Текст книги "Катализатор смерти"

Автор книги: Al Empvill

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Теперь было, чем занять голову по пути на шестой этаж (Алиса принципиально не пользовалась лифтом). Оставим пока Кристину и её кошмары. Кровь вместо воды в бутылке. Кровь вместо воды в лёгких и желудке их беспокойной соседки. Что-то тут явно не так… и теперь это уже не просто её «глюки».

*      *      *

Когда Кристина открыла глаза, первое, что она увидела – белый потолок. С полминуты девушка усиленно пыталась сообразить, почему обои в спальне вдруг стали белыми, пока до неё не дошло, что она не дома, а в школьном медпункте. Кристина огляделась по сторонам и села на кушетке. Бросив взгляд на висевшие на стене часы, девушка ахнула: стрелки показывали 16:15.

– Ого! Вот это я вырубилась! – Кристина встала, подняла свою сумку и подошла к окну. Не по-осеннему яркое солнце тут же обдало её тёплыми лучами, с лёгкостью пробравшимися сквозь одежду и кожу, согрев девушку изнутри. Кристина зажмурилась и непроизвольно усмехнулась.

– Ну да, если б я продрыхла полдня вместо того, чтоб сидеть на нудных уроках, я бы тоже улыбалась, – раздался голос Вилёровой со стороны дверей.

– Анька? – Кристина развернулась, тем самым предоставив солнцу для обогрева свою спину. – Ты ещё не дома?

– Конечно, нет, благодаря кое-кому, – Аня подпёрла стенку рядом с Кристиной. – А то ведь мало ли что, вдруг кое-кому плохо станет, а рядом никого…

– Ну, кое-кто чувствует себя вполне нормально, – Кристина улыбнулась. – Спасибо тебе большое.

– Спасибо, как известно, не скушаешь. Идём, я медсестре заранее настрочила записку, что ты в норме и мы ушли.

– Надо же, ты сама предусмотрительность, – сказала Кристина, выходя в пустой коридор.

– Ага, – Анька закрыла дверь медпункта и подруги вместе направились к выходу. – На случай, если тебе станет хуже и ты умрёшь, я ещё написала завещание от твоего имени.

– Дурочка, – Кристина шутя толкнула Аньку кулаком в бок.

– Прогульщица, – парировала та, ткнув одноклассницу в плечо. – Идём в «Лили», мы ведь собирались утром, верно, милая?

– О боги, ты опять…

В школьном дворе не было ни души. Солнце усердно заливало все вокруг теплом, словно знало, что через три месяца оно будет только светить, но не греть. Деревья шумели ещё не пожелтевшей листвой, птицы в ветвях весело щебетали что-то на своём птичьем языке, недоступном для понимания людей. Одним словом, картина была самая что ни на есть умиротворяющая. Девушки покинули учебное заведение и уже через десять минут сидели за столиком «Лили».

– Ну, рассказывай, – Анька сковырнула верхушку своего традиционного «Black Ice» и отправила в рот.

– Что рассказывать? – Кристина отломила кусочек от снежно-белого шарика и вопросительно подняла бровь.

– Как это «что рассказывать»? Что ты делала всю ночь, что тебя сморило прямо на новой теме по геометрии, причём сморило не на часок, а на полдня? Кто это тебя так ночью утомил, а? – Анька лукаво улыбнулась подруге и нарочито медленно облизнула свою ложку, проведя языком по её ободку.

– Что за пошлые намёки? – улыбнулась Кристина. – Никто меня не утомлял, сама себя утомила…

– Сама себя? – Анька округлила глаза. – Ну ты даёшь! Столько парней вокруг а она сама себя утомляет!

– Фу на тебя, извращенка, – Кристина от души рассмеялась. – Говорю тебе, ничего такого не было. Просто под утро приснился кошмар, после которого проснулась выжатая, как лимон, вот и все. Никаких постельных подвигов не было, серьёзно.

– Плохой сон? И это всё? Какая ты скучная, – Анька состроила кислую мину и отломала очередную ледяную дольку.

«Тебе б такое приснилось, ты б наверное вообще в школе не появлялась с неделю» – подумала Кристина, медленно пережёвывая мороженое. «Впрочем, тебе об этом лучше не знать, нервы целее будут».

– Ладно, я домой, Алиса если не дома, то уже на подходе… – Кристина махнула рукой, подзывая официантку. – Принесите счёт, пожалуйста.

– Ну вот, в кои-то веки выберешься с тобой в кафешке посидеть, так у тебя обязательно найдётся тысяча и одна причина свалить поскорее, – Анька подозрительно посмотрела на подругу. – Или Алисой ты теперь свидания называешь?

– Да нет же, был бы у меня парень, тебе бы не пришлось сидеть после уроков в медпункте, – Кристина вздохнула.

– Так, надо этим заняться. Не волнуйся, парня я тебе найду, – подмигнула Анька.

– Ну да, после твоего сегодняшнего утреннего представления мы скорее мне девушку найдём.

– Э нет, другую девушку я к тебе не подпущу. Ты – только моя девочка, и ничья больше.

– То есть если у меня появится парень, тебя это смущать не будет, а другую девушку ты ко мне и на пушечный выстрел не подпустишь? Странная у тебя логика, Анька.

– Как говорят мужчины, женскую логику понять невозможно. В этом я с ними согласна. – Аня рассчиталась с подошедшей официанткой, забрала свою сумочку и поднялась. – Идём уже, домоседка… а чего ты так на меня смотришь, словно у меня на лице паук сидит?

Кристина сглотнула, помотала головой.

– У тебя кр… мороженое на подбородке.

– И всего-то? Я уж думала, у меня прыщ на щеке вскочил или что похуже… – Анька вытащила из сумочки упаковку салфеток, вытащила одну и протянула Кристине с улыбкой.

– Вытри плиз. Хотя… можешь слизнуть, если хочешь, девочка моя…

– Аня, завязывай с этими однополыми шутками. – Кристина вытерла чёрную (красную?) капельку с лица подруги. – А то я начинаю подозревать, что ты не шутишь.

– А почему ты решила, что я шучу? – Анька двусмысленно улыбнулась. – Забей. Ладно, сегодня я домой, а то родители уже в открытую мне говорят, что соберут мои вещи, перевезут к вам и будут просить Алису, чтобы она прописала меня у вас.

– Алиса будет не против, я думаю, – Кристина быстро чмокнула подругу в щеку, не заметив её поднимающихся для объятий рук. – До завтра, крошка моя, – и, лукаво улыбнувшись, она зашагала в сторону своего дома едва ли не вприпрыжку.

– До завтра… крошка моя… – прошептала Аня, глядя ей вслед. На её лице не были ни малейшего признака улыбки.

Она несколько раз быстро моргнула, шмыгнула носом, медленно провела ладонью по лицу сверху вниз, словно сдирая невидимую маску.

– Да что, чёрт возьми, со мной творится? Почему я…

Странное, неприятное чувство родилось у неё в животе. Словно она съела не мороженое, а что-то другое. Что-то мерзкое. И почему у неё ни с того, ни с сего в голове возникла непоколебимая уверенность в том, что если она сейчас не догонит Кристину, то больше её не увидит?

И вместо того, чтоб отправиться домой, Аня направилась следом за подругой, не замечая, что её шаги становятся всё медленнее, лицо бледнеет, а по уголкам губ начинают выступать красные капельки…

*      *      *

Тем временем, ничего не подозревающая Кристина открыла дверь квартиры и сбросила босоножки в прихожей.

– Элис, я дома, – она чмокнула сестру в щеку точно так же, как совсем недавно Аньку, и прошла в свою комнату.

– Ты где так долго болталась? – крикнула Алиса ей вслед, придав голосу нарочито-недовольное выражение.

– Мороженое ели с Анькой. Она угощала. Опять. Элис, тебе никогда не казалось, что у Ани как-то подозрительно много денег для десятиклассницы?

Ну надо же, подумала Алиса. Не только я это заметила.

– Об этом потом. Есть разговор посерьёзнее. Я так понимаю, ты не голодна.

– Правильно понимаешь. До завтра, наверное, ничего есть не буду. Калории, будь они неладны… – Кристина натянула домашние шорты, старую футболку со старым логотипом группы «Kiss» на груди, вышла к сестре и плюхнулась в кресло. – Ну, так что там за сверхсерьёзный разговор?

– Баба Люба умерла, – без всяких предисловий сообщила Алиса, усевшись напротив неё на диван и отпив из кружки горячий зелёный чай с ромашкой.

– Что? – Кристина не поверила своим ушам. – Как?

– Захлебнулась чьей-то кровью.

Кристина окаменела. Кошмарный сон мгновенно пронёсся перед её глазами, вызвав головокружение. Девушка откинулась на спинку кресла, пытаясь совладать с недомоганием.

– Ага, я тоже почти так же отреагировала, – по-своему истолковала реакцию сестры Алиса. – У неё не нашли никаких следов внутреннего кровотечения, но, тем не менее, её желудок и лёгкие были заполнены кровью, причём не её. Пила она только воду, поэтому…

– Что она пила? – Кристина посмотрела на сестру не на шутку перепуганными глазами.

– Воду, говорю, пила, и больше ничего. И не смотри на меня так, я тоже ничего не понимаю, – Алиса присела на краешек дивана. – Это ещё не все. Не знаю, как тебе это сказать так, чтобы ты не решила, что у твоей сестры едет крыша, но… в общем, сегодня я купила себе воды попить. Обычной воды. Но когда «пробивала» бутылку на кассе, в ней уже была не вода. Кровь. Понимаешь? Сначала я решила, что на работе переутомилась, но потом это известие о тёте Любе… Не знаю, что думать, короче. Слишком как-то подозрительно для совпадений. Понимаю, звучит безумно, но…

– Не безумнее, чем мои сны, – наконец, смогла выдавить из себя Кристина.

– Сны? То есть, сегодня был не первый? Ты их уже две недели видишь?

– Да. Думала, что я схожу с ума. Но после твоих слов… мы же не можем сходить с ума вдвоём сразу?

– Вряд ли. Рассказывай…

Их перебил звонок в дверь. Трель разлилась по комнате, даже не собираясь затихать.

– Кто-то, кажется, решил спалить нам звонок. – Кристина покачала головой и, не взглянув в глазок, что не преминула бы сделать её сестра, открыла дверь.

И ей на руки буквально упала Анька. Вся одежда девушки была заляпана кровавой кашей вперемешку с мороженым. Повиснув на шее подруги, Аня буквально впилась взглядом в её глаза, попыталась что-то сказать, но вместо этого из её горла вырвались новый поток крови, забрызгавший Кристине все лицо и плечи. Обе девушки упали на пол…

Алиса, услышав крик сестры, выбежала в прихожую и остолбенела, глядя на две окровавленные фигуры, копошащиеся в растекающейся красной луже. Кое-как взяв себя в руки, она помогла Кристине сесть, прислонив её к стенке, а та, в свою очередь, уложила Аню на пол, придерживая её голову руками. Кровь стекала струйкой с губ девушки, периодически взбрызгивая, когда Аня делала очередной выдох. Ни слова не говоря, Алиса метнулась к смартфону, испачканные кровью пальцы лихорадочно нажимали номер вызова «Скорой помощи»…

*      *      *

Кристина и Алиса сидели в обнимку возле операционной, в которую пару часов назад унесли Аньку. Лицо, шею и руки Кристина отмыла, но одежда была вся покрыта бурыми, кое-как размытыми пятнами. Девушку уже не трясло от пережитого шока, и за время ожидания у Кристины было достаточно времени, чтобы рассказать сестре всю историю своих кошмаров, начиная от странного бездомного и заканчивая окровавленной планетой из последнего сна.

– Сестрёнка, стоп. Ты сказала, что он назвал тебя Кровавой Госпожой?

– Мы с Анькой решили, что он просто напился и несёт чушь, но… почему я-то? Он что, проклял меня таким образом? Что за глупости?

– А Ане он что-то говорил?

– Нет. Когда он на неё взглянул, то вообще ни слова не смог сказать, таким перепуганным выглядел.

– Может, он видел, что с Аней должно случиться что-то плохое? Что она попадёт в больницу, например.

– Может быть. Боже… А вдруг он видел, что Аня умрёт?

– Так, стоп, стоп. Крис, не накручивай. Всё будет хорошо с Аней, я уверена, – никакой уверенности Алиса не испытывала, но её сестре об этом знать было совсем необязательно. – Давай-ка перед тем, как идти домой, поищем блокнот, который, по твоим словам, у того бомжа выпал, хорошо? Его самого мы вряд ли найдём, а вот записную книжку, если повезёт, коммунальные службы ещё не выбросили со всем мусором.

– Элис, я никуда не пойду, пока не узнаю, что с Аней все…

Дверь операционной со скрипом отворилась, и немолодой врач в заляпанном кровью халате вышел в девушкам.

– Доктор… – начала было Алиса, поднявшись с лавки, но врач жестом остановил её.

– С вашей подругой все будет хорошо, правда она сейчас спит, её лучше не беспокоить. Пойдёмте со мной, мне нужно задать вам несколько вопросов.

Обе девушки с облегчением выдохнули.

– Да, конечно. Идём, Крис… – Алиса помогла сестре подняться и они вместе с доктором зашли в его кабинет. Мужчина плотно закрыл дверь и сел в своё кресло, кивнув на кушетку возле стены.

– Прежде всего, хочу спросить… Ваша подруга, Аня… Вы не замечали за ней ничего необычного или подозрительного?

«Дежа-вю», подумала Алиса, вспомнив сержанта Радченкова.

– Нет, ничего, – Кристина мотнула головой, прекрасно понимая, что если начнёт распространяться на тему своих снов и связей этих самых снов с последними происшествиями, то она так и останется в этой больнице. Правда, в совсем другом отделении.

– Просто видите ли какое дело… – доктор облокотился об стол и потёр лоб. – У неё был полный желудок крови при полностью здоровом организме. Мы провели экспресс-анализ, и он показал, что кровь из желудка не принадлежит пациентке, что в принципе невозможно. Мы перепроверили результаты анализа. Ошибка исключена.

Алиса кашлянула.

– Дело в том, что… сегодня утром умерла ещё одна женщина с похожими симптомами. Любовь Петровна Мирошина…

– Да-да, я уже получил ответ патологоанатома… Два необъяснимых с точки зрения современной медицины случая за один день, мда… что ж, в таком случае вы пока свободны, но если вдруг что-нибудь вспомните, или, не дай Бог, произойдёт ещё один подобный случай… вы знаете, где меня найти.

– Хорошо, до свиданья, – Алиса выдавила из себя улыбку, взяла Кристину под руку и практически вывела её в коридор. – Идём-ка домой, сестрёнка. А по пути поищем эту твою тетрадку.

– Это ещё не конец, – прошептала Кристина. – Блин, Элис, я чувствую, что это не конец. Все будет намного хуже…

– Ладно, дельфийский оракул, я верю тебе. Идём уже, а то на нас уже смотрят как на пациенток…

…Как и предполагала Алиса, старая записная книжка лежала именно там, куда ее и отправила нога Ани две недели назад, поэтому её поиски не заняли много времени. Но дело до неё дошло только после того, как обе девушки приняли душ и поужинали.

– Давай, открывай, – Алиса плюхнулась на кровать рядом с сестрой. – Чего там пишут?

Кристина взяла блокнот, оказавшийся ежедневником, с дрожью в руках, открыла первую страницу и стала негромко читать вслух.

«12 мая. Какого-то хрена решил начать дневник. Может, когда все происходящее окажется на бумаге, я смогу хоть в чем-то разобраться… Ну или пойму, что окончательно сбрендил.

Вчера после занятий пошёл с Настей в библиотеку. Что-то ей там нужно было найти для курсовой или типа того… Короче, пока она там копалась на полках, я сидел и втыкал в планшет. Пока мимо меня не прошёл ОН… Меня как будто ледяным ветром обдало. Я оторвался от экрана и провёл взглядом высокого седого человека в старом коричневом плаще покроя прошлого века, направлявшегося к выходу. Мысленно обругав незнакомца, я хотел уже вернуться к игре, как заметил, что из кармана плаща вывалилась какая-то свёрнутая бумажка. Я вообще-то не самый воспитанный человек, но тут я почему-то решил помочь мужику, встал, подобрал её и вышел из здания, намереваясь его окликнуть, но увидел, что его и след простыл. Хмыкнув, я посмотрел, что, собственно держу в руках.

Это был клочок оторванного книжного листа. Я развернул его, но прочитать удалось лишь крошечный отрывок, остальное было замазано чернилами. «И поднял Аарон жезл и ударил по воде речной пред глазами фараона и пред глазами рабов его, и вся вода в реке превратилась в кровь, и рыба в реке вымерла, и река воссмердела, и Египтяне не могли пить воды из реки; и была кровь по всей земле Египетской…».

Кристина замолчала, в её глазах пробежала тень страха.

– Что-то это мне напоминает… – пробормотала Алиса. – Ладно, давай дальше.

«"Чушь какая-то" – подумал я тогда, выбросил бумажку в урну, а седого незнакомца – из головы. Дождавшись Настю, я провёл её домой, вернулся к себе и почему-то сразу лёг спать, хотя время было ещё не самое позднее. Знал бы я, что вижу её в последний раз…

13 мая. Грёбаный мужик пришёл ко мне во сне. Он нёс какую-то лабуду про какие-то египетские казни, цикличность времён, бла бла бла. Короче, проснулся я в отвратном настроении, решив забить на занятия и провести весь день с Настей…"… Элис, хватит с меня этой хрени. – Кристина отбросила тетрадь в сторону. – Бред ведь какой-то…

– Ага, а то, что происходит сегодня целый день, а в твоём случае и вовсе две недели – это не бред? Нет, надо посмотреть, – Алиса ушла в другую комнату и вернулась через минуту с синей книжицей в руках. – Мамина Библия. Она её каждый день читала… Ладно, сейчас посмотрим, что тут есть про эти самые египетские казни…

*      *      *

– Охренеть, – прошептала Алиса, когда с помощью оглавления и краткого содержания ознакомилась с написанным. – Крис, я тебя не обрадую…

– А? – вздрогнула Кристина, успевшая за это время коротко вздремнуть.

– Я про казни. Мне это все не нравится.

– Что именно? – Кристина протёрла глаза.

– Слушай, тут такое дело… Превращение воды в кровь – это только начало.

– В смысле – начало? – севшим голосом спросила Кристина, с которой разом сошла вся сонливость.

– В прямом. Это только первая казнь. Всего десять.

– Сколько? – прошептала Кристина не своим голосом.

– Десять, – Алиса захлопнула Библию и повернулась к сестре. Впервые за долгое время Кристина прочитала в глазах Алисы нескрываемый страх. – И если мы обе не свихнулись и первая начинает исполняться, то знаешь, мы с тобой живём не в самое лучшее время…

Dust

«Аарон простер руку свою с жезлом своим и ударил в персть земную, и явились мошки… Вся персть земная сделалась мошками по всей земле Египетской. Старались также и волхвы чарами своими произвести мошек, но не могли. И сказали волхвы фараону: это перст Божий. Но сердце фараоново ожесточилось, и он не послушал их, как и говорил Господь.» (Библия, Книга Исход, 8.17).

Не по-осеннему яркое солнце словно одним своим присутствием разогнало и без того редкие облака и теперь победно сверкало на небосклоне, щедро поливая школьный двор мощными волнами тепла. Деревья вовсю шелестели ни капли не пожелтевшими листьями, вяло помахивая ветвями в такт изредка налетающим порывам горячего ветра. Трава же, судя по всему, тоже не собиралась желтеть и увядать, напрочь проигнорировав календарь, который напоминал, что на улице как-никак 14 октября, а не августа. Одним словом…

– Твою мать, – негромко выругался Колян, стоило нашему трудовику отвернуться и отойти на несколько шагов. – Грёбаная жара. Погода вообще в курсе что уже середина осени?

– По ходу нет, – я для вида провёл ещё раз граблями по траве и оперся на них. – Да ещё эта уборка территории… Я думал, рабство отменили черт знает когда.

– Не в нашей школе, чувак, – Колян подпёр собой дерево, так удачно оказавшееся у него за спиной. – Наша школа – самая школьная школа города. Ты на прошлой неделе перевёлся, но лучше привыкай заранее. У нас чего только не бывает… Вот например, слышал уже про Кристину Ростину из десятого?

– Не-а, – я пожал плечами. – А что там такого?

– Да ты что, вся школа на ушах стояла, её лучшая подруга Вилёрова до сих пор в шоке ходит. Короче, слушай…

– Короче, не слушай ты это трепло, – чьи-то прохладные узкие ладони мягко закрыли мои уши. Я от неожиданности дёрнулся, чуть не упав на собственные грабли, и обернулся.

– Ага, испугался, – передо мной, сложив руки на груди, стояла Алёнка. Ветер растрепал её длиннющие русые волосы, в огромных синих глазах весело сверкали озорные искорки, а улыбка практически затмила нещадно палящее солнце.

Я ещё не говорил, что влюбился в неё в ту же секунду, когда переступил порог нового класса?

– Ты что, нет, конечно, я слышал как ты подходишь, – я постарался чтоб моё вранье прозвучало как можно убедительнее.

– Ага, ну да, конечно, – Алёнку просто так было не провести. – И дёрнулся, как ошпаренный, тоже чисто для вида.

– Эм, Алён, а что ты знаешь про Кристину Ростину? – я решил перевести разговор в другое русло.

– Только то, о чем болтала вся школа недели две назад, – Алёнка пожала плечиками. – Посреди урока ей стало плохо, её подруга Анька увела её в медпункт где она продрыхла полдня, потом они с Вилёровой ушли и… всё, больше ни Кристину, ни её сестру Алису никто не видел. Дома их нет, телефоны недоступны, соседи понятия не имеют, где они могут быть.

– Да мало ли, съехали куда-нибудь по-тихому и все, – я решил, что этим школьным сплетням есть вполне разумное объяснение.

Алёнка мотнула головой, обдав меня запахом шампуня.

– Не, там сто процентов не все так гладко, не зря же Вилёрова отмалчивается и бледнеет, когда её спрашивают за Кристину. Слухи всякие ходят… Кто говорит, как ты, что, мол, натворили что-то сестрёнки нехорошее и смылись по-тихому, кто-то даже с пеной у рта доказывает, что видел Кристину на автовокзале, когда она покупала билет в какой-то Мухосранск где-то в глуши. Кто-то даже уверен, что она убила Алису и теперь скрывается. Чушь, конечно, она в ней души не чаяла. – Алёнка сделала лукавое выражение лица. – Или они с сестрой лесбиянки и решили жить вдали от осуждающего их общества.

Колян за спиной прыснул со смеху.

– Да какие лесбиянки, что ты мелешь?

– Ну не знаю… – протянула Алёнка. – Те фото и видео, где Кристина целуется с Вилёровой, облетели всю школу…

– Ну, во-первых, это не Кристина Аньку целовала, а наоборот. Большая разница, по-моему.

– Насколько я видела, Кристина вроде как не сопротивлялась. Да и на видео хорошо видно, что они обе лижутся.

– А я тебе говорю, что Кристина натуралка. А та сцена… ну блин, это же Вилёрова! От неё же чего угодно ожидать можно!

– Тогда зачем Кристина на поцелуй ответила? Да я даже со своим бывшим такие засосы не устраивала. А тут две девушки, на глазах у всей школы, реально лижутся. С языками, как положено.

– Ну, Анька, может, и предпочитает девочек, но Кристина – точно нет.

– Ой, а ты-то почём знаешь? – Алёнка сощурилась. – У тебя же с Кристиной так ничего и не получилось, насколько я помню.

– При чем тут это? – Колян сразу сдал назад.

– Ну как же, такая уверенность… – договорить Алёнка не успела. Ветер закрутил небольшим смерчем кучу пыли с асфальта и нагло швырнул нам в лица. К счастью, я успел прикрыть свой фэйс рукой, все-таки выронив чёртовы грабли, а вот Колян и Алёнка, громко выругавшись, принялись отплёвываться и протирать глаза.

– Грёбаная пыль! – закончил нецензурную тираду Колян. – Грёбаный ветер, грёбаное солнце, грёбаная клумба, грёбаная уборка, грёбаная, мать её, школа!

– Ты потише ори, – я ткнул его кулаком в бок. – Сейчас Слесарь услышит твои вопли и придёт выяснять, почему мы до сих пор не закончили с этой самой грёбаной клумбой.

– Да пошло оно! Я домой! – Колян, все ещё сплёвывая пыль, пролез в едва заметный среди кустов проем в школьном заборе. – Увидимся завтра. Черт бы побрал Слесаря с его уборками территорий…

– Нытик, – махнула рукой Алёнка. – Ладно, сойдёт и так эта клумба, не так уж и грязно. Пожалуй, пойду и я домой. Блин, только утром голову помыла. Не скучай тут – и, подмигнув на прощанье, Алёнка удалилась.

Я молча провёл ее взглядом. Мысли мои кружили вокруг так не вовремя прерванного разговора. Не знаю почему, но эта история с пропавшими сёстрами меня заинтриговала. Не то чтобы я был большим любителем всяких исследований и расследований, но поговорить этой Вилёровой определённо стоило.

Поэтому я, сдав инвентарь, заглянул в учительскую. Убедившись, что она пуста и никто за мной не наблюдает, я проскользнул внутрь. Схватив журнал десятого класса, я распахнул его на последних страницах. «Вилёрова, Вилёрова… Ага, вот. Вилёрова Анна Сергеевна, дата рождения, адрес… надо же, даже стационарный телефон есть. Не думал, что ими ещё кто-то из обычных людей пользуется. Так даже проще…" За неимением ненужного клочка бумаги, я быстро переписал нужную мне информацию прямо на ладонь, сунул журнал на место, развернулся… и чуть не врезался в Александра Викторовича, нашего трудовика, которого все за глаза и называли Слесарем.

– Ну и что это мы тут делаем, молодой человек?

– Да я это… – я лихорадочно соображал, чего бы такое ляпнуть, и меня неожиданно осенило. – Я искал адрес одной девчонки с десятого…

– Ну и зачем он тебе?

– Да это… нравится она мне, письмо вот хотел написать, подумал, что это будет романтично, а адреса у меня не было, ну вот…

Несколько секунд Слесарь сверлил меня недоверчивым взглядом, но когда я уже думал, что фишка не прокатила, он растянулся в понимающей улыбке, чего с ним на моей памяти ещё не было.

– Ладно, романтик, дуй домой. Но больше таких фокусов не выкидывай. Нужно будет что-то узнать – спроси у учителя, объясни ситуацию, мы ж тоже люди, понимаем, дело молодое…

Я облегчённо вздохнул.

– Спасибо, Александр Викторович, больше этого не повторится, – я постарался улыбнуться как можно искреннее, после чего вышел из школы и направился в почтовое отделение. У меня не было дома стационарного телефона, а звонить с мобильного было слишком уж для меня накладно. Как бы там ни было, «дело пропавших сестёр», как мысленно назвал я всю эту историю в стиле третьесортного детектива, определённо не стоило откладывать в долгий ящик. Где-то глубоко внутри у меня родилось чувство, что сестры Ростины исчезли не просто так. И что их история продолжается. И что с той секунды, в которую я решил разузнать о них побольше, я стал её частью…

*      *      *

Длинные гудки в трубке. Я не очень хорошо представлял себе, что скажу совершенно незнакомой мне девушке. Наверное, её и так достают с неудобными вопросами, а тут ещё какой-то телефонный приставала… Пожалуй, я бы на её месте швырнул трубку на телефон при первом же упоминании о Кристине. Ну, не выйдет сейчас, придётся вычислять её в школе…

Гудки в трубке резко оборвались.

– Алло, – голос принадлежал мужчине.

– Здравствуйте, я могу поговорить с Аней?

– А кто спрашивает?

– Да мы учимся в одной школе, – промямлил я. Ничего более креативного в тот момент мою голову не посетило.

– Ань, тебе тут со школы какой-то тип звонит. Будешь разговаривать? – голос прозвучал чуть приглушённо. Ответа я не расслышал, но через несколько секунд в трубке произнёс «Алло» голос, явно принадлежащий молодой девушке, но при этом не имеющий совершенно никаких интонаций. Словно разговариваешь с автоответчиком.

– Эм, привет, меня зовут Костя, я перевёлся в вашу школу на прошлой неделе…

– А, новенький, – голос Ани отдавал пустотой. – Что, уже натрепали? Теперь тоже Кристиной интересуешься? Или нами обеими?

– Послушай, Аня, это не просто любопытство, я правда хочу знать что произошло, – как я и думал, она сразу же поняла, зачем я звоню.

– «Не просто любопытство»? А как ты тогда это называешь? Мы даже не знаем друг друга, и вдруг ты звонишь чтоб поговорить о Кристине. По-моему, это как раз и называется любопытство. И знаешь что? Иди к чёрту! Я один раз рассказала о Кристине, и теперь вся школа пересказывает сплетни о ней и обо мне. Да ещё и эти идиотские фото… Короче, больше не будет никаких исповедей. Адиос!

– Аня, подожди! – чуть ли не крикнул я в трубку, но мне ответили лишь короткие гудки. – Твою мать… – я тоже повесил трубку на место и далеко не в самом радужном настроении вернулся домой, решив ничего не рассказывать родителям. Ещё не хватало, чтоб они мне морали читали…

Остаток дня прошёл без всяких выдающихся событий. Уделив часик урокам, я весь вечер проторчал в Интернете, тщетно пытаясь найти Вилёрову в соцсетях. Однако и здесь меня ждал облом. То ли Аня не создавала аккаунты, то ли удалила их после недавних происшествий, но я нигде не нашёл её страницы. С одной стороны меня это немного разозлило (тоже мне, затворщица!), с другой – заинтриговало. Я буквально нутром чуял, что вся эта история – не обычные школьные сплетни. Но единственный источник достоверной информации – Вилёрова, а она на разговор идти не хочет.

– Нет, так просто я не сдамся, – пробормотал я, оторвавшись от монитора и взглянув на часы. Было 22.34. Не то чтобы поздно, но я хотел чтобы как можно быстрее наступило завтра. Потому что я твёрдо решил разыскать Аню в школе и все-таки добиться разговора с ней. Поэтому я отключил ноут и улёгся спать…

…Десять дверей. Стены неопределённого цвета и десять проёмов в них. Я обошёл длинную комнату вдоль стен. Никого. Непонятно, где я нахожусь и как сюда попал. Под ногами что-то похрустывало при каждом шаге, но во-первых, тусклое освещение не позволяло рассмотреть все как следует, а во-вторых, звук был немного противный, будто ломаются мелкие тонкие косточки, поэтому я не особо и пытался. Я взглянул вверх, но потолка не увидел вовсе. Непонятно откуда берущийся блеклый свет освещал странную комнату и стены до высоты примерно трех-четырех метров. Все, что находилось выше, если там вообще что-то было, скрывалось за вуалью тьмы.

Чувствуя себя, мягко говоря, неуютно, я подошёл к ближайшей двери, но не обнаружил ручку, за которую можно было бы взяться, чтобы отпереть её. Хмыкнув, я толкнул дверь, но она даже не шелохнулась. Сделав ещё несколько бесплодных попыток и даже пару раз ударив с размаху ногой, я понял, что это бесполезная затея. Стараясь держать себя в руках, я подошёл к другой двери. Та же картина. Дверной ручки нет, а сама дверь от толчков и пинков даже не дёргалась, словно это и не дверь вовсе, а просто часть стены, которую зачем-то выполнили в форме двери. Шумно выдохнув, я направился к следующему проёму…

После пятой дверной створки во мне начала пониматься паника. А если все двери заперты? Но как тогда я тут оказался? Я старался не задавать себе этих вопросов, безрезультатно стараясь отпереть хотя бы одну. Я поймал себя на мысли, что мне совершенно неважно, куда я попаду, если хотя бы одна из дверей откроется. Все, чего я хотел, – это поскорее выбраться из жуткой комнаты, стены которой буквально давили на сознание, а тьма над головой понемногу сгущалась и опускалась ниже, медленно выдавливая скудно освещённое пространство в никуда.

Тяжело дыша, я стоял напротив девятой двери, тупо глядя перед собой. Девять монолитных дверей, которые не шевелились, как бы сильно я их не толкал или кое-как пытался тянуть на себя. Меня била крупная дрожь, руки тряслись, как у паралитика. Оставалась ещё одна дверь, но мне было страшно даже подойти к ней. Потому что сейчас у меня ещё была крошечная, хрупкая надежда на то, что она откроется и я выберусь из этой чёртовой комнаты. А если она не откроется, точно так же, как и предыдущие девять, я просто свихнусь. Или меня раздавят стены. А может, они на самом деле не шевелятся, а давящий в голову потолок – лишь часть моего больного воображения?… Собрав остатки сил, я медленно повернулся к десятой двери.

И понял, что я уже в комнате не один.

Перед десятой дверью стояла девушка. Длинные, давно не мытые каштановые волосы обрамляли худое, измождённое лицо. Одежду толком невозможно было рассмотреть из-за полумрака, но это было что-то, напоминающее рваные джинсы и футболку-топик неопределённого цвета. Тонкие руки незнакомки от плеч и до кончиков пальцев были покрыты какими-то бурыми пятнами. Но больше всего моё внимание приковали к себе её глаза. Покрытые тонкой сетью кровеносных сосудов, они, тем не менее, были переполнены какой-то внутренней силой, какую я никогда не видел у девушек-подростков.