Текст книги "Шесть (СИ)"

Автор книги: Алан Нукланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Саймон зевнул, вытер руки салфеткой и устало посмотрел в окно – было уже далеко за полночь. Сверился со своими небольшими карманными часами – пол-третьего. Что ж, пора закругляться. Сложив в портфель документы, он надел всё ещё влажную куртку и направился к выходу.

Он был уверен только в одном – чтобы быстро раскрыть это дело, ему потребуется помощь. А за помощью Саймон всегда обращался к трём людям, и один из них был мёртв.

Значит, пора навестить Томаса.

Часть 4.

4.

Саймон окинул хмурым взглядом клинику «Чистый Лист». Засунув руки в карманы, он, без особенного энтузиазма, стал подниматься по ступеням. Коуэлл не навещал брата уже порядка двух месяцев и, если честно, предпочел бы появится здесь ещё как минимум недели через три. Но обстоятельства диктовали свои условия и не оставляли ему другого выхода.

Детектив зашел внутрь и привычно подошел к стойке регистрации. Но не успел он объяснить цель визита, как позади него раздался веселый голос:

– Саймон, ты ли это?

Обернувшись, он улыбнулся спешащему к нему мужчине в белом халате.

– Он самый. – Они крепко пожали друг другу руки. – Рад тебя видеть, Дэвид.

– Абсолютно солидарен! Давненько тебя не было видно, я уже даже начал беспокоиться. Ты, кстати, ко мне или, – Дэвид кивнул в сторону, – навестить брата?

– И туда, и сюда. – Он замялся, но всё же спросил: – Как Томми? Всё нормально?

– Эээ, не совсем. Пойдём, по дороге расскажу. – Они пошли по коридору, полному врачей и больных: кто сидел на стульях, кто стоял, привалившись к стене, а кто-то бегал туда-сюда с озабоченным лицом.

– Так что там с Томми?

– На днях был рецидив, – нехотя ответил доктор Дэвид Вэбер. – Он едва не убил дежурного.

– Чёрт! – выругался Саймон. – Как это произошло?

– Несколько дней притворялся невменяемым, да так хорошо, что даже меня вокруг пальца обвёл. – Дэвид как-то странно улыбнулся и продолжил: – В общем, он выхватил у бедняги карандаш и воткнул тому в плечо, а потом хотел сделать тоже самое с его горлом. Повезло, что дежурный успел среагировать. Так что теперь Томми ходит в смирительной рубашке и сидит в одиночке.

– Понятно... – Коуэлл тяжело вздохнул и помассировал переносицу. – А это как-то связано с его... ну, ты знаешь...

– Сияниями? – Вэбер хмыкнул. – Вполне может быть. Я пытался его разговорить, выяснить, почему он хотел убить дежурного, но всё впустую. Может, ты попробуешь? С тобой он всегда охотно общается. Это бы помогло дальнейшему лечению. Что скажешь?

– Да, конечно, – Саймон кивнул. – К тому же я всё равно собирался его навестить.

– Вот и отлично. А после можем сходить и поболтать. У тебя наверняка есть, чем занять психотерапевта, не правда ли?

– Если честно, то есть одно дело, которое может тебя заинтересовать.

– Вот и славно! А то в последнее время совсем скучно стало. Не считая случая с твоим братом, конечно же, – тут же поправился доктор.

Они спустились на этаж ниже и пошли в зону для "особых" больных. Для пациентов "Группы "Б", как их называл Вэбер.

Остановившись у тяжелой металлической двери, Дэвид обернулся к нему.

– Готов? Сразу предупреждаю, выглядит он неважно.

Коуэлл хмуро посмотрел на дверь и коротко кивнул – открывай.

Дэвид отомкнул замки и отошел в сторону.

Тяжело вздохнув, Саймон вошел внутрь. Дверь громко хлопнула за спиной.

Томас сидел в углу обитого войлоком помещения, подогнув под себя ноги и безвольно опустив голову на грудь. Растрёпанные волосы скрывали лицо и он видел лишь, как грудь брата поднимается и опускается в такт дыханию, звуки которого сливались с наполнявшим всё вокруг гудением ламп под потолком, заливавших комнату густым желтым светом. Других звуков здесь не существовало, словно эта комната принадлежала другому измерению, неподвластному человеку, и попав сюда, ты оказывался во власти иных законов.

– Извини, братец. – Он невольно вздрогнул, услышав знакомый голос. – Сегодня мы с тобой не поиграем в шахматы. – Томми поднял взгляд глубоко запавших глаз, под которыми желтели испещрённые морщинами мешки, и улыбнулся искусанными в лохмотья губами. – Руки связаны.

– Да ничего, не переживай. – Саймон нашел в себе силы не отвести взгляд. – Сыграем в следующий раз.

Подойдя к нему, он сел напротив, прислонившись к мягкой стене и сложив руки на коленях. Разглядывая осунувшееся лицо брата, отметил про себя, что выглядит тот ещё хуже, чем два месяца назад – сейчас он больше напоминал столетнюю мумию с желтой кожей, чем мужчину тридцати шести лет.

– Как ты, Томми?

– Не очень хорошо. – Томас мотнул головой. – Да и разве в таком месте может быть иначе?

– Ну, ты сам виноват в том, что тебя сюда посадили.

– Неужели? – он хмыкнул. – А я-то всегда думал, что это ты меня сюда затолкал.

Саймон сдвинул брови и дёрнул щекой – его брат редко касался этой темы, а значит, дела у него и вправду идут паршиво, и он выбрал не лучший день для визита.

– Ты знаешь, что я не это имею ввиду, а то, почему тебя сейчас посадили сюда. Скажи, зачем ты пытался убить санитара?

Томми нахмурился и озадаченно посмотрел на него, словно не понимая, о чём идёт речь. Но потом его лицо прояснилось и он закатил глаза.

– О, не смеши меня! Ну кому нужен этот жирный санитар? Если бы я хотел убить его, то воткнул бы карандаш ему в шею или глаз. Хотя, если бы всё можно было переиграть, я бы не стал сусюкаться.

Теперь настала очередь Саймона морщить лоб.

– То есть твоей целью не было убийство?

– Естественно. Зачем мне это? – Томас скривился в презрении. – Он же сияет синим, от его смерти не было бы никакого толка.

Коуэлл зажмурился и глубоко вдохнул.

– Значит, это правда и ты снова стал их видеть...

– Снова? – его брат хохотнул. – Я никогда и не переставал их видеть, Сайми.

– Но, ты же говорил врачам...

– То, что они хотели услышать. – Он слегка наклонился вперёд и добавил: – Если бы ты получал за согласие с ними возможность передвигаться по палате без смирительной рубашки и играть в шахматы нормальными фигурами, то тоже бы лгал, поверь мне.

Саймон спрятал лицо в ладонях и устало помассировал глаза пальцами, вспоминая слова девочки: "Они просто лучше других умеют притворяться хорошими". Выходит, Томас даже близко не был близок к выздоровлению, надежду на которое в последнее время всё чаще выказывал Вэбер. Его брат вновь обвёл всех вокруг пальца, заставив поверить в свою покладистость и невинность.

– Тогда почему ты напал на санитара?

Томас запрокинул голову и, приоткрыв рот, задумчиво провёл языком по пожелтевшим зубам, при этом медленно водя глазами из стороны в сторону.

– Потому что время на исходе, – наконец ответил он.

– Что ты имеешь ввиду?

– То и имею. – Томас склонил голову набок и посмотрел ему в глаза. – Время на исходе. У всех нас. Его практически не осталось. Понимаешь, мы перешли черту и оказались во власти удачи, и теперь каждый день может стать последним. – Томас закивал, словно подтверждая и соглашаясь со своими же словами. – Конечно же, если нам крупно повезёт, то мы можем прожить в таком подвешенном состоянии столетия, а может даже тысячелетия! Но по меркам вселенной это будет так, пшик. Поэтому факт остаётся фактом – время на исходе.

– О чём ты говоришь? – недоуменно спросил Саймон. – Я тебя не понимаю, Томми.

Внимательно оглядевшись, словно боясь, что их могут подслушивать, он наклонился вперёд и подал знак, чтобы тот приблизился. Слегка помешкав, Коуэлл всё же склонил голову и горячее дыхание брата тут же обожгло ему ухо:

– Ты должен знать, Сайми. Знать, что ОН умирает.

У детектива поникли плечи и он отстранился.

– Именно поэтому ты и хотел убить его, да? – с горечью произнёс Саймон. – Хотел таким образом отсрочить смерть своего невидимого друга?

– Что? Нет! Я же уже говорил тебе, что от "синего" нет никакого толка.

– Тогда почему ты это сделал? – он повысил голос. – Почему напал на него?

– Да потому что я хотел убить себя, а не его! – взорвался Томас, злобно смотря ему в глаза.

Ошарашенный услышанным, Саймон некоторое время не мог произнести ни слова.

– То есть ты хотел принести себя в жертву своему невидимому другу? – наконец неверяще спросил он брата.

– Сайми, прошу тебя... НЕ НАЗЫВАЙ БОГА МОИМ НЕВИДИМЫМ ДРУГОМ! – в бешенстве закричал Томас.

– А ты прекрати называть меня "Сайми"! – взревел он в ответ.

Тяжело дыша они буравили друг друга взглядами до тех пор, пока Томас, криво улыбнувшись, вновь не заговорил.

– Надо же, младший братишка научился показывать зубы. Что ж, давай так, – он вытянул ноги и уселся поудобнее, – ты спрашиваешь у меня то, ради чего пришел, а взамен выполняешь мою маленькую просьбу. Идёт?

Саймон сощурился и спросил:

– Что за просьба?

– Совсем маленькая, и в ней нет ничего нереального, – уклончиво ответил Томас. – В любом случае поговорим о ней, когда ты закончишь. Так что можешь начинать, я слушаю.

Коуэлл кивнул и ненадолго задумался, формулируя интересовавшие его вопросы, а затем достал блокнот и сверился со своими заметками, касающимися миссис Шарлодей, чтобы ненароком не упустить важных деталей.

– В общем, я сейчас расследую убийство учительницы, совершенное три недели назад, и в нём немало странностей. Начнём с того, что место преступления находится на втором этаже, помещение закрыто изнутри, имеется второй вход помимо основного, но он рассчитан на детей, а никак не на взрослого человека. Я предполагаю, что убийца может быть мал ростом или иметь хорошие гимнастические данные, но проверка спортсменов школы, как новых, так и старых, ничего не дала. Плюс свидетелей нет вообще – никто даже криков не слышал, но это объясняется проходившим в школе праздником. Далее – следы. Если говорить об отпечатках, то их море, и принадлежат они, естественно, ученикам. Их, конечно, проверили, но впустую. Кроме этого выбор орудия убийства весьма необычен – это, во-первых, нож, а во-вторых что-то с четырьмя зубцами. Есть версия, что нападающий использовал насадки на пальцы. Другие странности заключаются в том, что жертва написала своей кровью на полу цифру "6", а ещё, – у Саймона запершило в горле и он откашлялся в кулак, параллельно переворачивая страницу блокнота, – ещё в самом кабинете присутствовали следы животного. Но – ни укусов, ни свидетелей, которые могли бы подтвердить появление в тот день человека с собакой. Но главная странность заключается в том, что есть только отпечатки лап, но отпечатков обуви преступника нет, словно кроме собаки там вообще никого не было. И кстати – окровавленные следы животного находятся только на месте убийства и по всей школе больше ни одного намёка на них. В принципе, это всё.

Он поднял взгляд на Томаса, со скучающим видом прикрывшего глаза.

– Напомни, почему со всеми этими убийствами ты идёшь именно ко мне? – спросил он не размыкая век и на его губах появилась улыбка.

Саймон помрачнел.

– Ты знаешь, почему.

– А ты скажи это вслух, – усмехнулся Томми, – потешь моё самолюбие.

"Он опять начинает свою игру, – раздраженно подумал Саймон. – Вопрос в том, поддерживать ли её? Чёрт! У меня нет времени на эти игры!"

– Потому что ты серийный убийца, Томас, который на протяжении многих лет успешно скрывал свою "деятельность" даже от собственной семьи. И поэтому твой опыт может быть мне полезен, – как можно более безразличным тоном проговорил Саймон. – Доволен? Теперь мы можем вернуться к работе?

– Теперь можем, – согласился тот. – И переходя к делу, ответь на вопрос – она страдала?

– Что ты имеешь ввиду? – холодно поинтересовался детектив.

– Она долго умирала? – Томас закусил нижнюю губу и наигранно повёл бровью. – Кричала? Вопила? Молила о смерти, не в силах больше терпеть боль?

Саймон в отвращении скривился.

– Да, её смерть не была лёгкой. Это имеет какое-то значение?

Томас проигнорировал его ответ и задал новый вопрос:

– Кто-нибудь ещё умер?

Он помедлил с ответом и это не ускользнуло от внимания брата.

– Ооо, – удовлетворённо протянул Томми. – Только не говори, что умер кто-то из твоих знакомых? – Саймон посмотрел ему прямо в глаза и Томас кивнул. – Значит, вот оно как. И кто же это? Неужели Николас?

Саймон продолжал молчать.

– Да ну ты брось! – он захохотал. – Неужели кто-то добрался до бесстрашного Ника? Фантастика! Спасибо братец, ты поднял мне настроение! Ещё как поднял!

Коуэлл дождался, когда смех утихнет, и только потом спросил:

– Ты закончил?

– Да... почти... чёрт!.. вухх... – Томас взял себя в руки, но улыбаться не перестал. – Ладно, о чём мы там? Ах да, училка! Скажи-ка мне, она была суровой тёткой?

– Да, весьма. По словам охранника она держала всех в ежовых рукавицах.

– Отлично. Так вот, братец, ты имеешь дело с любителем, но при этом с очень умным любителем. Скорее всего училка не была его первой жертвой и стоит поискать, не было ли в недавнем времени похожих убийств. Но, ты мальчик умный, наверняка уже это проверил. Но я советую поискать не просто убитых, а обратить внимание в первую очередь на животных – пропадали ли они в округе, а может, находили их трупы. Ещё посмотри сводку пропавших без вести, но бери период побольше, потому что...

– Потому что если он убивал раньше, то некоторое время ждал, что за ним придут, – закончил за него Саймон. И как он мог упустить такую деталь?

– Верно. И убедившись, что всё сошло ему с рук, он почувствовал сладость вседозволенности. А это чувство чертовски опьяняет, можешь мне поверить, – Томас хохотнул. – Но твой приятель весьма вспыльчив, а это минус для него. Личные мотивы на лицо – учителей просто так не убивают, особенно по зверски.

Детектив задумчиво провёл языком по зубам и закивал.

– И он всё спланировал. – Саймон пролистал свои записи. – Он знал, что школа будет отмечать двухсотлетие, потому что учился там. И не просто учился – у него преподавала именно миссис Шарлодей, которую он люто ненавидел. К тому же ему была известна её привычка оставаться в своём кабинете на переменах и во время праздников. Знал он также и то, что её крики, сколь бы сильными они не были, не услышат. Хотя он рисковал.

– Именно, – поддакнул Томас, – рисковал. И чертовски сильно – стоило кому-нибудь пройти под окнами или просто появится на втором этаже и ничего бы не вышло. Но чувство безнаказанности, жажда крови и страданий переборола осторожность. К тому же, он был уверен в том, что ему удастся уйти – это говорит о том, что у него был приготовлен путь к отходу. Поэтому я и назвал его умным любителем. – Немного подумав, Томас добавил: – Но не только поэтому. Ещё он додумался пустить псов по ложному следу и запутать следы.

– Псов? – хмыкнул Саймон.

– Ну да, – он улыбнулся. – Я так называю ваших – псы, ищейки. Недалеко от истины, правда?

– Допустим. Про какой ложный след ты говоришь?

– Эмм, собачьи следы и цифра на полу.

– То есть ты думаешь, цифру оставил убийца? Как личный знак?

– Ага.

– Это плохо, – Саймон устало потёр слезящиеся глаза. – Если это действительно так, то значит, у нас появился серийник и стоит ждать новых жертв.

– Если только он не поумнеет, – возразил Томас. – Видимо, он недостаточно чисто сработал, если твой драгоценный Никки вышел на него.

– Либо так, либо Ник случайно на него наткнулся и тот запаниковал, – тихо проговорил Коуэлл.

– Тоже возможно. Но в любом случае шансы на его поимку у тебя весьма недурны. И мой тебе совет, когда найдёшь его – убей. Таким выродкам нет места в нашем мире.

– Да ну что ты говоришь, – с сарказмом произнёс Саймон. – Поразительно, какие мысли излагает серийный убийца.

– Да, ты прав, я убийца, – согласился Томас. – Но в отличии от этих уродов я убивал во благо, а не для удовлетворения собственного эго. Я делал это, чтобы спасти всех нас от гибели, дать шанс прожить ещё один день.

– Ладно, – он поднял руку, останавливая его, – закончим на этом. Наш разговор мне помог, собственно, как и всегда. Теперь о твоей просьбе – в чём она заключается?

– О, здесь всё просто, – Томми криво улыбнулся. – Ты должен меня убить.

Саймон вытаращился на него, не веря своим ушам.

– Прости, что я должен сделать?

– Убить меня, – безразлично повторил Томас, пожав плечами. – Я бы избавил тебя от этого, братишка, если бы успел вогнать карандаш себе в глаз. Но вот теперь мне требуется твоя помощь.

– Я... я не буду этого делать, – он поднялся на ноги. – Ты болен, Томас, но я верю, что со временем ты сможешь вылечится.

– Ты не понимаешь! – Томас рывком встал на ноги и вплотную приблизился к нему, яростно смотря в глаза. С трудом Саймон заставил себя не сдвинуться с места. – ОН умирает и Я должен помочь ему, иначе нам всем придёт конец! И убить меня должен именно ТЫ, потому что золотого может убить только золотой! А не синий! Иначе смерть будет напрасной!

Саймон побледнел, в висках застучало, а в горле сдавило, словно тисками. Облизнув пересохшие губы, он спросил так давно волновавший его вопрос:

– Значит, ты тогда привёл меня в сарай не для того, чтобы показать свою жертву, а для того, чтобы убить меня?

– Что? – Томми сделал шаг назад, отстраняясь. – Нет, конечно же нет. Я хотел, чтобы ты понял, чем и почему я занимаюсь, чтобы дальше мы вместе спасали мир. Ведь мы оба золотые, а не синие. Мы избраны, понимаешь?

Саймон закрыл глаза и покачал головой, а когда вновь открыл их, то едва смог сдержать рвущийся наружу крик.

Он видел!

Он смотрел на брата и видел, что его тело словно бы соткано из ярко-золотого сияния, тогда как всё вокруг – пол, потолок, стены, даже сам свет – всё состоит из синего света.

Зажмурившись и крепко сжав руки в кулаки, он принялся считать про себя от десяти к единице:

10...

9...

Этого не существует. Это всё нервное перенапряжение.

8...

7...

Дышать. Надо глубоко дышать.

6...

5...

Мне нужно выпить таблетки. Мне срочно нужны мои таблетки!

4...

3...

Сейчас я открою глаза и всё вернётся в норму.

2...

Саймон глубоко вдохнул и задержал дыхание.

1.

Открыв глаза, он с облегчением выдохнул – всё стало по прежнему и ничего не изменилось, кроме того, что Томас, стоя у стены, изучал его внимательным взглядом. Стараясь не смотреть на брата, Саймон развернулся и направился к выходу.

– Мне нужно идти.

Подойдя к двери и уже занеся руку, он замер от раздавшегося за его спиной голоса Томми, и от сказанного им у детектива пробежали по спине мурашки.

– Значит, ты тоже стал видеть это, Сайми.

Громко постучав, он едва сдерживался, чтобы в панике не завопить: "Выпустите меня!". Ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем дверь наконец открылась и он смог выбраться наружу.

Оказавшись в коридоре Саймон прижался лбом к холодной стене и стал лихорадочно шарить по карманам в поисках таблеток. Найдя их, непослушными пальцами извлёк гладкие голубые капсулы из пластинки и закинул их в рот, перемалывая лопающиеся ёмкости зубами и кривясь от горькой жидкости.

Кто-то сжал его плечо и он вздрогнул, в страхе дёрнувшись в сторону. Дэвид тут же поднял руки вверх и успокаивающе проговорил:

– Спокойно, это всего лишь я.

"Вэбер, – пронеслось у Коуэлла в голове. – Это всего лишь Вэбер".

– Да... – он вытер ладонью выступивший на лице пот. – Да, я знаю.

Дэвид сощурился, внимательно на него посмотрев.

– Ты в норме?

– Не сказал бы, – честно ответил Саймон и натянуто улыбнулся.

– Хорошо, тогда давай-ка прогуляемся в кафетерий и выпьем по чашечке горячего чая. – Доктор ободряюще потрепал его по плечу. – Думаю, он тебе сейчас не повредит.

Он кивнул и вместе с Вэбером покинул клинику "Чистый Лист".

Часть 5.

5.

– Любопытно. – Вэбер отхлебнул чаю и, поставив белую кружку обратно на тарелку, перевернул страницу. – Получается, мистер Нарбут умер, расследуя это дело?

Саймон рассеянно кивнул, наблюдая, как перед кафетерием садовник подравнивает кусты секатором. Устроившись за столиком на улице, они сделали заказ и к тому времени, когда им его принесли, детектив успел пересказать доктору разговор с братом и объяснил детали расследуемого дела. И теперь доктор Вэбер с интересном изучал документы по делу миссис Шарлодей.

– Вынужден согласится с твоим братом, – сказал Дэвид, рассматривая снимки с места преступления, – ты явно имеешь дело с дилетантом. Посмотри на следы ударов – судя по их хаотичности, они совершены в аффективном состоянии. Но, тем не менее, он себя неплохо контролировал, если учитывать большое количество не смертельных ран. Убийца получал удовольствие от страданий своей жертвы и не хотел, чтобы она умерла раньше положенного. Судя по всему, он хорошо знал убитую, и здесь явно прослеживается мотив мести.

– Всё верно, убийца новичок, – согласился Саймон, помешивая ложкой давно остывший кофе. – Профессионал никогда не станет так рисковать и убивать тех, кто хоть как-то с ним связан.

– К тому же его импульсивность не играет ему на руку, – добавил доктор и посмотрел исподлобья на детектива. – Ты считаешь, что Нарбут вышел на след убийцы и тот убил его?

– Если это так, то убийца совершил ошибку и он либо живёт где-то недалеко от того места, где умер Ник, либо назначил там встречу. – Саймон оставил ложку в покое и откинулся на спинку стула, вновь принявшись наблюдать за садовником, который закончил с кустами и теперь собирался взрыхлить землю в клумбе и добавить в неё удобрений. – Но тогда получается, что мальчик солгал и на самом деле он ничего не видел. Вопрос – почему? Потому что убийца его запугал или потому что он хотел славы?

– Если первое, то непонятно, почему он не убил мальчика, ведь если он даже не побоялся напасть на полицейского, чтобы замести следы... – Доктор покачал головой. – Сомнительно, что он поступил бы столь опрометчиво. К тому же, мальчик наверняка захотел бы большей известности и быстро сдал убийцу властям.

У Саймона поникли плечи. Вэбер говорил правильные вещи и не согласиться с ним было сложно. Хотя это не значит, что с мальчиком не стоит поговорить ещё раз – а вдруг повезёт? Опустив взгляд на руки, Коуэлл провёл большим пальцем по всем остальным и скривился от отвращения – кожа пересохла и ему казалось, что ладони покрыты пылью, от которой сразу же возникло ощущение заложенности носа. Достав из нагрудного кармана упаковку влажных салфеток, извлёк одну и принялся тщательно вытираться. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Саймон поднял глаза и посмотрел на Дэвида, внимательно его изучавшего.

– Что-нибудь не так?

– Нет-нет, – поспешно ответил Дэвид и вновь уткнулся в бумаги, но немного погодя добавил: – Просто аматофобия ещё никого до добра не доводила.

– О чём это ты?

– Боязнь пыли, – Вэбер указал на влажную салфетку в его руках, – аматофобия. Я уже давно заметил у тебя её признаки.

– А, ты об этом. – Саймон облегчённо вздохнул и фальшиво рассмеялся. – Нет, у меня нет никакой фобии. Здесь просто пыльно.

– Не буду спорить, но всё же предупрежу – если не лечить её, она может доставить много хлопот. – Дэвид вернулся к прерванному чтению. – Так что было бы лучше избавится от этой гадости до тех пор, пока ты ещё не боишься пылевых клещей.

– Пылевых... клещей? – настороженно переспросил Саймон.

– Именно, – беззаботно ответил доктор Вэбер, – это паукообразные, живущие в подушках, матрасах, наволочках, да и ещё много где. Питаются омертвевшими частичками кожи.

Саймон помрачнел и, скатав салфетку в комок, выбросил её в стоящую рядом урну. Он не любил пыль и беспорядок, это точно, но вот никакой фобии у него точно нет, в этом он был уверен. Ему просто нравится чистота, вот и всё.

– Скажи мне, Саймон, а почему Нарбут решил связаться с тобой по поводу этого дела? Зная твою любовь к "странным" и сложным случаям, я, признаюсь честно, удивлён. Да, несомненно убийство в закрытом изнутри помещении заставляет задуматься, но ведь этого мало, чтобы привлечь твоё внимание. Я не прав?

Он выжидающе уставился на Саймона и тот нехотя кивнул.

– Ты прав, есть ещё несколько странностей. – Он потянулся к лежащим на столе документам. – Я не стал говорить об этом Томасу, но... вот, посмотри. – Он протянул Вэберу листок. – Это результаты экспертизы. В ранах жертвы присутствует инородное днк, но не человека, а собаки.

– Значит, укусы всё-таки были?

– В том-то и дело, что нет. Только в ранах, оставленных, предположительно, когтями. Ник считал, что укусов нет, потому что собака была выдрессирована поступать именно так. Но и это ещё не всё. – Саймон вытащил из папки с фотографиями несколько снимков и показал их доктору. – Обрати внимание на следы лап.

Дэвид несколько минут внимательно изучал снимки, но вынужден был признать своё поражение.

– Я не вижу, чтобы с ними было что-то не так.

Саймон усмехнулся и ткнул пальцем в отпечатки следов.

– Лапы. Везде отпечатки только задних лап. Ты где-нибудь встречал собаку, которая ходит только на задних лапах?

Брови доктора поползли вверх.

– Оу... Только не говори мне, что убийство было совершено в полнолуние.

– Зрите в самый корень, доктор Вэбер, – усмехнулся Саймон.

– Как я уже говорил – я неплохо тебя знаю, – улыбнулся в ответ Дэвид и заинтересованно спросил: – И что же, ты думаешь, здесь поорудовал оборотень?

– Ага, а жертва написала цифру "666", но две последние цифры залило кровью. – Видя странный взгляд доктора, он пояснил: – Это предположение записал Ник в своём блокноте. Это из того немногого, что я смог разобрать в его записях.

– Ну, он поддерживал твоё увлечение странными делами. Ты-то сам как считаешь?

Саймон сложил руки на груди и обвёл задумчивым взглядом посетителей кафе, которых к концу дня становилось всё меньше.

– Я думаю, мой брат прав и убийца всё подстроил, чтобы увести расследование в другую сторону. Как он это сделал отдельный вопрос.

Они замолчали. Доктор Вэбер медленно допивал остатки чая, параллельно продолжая изучать записи детектива, в то время как Саймон не мог найти себе место от ощущения того, что он что-то упустил. Он ёрзал на стуле, постоянно оглядываясь вокруг, снедаемый предчувствием чего-то важного, особенного, но никак не мог понять, чего же именно. Из поисков его вырвал вновь заговоривший Дэвид.

– Знаешь, наблюдая за своими пациентами, я заметил, что они обнаруживают обыкновенно наибольшее возбуждение перед наступлением гроз и в период первой четверти луны. Виду того, что душевнобольные во многом сходны с преступниками, они очень чувствительны к температурным и барометрическим колебаниям и фазам луны, очень возможно, что это свойственно и преступникам, учитывая, что зачастую у них также присутствуют какие-либо отклонения. Я это к тому, что близится новое полнолуние и убийца вновь может испытывать потребность в убийстве.

Легче от слов доктора Саймону не стало. За эти два дня он значительно продвинулся в расследовании, но всё же недостаточно далеко, чтобы попытаться предотвратить – будь таковое – новое преступление "вервольфа".

Его внимание вновь привлек садовник – в перепачканном костюме он ползал по клумбам и старательно рыхлил землю. Вроде бы ничего обычного, но его действия чем-то заинтересовали Саймона. Дэвид продолжал что-то говорить, но он его уже не слушал. Поднявшись, он вышел из-под навеса уличного кафетерия и направился к поглощенному своим делом человеку. По мере приближения детективу открывалось всё больше новых деталей: кепка с эмблемой крайтбольной команды, красная тележка с удобрениями, от которой веял специфический запах, грязная рука с желтыми ногтями, сжимающая инструмент, без устали впивающийся в землю и поднимающий облачка пыли. Саймон остановился и, словно завороженный, наблюдал за его монотонными и чётко выверенными действиями, пока шестерёнки в его голове вращались, заставляя мысли носиться с бешеной скоростью, в то время как сердце начинало биться всё медленнее и медленнее. Наконец все окружающие звуки умерли, оставив его наедине с сотканным из всего синего пространством – синими были дома, деревья, земля, небо и даже садовник казался воплощением синего сияния. Всё вокруг было пронизано синими потоками чистейшей энергии, но Саймон не обращал внимания на поглотившую его галлюцинацию – он смотрел только на делающего свою работу садовника до тех пор, пока наконец не понял, что именно привлекло его внимание.

Словно бы выйдя из транса, он моргнул несколько раз и мир вернулся в прежний вид. Саймон потряс головой и, решительно подойдя к садовнику, обратился к нему:

– Извините, можно вас на секунду?

– Да? – тот поднял голову и поправил кепку, чтобы лучше рассмотреть говорившего. – Слушаю?

– Скажите пожалуйста, что за инструмент вы держите в руках?

Садовник недоуменно уставился на садовый инвентарь и улыбнулся:

– А, вы про это! Это "крот".

– Крот? – заинтересованно переспросил Саймон.

– Ну да, – садовник протянул ему инструмент, – крот. По нормальному его, конечно, называют рыхлителем-аэратором, а в народе просто "крот".

Коуэлл взял в руку гладкую рукоятку рыхлителя и внимательно осмотрел четыре острых, изогнутых зубца, напоминающих когтистую лапу хищника.

– Вы позволите ненадолго взять его? – вновь обратился к садовнику детектив. – Покажу своему другу за столиком.

– Эээ. – Судя по взгляду, садовник явно решил, что имеет дело с психом, но Саймону было плевать. – Конечно, нет проблем.

Развернувшись, Коуэлл вернулся к не сводящему с него заинтересованного взгляда доктору.

– Кажется, я нашел второе орудие убийства. – Он положил перед ним инструмент и сел на своё место. – Похоже, наш убийца занимается садоводством.

Вэбер поднял рыхлитель и внимательно осмотрел. Задумчиво вернув его на место, он спросил:

– Интересно... А собачье днк?

– Возможно, он до этого убил собаку. – Саймон вытащил ещё одну капсулу и запил уже остывшим кофе. – В любом случае, если я прав и убийство было совершено подобной штукой, то круг поисков резко сужается.

Достав бумажник, сунул несколько купюр под тарелку. Он был взбудоражен сделанным открытием и рвался побыстрее закончить разговор и проверить появившуюся версию.

– Что вас заставило придти к такому выводу? – спросил доктор, который явно не хотел заканчивать разговор на столь интересном месте.

Саймон сгрёб со стола бумаги и стал их торопливо расталкивать по отсекам портфеля.

– Да потому что рядом с местом, где убили Ника, сплошной жилой сектор, состоящий из частных домов!

Несколько листов упали со стола и Вэбер нагнулся поднять их, но, выпрямившись, отдавать не спешил, рассматривая исписанные неровным почерком детектива бумаги. Переведя взгляд на Коуэлла, он весьма странно посмотрел на него и спросил изменившимся голосом, из которого исчезли весёлые нотки:

– А что означает: "таер"?

Саймон нахмурился.

– О чём это ты? – Дэвид указал ему на подчёркнутое несколько раз слово. – А, ты об этом. Это слово встречалось в записной книжке Ника. Я выписывал всё, что можно было разобрать, а это слово было обведено. А что, оно тебе о чём-нибудь говорит?