Текст книги "Дом на пуховой опушке"

Автор книги: Алан Александр Милн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Пух, – в голосе Хрюки слышался укор, – разве ты не слушал Кролика?

– Я слушал, но мне в ухо попала какая-то пушинка. Кролик, тебя не затруднит повторить еще раз?

Кролика это нисколько не затруднило, он лишь спросил, с чего ему начинать. Пух ответил, что начинать надо с того самого момента, когда ему в ухо попала пушинка. Кролик полюбопытствовал, а когда это случилось, на что Пух ответил, что не помнит. Трудно сказать, как долго они обсуждали бы пушинку, но вмешался Хрюка. Напомнил, что речь шла о следующем: они искали способ отучить Тигера напрыгивать, потому что, хотя Тигер хороший и он, Хрюка, его любит, привычка напрыгивать, безусловно, вредная.

– Понятно, – кивнул Пух.

– Дело в том, что он очень уж большой, – добавил Кролик, – и когда он напрыгивает, становится как-то не по себе.

Пух постарался придумать, как отучить Тигера напрыгивать, но ничего путного придумать так и не смог. И тихонько забубнил себе под нос:

Будь Кролик

Побольше,

Потолще,

Повыше,

Сильнее,

Чем Тигер...

Будь Тигер

Поменьше,

Хоть малость пониже,

Тогда б он оставил дурную привычку

Кидаться на Кролика как на добычу...

Будь Кролик

Хоть самую

Чуточку

Выше.

– Что ты там бубнишь, Пух? – спросил Кролик. – Что-нибудь дельное?

– Нет, – грустно вздохнул Пух. – Скорее, бездельное.

– А у меня есть идея, – продолжил Кролик, – и вот какая: мы возьмем Тигера в далекое путешествие, отведем туда, где он никогда не был, и потеряем его там, а на следующее утро найдем. И, запомните мои слова, это будет уже совсем другой Тигер.

– Почему? – спросил Винни-Пух.

– Потому что он станет Смирным Тигером. Потому что он станет Грустным Тигером, Меланхоличным Тигером, Маленьким и Скромным Тигером, из тех тигеров, которые всегда радуются встрече с Кроликом. Вот почему.

– А встрече с Хрюкой он тоже обрадуется? – спросил Хрюка.

– Естественно.

– Это здорово!

– Мне бы не хотелось, чтобы он так и остался Грустным Тигером, – после некоторого раздумья добавил Хрюка.

– Тигеры никогда не остаются Грустными, – заверил его Кролик. – Хорошее настроение возвращается к ним на удивление быстро. Я спрашивал об этом Сову, чтобы убедиться в собственной правоте, и она подтвердила, что тигеры очень быстро забывают о грусти. Но мы многого добьемся, если Тигер хотя бы минут пять побудет Маленьким и Грустным.

– Кристофер Робин тоже так думает? – спросил Хрюка.

– Да, – кивнул Кролик. – Он скажет: "Ты, Хрюка, молодец. Я бы сделал то же самое, если бы не другие дела. Спасибо тебе, Хрюка. И тебе тоже, Пух".

Хрюку такие слова очень порадовали, и он сразу понял, что задумали они доброе дело, от которого Тигеру не будет ничего, кроме пользы. И делать его он будет не один, а с Кроликом и Пухом. Приятно, знаете ли, если ты Очень Маленький Зверек, проснуться утром и нисколько не беспокоиться о том, что тебе предстоит сделать. Оставался только один вопрос: где им потерять Тигера?

– Мы заведем его на Северный Полюс, – ответил на него Кролик. – Мы с таким трудом его нашли, а значит и Тигеру понадобится не меньше времени и труда, чтобы выбраться оттуда.

Теперь пришла пора радоваться Пуху, потому что именно он первым нашел Северный Полюс, а, стало быть, когда они придут туда, Тигер увидит табличку, на которой написано: "Открыт Пухом. Пух его нашел". И тогда Тигер поймет, если он до сих пор этого не знал, с каким медвежонком имеет дело. С замечательным, можно сказать, медвежонком.

Они договорились не откладывать дела в долгий ящик и отправиться в поход на следующее утро. Кролик, который жил неподалеку от Кенги, Крошки Ру и Тигера, пообещал зайти к ним и спросить, что делает он, Тигер, завтра утром, потому что, если он ничего не делает, неплохо бы отправиться в поход, захватив с собой Хрюку и Винни-Пуха. Если Тигер скажет: "Да", – они начнут действовать по намеченному плану, если он скажет: "Нет"...

– Не скажет, – уверенно заявил Кролик. – Я об этом позабочусь, – и убежал.

Следующий день выдался совсем не таким, как предыдущий. Жару и яркое солнце сменили холод и туман. Самого Пуха такая погода вполне устраивала, но когда он думал о меде, который не смогут собрать пчелы... в холодные и туманные дни он всегда жалел пчел. Этими мыслями Пух поделился с Хрюкой, когда зашел за ним, и Хрюка ответил, что о пчелах он как-то не думал, но, как ему представляется, в такой холодный и туманный день очень уж тоскливо остаться одному в Лесу. Однако, когда они пришли к Кролику, тот заявил, что этот день очень даже подходит для них, раз уж Тигер всегда убегает вперед, и поэтому как только он скроется из вида, они быстро уйдут в другую сторону, и он их уже никогда не увидит.

– Никогда? – ужаснулся Хрюка.

– Ну, до того момента, пока мы сами его найдем, – уточнил Кролик. – До завтра или до какого другого дня. Пошли. Он нас ждет.

Добравшись до домика Кенги, они обнаружили, что ждет их и Крошка Ру, который очень подружился с Тигером. Участие Ру в дальнем походе никак не входило в их планы, но Кролик шепнул на ухо Пуху: "Я все улажу", – и направился к Кенге.

– Думаю, не стоит Ру выходить на улицу. Во всяком случае, сегодня.

– Это еще почему? – спросил Крошка Ру, хотя сказанное вроде бы не предназначалось для его ушей.

– Промозглый, холодный день, – Кролик покачал головой. – А ты утром кашлял.

– Откуда ты знаешь? – негодующе спросил Крошка Ру.

– А ведь ты мне ничего не сказал, Ру, – в голосе Кенги слышался упрек.

– Я закашлялся, потому что поперхнулся бисквитом, – ответил Ру. – О чем тут говорить?

– Пожалуй, не надо тебе сегодня выходить. Погуляешь в другой раз.

– Завтра? – с надеждой спросил Ру.

– Посмотрим, – ответила Кенга.

– Ты только и знаешь, что смотришь, этим все и заканчивается, – грустно вздохнул Крошка Ру.

– В такой день ничего особенно и не увидишь, – заметил Кролик. – Думаю, мы далеко не уйдем, а вот во второй половине дня мы все... все мы... мы... а, вот и ты, Тигер! Пошли. До свидания, Ру! Во второй половине дня мы все... пошли, Пух! Все готовы? Отлично. В путь!

И они выступили в поход. Поначалу Пух, Кролик и Хрюка шагали рядком, а Тигер описывал вокруг них круги, потом тропа стала уже и Кролик, Хрюка и Пух теперь шли один из другим. Тигер же описывал вокруг них эллипсы. Наконец, кусты вплотную обступили тропу с обеих сторон, поэтому Тигеру не оставалось ничего другого, как убегать вперед, а потом возвращаться. При возвращении он иногда напрыгивал на Кролика, а иногда – нет. По мере того, как они поднимались все выше, туман сгущался, Тигер то и дело пропадал из виду, а когда они уже думали, что он потерялся, возникал перед ними, чтобы сказать: "Ага, вот вы где", – и исчезал прежде, чем они успевали что-то ответить.

Кролик обернулся и подтолкнул Хрюка.

– В следующий раз. Скажи Пуху.

– В следующий раз, – сказал Хрюка Пуху.

– В следующий что? – спросил у Хрюка Пух.

Тигер внезапно появился, напрыгнул на Кролика и исчез.

– Пора! – скомандовал Кролик и нырнул в прогалину в кустах.

Пух и Хрюка нырнули за ним. Втроем затаились в зарослях папоротника, прислушиваясь к каждому звуку. И едва они замерли, в Лесу стало совсем тихо. Они ничего не слышали и ничего не видели.

– Ш-ш-ш! – вырвалось у Кролика.

– Я и так сижу тихо, – ответил Пух.

До них донеслись легкие шаги, которые вновь сменила тишина.

– Эй! – воскликнул Тигер, да так близко, что Хрюка обязательно бы подпрыгнул от неожиданности, если бы Пух, совершенно случайно, не уселся на маленького поросенка.

– Где вы? – позвал Тигер.

Кролик ткнул в бок Пуха, Пух огляделся в поисках Хрюки, чтобы ткнуть того в бок, но не смог найти, а Хрюка старался как можно тише вдыхать запах мокрого папоротника, полагая себя храбрым и отважным.

– Ну и дела, – сказал Тигер.

Опять тишина, а потом они услышали удаляющиеся шаги. Подождали еще немного, и Лес снова затих, да так, что установившаяся мертвая тишина не на шутку их перепугала. А потом Кролик поднялся, потянулся.

– Видите? – гордо прошептал Кролик. – Все получилось! Как я и говорил.

– Я тут подумал, – также шепотом ответил ему Пух. – Думаю, теперь...

– Не время, – оборвал его Кролик. – Сейчас нужно не думать, а бежать. В путь, – и во главе с Кроликом они побежали прочь от тропы.

– Вот теперь мы можем поговорить, – Кролик сбавил ход, огляделся. – Так что ты хотел сказать, Пух?

– Ничего особенного. А почему мы идем в эту сторону?

– Потому что это дорога домой.

– Ага! – только и ответил Пух.

– Лично мне кажется, надо брать правее, – нервно пискнул Хрюка. – Что думаешь ты, Пух?

Пух взглянул на обе свои передние лапки. Он знал, что одна из них наверняка правая, и если определить, какая именно, то вторая, безусловно, будет исключительно левой и никакой другой. Но он никак не мог запомнить, какую считать правой.

– Ну... – медленно начал он.

– Пошли, – Кролик ускорил шаг. – Я знаю дорогу.

Они пошли. Но через десять минут снова остановились.

– Глупо, конечно, – в голосе Кролика не слышалось прежней уверенности, но мне почему-то кажет... Ну, конечно же! Нам сюда...

– Вот мы и пришли к... – возвестил Кролик десять минут спустя. – Нет, вроде еще не пришли...

– А теперь, – сказал Кролик еще через десять минут, – я думаю, мы должны взять... или мы должны взять еще правее, чем я думаю?

– Странная история, но в тумане все кажется одинаковым, – удивился Кролик, когда минули очередные десять минут. – Ты этого не заметил, Пух?

Пух признал, что заметил.

– На наше счастье мы очень хорошо знаем Лес, а то могли бы и заблудиться, – заявил Кролик полчаса спустя и беззаботно рассмеялся. Конечно же, так смеяться мог только тот, кто хорошо знал Лес и не боялся заблудиться.

Хрюка прижался к Пуху.

– Пух! – прошептал он.

– Что, Хрюка?

– Ничего, – Хрюка взял Пуха за лапку. – Просто хотел убедиться, что ты рядом.

x x x

В конце концов Тигеру надоело ждать друзей, которые все не догоняли и не догоняли его. Он понял, что сказать: "Пошли дальше", – просто некому, решил, что пора возвращаться и побежал домой. Кенга, увидев Тигера, сразу же похвалила его: "Какой хороший Тигер. Тебе самое время принять Укрепляющее Лекарство, – и налила ему пивных дрожжей. "Я свое уже выпил, – гордо сообщил Тигеру Крошка Ру. Тигер без промедления проглотил свою порцию и ответил: "Я тоже", а потом они с Ру дружески потолкались, и Тигер случайно опрокинул один или два стула, после чего Ру опрокинул еще один специально, и Кенга предложила им побегать в Лесу.

– А за чем нам бежать? – полюбопытствовал Крошка ру.

– Почему бы, к примеру, не сбегать за шишками, – ответила Кенга и дала им корзинку.

Они отправились к Шести Соснам, там принялись бросаться друг в друга шишками, забыли, для чего пришли, оставили корзинку под деревьями и побежали обедать. Обед подходил к концу, когда дверь отворилась и в дом заглянул Кристофер Робин.

– Где Пух? – спросил он.

– Тигер, дорогой, где Пух? – переспросила Кенга.

Тигер объяснил, что произошло. Одновременно с ним Крошка Ру пытался рассказать про то, как он поперхнулся бисквитом и закашлялся, а Кенга просила их обоих говорить по очереди. Поэтому потребовалось какое-то время, прежде чем Кристофер Робин понял, что Пух, Хрюка и Кролик заблудились в тумане.

– Поверишь ли, – прошептал Тигер Крошке Ру, – но тигеры не могут заблудиться.

– Почему не могут, Тигер?

– Не могут, и все, – объяснил Тигер. – Такие уж мы, тигеры.

– Что ж, – решил Кристофер Робин, – нам не остается ничего другого, как искать их. Пошли, Тигер.

– Я должен пойти и отыскать их, – объяснил Тигер Крошке Ру.

– А можно и мне их отыскать? – спросил Ру.

– Думаю, не сегодня, дорогой, – ответила Кенга. – Как-нибудь в другой раз.

– Значит, если они заблудятся завтра, я смогу их отыскать?

– Посмотрим, – ответила Кенга, и Ру, который уже хорошо знал, что это означает, отошел в угол и стал тренировать прыжки. С одной стороны, ему хотелось попрыгать, с другой, он не хотел, чтобы Кристофер Робин и Тигер увидели, что он огорчен: не нравилось ему, что они уходили, а он оставался.

x x x

– Теперь мне все ясно: мы заблудились, – уверенно заявил Кролик.

Они отдыхали в маленькой песчаной ямке в высокой части Леса. Пуху уже надоела эта ямка. Он подозревал, что она просто их преследует, потому что, в каком бы направлении они от нее ни уходили, путь их непременно заканчивался этим углублением в земле, и всякий раз, когда ямка проступала сквозь туман, Кролик говорил: "Теперь я знаю, где мы"! На это Пух грустно отвечал: "Я тоже знаю", – а Хрюка помалкивал. Он пытался что-то сказать, думал и думал, но в голове вертелось только одно: "Помогите! Помогите"! А ведь глупо, однако, звать на помощь, когда рядом с тобой Пух и Кролик.

– Что ж, – нарушил Кролик долгую паузу, по ходу которой никто не поблагодарил его за приятную прогулку, – пожалуй, пора. В какую сторону пойдем на этот раз?

– Как насчет того, – начал Пух, – чтобы поискать эту ямку, как только она скроется из виду?

– Какой от этого толк? – осведомился Кролик.

– Дело в том, что мы ищем дорогу домой и никак не можем ее найти. Вот я подумал, если мы будем искать эту ямку, то наверняка ее не найдем, и это будет Очень Хорошо, потому как тогда мы сможем найти что-то еще, из того, что не ищем. И вполне возможно, этим что-то окажется именно то, что нам нужно.

– По-моему, смысла в этом нет никакого, – буркнул Кролик.

– На первый взгляд, вроде и нет, – ответил Пух, – но он обязательно появится. С ним всегда так происходит, с этим смыслом.

– Если я отойду от этой Ямки, а потом вернусь к ней, то обязательно ее найду.

– А я вот подумал, что не найдешь, – не соглашался Пух. – Подумал вот, и ничего с этим не поделаешь.

– А ты попробуй, – внезапно подал голос Хрюка. – Мы тебя здесь подождем.

Кролик рассмеялся, показывая тем самым, что считает Хрюку глупцом, и ушел в туман. Пройдя сотню ярдов, повернулся и зашагал обратно... и после того, как Пух и Хрюка прождали Кролика двадцать минут, Пух встал.

– Наверное, правильно я подумал. А теперь, Хрюка, идем домой.

– Откуда ты знаешь дорогу, Пух? – разволновался Хрюка.

– Дорогу я не знаю, – ответил Пух, – но в моем буфете стоят двенадцать горшков с медом, и они давно уже зовут меня. Только раньше я не мог их расслышать, потому что Кролик все время что-то болтал, а вот теперь, если все будут молчать, кроме двенадцати горшков с медом, я думаю, что смогу определить, откуда они меня зовут. Пошли, Хрюка.

Они пошли, и Хрюка долгое время не решался произнести ни слова, чтобы не заглушить голос горшков с медом, а потом вдруг пискнул, от радости: ему показалось, что он уже знает, где они. Но он по-прежнему не произносил ни слова, на случай, если ошибся. А когда окончательно убедился, что они на правильном пути, и теперь можно добраться до дома без всякой подсказки от горшков с медом, впереди раздался чей-то крик, и из тумана выступил Кристофер Робин.

– А вот и вы! – беззаботно воскликнул Кристофер Робин, всем своим видом показывая, что он нисколько не волновался.

– Вот и мы, – кивнул Пух.

– А где Кролик?

– Не знаю, – ответил Пух.

– Ну... ничего, думаю, Тигер его найдет. Он ищет вас всех.

– Я должен идти домой, потому что меня там ждет одно неотложное дело, да и Хрюку тоже. Нам следовало бы сделать его раньше, но...

– Я пойду с вами и посмотрю, как вы будете его делать, – прервал его Кристофер Робин.

Он пошел с Пухом и долго смотрел, как тот расправляется с медом... А все то время, что Кристофер Робин наблюдал за Пухом, Тигер рыскал по Лесу и громко звал Кролика. Наконец, очень Смирный и очень Грустный Кролик его услышал. И этот Смирный и Грустный Кролик бросился сквозь туман на крик, и крик этот вдруг обернулся Тигером, Дружелюбным Тигером, Великолепным Тигером, Большим и Всегда Готовым Помочь Тигером!.. Тигером, который напрыгивает, а уж напрыгивал он очень здорово, как умеют напрыгивать только тигеры.

– О, Тигер, как же я рад тебя видеть, – и голосок Кролика звенел от счастья.

Глава 8,

В КОТОРОЙ ХРЮКА СОВЕРШАЕТ ОТВАЖНЫЙ ПОСТУПОК

На полпути между домиками Винни-Пуха и Хрюки находилась Ложбинка Задумчивости, где они иногда встречались, когда им хотелось повидаться. Они любили посидеть там (тепло, светло, не дует) и подумать, чем же им заняться после встречи. И вот однажды, когда они решили ничего не делать, Пух сочинил об этом стихотворение, чтобы все знали, для чего предназначена Ложбинка Задумчивости:

Здесь так тепло и хорошо,

Наш Пух доволен.

Но чем заняться он еще

Пока не понял.

Ласкает это место взор,

И нюх, и ухо.

Чтоб получился разговор,

С ним рядом Хрюка.

Как-то раз, одним осенним утром, когда ветер за ночь оборвал с ветвей всю листву, а теперь пытался поломать и сами ветви, Пух и Хрюка сидели в Ложбинке Задумчивости и размышляли.

– Я вот думаю, – начал Пух, – и думаю я вот о чем: а не прогуляться ли нам к Пуховой опушке и посмотреть, как там Иа. Может, его домик унесло ветром, и он хочет, чтобы мы помогли ему построить новый.

– Я вот думаю, – подхватил Хрюка, – и думаю я вот о чем: надо бы нам пойти и навестить Кристофера Робина. Только его точно нет дома и навестить его мы не можем.

– Давай пойдем и навестим всех, – предложил Пух. – Потому что, если долго шагать на таком ветру и внезапно зайти в чей-то дом, хозяин обязательно скажет: "Привет, Пух, ты вовремя, мы как раз собирались перекусить". И тебя тут же усадят за стол. В этом, по-моему, и заключается Настоящая Дружба.

Хрюка подумал, что для того, чтобы всех навещать, необходима Веская Причина, к примеру, Поиски Малявки или Организация Иксшпедиции, и поделился своими мыслями с Пухом, в надежде, что тот эту Причину придумает.

Пух придумал.

– Мы пойдем потому, что сегодня Четверг, – объявил он. – Вот и поздравим всех с Очень Счастливым Четвергом. В путь, Хрюка.

Они встали, но Хрюка тут же снова плюхнулся на землю – не ожидал, что ветер такой сильный. На этот раз Пух помог ему подняться, и они отправились поздравлять обитателей Леса с Очень Счастливым Четвергом. Первым им встретился домик Пуха. К счастью, хозяин оказался дома, пригласил войти, разумеется, угостил, а потом они зашагали к домику Кенги, держась за лапки и крича: "Ну и ветрище сегодня!", "Что?", "Ничего не слышу". И пока Пух и Хрюка добирались до домика Кенги, они так устали и проголодались, что решили остаться там на обед. А после обеда им показалось, что в Лесу заметно похолодало, поэтому к Кролику они уже не шли, а бежали.

– Мы пришли, чтобы поздравить тебя с Очень Счастливым Четвергом, – сообщил Кролику Винни-Пух после того, как раз или два убедился, что может не только пролезть в дом Кролика, но и вылезти из него.

– А что должно произойти в четверг? – осведомился Кролик. Пух объяснил, и тогда Кролик, жизнь которого состояла исключительно из Важных Событий, разочарованно заметил. – А я-то думал, что вы пришли по делу.

Пух и Хрюка еще немного посидели... а потом зашагали дальше. Теперь ветер дул им в спину, и они могли разговаривать, не напрягаясь.

– Кролик умен, – задумчиво сказал Пух.

– Да, – согласился Хрюка. – Кролик умен.

– И он у нас Головастый.

– Да, – вновь согласился Хрюка. – Кролик у нас головастый.

Затянувшееся молчание вновь прервал Пух.

– Наверное, поэтому он никогда ничего не понимает.

Кристофер Робин уже был дома, потому что время давно перевалило за полдень. Он так обрадовался приходу друзей, что они просидели у него чуть ли не до пяти часов, и хотя чай принято пить именно в пять, они выпили его раньше, а потом поспешили на Пухову Опушку, чтобы проведать Иа и к пяти часам поспеть к Сове – уже на настоящее чаепитие.

– Привет, Иа, – радостно поздоровались они.

– Ага! – кивнул Иа. – Заблудились?

– Решили вот проведать тебя, – ответил Хрюка. – И посмотреть, цел ли твой домик. Смотри, Пух, он как стоял, так и стоит!

– Знаю, – вздохнул Иа. – И это странно. Никто не пришел и не поломал его.

– Мы беспокоились, уж не сдуло ли его ветром.

– Должно быть, поэтому никто к нему и не прикоснулся. А я-то подумал, неужели про него все забыли?

– Что ж, приятно было повидаться с тобой, Иа, а теперь нам пора к Сове.

– Естественно. Получите удовольствие. Она пролетала здесь день или два тому назад и заметила меня. Конечно же, ничего не сказала, но поняла, что это я. Я еще подумал, вот оно, истинное дружелюбие. Приятно, знаете ли, когда к тебе относятся с такой теплотой.

Пух и Хрюка какое время переминались с лапки на лапку, а потом хором выпалили: "До свидания, Иа". Они бы с радостью побыли и подольше, но им предстояла дальняя дорога.

– До свидания, – ответил Иа. – Смотри, как бы тебя не унесло ветром, маленький Хрюка. Нам будет недоставать тебя. Все будут спрашивать: "Куда унесло маленького Хрюку?" Из чистого любопытства, разумеется. Еще раз, до свидания. Спасибо, что проходили мимо.

– До свидания, – вновь попрощались Винни-Пух и Хрюка и отправились к Сове.

Теперь ветер дул навстречу, и уши Хрюки, как знамена, реяли за его спиной. Каждый шаг давался поросенку с трудом и прошло, как ему показалось, много часов, прежде чем Столетний Лес укрыл их от ветра. Тут они наконец-то смогли распрямиться и немного отдышались, с тревогой прислушиваясь к завываниям ветра в кронах деревьев.

– Допустим, Пух, дерево упадет, а мы окажемся прямо под ним. Что тогда будет? – спросил Хрюка.

– Допустим, не упадет, – ответил Пух после долгих раздумий.

Хрюка от этих слов заметно успокоился, и скоро они звонили и стучали в дверь Совы.

– Добрый день, Сова, – поздоровался Пух. – Надеюсь, мы не опоздали к... Короче, Хрюка и я пришли проведать вас, потому что сегодня – четверг.

– Присаживайся, Пух, присаживайся, Хрюка, – радушно встретила их Сова. Устраивайтесь поудобнее.

Они поблагодарили Сову и устроились как можно удобнее.

– Видите ли, Сова, – продолжил Пух, – мы очень торопились, чтобы успеть к... чтобы успеть повидаться с вами, прежде чем пойти дальше.

– Поправьте меня, если я не права, но могу я предположить, что в Лесу сегодня очень уж ветрено?

– Очень, – подтвердил Хрюка, который потирал свои бедные ушки и мечтал о том, чтобы целым и невредимым вернуться в свой домик.

– Я так и думала, – кивнула Сова. – Точно в такой же ветреный день мой дядя Роберт, портрет которого висит на стене справа от тебя, Хрюка, уже ближе к вечеру возвращался... Это еще что?

Раздался громкий треск.

– Берегись! – крикнул Пух. – Часы! С дороги, Хрюка! Я падаю на тебя!

– На помощь! – заверещал Хрюка.

Часть комнаты, в которой находился Винни-Пух медленно поднялась, и его кресло заскользило к креслу Хрюки. Часы поползли по каминной доске, толкая перед собой попадающиеся на пути вазочки, а потом все вместе они полетели на пол, который успел превратиться в стену. Видимо, дядя Роберт решил стать ковриком перед камином и захватил с собой всю стену, но чего-то не рассчитал, налетел на кресло Хрюки в тот самый момент, когда поросенок собирался вылезти из него, и какое-то время не представлялось возможным определить, кто есть кто и кто есть где. Громкий треск повторился... гостиную Совы тряхнуло... и воцарилась тишина.

x x x

В углу зашевелилась скатерть. Свернулась в шар, покатилась по комнате. Затем подпрыгнула раз, другой, из-под нее высунулись ушки. Скатерть вновь покатилась по комнате, на этот раз разворачиваясь.

– Пух! – испуганно взвизгнул Хрюка.

– Да? – ответило одно из кресел.

– Где мы?

– Точно сказать не могу, – ответило то же кресло.

– Мы... мы в доме Совы?

– Думаю, что да, потому что мы пришли туда на чай, но чай мы не пили. Это я точно помню.

– Ой! – пискнул Хрюка. – А почтовый ящик всегда был у Совы на потолке?

– А он там?

– Да, посмотри сам.

– Не могу, – ответил Пух. – Я лежу на животе, сверху меня чем-то придавило, а это не самая удобная позиция для того, чтобы смотреть на потолок, Хрюка.

– Так он на потолке, Пух.

– Может, Сова его перевесила. Для разнообразия.

Из-за стола в другом углу комнаты донеслось шебуршание, и Сова вновь присоединилась к ним.

– Ты, стало быть, здесь, Хрюка, – раздраженно бросила Сова. – А где Пух?

– Точно не знаю, – ответил Пух.

Сова повернулась на голос, хмуро глянула на ту часть Пуха, что оставалась на виду.

– Пух, это твои проделки? – строго спросила Сова.

– Нет, – пролепетал Пух. – Скорее нет, чем да.

– Тогда чьи же?

– Думаю, это ветер, – предположил Хрюка. – Я думаю, ваш дом сорвало ветром.

– Неужели? А я уж решила, что во всем виноват Пух.

– Нет, – отозвался Пух.

– Если дом сорвало ветром, – задумчиво продолжила Сова, – то Пух здесь не при чем. И вину на него возлагать нельзя, – оправдав Пуха, она взлетела, чтобы осмотреть свой новый потолок.

– Хрюка! – громким шепотом позвал Винни-Пух.

Хрюка наклонился к медвежонку.

– Что?

– Что, она сказала, на меня возлагать нельзя?

– Она сказала, что ты ни в чем не виноват.

– Ага! А я-то думал... Понятно.

– Сова! – Хрюка поднял голову. – Спуститесь вниз. Надо помочь Пуху.

Сова, которая никак не могла налюбоваться своим почтовым ящиком, спустилась. Вдвоем они приподняли и оттащили кресло. Пух вылез из-под него, огляделся.

– Н-да, Художественный Беспорядок, – прокомментировала Сова.

– Что же нам делать, Пух? – спросил Хрюка. – Ты можешь что-нибудь придумать.

– Знаешь, я уже кое-что придумал, – ответил Пух, – Милую такую песенку. И он запел:

Лежу на боку,

На этом веку

Не раз я так делал гимнастику.

Лежу на груди,

Сова, убеди,

Что вечер приятный еще впереди.

Лежу на спине,

И кажется мне,

Что петь я пытаюсь, но словно во сне.

Я креслом зажат,

И вовсе не рад,

Ведь я не какой-нибудь там акробат.

Нос сильно болит,

И это вредит

Здоровью и портит мой внешний вид.

Под кресло упасть...

Я мог и пропасть.

За что мне, несчастному, эта напасть?..

– Вот и все, – скромно потупился Пух.

Сова кашлянула, всем своим видом показывая, что время для сочинения песен Пух выбрал неудачно, и сказала, что, если это, по мнению Пуха, все, то теперь пора заняться собственным спасением.

– Потому что, – добавила она, – мы не можем выйти через дверь. Что-то на нее упало.

– А как еще мы можем выйти? – озабоченно спросил Хрюка.

– В этом-то и вся загвоздка, маленький Хрюка. Потому-то я и прошу Пуха сосредоточиться именно на этой проблеме.

Пух сел на пол, который недавно был стеной, и посмотрел на потолок, тоже прежнюю стену. В ней и находилась дверь, через которую они теперь не могли выйти. С закрепленным на ней проволочным почтовым ящиком. Пух попытался сосредоточиться.

– А вы можете взлететь к этому почтовому ящику с Хрюкой на спине?

– Нет, – ответил за Сову Хрюка. – Она не может.

Сова объяснила, что ее спинные мышцы на это не рассчитаны. То же самое она однажды уже объясняла Кристоферу Робину и Винни-Пуху, а потом долго ждала случая объяснить все снова, потому что такие сложные понятия нужно объяснять дважды, прежде чем кто-нибудь поймет, о чем ты говоришь.

– Видите ли, Сова, если мы сумеем поднять Хрюку к почтовому ящику, он сможет пролезть в щель, через которую в ящик опускают письма и телеграммы, спуститься с дерева и сбегать за подмогой.

Хрюка торопливо сообщил, что за последнее время он заметно подрос и едва ли протиснется в щель, но Сова его успокоила: мол, почтовый ящик и щель в двери предназначены для больших писем, поэтому он, скорее всего, протиснется. На что Хрюка ответил: "Но ведь ваши... эти... как их там... на это не рассчитаны". "Да, не рассчитаны, – подтвердила Сова, – так что нечего об этом и думать". Этот вывод так обрадовал Хрюку, что он незамедлительно пискнул: "Тогда давайте придумаем что-нибудь еще".

Но Пух мысленно вернулся к тому дню, когда он спас Хрюку от потопа. Он помнил, как все им тогда восхищались. Такое случалось нечасто, а ему страшно хотелось вновь оказаться в центре внимания. И внезапно, как это случилось и в прошлый раз, его, что называется, осенило.

– Сова, я, кажется, что-то придумал.

– Ты у нас смекалистый и находчивый медвежонок.

Пух сразу возгордился, еще бы: его назвали смелым и доходчимым, и скромно поведал о том, что придумал.

– Сова, один конец веревки мы привяжем к Хрюке, а второй вы зажмете в клюве, взлетите к почтовому ящику, перекинете через проволоку и спустите вниз. Потом мы с вами потянем за этот конец, и Хрюка, привязанный ко второму концу, медленно поднимется к почтовому ящику. А потом протиснется в щель и сбегает за подмогой.

– Сбегает, – согласилась Сова. – Если веревка не оборвется.

– А если оборвется? – полюбопытствовал Хрюка, которого очень интересовал ответ на этот вопрос.

– Тогда мы возьмем другую веревку.

Хрюке эти слова определенно не понравились: сколько ни бери веревок, вниз-то всякий раз падать ему, но других вариантов спасения, похоже, не было. Поэтому, перебрав в памяти все счастливые часы, которые ему довелось провести в Лесу до того, как пришла пора подниматься на веревке к почтовому ящику, Хрюка храбро кивнул. И сказал, что это Очень Удачный П-п-п... ну просто Очень Удачный П-п-план.

– Веревка не порвется, – успокаивающе прошептал Пух, – потому что ты Маленький Зверек. Я буду стоять под тобой, а если ты нас спасешь, то совершишь Отважный Поступок, о котором потом будут долго рассказывать, а я, возможно, сочиню об этом песню, и все воскликнут: "Хрюка совершил такой Отважный Поступок, что в его честь Пух сочинил песню".

От таких слов настроение у Хрюки заметно улучшилось, и после необходимых приготовлений он начал медленно подниматься к потолку. И так этим возгордился, что наверняка крикнул бы: "Посмотрите на меня!" – если бы не боялся, что Пух и Сова могут отпустить свой конец веревки и посмотреть на него.

– Все выше, и выше, и выше! – радостно воскликнул Пух.

– Подъем проходит в полном соответствии с намеченным планом, прокомментировала происходящее Сова.

И вскоре Хрюка уже забирался в почтовый ящик. Потом он отвязал веревку и начал протискиваться в щель, через которую в стародавние времена, когда двери еще были дверьми, попадали в ящик письма и телеграммы, которые Са-Ва сама себе и писала, и отправляла.

Хрюка протискивался, протискивался, и, наконец, последним, отчаянным рывком пролез-таки в щель. Но не потерял голову от радости, а сунулся обратно, что доложить пленникам обстановку.

– Все нормально, – пропищал Хрюка. – Ваше дерево, Сова, свалило ветром, и теперь на двери лежит большая ветка, но Кристофер Робин и я сможем ее сдвинуть. И еще мы принесем веревку для Пуха. Сейчас я пойду и расскажу Кристоферу Робину, что произошло. Вниз я спущусь. Конечно, это очень опасно, но я справлюсь. И через полчаса вернусь с Кристофером Робином. Да свидания, Пух, – и Хрюка отбыл, не дожидаясь ответного: "До свидания, спасибо тебе, Хрюка".

– Вернется он через полчаса, – заявила Сова и устроилась поудобнее. Этого времени мне как раз хватит, чтобы закончить ту историю, которую я рассказывала о моем дяде Роберте... его портрет сейчас лежит у тебя под ногами. Так на чем я остановилась? Ах, да. В такой же ветреный день, как и сегодня, мой дядя Роберт...