегу доски и бревна; другие – их сколачивали и вязали. Любой моряк, ходящий под парусами, умеет плотничать и шить. Неизвестно, где и когда тебя может застать беда. А так – ты всегда готов к ней. Главное – не оплошать, используя ценный материал.

– Пожалуй, в расход в первую очередь пустим солдат, – негромко обратился к Торну Рамон. – Моряки умеют намного больше, нежели просто махать мечами. А этих горе-вояк ты и один заткнешь за пояс.

Северянин согласно закивал. Он и сам не чурался грязной работы, когда заставляла нужда. Торн на своем опыте знал, что самый неприспособленный к жизни народ – это офицеришки, которые не могут даже мундира себе заштопать. А еще, как он слышал, бывали и такие, что отдавали в заточку свои мечи. Это было в глазах асира самым чудовищным преступлением. Доверить свое оружие чужому человеку – все равно что добровольно положить голову под топор палача.

Как только миновал полдень, плот был готов к отплытию. На нем стояла маленькая мачта с небольшим треугольным парусом. Парусину они тоже выловили в воде. Небольшие ее кусочки после недолгой починки превратились во вполне приемлемый парус. Большое галерное весло Торн приспособил под штурвал. На севере до сих пор нередко использовалось именно это приспособление.

– Вперед! – воскликнул Рамон. – Нас ждут великие дела.

Он уселся прямо в центре плота на крупный сундук, что удалось выловить одному из матросов.

Остальные были вынуждены толкать плот шестами. Только Торн с удовольствием встал у руля. Уже много лет он не ходил под парусами и теперь почувствовал сладостное напряжение в теле, когда плот, послушный его воле, мчался навстречу волнам. Он, как и Рамон, был в этот момент счастлив. Но только первый восхищался своим превосходством над другими, а второй наслаждался происходящим. По личному мнению асира, жизнь не стоит ломаного медяка, если в ней нет места для риска и подвигов.

Путешествие протекало неспешно и без особых эксцессов, пока совершенно неожиданно их плот не лишился руля. В этот момент плавучим средством правил горбоносый стигиец, который на время сменил варвара. То ли он не заметил опасности вовремя, то ли тварь плыла на слишком большой глубине – но он погиб, даже не успев вскрикнуть. Вода вспенилась, и над ней мелькнула гигантская голова рептилии. Моряки опешили от неожиданности, а уже спустя мгновение плот накренился на правый борт, лишившись части поверхности.

– Встаньте по краям плота, идиоты! – заорал Рамон.

Стигийцам не хотелось подчиняться такому приказу, но они тем не менее рассредоточились по краям. Каждый пристально всматривался в воду, надеясь, что чудовищная участь минует именно его.

Когда голова появилась снова, воины были уже готовы. Но их легкие мечи не могли причинить вреда этому чудовищу. Только Торн, метнув булаву (отобранную у кушита), умудрился попасть в бездонный зрачок монстра. Гибкий кожаный ремень, пристегнутый к запястью, вернул оружие в руку хозяина, а вот рептилия лишилась глаза. Ее голова исчезла под водой.

– Ну, все! Теперь перевернет нас, – порадовал остальных асир. Похоже, что его эта участь нисколько не тревожила.

– Как ты думаешь, – поинтересовался Рамон, – может эта тварь чувствовать кровь? Ну, наподобие акул.

– Вполне. Во всяком случае, в воде она уж точно нас переловит.

– Ага! Значит, она улавливает движения! – обрадованно воскликнул стигиец. – Чем больше барахтаешься, тем быстрее поймает.

Никто и понять-то не успел, к чему клонит жрец, а Рамон уже выхватил меч и вспорол живот ближайшего солдата.

– Хм! Пожалуй, это не займет нашего друга надолго.

И он столкнул в воду еще одного стигийца, перерубив ему перед этим ногу.

– Счастливо оставаться! – с улыбкой крикнул он обреченным. – Увы, но составить вам компанию не могу. Слишком тороплюсь…

Плот плавно заскользил вперед, а бедняги остались умирать. Смерть не заставила себя долго ждать. Сперва стигийцы исчезли под водой, а затем в небо ударил кровавый фонтан.

– Бедняги, – сочувственно вымолвил Рамон. – Хотя… почему бедняги? – еще громче воскликнул он. – Это настоящие герои! Ради спасения своих товарищей они бросились в воду, дабы отвлечь эту тварь. Так не позволим пропасть их геройству втуне! Мы спасемся! И сделаем это ради них. Ради их подвига!

Стигиец еще долго продолжал лицедействовать, вещая о преданности и верности, а также о чести и самопожертвовании.

Наконец, увидев несколько тоненьких деревьев, он скомандовал сделать остановку.

– Надо же, и тут растут деревья, – с восхищением заметил Рамон, окидывая взглядом скалистый берег. – До чего же совершенна мать-природа! Она разбрасывает семена жизни повсюду, но вверх пробиваются лишь самые сильные. Самые живучие. Вот и мы должны выживать вместо того, чтобы просто жить. Ну почему, спрашивается, человеку всегда мало того, что у него уже есть? Да, потому…

Тут Рамон заметил, что его уже никто не слушает.

– Ну вот. Ни капли благодарности за то, что я спас их никчемные жизни. О люди, ничтожество – вам имя!

Сойдя на берег, стигиец отправился к ближайшему холму, дабы немного развеяться. Тут-то он и узрел ту странность, которой отличались местные горы.

Рамон присвистнул.

– Вот это да! Видать, Сиптах, этот старый недоумок, и впрямь был магом! Ну-ну! Поглядим, что он припрятал в своих подвалах.

Торн, подошедший на зов хозяина, поинтересовался:

– Хозяин, а кто-нибудь из нынешних магов, на такое способен?

– Не думаю! Да и Сет с ними. Нынешние маги нас и не очень-то интересуют. Куда важнее то, что нам приготовил Сиптах.

– Хозяин, смотрите! – закричал асир, указывая на море.

Рамон обернулся и увидел, как моряки, оттолкнув плот, отчаливают от берега.

Брошенные на произвол судьбы, солдаты побежали к берегу, а некоторые даже бросились в воду. Но напрасно они молили и проклинали товарищей. Те были верны только узам морского братства, а потому спокойно оставили воинов на произвол судьбы.

– Что будем делать, хозяин? – спросил Торн.

– Пусть их, – отмахнулся стигиец, продолжая рассматривать пропасть. – Такой хлипкий плот нам уже вряд ли понадобится. Да и сдается мне, что наш подводный друг не так уж далек.

Рамон точно в воду смотрел. Рептилии, очевидно, так понравилось человеческое мясо, что она продолжила преследование, даже несмотря на потерю глаза.

На этот раз появилась не только голова. Мелькнула гигантская спина, и хрупкий плотик распался на части. Люди, оказавшиеся в воде, попытались спастись, но куда им тягаться в скорости с морским жителем! Мелькавшая время от времени пасть ловила людей, и, перекусывая, проглатывала.

Одному все-таки удалось достичь берега, но тут его встретили те, кого он с товарищами оставили медленно умирать на чужой земле.

Теперь, точно так же не обращая внимания на его мольбы и проклятия, солдаты поймали моряка и загнали назад в море. Огромная рептилия, почти полностью выбравшаяся на берег, поймала моряка и, ловко подбросив вверх, заглотила целиком.

– Торн! – неожиданно взволнованно закричал Рамон. – Быстро сруби дерево и вкопай его здесь. А ты, – он указал на одного из стигийцев, – принеси сюда канаты. Они вон за тем камнем.

Не поняв, для чего все это надо, люди тем не менее бросились исполнять приказ. Торн, согнав при помощи пинков себе на помощь полдюжины людей, принялся валить крепкий ствол лиственницы.

Трое солдат сообразили, что они натворили, только тогда, когда чудовищный ящер целиком выбрался на сушу.

Они бросились врассыпную, но голова на непомерно длинной шее оказалась проворнее.

Одного из воинов накрыла тень, а уже в следующую секунду на земле остались стоять только сапоги да обрубки ног, гладко срезанные аккурат под коленями.

Другой от страха бросился в противоположную сторону, и Рамон глумливо рассмеялся:

– Молодец! Беги, беги… Это даст нам время спастись.

Действие, разворачивающееся на берегу, откровенно забавляло стигийца. Нисколько не волнуясь, он наблюдал за ящером, который бросился в погоню за беглецом.

В это время столб, наконец, оказался на холме, и моряки стали вкапывать его.

Когда рептилия настигла беднягу и сожрала его, Рамон понял, что пора уносить ноги.

– Готово? – раздраженно спросил он.

– Почти, – ответил Торн, привязывая веревку. Зная, что варвар лично проверил все узлы, Рамон безбоязненно начал спуск.

В это время ящер, медленно, но верно начал взбираться на холм. Следом вниз скользнул асир. А уж только после этого начали свой спуск солдаты второго морского легиона.

«Интересно, – думал в этот момент Рамон, – успеет ли хотя бы третий из той троицы добраться сюда?»

Словно отвечая на его мысли, воин появился возле обрыва и, схватившись за канат, прыгнул вниз. Лишь мгновением позже наверху показалась голова ящера. Не желая упускать столь желанную добычу, рептилия устремилась следом.

– Назад! – дурным голосом закричал Рамон, понимая, что сейчас произойдет. Он метнулся в сторону, а следом за ним побежали и остальные.

Рептилия, привыкшая обитать в воде, плохо держала на суше равновесие. Она перенесла большую часть веса вперед и с жутким ревом полетела вниз.

Солдат, чудом миновавший смерти от зубов наверху, был, однако, расплющен внизу тяжеленной тушей. От грохота падения морского левиафана заложило уши. А земля содрогнулась так, что люди попадали наземь. Поднявшись, Рамон недовольно осмотрел свой запылившийся наряд.

– Ах ты, ублюдок! – закипел он, метнувшись к беспомощной рептилии.

Своим собственным весом ящер раздробил большую часть костей.

– Ну что, поохотился? – весело поинтересовался стигиец. – То-то же. И так будет с каждым, кто встанет на моем пути. Рептилия застонала.

– Больно? Ну, надо же! А как больно было мне терять своих верных товарищей!

Огромный глаз, размером с голову Рамона, печально смотрел на издевающегося человека. Ящер издал печальный стон, будто прося оборвать его мучения.

– Помочь? Вот еще! Мучайся, тварь. А скоро появятся местные обитатели и славно попируют твоим мясом. Да и мы не откажемся от такого лакомого кусочка. Торн! Тащи сюда этих идиотов, пускай пополнят запас продовольствия.

Как солдатам ни противно было это делать, они были вынуждены вырезать кусок за куском из еще живого тела.

– Эй, там! Выбирайте места посочнее и помягче, – подбодрил их стигиец. – Ему они уже вряд ли понадобятся.

Отойдя на приличное расстояние, Рамон и Торн пустились в рассуждения о дальнейшем пути. Они как следует изучили карту и выбрали нужное направление.

– Хозяин, – сказал асир, – я только опасаюсь тех тварей, что могут здесь обитать.

– А ты не опасайся. Думаю, что запах крови приманит сюда самых страшных из них. Эдакой туши хватит на добрую седмицу всем местным монстрам.

– Если только они не предпочитают еще теплую кровь. Ну, в таком случае угостим их парочкой солдат. Главное – добраться до замка.

– Угу!

В это время стигийцы, закончив свою грязную работу, упаковали свежее мясо в мешки, предварительно обернув их большими лопухами.

– Готово?! – восхищенно воскликнул Рамон. – Молодцы! Тогда вперед, к богатству и славе!

К колдуну-недоучке снова вернулось прекрасное настроение.

– Стигия не забудет своих преданных детей. Мы вернемся в почете и славе. И все будут вторить наши имена, как молитву.

Рамон уже и сам не помнил, о чем говорил команде, когда захватывал их корабль. Вроде бы, о неком тайном задании самого Тот-Амона. А может быть, и нет.

«Какая разница, – решил он. – Все одно, они сдохнут. Я лично позабочусь об этом».

Так, думая про себя одно, он произносил вслух совершенно другое. И такова была власть его звучного голоса, что солдаты с благоговением внимали ему.

«Тупицы», – решил Торн, наперед знающий, о чем сейчас пойдет речь. Сперва Рамон поднимет их патриотический дух, затем заговорит о выгоде, а потом – о женщинах.

Асир уже не раз слышал всю эту чушь, которая всегда заканчивалась одним и тем же.

Смертью для других, и богатством и развлечениями – для них самих. Торн не мог себе даже представить, что их может ждать неудача.

А даже если и ждала! Он, в отличие от Рамона, не боялся смерти. Позор – иное дело. Если он опозорится, то его не пустят в залы предков, где все асиры пируют за столом Имира. Вот позора Торн боялся. Но его легко избежать. Для этого надо всего лишь смело посмотреть в глаза смерти, когда она придет. А может, даже плюнуть в ее сторону – пускай захлебнется!

* * *

Когда люди углубились в лес, из укрытия вышел Охотник. Двигался он быстро и бесшумно, не издавая ни единого звука. Однако морской левиафан каким-то образом учуял его. Ящер попытался приподнять голову, но это ему не удалось. Тогда он снова застонал. Странно, но в голосе этого гиганта можно было расслышать чуждые для него нотки. Нотки страха.

Охотник застыл неподалеку и внимательно осмотрел рептилию. Будь она здорова, он не преминул бы убить ее. Но эта…

Нет!

Охотник убивал только самых сильных. Такова уж была его природа. Само преследование жертв, их постепенное запугивание – вот что доставляло ему удовольствие. Ну, и конечно же, трепещущая плоть, которую он пожирал, запивая теплой кровью. Охотник не ел падали, не ел мертвого мяса. Он добывал себе пропитание сам. Немного постояв, Охотник бросился в погоню.

Медленно и верно стигийцы углублялись в лес, следуя за высоким асиром. Торн уверенно вел за собой жалкую и дрожащую кучку людей. Ему было смешно смотреть на этих трясущихся червей. Боятся собственной тени! Даже Рамон – и тот шел в центре колонны, окруженный со всех сторон живым щитом. Варвар только усмехнулся и ускорил шаг.

Рамон с наслаждением впитывал впечатления от этого странного леса. Ряд за рядом высились деревья различных пород, будто кто-то их так высадил, а затем бережно растил и культивировал. Извращенный разум стигийца хватался за все необычное, что попадалось на его пути. А затем… Забывал.

Рамон не любил постоянства и рутины. И именно потому все те, кого он использовал, обещая им богатство и славу, в конце концов погибали. Эти люди просто не понимали, что их судьба ни капли не волнует стигийца.

Его работа, во многом топорная, была рассчитана на получение сиюминутной выгоды. А после он бежал прочь, с головой окунаясь в пучину новых приключений. Его же сообщники и подельщики оставались на месте, цепляясь за богатства, которые они заполучили ценой убийств и грабежей.

Но с уходом Рамона пропадал и тот ореол таинственности, что он привносил в свои действия. И тогда все становилось на свои места. Бандиты оказывались заурядными бандитами, убийцы – просто убийцами, и все они в итоге получали по заслугам.

Лишь изредка бывший жрец испытывал животный страх. Это случалось тогда, когда он видел себя в заточении. Долгие годы, проведенные в жреческой крипте, отложили свой отпечаток на этого человека. Более всего на свете Рамон боялся вновь оказаться запертым в четырех стенах. Там, где уже не будет простора и свободы.

Порой стигийцу снилась маленькая келья, в которой он был обречен провести вечность. После таких ночей Рамон терял над собой контроль. Вопреки собственным запретам, он напивался до бесчувствия, менял девок и сорил деньгами. Но потом все возвращалось на круги своя, и стигиец бежал. Бежал, куда глядят глаза. Бежал, просто ради самого движения. Так он и метался – от Кезанкийских гор до Западного океана; от Вендии до Киммерии.

Где-то глубоко внутри себя бывший жрец подспудно знал, что эти сны – пророческие. И это, как ничто другое, заставляло бесстрашного стигийца дрожать от ужаса.

Проходя мимо очередной полосы деревьев, Рамон заметил наконец, что это тропические пальмы.

– Эй, ты! – ткнул он в ближайшего воина. – Ну-ка лезь наверх и нарви плодов.

Тому не оставалось ничего иного, кроме как выполнить приказание. Вдоволь наевшись бананов и жареного мяса, отряд собрался уже было выступить, как вдруг люди поняли, что их стало на одного меньше.

– Куда запропастился этот, недоносок? – рявкнул Рамон.

– Он отошел в кусты, – услужливо подсказал кто-то из стигийцев.

– Торн, тащи его сюда, хоть за шиворот. Нашел время страдать от медвежьей болезни!

Асир затопал к кустам, но, заглянув за них, так и подпрыгнул, выхватывая из-за спины секиру. Рамон бросился вперед. Отодвинув ветки, стигиец присвистнул. В кустах лежала только половина тела со спущенными штанами. И более ничего.

– Перекусили пополам, – произнес варвар.

С чего ты решил? – поинтересовался Рамон. Стигиец оставался спокойным, точно монолит. Некое напряжение выдавала лишь рука, положенная на рукоять меча. Да и то он сделал это скорее по привычке. Рамон был уверен в своей звезде, а потому знал, что пока рядом с ним еще остаются люди, погибать будут именно они, но никак не он сам.

– Нет крови. Только та, что натекла тут. Если бы вторую часть уволокли прочь, мы бы заметили след.

Колдун хмыкнул:

– Чисто сработано! Видимо, местные зверюшки не так уж безобидны. Надо поскорее убираться отсюда.

Перестраховавшись по обыкновению, стигиец шел в середине отряда. Признаться честно, этот остров начал завораживать Рамона. Его восхищало разнообразие водившихся здесь существ. Единственное, что утомляло, – это та назойливость, с которой их пытались убить. Но и в этом имелась своя изюминка. Правда, только до поры…

Через несколько миль они наткнулись на верхнюю половину тела погибшего.

– Да эта тварь просто играет с нами! – вскипел Торн.

– Зато как! – восхитился Рамон. – Ведь чтобы положить сюда тело, ему надо было разглядеть, где именно мы пойдем.

Понимая, что в этот момент существо наблюдает за ними, Рамон рассмеялся. Он знал, что собаки, идя по следу, всегда чувствуют страх своей жертвы. А если так, то следует в первую очередь озадачить эту тварь. Ведь первыми убивают тех, кто не нужен или не интересен.

Вот он и заинтересует Охотника. А затем сам станет охотником.

Быстрым ударом меча жрец отсек у погибшего голову и поднял ее, держа перед собой за волосы на вытянутых руках.

– Торн, а ведь он даже не заметил, как умер. Посмотри в его глаза.

Асир всмотрелся в остекленевшие очи и понял, что те не выражают ровным счетом ничего.

– Этот кто-то подкрадывается очень тихо, – заметил варвар.

– Либо слишком стремительно. Вот и подумай об этом.

Сказав это, Рамон подбросил голову вверх и сильным ударом ноги отправил ее кусты.

– Лови! – крикнул он неведомому врагу.

По своему опыту колдун знал, что и люди, и звери, сталкиваясь с непонятным, впадают в оцепенение. Вот и посмотрим, как отреагирует на это противник.

Стигиец смело пошел вперед, но по пути незаметно вернулся в середину отряда. Что ни говори, но рисковать понапрасну Рамон не собирался.

Охотник, наблюдавший за ними, действительно заинтересовался. Обладая некоторым зачатком мозга, он смог осознать то обстоятельство, что один из двуногих ни капли его не боялся. Мало того, он бросил вызов Охотнику, швырнув в него голову своего собрата. А это означало, что он видит Охотника. Хотя до сих пор такое удавалось лишь немногим.

На время Охотник решил оставить их в покое. Пускай понервничают…

Миновав лес, маленький отряд вышел на простор, и взору людей предстала степь.

Вдохнув горьковатый запах степных трав и пыли, Рамон улыбнулся. Этот запах напомнил ему бескрайние гирканские равнины. Перед глазами пронеслись видения горящих юрт, умирающих мужчин и насилуемых женщин.

Тогда, лет десять назад, он набрел на небольшую банду отщепенцев. Довольно быстро стигийцу удалось сколотить из них хорошо обученный отряд. И очень скоро, прослышав о них, ублюдки всех мастей стали стекаться в банду. Они грабили караваны, угоняли скот и разоряли небольшие поселения.

Наконец, банда настолько надоела местным племенам, что отрядили тысячу воинов-кочевников на ее поимку. Разбойников перебили, а стоны тех, кто остался в живых, разносились над степями еще не одну неделю. Правда, всего этого Рамон уже не узнал. Он покинул становище незадолго до боя, бросив своих приятелей-бандитов на произвол судьбы. Специальные посты сообщили ему о приближающихся войсках, но Рамон, справедливо рассудив, что бежать одному намного легче, устроил для прочих большой пир, дабы его не хватились до утра. А с восходом солнца лагерь бандитов был окружен.

Переплыв море Вилайет, стигиец пустился во все тяжкие в Аграпуре. А прокутив большую часть из того, что он прихватил с собой, Рамон соблазнил одну стареющую красотку. Через несколько дней соседи обнаружили ее с перерезанным горлом. Естественно, ни денег, ни драгоценностей в доме найдено не было. А бывший жрец меж тем мчался все дальше и дальше, повсюду оставляя за собой кровавый шлейф.

Что будем делать, хозяин? – поинтересовался Торн.

Двигаться вперед, разумеется. Но сперва следует совершить кое-какие приготовления.

Рамон вернулся в лес и, расхаживая меж тонких деревьев, время от времени указывал на некоторые из них.

– Это, это и эти три – срубить.

Не спрашивая, зачем это нужно, люди принялись за дело.

Наконец они отправились в путь, изрядно нагруженные древесиной. Путь был долгий и утомительный, но колдун продолжал гнать их вперед.

Лишь к вечеру, найдя подходящее место для стоянки, Рамон смилостивился и разрешил разбить лагерь. Для привала он выбрал скопление нескольких дюжин белых валунов, каким-то чудом очутившихся среди степи.

– Надо построить стену, – произнес стигиец, едва люди повалились без сил на землю. – Эй! Поднимайтесь, бездельники. Еще рано спать!

Кряхтя и постанывая, солдаты встали и принялись за дело под руководством беспощадного асира.

– Веселей, веселей! – время от времени подбадривал их стигиец.

И тут Торн с силой метнул камень куда-то за плечо командира. Раздался визг. Варвар подошел и поднял с земли какую-то тварь размером с гиену. Это и в самом деле оказалась гиена, правда, с тремя рядами острых зубов.

– Не было печали, – буркнул северянин, понимая, что если таких зверей соберется достаточно много, не помогут ни его сила, ни рост.

– Может, и пронесет, – пожал плечами Рамон. Впрочем, он не надеялся на это. Но зачем сразу разочаровывать людей? Пускай надеются. Все равно им всем умирать, рано или поздно. И если что-то будет угрожать лично ему, Рамону, он уж постарается, чтобы они умерли как можно раньше.

– Лучше наберите побольше сухой травы и веток. Нам понадобится много огня. Очень много.

Стигиец не позволял разводить костер до тех пор, пока солнце не скрылось за горизонтом. Только после этого он кивнул:

– Можете разжигать. Только небольшой. Дрова нам еще понадобятся, а сейчас зверюги вряд ли станут нападать.

Аромат мяса, поджаренного вместе с бананами, до того расслабил стигийцев, что они пропустили начало атаки. Десяток гиен, бросившись в обнесенный камнями круг, вцепились острыми зубами в людей. Те, вмиг вскочив на ноги, выхватили мечи и принялись рубить непрошеных гостей.

– Огнем! Отгоняйте их огнем! – воскликнул Рамон, выхватив из костра толстую ветвь. В несколько взмахов он образовал вокруг себя свободное пространство. Стигийцы, вторя его действиям, быстро отбили атаку. Один из них разошелся настолько, что метнул сук вслед убегающим бестиям.

– Сет тебя задери! – взорвался колдун. – У нас что, целый лес под рукой?

Но его в данный момент взволновало нечто иное. Всего на миг огонь высветил небольшой участок земли, и Рамон увидел сотни жутко горящих глаз. Похоже, что люди и впрямь были обречены.

Во время следующей попытки уродцы попытались зайти сразу с трех сторон. Запрыгивая на камни, они бросались на людей, стараясь вцепиться им прямо в горло. Но на этот раз люди были уже готовы. Холодная, остро отточенная сталь и горячий, полыхающий огонь, точно жнецы, сеяли вокруг себя смерть. Внутри круга из камней выросла немалая гора звериных трупов, прежде чем уродцы отступились.

– Выбросить отсюда эту падаль! – велел Рамон, вытирая свой клинок о траву.

Торн схватил несколько трупов и метнул их в темноту. На звук сбежались десятки гиен, и началась грызня из-за свежего мяса.

– Ого! – обрадовано воскликнул стигиец. – Похоже, они просто голодны, а это значит, что мы вполне сможем выкрутиться. Торн, продолжай выбрасывать трупы, но с некоторым интервалом. Так мы сможем протянуть до рассвета.

Асир четко выполнял указания господина, и все же мертвые тела закончились слишком скоро.

– Скоро опять попрут, – сухо заметил Рамон. – Будьте начеку.

Стигиец знал, о чем говорил. Новая атака оказалась еще стремительней и многочисленней. На этот раз без человеческих жертв уже не обошлось. Один из солдат, упав на землю, мгновенно оказался накрыт копошащейся массой. Взревев, Торн распинал гиен в стороны, но было уже поздно. Человек был еще жив, однако лишился лица и кистей рук, которыми пытался прикрыться.

– Торн! – закричал колдун. – Выброси его отсюда. Быстрее!

Не мешкая, асир выполнил приказ. Напор атакующих тут же ослаб, и быстро добив самых смелых или тупых тварей, что продолжали лезть вперед, люди смогли снова перевести дух.

Варвар вновь принялся время от времени выбрасывать трупы гиен на поживу сородичам. Совершенно неожиданно в степи поднялся шум. Слышны были рычанье и визг. По звукам Рамон определил, что на гиен напал кто-то очень крупный.

– А вот и наш лесной друг! – весело рассмеялся он, втайне надеясь, что ему и дальше удастся сохранить присутствие духа.

На самом деле, порой и ему доводилось испытывать страх, но он всегда старался подавить в себе подобное недостойное чувство, зная, что это – самый первый шаг к гибели.

Вынув из костра палку потолще, Торн метнул ее высоко вверх, пытаясь разглядеть нового противника.

Огненный шлейф взмыл по дуге и на мгновение застыл прямо над местом боя. В этот момент они увидели существо, с легкостью разрывающее на части десятки гиен и продвигающееся вперед, прямо к их становищу.

Гиены, посопротивлявшись еще какое-то время, бросились наутек. Враг оказался им не по зубам. Самые смелые из них успевали прихватить с собой немного мяса.

А когда последняя тварь ретировалась, на степь опустились полная тьма и тишина.

– Все ветки – в костер! И поживее! – приказал Рамон, понимая, что наступил решающий миг этой ночи.

Теперь либо его план удастся, либо все они станут поживой червям…

Но сам он твердо намерен был выжить, несмотря ни на что.

Глава седьмая

Да будь он трижды проклят, этот Сиптах, вместе со своим островом! – выругался Конан, осматривая остатки своей команды. В живых осталось четверо туранцев, включая Мулара, Нагир и Никотар, а также раненый Мкванга.

– Капитан, – прохрипел Нагир, – надо бы отыскать ручей.

Конан и сам понимал, что без воды они долго не протянут. Зембабвийцу следовало промыть и зашить рану, а остальным – напиться.

– Ладно, попытаюсь что-нибудь найти, – ответил варвар. – А вы идите вперед, никуда не сворачивая. Мкванга, посматривай, чтобы вы не сбились с направления.

Ранение негра было очень некстати. Он единственный умел ориентироваться в лесу, но из-за сильно кровоточащей раны Мквангу нельзя было брать с собой. Запах крови мог привлечь и других хищников, что обитали здесь.

Быстро исчезнув в зарослях, киммериец осмотрел путь серых обезьян. Те двигались прямиком через лес, но почему-то обошли небольшой ручей, текущий между деревьями. Конану это не понравилось.

«Может, вода ядовитая?» – подумал он.

Искать другую не было времени, и он рискнул попробовать эту, надеясь вовремя распознать яд.

Как ни странно, но вода оказалась чистой и прохладной, точно брала свое начало среди ледников.

– Ладно, делать нечего, – решил варвар, отправляясь назад. Сейчас было некогда раздумывать над странностью передвижений горилл. Главное – людей напоить.

Пираты, увидев ручей, обрадовались, как дети. Они бросились в воду и, встав на четвереньки, принялись жадно, по-звериному пить. После того, как первая жажда была утолена, люди бросились в воду и стали просто плескаться. Для моряков даже пресная вода была чем-то родным и приятным.

Над самым ухом киммерийца проскрежетал голос Рана Риорды:

– Опасность, потомок Гидаллы. Надо уходить.

Конан не успел даже рта раскрыть, как из воды вынырнула уродливая голова и ухватила одного из туранцев за плечо. Длинное гибкое тело оплело человека, а затем, стиснув так, что хрустнули кости, утащило на дно.

– Все из воды! – заорал киммериец, но пиратов уже не надо было подгонять.

– Капитан, что это? – спросил широкоплечий Нагир.

– Анаконда, Нергал бы ее побрал! А нам еще на ту сторону перебраться.

– Может, вернемся? – предложил Мкванга, но мысль о том, что его, Конана, заставит бежать какая-то паршивая змея, привела варвара в бешенство.