Текст книги "Шесть (СИ)"

Автор книги: Алан Нукланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Возможно, – сухо ответил Дэвид и всмотрелся в написанное. Потом, словно очнувшись, он улыбнулся и вернул бумагу детективу. – Хотя я могу и ошибаться. Наверное, мне просто вспомнилась одна стоматологическая клиника.

– Клиника? – переспросил Саймон. – Какая клиника?

– Да здесь, недалеко, на "Стеклянной" 23-71, если не ошибаюсь. Называется "Блистательный Кросстаер"... эй, вы куда?!

Но Саймон уже не слушал, со всех ног бросившись к своей машине, оставленной на автостоянке возле "Чистого листа". Перебегая через дорогу его едва не сбила машина, но ему было наплевать. Затормозив у своего форда, трясущимися руками вставил ключ в замок и открыл дверь. Бросив портфель на заднее сиденье, завёл автомобиль и, вдавив педаль газа в пол, вылетел со стоянки.

23-71! Ну конечно же! Не 2371, а 23-71! У Ника всегда были проблемы со знаками препинания, поэтому нет ничего удивительного в том, что он пропустил жалкую чёрточку!

Конечно, можно было бы предположить, что у него просто заболел зуб и он записал адрес дантиста, чтобы не забыть. Всё так, если бы не одно НО!

Николас использовал блокнот только для рабочих записей!

А так как на каждое новое дело он заводил новый же блокнот, то сомнений в том, что эта заметка имеет отношение к делу "вервольфа", Саймон не сомневался.

Проскочив на красный свет Коуэлл вырулил на Стеклянную улицу, получившую такое название из-за того, что раньше в этом квартале находились стекольные цеха. Сбросив скорость и щурясь от отражающегося в витринах бесчисленных магазинов солнца, он отсчитывал про себя: "23-52... 23-58... 23-63..."

Саймон остановил машину.

23-71.

Частная стоматологическая клиника "Блистательный Кросстаер".

Заглушив двигатель, он некоторое время всматривался в аккуратный жилой домик, на первом этаже которого и была оборудована стоматология. Не заметив ничего подозрительного, Саймон помедлил, но всё же открыл бардачок и вытащил длинноствольный револьвер. Проверив обойму, засунул за пояс и прикрыл курткой. Покосившись на валяющийся мобильник, решил захватить и его тоже – один раз он его уже не стал брать и вот чем это обернулось.

Выйдя из машины, детектив осмотрел полупустую улицу, не спеша подошел к стеклянной двери и взялся за ручку – заперто. Прильнув к стеклу, всмотрелся в глубину пустого коридора, потом пробежался взглядом по наклеенному на двери графику работы: с понедельника по пятницу с 10 до 19, а в субботу с 10 до 17. Саймон затолкал руку в карман и вытащил карманные часы, когда-то подаренные ему Томасом – 15.45. Значит, работать они ещё должны. Он несколько раз громко постучал сначала в дверь, а потом и в окно, но никакой реакции не последовало. Но чем дольше он ждал, тем сильнее в нём стало нарастать ощущение того, что что-то произошло и он теряет время. От всего этого у него начало стучать в висках и Коуэлл опасался, что галлюцинации могут вернуться в любой момент, но он держал себя в руках. Ещё раз перечитав данные на двери, он нашел номер сотового и, достав свой телефон, набрал его. Стараясь держать трубку подальше от уха, вслушивался в длинные гудки и с каждым мгновением нервничал всё сильнее. Уже готовый сдаться, он собирался нажать на кнопку отбоя, как на том конце провода наконец-таки сняли трубку.

– Слушаю? – раздался грубый мужской голос.

– Здравствуйте, – поспешно ответил Коуэлл, – меня зовут Саймон, я бы хотел записаться к вам на приём сегодня. Вы же работаете по пятницам?

– Да, конечно. Подъезжайте на Стеклянную 23-71, там сейчас мой сын, если он свободен, то примет вас или запишет.

Дальше детектив разговаривать не стал – он и так узнал всё, что ему было нужно.

Бросив трубку в карман куртки, вытащил револьвер, слегка зацепившийся за ремень, и рукоятью разбил стекло рядом с дверной ручкой. Осторожно просунув в образовавшееся отверстие руку, открыл замок. Взяв оружие на изготовку, Саймон проник внутрь и предупреждающе закричал:

– Это полиция! Сложите оружие и не оказывайте сопротивления!

Ответом была тишина.

Держась стены, Коуэлл достиг первой двери и встал сбоку от неё. Взявшись за дверную ручку, резко распахнул дверь и, пригнувшись, быстро заглянул внутрь – никого. Выставив перед собой револьвер, он встал в проход и внимательно осмотрелся: стол, стулья, комод у стены и повсюду прибиты разнообразные фотографии и дипломы. Обогнув стол и убедившись, что за ним никого нет, вернулся в коридор и с гулко бьющимся сердцем подошел ко второй двери. Быстро открыв её, бросился внутрь и чуть не потерял сознание от хлынувшего в лицо запаха крови. Поспешно закрыв рот и нос локтем, Саймон едва смог удержать содержимое желудка – настолько отвратительным было открывшееся ему зрелище.

К стоматологическому креслу был прикован парень, судя по когда-то белому халату, бывший местным дантистом. В глазах у него торчали шприцы, остатки разорванного носа висели лохмотьями, а рот был раскрыт при помощи фиксатора. Также как и лицо, всё его тело было изуродовано ужасными ранами: живот вспорот, грудь иссечена, горло разрезано вертикально от самого подбородка, а на его руки детектив старался вообще не смотреть. И всё вокруг стула было залито кровью, она была везде – на полу, на стенах, в медицинских чашках – везде!

Отвернувшись, Саймон прижался лбом к стене и стал глубоко дышать, одновременно с этим считая от ста до единицы. Немного придя в себя, дрожащей рукой достал мобильник и набрал номер Котермана. Он был настолько шокирован увиденным, что даже, забывшись, плотно прижал трубку к уху.

– Да?

– Стив, – Саймон сглотнул, – это Коуэлл.

– Что? Саймон?! Вот это да! Наступил конец цвета – Коуэлл стал пользоваться мобильным!

– У меня здесь труп, Стив...

Молчание.

– Где ты находишься? – из его голоса разом исчезло всё веселье.

– Стеклянная 23-71, стоматология под названием... – голова не желала работать и ему с трудом удалось вспомнить, – под названием "Блистательный Кросстаер". Я сюда вломился и обнаружил труп владельца.

– Вломился?? Какого черта ты вообще там делаешь?!

– Иду по следу. Это "вервольф", Стив. Его новая жертва.

– Дерьмо!... Никуда не уходи! Я сейчас направлю к тебе наряд.

– Нет, Стив, – возразил Саймон, – у меня есть зацепка и я попытаюсь поймать его по "горячим".

– Что? Нет! – взревел Котерман. – Не будь идиотом! Напрасные геройства тут не помогут! Дождись наших и вместе пойдёте по следу, слышишь? Сиди там и не смей...

Саймон положил трубку и вернул её в карман. Сделав несколько глубоких вздохов, он резко обернулся и, стараясь не смотреть в сторону тела, стал внимательно осматриваться.

Так, что мы имеем:

Странность номер один – закрытое помещение.

Странность номер два – Саймон опустил взгляд на окровавленный пол – звериные следы.

Странность номер три – когти – он заставил себя приблизится вплотную к убитому и осмотрел его раны. Всё верно, характерные следы когтей, такие же, как и на теле учительницы.

Три из трёх. Сомнений быть не может – это работа вервольфа.

Только в этот раз ему ничто не мешало как следует "развлечься" со своей жертвой. Саймон всё же посмотрел на его лицо – оказалось, что убийца вырвал ему все зубы.

Больше не в силах находится здесь, детектив выбежал в коридор и привалился к стене.

"Дыши, дыши! – твердил он самому себе. – Дыши и думай. Убийство совершено недавно, от силы часа два-три. Значит, далеко уйти он не мог. Что ещё? Думай! Ник как-то вышел на клинику, значит, он мог знать о том, что дантист будет следующим. А если Томас прав и у оборотня личные мотивы, то убитые могут быть связаны. Учительница и дантист. Старуха и молодой парень. Нужно найти связь."

Саймон с трудом отлип от стены и направился во второй кабинет. На столе стояло несколько фотографий семьи, лежали документы, бегло просмотрев которые он не заметил ничего интересного. В ящиках тоже ничего не оказалось. Отчаявшись, он уже намеревался вернуться к телу, когда его внимание привлекла стена с дипломами. Но заинтересовали его не они, а фотография, висевшая посередине – фото выпускников школы имени Борнвальда.

– Бинго, – прошептал Саймон, рассматривая снимок, на котором он без труда нашел Донну Шарлодей, подписанную как классный руководитель.

Пробежавшись по лицам лучших учеников школы, он остановился на имени убитого – Глен Кросстаер. Так, если предположить, что Глен и миссис Шарлодей убиты из мести, то убийца вполне может присутствовать на фотографии. Внимательно осмотрев фотографии остальных, взгляд Саймона замер на одном из них и его брови взлетели вверх, а губы разошлись в торжествующей улыбке.

Попался!

На него вполоборота смотрело милое личико хорошенькой девушки, черты которого он без труда узнал – благо, дочка пошла в маму не только именем, но и внешностью. Шарлотта Друдди.

Вервольфом была женщина!

Саймон выбежал на улицу и, оказавшись на свежем воздухе, его всё-таки вывернуло. Упав на четвереньки рядом с клумбой, он позволил содержимому желудка покинуть его. Когда ему полегчало и он поднял голову, то увидел столпившихся вокруг любопытных прохожих, привлеченных разбитой дверью. Видя оружие в его руках, некоторые из них поспешили отойти подальше, а другие, более смелые, смотрели с опаской и были готовы в случае чего броситься на него. Поспешно подняв руки вверх, Коуэлл закричал охрипшим голосом:

– Я полицейский! Здесь совершено убийство, поэтому никому внутрь не заходить! Сейчас сюда приедет подкрепление, так что волноваться незачем. Ты! – он указал на крупного темнокожего парня. – Как тебя зовут?

– Джером, сэр.

– Встань возле двери и проследи, чтобы туда никто не заходил. Справишься?

– Конечно, без проблем, – кивнул парень.

– Вот и славно. Дождёшься полицию и свободен.

Саймон бросился к своей машине и сел за руль. Сорвавшись с места, он направился прямиком на улицу Старые Стены.

Допустим, убийцей действительно была Шарлотта Друдди, но прямых доказательств этого у него не было, лишь сплошные догадки. Ему нужно было хоть какое-то подтверждение своим словам и он знал, кто может развеять его сомнения.

Через несколько минут бешеной езды он затормозил у аккуратного домика Фаммеров. Также засунув револьвер за пояс, он вышел из машины и направился к калитке. Долго искать Роберта не пришлось – он играл во дворе дома.

– Роберт, – позвал его детектив, – можно тебя на минутку?

Мальчик испуганно поднял голову, но, узнав его, заулыбался.

– Конечно! – он выбежал к нему и радостно поинтересовался: – Вы снова хотите, чтобы я рассказал, как утонул полицейский?

– Да... почти. – Саймон усмехнулся и присел на корточки. – Роберт, ты знаешь, что врать нехорошо?

Мальчик непонимающе смотрел на него.

– Д-да, знаю.

– Тогда почему ты мне соврал? – мягко спросил Саймон, внимательно за ним наблюдая. – Ты ведь не видел, как умер тот полицейский, верно?

Улыбка исчезла с лица Роберта и он опустил взгляд. Если бы у Саймона было больше времени, он не стал бы на него давить, но, увы, как раз таки времени у него и не было.

– Роберт, это не просто враньё, это дача ложных показаний. Тебе за это ничего не будет, но твоих родителей могут посадить в тюрьму. Понимаешь? – он видел, как его глаза стали наполняться слезами, и поспешно добавил: – Но этого можно избежать, если ты расскажешь мне, как всё было на самом деле. Ответь, ты видел, как погиб полицейский?

– Н-нет, н-не видел, – захныкал мальчик, размазывая по лицу катящиеся из глаз слёзы. – Мне всё старуха рассказала. Она сказала, что не хочет быть знаменитой, а я хочу быть знаменитым. Она рассказала мне, как он умер, а я рассказал вам и всем друг-другим.

В глазах Саймона сверкнуло торжество и он подался вперёд.

– Какая старуха, Роберт? Ты знаешь, кто она такая?

– Д-да. Это старуха Друдди, это она мне всё рассказала.

Детектив облегченно выпустил воздух сквозь сжатые зубы – это уже были показания, которые можно использовать в суде.

– А ты не знаешь, где она живёт?

– Знаю. – Роберт указал пальцем в сторону реки. – Она прямо рядом с тем мостом живёт, где полицейский умер.

– Иди в дом, – Саймон быстро поднялся. – Будь там и никуда не уходи.

Детектив направился к реке, оставив позади хныкающего мальчика. Теперь нужно быть осторожным – если старуха занервничает, кто знает, что может случиться. А Саймону она была нужна живой.

Просевший домик Друддсов был обнесён заросшим штакетником, местами в котором зияли дыры, прикрытые ржавой сеткой. Открыв калитку, он оказался в заваленном всяким хламом дворике, но перед самим домом заметил аккуратно посаженные клумбы с синими гортензиями, которым явно уделялось больше внимания, чем всему остальному. Внимательно осматриваясь, детектив завернул за угол и вышел к крыльцу, напротив которого увидел дочку Шарлотты-старшей, сидящую рядом с будкой и гладящую огромного чёрного питбуля, который зловеще зарычал, заметив его. Шарлотта тоже увидела незваного гостя и испуганно вскочила на ноги.

– Привет, Шарлотта, – улыбнулся Саймон. – Ты помнишь меня? Я Саймон, мы разговаривали вчера у реки.

– Я вас помню, – осторожно кивнула девочка. – Что вы здесь делаете?

– Мне нужно поговорить с твоей мамой. Она дома?

– Нет, она ещё не пришла.

– А папа? – Саймон пробежался взглядом по зашторенным окнам.

– Он на работе, – ответила она. – А зачем они вам?

– Просто я обхожу здесь всех, – он улыбнулся. – Обычная проверка, не волнуйся. Я могу здесь подождать, пока они не вернуться?

Шарлотта-младшая покачала головой.

– Их ещё долго не будет. Они обычно очень поздно приходят домой.

– Ничего, я не тороплюсь.

– Хорошо, – подумав, согласилась девочка и улыбнулась. – Тогда я приготовлю нам чаю.

– Было бы здорово.

Когда она взбежала по крыльцу и скрылась в доме, Саймон достал телефон и вернулся к калитке. Ему ответили практически сразу:

– Алло?

– Синди, привет, это Саймон Коуэлл, – он старался говорить как можно тише. – Мне нужно, чтобы ты пробила по базе одну семейку.

– Эмм, погоди. – Стук клавиш. – Говори.

– Некие Друдди, живут на улице "Старые Стены". Узнай, что по ним есть.

– Старые стены, а поточнее? Адрес сказать можешь?

– Сейчас. – Саймон обернулся. Номер дома был прибит практически под крышей и из-за оплетших его вьюнов был едва виден, но цифру он всё-таки различить смог. – Старые стены шестьдесят.

Как только эти слова слетели с его губ, догадка яркой вспышкой озарила голову – шестьдесят! Конечно же! Каким же он был идиотом! Томас ошибался – цифру всё-таки нарисовал не убийца, а Донна Шарлодей! И это были не банальные три шестёрки, а цифра "60"! Умирая, она хотела оставить знак, указывающий на её убийцу!

– Саймон? – донеслось из трубки. – Саймон, ты здесь?

– Да! Да, я здесь.

– В общем, дом зарегистрирован на Джорджа Друдди, кроме него там прописаны его жена и дочь – Жаклин и Шарлотта Друдди.

– Хорошо, – кивнул Саймон и тут же непонимающе переспросил: – Что? Кто такая Жаклин?

– Жена Друдди.

– Стоп-стоп! Ты ничего не путаешь? Разве его жену зовут не Шарлотта?

– Нет, Шарлотта это его дочь – Шарлотта Друдди, тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения, двадцать семь лет.

– Двадцать семь? – удивлённо повторил Саймон. – Но ведь ей лет семь от силы и...

И тут он всё понял.

Карлик! Шарлотта Друдди была карликом!

Ну конечно же! Одноклассники наверняка издевались над ней, а Шарлодей, видимо, закрывала на всё это глаза. И вот он – мотив!

– Синди, вызывай по этому адресу наряд, живо! – прорычал он в трубку и, затолкав телефон в карман, развернулся и пошел обратно.

Выйдя из-за угла он увидел Шарлотту, сидящую к нему спиной рядом с псом. Сглотнув подступивший к горлу комок и облизнув пересохшие губы, он наигранно бодро спросил:

– Ну как там наш чай поживает?

– Уже всё готово, – как то странно ответила "девочка", поднимаясь. – Можно начинать.

Когда она обернулась, маленькой девочки, с которой он разговаривал несколько минут назад, больше не было. На него смотрело искаженное злобой лицо кровожадного хищника, оскалившего свою пасть.

– Взять его, Зверь! Фас!!!

Огромный питбуль, с которого сняли ошейник, с рычанием бросился на него. Саймон едва успех выставить перед собой руку, когда на ней сомкнулись челюсти собаки. Завопив от боли, он не устоял перед натиском зверя и упал на спину. Животное тут же набросилось на него и попыталось добраться до шеи и лица, но Саймону пока удавалось защищаться рукой, в которую раз за разом, брызжа слюной, вгрызалась бешеная тварь. Впившись ему в предплечье, псина мотала головой из стороны в сторону, доставляя нестерпимую боль, кровавыми всполохами вспыхивающими в мозгу, от которой он едва не терял сознание. Саймон попытался вытащить револьвер, но тот зацепился за пояс. Зверь почувствовал, что его жертва слабеет, и, отпустив руку, рванулся к его горлу. Но ему удалось схватиться за морду твари, клацающие челюсти которой были всего в нескольких сантиметрах от его лица. Отчаянно закричав, он улучил момент и невероятным усилием затолкал псине кулак прямо в рот, проталкивая его дальше в глотку. Собаку скрутил рвотный рефлекс и она отпрыгнула от него, но через мгновение кинулась снова. Используя это мгновение, Саймон дотянулся до лежащего невдалеке камня и со всей силы ударил им в голову собаки. Оглушенный питбуль покачнулся и затряс головой, пытаясь придти в себя. И когда он уже вновь был готов бросится на детектива, Коуэллу всё же удалось вытащить из-за пояса револьвер. Наведя дуло прямо в морду зверю, он нажал на курок.

Раздался выстрел.

Мёртвая собака рухнула на землю прямо перед ним, из остатков головы хлестала кровь. Кривясь от боли, Саймон отполз к стене дома и, выставив пистолет в сторону угла, немного отдышался. Стараясь не смотреть на разорванную руку, он, опираясь о стену, заставил себя подняться на ноги. Шарлотта исчезла, возможно, забежала в дом. Мысль о том, что она может сбежать, дала ему силы – он должен её найти! Нельзя дать ей скрыться!

Ради Ника он должен её поймать.

С висящей плетью раненной рукой Саймон поднялся по крыльцу и, плечом вышибив дверь, ворвался внутрь. Он оказался в заваленной всяким хламом веранде. В нос ударил запах гнили и сырости. Выставив перед собой револьвер, детектив дошел до распахнутой двери, ведущей на кухню – валяющиеся везде грязные кастрюли, гниющие продукты, разбитая посуда.

– Тебе некуда бежать, Шарлотта! – хрипло закричал Саймон. Он пригнулся и заглянул под стол – никого. – Сюда уже едет полиция, так что не советую тебе усугублять своё положение.

Поднявшись, он пробежался взглядом по столу и скривился от отвращения – на покрытым пылью столе лежали вырванные человеческие зубы. И он догадывался, кому они принадлежали.

Утерев выступивший на лбу пот, Саймон зашел в зал, где, как и везде, царил беспорядок и сумрак из-за наглухо зашторенных окон. Осторожно протиснувшись между креслом и столом, он вглядывался в каждый силуэт, понимая, что ошибка запросто может стоить ему жизни.

Позади раздался какой-то звук. Саймон обернулся, но недостаточно быстро – раздался свист и руку, в которой он держал револьвер, пронзила резкая боль. Закричав, он выронил оружие. В этот момент карлик, прятавшийся в пустотах позади кресла, ударил его битой ещё раз – прямо по колену – отчего детектив повалился на пол. На него тут же посыпались новые удары, от которых он пытался защититься руками, а карлик всё бил его и не переставал бешено вопить:

– Что, забыл, какая я маленькая, а?! Забыл, как мне легко спрятаться?! Да! Я маленькая! Но никто из вас и не догадывался о том, какая я сильная!

Новый удар пришелся по уже и так искалеченной от укусов руке – раздался отвратительный хруст ломающейся кости. Саймон возопил и наугад с силой лягнул противника ногой. От удара в живот Шарлотта согнулась и отступила назад. Смотря на него налитыми кровью глазами, она прошипела:

– Тебе разве не говорили, что обижать маленьких не хорошо, а?

Она размахнулась и швырнула в него биту, от которой он едва смог увернуться. Карлик в это время выбежал в кухню, послышался звон летящей на пол посуды, а потом он вновь появился в дверном проёме, сжимая большой кухонный нож. Хищно оскалившись, подобно зверю, она зарычала:

– Сдохни, ищейка! Сдохни, Сдохни, сдохни!!!

Вопя, Шарлотта кинулась на него, но он не позволял ей к себе приблизится, отчаянно защищаясь ногами. Тогда карлик проворно забрался на стул, с него перескочил на стол и прыгнул на детектива. Из-за ограниченного пространства Саймон не смог увернуться и тот рухнул прямо на него, вонзив нож ему в левое плечо. Закричав, он попытался скинуть с себя обезумевшего убийцу, но тщетно. Шарлотта вытащила нож из раны и вновь ударила – и если бы он не успел перехватить её руку, лезвие наверняка вошло бы ему в лицо. Левая рука не слушалась его, а правая из-за удара битой едва двигалась, но, тем не менее, ему удавалось сдерживать напор противника. И тогда Шарлотта вдруг резко наклонилась и впилась зубами в его шею. Саймон взревел от боли и на него нахлынула волна ярости – в бешенстве он рванулся и сомкнул челюсти на ключице карлика. Не ожидавшая этого Шарлотта разжала зубы и закричала. Коуэлл тут же отпустил её и, извернувшись, ударил локтем в нос, из которого тут же хлынула кровь. Стремясь развить успех, Саймон рискнул и, отпустив руку с ножом, схватил её за волосы и резко дёрнул на себя, с силой боднув головой в лицо. Оглушенная Шарлотта повалилась рядом с ним и детектив не стал медлить – обезоружив карлика, навалился сверху и хорошенько приложил его головой об пол. Удивительно, но даже после этого она не потеряла сознание, а лишь застонала. Саймон перевернул её на живот и, усевшись на спину и надавив коленом между лопаток, принялся расстёгивать свой ремень. Девушка тут же задрыгалась и завопила, но теперь кроме ярости в её голосе звучал страх:

– Нет! Ты не сделаешь этого снова! Я больше не позволю тебе! Не-е-ет!!!

Не обращая внимания на крики ему наконец удалось снять ремень и он, сделав петлю, накинул её ей на шею и затянул. Шарлотта захрипела и засучила ногами, но он не останавливался. И только когда она, наконец, затихла и потеряла сознание, ослабил хватку. Стянув удавку с головы, Коуэлл как мог, пользуясь одной рукой, связал ремнём её руки. Осмотревшись, вытащил из груды мусора какую-то тряпку и сделал тоже самое с ногами.

И лишь убедившись в том, что карлик не сможет сбежать, Саймон отполз в сторону и наконец потерял сознание.