Текст книги "Остров колдуна"

Автор книги: Алан Уоттс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Все расскажу, господин! Все! Нет злата в этой крепости. Но я знаю, где оно есть…

Писец продолжал причитать, уткнувшись лбом в пол, но варвар прервал его.

– Ладно, говори. Да только рожу приподними, а то тебя толком и не слышно.

Стигиец чуть-чуть выпрямился, но подняться с колен не решился.

– Два дня назад правитель крепости Файон…

– Бывшей крепости, – поправил его Конан. – Вот все, что от нее осталось. – И он поддел ногой обломок стены.

– Бывшей крепости, – быстро поправился писец. – Чародей Аммамунм-Пха, увидел тебя со стены и велел схватить. Узнав же в тебе, о, покоритель мира, капитана по имени Амра, он велел замуровать тебя в подземелье. И оставить там умирать от голода и жажды.

Конан пообещал себе, что при встрече с человеком по имени Аммамунм-Пха, снесет ему голову без лишних разговоров. Но для ясности решил все же уточнить:

– А где он сейчас, этот Аммамунм?

– О, тигр северных гор! То великая тайна, известная лишь немногим в этой крепости.

Конан многозначительно огляделся вокруг.

– Думаю, что теперь только тебе. Остальные, такие же умные и знающие, как ты, уже давно в желудке у кутуба. И клянусь Кромом, ты присоединишься к ним, если и дальше будешь испытывать мое терпение.

– Чародей уже довольно давно недоволен своим положением в иерархии Черного Круга, а потому он составил заговор супротив самого Тот Амона.

– Так он захотел сесть на его место, – догадался Конан. – Так и говори.

– Да, владыка знаний. Ты как всегда прав. Но чародею Аммамунм-Пха, пока что не хватает ни сил, ни богатства, дабы снарядить армию и заполучить на свою сторону соратников.

– Насчет богатств, это я уже заметил, – ухмыльнулся варвар.

Служка часто закивал.

– Великий Тот Амон, как глава колдовского ордена, захватил все. Ну, или почти все. Сокровищницы его ломятся от бесчисленных сундуков с сокровищами. А молельни до отказа заполнены колдовскими амулетами и фетишами.

Но Аммамунм-Пха, отыскав эту библиотеку, почерпнул из нее много таинств.

– Осталось только деньжат подкопить, – хмыкнул варвар.

– Верно, верно, господин. И именно для этого снарядил он галеру, коя сейчас плывет на остров колдуна Сиптаха.

– Ну, и?..

– В древних манускриптах сказано, что Сиптах достиг необычайных высот в темном искусстве магии. Он собрал несметное количество сокровищ со всего мира, главным из которых был магический кристалл размером с куриное яйцо.

Конан прикинул, за сколько бы он мог продать такой камешек на черном рынке Аренджуна, и у него закружилась голова.

– Так что ты там говорил о несметных сокровищах? – подбодрил он служку своим рыком.

– Да, да. Сокровища, воистину несметные, подтвердил писец. – И именно за ними отплыл Аммамунм-Пха.

Киммериец зло осклабился.

– Так, говоришь, это он, приказал заточить меня в темницу.

– Да, Владыка Мира, именно он. А затем немедля отправился в путь.

– Два дня назад, – прикинул Конан. При попутном ветре (а в том, что он будет сопутствовать чародею, варвар не сомневался), тот не сегодня – завтра достигнет устья Стикса и выйдет в море.

– Ну-ну, еще посмотрим, кто кого, – решил киммериец. – Как узнать его корабль?

– Очень просто, господин. У чародея Аммамунм-Пха алые паруса, с изображением змея, пожирающего око Ра.

– Ясно. А теперь можешь проваливать. Служка вскочил с коленей и бросился бежать так быстро, что варвар даже не успел предупредить его о кутубе.

– Ну, и Сет с ним, – решил Конан. – Шакалу шакалья смерть.

Затем он смерил долгим и пристальным взглядом завал, где остались три сундука с золотом, и, махнув рукой, направился к выходу.

– Рорта, похоже, что нам предстоит еще одно небольшое странствие.

Дух секиры тотчас же материализовался рядом с Конаном.

– Ты хочешь нагнать этого жреца, – поинтересовался он.

– Верно. А также отдать тебе кровь этого слизня. Возможно, он и не имел причастности к твоему пленению, но к моему уж точно имел. Так что не жить этой твари на белом свете.

– Кровь – это хорошо, – облизнулся призрак. – Это очень хорошо. Но я бы мог…

– Позже, Рорта, позже. Лучше скажи, ты сможешь перенести нас на галеру?

– Нет, потомок Гидаллы. Для сохранения Великого Равновесия я перенес тебя сюда. Помнишь – если взято в одном месте, то оно должно вернуться туда же. Если сейчас я перенесу тебя в иное место, то Равновесие вновь пошатнется. Но я бы мог…

– Кром с тобой, Рорта. Нет, так нет. Придется опять потрясти этого волосатого бурдюка.

– Но, Конан, – дух вновь принялся за свое. – Я бы вполне мог…

– Все, Рорта. Заткнись, – отрезал варвар и быстро побежал наверх.

Рана Риорда так и не успела досказать, что она вполне могла бы расчистить проход к заваленной казне.

Конан выскочил в главный зал и увидел Шапшума, доедающего того самого служку.

Узрев киммерийца, кутуб изобразил злобную гримасу, очевидно, обозначающую улыбку.

– Господин, я все сделал. Всех переловил. Вкусные людишки убежали недалеко. Только вот многие здесь забились в норы. А Шапшум туда не влезает.

– Не беда. Их, скорее всего, завалило.

– Шапшум этого не делал, – прорычал кутуб. – Шапшум не рушил башни.

– Это я, – отозвался Конан, и для наглядности выбил еще несколько блоков торцом секиры.

Кутуб благоговейно поклонился.

– Господин – великий воин и маг. Шапшум готов ему служить.

– Это хорошо. Так Как тебе придется отнести меня еще в одно место.

– Какое? – удивился кутуб. – Разве господин не может сам отправиться туда?

– Значит, не может, – зло отрезал варвар. – А место это называется островом Сиптаха. В море, к западу от Стигии.

– Господин, – жалобно запричитал великан. – Шапшуму нельзя в море. Это далеко, Шапшум не выдержит.

– Слушай меня, вонючая отбивная. Только что тот червь, которого ты сейчас жрешь, рассказал мне, что жрец, пленивший тебя, плывет на этот самый остров. А когда он вернется, кого, по-твоему, он станет искать?

– Нас, – чуть подумав, ответил кутуб.

– Верно. А значит, его надо догнать и выпотрошить, как рыбу. Ясно?

– Да, господин. Но Шапшум все равно не долетит туда. Не сможет.

– Трезубец Нергала тебе в задницу, – взъярился варвар и потряс Рана Риордой.

Кутуб отскочил, как ужаленный, но от своего не отступил.

– Шапшум не сможет. У него не хватит сил.

– Видимо, не врет, – понял киммериец, увидев страх в его глазах. – Проклятье на твою голову!

Варвар в сердцах снес толстенную колонну.

– Слушай меня, пожиратель падали, и не спорь. Донесешь до Кеми. А там лети на все четыре стороны.

Кутубу ничего не оставалось делать, кроме как согласиться.

Он с грустью посмотрел на разбросанные по залу куски мяса. Больше всего на свете Шапшум хотел от души наесться и завалиться спать недели на две, а то и на три. Но делать было нечего, и он покорился.

Они выбрались Из замка, или того, что от него осталось, и только тут Конан понял, что они неистовствовали почти целый день. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая Стикс багряными красками.

– Эй, волосатая задница, – гаркнул варвар на ухо летящему кутубу. – Держись центра реки! Авось, и подвернется подходящая лоханка.

Шапшум тут же выполнил приказ. Кутуба вполне устраивало, коли странный человек не погонит его до Кеми.

В свой прошлый полет на плечах у кутуба Конан большую часть времени проспал, восстанавливая силы. Теперь же он всматривался в ночь, пытаясь отыскать подходящее судно.

А те мелькали внизу непрекращающейся чередой. Кутуб летел куда быстрее, нежели суда плыли при попутном ветре.

По большей части, то были купеческие баржи, перевозящие людей и ценный груз. Но варвар высматривал отнюдь не их. Он искал галеру. Не тяжеловесную военную, наполненную солдатами и жрецами, а легкую и маневренную, на коих плавали пираты.

Они уже миновали Кеми, город черных стен, где жили лишь жрецы Сета и куда вход простым смертным был заказан, а подходящего судна, все еще не попадалось. Конан уже слышал тяжелое дыхание кутуба, который и впрямь держался из последних сил. Видимо, недавний полет в Иранистан, возвращение обратно и нынешнее путешествие окончательно его истощили.

И в этот момент киммериец увидел то, что так долго выискивал в ночи. Легкий, стремительный корабль с небольшой осадкой плавно мчался на запад, словно желая поскорее оказаться среди морских просторов.

– Эй, Шапшум, опускайся! – приказал варвар, присовокупив к этому хороший пинок ногой.

Кутуб снизился и полетел вровень с галерой.

– То, что надо, – решил киммериец и легко спрыгнул на палубу.

По кораблю пронесся его гортанный боевой клич. Матросы, так плохо несшие вахту, поплатились за нерадивость первыми. Впрочем, Конан не жалел о них. Ему были ни к чему лентяи и лодыри.

Первые несколько ударов расчистили перед ним пустое пространство, и варвар громко закричал:

– Ну, черви! Кто ваш капитан?

Толпа раздвинулась, и вперед вышел дородный воин с бычьим загривком.

– Я капитан, – спокойно произнес он, рассматривая в упор наглеца.

– Ты ошибаешься, – ответил варвар и единым взмахом перерубил его толстую шею.

– Теперь я капитан! – громогласно объявил Конан. – Всем ясно, недоноски?

Естественно, тут же нашлись недовольные. С десяток воинов шагнули вперед, и варвар громко крикнул:

– Эй, Шапшум! Не хочешь ли подкрепиться перед обратным полетом?

Над палубой мелькнула гигантская рука, и тут же сгребла полдюжины моряков. Остальные попытались скрыться в толпе, но Конан не нуждался и в бунтарях.

Он просто прыгнул вперед и обрушил на них Рана Риорду.

Само собой, гибли и невиновные, но это было так, по ходу жизни…

Когда Рорта насытилась и перестала требовать крови, киммериец воткнул ее в палубу.

– Итак, – громко рявкнул он. – Повторите, кто теперь ваш капитан?

– Ты, – донеся до него нестройный хор голосов.

Варвару этого показалось мало, и он, шагнув вперед, проткнул одного из тех, кто так и не соизволил раскрыть рта.

– Еще раз!

– Ты – наш капитан! – пронеслось по палубе.

– Уже лучше, – похвалил варвар и, неожиданно вспомнив сердара Таглура, заговорил, копируя его:

– Ну, соколы мои, свиньи недорезанные, теперь перейдем к делу. Ответьте-ка мне, бравые псы морей, почему я оказался на этой посудине, не годящейся, даже для плавания в луже конской мочи?

Не дождавшись ответа, Конан плотоядно улыбнулся.

– Да потому что вы, храбрецы, смердящие потомки гиен, не выставили должной охраны. Но не бойтесь, великие воины Хайбории, теперь все изменится. Я лично поведу вас вперед, и вы, мерзкая помесь свиней и жаб, научитесь настоящему порядку. А после, если вас; конечно, не убьют враги, а то и я сам, вы обретете богатство и славу!

Конана понесло. Он, довольный тем, что в его подчинении оказалась почти сотня отборных головорезов, уже выстроил план, как обхитрить наглого жреца.

Взгляд варвара скользил по бандитским рожам моряков, и он понял, что не ошибся в своем выборе.

Похоже, что здесь собрались бойцы, со всех концов света. Были тут и узкоплечие гибкие иранистанцы, и жилистые туранцы, похожие на первых, как две капли воды. Возвышались могучие чернокожие дикари, что сверкали белыми зубами и поигрывали чудовищными мышцами. Хитро щурились смуглые шемиты…

После того, как Конан подробно разъяснил новые правила на корабле, он спросил:

– Где первый помощник прежнего капитана? Моряки замялись, пока один из них, высокий зембабвиец, не ответил:

– Ты только что прикончил его, мой капитан.

– Ну, и ладно. Все одно, небось, дерьмом был. Теперь помощником будешь ты. Как звать?

– Мкванга, мой капитан.

Зембабвиец говорил на смеси стигийского и шемитского языков, так что варвар без труда понимал его. Он и сам владел этим наречием наемников, которое включало в себя еще и обрывки туранской речи.

– Что ж, Рорта, – хмыкнул Конан, оставшись один в своей новой каюте. – К тому времени, когда тебя коснется старший из воинов Южного Ветра, ты успеешь напиться крови по самую рукоятку…

Глава вторая

– Отлично! Право руля! – скомандовал высокий человек в черной хламиде. Крепкий, хорошо сложенный человек поклонился жрецу и бросился исполнять его приказание. Галера изменила курс и вскоре пришвартовалась близ небольшого городка, что во множестве были разбросаны по берегу Стикса со стороны Шема.

Формально, все эти земли принадлежали Стигии. Но на деле, границей между Стигией и Шемом служила река. И как ни старались слуги Сета, но изменить положения они так и не смогли.

Тысячи городков вырастали вокруг крупных рынков, куда устремлялись торговцы и контрабандисты со всей Хайбории. Здесь можно было найти все: непревзойденное оружие, выкованное варварами-северянами; тонкие шелка Офира, проходящие сквозь небольшие золотые кольца; тонкие вина Пуантена, ценимые во всей Хайбории; невиданные украшения, привезенные из Заморы, и многое-многое другое, чего только может возжелать человек, конечно, при условии, что он сможет заплатить золотом.

Города пестрели людьми всех рас и национальностей.

По узким улочкам расхаживали вооруженные до зубов северяне в своих тяжелых доспехах. Эти изгои, ушедшие или изгнанные из своих кланов, были готовы продать свои мечи и секиры любому, кто больше заплатит. Изящные желтоволосые аквилонцы и немедийцы, чье искусство фехтования считалось одним из лучших на континенте. Жилистые туранцы и иранистанцы, более всего походящие на степных волков. Сабли этих кочевников разили без промаха, а удары были точны и смертельны. Плутоватые шемиты, по большей части, – воры или купцы. Или же содержатели караван-сараев, где совершались любые сделки. Были тут и многие другие люди, промышляющие делами темными и нечистыми. Всех их объединяло одно качество – беспринципность. Их не волновала моральная сторона дела, зато все они были непревзойденными воинами. Ибо только такие могли выжить в подобных условиях. Их услуги стоили достаточно дорого, но они – стоили того.

В один из таких городков, и направил свои стопы Аммамунм-Пха, жрец второй ступени, и один из лучших магов во всей Стигии. Правда, мало кто об этом догадывался. В противном случае, его давно бы ждала страшная и мучительная смерть от яда.

Здесь жрец должен был встретиться с известным купцом по имени Йасаб. На деле, Йасаб занимался контрабандой черного лотоса, а также драгоценностей, которые он переправлял в Замору. Или же, наоборот, покупал их там за бесценок, так как они были ворованными, а затем продавал в Шеме втридорога.

Сложившееся мнение о том, что купцы – это разжиревшие бурдюки, Йасаб опровергал по всем статьям. Он не только был хорошо развитым атлетом, с мощными плечами кузнеца, но и отменно владел ятаганом. Купец ездил только на быстрых скакунах, не признавая медленных верблюдов, и уж тем более паланкинов.

Знакомство Йасаба и Аммамунм-Пха произошло в тот день, когда купец, переправляясь через Стикс, попался на контрабанде серого лотоса, используемого в Заморе как дурманящий порошок. Жрец не стал казнить его, как должен был бы поступить, а заключил с ним сделку. Ведь таким образом он получал дополнительный приток золота, в котором столь сильно нуждался. Йасаб же, в свою очередь, переправлял теперь через реку огромное количество лотоса, не опасаясь быть пойманным.

– Пожалуй, – решил Аммамунм-Пха, – надо потребовать долю побольше.

С каждым днем, жрец Сета становился все более алчным. Близость желанной цели, ослепляла его.

Распахнув дверь, волшебник вошел в одну из таверн и, бросив толстому кабатчику золотой, произнес нужный пароль. Йасаб постоянно менял места встреч, что очень раздражало Аммамунм-Пха, хотя он понимал, что предосторожности никогда не бывают лишними.

Жирный хозяин, на удивление стремительно поднявшийся по лестнице, отвел жреца к нужной комнате. После чего приоткрыл дверь и с поклоном пропустил слугу Сета вперед. Аммамунм-Пха, привыкший к преклонению обитателей Файона, даже не посмотрел на жирного кабатчика, а тот, шагнув следом, опустил на голову жреца тяжелую дубинку.

Тьма еще не застила глаза Аммамунм-Пха, а потому он успел увидеть мелькнувшую в воздухе серебряную молнию.

– Зебах, закрой дверь, – коротко бросил Йасаб.

Кабатчик выполнил приказ, после чего насмешливо пнул голову мага.

– Я уж боялся, что он успеет применить магию, – но моя подружка сработала как всегда безотказно.

И Зебах нежно погладил чугунную палицу с залитым внутри свинцом. Он никогда не расставался с ней и бережно носил под фартуком.

Йасаб молча кивнул.

– Может, не стоило убивать его? – спросил Зебах. – Все же Файон был неплохим местом для переправки товара.

– Он стал требовать слишком много. Вот и поплатился. К тому же мест, где можно незаметно пересечь Стикс, куда больше, нежели он думал. Я отыскал одно такое, вот и результат. Кабатчик согласно кивнул.

– Теперь вот что, – продолжил купец. – Сейчас я уезжаю. А ты, как обычно, избавься от тела, а затем жди караван из Заморы. Он должен придти через пол-луны. Драгоценности ворованные, так что продай их поаккуратнее, но не продешеви. Они стоят того, чтобы рискнуть.

– Как всегда, – кивнул Зебах.

Купец спустился вниз и вышел через черный вход. Зебах же, постояв немного, пошел в общий зал, где его еще ждала работа.

А колдун, мнящий себя властелином мира и властителем чужих судеб, остался лежать на полу, завернутый в грязную ветошь.

Зебах оглядел дымный зал и остался доволен. Громадный кушит Юма с легкостью справлялся с порученной работой. Везде царил порядок и спокойствие. Конечно, Юма был туповатым малым, зато отличался огромной силой. Его звероподобный вид мог испугать любого. А те, кто все же начинал потасовку, очень быстро убеждались, что делать этого не стоило. Кушит с легкостью выкидывал их за дверь, не забывая при этом переломать парочку костей и обчистить карманы. Больше всего на свете Юма любил драться, есть и пользовать женщин. Шлюхи, промышлявшие в заведение Зебаха и платившие ему за это, вынуждены были еще и обслуживать кушита. Но делать было нечего, и они подчинялись. Особенно если учесть, что Юма не раз вытаскивал их из различных переделок.

В этот момент за одним из столов как раз разгорелась перепалка, и кушит, не дожидаясь, когда она перерастет в потасовку, устремился вперед. Его громадный кулак с треском впечатался в стол, и народ разом попритих.

Один из моряков схватился было за нож, но кабатчик опередил его. Чугунная дубинка опустилась на руку, и кость с хрустом сломалась.

– Дожирайте, и выметайтесь! – рыкнул Зебах. Он грозно посмотрел на притихших матросов, которые, оценив обоих противников, решили не связываться с ними.

Огромный, черный, как ночь, кушит мог испугать кого угодно. А сам Зебах, хоть и растолстел сверх меры за последние годы, тоже не казался слабаком.

Набитые кулаки и сплющенные уши выдавали в нем кулачного бойца, коим он и был в недавнем прошлом. А короткая дубинка в его лапах казалась весьма убедительным аргументом, чтобы вмиг потерять аппетит. Быстро собравшись, компания убралась вон, поддерживая своего раненого товарища.

Оставшийся вечер прошел довольно спокойно.

Уже далеко за полночь, когда Зебах подсчитывал прибыль, в дверь заколотили, точно тараном.

– Кого там Сет принес, – проворчал кабатчик, убирая деньги под прилавок. Он неспешно подошел к входной двери, где его уже поджидал

Юма. Кушит был только в набедренной повязке, зато в его руках красовалась шипастая булава.

Это оружие, почти неизвестное в цивилизованных странах, на деле, было крайне эффективным, в чем Зебах не раз убеждался. Длинные каленые шипы с легкостью разносили в клочья дубовые двери и сминали, как пергамент, стальные латы. Чего уж говорить о головах воров, что иной раз пробирались в таверну, наживы ради. Потом этих бедняг приходилось соскребать со стен.

– Закрыто! – гаркнул он через дверь. – Тут вам не постоялый двор. Комнат нет.

Стук, однако, не прекратился. Зебах раскрыл дверь и увидел на пороге громадного варвара с заткнутой за пояс секирой.

– Закрыто, – рявкнул он вновь, но тому было абсолютно наплевать. Желтоволосый и желтобородый гигант с легкостью отодвинул тяжеленного трактирщика в сторону и вошел внутрь. Следом за ним в трактир шагнул стигиец.

По его богатой одежде и золоченым доспехам Зебах наметанным глазом определил, что это некая высокопоставленная особа из Кеми. Гнать такого прочь было опасно, а потому кабатчик, поклонившись, насколько позволял живот, произнес:

– Добро пожаловать, господин.

Угодливая улыбка далась с некоторым усилием. Сразу же вспомнился убитый жрец, что так и остался лежать наверху.

Рамон, как и обычно, был доволен. Он уже давно привык, что его принимали за аристократа. Что было неудивительно, при его внешности. Рамон был высок и хорош собой. Золотистая кожа, более светлая, нежели у остальных стигийцев, говорила о знатном происхождении. Тонкий с горбинкой нос удачно сочетался с благородным овалом лица и изящно завитой бородкой.

Дополняли картину обилие щелков и золота. Огромное количество украшений красовались на шее, в ушах и на холеных пальцах стигийца.

Довершал же весь этот внешний лоск взгляд Рамона. Темный, завораживающий, повелительный.

На самом деле, от рождения Рамон был плебеем. А оттого ему льстило угодливое внимание других. Сирота от рождения, он не знал своей семьи, да и не стремился к этому. Еще в младенчестве попав к жрецам Сета, Рамон приобрел пренебрежительное отношение к кровным узам.

Жизнь в храме тяжела, а потому, пройдя первую ступень обучения, что включала в себя начальные азы магии, умение читать и считать, а также знание языков, он понял, что люди созданы для того, чтобы повелевать ими.

Тогда же сметливый юноша понял, что не хочет тратить свою жизнь на служение Сету. Правда, понял он и то, что выжить в мире, где все ненавидят Стигию будет нелегко. А потому его выбор пал на секту воинов-жрецов, которых, кроме всего прочего, обучали владению оружием, а также тактике и стратегии воинского искусства.

Юноша так сильно увлекся этими науками, что довольно быстро обратил на себя внимание строгих учителей. Те пророчили ему славу и известность, но Рамон посмеивался над ними тайком. Он не собирался служить Сету, а уж тем более – гибнуть за него. Воины-жрецы были известны тем, что вели за собой войска и зачастую гибли на полях сражений. Выполняли они и иные секретные миссии; правда, и на них Рамону было наплевать. Он жаждал жить ради самого себя. Что и воплотил в жизнь, как только подвернулся удачный случай.

Молодые офицеры должны были сдать некое подобие экзамена, отправившись в Дарфар за рыбами.

Именно там, цинично бросив на погибель свой отряд, он бежал. Смерть воинов помогла скрыть его побег, так как все посчитали, что и он попал в плен к людоедам, где и превратился в отличный ужин.

Но все было совсем по-другому. Миновав Кешан и Пунт, пятнадцатилетний юноша попал в Иранистан. Быстро поняв, что люди, подавленные его силой воли и блеском учености, охотно подчиняются ему, Рамон сколотил банду и стал разбойником.

После долгих лет аскетизма, он жаждал познать все прелести мира, И вскоре познал их.

Изучив по свиткам карты всех государств и их обычаи, Рамон теперь странствовал по миру, оставляя за собой целый шлейф убийств, краж и измен.

Стоило только появиться какой-нибудь опасности, как Рамон тут же бежал, бросая своих не очень умелых и не очень умных напарников на произвол судьбы. Учесть же оных, после их страшных преступлений, была одна – смерть. А Рамон мчался дальше, свободный, как ветер. Еще в Стигии он научился ни к кому не привязываться и никому не доверять. А потому был неуязвим для властей, которые охотились за ним, но безуспешно. После него всегда оставалось море слухов, которые еще больше запутывали картину, а также очень мало свидетелей… Рамон старался не оставлять их в живых, впрочем, как и своих подельников.

Сам же стигиец, проведший столько лет среди жрецов, с легкостью бросал награбленное, если оно угрожало его жизни. Ведь именно из-за того, что золото так часто пленит людей, они не могут вовремя сбежать, думая, что все обойдется и остальные забудут об их преступлениях.

* * *

Рамон сел за стол.

– Золотого стигийского, – произнес он тоном истинного знатока и ценителя вин.

Кабатчик поклонился и бросился в подвал, где у него хранился лед. Эту редчайшую вещь доставляли откуда-то из-за Турана, из самой тундры. Лед использовался редко, но порой в его таверну забредали такие вот богатеи, так что затраты стоили того. На лед, конечно же, было наложено заклятие, чтобы он не таял, но и это того стоило. Все окупится сторицей. Ведь в платежеспособности стигийца Зебах не сомневался. Достаточно было взглянуть на его одежду…

Пока кабатчик бегал за вином, Рамон успел оглядеться. Таверна, в которую его занесла судьба, была довольно обычным заведением. Ему и самому доводилось держать такие.

Еще каких-то три месяца назад он был хозяином самого большого караван-сарая, в местечке под названием Ардан. Маленький городок расположился на одном из горных перевалов и служил перевалочным пунктом для контрабандистов, что промышляли на границе Ту рана. Эти люди, нелегально переправляющие ценные грузы, были охочи до кровавых зрелищ.

И тут-то Рамон развернулся как следует. Бывший жрец, хорошо разбирающийся в снадобьях, стал накачивать бойцов порошком пурпурного лотоса. Да так, что те переставали чувствовать боль, даже от самых страшных ран. Деньги потекли к нему рекой, но однажды правда всплыла наружу. Стигийцу пришлось бежать, но он сумел отомстить.

Бандитский городок, давно разыскиваемый властями, в одно прекрасное утро оказался окружен отборной кавалерией Турана. И привел их именно Рамон, которого за это по-царски наградили. Лучшей же наградой была казнь большей части населения Ардана, в то время как Рамон попивал вино, с улыбкой любуясь на это зрелище. Тех же, кого не повесили, заковали в цепи и под конвоем отправили в Султанапур, где их, скорее всего, приговорили к каторге.

И вот он оказался здесь. Золото, полученное от властей, уже заканчивалось, и Рамон прикидывал, чем бы ему заняться. Близкое расположение Стикса манило речным пиратством, и эта идея казалась стигийцу наиболее подходящей.

Он с интересом посмотрел на кушита и асира. Оба с вызовом разглядывали друг друга, так и норовя пустить в ход оружие. Шальная мысль пронеслась в голове южанина. А может, устроить небольшой бой? Рамон никогда не упускал денег, что плыли к нему в руки. И какая разница, сколько это будет: тысяча золотых, или только десяток.

Когда хозяин таверны принес вино, Рамон жестом пригласил его присесть.

– Я вижу, дорогой хозяин, что у тебя прекрасный охранник. Но так ли он хорош, как выглядит? Может, проверим?

Зебах, тут же поняв, о чем идет речь, кивнул.

– Почему бы и нет, благородный господин. Твой боец неплох, но я все одно ставлю на Юму. Пятьдесят золотых? – предложил кабатчик.

Стигиец поморщился. Он снял с пояса тугой кошель и бросил на стол. На вид, в нем было никак не меньше трех сотен золотых.

Зебах, глядя на богато одетого незнакомца, не мог и подумать, что кошель в основном набит медью.

Рамон же ничуть не волновался. Коли он выиграет, то правда никогда не раскроется. А коли проиграет, то все одно, успеет сбежать

– Я готов ответить, – вымолвил Зебах.

Он был уверен в победе Юмы, так как не раз видел, как тот убивает людей голыми руками. Не учел он только одного: что кушит, живущий в таверне, имел дело с пьянчугами, пускай и довольно крепкими. В то время как Торн, варвар-асир, воевал во всех уголках Хайбории, и ему противостояли хорошо обученные солдаты.

Несмотря на то, что великанам не терпелось сцепиться, они все же отодвинули столы, освободив место в центре зала.

Теперь оба стояли друг напротив друга, и появилась возможность оценить обоих.

Дикари были примерно одного роста, но северянин был не в пример тяжелее. Особенно выделялись его широкие плечи и непомерно толстые руки. Кушит был повыше и полегче, зато явно быстрее.

Впрочем, Рамона это не волновало. Он знал, что Торн куда быстрее, нежели кажется. А его медвежья медлительность – всего лишь обман.

– С оружием, или без? – спросил Зебах. Стигиец улыбнулся, обнажив ряд прямых и острых, зубов.

– Что же это за бой – без оружия?

Может, увеличим ставки? – жадность сделала кабатчика крайне неосмотрительным.

Почему бы и нет, – ответил Рамон, снимая с пальца перстень с крупным изумрудом.

Зебах улыбнулся и кивнул кушиту, чтобы тот начинал,

В тот же миг Юма взмахнул своей чудовищной булавой и обрушил ее на голову Торна. Вернее в то место, где она только что была. Асир с легкостью увернулся, а затем нанес ответный удар. Удар секирой оказался лишь отвлекающим маневром. Следом за топором, вперед вылетела его толстая нога, и кушит отлетел в угол.

Торн не спешил довершить свой триумф. Он и сам любил поиграть.

– Ну, кривоногая горилла, это все, на что ты способен? – прорычал Торн.

Кушит вскочил на ноги и бросился в бой. На этот раз на варвара посыпался целый град ударов, не все из которых он отбивал так легко как первый. Великаны кружили по залу, до тех пор, пока Юма не толкнул скамью под ноги асиру. Торн с проклятием споткнулся и растянулся на полу во весь рост. Кушит победно заорал и обрушил на поверженного врага свою булаву. Торн успел откатиться в сторону, в то время как булава застряла в полу, вонзившись в него шипами. Весело хэкнув, варвар оттяпал кушиту кисть. Тот только и успел, что взвыть, а уже через мгновение Юма отлетел в дальний конец зала, Получив мощный пинок под зад. Торн нечеловеческим усилием выдернул булаву из пола и, взяв ее в левую руку, размахнулся.

– Ну, что обезьянка, потанцуем? – спросил он посеревшего Юму. Тот попытался скрыться в глубине дома, но варвар не позволил ему сделать этого. Тяжеленный стол, вылетевший точно из катапульты, врезался в спину убегающего негра. Тот перелетел через голову.

Торн споро подбежал к упавшему врагу и пинками заставил его встать.

– Давай, давай, сволочь. Вставай.

Наконец, сын юга оказался на ногах, и северянин начал свою пытку. Удар сыпался за ударом, нанося кушиту страшные раны. Все его тело превратилось в кровавый кусок мяса, но Торну этого было мало. И уже через мгновение вторая кисть негра оказалась на полу…

– Ну что, нравится? – полюбопытствовал асир. – А так?

Шипастая булава опустилась на локоть и смяла его, как тонкий росток травы. То же самое случилось и с ногами.

Теперь, глядя на то, что лежало на полу, нельзя было сказать, что всего несколько минут назад это был пышущий здоровьем, крепкий человек.

Рамон довольно усмехнулся.

– Ну, вот. Мой боец оказался лучше. Пора платить.

Зебах продолжал тупо смотреть на то, что осталось от Юмы.

– Хозяин, – потряс его за плечо стигиец. Тот, наконец, очнулся.

– Да, да. Сейчас. – Зебах, до сих пор не мог поверить, что такое могло произойти именно с ним. Одновременно потерять столько денег, и надежного слугу…