Текст книги "Экскурсия в прошлое"

Автор книги: Алан Аюпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Летняя тундра

– А я запомнила много ромашек, я всегда их любила и сейчас обожаю. Тундру, пеструшек, которых ловили руками. Чучело оленя с которым все фотографировались в парке, а потом и возле фонтана на улице Ленина.

– А мятлик не забыли, как собирали по тундре? Норма была 400 грамм, а семена лёгкие-лёгкие, и мы подсыпали немного песка для веса. Трогаю указательный палец сбоку, немного грубоватый, толи от мятлика, толи от ручки.

– Замечательные места! Родина! И этим всё сказано. Так хочется хоть на недельку вырваться туда. Всё вспоминается с теплотой – и как в младших классах собирали мятлик (а это оказалась щучка), и летом футбол, зимой хоккей во дворах. Посёлок Тундровый, улицу Угольную, как соседи лук выращивали в огородике, и как редиску рвали на Тепличном. Всё, сейчас расплачусь, извините…

– Я помню, как собирали в школе мятлик – такие метёлки с травы – в целлофановые пакетики. Бродили по тундре в овраге. Так и не знаю, зачем и куда этот мятлик нужен?

– Мятликом мы называли метёлки с семенами – это травка, которую кушают коровки. Его собирали как семена, которые высевали в совхозах на Сейде, Мескашоре, и на Молоканке, станции «Песец». Причём он давал неплохие урожаи.

– Мятлик я тоже помню. А ещё ходили по квартирам и собирали макулатуру. А после первого сентября обязательно всей школой ходили на природу на седьмое небо возле рудника.

– Вспоминаю: сугробы, как мы прыгали в них с крыш сараев в посёлке рудник, кто дальше; как катались на лыжах в мороз по тундре, а осенью месили глубокую грязь в резиновых сапожках, и шли след в след; как мама завязывала меня поверх шубы пуховым платком, когда я шла в школу в пургу и мороз, как в школу не шли, а катились на пятой точке с горы прямо до окон школы! Огромные тучи комаров в тундре, и красивые грибы!!! Конечно седьмое небо рудника, и, конечно, мятлик…

– А как насчёт «плавания» на плотах весной в тундре? Снег тает, воды много… Обуваешь резиновые сапоги, хотя они не помогали, всё равно воды наберёшь, запасаешься длинными палками, чтобы было чем отталкиваться, и вперёд, «в плавание». А ещё, помню, любили ходить по трубам.

Дворец пионеров

– А когда строился Дворец пионеров, мы старшеклассники, убирали строительный мусор! Бегали на каток за линию, на улице Шахтной, прыгали с крыш с сараев за 7 магазином, в актированные дни ходили в кино «детям до 16 лет». Или катались по городу на автобусах «Городское кольцо», когда из-за морозов, гулять совсем было уже не возможно. И «Лакомка»… Всё это было… Было… Было детство, юность, и мы были так счастливы!

– Зимний сад во Дворце пионеров. Ужасные походы всем классом к стоматологу, ледяной городок был как раз напротив нашего дома по улице Ленина. Мы с братом гуляли в овраге и приносили домой грибы и голубику. Очень хорошо помню первый день в тридцать пятой школе. Это был пятый класс, и я уже приготовилась к положению новенькой, вся такая колючая и настороженная. Но меня так просто приняли, что в первый же день, и впервые в жизни, я получила замечание в дневник. За то, что рисовали с Анжелкой карикатуры на Евпатия Коловрата. Мама была в шоке!

– Город детства и юности. Вспоминаю с грустью и теплом! Как там было хорошо! Мы любили школу, наших учителей, любили дворец пионеров, построенный для нас, и где мы чувствовали себя хозяевами, приходи, когда хочешь, в любой кружок, секцию или студию, и тебя примут, и тебе рады!

Дворец пионеров помню. Был я в нём дважды. Первый раз, когда там шла стройка, и ничего хорошего там не было. Второй раз, когда нам делали экскурсию по нему. Боже, как там было красиво! А какой спортивный зал!!! Больше ничего не помню, настолько он меня поразил.

– Да, дворец Пионеров помню хорошо! Меня не взяли в танцевальный кружок – якобы толстая, не прошла кастинг! А из бассейна тоже вылетела – несоблюдение дисциплины. Тренером там была тётка жуткая, и не помню, как звали! Но больше всего во дворце пионеров, помню, кафе – там было такое классное, мороженое, и мы его после бассейна, с мокрой головой, ели, а тренер приходила и гоняла нас.

Футбол и мореплаватели

– А деревянный стадион, который сожгли. Я ещё помню, как с папой ходили на футбол. А деревья, которые просто проросли в парке.

На футбол ходил и я. Сам матч я, разумеется, не помню. Одного не мог уразуметь мой детский ум, какого фига 22 взрослых идиота бегают за одним мячом?! Скучно мне стало. Так вот, о первом в своей жизни футбольном матче. Там, за полярным кругом. Люди везде и всегда остаются людьми. Правда, игры меняются. Но тут уж ничего не попишешь – каждому времени свои игрушки. Кому атомные бомбочки, а кому нейтронные. Как пел Юрий Антонов «Всему своё время, каждому своё».

Опять меня занесло. У нас тогда очень любили волейбол. Просто, легко, доступно, по деньгам каждому. Играли в него сутками напролёт. Да и как иначе?! Ведь лето всего два месяца, а потом опять снега, снега, снега! Пурга да метель. Тут уж не до волейбола. В шубе не попрыгаешь. Да и руки к мячу прилипнут, если этот самый мяч вообще смог бы выдержать тамошний мороз. И как бы то ни было, молодёжь отдыхала. А что ещё можно было? Один кинотеатр на весь посёлок, да и то в нём одно и то же показывают. Всё по сотне раз пересмотрели. В тундре не погуляешь. Комары сожрут. Хорошо если хоть скелет домой добредёт!..

Кстати, о кинотеатре… Помнится, моё детское понимание мира никак не могло понять, зачем люди по окончании фильма аплодировали? Это же не театр? Актёров здесь нет, разве что на экране!.. Кто-то мне объяснил, что это уважение к тем, кто создал фильм, и киномеханику, за хорошо проделанную работу. В то время часто плёнка рвалась, некоторые киномеханики пускали плёнку задом на перёд, или вообще путали куски. Так что были основания обижаться на них, были основания и хвалить.

Теперь, спустя много лет, приходится наблюдать за деградацией кинотеатров. Если раньше туда ходили отдыхать, посмотреть хорошее кино, приятно провести время, то нынче!.. Пожрать попкорна, попить пивка, поплеваться семечками, позажиматься с девицами и так далее, и тому подобное… Раньше в кинотеатрах по громкой связи правила поведения читали, знакомили, так сказать, с культурой поведения в общественном месте. Заходя в помещение, мужчины должны были снять головной убор, женщинам дозволялось оставаться в платках. А нынче, кто об этом помнит?!

– В конце улицы Комсомольской, позже улицы Свердлова, по правой стороне находился кинотеатр «Мир». – Вспоминает Тамара. – Если завернуть за него направо – будет спортзал «Юность». Дальше, на параллельно Комсомольской, улице находился новый Дворец культуры и школа 33. Вверх по этой же улице слева находилось 2 новых пятиэтажных дома – основа будущего квартала Заполярного для современной поселковой молодёжи.

Да, комаров кошмарных помню… И волейболистов… Кстати, ещё один ориентир – напротив милиции и вечерней школы находилась ещё одна детская горка. Это почти у моего дома было, через дорогу. Там же перед горкой была волейбольная площадка. Я любил сидеть на заборчике и смотреть, как взрослые играют.

И, тем не менее, я лично очень любил ходить в тундру. Забирался на самый высокий холм и смотрел, смотрел, смотрел. Как будто впитывал в себя всю эту красоту. Обожал валяться, кувыркаться во мху. Вы никогда не пробовали? Жаль. Вот это действительно жаль. Куда там матам и борцовским коврам. Да и спрятаны они в спортивных залах. А тут сколько тебе угодно, без ограничений. Катайся себе и никуда не свалишься. Нет, тут я не совсем прав. Всё же надо быть осторожнее, так как можно случайно скатиться в речку, которая тихо журчит у подножья холма. Вы скажете, что можно с другой стороны холма кататься? Конечно, но речка хитрая, она своими рукавами-ручейками огибает практически каждую себя уважающую сопку. Утонуть не утоните, а вот остынете мгновенно. Очень эффективное средство для отрезвления горячих голов.

– Помнишь памятник Ленину, вот за ним и был дом Оли Дёминой. Она жила в коммуналке с Генкой Ковалёвым. Я жила не в центре, а ближе к старшей школе. Центр у нас мог считаться продовольственный магазин. – Рассказывала Ольга Нику.

Но, вернёмся к футболу, о котором ещё ни одного слова не сказано. В тот день было жарко, где-то градусов 19, а может и все двадцать. Меня с утра уведомили, чтобы далеко от дома не уходил, не вымазывался, вёл себя хорошо. Ну, как Серёжа из стихотворения Евгения Света.

Нарядили меня в синенькие штанишки, с беленькой рубашечкой. Нашли, во что пацана наряжать. Вышел я такой красивый во двор, а там Павлик с рыжиком давай надо мной хохотать. Ещё бы. Они-то в трусах непонятного цвета – лазай, где хочешь. А мне ходить и то страшно. Стою столбом на крыльце, дурак дураком. Они на качели, а я завидую. Они каски с коногонами напялили, и давай уголь в сарай лопатами кидать, а я слюнки глотаю. А тут, как назло, мой одноклассник появился, Вовка Червяков. Может Димка, не помню. Увидел меня и кричит:

– Пошли на паровоз!

А я ему:

– Какой паровоз?

– Да на запасные сегодня ночью загнали.

– Не могу. – Говорю, а у самого аж слёзы от обиды.

Эти два дружка мгновенно уловили суть. Бросили свои качели с лопатами и к Вовке. Тот хвост распушил и повёл их к заветному паровозу. Какая душа вынесет такое издевательство?! Я не стал долго раздумывать, а просто спрыгнул с крыльца и за ними. Ну что может случиться плохого, если я только одним глазком взгляну на паровоз. Рубашка от этого чёрной не станет. А то, что со двора ушёл, так это мелочи, главное – чистым остаться. Вот так размышляя, догнал своих друзей и мы побежали, чтобы успеть вернуться домой, и никто не заметил бы нашего отсутствия.

Паровоз действительно стоял в тупике. Только загнали его туда явно не этой ночью, а с недельку назад. Впереди блестела очищенная от копоти и грязи звезда. Да и весь он был какой-то подозрительно чистенький. Я осторожно потрогал поручни и посмотрел на руки. Сажи почти не было, ну совсем чуточку… Тут над моей головой раздался ликующий вопль Павлика. Он из кабины выбрался в тендер и теперь сидел на краю очень высоко над землёй. Я не выдержал и влез внутрь…

Вы никогда не бывали в паровозной топке? Зря!.. Нет!.. Нет!.. Разумеется, не в горящей!.. Как вы могли подумать!.. Классно! Представляете, как там хорошо играть в прятки?! А сколько там интересного!.. О! Вы много потеряли. Если вдруг выпадет такая возможность, то не примените заглянуть. Получите массу впечатлений.

Поиграли мы совсем немного, темнеть только начало. Хотя здесь это понятие весьма относительное. И тут появились моя и Павлика мамы… Этот дурачок выскочил из паровоза и в рёв, а я в другую дверь, да задами, за сараями, по свалкам домой, мол, никуда не уходил, ничего не видел, ничего не знаю. Возвращаются тут они, погоняя несчастного Павлика длинной хворостиной, как козлёнка какого-то, а я спокойненько так сижу себе на самом краешке качели, с понтом дела, катаюсь. И вдруг они замерли соляными столбами. Стали и глядят на меня, как будто никогда в жизни не видели. А я так им:

– Что случилось? Куда вы все подевались? На футбол пора идти, а вас никого нет.

Наверное, правы были предки, говорившие, что «молчанье – золото». Но я тогда ещё об этом не знал. В общем, футбол прошёл без меня.

А на следующий день меня вновь вырядили, как чучело огородное. В гости мои родичи собрались. Я, разумеется, наученный вчерашним горьким опытом, как шёлковый вдоль крыльца хожу, ни к чему не прикасаюсь, никуда не присаживаюсь. От грязных мальчишек на десять шагов держусь, подальше. Им тоже скучно со мной. Пошептались они, да и сгинули куда-то. Хожу я так по двору, как зэк по камере. Тут тётя Рая, Павлика мамка, высунулась в окно и зовёт этого оболтуса. А я так это ехидненько, нема, мол, вашего красавца. Тут и моя мама вышла на крыльцо. Смотрит, какой я приличный, да порядочный, и говорит, поди-ка найди этого паршивца. Ну, я и пошёл. Иду по посёлку, заглядываю во все дворы. Нет его нигде. Шёл довольно долго. Когда гляжу – забор. Не такой, за каким заключённых содержат, другой, с дырками. А за забором стадион. Ну, поле такое громадное, а вокруг скамейки в несколько этажей. Но не это меня привлекло. Там, за одной из трибун находилась пожарная яма. Очень глубокая и довольно-таки обширная. Вода в ней от мазута не отличить. Хотя может именно он там и был. И плавает в этом рукотворном бассейне здоровенная шпала. На ней, как на коне верхом, сидят 5 пацанов. Весёлые такие! У меня аж челюсти от зависти свело. Кто ногами, кто руками, кто досточкой, гребут, к берегу пытаются причалить. Но корабль у них капризный оказался. Он плыл куда хотел, да только не туда, куда желали новоявленные мореплаватели. А на берегу стоит и вопит во всю глотку мой сосед Павлик. Тот самый, которого меня послали найти. Опасаясь быть втянутым в эту грязную лужу, я решил спрятаться и подождать событий здесь за забором. Благо, меня никто не видел. Покорители морей сидели ко мне затылками. Павлик, правда, мог увидеть, но ему не до того было. Он требовал пришвартоваться немедленно. Но шпала крутилась ровнёхонько в самом центре водоёма, делая круги, как кит вокруг селёдки. Лишь время от времени, слегка приближаясь к пустынным берегам. Павлик надрывался. Он среди нас был самым сильным. Грозился! Но что могли поделать моряки, если шхуна потеряла управление?!

(Фото № 61 – П. Комсомольский стадион начало 60-х годов – А. А. Кузёма)

Я уже было, вознамерился высунуться и позвать соседа домой, но тут импровизированное судно снизошло до требований, оставшегося на берегу, капитана и приблизилось к суше настолько, что Павлик от радости запрыгал на месте. Шпала медленно, очень медленно подкралась почти к самому берегу и в тот момент, когда Павлик занёс ногу, чтобы вступить на палубу, резко увернулась и решительно стала отдаляться от берега. Тогда мой сосед сделал героический поступок. Он просто прыгнул. И вы знаете, удачно! Его ноги коснулись просмолённой поверхности доски, и!.. Ну не учёл он того, что скользким окажется путь моряка. От соприкосновения бригантина вздрогнула и перевернулась, сбросив с себя весь экипаж. Туча чёрных, грязных брызг фонтаном ударила в небо. Я от неожиданности выскочил из своего укрытия и бросился к луже. Некоторое время по поверхности расходились масляные, жирные круги. Потом из чёрной мути возникла первая голова. О том, что это голова, можно было только догадываться. Вслед стали появляться другие. Они выныривали и вновь уходили под воду. Плавать из них никто не умел. Я сам не владел таким искусством. А потому стоял, разинув рот, и не знал, что предпринять, и кого позвать на помощь. Чёрные руки пытались ухватиться за скользкую шпалу, но это лишь придавало последней дополнительное ускорение, от чего она решительно, сначала приблизилась, а затем и причалила к берегу. В этот момент я боковым зрением, каким-то невероятным чутьём, увидел огромную катушку с кабелем. Со всех ног бросился к ней, схватил кабель двумя руками и потащил на себя. Катушка покатилась прочь к трибунам, раскручиваясь. Я же ринулся к луже. Стоя у самого края, как только мог, размахнулся и швырнул конец кабеля в воду. Кто поймал первым, не знаю. Да и не смог бы я узнать его, ни при каких условиях. Цепляясь за провод и друг за друга, все отважные моряки выбрались на «необитаемый остров». И первое, что они сделали – это бросились меня обнимать…

Воспоминания

– Город детства и юности! Только хорошее… Друзья бескорыстные, с которыми можно было обо всём… Город в огнях. Улица Ленина, Ленинградская, Ломоносова, Московская… Да, и многие другие. Можно было гулять ночью и не бояться ничего, восхищаться лёгким падающим снегом, который таял на губах… Боже, как это было прекрасно!.. Всё помню!.. Ценю и никогда не забуду!..

– А на Новый год вокруг фонтана у ДКШ делали огромные ледяные фигуры зверей, и по ним можно было лазать!!!

– Кинотеатр «Родина» на московской. Попкорна не было, зато полные карманы семечек и пломбир в вафельном стаканчике.

– Я помню очень многое. Помню, как ездил на военной санитарке в Загородный детсад, как получили, а потом переехали в двушку на бульваре Пищевиков 18 «А», как ходили с друзьями во дворец пионеров на спортивную гимнастику к Зыкову Виктору Ивановичу, в плавательный бассейн. Сколько было интересных кружков в доме пионеров. Помню свою школу 35, в которую пошёл в первый класс в 1970 году, свою первую замечательную учительницу Алевтину Васильевну Попову. Помню всех своих одноклассников. Помню, как ходили с Эдиком Мазно в дом Шахтёров в филателию. Мятлик, пеструшек, снежные лабиринты, хоккей в сорокаградусный мороз, «Эскимо» по 11 копеек, кинотеатр «Родина», особенно первый показ «Джентльменов удачи», лодки в парке, тундру, короткое лето, длинную зиму, спутник в руке памятника возле горного техникума. Всё вспоминаю с любовью и со слезами на глазах. Ностальгия.

(Фото № 62 – Кинотеатр «Юность» – А. А. Кузёма)

Да, такого эскимо, как в Воркуте, я не видел больше никогда, не говоря уже о том, что на вкус даже близко не попадалось. В золотой фольге, на круглой палочке, срезанный конус, если, конечно, так можно сказать. А под фольгой такой желанный, манящий, вкуснячий шоколад!.. А под ним!..

– Воспоминания лишь тёплые… И почему-то грустно от них… Сияние северное!.. Этим всё сказано! Да мы просто счастливчики, что видели это чудо природы!!!

– Белые ночи… Оленеводы… И, конечно же, наша мощная пурга!

– Ну а каток в посёлке Северном, куда мы почти целым классом отправлялись каждое воскресенье в 6 утра – это вообще тёплые воспоминания. С мальчиком за ручку, музыка поёт, я даже помню какая. А ещё Воркутинский вокзал, когда после лета приезжаешь, какой – то особый запах и серость, серость… И ночи, которые будут ждать тебя ближайшие 10 месяцев.

– А ещё ходили за Северную шахту по висячему мосту снежные лавины пускать. После пурги нависали большие сугробы. Встанешь на край сугроба на горке, и прыгаешь, пока всё не рухнет. Летишь кубарем с кучей снега и народа, кто где. Только руки и ноги мелькают. Ну и, конечно, на санках и лыжах с горы!.. Здорово!..

– Уехали из Воркуты, когда я окончила седьмой класс. Те, кому за сорок пять, пятьдесят, наверное, помнят такую фамилию Коган Аркадий Израилевич. В его руках было всё снабжение Воркуты. А мой отец был сварщик от бога, только он ремонтировал Кагановские машины. И вот когда мы уже были на вокзале, приехало столько машин и все сигналили долго-долго. Я была невероятно горда за такие проводы… Так хочу вернуться в детство…

– Жила на квартале Заводском. Тундра совсем рядом, с ребятами жгли костры, жарили сало с хлебом, пекли картошку… Здорово было!!! Также охотились в детстве за леммингами, искали их норки. Всей семьёй ходили по грибы по мягкому, родному мху, морошку и голубику собирали. А вкус морошки незабываем!!!

– Благодаря Воркуте, знаю тундру, и помню, как мы с папой привозили столько грибов, так много я нигде не собирала…

– Летом запомнилось неприятное – атаки гнуса! Этих садистов запомню на всю жизнь – злейшие комары-мутанты, нападают стайкой, жужжат громко и очень больно кусают.

– Запомнилось, что ехал в автобусе, покупали билет в центре салона, там стоял прозрачный купол типа копилки и бобина билетов.

Хм!.. Не помню, где именно был аппарат, но я лично в окошко с билетами не посмотрел. А оно пустым оказалось – билетов не было!.. В автобусе был кондуктор. Услышав, как загромыхала монета в пустом чреве кассы, она обернулась (в момент оплаты женщина стояла к нам спиной, разговаривала с водителем), улыбнулась и, подойдя, оторвала билетик, вынув бобину из сумки. Только после этого я обратил внимание на пустое окошко. Увидев моё расстроенную физиономию, женщина ещё раз улыбнулась, извинилась, показав на бумажку, прикреплённую на стекле над кассой. Только тогда я ещё читать не умел. Отец достал другой пятак и заплатил. Кондуктор отказывалась, но отец объяснил очень просто, мол, мы сами виноваты, сначала делаем, потом смотрим, что вышло.

А мне так хотелось получить билет из кассового аппарата!..

– Помню, как с подругой поехали в город на железнодорожный вокзал, а там продавали тушь немецкую с зеркальцем… Вот счастья-то было, импортная, не Ленинградская!..

– Вспоминаю поезд «Москва-Воркута», каждый год весной до Москвы, через три месяца назад до Воркуты. Перестук колёс, перезвон чайных стаканов. Овраг на Яновского – однажды там, в глине, увязла.

– Я вспоминаю, как летом на море на самолёте летали. У трапа верхнюю одежду снимали и родственникам отдавали потому, что на море лето, а у нас ещё зима продолжается. А потом рассказываешь кому, не верят, что так бывает!

– Помню воркутинский аэропорт. Любила на самолёты смотреть. Я там, у папы, частенько бывала. На вездеходе переправлялись, и на вертолётах полетала… А ещё помню, как папа полные тазы алюминиевые с рыбой северной хариус, омуль!.. Вот это рыбка!!! По соседям раздавал. Мы тогда на Маяковского дом 4 жили.

Пурги, метели, а мороз минус сорок пять!!! Настоящая ЗИМА!! Помню, как руки мёрзли, но так было весело играться в сугробах, ходы делали. А ещё, помню, ПИМЫ. Ноги, как в тапочках, и тепло, горячо ногам как!!! А ЛЮДИ это особая статья. Добрые, открытые и в трудную минуту всегда помогут. Вот и получается, что Воркута это не только память Воркута втекла в нашу кровь и в душу, и останемся мы воркутинцами, где бы мы не жили навсегда!!!

– Я вспоминаю белые ночи летом в Воркуте, и почему-то Воргашор. Когда туда заезжаешь с Запада. Как солнце освещает светло-синие, полукруглые дома… Хотя сама жила в городе.

– Годы, прожитые на севере, по-моему, это никогда не забыть. «Лакомка». Такого аромата кофе и пирожных нигде не встречала. Дворец пионеров, занятия в хоре, каток на «Северной». А белые ночи? Вот где чудо, помню, готовилась к экзаменам до утра, а солнце так и не зашло за горизонт. Кому потом рассказывала на «большой земле» не верят, некоторые даже и не знали в те годы, что есть такой город. А он был, есть и будет!

– Пишут тут про белые ночи. Нет, не белые ночи, а ПОЛЯРНЫЙ ДЕНЬ!.. Город приобретает фантастический вид, тени такие длинные, как будто их и вовсе нет. Светло, на улицах не души… Или вот мелкий осенний дождичек, казалось, ничего нет лучше, чем этот дождичек и ромашки крупные, воркутинские. Помню, подъезжаешь к Воркуте, и непременно этот дождик, и радуешься ему, и вдыхаешь полной грудью этот воздух с кислинкой. Да, и человек в одном костюме и зимой и летом, и «Лакомка», и чебуреки. Господи, когда же всё это было?..

– Летом, если жарко и можно купаться, ездили на поезде в сторону Халмер-Ю, на карьер, народу! Будто весь город собрался! Тут же рыбалка, а по осени и грибы там и ягоды, и хватает на всех.

– За грибами тоже ходили, но меньше. В основном ездили под Инту. Красноголовики, подберёзовики, белый. А волнушечки солененькие со сметанкой. Эх, сейчас бы под сто грамм волнушечку слопать. Как это можно забыть?

– Да. Походы в тундру за ягодами летом?! Голубика, черника, морошка, брусника. Особенный кайф, когда удавалось найти княжевику. А тундра вся синяя от иван-чая?!

– А у меня столько в памяти о прожитой жизни в Воркуте. К примеру: отец ходил на охоту и всегда приносил куропаток и уток. А когда ездили в тундру, это было запредельное счастье. Небо низкое. Аромат. Голова кругом. И хочется прилечь… И уснуть в такой колыбели… Пока родители собирают ягоды. А ещё собаку с собой брали, которая носилась по тундре без остановки, как ошалелая, а потом охотилась на куропаток.

– А я после техникума работала на сороковой шахте. Там были дома деревянные, а в особо холодное время по помойкам посёлка бегали песцы. Я сначала думала, что это бродячие собаки!.. Оказалось – песцы. Это воротники белые и пушистые, а на самом деле они грязно-серые.