Текст книги "Экскурсия в прошлое"

Автор книги: Алан Аюпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Снежные игры

– Я тоже жила на первой линейной. Училась в двадцать шестой. Когда шли домой из школы, то тоже прыгали с гаражей.

А прыгали мы все. У нас на чьём-то сарае лежала длинная доска, выступающая за край крыши метра на полтора. Эдакая площадка для прыжков. Другой её конец намертво примёрз к самой крыше и был завален снегом, так что мы не опасались за то, что он может оторваться. Мы разбегались, насколько это было возможно, и, оттолкнувшись от края доски, летели в громадные сугробы. Лично мне больше нравилось подпрыгивать на конце импровизированного трамплина, чтоб он подбросил меня как можно выше, и нырнуть в снег. Но это в свободное от школы время. Я же умудрялся прокатиться (и не раз) в дни учения. На моём пути в школу располагались две горки. Как можно было пройти мимо?! Быть у родника и не напиться?! Разумеется, я проделывал это, идя в школу, и, понятное дело, возвращаясь домой. Причём, на обратном пути времени было больше!.. Пока родители не придут, или не появятся на горизонте. Беда в том, что время там летело очень быстро, и вертеть головой, в поисках опасности, времени не было. Потому чаще всего лично я пропускал момент появления матери у горки. Приходилось надеяться на свои быстрые ноги. Дурачок!.. Можно подумать, что мать придёт не в тот дом, куда сбежал я?..

– Седьмого июня в Воркуте лежал снег. И сразу вспомнила, как мы поехали 22 июня на реку Усу праздновать день рождения и по дороге наткнулись на несколько гор белого снега. Мы залазили на эти горы и съезжали с них с криками и визгом! А по реке Усе проплывали огромные жёлто-зеленоватые глыбы льда! Меня всегда поражало то, что в Воркуте смена времён года происходит молниеносно: ещё вчера снег, пурга, а утром идёшь на работу – кругом огромные проталины, и в них – зелёная трава!!!

– Я именно в этот день, седьмого июня, прилетел из армии в отпуск. Причём вылетал из Екатеринбурга, было +28 градусов, далее из Сыктывкара +22 градуса, а в Воркуту ночью прилетел -7 мороза, свежий снежок, а я по-летнему одет… Брррр! Как вспомню, так вздрогну!.. Как домой добирался, никогда не забуду.

Ага. Я тоже этому удивлялся. Вечером вроде на санках катался, с горки на портфеле летел, а утром!!! С горки лёд облезает, как старая, змеиная шкура, и обнажаются жёлтые, мокрые доски. По ним уже не скатишься.

Весной в посёлке любил пускать кораблики по ручейкам, и смотреть, как они плывут. Когда тонули, строил новые, учитывал балласт, аж самому интересно, как это я малый понимал такие сложные вещи? Ведь меня никто не учил?! Мною вообще никто не занимался. Батя всё время на работе, мама с сестрой… А я на улице сутками…

Ещё больше поражался несоответствию времён года!.. Приезжаем к бабушке, а тут лето. И самое непонятное, почему это дети в школу ходят? Снега-то ведь уже нет?! Мало того, все ходят в рубашках и шортах, как будто лето уже настало?..

И ещё одна странность меня поражала. Здесь, на юге, воздух был какой-то пыльный, не прозрачный. Далеко невидно. У нас же Уральские горы с сарая видны были!..

– Уральские горы!!! Которые видны были из моего окна на посёлке Советском. Северное сияние!!! Морошка!!! Пурга!!! Мороз!!! Олени!!! И наша ледяная горка за домом!!!

(Фото № 33 – Морошка)

– А в нашем доме вроде была почта на первом этаже. Рядом продовольственный магазин и ещё какие-то промтовары.

Благородство и пирожки

Наискосок от моего дома находился дежурный магазин. Почему дежурный? Потому что работал допоздна. Там было два отделения. В одном стояли стеклянные витрины с конфетами, а в другом был транспортёр, который подавал картошку из окошка. На углу магазина, если стоять к нему лицом, слева от входа ближе к обочине дороги, располагался ларёк, в котором продавали пирожки. Как-то мы подошли к окошечку, а там бабушка сидит. Ну, мы и спрашиваем, мол, чем торгуете? А она отвечает, что пирожками. Мы посетовали, что и рады бы купить у неё, да только наши деньги ей ни к чему. Она так удивилась, что немедля предложила приобрести у неё по пирожку за наши деньги. Павлик, мой сосед, важно так достаёт из кармана шорт кусок зелёного бутылочного стекла и кладёт в тарелочку, будто миллион. Продавщица рассмеялась, и говорит:

– И впрямь, такие деньги мне не нужны. Их вокруг столько валяется!..

Мы, конечно же, обиделись за наши деньги. Ведь эта пожилая тётя не поняла, как ценно это стекло. Ведь через него можно спокойно смотреть на сварку и солнце при этом не щуриться.

Правда, пирожков нам тоже хотелось, а потому мы рванули домой за деньгами. Мне денег не дали, Павлику же повезло больше. Ему всегда везло. Не знаю уж почему?..

Иногда, когда денег у нас не было, но очень хотелось чего-нибудь купить, скажем, мороженое, то мы шли на охоту. Что это такое? Бродили по трапам и заглядывали под деревянные настилы. Люди очень часто роняли копейки, которые попадали в щели между досок. Доставать их оттуда никто не собирался. Это и была наша добыча. Походишь эдак с полчаса, глядишь и на два эскимо насобираешь!..

– Эскимо по 11 копеек в серебристой бумажке, а пломбир на морозе откалывался такими кусочками как звёздочки, когда откусываешь.

– Помню мороженое эскимо по 11 копеек, и молочный коктейль, и пирожное картошку.

Нет, коктейлей не пил, а если и пил, то не помню. Пирожных тоже не помню. Почему? Не знаю. Но вернусь к своему повествованию.

Однажды потерял деньги Павлик. Нам дали на эскимо, и мы тут же побежали покупать, а когда стали расплачиваться, выяснилось, что Павлику не хватает. У меня добавить нечем было. Мать без сдачи дала. Пришлось нам, ни соло нахлебавши, вернуться домой. По дороге мы очень тщательно осматривали доски, но денег не нашли. Видимо копейки упали в лужу и утонули в грязи.

Когда мы вернулись во двор, Павлик тут же принялся клянчить деньги, падать на пол, дрыгать ногами. И тут мама спросила меня, почему я не купил себе мороженое. Я очень удивился, и сказал, раз Павлику не досталось, то мне было бы очень неудобно дразнить его мороженным.

Часы и несправедливость

Тётя Рая от такого признания вручила Павлику целый рубль на новую порцию, и мы побежали покупать. Но эскимо кончилось, зато были игрушечные часы. У меня денег на часы не было, у Павлика же деньги были. Он тут же купил себе часы, и мы направились домой. Мне тоже очень хотелось иметь такие часы, и я знал, что у Павлика был целый рубль, и он мог купить и мне такую же игрушку. Однако он этого не сделал. Не купил он и своему младшему брату. А мама не дала мне денег, и я остался без мороженого и без игрушки.

Только вот история с часами на этом не закончилась. Было у неё продолжение, правда, немного позже, зимой.

Шли мы как-то со стороны шахты к себе во двор. Свернули в проулок между торцевой стороной дома и сараями. По дороге, как все мальчишки, поднимал я всякую ерунду и рассматривал. Вообще-то искал целую бутылочную пробку. Да только попадались резанные спиралью, а чаще всего вообще обрезанные под корешок. И вот поднял я одну такую пробку, посмотрел, обледенелая, резанная, жёлтого цвета, какая-то блёклая, ну, и зашвырнул в сугроб. Следом шёл Валерка, сосед из дома, кажется, № 14, не поленился, полез в снег и выкопал выброшенную мной вещичку.

– Смотри! – Говорит. – Что ты выкинул. Теперь это моё.

Я не понял, чего это он мне опять резаную пробку показывает. Говорю:

– Дай-ка сюда, посмотрю. Вроде она резанная?!

– Да ты посмотри! – Орёт он. – Какая это тебе пробка?!

Взял я у него нечто отдалённо похожее на бутылочную пробку, потёр крышечку сверху и ахнул! Это оказались часы «Ракета» со светящимся циферблатом и такими же светящимися стрелками, с календарём и с секундной стрелочкой в отдельном окошечке!!! Позже, выяснилось, что часы были золотые. А тогда я просто обалдел от такой находки, сунул её за пазуху и домой скорей, чтоб Валерка не передумал и не отобрал. Но споткнулся обо что-то, упал. Валерка возьми да выдерни эту штуку из-под меня. Гляжу, а это солдатский ремень! Кожаный! С самой настоящей бляхой, с выпуклой звездой в центре!!!

– Отдай! – Кричу. – Моё!

А Валерка махает ремнём, и лыбится.

– Не отдам! Моё. Тебе часов хватит. А хочешь, то давай меняться.

– Нет! – Кричу я, от обиды аж слёзы выступили. – Отдай! Моё! Я же нашёл!

– Нет, – возражает Валерка, – я вернул тебе часы, хоть ты их и выкинул. А ремень мой, я первый взял его.

Тут вмешался мой сосед по коммуналке Павлик Смирнов. Он на год младше меня, но покрепче был. Правда, против Валерки выглядел хиляком, но был забиякой и задирой. Подраться любил, только не любил быть битым. И сейчас он не за меня заступился, а себе ремень отобрать хотел.

– Отдай, – говорит, – не то морду набью.

Разумеется, Валерка уступать не стал. Начали они драться, я же не решился, вдруг потеряю часы?! Тут Тётя Рая появилась, и давай Павлику уши крутить!.. Ну, а ушлый Валерка на ноги, и тикать. Только мы его и видели. Ремня же этого солдатского он никогда не выносил на улицу, чтоб не отобрали.

Цветы и цветники

– Мы сначала жили на бульваре Пищевиков, дом 2. У нас был самый красивый двор во всей Воркуте. Я не шучу!!! Асфальтовые дорожки, симметричные круглые клумбы, кусты. Всё лето цветы, всё очень ухоженное. Просто Версаль какой-то!!!

Мы жили в бараке. Но я об этом ничуть не жалею. Хотя понимаю родителей, которым хотелось жить в нормальных условиях. Однажды наша соседка Света, дочка тёти Тамары, предложила нам устроить цветочную клумбу. Пошли мы в тундру и выкопали там какой-то цветок. Огромная жёлтая чаша, очень похожа на солнышко, структура стебля очень смахивала на мухомор, но за давностью лет не берусь утверждать, что так оно и было. Называли мы такие цветы между собой «Солнышком». Кроме этого странного цветка выкопали ещё и несколько наших северных ромашек. Кстати, позже, где только не приходилось бывать, никогда не видел таких громадных ромашек, как у нас на севере. Принесли мы всё это добро вместе с кусками земли, устроили на выступе под окнами у тёти Тамары, и принялись поливать каждый день. Но, увы. Цветок засох, другие же цветы так и не появились. Больше мы никогда не пытались создавать цветников у дома.

– Вспомнилась весна!.. Как бегут ручьи вдоль нашей Яновского, вниз за «Лакомку»… Даже не ручьи, а целые реки! Как при малейшем потеплении, скажем +5, Мы шли из школы без шапок и куртки нараспашку…

– А ещё осенью букеты из карликовых берёзок и ивы собирали, и эти букеты всю зиму стояли.

Цветы помню другие. Почти в каждом жилом помещении были цветы. Разные. Где огромные китайские розы с громадными фиолетовыми полураспустившимися бутонами. Где огоньки, сплошь усеянные мелкими огоньками очень ярких цветочков. В нашей маленькой комнатушке держать цветы просто негде было. Хотя мама пыталась разводить их на узеньком подоконнике. А как-то летом послала нас с отцом за удобрением в город. Чего мы там делали, я не помню. Запомнилось лишь, как мы ходили по каким-то вонючим закоулкам, какая-то тётка с черпаком набирала из каких-то чанов бурую, вонючую жидкость и наливала её в целлофановый кулёк в отцовских руках. Как батя, выйдя оттуда, сильно ругался, вылил эту дрянь, и долго-долго отмывал кулёк под краном на какой-то улице.

НЛО и прочие чудеса

Помню вкус воздуха, когда подъезжаешь на поезде к вокзалу… Воркутинский железнодорожный вокзал!.. Площадь перед ним. И почему-то запомнился аэропорт.

(Фото № 34 – Железнодорожный вокзал – А. А. Кузёма)

– Я вспоминаю один случай, не знаю, было ли такое же в других посёлках, но у нас, во втором, случилось. Как-то среди дня завыла сирена и по радио передали, что все должны выйти из домов и немедленно уходить в тундру. Мы с родителями пошли от Лермонтова по Комарова, мимо магазина «Ткани» и дальше – в тундру. Потом все вернулись. Вроде испытания какие-то, но зачем тогда людям на улицу выходить? А ещё я видела летающую тарелку. Она зависла над городом, круглая, пустила вниз 2 луча. Потом странным образом 2 луча оторвались от неё, и ушли вниз, а тарелка растворилась!

– Летающую тарелку я тоже помню. Я тогда ещё маленький был, но помню. Мы тогда во дворе играли допоздна. Двор был очень многодетный. Из 8-ми квартирного дома, 17 детей! Очень красивое зрелище было.

– А ты-то что подумал, когда тарелку увидел – ведь ты был маленький, ты не знал, что это НЛО? Я-то подумала тогда, что это самолёт упал – так всем и рассказывала! А ведь если подумать – то самолёты в воркутинском небе мы видели не часто.

– Аэропорт работает, самолёты летают, но только Аннушки, а на счёт НЛО – я и сейчас твёрдо уверен, что это была летающая тарелка, я её вместе с родителями наблюдал, мы вечером шли из гостей домой…

– Помню. Я тогда жила на улице Лермонтова. Рядом с нашим домом проходили железнодорожные пути, и когда случилась эта тревога, мы с папой и моей сестрой пошли по этим путям, а мама тогда лежала в больнице. Предупреждали, чтобы все находились на достаточном расстоянии от телевизионной вышки. А с домов сказали выйти потому, что волна могла принести разрушение.

– А как же люди? Ведь где испытания – там радиация. А мы летом, в тундре, беззащитные… Я тоже что-то слышала о бомбе, но поверить трудно, что людей так просто – на улицу…

Да, я тоже это помню. Насчёт тарелки не знаю, не видел. Но самолёт, летящий низко-низко над землёй, что всё было видно: и кабину, и лётчика, только вертящихся винтов не было, да звёзды на крыльях отсутствовали. Это точно. Да и цветом этот аппарат резко отличался от всех виденных мною до сих пор – серый он был какой-то.

Павлик Смирнов бросился к сараю, чтоб оттуда лучше видеть, и пока он карабкался, я взобрался на стол, что находился во дворе практически в центре, и давай прыгать, кричать, руками размахивать: «Самолёт, самолёт, ты возьми меня в полёт!». Лётчик наверняка нас видел, но даже не качнул крыльями. С тех пор я заболел самолётами. Мне хотелось летать. Но, увы!.. Судьба распорядилась иначе. А мечта осталась несбывшейся мечтой.

И в тундру нас несколько раз выгоняли. Весь посёлок. Только вот зачем? До сих пор не пойму. Никто правды не знал, а потому слухов было выше крыши. Кто говорил, что беглых зэков ищут!.. А зачем народ в тундру тогда надо было выгонять? Кто говорил, что учения идут и опасаются, чтоб ракета на посёлок не упала. Можно подумать, будто ей не всё равно где падать?! С таким же успехом она могла упасть где угодно, в том числе и в тундре. Кто-то предполагал испытания ядерной бомбы. Но какая разница в таком случае жителям, где быть?

Помню, мы с соседями уходили далеко в тундру и собирали ягоды, чтоб время зря не пропадало.

(Фото № 35 – Ягодник)

В одной из таких вынужденных прогулок дядя Серёжа Смирнов нашёл у подножия одного холма здоровенный и тяжеленный молоток. Честно говоря, холма я не помню. Зато помню точно, что там был столб. Его все называли высоковольтным, потому что к нему тянулся толстенный провод. А сам столб был не просто торчащей деревяшкой, а с четырьмя распорками по сторонам, которые его поддерживали, да ещё и обрезками рельс укреплённые. Вот у распорок этот молот и лежал. Дядя Серёжа взгромоздил его себе на плечо и потащил домой. Взрослые сказали, что это кувалда. Откуда она там могла взяться?! Ума не приложу?.. И на кой она понадобилась нашему соседу? Он ведь работал в забое?..

«Злачные места»

– А ещё мой любимый ДКШ, зеркальный зал. У нас репетиции по бальным танцам проводила Татьяна Александровна Мигунова!! Почти 10 лет ДКШ был родным домом… Такого Дворца нигде не встречала…

– Ага, Зеркальный зал, мы туда на бальные танцы ходили.

– Да, сам ДКШ! Действительно, Дворец! У моего брата там свадьба была – красотища! Ребята, я плачу…

– А кто помнит «комнату школьника» во втором? Комната размещалась в подвальном помещении малосемейки. Это слева по дороге от магазина Ткани по направлению к дому культуры. Я слышал, его больше нет. Но корпуса, то остались.

– Дому культуры уже давно пришёл конец, слышал, что новые владельцы ОАО «Воркутауголь» распродают свои активы, в том числе и дом культуры. В Воркуте строительства не ведётся никакого, оконные и дверные блоки не нужны, мебель – огромная конкуренция.

(Фото № 36 – П. Комсомольский, начало 60-х, Дом культуры – А. А. Кузёма)

Да, наш дом культуры я помню плохо. Но вот один такой вечер остался в моей памяти.

Нас принимали в октябрята, следовательно, сие происходило либо в конце октября, либо в ноябре сразу после каникул. Нас привели в раздевалку дома культуры для проведения ритуала приёма. В гардеробе мы разделись, я же слегка замешкался, не зная, куда девать шапку. Пальто моё забрали и я, как дурак, остался с ней в руках. Оставлять шапку на барьере мне не хотелось, вдруг бы пропала, батя непременно схватился б за ремень, пришлось запихивать её за пазуху. Вот в таком виде, в белой рубашке с погонами, на которых красовались золотые самолёты, правда, кривые и не очень-то похожие на настоящих, в тёмно-синих форменных брюках и с шапкой на пузе, я занял своё место в шеренге первоклашек. И тут мой схрон был обнаружен. Учительница приказала немедля отнести шапку в гардероб, но там никого не было, и мне ничего не оставалось делать, как просто положиться на судьбу и бросить её на ближайший стул в фойе.

Церемония посвящения нас в ряды советских школьников закончилась соревнованиями, в которых я принял посильное участие. И если от других соревнований мне удавалось увильнуть, то от этих открутиться никак нельзя было. Тем паче, что оно было до невозможности простым. Надо было сделать самолётик из бумаги и на сцене, специально для этого разрисованной мелом и подписанными названиями городов. В самом верху располагалась Москва. После этого участники по команде запускали свои изделия. Чей самолёт улетит дальше всех, тот и победил. Лично меня никто не учил, как делать эти самолёты, а потому я соорудил нечто мощное, эдакую летающую крепость из бумаги, разрисованную кривыми толи красными, толи зелёными звёздами!.. При первом же запуске мой шедевр рухнул как подкошенный мне под ноги, не долетев даже до первой полосы. Последовавшие за этим ещё две попытки были с тем же результатом.

Тут надо сделать небольшое отступление и кое-что пояснить.

Так получалось, что у меня всегда было всё наоборот. Не так, как у всех. К примеру, все мои одноклассники на уроки рисования и труда приходили с пачками красивой цветной бумаги, у меня же такой не было. Почему-то родители не смогли купить её. Толи дефицит это был, толи очень дорого. Не знаю. Проблему эту отец решил по-своему. Он купил краски, кисточку и принялся раскрашивать альбомные листы. Что из этого получилось?! Думаю, никому не интересно. Мазки кисти ярко выделялись на неоднотонном поле листа. Причём, отцу лень было красить лист с двух сторон, не говоря уже о тщательности раскраски, поэтому с другой стороны он был девственно бел!.. А цвет мне приходилось угадывать по отдельным, ярко выраженным пятнам краски. Самолётики, вырезанные из конфетной фольги, выглядели не лучше, потому что отцу некогда было искать трафарет, чтобы вырезать красиво. Вот поэтому на всех соревнованиях я старался не высовываться. Очень уж не хотелось демонстрировать свою несостоятельность. Точнее, родительскую. Так и с подушечкой для звёздочки получилось. У всех были пышные, красивые ярко-красные банты, и лишь мне прикололи нечто неудобопонятное, похожее одновременно и на красную тряпицу, с аккуратно обмётанными краями, и на морщинистый, в складках, плохо отглаженный поросячий пятачок. Ну, и в довершение всему в конце утренника мне вручили книжку, на обложке которой красовался мальчишка, летящий верхом на двойке. С тех пор я возненавидел книжки. Добило меня отсутствие моей шапки на стуле!.. Правда, её потом нашли, но это было потом!..

(Фото № 37 – П. Комсомольский, улица Комсомольская № 35, слева виден детский сад)

Детская комната

– Я помню «комнату школьника». Там репетировали ребята из ВИА из школы № 13.

Да, я тоже побывал в одной комнате подобного типа. Правда, всего один раз!..

– Акция «вечерний детский сад» проходила в помещении детской комнаты в одноэтажном доме за моим сараем, где с одной стороны был ЖЭК, там же была изостудия (я её посещала), посередине – сберкасса, а справа – та детская комната. Её посещали дети тех родителей, которые боялись оставить их одних дома. Туда ходили и мои подруги Оля и Таня Сывенко. Я, как – то, за ними пришла и покаталась на карусели. Было странно видеть карусель в помещении. – Рассказывала Тамара. – Зимний день длился с 10 до 14, в 15 часов было уже темно (вновь приезжие считали, что наступила ночь). Зато белые ночи летом не давали спать. Солнце заходило всего на час. Хорошо бы было, если в твоём произведении был указан год, когда это произошло. Читала и видела наш Воркутинский посёлок. Его уже почти нет.

На каникулах времени было много, и чтобы мы праздно не шатались по улицам, нас отдавали, вернее, отправляли в «Вечерний детский сад». Настоящего названия этой акции и того учреждения моя память не сохранила. На самом деле это и был самый, что ни на есть, настоящий детский сад. В раздевалке стояли шкафчики с утятами, собачками, лошадками и прочей живностью на дверцах. Большая столовая, утыканная маленькими столиками и рассредоточенными вокруг них такими же маленькими стульчиками. Игровая комната. Вот тут было что посмотреть. Игрушки мне, правда, никогда не доставались. Не любил я драться из-за них, а по-другому добыть их было нельзя. Вот и ходил я из угла в угол в поисках приключений. Однажды мне повезло, и я на минуту завладел самым настоящим тепловозом с прожектором над кабиной машиниста, с несколькими вагонами, со стрелкой и даже стрелочником с фонарём в руке и выдвигающимся из будочки при приближении поезда. Только вот насладиться этим не довелось. Тут же появился один очень умный мальчик и предложил мне дать ему вагончик покатать. Я жадностью не страдал и позволил. А через мгновение оказался в стороне от событий, разыгравшихся на железной дороге.

Ещё там была карусель. Только вот моторчика у неё не было, а потому следовало раскручивать вручную. Однако это было не интересно. Кому-то же приходилось бегать вокруг, толкая саму карусель и катая находящихся на ней. Я придумал раскручивать её иначе. Стоя на самом круге можно было ногой отталкиваться от внешнего бортика, держась за боковую стойку, по принципу самоката. Тот, кто катался на подобном транспортном средстве, меня поймёт. Именно у самокатчиков я и подглядел этот приём. Таким образом, не надо было бегать вокруг, катая других, а принимать деятельное участие в общем веселье. Тем более, собравшись несколько человек можно было раскрутить довольно быстро. Что я и предложил. Через миг все игрушки были брошены, и народ бросился кататься. Карусель раскрутилась очень быстро. Тогда я просто уселся на освободившегося поблизости коня. Но вот хозяин его, отошедший на несколько минут к стойке, чтобы помочь в ускорении верчения, вернулся, и ему почему-то очень не понравилось, что его лошадь оказалась занятой. Мы не дрались, только поговорили немножко. И я решил, что тут так же пора завязывать, пока паровоз стоит на путях одиноко. Тем более что все стойки заняты, желающих раскручивать карусель хоть отбавляй. Решено, сделано. Миг и я лечу с крутящейся карусели. Ещё мгновение и заветная игрушка у меня в руках. Но тут произошло непредвиденное. Тот, кто играл железной дорогой до меня, так же прыгнул следом, чтобы не допустить к своим владениям какого-то самозванца. Ему не повезло. Он подвернул ногу и, поняв, что не успеет, завопил, как триста бегемотов. Не знаю, могут ли бегемоты орать.

Меня отругали и, как положено, наказали, отправив в совершенно пустую комнату.

Здесь так же было интересно. На столике стоял хоккей. Вместо шайбы на поле покоилась чёрная шашка. Маленькие игроки так и приглашали к себе. Но одному играть в такую игру никак нельзя. Я тихонько выглянул в игровую комнату и поманил пальцем своего соседа по квартире и товарища в уличных шалостях по совместительству. Увидев, какое сокровище тут сокрыто, Павлик обалдел и, прежде чем я успел его остановить, с воплем вылетел в игровую. Поиграть, как вы уже догадались, мне не пришлось. Тогда я отправился изучать прочие помещения этого странного детского сада.

В одной из комнат предо мной открылась картина облачения деда мороза. Здоровенная тётка, работница общепита, натирала свёклой щёки, а две других, привязав к её животу громадную подушку, напяливали сверху шубу. От удивления я стоял разинув рот. Меня заметили не сразу, но зато очень быстро прогнали. Мне ничего не оставалось делать, как вернуться в игровую. Все игрушки, все места на карусели, в общем, всё было занято. Делать было совершенно нечего. Я откровенно скучал. И тут заметил в углу аквариум. О! Как это было здорово. В зеленоватой глубине, слегка подсвеченной сверху лампочкой, лавируя среди водорослей, плавали самые настоящие рыбки. Они подплывали к границе, отделяющей наш мир от их мирка, и смешно, разевая свои беззубые ротики, тыкались в стекло. Потом ныряли вглубь и исчезали в гротах на дне аквариума. Из отдалённой подводной пещеры величественно выплыла рыбка вся в шевелящихся плавниках. Она чинно подплыла к стеклу и укоризненно на меня посмотрела. Потом повернулась и принялась плавать туда-сюда, вдоль стекла, как бы предлагая рассмотреть себя со всех сторон. В созерцании подводного царства я был не одинок. Вскоре слева от аквариума появилась маленькая девчушка. Она всё время задирала голову, так как была совсем маленького росточку. Справа оказался мальчишка с точностью до наоборот, длинный и худой. Он то и дело заглядывал в воду сверху. Мы так были поглощены созерцанием золотых рыбок, что даже не разговаривали. Это зрелище меня так увлекло, что я напрочь забыл про все игрушки в мире. И поэтому не сразу понял, что все куда-то исчезли. Только когда воспитательница взяла меня за руку и потащила прочь от подводного мира, я очнулся и хотел, было, возмутиться, но было уже поздно. Меня поставили в круг, как и всех. Стало совсем скучно. Все орали, как ненормальные, а я глазел на ёлку и мечтал поскорее вернуться к рыбкам. И тут в комнату вошёл дед мороз. Он начал кривляться, пританцовывать, топтаться, делая вид, будто пляшет, хлопать в ладоши, издавая при этом своими рукавицами звук выбивания ковра. И тогда я сказал, подвернувшемуся как раз под руку, Павлику, что это не дед мороз, а наша повариха. Он на меня жутко обиделся. Обозвал вруном и призвал в свидетели соседа Сашку рыжика (нашего соседа из дома № 12, кажется). Такого оскорбления вынести я не мог, а, потому, схватив их обоих за руки, потащил к деду морозу под ёлку. Выбрав мгновение, когда тот остановился, я сильно дёрнул его за шубу. Он недоумённо обернулся. И тогда я громко, чтобы слышали эти не верящие, спросил:

Тётя, зачем вы нас обманываете? Ведь это вы украли шубу настоящего деда мороза и в столовой переоделись. А настоящий сгорел. Я сам это видел…

Через несколько минут я бежал по ночному посёлку домой в совершенном одиночестве. И лишь круглая, щербатая луна, моя постоянная спутница и проводница со школы, смотрела на меня с чернильно-чёрного неба, улыбаясь своим голубым, щербатым ртом.

А вот и то место, где когда-то был этот детский рай!..

(Фото № 38 – Муз. Школа 1968)