Текст книги "Умереть, чтобы жить (СИ)"

Автор книги: Аида Остин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

–Не уходи, останься со мной. Все, что хочешь сделаю, только не уходи.

Николай трёс ногой, отталкивал от себя ее и, когда ему это надоело, наотмашь ударил по лицу.

–Пошла вон.

Оттолкнул ее с дороги, перешагнул и вышел из квартиры. Он не заглянул в угол, где скрючившись, лежал избитый Савелий, ему было не интересно, что с ним.

Мужчина спустился по лестнице, ругая баб и отбившихся от рук подростков. Как только, стихли его голос и шаги, из соседний квартиры вышла баба Зина. Причитая, старушка заглянула в открытую дверь, где рассмотрела маленькое тело Савелия. Дрожащей рукой, она прикоснулась к его плечу, позвала по имени, заплакала сильнее, когда увидела разбитое в кровь лицо.

–Миленький мой, дитятко, что же они с тобой сделали, изверги. Вставай, мой хороший, пойдем ко мне.

Савка еле-еле поднялся на дрожащие ноги и оперся на руку бабы Зины.

–Ма-ма, она…

–Знаю, знаю все. Пойдем, потом поговорим.

Савелий кивнул, сжал ноющие челюсти и вышел за порог, так ни разу и, не оглянувшись на валявшуюся в коридоре пьяную мать.

Не нужен он ей, ну и ладно. Она, тогда ему тоже не нужна.

–Баб, там мой рюкзак, принеси его потом, пожалуйста.

–Сделаю все, не переживай. Ложись ка, вон, на диван, сейчас полотенце принесу и умою тебя.

Савелий привалился к спинке дивана и закрыл глаза. Голова раскалывалась, рук и ног не чувствовал, а изнутри хотел вырваться дикий крик о помощи, но просить ее кроме, как у бабушки не у кого.

Глава 7 Смерть, как выход.

  На дворе стояло жаркое и засушливое лето. Все ждали дождя, но синоптики в очередной раз предупредили, что осадков в ближайшие дни не ожидается. Эта жара доканывала людей, как никогда, особенно пожилых и страдающих гипертонией. Частые вызовы скорой помощи на дом стали обыденностью и, в этот раз машина с крестом, стояла у полуразрушенного дома в поселке, где из жителей осталось несколько дворов, да и в тех были одни пенсионеры.

Молоденькая медсестричка измеряла давление старушке, чье здоровье резко спало за последние полгода.

–У вас давление высокое, нужно купить вот эти таблетки и принимать их каждый день. Это не обсуждается. Еще выпишу уколы, поддержим работу сердца и сосудов. У вас есть, кому их делать?

Старушка кивнула головой.

–Вот и славно. Сейчас я вам укол сделаю, дождусь, пока давление спадет. А вы позаботьтесь о лекарствах.

Через сорок минут давление почти нормализовалось и девушка, покинула квартиру, уехав на очередной вызов.

А баба Зина осталась одна. Она держала в трясущихся руках список лекарств, которые были так не обходимы, но купить их было не на что. Та минимальная пенсия, что ей начислялась, сразу же после ухода почтальонши, переходила в руки старшего сына, чьи нужды были куда важнее, чем у его матери. Раз в месяц он или его младшая сестра, приезжали к матери и привозили продукты, но их было так мало, что хватало буквально недели на три. Были дни, когда приходилось экономить и готовить, через день. Так бы и дальше продолжалось, если бы не Савелий. Год назад он пришел неожиданно и увидел, как она плачет над горсткой дробленого гороха. Кроме этого, в доме не было ни крупинки.

В то время мальчик закончил десять классов и, его дружба и работа с Игорем и Счачтливчиком, приносили  небольшой доход. Это были нечестно заработанные деньги, но Савка, как и предупреждал, кражами не занимался. Его работа состояла в другом, он был наводчиком, остальное делали другие ребята, а он сам, чтобы не мелькать в полиции и среди подозреваемых, оставался в стороне.

С матерью его отношения не ладились и на все просьбы бросить пить, она начинала кричать и винить его в своей никчемной жизни. С того раза, когда Валентина избила своего сына, Савелий не оставался с ней пьяной наедине, сбегал во двор, прятался в пустых квартирах, спал на холодном полу, но домой возвращался лишь под утро. Так было, пока Савелий не окреп и не подрос. Сейчас, его некогда красивая мать превратилась в дряхлую старуху и тот, кто был знаком с ней лет пять назад, не узнает в ней прошлую Валентину. Сам мальчик вырос в красивого юношу, с трогательными и понимающими глазами, что часто ему помогало в делах Счастливчика.

Но неизменными в ней остались злость на сына и желание напиться, чтобы оплакивать ушедшую молодость и Николая, он, как и сказал тогда, больше к ней не приезжал.

Савелий часто погружался в себя. Обвинения матери не остались им не услышанными, они зарылись в голову и грызли мозг, отравляя своими злыми словами жизнь мальчика. Не раз он взбирался на крышу заброшенной пятиэтажки, где подолгу стоял на самом краю и смотрел вниз, желая шагнуть вперед, ненавидя себя за такое желание. Всю свою жизнь он был один и никому по-настоящему не нужен, если только старой бабушке. Вспоминая о том, что кроме него о старушке никто не позаботится, Савелий с усилием заставлял себя спуститься вниз. А утром уезжал в город, где шел на встречу с Счастливчиком.

Счастливчик часто звал его жить в город, но Савелий не соглашался. Говорил, что мать есть мать, кокой бы она не была. С годами обида на слова пьяной женины мучила его по ночам куда сильнее, чем раньше и тогда, он тихо плакал, жалуясь на свою судьбу и злую долю, что так жестоко с ним обошлась.

В этом году Савелию должно исполниться восемнадцать. Школу он окончил и от матери переехал, но навещать не перестал, как и бабушку Зину. Сегодня Савка приехал раньше и первым делом постучался к бабушке.

–Баб, ты где?

Савелий вошел в квартиру и прошел в зал. Зинаида сидела сгорбившись на диване. При виде Савки, радость озарила ее изрезанное морщинами лицо.

–Савушка, внучек. Проходи, проходи.

Старушка поднялась на больные ноги и поковыляла к нему на встречу.

–Здравствуй, бабуль.

Парень приобнял хрупкие плечи бабушки и тихо спросил о здоровье.

–Хорошо, милый, не переживай за меня. Сам-то как?

–Нормально.

–У матери был?

–Нет еще. Вот с тобой поговорю и зайду.

Он всегда заходил, когда приезжал, но всего на минуту, чтобы удостовериться, что ничего не изменилось. Она также оставалась к нему равнодушна и обвинения ее никуда не делись.

–Зайди, зайди хороший мой. Мать она тебе, хоть какая, но мать. Вырастила тебя, не бросила. Зайди, а будешь в городе мимо церкви проходить, свечку поставь за ее здоровье. Вдруг образумится она?

В такие чудеса Савелий не верил, а церковь решил зайти, но здоровья попросить не одной матери, но и для бабы.

–Как она?

–Ой, все также. Дома сидит, никуда не выходит, не пойму, откуда водку берет.

–А к ней никто не приходит, не видела?

–Нет, не видела. Да и где мне усмотреть за всем? Я с дивана редко встаю, давление вот, замучило.

–Ты береги себя. У меня больше никлого нет.

Савелий вновь обнял старушку, сжал крепко глаза, сдерживая слезы и, отпустил.

–Я пойду к ней.

–Иди, Савушка.

Савелий вернулся к двери, где оставил пакеты с продуктами и перенес их на кухню, расставил по полкам, проверил холодильник, вытащил бутылку минералки и налил из нее в два стакана.

–Баб Зин, почему ты курицу не съела?

–Ой, да куда мне столько. Ты бы лучше матери отнес.

–Отнесу, не переживай. Ты береги себя, я не знаю когда приеду. Работа подвернулась, хочу денег заработать, может, получится машину купить.

–Осторожнее будь, люди нынче злые, жестокие.

–Хорошо. Тебе ничего не надо? Только честно.

Старушка спрятала в карман рецепт и покачала головой.

–Не обо мне переживай, о себе. Я старая, мне умирать пора, а ты живи. Живи и будь счастлив.

Закрыла за Савелием дверь и вернулась на свой старый диван. Посмотрела на висящую в углу икону и стала молится за внука, прося милости спасти его и сохранить, где бы он ни был.

Савелий открыл дверь квартиры своим ключом. В доме было душно и пахло перегаром. Стены ободраны, шторы старые и пропитаны табачным дымом, вещи разбросаны по полу, а в спальной на кровати, храпела женщина, та, что звалась ему матерью.

Злость и ярость опали его душу, весь тот покой, который он испытал от встречи с бабушкой, разбился в дребезги от увиденной картины. Возможно, удивляться здесь было нечему и, давно пора привыкнуть и смириться, но Савелий не мог оставаться равнодушным и не реагировать.

–Мам. Мам, просыпайся.

Валентина промычала нечто неразборчивое и перевернулась на другой бок.

–Мам, вставай, поговорить надо.

Отмахнувшись от сына, женщина присела на кровати, плохо понимая, кто перед ней.

Сфокусировав взгляд на лице парня, она нахмурилась и толкнула его рукой.

–А-а-а, это ты Савка. Чего пришел? Не ходи сюда больше, не нужен ты мне, ясно?

Встала и прошла мимо застывшего парня. Она не впервые ему говорила такие слова, но каждый раз было больно их слушать.

–Я продукты привез.

Она ничего не ответила. Прошла до двери и открыла ее.

–Уходи, долг свой родительский я выполнила, плохо или хорошо, но воспитала тебя. Теперь уходи и не возвращайся.

В горле парня образовался огромный ком, а с губ слетело самое главное в мире слово.

–Мам…

–Не называй меня так.

Пьяный крик взорвал тишину и разнесся по пустому подъезду.

Савелий сжал кулаки и вышел за дверь. Обещая себе больше не переступать порог этого дома.

К вечеру того же дня, Савелий впервые напился. Он сидел один в квартире, что снимал вместе с Игорем и курил. Когда в бутылке не осталось ни капли и сил проклинать свою никчемную жизнь больше не было, он шатаясь, вышел во двор.

Савка шел по пустым улицам ночного города, не боялся идти через темный парк, переходил дорогу в неположенном месте и остановился на середине моста.

–Вот он я, никому не нужный человек. Кто будет убиваться, если меня не станет? Никто. Я из тысячи других, брошенных на произвол, я, как и многие, кто не нужен родным. Мне нечего делать здесь на земле.

Его душа разрывалась от обиды, скулы сводило до судорог от старания сдержать крик о помощи. Но он знал, что помочь по настоящему сможет лишь один человек, та, что прогнала и велела больше не появляться. Сейчас, появись она здесь, парень стал бы самым счастливым человеком в мире. Жаль, но мече его не суждено было сбыться.

Савелий взобрался на перила и посмотрел в темноту. Он знал, что стоит в самом центре моста и глубина реки достаточна, чтобы навсегда сомкнуться над его головой.

Стирая слезы рукавом толстовки, Савелий качнулся вперед.

–Прощай, мама.

Руки раскинуты в стороны, один шаг и он падает. Но того длительного полета, что он не раз себе представлял, когда думал о сведении счетов с жизнью, не было.

Зато был злой мат Счастливчика, который стащил пьяного друга вниз.

–Придурок, урод, тварь. Ты чего придумал? Я тебя гад сам грохну, если еще раз такое выкинешь.

Пара ударов в челюсть немного привела Савелия в чувства. Он стал отвечать и нападал на спасшего его мужчину. Силы были не равны и спустя минуту, Савка выдохся, сполз на землю, обнял свои колени и расплакался.

–Эй, ты чего?

Счастливчик дотащил друга до своей машины и посадил назад. Привез к себе домой, затолкал в ванную, где включил холодную воду, чтобы привести парня в норму, после чего отправил переодеваться и спать.

На утро у Счастливчика были грандиозные планы, которые чуть не сорвались из-за выходки пацана.

Глава 8. Месть.

Три месяца спустя.

–Ты меня понял?

Счастливчик строго смотрел на Савелия. Их спор продолжался давно и никто из них уступать не собирался.

–Понял. Но я сказал тебе, что решения менять не буду. Я завязываю с твоими делами и уезжаю.

Руки Савелия немного дрожали, когда он говорил, но глаз парень не опускал и смотрел прямо.

–Уверен? А с чего ты взял, что я так просто отпущу тебя? Где гарантия, что ты не здашь меня ментам, а?

–Не сдам. Я обещаю.

Счастливчик ударил Савелия в живот кулаком.

–Плевать мне на твои обещания. Я шкуру твою несчастную спас, вытащил с того света. Помощь предложил, когда ты полуголодный пацаном в школу бегал. Чем ты мне ответил на все? Решил сбежать?

Савелий знал, что простого разговора у них не выйдет и настраивался на него серьезно. Вся его жизнь и без того была не легкой, но он как мог старался к ней приспособиться. Парень видел, что творится с другими, кто был похож на него и понимал, что он и еще единицы, кто остался почти в здравом уме, от такой жизни. Не могли они рассчитывать на поддержку родных или государства, везде были не нужными или лишними, оставалось уехать в другой город и попробовать жить по-другому. Да, без образования и связей шансов было мало, но он хотел попробовать. Еще Савелий замечал, что хоть и провел всю свою жизнь среди людей не очень высоких моральных принципов и по сути ему бы принять такую жизнь, но он не мог пересилить себя и отказаться попробовать изменить ее. Хрупкая капля надежды на лучшее, не давала покоя, оставлось бросить дела здесь и отправиться в никуда.

 Но была у него для этого и другая причина. Девушка, с которой Савелий познакомился спустя несколько дней, после попытки спрыгнуть с моста.

Его работа в группе Счастливчика заключалась в знакомстве с молодыми людьми, без разницы кем они были, парни или девушки, главное, что из обеспеченных семей. Ему достаточно было иногда с ними пересекаться в общественных местах, а дальше продолжать знакомство теряло смысл. Савелий обладал обаятельной внешностью и располагал к общению. В ходе разговора он отвлекал внимание собеседника, а другой человек из пособников Счастливого, вытаскивал ключи от квартиры или машины. Вся банда занималась кражами, от мелких на улице и дорогих краж особняков.

Девушку звали Наташей. До нее Савка встречался с несколькими девчонками, но ни одна ему так не понравилась, как эта. Она проникла в его душу своей добротой и доверчивостью, покорила ласковым отношением и пониманием. Рядом с ней он чувствовал себя жалким ничтожеством и именно она помогла ему решиться на разговор.

–Я никому не расскажу. Отпусти меня, я долго на тебя работал, дай мне уйти.

Счастливчик закурил очередную сигарету и кивнул.

–Хорошо, но у меня условие.

–Говори.

Счастливчик подошел ближе и выдохнул дым Савелию в лицо.

–За тобой долг. Помнишь, та девка, чей дом мы хотели обчистить, но ты был против? Сегодня мы идем туда и ты идешь с нами.

Савелий кинулся на него, но его оттолкнули.

–Не смей ее трогать. Называй любой другой адрес, я пойду с вами.

Выбросив окурок, Счастливчик открыл дверь.

–Пойдешь, куда ты денешься.

Сделал пару шагов и остановился, чтобы сказать.

–Забыл сказать, бабка твоя плохо себя чувствует.

–Откуда ты знаешь?

Счастливчик оскалился с противной улыбке.

–Рядом был, мамке твоей гостинцы заносил.

И захлопнул дверь, на которую и налетел озверевший от злости Савелий.

Не было у него больше вопросов откуда мать берет водку и пьет. Значит, это все он, это он сделал нарочно, чтобы Савелий не возвращался к ней.

–Урод, зачем? Я же другом тебя считал.

Савелий колотил в закрытую дверь.

–Тебе помочь хотел. А ты не ценишь. Готовься, сегодня ночью идем, а до этого времени навести бабулю. В прошлый раз, когда ты там был, ей выписали лекарство, а ты не купил, почему? А бабке совсем плохо, того гляди, помрет.

Савелий больше не колотил в дверь, он злился и боялся одновременно, еще его мучила совесть. Да, она не знал, но должен был догадаться. Баба Зина выглядела плохо, а он не помог. Надо было скорую вызвать или в больницу ее отвести, ей кроме как на него и надеяться не на кого.

Три часа спустя, дверь открыл Игорь.

–Выходи. Счастливчик сказал, ты домой ехать собирался?

–Бабе Зине плохо.

Савелий уже переоделся, умылся и вышел, как только вошел друг. Взял его ключи от машины и собрался ехать в свой родной поселок.

–Во сколько идем?

–В два. У тебя шесть часов, успеешь.

Ехать домой он не собирался. Савелий свернул к дому Наташи и позвонил. Охранник ответил, что вся семья уехала в гости и возможно, вернется утром.

Вздохнув с облегчением, Савелий сел в машину и повернул в сторну своего родного поселка.

Доехал быстро, в окне бабушки горел свет и он вздохнул с облегчением. Вышел из машины и позвонил. Знал, что пугает старушку поздним визитом, но не зайти не мог.

–Савушка, ты чего так поздно?

Старушка протянула руки и прикоснулась ими к волосам парня. Пригладила их, провела морщинистой рукой по плечу и пробормотала.

–А я сон дурной про тебя видела, все переживала, как ты там. Ну ничего, живой и хорошо. Проходи.

Отступила в сторону и пропустила его вперед.

Они проговорили несколько минут, когда Савелий засобирался уезжать.

–Я поеду, бабуль. Почему ты мне не сказала, что лекарства нужны?

–Брось за меня переживать, ты о себе подумай. Езжай в другое место, работу найди. Учиться поступишь, ты ведь умный, много чего можешь добиться.

–Я подумаю. А мать дома?

–Дома, да она не трезвая. Приезжай в другой раз.

Как подтверждение ее слов из-за стенки послышалось пьяное пение Валентины.

–Хорошо. Береги себя.

–Ох, погоди. Я тебе приготовила, вот.

Старушка прошла к старому серванту и подняла со стеклянной полки медный крестик, на простой веревочке.

–На, носи его.

Савелий поцеловал ее в щеку и уехал. К матери он заходить не стал.

На небе сгустились тучи и заморосил мелкий дождь, размазывая по стеклу пыль и превращая ее в грязные разводы. До города оставалось несколько километров, когда впереди раздался взрыв и в вечернее небо поднялся столб черного дыма. Савка вдавил педаль в пол и помчался на помощь. Это трасса, там, впереди, может быть машина и возможно, кто-то остался жив и нуждается в помощи. Километр, второй, третий.., десятый, когда он остановил машину на пустой трассе.

Под дорогой горел внедорожник, а недалеко от него, в белом платье, разорванном в клочья, под дождем, лежала девушка. Сердце Савелия замерло от испуга и ужаса, когда он сбежал вниз и узнал в окровавленном лице свою Наташу.

–Наташа, Наташ, милая, очнись.

Упав на колени перед бездыханным телом, Савелий прикоснулся к пульсу на шее. Секунда, другая, тишина. Пульса не было. Девушка была мертва. Говорить парень не мог. Прикасаясь к ее белым рукам, он продолжал просить открыть глаза и ответить ему.  Девушка молчала. Тогда взглянул вверх и закричал.

–Что это? Еще одно напоминание, что таким как я не суждено надеяться на счастье и лучшую жизнь? За что? Что я такого сделал? Да будь проклята такая жизнь. Ненавижу. Всех ненавижу.

Он мечтал измениться, вернуться к любимой девушке другим человеком, отел забыть рядом с ней, каково это, быть преданным и ненужным. А теперь вот снова остался один.

Вдалеке послышался вой сирены. Вскоре полиция, скорая помощь, пожарные, прибыли на место аварии.

К нему подбежали полицейские и врачи. Что-то спрашивали, он отвечал, потом его отвели в машину полицейских, а его любимую положили на носилки. В черном, застегнутом на замок, мешке.

–Давай по порядку. Как ты оказался здесь?

–Ехал от бабушки.

–Ты знал погибших?

–Да. Там моя девушка. Была моя.

Савелию вкололи укол успокоительного и его внимание и речь несколько притупились. Стресс тоже сделал свое, он отключил эмоции, оставив взамен безграничное равнодушие и апатию.

–Ясно. Куда они ездили?

–Не знаю.

Полицейский хотел задать еще один вопрос, но в его кармане зазвонил сотовый.

–Отвечать будешь?

Савелий медленно вынул телефон, взглянул на экран и скользнул пальцем по экрану, нечаянно включив громкую связь.

–Савелий? Как бабушка с мамой поживают? Чего молчишь?

Окна машины были закрыты, изолируя наружные звуки, а вот Счастливчика было слышно отлично. Его голос был приторно ласковым и говорил он им страшные вещи.

–Друг, послушай, когда будешь возвращаться в город, посмотри хорошенько под дрогу, где-то там твоя любимая должна быть. Классно мы с ребятами с ней повеселились, кстати, родители ее все видели. Но, ты не переживай, мы ей от тебя привет передали. Еще я ей сказал, что не нужна она тебе, вот ею с нами и поделился. Будешь знать, сука, как друзей на девок менять.

По лицу парня текли слезы, телефон выпал из дрожащей руки и его подхватил капитан. Послышались короткие гудки, перебиваемые всхлипами Савелия.

–Кто звонил?

Номер не читался и ответить на вопрос мог лишь Савелий.

–Счастливый. Но он уже труп.

Савелий дернул ручку двери и выскочил из машины. Капитан бросил бумажки с записями и выскочил за ним, видно из-за действия лекарства у Савки не получилось далеко убежать. Капитан его скрутил и позвал своих людей на помощь. Кто такой Счастливчик они все прекрасно знали, а то, что он так промахнулся и его слова были услышаны, можно было считать одним из немногих везений в жизни Савелия.

Глава 9. Еще один шанс?

Два месяца спустя.

Капитан полиции Мартынов, вышел из зала суда и остановился. Курить было нельзя, но очень уж хотелось затянуться, после трехчасового слушанья. Много времени и сил было потрачено на расследование дела об убийстве семьи предпринимателя. Но вина доказана и виновные получили большой срок. Единственный, кто вышел почти невредимым, был Савелий. Он был осужден условно, но у Мартынова были другие идеи насчет него.

Савка, хмурый и безразличный ко всему, вышел следом.

–Савелий, есть разговор.

Мартынов показал на выход из здания, и они прошли к его машине.

–Думаю, тебе не стоит оставаться в городе, но и уехать ты не сможешь. Читал, что в армию ты из-за матери не пошел. Надо было идти, глядишь, и не было бы этих неприятностей. Могу договориться, чтобы твое дело пересмотрели. Заменят срок условный на год в казарме. Что скажешь?

Савелий взглянул тусклыми глазами на капитана и пожал плечами.

–Понятно. Парень, ты сам рассуди, что с тобой будет, если ты здесь останешься? С тех пор, как все это произошло, я тебя адекватным не видел. Вроде и не пьяный и не обкуренный, а все равно ненормальный. Ты плохо кончишь, а мне не нужен очередной труп в городе. В общем, телефон у тебя мой есть, надумаешь, звони.

Савелий вышел из машины и пошел домой, точнее в то место, которое стало его временным приютом, очередным. Это был чердак девятиэтажки, недалеко от торгового центра и по вечерам, Савелий часто сидел там и смотрел на небо. Говорить с мертвой и погибшей девушкой он не мог. Ему до сих пор не верилось, что ее больше нет.

К матери и бабе Зине он не приезжал. Стало безразлично все, что окружает и Савелий перестал надеяться на изменения в его жизни.

Сегодня, как и вчера, сна не было. Сидеть на крыше и покрываться мокрым снегом, вот и все его дела на сегодня. На что-то другое не было сил. Савелий закутался в старую осеннюю куртку и шмыгнул носом. Он заболел. Температура держалась второй день, в легких жгло и в горле противно першило.

Время было далеко за полночь. Савелий спустился вниз и поплелся пьяной походкой по улице. Куда идти и зачем было не важно, важно не останавливаться.

Голова начала кружиться, когда он прошел три квартала и чуть не попал под колеса черной пятнашки.

Машина с визгом остановилась у обочины и из нее вышел высокий мужчина, в котором Савелий по голосу узнал капитана Мартынова.

–Ты че, обдолбаный? Ну-ка, садись, я тебя сейчас в отделение отвезу.

Мартынов сдернул капюшон с парня и узнал его.

–О, капитан. А я вот, гуляю.

Голос Савки дрожал от холода, в глазах ломило и до смерти хотелось спать.

–Савелий? Пошли.

Мартынов дернул парня за рукав и усадил в машину. Его дежурство на сегодня закончилось и он ехал домой, а тут вон, пацан больной. Пришлось свернуть и заскочить в аптеку, купить лекарства, а в продуктовом молоко и пачку пельменей, к которым Мартынов пристрастился в последнее время.

Жил он один, жена не выдержала долго и ушла к другому, тому, кто не будет по ночам попадать на работе, вместо того, чтобы проводить это время дома. С того времени он жил один, даже и не думая, снова жениться.

Температуру парню удалось снизить к утру, когда он пропотел. На несколько дней Мартынов поселил его у себя, с утра уходил на работу, вечером привозил готовую еду и они с парнем по долгу рассуждали о смысле жизни. Мартынову было жаль его, а Савка это видел и жалости ему совсем не хотелось. Поэтому он о многом промолчал, в том числе и о матери. А когда речь зашла о его деле, Савелий высказался, что какая ему разница, где срок отбывать. Его везде будет преследовать злой рок и потери.

–Думаешь, ты один такой несчастный? А ты подумал о тех, кому повезло меньше тебя? У кого ни матери, ни отца нет или рук, ног? Ты пацан здоровый, красивый, вижу, что голова соображает, если захотел все бросить и уйти из шайки. Да, я знаю о тебе все, и вот что скажу, ты только выслушай и подумай над моими словами. Все мы под одним небом ходим и однажды, те, кто нам причинил боль, получат по заслугам. Я не настраиваю тебя мстить или сидеть и ждать, когда этот момент наступит, ты продолжай жить дальше. Знаешь, давай, выздоравливай и собирайся в армию. Я поговорю, чтобы тебя куда-нибудь в штаб определили. Там и спокойно и парни все с головой. Глядишь, и толк из тебя будет.

Слова капитана вселили очередную небольшую, но надежду и Савелий согласился. Знал, что ничего хорошего не выйдет, но ему было давно безразлично.

В краткие сроки его дело пересмотрели и определили в часть. Мартынов был доволен, что выполнил свой долг, как полицейский, так и гражданский, а Савка стал ждать, какой следующий удар на выносливость ему приподнесет судьба.

Через сутки Савелий слез с поезда и прибыл в часть, куда его направили. Только он и догадаться не мог, что его ждет.

В кабинете, куда отнесли его документы, сидел очень полный майор, обладающий розового цвета кожей и толстыми пальцами, напоминающими обрубленные сосиски. Он выслушал Савелия, просмотрел его дело и велел подождать за дверью. А сам набрал нужный номер, где сообщил собеседнику приятную новость.

–Господин Никольский? Мне кажется, я знаю, как вам помочь.

Тем же вечером Савку разместили в казарме, велев вещи не распаковывать до утра. Утром его вызвал майор, состроил озабоченное лицо и проговорил.

–Савелий, я так понял, что ты выбрал выполнить долг перед Родиной, а не отсиживаться в тылу, когда такие же парни, как и ты, защищают свое отечество? Так вот, скажи честно, если я предложу тебе перевестись на границу, а здесь пусть другие время тянут? Я ведь вижу, как ты рвешься вперед, тебе так и не терпится проявить себя. Я прав?

Майор был в корне не прав, но возражать Савелию не хотелось. Ему было безразлично, где и как пройдет его служба, вот он и подписал контракт, не подумав, к чему это его приведет.