Текст книги "Шепот на ветру"

Автор книги: Алан Маршалл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Я их выполню, какие бы они ни были, – сказал Питер. – Назовите их.

– Хорошо, – ответил король. – Во-первых, ты должен привести человека, который сможет солгать лучше меня.

– Боже мой! – прошептала Лована на ухо Питеру. – Мой отец величайший лгун всех времен. Нет такого человека, кто мог бы его превзойти.

– Такой человек есть, – прошептал Питер в ответ. А королю он заявил: – Я приведу такого человека, при условии, что судьей будет Буньип.

Королю это понравилось. Буньип всегда был верен ему, и он не сомневался, кого тот объявит победителем в состязании лгунов.

– Идет, – ответил король. – Я согласен назначить Буньипа судьей.

– А какими будут другие задания? – спросил Питер.

– Если тебе удастся найти человека, который превзойдет меня во лжи, твоим следующим заданием будет усмирить Фаерфакса, дикого коня из Глухих Гор. Я хочу, чтобы его привели ко мне, оседланного, взнузданного и пригодного для езды.

– Не слыхал о таком, – сказал Питер.

Король рассмеялся.

– Услышишь, – сказал он, потирая руки. – Он опаснее дракона, быстрее, чем удар молнии, и подпрыгивает выше деревьев. Еще никому и никогда не удавалось набросить на него уздечку. Если он тебя и не убьет, то подбросит так высоко, что друзья успеют подготовиться к твоим похоронам, прежде чем ты упадешь на землю.

Питер не мог представить такого коня, но он знал, что с помощью Кривого Мика он его усмирит.

– А третье задание? – спросил он.

– Третье же задание, – сказал король, – будет самым главным. Корона, которую должна надеть Лована, если ей когда-нибудь суждено выйти за тебя замуж, лежит на дне озера. Туда ее забросила колдунья, которая подметает луну. Она ее украла, когда меня не было дома. Со мной бы у нее такие штучки не прошли, это точно. В наши дни никому нельзя верить.

– Это та самая колдунья, что летает с кинокамерой?

– Да, с чрезвычайно дорогой камерой.

– Это последнее задание, которое я должен выполнить, чтобы получить руку принцессы? – спросил Питер, сообразив, что речь идет о той самой колдунье, с которой он встретился на пути в замок.

– Да, последнее. Боюсь, однако, что тебе и жизни не хватит, чтобы достать золотую корону со дна озера, даже если тебе удастся выполнить первые два. Ну, а коли ты все выполнишь... принцесса – твоя.

Король смахнул пушинку со своего камзола и объявил:

– Отныне вы оба имеете право на свободное передвижение в пределах замка до тех пор, пока не придет время начать первое испытание.

Он кашлянул в кулак, чтобы подчеркнуть собственную значительность, и приказал страже удалиться.

– Идем, – позвал он королеву. – Надо обговорить с Буньипом условия состязания лгунов.

Обернувшись к Питеру, он бросил:

– Состязание состоится завтра днем в Большом Зале. До этого срока покидать замок тебе не разрешается.

Когда король с королевой ушли, Лована сказала:

– А теперь пойдем искать Серую Шкурку.

Они побежали наверх, где Питер оставил Серую Шкурку, но там никого не было. Тогда они спустились и пошли по коридорам, минуя стражу, которая получила приказание их не трогать, и потому беспрепятственно пропускала. Серую Шкурку они нашли в саду, запертую в загончике из металлической сетки, натянутой на столбах. Выглядела она вполне сносно, поскольку верила, что Питер и принцесса ее спасут.

– Я знала, что вы придете, – сказала она. – И надеялась, что это случится скоро. Кормят меня здесь ужасно – плесневелым сеном. И я не могла разговаривать – с тех самых пор, как меня схватили. Через деньдругой меня бы пустили на консервы для собак. А я пыталась думать о чем-нибудь другом. Но ответь, почему и ты, и принцесса свободно разгуливаете?

– Ее зовут Лована. – сказал Питер.

– Это имя мне правится, – сказала Серая Шкурка. – Оно звучит, словно дуб что-то шепчет на ветру...

– Я рада, что оно тебе понравилось, – отозвалась Лована.

Питер поведал Серой Шкурке обо всем, что произошло. Он рассказал о трех заданиях, которые ему предстоит выполнить, и о том, как он собирается ударом Громобоя вызвать на помощь Кривого Мика.

– Что ж, не стоит терять время, – посоветовала Серая Шкурка. Если состязание лгунов состоится завтра, то Кривому Мику надо дать время придумать какую-нибудь потрясающую историю, которая бы короля припечатала.

Они вышли на середину двора и Питер развернул длинную плеть Громобоя. Собравшись с силами, он начал описывать им над головой круговые движения, пока тот не образовал вращающееся в воздухе колесо. Тогда Питер резко бросил руку вниз и назад, и в ответ громыхнуло так, словно выстрелила пушка. Солдаты и офицеры, которые стояли оперевшись о стену, подпрыгнули от испуга, но когда обернулись, чтобы узнать, в чем дело, то увидели только морщинистого погонщика, который стоял перед Лованой и ее другом.

{whisp10.gif}

Кривой Мик был удивлен не меньше солдат. Он сидел у дома и чинил седло, как вдруг в одно мгновение очутился во дворе замка. Но Питер быстро ему все объяснил, и Мик сел на скамьи у стены обдумать создавшееся положение.

– В состязании лгунов я без труда уложу короля на обе лопатки, промолвил он. – Но этот Фаерфакс меня беспокоит. Как мы его поймаем, ума не приложу.

– Я догоню его на Мунлайт, – сказал Питер. – Не может он бежать быстрее нее. А догнав, я вскочу на него.

– А где он обычно пасется?

– Живет он в Глухих Горах, – ответил Питер. – Мы его запросто найдем.

– Это может оказаться не так-то просто, – ответил Кривой Мик. – Но пока отложим это. Как насчет третьего задания? Озеро, наверно, глубокое, а ныряльщик я никудышний.

– Об этом не беспокойся, – сказал Питер. – Я знаю, кто мне достанет корону. Двух первых заданий я боюсь больше.

– Состязание лгунов, считай, у нас в кармане, – заверил его Кривой Мик. – Куда королю со мной тягаться! Завтра щелкни кнутом, когда надо будет идти в Большой Зал, и я буду тут как тут. А пока я вернусь домой и дочиню седло.

Он встал и исчез, подняв за собой вихрь из пылинок.

Глава 16

СОСТЯЗАНИЕ ЛГУНОВ

На следующий день в Большом Зале собрались люди со всех четырех концов королевства. Пришли фермеры и садоводы, скотоводы и бродягизолотоискатели, а Директор акционерной компании по добыче олова, меди, цинка, свинца, золота и нефти привел с собой жену ж детей. Король всячески его обхаживал, так как надеялся найти нефть на принадлежащих компании землях, и предоставил им всем места в первом ряду.

Директор и сам был лгун что надо.

– Надеюсь, Ваше Величество, почерпнуть из ваших историй что-нибудь полезное, – заявил он.

– Мне нечему вас учить, – заскромничал король. – Я всего лишь любитель, у меня нет вашего опыта. Но я, без сомнения, одолею соперника, кого бы они ни выставили. – И он кивнул в сторону Питера и Серой Шкурки, которые вместе с Кривым Миком входили в зал.

Лована была не с ними. Она сидела рядом с королевой на одном из тронов, поставленных в зале.

Король разговаривал с Буньипом, который был чрезвычайно доволен тем, что его хитрость удалась и он сумел тайно впустить своих друзей в замок. Он сидел на огромном бревне, которое выкатили на середину площадки. Рядом с ним стоял трон, так обильно утыканный алмазами, что просто резало глаза. Он предназначался для короля. Кривой Мик сел на бревне рядом с Буньипом, который разглядывал какие-то бумаги. Питер расположился слева от королевского трона.

Мгновение спустя король вошел и опустился на трон. Он расправил мантию, поправил корону и придал лицу важное выражение.

– Удобно ли Вам, Ваше Величество? – спросил Кривой Мик.

– Вполне, – ответил король. – Когда я удобно устраиваюсь, я удачно лгу. Поэтому на состязании я считаю очень важным сесть как следует, а не присесть кое-как.

– Согласно правилам, – начал Буньип, открывая состязания и читая скрепленный сургучом пергамент, – вы вправе усаживаться и присаживаться как пожелаете. Вы вправе лгать с лошади или с любого другого животного, избранного вами для передвижения. Вы вправе лгать, двигаясь по направлению к судье, – то есть ко мне. Но не вправе лгать, двигаясь от судьи, так как это оскорбительно для меня. Вы вправе лгать...

– Хватит болтать! – вспылил король. – Приступим к состязаниям. Правила я знаю – сам писал.

– Это уже пошла первая ложь, Ваше Величество? – спросил Кривой Мик, который считал короля весьма посредственным лгуном. Он был уверен, что сумеет одолеть его с помощью преувеличения, в крайнем случае с помощью выдумки или легкой неправды.

– Я еще не начинал, – ответил король.

– Тишина! – проревел Буньип.

Слушатели поудобней уселись в креслах. Все они надеялись на поражение короля, поскольку любили Ловану и желали ей выйти замуж за Питера.

– Состязание объявляется открытым. Первый свою ложь представляет король. В зависимости от качества лжи я начисляю от одного очка за преувеличение до десяти за ложь наглую и бессовестную.

Король откашлялся и приступил.

– В юности я зарабатывал немало денег тем, что вырубал из земли заброшенные шахты и продавал их на юге для колодцев.

– Как давно это было? – спросил Буньип.

– Очень давно. Задолго до того, как я родился, – ответил король.

– Что ж, такое красивое начало лжи не часто услышишь, – сказал Буньип. – Продолжайте.

– Для такой работы требовалось большое искусство, – говорил король. – Мне надо было сохранять кристальную честность и иметь обширные познания в математике.

– Зачем?

– Мне приходилось немало складывать, умножать и вычитать.

– Понятно. А сколько вы брали за колодец?

– Сто долларов.

– Одно очко, только одно, – решил Буньип.

– Четыреста долларов.

– Уже лучше. Еще очко.

– Каждый колодец я грузил в фургон, запряженный быками, продолжал король, – и затем трогался в Мельбурн. В общем, задавал я быкам работенку.

– А сколько их было?

– Двести двадцать.

– Ничего себе упряжка! – воскликнул Буньип.

– Да, не маленькая. Я протянул телефон от фургона до передних в упряжке быков, и посадил погонщика управлять ими. Когда я хотел сделать привал, я звонил из фургона погонщику и просил его остановиться. Тот останавливал передних быков. За ними постепенно останавливались другие, когда их цепь ослабевала. В результате задние останавливались через полчаса после передних. Такая система всю дорогу работала неплохо, пока как-то раз я случайно не набрал неправильный номер, а когда исправил ошибку, быки прошли уже десять миль.

– Полагаю, что при данных обстоятельствах указанное расстояние является весьма вероятным, – сказал Буньип. – Продолжайте.

– Самая большая неприятность произошла в то утро, когда мы двинулись в путь, – объяснил король. – Передние тронулись и лишь через полчаса задние почувствовали, что цепь натянулась и тронулись тоже. Мы теряли так много времени на то, чтобы тронуться с места и остановку, что до Мельбурна добирались целых шесть месяцев. Мне удалось всю шахту продать одному человеку, который хотел соорудить в своем саду колодец. И надо сказать, хороший колодец получился. Но я в конце концов забросил это дело, поскольку оно не окупало расходы.

– Это все? – спросил Буньип.

– Да.

– Что ж, ложь хорошая, качественная, но лично мне труднее всего поверить в то, что вы возили шахты на быках вместо того, чтобы отправить их поездом. Почему вы так не сделали?

– Шахты находились в необжитых районах, поезда туда не ходили.

– А, все ясно. Теперь послушаем, что скажет Кривой Мик.

Кривой Мик поднялся с бревна и начал.

– Однажды я вез на фургоне с быками из Бурка пять тонн оловянных дудочек.

– Неплохое начало, – отметил Буньип, делая какие-то пометки в блокноте.

– А куда ты их вез? – спросил Питер, которого этот рассказ вдруг заинтересовал.

– Никуда, – ответил Кривой Мик.

– Но ты ведь должен был везти их куда-нибудь, – встрял король.

– Я вез их никуда, – повторил Кривой Мик. – Если бы я вез их кудато, я бы в конце концов туда и привез, и тогда оловянных дудок у меня больше не было бы. А поскольку я не вез их никуда, они всегда были при мне.

– Но какая от них польза? – спросил Питер.

– Ни малейшей, – ответил Кривой Мик, – хотя они могли бы пригодиться для подарков.

– Мне почему-то кажется, что ты лжешь, – проговорил Буньип.

– А я что должен делать? – поинтересовался Кривой Мик.

Буньип выглядел огорошенным.

– Да, конечно, – быстро добавил он. – Я стал забывать. Никогда еще ложь так тесно не переплеталась с правдой. Продолжай.

– Налетел порыв ветра, – рассказывал Кривой Мик, – который всколыхнул деревья и поднял пыль.

– Утверждение правдоподобно, – перебил его Буньип. – Ветер всегда колышет деревья и поднимает пыль. Боюсь, мне придется тебя оштрафовать на десять очков. На правду не переходить. Продолжай.

– Мне следовало бы сказать, что ветер не колыхал деревья и не поднимал пыли, – поправился Кривой Мик, – хотя на расстоянии вытянутой руки уже не было ничего видно. Ветер с такой силой дул в противоположных направлениях, что он сталкивался сам с собой и оставался в полнейшей неподвижности, пытаясь преодолеть сам себя. Понятно, что я хочу сказать?

– Нет, – ответил Буньип.

– На это я и рассчитывал, – сказал Кривой Мик.

– Это как два быка, которые столкнулись лбами и не могут друг друга сдвинуть? – спросил Питер.

– Да, – ответил Кривой Мик.

Буньипу это стало надоедать и он строго посмотрел на Питера.

– Здесь сужу я. Быки не имеют никакого отношения к рассказу. Затем Кривому Мику: – Пожалуйста, продолжай.

– Я тащил быков вверх по песчаному склону, – продолжал Кривой Мик. – Я уже находился на уровне колес, а у быков голова вытянулась к коленям. Я щелкал кнутом и вопил: "Но-о! Но-о!", как вдруг услышал прекраснейшую музыку. Я оперся о кнутовище и прислушался. Музыка продолжалась, и я осознал, что слушаю Пятую симфонию Бетховена, исполняемую на оловянных дудочках. Понимаете, дудочки лежали мундштуками в сторону ветра. Веревки, которыми они были связаны, закрывали одни отверстия на дудочках, и открывали другие. Когда фургон раскачивался от рывков, одни отверстия открывались, другие закрывались, причем таким образом, что ветер, влетающий в мундштуки, вылетая, сотворял маленькое чудо. Знаете, меня это изумило.

– И меня это изумляет, – угрюмо проворчал король.

Буньип в блокноте суммировал очки. Он то бесцельно смотрел на крышу, то стучал карандашом по зубам, на какой-то странице нарисовал лошадиную голову, тут же ее перечеркнул и произнес:

– Приняв во внимание правила состязания, оговоренные в третьем параграфе меморандума, а также условия, нижеименуемые... – впрочем, довольно. Победителем объявляю Кривого Мика.

Зрители захлопали, закричали "Ура!", а одна фрейлина даже упала в обморок. Не потому, что для этого был какой-то повод. Просто ей нравилось падать в обморок на подобных состязаниях. Она считала, что ее утонченное воспитание не позволяет ей выносить ложь.

Король был вне себя. Вскочив, он отбросил мантию вверх и в сторону, так что она намоталась на его плечи как крыло. На нижних ступеньках лестницы, ведущей к трону, он задержался и гневно произнес:

– Возмутительно! Того и гляди, начнут ставить под сомнение обещания, которые дают высокопоставленные лжецы! Я обязан извиниться перед Директором акционерной компании по добыче олова, меди, цинка, свинца, золота и нефти за оскорбление, нанесенное его прозорливости.

– Полно, полно, – поспешно отозвался Директор. – Не надо ломать комедию.

Он нацарапал какую-то записку на бумаге и протянул ее королю.

– Вы можете получить работу в нашем совете директоров, как только захотите.

Король прочел записку. Настроение его поднялось, по гнев не прошел.

– К счастью, остаются еще два задания, чтобы испытать этого самозванца, который выдает себя за принца. Пусть сначала приведет мне Фаерфакса, Дикого коня с Глухих Гор – оседланного, укрощенного и годного для езды, а потом готовится к последнему заданию.

Король покинул зал. Последовавшая за ним королева, спускаясь во двор, наступила пяткой на собственный шлейф и разорвала его по шву. Одна из фрейлин, однако, скрепила края булавкой. Это злополучное происшествие случилось как нельзя некстати, поскольку королю пришлось стоять и ждать королеву, а делать это с подобающим величием крайне затруднительно.

{whisp11.gif}

Питер пошел проводить принцессу Ловану. Она взяла его под руку, и они так и шли по длинным коридорам. Когда кто-нибудь встречался им, Питер снимал шляпу с перьями и кланялся, а принцесса улыбалась и кланялась тоже. Те, кому она улыбалась, говорили: "Словно запели вдруг все лесные птицы".

Глава 17

ЧЕЛОВЕК-СМЕРЧ ПОЯВЛЯЕТСЯ СНОВА

Питер простился с Лованой у ее комнаты и, выйдя из замка, поспешил к большому дереву, где его уже ждали Кривой Мик и Буньип. Серая Шкурка отправилась за Мунлайт, которая паслась у дороги примерно в миле отсюда.

В тени дерева на спине лежал Буньип, сложив лапы на брюхе и размышляя, как бы выполнить второе задание.

Питер сидел рядом.

– Я придумал, как найти Фаерфакса, – сказал он. – Там в горах сотни долин, и он может пастись в любой. Наши поиски могут продлиться многие месяцы, но так ничего и не дать. Зато я знаю человека, который нам точно скажет, где он.

– Это сильно облегчит нашу задачу, – отозвался Кривой Мик. – Как его звать?

– Человек-смерч, Вилли-Вилли. Мы с Серой Шкуркой встретились с ним, когда шли по Пустыне Одиночества. У него есть подзорная труба, в которую он различает предметы за сотни миль.

– А как мы с ним свяжемся? – спросил Кривой Мик.

– Это непросто, – ответил Питер. – Действительно, как? Живет он далеко.

– В Пустыне Одиночества?

– Да.

– Что ж, у нас хорошие лошади. Поскакали к нему. Это не займет много времени.

– А как ты собираешься усмирить Фаерфакса, когда поймаешь? спросил Буньип. – Я знаю двоих рыцарей, которые пытались его изловить, но у них ничего не вышло. Фаерфакс – очень сильный и норовистый конь.

– Когда мы его поймаем, Питер его оседлает и на нем поедет: объезжать лошадей я его научил.

– Я уверен, что смогу на нем проехать, – с некоторым сомнением произнес Питер. Однако уверенности в его голосе не было.

– И я уверен, – сказал Кривой Мик. – В тебе есть мужество и отвага. Тебе, конечно, надо переодеться. Когда твоя голова начнет дергаться во все стороны, то перу на шляпе не удержаться, оно упадет, как тростинка. Когда станешь объезжать Фаерфакса, будь внимателен. Стоит немного расслабиться, и ты пропал. Я дам тебе одежду, в которой сам объезжаю лошадей – брюки и старую красную рубашку. Седло и уздечку можешь взять свои. Загони его. Крепко держи ноги в стременах и весь свой вес перенеси на ноги. Дай ему волю, но будь осторожен. Если он вздумает прыгнуть до небес, упреди его. Но не сиди как изваяние, расслабляйся. Больше непринужденности – и он твой. Не тереби его пусть этим занимаются на родео. Помни, что в конце концов он выдохнется и захрипит, а отдохнув, начнет сначала. Лови этот момент, не давай ему отдышаться. Ты его усмиришь. Тебе нет равных.

Кривой Мик похлопал Питера по спине.

– А теперь в путь. Сперва нам придется хорошенько потрудиться, чтобы добраться до этой Пустыни Одиночества. А когда Вилли-Вилли подскажет, где этот Фаерфакс, мы быстро найдем его.

– А на какой лошади ты поскачешь? – спросил Питер.

– Да, на какой лошади я поскачу? – спросил Кривой Мик Буньипа.

– Если пойти вдоль рва, то с другой стороны замка будет видна конюшня, – ответил Буньип. – Там стоят несколько лошадей, оставшихся от тех рыцарей и принцев, которых я убил когда-то. Возьми гнедого с белой звездочкой на лбу. По-моему, он неплох.

Когда Кривой Мик вернулся, Серая Шкурка и Мунлайт уже ждали его. Мунлайт была под седлом, взнузданная и готовая к путешествию. Конь, выбранный Кривым Миком, уступал ей и в силе, и в изяществе. И выглядел совсем не так уверенно и гордо. Было непохоже, чтобы он рвался в бой, нетерпеливо прислушиваясь к зову трубы или шуму битвы.

Мунлайт изменилась и стала более статной. Ее длинные узкие плечи говорили, что она не знает, что такое усталость. Круп был мускулист, и она скакала с такой легкостью, будто парила над землей. Каждый раз, когда Питер делал кого-то счастливее, давая Волшебный Лист, он не только сам менялся, превращаясь в благородного принца: менялась и Мунлайт, становясь достойной принца по силе и красоте.

Кривой Мик подогнал стремена и вскочил в седло. Гнедой закрутился, и Мик пробормотал: "Конь-то совсем не выезжен". Потом он натянул поводья, и гнедой замер.

Кривой Мик дал коню шенкеля, и тот рванулся вперед. "До встречи!" – крикнул он Буньипу. Питер последовал за ним, и две лошади бок о бок помчались по бушу, за которым находилась Пустыня Одиночества.

– Мы идем к своей цели! – крикнула Серая Шкурка и запрыгала вслед. Она то поднималась, то опускалась, подобно морской волне, и вскоре догнала всадников; а когда те уже скрылись в зелени, головка Серой Шкурки то появлялась над кустами, то исчезала внизу.

{whisp12.gif}

Они скакали весь день и к вечеру достигли места, где росла высокая трава. Кривой Мик пришел в восторг, увидев это идеальное пастбище.

– Здесь мы и остановимся, – сказал он. – За этим холмом будет озеро. Ты, Питер, напоишь лошадей, а мы с Серой Шкуркой устроим привал.

Когда Питер привел лошадей обратно, в сложенном из камней очаге уже горел костер, и Кривой Мик жарил мясо. Питер расседлал лошадей и пустил их пастись, а потом сел к огню рядом с Серой Шкуркой и Миком.

Утром они выехали еще до рассвета, чтобы успеть добраться до Пустыни Одиночества к обеду. По пути они преодолели несколько песчаных барханов, и вскоре вся пустыня раскинулась перед ними. Она показалась им еще более грустной и зловещей, чем когда бы то ни было.

Они сдержали лошадей и остановились. Нигде на огромных безводных пространствах не было видно Вилли-Вилли.

– Давайте пошлем ему сигнал дымом, как делают аборигены, предложила Серая Шкурка. – Когда Вилли-Вилли увидит отдельные облака дыма, он обязательно примчится выяснить, в чем дело.

Питер и Кривой Мик соскочили на землю и, собрав зеленых листьев эвкалипта, свалили их в кучу на открытом участке. Серая Шкурка отломила от наклонившегося эвкалипта большую ветку и заявила, что с ее помощью сделает целые облака дыма.

Кривой Мик поджег листья, и из них повалил густой дым. Однако Серая Шкурка тут же закрыла костер большой веткой, чтобы дым накапливался. Время от времени она отдергивала ветку, и тогда дым вырывался наверх огромными клубами. Вскоре над пустыней уже плыла цепочка облаков.

– Ну вот, теперь он обязательно появится, – сказала Серая Шкурка, останавливаясь, чтобы перевести дух.

Она всматривалась вдаль, сощурив от солнца свои зоркие глазки.

– Вот он! – воскликнула она наконец. – Ну и быстро же несется!

– Теперь и я вижу, – подтвердил Питер и показал Кривому Мику, зрение которого уже немного испортилось, на далекий столб пыли.

Приближаясь, смерч увеличивался в размерах. Оказавшись рядом, он замедлил скорость, потом остановился и опустился. Из оседающей пыли появились человек-смерч Вилли-Вилли и Том и зашагали к ним.

– Я подумал, может, это Серая Шкурка посылает нам сигналы, сказал Вилли-Вилли. – Как дела, Питер? С тех пор как мы встретились, я стал другим человеком. Том сделал мне капитальный ремонт. Никогда еще я так хорошо не работал. А благодаря тому листу, что ты мне подарил, моя жизнь стала намного интересней.

Все уселись на земле и начали разговаривать. Том рассказал, как хорошо он живет с тех пор как встретил Вилли-Вилли, а Питер поведал о своих приключениях и о том, что в данный момент они ищут Фаерфакса.

– Я верил, что если мы тебя встретим, ты нам поможешь его найти, сказал Питер.

– Ты обратился именно к тому, к кому нужно, – важно ответил ВиллиВилли. – Том, сходи туда, где мы остановились, и принеси подзорную трубу.

Когда Том вернулся, Вилли-Вилли раздвинул трубу на полную длину и положил ее на плечо Питера.

– Так, давай посмотрим. Только не дергайся. Что там такое? А, это часы на ратуше в Мельбурне. Показывают ровно двенадцать. Но это нам не надо. Развернемся к горам. Отлично. Немного приподними плечо. Хорошо. Так и держи. Вижу Фаерфакса. Он с табуном кобыл пасется в Долине Ключей. Я сейчас расскажу вам, как туда попасть.

Он сложил подзорную трубу и указал на видневшийся у горизонта горный кряж.

– Видите те две вершины? Одна чуть выше другой?

– Вижу, – ответил Питер.

– Долина Ключей лежит как раз между ними. Поезжайте в этом направлении, пока не выйдете на берег речки. Идите по ее течению, и вы придете в Долину Ключей. А теперь мне пора. Удачи вам всем. Заводи меня, Том.

Том обмотал его за пояс шнуром и дернул. Вилли-Вилли завертелся мгновенно. Том впрыгнул во вращающийся круг и вместе с Вилли-Вилли понесся по пустыне.

– Хороший он парень, – сказал Кривой Мик. Потом вскочил на коня и направил его в сторону гор. Питер и Серая Шкурка пустились следом.

Только через два дня они добрались до речки, о которой говорил Вилли-Вилли, и пошли вдоль нее, пока она не привела в Долину Ключей.

Кривой Мик развернул своего гнедого и направил его к небольшому холму: он надеялся оттуда обозреть всю долину. Поднимались они по дороге, очевидно, проложенной лошадьми. Около деревьев на самой вершине они остановились и окинули взглядом долину. Там росла густая трава и полевые цветы.

Прямо под ними на широком поле пасся табун. Чуть поодаль они увидели Фаерфакса – могучего жеребца, рядом с которым другие кони выглядели просто карликовыми. В лучах заходящего солнца его рыжая шерсть отливала золотом. Даже издали бросался в глаза его дикий, необузданный нрав: копь рыл землю копытом и галопом носился вокруг своего табуна, оберегая его.

Кривой Мик понял, что конь хотя и не видит их, но уже что-то заподозрил, и поэтому кивком приказал Питеру и Серой Шкурке следовать за ним – вниз по дороге. У ручья они нашли скалу, которая защищала их от ветра, и расположились на ночлег.

Глава 18

ФАЕРФАКС

На следующее утро Кривой Мик, Питер и Серая Шкурка вновь поднялись на вершину холма и там, прячась за деревьями, разработали план поимки Фаерфакса. Долина была открытая, ровная. Речка, вдоль которой они шли, извивалась вдоль долины и исчезала в тесном ущелье. По берегам речки, повторяя каждый ее изгиб, стояла, словно охрана, стена деревьев.

Табун лошадей пасся в дальнем конце долины. Кривого Мика, однако, больше заинтересовала дорога, которая вела от табуна к началу ущелья. Очевидно ее проложили лошади, когда переходили из этой долины на другие пастбища. Она-то и надоумила Кривого Мика, как поймать Фаерфакса.

Он поделился своим планом с Питером и Серой Шкуркой, и скоро они отправились в обход к тому ущелью, где исчезала дорога. Кривой Мик намеревался погнать лошадей по этой дороге, которая была единственным известным им путем к спасению.

Достигнув начала ущелья, они вошли в него и шли до тех пор, пока оно не сузилось и не превратилось в узкую теснину с уходящими ввысь стенами. То тут, то там посреди дороги лежали огромные валуны, сорвавшиеся с отвесных стен каньона, а сама дорога была изрыта копытами лошадей, проходивших по ней то в одну, то в другую сторону.

Здесь все остановились. Кривой Мик решил перегородить ущелье высоким забором, который должен был остановить лошадей, когда они помчатся прочь из долины. Речка в этом месте была совсем мелкой и перегородить ее не составляло труда.

– Прежде всего мы должны построить забор, – сказал Кривой Мик. – А для этого пусть Серая Шкурка достанет нам необходимые инструменты. Серая Шкурка оправдала надежды Кривого Мика. Ей льстило, что успех операции зависел и от нее. Она вытащила из сумки экскаватор для рытья ям, потом, улыбаясь, извлекла лом, два мотка колючей проволоки, лопату, бензопилу, бурав и краску для железа.

– Теперь у нас есть все, что необходимо, – сказал Кривой Мик, не замечая довольного вида Серой Шкурки. – Мы спилим вон те молодые деревья, что впереди. Ты, Питер, возьмешь пилы и приготовишь шесты. Ты, Серая Шкурка, выроешь шесть ям для столбов на дороге и в речке на мелководье, а я заберусь на скалу как можно выше и натяну от одной стены до другой колючую проволоку.

Проработав весь день, они плотно поужинали жареным мясом и улеглись в свои спальные мешки. Утром они вернулись немного назад по ущелью и построили еще один забор, с мощными, сделанными из бревен воротами. Ворота Кривой Мик оставил открытыми, чтобы лошади, убегая из долины, могли в них проскочить.

– Теперь, Питер, вы с Серой Шкуркой возвращайтесь к тому месту, откуда мы вошли в долину, и оттуда гоните лошадей вдоль дороги. Да, и поработай как следует своим кнутом, Питер, – пусть несутся в ущелье, когда же попадут в загон, я закрою ворота, а потом заарканю Фаерфакса. Вперед!

До начала долины было не очень далеко. Питер прижался к холке Мунлайт. и та обогнула долину, пройдя у самых гор. Серая Шкурка скакала рядом.

Увидев, что к нему галопом приближается всадник, Фаерфакс вскинул голову и фыркнул. Скакавшую рядом кенгуру он не опасался – кенгуру для лошади не страшны, по всадник, размахивающий кнутом, – совсем другое дело.

Он рысью пустился навстречу Питеру, высоко вскидывая ноги и тяжело ударяя копытами о землю. Ноздри его раздувались от гнева. Он выгнул шею, вскинул голову и грозно заржал, бросая вызов непрошенному гостю. Рыжая шерсть Фаерфакса золотилась на солнце, и Питер с восхищением разглядывал его. Расстояние между ними все сокращалось.

Раскрутив над головой кнут, Питер с такой силой щелкнул им, что ответное эхо громыхнуло как пушечный выстрел. Фаерфакс отпрянул назад, тут же развернулся и помчался к табуну, который от страха сбился в кучу. Он ворвался в ее середину и стал кусать лошадей за бока и холки, принуждая бежать. Пока они набирали скорость, он нетерпеливо крутился вокруг них, подгоняя, но когда они разогнались вовсю, он возглавил табун и повел его по дороге к ущелью. Его грива билась на ветру, как пламя, а длинный хвост стлался над землей.

Питер следил за Мунлайт. Хотя она без труда могла бы перегнать любую лошадь из табуна, она, словно понимая свою роль, ровно, без усилий бежала за ними.

Когда табун вошел в ущелье, Питер догнал задних лошадей и обрушил на них град ударов кнута. Лошади обезумели, задние стали наседать на передних, а те в свою очередь просто втолкнули Фаерфакса в загон. За ним потоком понеслись остальные. Кривой Мик выскочил из-за дерева, за которым прятался, и захлопнул ворота.

Фаерфакс добежал до забора и остановился на всем скаку. Он пытался повернуться, но обезумевшие кобылы окружили его, не давая одним мощным прыжком перемахнуть через забор, который отделял его от свободы.

Кривой Мик подождал, пока Фаерфакс пробьется назад к воротам, и набросил на него аркан. Конь-великан взревел от ярости. Он рванулся вверх, взмахнув передними копытами. Но Кривой Мик для упора намотал веревку на шест, так что Фаерфакс только туже затянул петлю на собственной шее. Полузадушенный, он рухнул на землю посреди ошалевших от страха кобыл, которые теперь шарахались от него во все стороны.