Текст книги "Шаги назад(СИ)"
Автор книги: Аким Нелин
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Нелин Аким Владимирович
Шаги назад
Шаг и назад
Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.
(Николай Гумилёв)
Вместо пролога
Часы выполнены в форме башни. В форме огромной круглой башни из тёмного камня, без окон и дверей, покрытой конусообразной черепичной крышей ярко-алого цвета. Почти под черепицей , огромным ослепшим глазом беле ет круг циферблата. Д венадцать черных цифр – некоторые почти стёрлись и не видны. И, всего одна, длинная фигурная стрелка.
К огда часы сломались, она застыла между двойкой и тройкой , слегка подрагивая, словно пойманная в хитрую ловушку.
Изредк а стрелка пытается вырваться из западни. Собирает все свои механические силы и дёргается вперёд. Ей удаётся достичь новой цифры – иногда тройки, иногда четвёрки или пятёрки .
Н о достичь – не значит удержаться.
Каждый раз, проходит несколько долгих мгновений – и стрелку отбрасывает обратно.
И она снова дрожит между двойкой и тройкой, набираясь сил для нового рывка...
Часть 1
А поезд на небо уходит всё дальше,
По лунной дороге уносится прочь.
А поезд на небо уносит отсюда
Всех тех, кому можно хоть как-то помочь.
("Наутилус Помпилиус")
...Привкус мокрого пепла никуда не исчез. Напротив, в это утро, он казался особенно издевательски-сильным.
Стакан с недопитой минералкой полетел в стену. Лина, некоторое время, почти с ненавистью, смотрела ему вслед, потом опустилась на стул и обхватила себя руками.
От отчаяния хотелось выть.
А ведь ночью, в жарком круговороте объятий, ей, на какое-то время, показалось, что это проклятье, наконец отпустило её, вернув ощущениям давно потерянную яркость. В который раз.
И, в который раз, она поверила...
...И продолжала верить утром, очнувшись рядом с, мирно посапывающим, Эдом. Продолжала верить, выбравшись из постели и босиком прошлёпав на кухню! Продолжала верить, когда наливала эту чертову минералку!!!
"Если так будет продолжаться дальше, я просто повешусь", – с отчаянием подумала девушка.
Говорят, можно привыкнуть ко всему. Привыкнуть и не замечать. Наверное, и она давно бы привыкла к странностям своих чувств.
К блеклым, как у старого цветного телевизора, краскам реальности.
К словно вечно онемевшей коже.
К звукам, пробивающимся как сквозь вату, к тому – что к любому запаху примешивается струйка гари.
И даже к вечному привкусу мокрого пепла во рту.
И она давно бы привыкла и перестала замечать, если бы это было постоянно. Если бы обычно-яркие чувства не возвращались на короткое время. Иногда на час, иногда – на несколько часов. Возвращались – будто для того, чтобы поиздеваться и напомнить, в каком аду она живёт.
Про себя Лина называла такие возвращения "проблесками"...
Со временем она осознала, что "проблески" притягивают сильные ощущения. И окончательно убедилась в этом, после смерти матери, когда "проблеск" не отпускал её почти целые сутки...
И тогда она бросилась во все тяжкие.
Наркотики лёгкие и тяжелые, алкоголь, беспорядочный секс. Безрассудный, смертельно-опасный экстрим, и ещё много, много чего....
Тогда она и узнала про другие свои странности.
Наркотики не давали привыкания, алкоголь – похмелья. Случайные связи не приносили неприятных болезней, ни беременности.
Другие жили бы и радовались.
А она жила от "проблеска" до "проблеска"
Я почти не помню свою жизнь с тринадцати лет. Всё как в сером тумане, лишь только отдельные фрагменты выступают яркими пятнами.
Мать мало рассказывала мне о том времени. Т олько , что после приезда из Хрустального , я словно ума сошла . Г оворила бессмысленную ерунду и творила странные вещи. Вот только какие именно – умолчала.
Зато постоянно напоминала, как часто таскал а меня по психологам и психиатра м.
Этих докторов я тоже не помнил а. Как и три " отдыха " в психушке.
Впрочем, однозначный диагноз врачи мне так и не поставили...
Школы я тоже меняла несколько раз. Почему? Туман скрывает и это. О н начинает рассеиваться только ближе к восемнадцати годам.
Именно тогда я осознала, что с о мной что-то не так.
Особенно когда поняла, что никого , по-настоящему, не любили, и не ненавидела.
... Кроме, тех, кто когда-то остался в Хрустальном ...
***
В этой части парка всегда было тихо. Выложенная широкой плиткой аллея, в других местах прямая, здесь несколько раз изгибалась, петляя между деревьев, редких скамеек и, почти всегда неработающих фонарей. Сюда редко забредали пьяные компании, местные пенсионеры или люди, выгуливающие своих четвероногих питомцев. Только влюбленные пары, особенно в вечернее время, были частыми гостями.
Лина любила бродить именно здесь. И сегодня – едва она вырвалась из квартиры – ноги, будто сами понесли, на аллею.
"Если всё-таки решусь покончить с собой... – приду сюда" – думала девушка, оглядывая стволы клёнов, среди разросшихся кустов – "Здесь точно никто не помешает. Да и не найдут долго..."
..."Проблеск" рухнул на неё совершенно неожиданно. Краски, звуки, запахи, тёплый ветерок на коже – всё это ошеломило, ослепило, сбило с ног, заставив упасть на четвереньки.
Лина, кое-как поднялась, добрела до ближайшей скамейки и рухнула на сидение. От полноты чувств кружилась голова.
Она сделала несколько глубоких вдохов. Ошеломлённо огляделась вокруг.
Этот "проблеск" был особенно сильным.
Но почему он начался сейчас – без причин?!
Минуты сменялись минутами, но "проблеск" не проходил. Зато, девушка почувствовала странную лёгкость во всём теле. Мысли в голове стали путаться.
Её словно куда-то уводило.
Этого ещё не хватало!
Девушка потрясла головой, выпрямилась на скамейке и заговорила.
–Я знаю, кто я. Меня зовут Лина. Моё полное имя Капитолина. Капитолина Васильевна Белкина Мне двадцать пять лет. Я живу в городе, в квартире, оставшийся от матери квартире. Я работаю..."
Говорить о себе, непременно вслух и громко – этому её научил один случайный знакомый – китаец-эзотерик, плотно сидящий на крэке. "Ты живёшь между мирами..." – говорил он – "А в эти "проблески", выходишь в одни из них. Если не будешь знать, кто ты, можешь потерять себя. Тело останется без памяти, а душа будет вечно бродить в ирреальности".
Тогда Лина сочла это наркотическим бредом. Но потом, во время особо сильного "проблеска" она действительно забыла себя. Потеряла память на несколько часов.
Ей до сих пор было страшновато вспоминать об этом случае.
Минуты сменялись минутами, и наконец, "уводить" как будто бы стало меньше. Девушка замолчала, и, тяжело дыша, посмотрела в хмурое летнее небо.
–Ну когда же уйдёт этот падла-"проблеск"?! – сейчас она хотела именно этого.
–Вы называете их "проблесками"? – раздался, совсем рядом, чужой голос.
Вскрикнув от неожиданности, Лина обернулась и обнаружила, что на скамейке она уже не одна.
Мужчина был похож на Оскара Уайльда – немного вытянутое лицо, длинные чуть кудрявые волосы, насмешливый взгляд. Сходство усиливал длинный светлый плащ, который в это тёплое июньское утро казался чем-то неуместным.
–Извините, я не хотел вас напугать, – сказал он.
–Что вам надо?!
–Вы просто говорили вслух, и я случайно услышал.
–Не для вас говорила, – прошипела она сквозь зубы.
–Это я понял. Мне просто стало интересно. Кстати меня зовут Ленард.
–Мне всё равно, как вас зовут! – Лина окончательно разозлилась. – Я...
–Я понимаю, что вы смущены, – перебил её Ленард, – И даже более того. Но это вполне естественно после вашего... эмм... состояния.
–Да что вы можете знать о моём, как вы сказали, "состоянии"?!
–Не так мало, как вы думаете. Например, что, большую часть времени вы не можете ощущать всю полноту собственных чувств.
Лина поперхнулась, готовой сорваться языка, грубостью.
–У меня, некогда очень давно, было подобное. Болтаешься словно слепоглухонемой в тумане. И привкус постоянный. Вот у вас какой? – обратился он к Лине?
–Привкус? – изумлённая девушка вначале не поняла, о чём он говорит. – ...Пепел мокрый.
–И вам ещё повезло. А вот у меня, был привкус самых настоящих, не при дамах будет сказано, фекалий, – Ленард поморщился от грубого слова.
–Но вы сказали... – было?! – до Лины начало доходить.
–Да, это было ужасно неприятно. Этакая невольная копрофагия. Даже вкус....
–Было!!! – она перебила его, почти прокричав это слова – Значит сейчас вы не!?..
–Ну да, я давно избавился от подобного... э... "состояния".
–И как?! Как вы с этим справились?! – девушка почти кричала.
–Очень просто, – Ленард спокойно посмотрел на неё – Я умер.
***
Добраться до Хрустального оказалось непростой задачей. Проведя в интернете пару часов, Лина узнала, что до нужного ей места, прямого транспорта нет. Даже с пересадкой, маршрут был всего один, через город со странным названием Чистово. Впрочем, это название, сразу же показалось ей очень знакомым.
...Перед въездом в Чистово стало совсем плохо...
... -Стоит ли её давать это импортное средство. ..
... пахнущий лекарствами, больничный коридор....
Обрывки воспоминаний никак не хотели складываться в цельную картинку. Помучившись некоторое время, Лина решила оставить их на потом и вернулась к маршруту будущей поездки.
В Чистово шел лишь один единственный поезд с алкогольно-эзотерическим номером 777. Правда отправлялся он, отчего-то, он не из города, а с крохотной пригородной станции – да и то не каждый день. К счастью ей повезло – ближайший рейс оказался сегодняшней ночью. Девушка сочла это добрым знаком.
На то, чтобы собрать небольшой, но удобный, рюкзачок ушла всего пара часов. Вот только, чем больше его тряпичное нутро заполнялось вещами, тем сильнее Лину донимало странное зудящее чувство.
Будто она уезжает отсюда навсегда.
В конце концов, для собственного успокоения, Лина, решила, взять с собой и все те вещи, которые были для неё особенно памятны. Таких имелось немного. Пара книг, старая детская игрушка, кое-что из одежды, фотоальбом.
Рюкзачок от них почти не потяжелел.
Когда сборы были закончены, Лина присела на кровать. Выходить она хотела через пару часов.
А пока, в голове вновь закрутился вчерашний разговор на скамейке.
***
...-И как?! Как вы с этим справились?! – девушка почти кричала.
–Очень просто, – Ленард спокойно посмотрел на неё – Я умер.
–Что?!
–Но это путь определённо не для вас, – мужчина покачал головой – Возможно, пока.
–Пока?! Да я уже...
–Думаю, у вас ещё есть пара-другая тропинок, для иного исхода. А уж если они заведут в тупик, можно попробовать мой способ.
–Каких тропинок. Скажите, что со мной вообще происходит!?
–Даже если бы у меня была бездна времени, чтобы вам это объяснить, прошла бы целая вечность, прежде чем вы всё поняли, а потом поверили в то, что поняли.
–Вот только не надо перефразированных цитат, – Лина поморщилась – Вы попробуйте хотя бы начать объяснять. Может, я понятливой окажусь?
–Сначала ответьте, вам объяснение нужно, или избавиться от вашей напасти?
–А то и другое нельзя.
–Нет. Или – или.
–Тогда, к черту объяснения! Что вы там говорили про тропинки?
–Чтобы их нащупать, я должен задавать вопросы.
–Спрашивайте.
–Когда вы чувствовали полноту своих ощущений в последний раз?
–Очень давно. Почти двенадцать лет назад...
–Продолжайте.
–Мне было тринадцать. Я жила в деревне у бабки с дедом. Она называлась Хрустальное. Потом родители забрали меня в город, и тогда всё началось.
–Хрустальное, значит – Ленрад прочертил по земле линию наконечником ботинка, – Ну, вот вам и тропинка.
–Я не понимаю?
–Вы должны туда вернуться.
–Но я не хочу возвращаться.
–Почему?
– Есть такая народная мудрость, – Лина вздохнула – Никогда не возвращайтесь туда, где вам было хорошо.
–Что, к вашей ситуации, совсем неприменимо. Рискну предположить – вы просто боитесь, потерять последний идеализированный уголок детства.
–Допустим. И что из этого?
–Когда-то я тоже боялся – но смог сделать шаги назад. Ничего, живу. Даже писателем стал. Читаю теперь свои творения драконам, водопадам и облакам, – он усмехнулся. – Правда, то Я, не Вы.
–А может, другие тропинки?
–Другие тропинки будут, если вам не поможет Хрустальное.
–Допустим. И что мне делать, когда я туда вернусь?
–Сами всё поймёте, – Ленард прорылся в кармане, и протянул девушке визитку – А вот если вернётесь оттуда, такой же, как уезжали, – позвоните. Тогда испробуем мой способ.
Мне часто снится Хрустальное. Н аш просторный дом, со множеством больших и светлых комнат. Огромный сад вокруг, разбитый ещё много лет назад. Спрятанная в глубине деревянная беседка, затянутая диким виноградом.
Мне снится баба Лена . Худая , невысокая старушка в платочке, и с вечным котом, путающимся в ногах. Он а очень любит кошек. В доме их было целых шесть , все разного цвета. Не помню имена всех , но моего любимца кота, звали Кардинал. Этот наглый серый зверь, всегда приходил спа ть только ко мне , умудряясь проникать в спальню сквозь надёжно закрытые двери и окна.
Мне снится дед Г р игор ий. Его удивительно ясные, молодые глаза и густая белая борода. Дед прошел почти всю войну. Он воевал под Сталинградом, и сумел выжить в этом адском котле. Правда получил сильную рану, и был комиссован.
Мне снится д ядя Лёня , б рат отца. Когда-то он работал на севере, но потом п ере ехал жить в Хрустальное . Дядя Лёна работал в местной газете, а в свободное время, писал книгу, " о г ромный роман " о людях и богах " . Он зачитывал мне отрывки, но я ничего не поняла.
Мне снится... всего лишь снится.
И я бы дорого отдала, чтобы, хоть на минуту, вернуться в эти сны.
***
До нужного вокзала Лина добралась без приключений. Расплатилась с таксистом, и сразу же направилась внутрь невзрачного на вид здания.
Очереди у кассы, что удивительно, не было.
–Мне один билет до Чистова. На сегодня.
–До Чистова? – кассирша оторвала равнодушный взгляд от компьютера и посмотрела на девушку с неподдельным интересом. – Поезд туда только один. Уходит ровно в полночь.
–Я знаю.
–Отлично, – она защёлкала по клавиатуре – Есть только купе. Зато и нижние и верхние.
–Давайте нижнее.
Получив билет, девушка спрятала его в сумку и побрела прочь.
Зал ожидания здесь представлял собой небольшое помещение, перечеркнутое тремя рядами кресел. Сейчас он почти пустовал – только в левом углу тихо переговаривались двое нетрезвых кавказцев. На Лину, впрочем, они никакого обратили внимания.
Девушка устроилась около окна, и посмотрела на часы. Было только десять вечера – до поезда оставалось ещё много времени.
Лина, откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза.
"Что я делаю? – подумала она – "Беру и отсекаю последнею верёвку, которая держит в этой жизни. Ведь в Хрустальном, наверняка всё уже совершенно по-другому. Может быть, даже дома нашего нет. Двенадцать лет прошло – если старики живы, почему не дают о себе знать. Вот дядя Лёня может ещё там. Спился, так и не написав свою книгу. Так ведь обычно в жизни бывает..."
И сама не заметила, как задремала.
Этот сон был пугающе реальным.
Она шла по узкому, в шаг шириной, тоннелю , стены которого были гиган т скими зеркалами. Отражая друг друга, они образовывали бесконечный зеркальный коридор, освященный идущим из неоткуда светом, и множ или девушк у , повторяющей каждое движение, толпой двойников.
" Сколько я уже иду здесь " – не успела эта мысль появит ь ся в голове, как Лина едва не налетела на преграду.
Это тоже было зеркало, только оно почему-то не отражало её. Только зеркальный коридор за спиной. И движение.
Лина стремительно обернулась.
Её отражения в зеркалах справа и слева продолжили идти, как ни в чём не бывало. Не обращая внимания на преграду, они обогнали её и очень скоро скрылись из виду.
Неожиданно пришло понимание, что она должна как-то пройти вперёд и догнать двойников. Иначе погибнет всё.
Она вновь обернулась к мешающе му пройти зеркалу. Дотронулась до него ладонями, прислонилась лбом к холодному стеклу.
И, с какой-то неестественной легкостью, прошла сквозь зеркало.
Н о не успела больше ничего.
........... ...............................................................................................................
З еркала по бокам взрываются, и тысячи осколков летят прямо на неё.
***
Когда Лина проснулась, за окном уже успело стемнеть. Она огляделась – в зале ожидания прибавилось народу. Кроме кавказцев, здесь появилась ещё молодая девушка с годовалым ребёнком на руках, и четверо мужчин с рюкзаками и удочками.
Девушка перекусила взятыми собой бутербродами, запила их банкой энергетика. Посмотрела на часы, потом на расписание. Судя по нему, нужный её поезд уже подали на девятую платформу.
"Хорошо хоть не 9 и 3/4" – промелькнула мысль – "Хотя, стен здесь нет – одни деревья".
На улице было тихо и, не по-летнему, свежо. Горевшие, через один, фонари освещали пустые платформы, Около одного из них, скучая, курил охранник.
–Простите, как мне попасть на девятую платформу, – спросила Лина, подойдя.
–Она – самая последняя – охранник махнул рукой, куда-то за себя – Можете по мосту пройти. Только осторожнее – на ней освещение плохое.
Платформа оказалась неширокой полосой разбитого асфальта, скорее подошедшая не пригородному вокзалу, а какому-нибудь, затерянному полустанку. Ближний её конец освещался одиноким фонарём, дальний тонул в темноте.
Состава нигде не было видно. Зато, под фонарём, на куче деревянных ящиков, сидел немолодой, плохо выбритый мужчина, в поношенной железнодорожной форме. Занимался он тем, что чистил шомполом старинную берданку.
–Простите, пожалуйста, а где поезд 777-й? – спросила Лина, подойдя ближе.
–Наверное, дальше по платформе стоит, – железнодорожник нехотя оторвался от своего занятия, и посмотрел на девушку.
–Куда же дальше? – в наступающих сумерках Лина не могла разглядеть конца платформы. Ей, отчего-то совершенно не хотелось идти туда одной.
–Тут один путь – прямо.
–Это я вижу. Может, его ещё не подали?
–В это время, его уже подают.
–И всё-таки.
–Да что вы ко мне привязались?.. – он хотел добавить что-то ещё, но в этот момент, откуда-то издалека раздался протяжный гудок. Потом ожил репродуктор.
–Внимание пассажиров, начинается посадка на поезд 777-й, Небес... – тут объявление прервалось взвизгом помех. – ...будьте внимательны и осторожны.
–Ладно, извините, – бросила Лина железнодорожнику. И, пошла прочь.
Тёмная платформа казалась бесконечной. Фонарей здесь не было, дорогу освещал только свет луны и звёзд. Впрочем, скоро она привыкла к такому свету, и даже смогла немного оглядеться.
Вокруг платформы облетали тополя. Кучи пуха, лежали то тут, то там, белея среди тёмной травы. В темноте они казались шапками снега, неведомо каким-то образом, умудрившегося задержаться здесь до лета. Своё добавляла и не слишком приятная, сыроватая прохлада, совсем несвойственная для летней ночи.
Состав появился из темноты совершенно неожиданно. Словно какой-то вселенский фокусник сдёрнул с него невидимый покров, открывая зрителям потёртый локомотив и ряд тёмных вагонов.
Помедлив немного, Лина двинулась вдоль состава.
Вагон номер семь был закрыт. Впрочем, в нескольких окнах был виден свет.
–Эй. Есть тут, кто ни будь?! – Лина забарабанил в дверь.
Прошла пара минут, пока наконец, с той стороны не появилось какое-то движение.
Щелкнул замок, На девушку упал луч света.
Проводник оказался худым стариком с седой клочковатой бородой. У него было неприятное помятое лицо, на котором сияли, совершенно не старческие, серо-голубые глаза.
От их острого и свирепого взгляда, девушке вдруг стало очень не по себе.
–Пассажир? – спросил проводник, почти неприязненно.
–А кто ещё?
–У тебя билет есть?
–Да.
–Покажи.
Лина полезла в сумочку. Протянула старику билет. Тот, некоторое время, вертел его в руках.
–Значит, едешь в Чистово? – его тон несколько потеплел.
–Да.
–Пойдём, – проводник развернулся и направился вглубь вагона, кивнув девушке следовать за ним.
Купе Лины было предпоследним. Войдя, девушка бросила сумку на сидение.
Проводник, между тем, не торопился уходить.
–Мы уже скоро отправимся, – он окинул девушку каким-то странным взглядом. Словно взвешивал. – Предупреждаю сразу – чай, только за монеты.
–Почему?
–Бумажные деньги мне не нравятся.
–Я учту.
Порывшись в кошельке, Лина выудила пару десятирублевок. Протянул проводнику.
–Сдачи не нужно.
–Чай принесу, когда тронемся, – тот быстренько спрятал монеты в карман.
Он скрылся в коридоре, и вернулся со свёртком постели.
–За полчаса до Чистова предупрежу.
–Спасибо.
–И в дороге ничего не покупай, – предупредил проводник – Отравление – как минимум. Тут одна женщина ехала, от мужа к маме – и гранат на станции купила. На полгода в больницу загремела, всего несколько зёрнышек скушав.
–Благодарю за предупреждение – кивнула Лина.
Проводник, наконец, удалился, и девушка смогла раскидать вещи. Потом выключила верхний свет, оставив только ночник, и стала смотреть в окно. Но платформа была тёмной и пустынной.
Поезд тронулся ровно в полночь, о чем сообщил, заранее выставленный на телефоне, будильник. И почти сразу проводник принёс обещанный чай – стакан кипятка и пару пакетиков, в упаковке.
Напиток оказался неожиданно вкусным. Он пах травами, но, сколько Лина не билась, так и не смогла опознать какими. Попытка найти состав на упаковке обернулась неудачей – его там просто не было. Только надпись "Silencio", да рисунок синего ключа.
Она доела оставшиеся бутерброды, выпила чай и стала думать, стоит ли ложиться спасть. Поезд приезжал в Чистово почти в пять утра, а часы уже показывали полпервого.
Неожиданно Лине ужасно захотелось курить. Она сунула в карман пачку, вышла из купе и направилась в тамбур.
В коридоре был ещё один пассажир – немолодой круглолицый мужчина, задумчиво смотрел в окно. Одет он был в, испачканный во многих местах краской, плащ, с вышитым изображением малиновки на спине.
Проходя мимо, девушка, случайно задела его плечом. Тот вздрогнул, словно от удара.
–Извините, я не хотела вас напугать.
Мужчина покачал головой, произнёс пару фраз на английском, и снова отвернулся к окну.
В тамбуре обнаружился ещё один пассажир – очень молодой смуглый парень смолил сигарету, комкая в руке пачку "Тройки".
–Вы до Небесного? – спросил он.
–Нет, я в Чистово выхожу.
–Жаль, – парень был явно разочарован. – Что за поезд такой, людей по пальцем сосчитать можно. Даже поговорить не с кем
–Я тоже это заметила.
–Меня Владимир зовут.
–Лина.
–В гости едете? Или живёте в Чистове?
–В деревню к родным.
–А я к матери еду, – парень затушил сигарету – Почти четыре года её не видел. В Новороссийске был...
Они проболтали ещё некоторое время, уничтожив по полпачки каждый. Потом Владимир извинился, сказав, что хочет ещё успеть позвонить другу и покинул тамбур. Лина тоже вскоре вернулась в купе.
Постель она решила не разбирать. Просто прилегла на полку и стала думать о Хрустальном.
И сама не заметила, как заснула...
Хрустальное.
Потерянный рай, где осталось не только детство, но и нормальность. Место, где чудеса и реальность были неразрывно связаны.
Я помню заброшенный дом, в конце нашей улицы. Мы часто играл в заросшем саду вокруг него, но так и не отважились залезть внутрь. Выдумывали, что там живёт опасное существо – Карабра. Старшие мальчишки пугали нас, рассказывая, что если смотреть в окно дома , при это м считая до ста наоборот, она появиться и утащит.
Я п омню наш пруд с огромной старой ивой на берегу – любимое место деревенских рыбаков. Кто-то из них пустил байку, что в пруду живёт русалка. У неё даже имя было – Джейн. И если в воду кидать мусор, она может утянуть на дно и защекотать.
Правда, дед шутил, что появляется русалка, только после третьей бутылки.
Я помню н аш дом , среди большого яблоневого сада. Огромный дом, с множеством деревянных створчатых окон. Весной их растворяли, давая тёплому , пахнущему цветущими яблонями, ветерку беспрепятственно гулять по комнатам.
А ещё, т ам была , занимающая отдельную комнату, библиотека. Стеллажи в углах, полки на стенах – все были плотно заставлены книгами. Бабушка рассказывала, что эту библиотеку начал собирать ещё её прадед, до войны.
Несколько раз я встречала , в библиотеке странную молодую женщину с книгой в руках. Она не разговаривала со мной, только смотрела и улыбалась.
Когда я спрашивала про неё у родных , они только загадочно молчали . ..
...Стук в дверь купе вырвал её из сна. Ещё тяжело дыша, Лина села на полке, открыла дверь.
–Чистово через полчаса, – проводник оглядел купе и потеребил бороду. – Постель сдавать не надо, я сам потом заберу.
–Спасибо.
Закрыв за проводником дверь, Лина уставилась в окно.
–Что же я делаю!? – пронеслось в голове.
Состав, тем временем, начал понемногу сбрасывать ход.
Часть 2
Где я? Так томно и так тревожно
Сердце мое стучит в ответ:
Видишь вокзал, на котором можно
В Индию Духа купить билет?
(Николай Гумилёв)
Поезд, за спиной, тронулся, едва Лина ступила на широкую, залитую светом ярких фонарей платформу. Впереди, почти прямо перед ней высилось здание вокзала – длинная двухэтажная громадина, с широкими деревянными дверями.
Девушка проводила поезд взглядом. Потом посмотрел на небо. Достала сотовый телефон, и проверила время. Снова задрала голову.
Обычное ночное небо, на котором ярко сияли летние звёзды.
Обычное в любое другое время...
Но не летом, в пять часов утра. В это время уже попросту не могло быть темноты. Предрассветные сумерки, рассвет – но не тёмная ночь.
"Спокойно. Этому, наверняка, должно быть какое-то объяснение" – подумала она – "Наверное, стоит зайти в вокзал и спросить у местных"
И направилась к зданию.
"Станция "Чистово" – гласила надпись на огромном тёмно-синем щите, намертво закреплённом над дверями. Подойдя ближе, Лина увидела, что, под названием станции, кто-то подписал краской неровную строчку "Abandon all hope, ye who enter here". В английском девушка никогда не была сильна, но отдельные слова показались знакомыми – "вход", "надежда".
Пару минут она пыталась перевести надпись, потом плюнула. Открыла тугие двери и шагнула внутрь вокзала.
Внутри здания неведомый архитектор органично сплёл современное и старинное. Полы из потрескавшегося камня, темные деревянные панели, высокий купол свода, расписанный сейчас малоразличимыми фресками, а рядом белый пластик киосков, огромное электронное табло над входом, указатели на нескольких языках.
Некоторое время Лина просто осматривалась. Потом направилась к большим стеклянным дверям, прямо напротив неё, которые, очевидно вели в город. Но, подойдя – резко остановилась.
За дверями клубилась тьма. Полная, почти осязаемая, без единого отблеска света – она казалась хищником, терпеливо поджидающим добычу. Глядя на неё, Лина поняла, что совершенно не хочется выходить на улицу.
Она направилась туда, где светилась полуоткрытая веранда ночного кафетерия.
Кафе оказалось совсем небольшим. Тройка одноногих деревянных столиков примостись у прозрачной стены, за которой просматривался зал ожидания. Рядом, за стойкой, вяло перелистывая журнал, девушка в синем фартуке. Заметив посетительницу, она, сразу же, оживилась:
–Что-то будете?
–Чашечку кофе, – попросила Лина, устроившись на высоком табурете.
–У нас несколько сортов – девушка кивнула на стоящий в углу автомат.
–Сделайте самый крепкий.
–Минуту, – она отошла от стойки, и вскоре вернулась с дымящейся чашкой – Вам что-нибудь ещё?
Лина глянула на витрину. Пить кофе без ничего она не любила.
–Ещё, пожалуй, пару бутербродов с красной рыбой.
–Остался последний, и он немного заветрелся.
–Неважно. Давайте последний.
Смакуя кофе, Лина принялась осматриваться вокруг. Окинула взглядом зал ожидания.
Сейчас он был почти пуст, только на одном из кресел, сгорбившись, сидела потрёпанная черноволосая женщина лет шестидесяти. В руках она вертела игрушечного льва.
–Бездомная? – спросила девушка, кивнув на неё.
–Нет, что вы. Это Сюзанна, профессор нашего института, – заметив непонимающий взгляд, продавщица пояснила – Когда-то вся её семья погибла в железнодорожной катастрофе. С тех пор, она часто по ночам на вокзал приходит. Ей, видимо, так легче.
–Даже так? – Лина снова посмотрела на профессора, теперь более внимательно. А та, словно что-то почувствовав, вдруг подняла голов и встретилась с Линой взглядом.
Девушка поспешно отвернулась. Спросила продавщицу:
–Случайно не знаете, когда идёт ближайшая маршрутка до Хрустального?
–Нет, не знаю. Вы лучше на автовокзале спросите. Там касса в шесть утра открывается.
Шесть утра! Только тут, Лина вспомнила о тёмноте на перроне.
–Слушайте, а почему, летом, в пять утра, у вас ещё темно!?
–Как это темно. Давно уже рассвело? – удивилась девушка и кивнула на окна. Лина проследила за её взглядом, и, с изумлением, обнаружила за окном дневной свет.
Однако девушка была готова поклясться, что ещё совсем недавно за стёклами была кромешная темнота.
Какое-то время она тупо смотрела на дневной свет за окном. Потом протёрла глаза, потрясла головой.
Дневной свет никуда не исчез. Зато, Лина вдруг, поймала себя на мысли, что ей, почему-то, отчаянно не хочется искать объяснения данной странности. Вот просто дико – не хочется и всё тут.
Она допила кофе, попрощалась с продавщицей и направилась из вокзала. Решительно толкнула стеклянные двери и вышла на широкое крыльцо из серого камня.
Перед ней раскинулась привокзальная площадь – огромный квадрат, от которого, в разные стороны, расходились три широких луча улиц. По краям площади были припаркованы редкие машины и пара автобусов, за ними лепилось множество киосков, лотков и прилавков. В центре был обустроен небольшой скверик, зеленели кусты, вокруг неработающего фонтана полукругом стояли скамейки.
Сбоку Лина разглядела широкое здание с надписью "Автовокзал".
Касса оказалась уже открыта.
–Мне один билет до Хрустального. На ближайшую маршрутку. – попросила девушка.
–Ближайшая, в три часа, – кассир отсчитал сдачу от протянутой купюры и протянул её, вместе с синим прямоугольником билета.
–А раньше нет ничего?
–Только если такси найдёте. Но они туда редко ездят – дороги плохие.
С такси Лина решила не заморачиваться. Купила билет, вернулась на площадь. Окинула взглядом киоски и подумала, что всё-таки стоит купить подарки родным.
"Если, как ты думаешь, они ещё живы..." – уколола незваная мысль.
Отогнав её, Лина направилась к книжному ларьку. Здесь всем заправлял симпатичный кавказец, лет сорока. На бейдже Лина прочитала имя – Джамшед.
–Есть, что ни будь, про войну?
–Про Вторую-Мировую?
