Текст книги "Шепот на ветру"

Автор книги: Алан Маршалл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Сверху склонилась темная ветка и листьями слегка прикоснулась к Питеру. Это был дружеский жест.

Питеру дерево понравилось.

– Ты слышала, что оно сказало? – шепотом спросил он у Серой Шкурки. – Оно коснулось меня своими листьями. Оно замечательное!

– Похоже, это славное существо, – ответила Серая Шкурка уже в полусне.

Когда они крепко уснули, тень от дерева полностью накрыла их, и в темноте одежда Питера изменилась. Теперь на нем был костюм принца, и выглядел он как настоящей принц.

Глава 10

ПОЯВЛЕНИЕ БУНЬИПА

Рано утром Питер и Серая Шкурка собрались и тронулись в путь. Деревья, подсвеченные первыми лучами солнца, отбрасывали длинные тени, которые, играя, падали на тропинку, на Питера и Серую Шкурку.

Пройдя около двух миль, они увидели замок: за поворотом тропинки открылось могучее строение с башнями, бастионами и зубчатыми стенами. В каменных стенах были прорезаны узкие окна-бойницы, зарешеченные, как в тюрьме. Без решетки оставалось лишь одно окно – под самой крышей огромной башни, оно было узким и скругленным сверху. Сотни птиц сидели на его подоконнике и кружились рядом, пытаясь добраться до еды, насыпанной на каменном карнизе. Питер подумал, что там-то, наверное, и находится комната Прекрасной Принцессы. Но ее он так и не увидел, должно быть, она была чем-то занята и не подходила к окну.

Замок окружал глубокий ров с темной, неподвижной водой. Перебраться через него можно было только по подъемному мосту, который соединял ворота замка с дорогой, по которой пришли Питер и Серая Шкурка. В этот момент мост был поднят и удерживался наверху двумя мощными цепями, которые уходили в стену замка и где-то внутри соединялись с механизмом, опускавшим и поднимавшим мост.

Позади моста можно было разглядеть огромные сводчатые ворота, окованные медью. Металлические шарниры выделялись на фоне деревьев как солнечные шары. Ворота были такой ширины, что в них могли бы въехать бок о бок четыре всадника, и такой высоты, что сквозь них можно было пронести поднятые флаги и знамена. Сейчас ворота были заперты и прошибить их невозможно было никаким тараном.

Вокруг всего замка шла вытоптанная темная дорожка. Иногда она отходила ото рва и исчезала среди кустарников, потом появлялась снова и шла все дальше и дальше по кругу, пока не соединялась со своим началом у ворот замка. У обочины этой дороги, примерно в ста ярдах от моста, рос старый эвкалипт: его широкие, раскидистые ветви образовывали пятно густой тени посреди жаркого света уже поднявшегося солнца.

Под деревом, сложив когтистые лапы на жирном брюхе, лежало на спине самое удивительное животное, какое когда-либо видел Питер. Если бы оно встало, то, наверное, всем своим видом и размером напомнило бы динозавра, но сейчас, спящее, оно выглядело не очень страшным.

Питер и Серая Шкурка вышли из кустов и, подойдя поближе к чудовищу, принялись его рассматривать. Оно было все, от носа до хвоста, покрыто шерстью. Тело его напоминало громадного вомбата, толстый, малоподвижный хвост – кенгуру, длинная шея – жирафа, а голова – дракона. Но вместо панцирной чешуи и острого гребня, какие бывают у драконов, у него была густая шерсть. На голове шерсть была длинной и неопрятной, она даже свисала ему на глаза, и было видно, что ее ни разу не расчесывали. Во сне чудовище храпело, и в такт храпу поднимались и опускались его скрещенные на брюхе передние лапы.

{whisp07.gif}

– Кто бы это мог быть? – в изумлении спросил Питер.

– Это Буньип, который день и ночь сторожит Прекрасную Принцессу. Нам про него говорили.

– Ах да, я и забыл.

– Он очень злобный, – продолжала Серая Шкурка, но в голосе ее появились нотки неуверенности, так как спокойное похрапывание продолжалось. – По крайней мере, так говорят... Рыцарей и принцев он убивает десятками. Он их подпаливает и поджаривает, обдавая огнем из ноздрей. Посмотри-ка: не ноздри, а печные трубы. Давай лучше отойдем, да обсудим, как с ним бороться. Не нравятся мне его ноздри. Вмиг сделают из тебя поджарку. Идем.

Она попятилась, но Буньип неожиданно вскочил и в изумлении уставился на них.

– Что вы тут делаете? – проревел он. – Ваши имена? Кто вы такие? Стоять смирно! Произнесите по буквам "фантасмагория". Проводимые за обычную плату экскурсии для туристов начинаются в два часа. Вы входите через передние ворота, а выносят вас через заднюю калитку на носилках: а там уже наготове доктор! Теперь отвечайте, или вы умолкнете навеки!

– Ну, – начал Питер, – если говорить о твоем замечательном приветствии, то оно показалось мне несколько путанным.

– Твоя правда, – согласился Буньип. – Такой уж я путаник. Что дальше?

– Ты стережешь Прекрасную Принцессу?

– Да. А в чем дело?

– Я пришел спасти ее!

– Вот как! Жаль. Очень, очень жаль... Не люблю и никогда не любил убивать дружелюбных юношей. Но это моя работа. Я убиваю рыцарей на черных конях и на белых конях, убиваю любых принцев, – для меня нет разницы – убиваю без малейшего снисхождения. Прекрасная Принцесса должна быть защищена от всякого, кто захочет ее спасти.

Она – если можно употребить такое словцо, – неспасабельна. И не забудьте, – поспешил он добавить, – что принцы и рыцари все равно погибнут, ведь самым настойчивым из них король дает три задания, и ни одно из них невыполнимо. А ваша смерть будет совершенно безболезненной. Гарантирую, вы ничего не почувствуете. Надеюсь, у вас не останется ко мне дурных чувств. Я вас опрысну, и все. Чистая, здоровая смерть, и никакого беспорядка.

– Что значит – "опрыснешь"? Что это ты задумал? – возмутилась Серая Шкурка. – Ни я, ни Питер не дадим себя опрыскивать. И вообще будь поосторожнее, если решил угрожать нам... Кое-кто из моих знакомых за это уже получил по носу.

– Нет, вы только ее послушайте! – презрительно воскликнул Буньип. – Одна струя из моей ноздри, и ты отлетишь по этой дороге на сотню ярдов. О, женщина! Я в своем деле – чемпион мира, а ты говоришь, что я получу щелчок по носу. Ха-ха-ха-ха-а! – Буньип запрокинул голову и затрясся от смеха.

– Я думала, ты выдыхаешь огонь, – сказала Серая Шкурка смущенно. Как же ты можешь сторожить Прекрасную Принцессу, если ты не огнедышащий?

– Что ж, сделаем так, – сказал Буньип. – Садитесь сюда и отдыхайте. Я вас не трону, пока не позавтракаю, так что можете расслабиться и чувствовать себя как дома. Я же пока обегу вокруг замка и прогоню людей и зверей, если кто-нибудь подошел слишком близко. Я вернусь быстро – минут через двадцать, а потом мы вместе позавтракаем. У меня приготовлены печеные лягушки – пальчики оближете. – Он облизнулся. – Когда вернусь, я расскажу вам о себе, а затем вы сможете бежать. Терпеть не могу убивать людей, которые не пытаются убежать. Я даю каждому фору в пятьдесят ярдов, прежде чем пускаю воду. Нельзя требовать от меня большего.

Буньип поднялся и принялся подпрыгивать, чтобы разогреть мускулы. Выглядел он действительно очень необычно. Длинная шея поднимала его голову на высоту двадцать футов над землей. Он мог вертеть ею по сторонам, и ему не составляло труда даже так развернуть ее, чтобы посмотреть назад. Тело его было громоздким и тяжелым. Свой кенгуруподобный хвост при ходьбе он держал на весу, а во время бега покачивался и переваливался с ноги на ногу, как перегруженный корабль во время сильного шторма.

Сейчас он пустился галопом по той широкой дороге, что огибала замок. Когда он поднимался в воздух, его шея подавалась вперед, а когда лапы снова касались земли, шея возвращалась в прежнее положение. Он бежал подобно жирафу, хотя ноги у него были короткими, как у медведя. На бегу Буньип выстреливал из ноздрей водяные струи и громко ревел. Эти струи сверкающими дугами вылетали из его ноздрей и подбрасывали в воздух случайно забредших сюда коров. При желании Буньип был способен посылать струи из любой ноздри, причем с такой силой, что коров по несколько раз переворачивало, прежде чем они, чихая и отплевываясь, могли подняться на дрожащие ноги.

Если бы он продолжал выпускать свои струи еще некоторое время, животные бы просто утонули, но он удовлетворялся тем, что только валил их с ног. Когда же против него выходили рыцари и принцы, он делал вдох поглубже и посылал более длинную струю, которая ударяла во всадника, и тот с грохотом и лязганьем падал на землю. После этого можно было разглядеть только копья, мечи и дергающиеся ноги – все это торчало из воды, которая быстро спадала и растекалась. Мало кто из рыцарей выдерживал такие водяные удары. Они тонули вместе со всем своим снаряжением.

Но в этот пригожий день ни принцев, ни рыцарей Буньипу не встретилось, и вскоре он тяжело подбежал к Питеру и Серой Шкурке. На его лице играла самодовольная ухмылка, а где-то сзади отфыркивались несколько коров.

– Ну, как я? – крикнул он, едва остановившись. – Видели, как я подбросил вон ту корову одной несильной струей из правой ноздри?

– По-моему, это жестоко, – сказал Питер. – Та корова не представляла ни для кого никакой опасности.

– Опасность представляет всякий, кто приближается к замку, заявил Буньип. – Если бы вы знали, сколько рыцарей и принцев мечтают жениться на Прекрасной Принцессе, вы бы ужаснулись. Сегодня еще спокойно. Лишь вы двое и подвернулись. А то этих спасителей набегает со всего света! Прекрасные Принцессы ныне – редкость. Наши могильщики копают для убитых могилы все дни напролет, кроме субботнего вечера и воскресенья, когда они ходят в церковь.

Буньип уселся под деревом и развернул свой завтрак.

– Нет ли у тебя перца и соли? – спросил он Серую Шкурку. Королевская кухарка так невнимательна. А печеные лягушки без соли просто в горло не лезут.

Серая Шкурка достала из сумки солонку и перечницу и передала Буньипу.

– Удобная у тебя сумка, – похвалил он и продолжал: – Нет смысла предлагать вам разделить со мной трапезу, потому что я убью вас примерно через час. Если же у вас есть свой завтрак, то оставьте его мне: я съем его с чаем в три часа. А теперь я буду завтракать и рассказывать вам о своей жизни.

Глава 11

РАССКАЗ БУНЬИПА

– Вы удивляетесь, почему я не выдыхаю дым и огонь, – начал Буньип, проглотив порцию лягушачьих лапок. – Потому что это не нравится, вот и все.

Понимаете, дело вот в чем. Я родился в болоте – там рождаются все буньипы. Мои родители были обычными буньипами без каких-либо особых талантов. Папа любил реветь по ночам, пугая людей до смерти. В остальное время он ловил рыбу и охотился на животных, спускавшихся к водопою. Мы жили хорошо. Но папу волновало наше общественное положение. Другие буньипы жили в просторных пещерах, пол которых от стены до стены был покрыт болотной травой. А мы жили в норе, где на полу всегда стояла слякоть. Папа и мама считали, что единственный способ поднять наше общественное положение – эхо добиться для меня должности охранника Прекрасной Принцессы. Это была ответственная работа, и отец смог бы этим хвастаться.

И вот он послал меня в Школу Драконов, где драконят обучали охранять Прекрасных Принцесс. Директором школы был старый рыцарь по имени Святой Георгий. Вы случайно не слыхали о таком? Когда-то он здорово сразился с драконом и якобы прикончил его. Я не верил ни одному его слову начиная с того момента, как он в первый же раз бросил нам "Привет".

– Я о нем слышал, – сказал Питер. – Он действительно убил дракона. Есть такой рассказ – "Святой Георгий и Дракон". Это был замечательный человек.

– Да, именно так он себя и называет, – презрительно бросил Буньип.

Питер решил с ним не спорить. Не потому, что боялся, – ведь в руке он держал Волшебный Лист, – просто не любил спорить.

– Нашими учителями были рыцари, которые прежде сражались с драконами, – продолжал Буньип. – Они должны были обучить нас бороться с рыцарями так, чтоб никто из них спасти Прекрасную Принцессу не мог.

Это была не школа, а чистый ужас. Нас поднимали ни свет ни заря, выстраивали колонной и вели на завтрак. Подавали нам расплавленную лаву и горящие угли. Считалось, что это самая подходящая еда для драконят, которым предстоит научиться пускать на врагов пламя с дымом. Но у меня от такой еды было только несварение желудка.

После завтрака нас выстраивали на площадке в шеренгу, напротив становились рыцари на конях. Они были закованы в лучшие доспехи, которые так сияли на солнце, что слепили нам глаза. Их кони радостно ржали, задирали морды и били копытами. Рыцари наставляли свои копья и мчались на нас с криками: "Ату их, ату! Защищайтесь, сэр! Иду на вас, мошенник! Руки вверх!" – и тому подобными. Конечно, мы старались. Мы выдыхали пламя и страшно много дыма. Но мы ведь были еще дети и могли дохнуть пламенем только футов на десять. После хорошего завтрака коекому из учеников удавалось достичь и двенадцати, но у меня дальше шести никогда не выходило. Так что оставалось просто увертываться от коней. О, боже! Как мы вертелись! Мы путались у них под ногами, хлестали их хвостами и рычали, скалили зубы, кусались и даже делали сальто, лишь бы увернуться от копья. Из-за моего меха мне доставалось больше всех. Драконята целиком покрыты чешуйками, и копья с них просто соскальзывали. Иногда им удавалось даже перекусить копье пополам. Мне было хуже. Острие копья вырывало у меня шерсть клочьями и продирало между ребрами целые борозды. Я ревел как бык, опустивший голову под воду – такой боевой клич буньипов – но на рыцарей он не производил ни малейшего впечатления.

Если мы ломали им копья, они лупили нас мечом плашмя. От нашего огня их спасали доспехи. А чтобы в них не изжариться, они с нами подолгу не возились и в конце концов прогоняли с площадки.

Рыцари любили греть походный котелок и, поливая чай из жестяных кружек, хвастаться друг перед дружкой тем, по скольку драконов они уничтожили, прежде чем стали учителями. Они сидели на траве и потешались, а нам приходилось выслушивать эти россказни из-за забора.

Меня они просто бесили. И однажды ночью, наслушавшись стонов и тяжелых вздохов драконят в нашей спальне, я кое-что придумал. На следующее утро, когда мы собрались на площадке, я бросился к озеру перед нашей школой и втянул в себя столько воды, что уровень озера упал на два фута. Знаете, как иногда булькает в животе? Вот так булькало и у меня. Это шипели раскаленные угли, когда вода гасила во мне огонь. Я ничего не сказал, а вернулся и встал в строй вместе с другими драконятами. Когда же рыцари на нас поскакали, я послал в них такую струю воды из каждой ноздри, что всех их повалило в одну кучу. Дело в том, что я сумел пустить одну длинную струю. Они решили, что прорвалась плотина. Они вопили, бранились, пытались снова взобраться на коней, но вода сбивала их с ног и они снова падали, растеряв в конце концов все свое оружие.

Драконята ликовали. Все хотели научиться пускать воду вместо огня, но я не мог их этому научить. У драконов желудки изнутри выложены железом, чтобы там мог гореть огонь. От воды оно бы стало ржаветь, и у них образовалась бы язва. А согласитесь, что дракон с язвой от воды жалкое зрелище...

Как бы то ни было, один из учителей кинулся в школу и привел Святого Георгия. Как же! Ученики посмели бросать вызов установленному порядку. Это же бунт! Если бы драконы переделали свои желудки и стали извергать воду вместо дыма и огня, Святой Георгий остался бы без работы. Поэтому он надел новый шлем с таким огромным забралом, что когда оно было опущено, он уже ничего ни видел, ни слышал... Он надел новые латы со специальным приспособлением для закрепления конца копья и сел на боевого коня, на котором было навешано столько доспехов, что он скакал с превеликим трудом.

Святой Георгий опустил забрало и крикнул нам:

– Отправляйтесь по своим комнатам и выдыхайте дым два часа.

Никто не шелохнулся.

У меня в желудке еще оставалась тысяча галлонов воды, так что я молчал и ждал, когда он нападет, но он не спешил. Он повторил свое требование: всем разойтись по комнатам и выдыхать дым. Но драконята сгрудились вокруг меня. Они были напуганы, и один из них признался: "Во мне не осталось ни одной искорки. Я не смогу дохнуть огнем. Он же убьет нас всех, чтоб другим было неповадно. Ты точно сможешь его остановить?"

– Увидишь, – ответил я.

И вот Святой Георгий двинулся на меня. Его могучий конь медленно разгонялся и, подгоняемый шпорами, громыхнул галопом. Святой Георгий выпрямил в стременах ноги и подался вперед в седле. Привстав на стременах и закрепив копье, он медленно опускал его до тех пор, пока оно не оказалось направленным прямо в меня. Все рыцари его подбадривали. "Берегись! Это сам Святой Георгий, победитель Дракона!"

Когда между нами оставалось пятьдесят ярдов, я попробовал дальний удар и пустил ему в наколенники две струи из каждой ноздри. Потом я немного поднял голову и пустил несколько струй ему в набедренники, наручники, грудной панцирь, оплечье и забрало. Он покачнулся. В конце концов я выпустил ему в нагрудник все полтораста галлонов. О, видели бы вы это зрелище! Он отлетел к лошадиному хвосту, раскорячив ноги и молотя по воде руками, затем с треском и грохотом бухнулся наземь. Гром раздался такой, будто я перевернул повозку с жестяными котелками. Конь же его продолжал приближаться. Я ударил из правой ноздри прямой наводкой ему в грудь, он встал на дыбы и понесся прочь.

{whisp08.gif}

Видели бы вы Святого Георгия! Он поднимался по частям, словно складной метр, и грозил мне железным кулаком. "Ты исключен!" – крикнул он. Его так и подмывало броситься на меня даже без коня, но он был трусоват. "Пошел вон из моих владений!" – продолжал он вопить.

Так я и сделал и отправился к тому месту, где забор шел вплотную к дороге. Но я не мог не думать о папе с мамой. Родители, которые надеются улучшить свое положение с помощью успехов детей, очень сердятся, когда с детьми происходит нечто подобное. Ты просто не имеешь права их разочаровывать, вот в чем беда. Я никогда об этом не забывал. Понятно, что мне было невесело, и я загрустил.

Буньип и в самом деле загрустил даже при воспоминании об этом.

– Теперь все позади, – сказал Питер. – Сейчас мы с Серой Шкуркой вскипятим котелок. Чай пить будешь?

– Буду что? – поразился Буньип.

Глава 12

СЕРАЯ ШКУРКА СРАЖАЕТСЯ С БУНЬИПОМ

Они вскипятили котелок, и Буньип продолжил рассказ.

"– Случилось так, что в тот день, когда я, изгнанный из школы, шел по дороге, Король выехал на охоту. Люди из его свиты окружили меня. Это были королевские придворные, они постоянно раскланивались и расшаркивались. Одеты они были богато – в длинные бархатные плащи и узкие в обтяжку брюки. Ехали все на прекрасных конях, но лучше всех был вороной жеребец короля, – он ни секунды не мог стоять спокойно. Когда король натягивал поводья, тот начинал гарцевать кругами.

– Эй, малыш! – окликнул меня король, когда конь повернул головой в мою сторону. – Кто ты такой?

Но конь уже встал ко мне боком, и мне пришлось ждать, прежде чем ответить.

– Буньип, Ваше Величество.

– Не слыхал о таких.

Конь продолжал гарцевать и поворачивал короля то туда, то сюда, так что я снова ловил момент, когда он окажется ко мне лицом.

– Мы живем в болоте возле дворца.

– О боже! – воскликнул король. – Придется мне это место продезинфицировать.

Тут жеребец снова отвернул короля в сторону. Ему это явно надоело, и он крикнул одному из придворных:

– Остановите эту чертову лошадь!

Человек, к которому он обращался, спрыгнул со своего коня и схватил под уздцы королевского жеребца. Было видно, что придворный здорово напуган, и не без оснований – король нагнулся и хлестнул его кнутом.

– Как ты смел подавать королю такого коня? – набросился он на несчастного.

– Но вы же сами просили гарцующего, – запинаясь, пробормотал придворный.

– Гарцующего – да. Но я не просил, чтобы меня непрестанно кружили в вальсе.

Король соскочил на землю и поправил корону, которая во время всей этой кутерьмы успела сползти набок.

– Итак, – обратился он ко мне, – ты говорить, что ты Буньип. Я видел, как ты расправился с рыцарями. Я как раз находился у забора и видел твой оригинальный метод... Несомненно, ты мастерски выбросил всю эту банду учителей со Святым Георгием во главе с их коней.

– Сбросил с коней, – поправил я его. Король изумленно уставился на меня.

– Да ты интеллектуал, – презрительно бросил он. – Но ничего, эту дурь мы из тебя выбьем.

Король мне не понравился. Мой отец говорил, что тот – чистейший деляга. Я не мог этого понять. Деньги для него значили все. И все же именно он был отцом Прекрасной Принцессы, которую держал в заточении в башне, и это знали все.

– Послушай, малыш, – обратился ко мне король. – Хочешь получить работу? За сколько ты согласился бы потрудиться на меня?

– А что я должен делать? – спросил я.

– У меня есть дочь, Прекрасная Принцесса, – отвечал король. – Ее надо надежно сторожить от всяких рыцарей и принцев из других земель, которые придут просить ее руки. Она еще слишком молода для этого, и, естественно, я желаю, чтобы все ее поклонники тут же уничтожались, причем умело и эффективно. Если ты будешь набирать в себя побольше воды, я думаю, ты сможешь ликвидировать их вполне успешно. Вода, разумеется, бесплатно. Итак, – продолжал он, – какова наименьшая цена?

– Десять долларов в неделю плюс содержание.

Я знал, что всякий настоящий деляга обязательно сбавляет запрашиваемую сумму, и поэтому запросил больше, чем рассчитывал получить.

– Хм, – задумался король. – Я сделаю вот что. Я дам тебе пять долларов в неделю плюс содержание.

– Подходит, – сказал я. – Согласен.

Я ответил мгновенно, потому что увидел, как он тут же пожалел, что не предложил мне четыре. Он был хорошим дельцом и без нужды деньгами не сорил.

– Это очень солидная плата, – внушал он мне. – Надеюсь, ты не обжора.

– Нет, я не обжора, – заверил я его.

Когда доходит до дела, я тоже умею поторговаться. Как бы то ни было, я получил работу и несу здесь службу уже многие годы".

– Ну как, интересная история? – добавил он.

– О да, – согласилась Серая Шкурка. – А хотел бы ты услышать историю моей жизни?

– Нет, – ответил Буньип, поднимаясь на лапы. – Я слишком занят. После того как я вас убью, мне надо будет организовать могильщиков, чтобы вас похоронили. Так что давайте не будем терять времени.

Он осмотрел Питера и Серую Шкурку с головы до ног, потом перевел взгляд на Мунлайт, которая паслась неподалеку.

– Лошадку я сохраню для Прекрасной Принцессы, – сказал Буньип. Она сможет ездить на ней во время наших ежедневных прогулок вокруг замка. Да! Как вы предпочитаете быть убитыми – вместе или порознь? Гораздо более зрелищно, если вы вдвоем броситесь на меня с расстояния в сто ярдов. Тебе я дам копье, – обратился он к Питеру. – Только будь с ним осторожен. Оно принадлежало одному известному рыцарю, который умер в высшей степени благородно. Он сумел выбраться из доспехов, когда еще был жив, и потонул в одном белье. Эх, бедняга! Я потом не мог ужинать.

– Вот что я тебе скажу, – ответила Серая Шкурка. – Разберись сначала со мной. Я нападу на тебя одна, такая, какая я есть. Мне не нужно ни копья, ни лошади. Я попробую только смеха ради.

Питер остолбенел.

– Ты же утонешь! – воскликнул он. – Не делай этого. – Он подбежал и горячо зашептал Серой Шкурке на ухо:

– Я сейчас дам ему Волшебный Лист. Подожди, пока я не заведу разговор о подарках. Нам пока ничто не грозит.

– Хочется его проучить, – шепотом ответила Серая Шкурка. – Он зазнался. Я видела, как он сбивал тех коров. Я запросто увернусь от его струй, вот увидишь.

Одним прыжком она очутилась рядом с Буньипом.

– Где мне встать?

– Встань вон там на дороге, около большого дерева, и оттуда нападай на меня.

– Согласна, – ответила Серая Шкурка.

Она отошла туда, где росло большое дерево, и на несколько мгновений задержалась, плотно закрывая сумку, чтобы в нее не попала вода. Потом крикнула Буньипу, который в это время делал глубокие вдохи:

– Я готова! Когда захочешь начать, крикни "Давай!"

– Хорошо! – ответил Буньип. И, подождав, крикнул: – Давай!

Сразу он выбросил из правой ноздри струю воды почти в фут толщиной. Он целился кенгуру в грудь, но она так быстро отпрянула в сторону, что он промахнулся. Тогда Буньип повернул голову, чтобы изменить направление струи, но Серая Шкурка вновь отпрыгнула. Буньип мотал головой из стороны в сторону, но Серая Шкурка все время увертывалась. С каждым прыжком она приближалась к извергающему воду Буньипу. Она отпрыгивала и проскальзывала под струями с такой скоростью, что Буньип подключил и вторую ноздрю, послав в кенгуру две струи сразу. Она впрыгнула между ними, потом отпрыгнула назад, перепрыгнула сразу через обе, проскользнула снизу и снова подскочила вверх между струями. Буньипу никак не удавалось попасть в нее. Он свел оба потока вместе, так что образовалась могучая струя толщиной в два фута, от которой Серой Шкурке пришлось увертываться чудовищными прыжками.

Буньип выдохся. Он остановился, чтобы набрать побольше воздуха в легкие – без этого он не мог выдувать воду. Серая Шкурка воспользовалась моментом и бросилась к нему напрямик. Сделав последний мощный прыжок, она опустилась прямо на спину Буньипа.

Эффект был потрясающий. Буньип закачался, закинул голову и издал такой рев, что деревья задрожали и в страхе сбросили листья. По склону холма прокатился сорвавшийся камень, а страшный порыв ветра всколыхнул воды рва.

Огромные зубы Буньипа клацали, словно мечи, когда он рвал мнимых нападавших справа и слева. Тут Серая Шкурка с силой вонзила острые когти задних лап в бока Буньипа, и тот взревел уже от боли.

Буньип запрыгал по дороге, и хотя он ничуть не походил на норовистую лошадь, но, как и она, изо всех сил старался сбросить с себя кенгуру, неуклюже подпрыгивая и виляя туловищем из стороны в сторону. Но кенгуру крепко сжимала лапами его бока, представляя себя на родео верхом на быке, и даже, помахав передней ланкой, закричала "Но! Но!", настолько унизив этим Буньипа, что он чуть не вывернулся наизнанку в попытках сбросить ее. Он развернул свою голову назад и вниз и набрал побольше воздуху с явным намерением смыть кенгуру со спины. Но Серая Шкурка скользнула вперед, уселась на его шее, где она соединялась с плечами, и, схватив его голову, повернула ее так, что выброшенная Буньипом струя попала в его собственный хвост. Омываемый водой, хвост дрожал, как тростинка в несущемся потоке.

Буньип споткнулся. Теперь на него нападали и спереди, и сзади. В отчаянии он громко взревел, сделал еще один глубокий вздох, но Серая Шкурка набросила ему на шею петлю и перекрыла воду. Буньип задыхался. Он опустился на землю и успел только прохрипеть: "Сдаюсь".

Серая Шкурка спрыгнула с его спины, и они с Питером стали ждать, когда он придет в себя.

– Пожалуй, ты обошлась с ним слишком грубо, – сказал Питер, с беспокойством глядя на тяжело дышащего Буньипа.

– Это он хотел обойтись с нами грубо, – ответила Серая Шкурка. – Я же только преподала ему урок. Кенгуру дерутся лучше, чем многие воображают. В конце концов он ведь хотел нас убить.

– Это совершенно неважно. Ты нанесла удар по его гордости, ты его унизила, а это ужасно. Я собирался дать ему Волшебный Лист, и он стал бы добрым. А погляди на него теперь.

Буньип действительно выглядел удрученным, но он быстро пришел в себя и начал упрекать Серую Шкурку за неспортивное поведение.

– Ты не должна была использовать всякие там штучки с увертываниями, когда пошла на меня, – недовольно выговаривал ей Буньип. – Все рыцари настолько хорошо воспитаны, что они несутся прямо на тебя, издавая боевой клич. А вспрыгивать мне на спину! Им бы и в голову не пришло такое ребячество. Никто так не поступает, – ни рыцари, ни принцы.

– Но я кенгуру.

– Ты права, – согласился Буньип. – Сражаться с кенгуру меня не учили. Если бы я использовал вместо воды огонь, я бы, пожалуй, с тобой справился.

Серая Шкурка хотела возразить, но Питер не дал ей открыть рот.

– Возьми у меня подарок, – предложил он Буньипу. – Мне бы хотелось подарить тебе кое-что, прежде чем ты нас убьешь.

Буньип колебался.

– Дело в том, что когда я был маленьким, моя мама часто говорила мне: "Никогда не бери подарков от незнакомых людей на велосипедах". Да, именно так. И я не уверен, стоит ли мне брать подарок.

– Но ведь у меня нет велосипеда, – возразил Питер.

– Да, действительно. Хорошо, я возьму. Но это не значит, что я вас пощажу. Мне ведь платят пять долларов в неделю, чтобы я убивал всех принцев и рыцарей. Я не должен допустить, чтобы принцессу спасли. И что же это за подарок, который ты хочешь мне дать? Так и быть, я убью вас после того, как поблагодарю за него.

– Это всего только лист, но Лист Волшебный, – сказал Питер, Возьми, и ты почувствуешь себя хорошим и добрым.

И Питер протянул Лист Буньипу.

Тот взял ого и стал с удивлением рассматривать. Подарок показался ему пустяковым. Но потом он задумался. Он уже не выглядел таким свирепым, злобные глазки смягчились. Было видно, что внутри его нелепой головы происходили какие-то изменения, и он озирался, как будто в окружающем мире что-то изменилось.

– Ты счастлив? – спросил Питер.

– Таким счастливым я еще никогда не был. – Он с удивлением посмотрел на Питера. – Ты самый замечательный принц из всех, кого я когда-либо видел. И с чего это я хотел тебя убить? Да я бы просто не смог! Мне даже жаль, что я пытался убить Серую Шкурку. Я ее очень люблю.

– Правда? – Серая Шкурка достала из сумки зеркальце и погляделась в него. Она подняла лапу и отбросила назад мех, закрывавший ей ухо. Очень может быть. По-моему, я всегда была хорошенькой.

– Ты знаешь, каким делает тебя этот лист? – спросил Питер, не обращая внимания на Серую Шкурку.

– Нет, не знаю.

– Теперь люди будут тебя любить, а не бояться.

– Меня никто никогда не любил, – задумчиво произнес Буньип.

– А теперь будут.

– Я бы тоже хотел сделать вам подарок, но у меня ничего нет, сказал Буньип. – Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?

– Да, – ответил Питер. – Я хочу узнать, почему Прекрасная Принцесса сидит в заточении. Я хочу с ней поговорить. Помоги нам это устроить.

На лице Буньипа мгновенно проступил страх, но в руке у него был Волшебный Лист, и его сила постепенно изгнала страх.

– Прекрасная Принцесса будет рада с тобой познакомиться, я знаю точно. Она очень несчастна. Я раньше никому об этом не говорил. Но проникнуть в замок будет крайне трудно. Говорить с ней можно только в ее комнате. Это единственный способ. Я часто сопровождаю ее в верховых прогулках вокруг замка, но с нами всегда едут солдаты. Дай-ка я подумаю, как туда проникнуть.

Буньип почесал затылок, потом сказал:

– План готов. Каждое утро в семь часов ворота открываются, выходят два солдата и трубят в горн, чтобы все вставали. Затем они опускают мост и остаются охранять. После завтрака я подхожу к дверям и прошу позволения видеть короля, – я ежедневно отчитываюсь о числе рыцарей и принцев, пытавшихся спасти Прекрасную Принцессу. Солдаты идут к королю и докладывают ему о моем приходе. Потом они возвращаются и говорят, что король готов меня принять. Иногда, конечно, он бывает занят, и мне приходится уходить. Но такое случается редко.