Текст книги "Весь мир - чулан"

Автор книги: Аглая Дюрсо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Ой-ёй-ёй! – выл оглушенный Механюк.

Ой-ёй-ёй! – кричал из поднебесья окруженный прожорливыми любителями яблок Топ Дорожкин.

– Ой-ёй-ёй! – рыдала Канючка, прижимая к груди кулачки: теперь никто не мог защитить ее от Страшилки. Механюк был наверху, у часового домика, Топ Дорожкин сгинул во тьме у стеклянных гор, а Кладовкин метался по столешнице внизу и причитал:

– Надо что-то делать!

– Кладовочкин, ну так сделай что-нибудь! – захныкала перепуганная Канючка, свесившись со своей полки.

– А что? – обескураженно спросил Трезор.

– Ну ты же сам сказал: надо что-то делать! Вот и делай!

– Действительно! – согласился Трезор и огляделся. – Все же ясно: надо спасти Топа и победить Страшилку!

Кладовкину стало гораздо спокойнее – ведь у него был план!

Он осторожно спустился на тарелку, с которой только что улетел его дорогой друг Топ Дорожкин. А потом крикнул наверх:

– Механюк, прыгай!

– Ой-ёй-ёй, у меня голова раскалывается! – прокричал Механюк, выглядывая с крыши буфета.

– Пока будешь лететь, все пройдет от свежего воздуха! – утешил его Кладовкин.

– Послушай, Кладовкин, ты даже не сможешь понять, где ты, если вдруг прилетишь непонятно куда!

– Я прилечу к Страшилке! Потому что у меня нет этой твоей дурацкой цепи и я улечу дальше! – возразил ему Кладовкин. И крикнул: – Прыгай!

Механюк прыгнул с огромной высоты. На Кладовкине не было цепочки от часов. Поэтому он взлетел вверх с такой силой и скоростью, что у него заложило уши! Вокруг него все мелькало и свистело! Но даже сквозь свист он расслышал устрашающее предостережение Страшилки: «Несет его лиса за дальние леса, за высокие горы». Сердце Трезора сжалось: он подумал, что это Страшилка про него рассказывает. Но потом его сердце наполнилось мужеством: он решил, что Страшилка это рассказывает про Топа Дорожкина! Значит, прочь сомнения! Надо спасать друга!!!

Но голос Страшилки остался далеко внизу, а Кладовкин все летел и летел со свистом, пока – бум-с-с! – не врезался в крышу мира.

Если бы у Кладовкина было столько ученых мозгов, сколько их было у Механюка, он бы точно закричал «ой– ёй-ёй!» и упал бы оглушенным.

Но у Кладовкина не было таких мозгов, у него были только решительность кладоискателя и мужественное сердце друга.

Он всего-то и успел сказать:

– Ну ничего себе! – И начал падать.

Ему захотелось закрыть глаза от страха. И он бы так и сделал, если бы вдруг не заметил кучу спасительных серых веревок. Трезор быстро протянул руку – хоп! – одна нить из спутанной сетки была у него в кулаке! Кладовкин перестал со свистом падать, он стал медленно болтаться на веревке, пока та не начала разматываться и истончаться.

Кладовкин уже примерился к другой веревке. Но тут он увидел хозяина веревок: тот с удивлением и недовольством поднялся на всех своих восьми лапах и буравил Кладовкина совсем недружелюбным взглядом крохотных глазок.

– Извините за беспокойство, – успел пролепетать Кладовкин и тут же исчез из виду, потому что его спасительная ниточка вытянулась изо всех сил и… оборвалась!

Летит Кладовкин вниз и слышит загробное:

– Ш-ш-ш… и остались от него рожки да ножки… ш-ш-ш.

– Ну уж нет! – воскликнул Кладовкин, вытянул руки и ухватился в последний момент за Страшилку. – Так вот ты какая, Страшилка! – прошептал он, боязливо вглядываясь в темноту над вытянутыми руками.

Страшилка выглядела совсем не страшно. Она выглядела странно. Она выглядела ни на что не похоже. По крайней мере, ни на что из того, что повидал на своем веку кладоискатель Трезор Кладовкин. У Страшилки не было ни рук, ни ног. У нее еще чего-то не было, но Кладовкин никак не мог решить, чего именно: то ли головы, то ли туловища. Страшилка оказалась квадратной, вместо лица у нее была сетка, а за этой сеткой угадывалась дырка рта. И этот спрятанный рот вдруг заканючил не хуже Канючки:

– Ш-ш-ш… отпусти меня, старче.

Ну, Кладовкин от изумления и разжал руки.

– Бряк! – брякнулся он на что-то твердое. И сказал с облегчением:

– Ну вот и долетел!

– Кладовкин, это ты у меня на потолке? – раздалось снизу.

– Дорожкин, это ты у меня под полом? – обрадовался Кладовкин. – Сейчас я тебя спасу!

– Да прочь! Прочь! – вдруг завопил Топ Дорожкин. Кладовкин аж онемел от изумления. Он молча свесил голову с карниза, куда его забросила судьба. И увидел Топа Дорожкина на другом карнизе, куда его забросил он, Трезор Кладовкин.

– Это ты мне? – спросил он друга.

– Нет. Стервятникам, – прошептал Дорожкин. – Их тут миллион. Выжидают, когда я обессилю, чтобы съесть меня.

Кладовкин сочувственно кивнул и пониже свесился со своего карниза: вокруг Дорожкина действительно роились любители забродивших яблок. Они явно выжидали, что великий первооткрыватель быстренько превратится в яблоко, а потом быстренько скиснет.

– Это не стервятники. Это фруктовые мушки, – сообщил Кладовкин. – Они только скисшее едят. Так что выше голову, Дорожкин. Не кисни!

– Спаси меня, Кладовкин, – прошептал Дорожкин умоляюще. – А потом мы вместе победим Страшилку.

Почти до самого карниза Кладовкина дотягивалась вершина бурлящей стеклянной горы. Гора блестела своими гладкими боками полированного стекла и выглядела совсем неприступно.

Тогда Кладовкин посмотрел вверх. Высоко над ним, в темноте, на стене висела Страшилка. Темная пустота тоже выглядела достаточно неприступно. Страшилка ныла не хуже первооткрывателя:

– Не ешь меня, лисичка-сестричка… ш-ш-ш… не ешь меня, братец волк… не ешь меня, мишка косолапый.

Кладовкин вздохнул и сделал выбор.

– Топ, я сначала победю Страшилку. Потому что стеклянной горы я боюсь больше, – виновато сообщил он другу.

– А как же мы со стервятниками?! – заныл Топ Дорожкин.

– С фруктовыми мушками, – автоматически поправил друга Трезор. – Ты не должен им дать понять, что ты скис, понял?

– Понял, – кивнул первооткрыватель и встал во весь рост. – А ну, ко мне!!!

– Я же сказал: сначала к Страшилке! – отрезал Кладовкин.

– Да это я не тебе, это мушкам, – извиняясь, прошептал Топ. И громко прибавил: – К ноге!

– Щелк-щелк! – раздалось внизу.

Это верная Прищепка расслышала команду своего хозяина. Увы, добраться до него у нее не было никакой возможности.

– Топ! Трезор! – долетел до них далекий голос Механюка. – Вы в порядке?!

– Не знаем! – неуверенно крикнули вниз Дорожкин и Кладовкин.

– Топ! Трезор! – раздался снизу родной плачущий голосок Канючки. – Как я хочу вас видеть!

– Ну так выйди из-за дверцы и посмотри вверх! – посоветовал Дорожкин.

– Не открывай окошко, не слушай лисичку… ш-ш-ш…

предостерегающе зашипела Страшилка из мрачного поднебесья.

– Боюсь! – задрожал Канючкин голосок.

– Да замолчи ты, наконец! – закричал на Страшилку Кладовкин и в сердцах кинул вверх башмак.

Башмак попал в какой-то отросток на Страшилкином головотеле, и Страшилка ка-ак завопит:

– В черном-черном городе! По черной-черной улице! Едет!!!

– А-а-а! – донесся снизу голос окончательно перепуганной Канючки.

Больше медлить было нельзя, и Кладовкин решительно подошел к стене, ведущей к Страшилке. Увы. Стена была гладкой, на ней не было ни сучка, ни гвоздика, ни веревочки, ни даже занозы.

– Вот бы сюда ступеньки, – мечтательно произнес Кладовкин. И вдруг встрепенулся: – Стоп! Если ступенек нет, то их надо сделать! – Он опять подскочил к краю карниза и завопил: – Механю-у-ук!

– Кладовкин, дорогой друг! Я не смогу до тебя добраться: Канючка наотрез оказалась выпрыгивать из-за дверцы на тарелочку прыгалки и подбрасывать меня! – отчаянно закричал в ответ Механюк.

Бедный Механюк просто с ног сбился: он ловил мечущуюся по столешнице Прищепку и пытался запихать вопящую Канючку в спасительное яйцо с дырочками. Механюк надеялся, что в яйце, из которого не видно и не слышно всех ужасов мира, Канючка успокоится и заснет.

– Топ, – обратился Кладовкин к своему другу на нижнем карнизе, – заткни, пожалуйста, уши.

Топ с готовностью кивнул. Потому что голос Страшилки сильно отвлекал его от мушек и он боялся потерять бдительность.

– Механюк! – крикнул Кладовкин. – Заткни, пожалуйста, уши Канючке!

– Да я давно пытаюсь! – пожаловался Механюк.

– Слушай, Механюк, – продолжал Кладовкин, – иди в мою сокровищницу, найди там картонный сундук и подкинь его сюда.

Механюк кивнул.

– Ты меня слышишь? – спросил Кладовкин.

– Слышу, – сказал опомнившийся от удивления Механюк. – Ты на самом деле попросил меня войти в твой дом?

– Да! – донеслось до него сверху. – Только картонный сундук, понял?! Больше ничего не трогай!

Механюк подозрительно затих.

– И даже не смотри ни на что другое! – добавил сверху Кладовкин. А потом сел на карниз, обхватил голову руками и застонал тихонько, чтобы никто его не расслышал: – Нет, ну какой же я дурак! Надо было все пересчитать перед походом!

Механюк в сердцах махнул рукой на орущую Канючку в яйце, а потом махнул рукой на Прищепку, не желавшую слушаться команд, когда ее хозяин был в беде. Механюк устремился к жилищу Кладовкина. Он с трепетом отодвинул ящик, в котором жил на своих сокровищах Трезор, спрыгнул вниз, огляделся, присвистнул и в изумлении сел:

– Ничего себе!

– Не садись на пенек, не ешь пирожок! – предостерегающе завопила Страшилка.

– Спасибо, – с благодарностью прошептал Кладовкин, сам не свой от мысли, что кое-кто сейчас сидит в его сокровищнице и пялится на его ценности.

Механюк вздрогнул и поставил ладошки около глаз И чтобы не видеть чего-то ценного, что могло бы ему понравиться.

– Ой! Что это там блестит такое хорошенькое?! – услышал он у себя за спиной.

Ну конечно же это была Канючка! Она побоялась оставаться одна в яйце на пустынной столешнице и кинулась вслед за Механюком в дом Кладовкина.

– Даже не думай! – строго сказал Механюк. – Кладовкину это не понравится!

– Но ведь Кладовкин далеко! – беспечно сказала Канючка. И жестоко добавила: – А вдруг его сожрет Страшилка? Что ж, тогда всем этим чудесным штучкам здесь пропасть?!

– Как тебе не стыдно, Канючка?! – укоризненно закричал Механюк. – Если его сожрет Страшилка, то и нам конец! И тебе никакие блестящие штучки не пригодятся!

– Ой-ёй-ёй! – запричитала Канючка.

– Так что давай искать картонный сундучок!

– Да ты сидишь на нем, Механюк! – Канючка указала пальчиком на «пенек» и начала вытягивать его из-под Механюка. – Ну, чего ты расселся? Давай скорее, а то Страшилка съест нас, если мы не накормим ее сундучком!

Откуда только силы взялись у крохотной Канючки! Она уже вытаскивала заветный сундучок Кладовкина из ящика, угрожающе попискивая и шикая на острые углы сокровищ, о которые спотыкалась по дороге.

– Что ты такой медленный?! – Злобное красное личико Канючки обернулось к Механюку.

– Лучше бы я был у Страшилки, а Кладовкин здесь, – пробурчал Механюк и выбрался из ящика.

– Куда теперь? – спросила Канючка, забывшая про свои утренние страхи.

– Теперь к прыгалке, а потом к Кладовкину. Сама ему отнесешь?

Канючка остановилась. Губки у нее задрожали.

– Если меня съест Страшилка, то кого же защищают сейчас Топ Дорожкин и Кладовкин?!

Механюк вздохнул. Погладил Канючку по голове и сказал:

– Они защищают тебя! – Он кинул сундучок на тарелку прыгалки, крикнул вверх: – Лови! – И прыгнул на соседнюю тарелку.

– Вжик! – Сундучок Кладовкина унесся к своему владельцу.

Интересно, чем решил задобрить Страшилку Трезор Кладовкин?

Трезор поймал сундучок. А как же иначе? Когда дело доходило до сокровищ, в смекалке и ловкости ему не было равных.

– Так-так, – сказал он, открывая картонную коробку.

Конечно, Кладовкин и не думал делиться со Страшилкой своими драгоценностями. Просто он был уверен, что сокровища могут помочь в любой, даже самой безвыходной ситуации.

– Надо было все-таки их пересчитать, – добавил он, разглядывая содержимое сундучка.

Если бы Кладовкин был человеком, он бы знал, что его драгоценный сундучок – это всего-навсего картонная коробочка. А колючки внутри – такие кругленькие и такие блестящие – обыкновенные кнопки. Но в мире, в котором жил Кладовкин с друзьями, не было места обыкновенному! Там все было чудесным и очень– очень полезным.

– Посмотрим, на что вы способны, блестященькие вы мои! – Кладовкин с любовью оглядел сокровища. Он осторожно достал одно из них и воткнул остреньким зубчиком в стену. Получилась кругленькая ступенька! Потом Трезор взял второе сокровище, забрался на первую ступеньку, воткнул второе сокровище и сделал вторую ступеньку! Потом опять спустился. Взял третье сокровище, поднялся на две ступеньки и сделал третью…

Он спускался восемнадцать раз и поднимался восемнадцать раз, пока не сделал целых девятнадцать ступенек!

Голос Страшилки раздавался уже совсем рядом.

– Куда ты идешь, Красная Шапочка? – коварно поинтересовалась она.

– Никакая я не Красная Шапочка! – буркнул Кладовкин. – И я тебя не боюсь!

– Отпусти меня, старче! – попросила Страшилка.

– Это ты меня боишься! – торжествующе воскликнул Кладовкин. – Хоть я никакой и не старче.

С последней, девятнадцатой ступеньки, воткнутой в стену, Кладовкин дотянулся до Страшилки. А Страшилка была гладкая. Такая гладкая, что у нее тело плавно переходило в голову. За что было ухватиться Кладовкину? Он в тем– ноте нащупал какой-то отросток. А рядом – еще один. Попытался подтянуться на отростках, но они закрутились у него под руками. – Вжик-вжик-вжик-вжик!!!

Это Кладовкин покатился вниз, сшибая по дороге блестящие ступеньки. – Буме! – сказал он наконец, приземлившись на карниз.

Вокруг валялись блестящие ступеньки с зубчиками – все девятнадцать. А в руках Кладовкин держал два колпачка-отростка.

– Она меня спихнула! – с горечью воскликнул он и прислушался.

Сверху доносилась прекрасная музыка! Страшилка пела! Она запела в тот момент, когда отростки завертелись под руками Кладовкина. И пела всю его дорогу до карниза. Только ему было в то время не до песен.

Снизу раздались аплодисменты. В ладоши хлопала Канючка, в ладоши хлопал Механюк, в ладоши хлопал Топ Дорожкин, распугивая фруктовых мушек.

Невидимый Кладовкин поклонился в темноте поднебесья, а потом смущенно закашлялся. И сам начал хлопать: такую прекрасную песню пела Страшилка.

– Кладовкин одержал победу! – вопила из буфета Канючка. – Он расколдовал Страшилку и превратил ее в Певунью!

– Ура Кладовкину! – вопил Механюк.

– Щелк-щелк! – лаяла Прищепка. Она напоминала Кладовкину, что на его месте победителя должен был быть ее хозяин, первооткрыватель Дорожкин, если бы не попал по вине Кладовкина в беду!

– Не волнуйся, Прищепка! – крикнул Кладовкин вниз.

Он взвалил на спину картонку со всеми блестящими круглыми и зубастыми сокровищами и подошел к краю карниза. Напоследок он обернулся, посмотрел на Страшилку и сказал:

– Спасибо!

Колпачки-отростки он засунул в карманы.

Потом Кладовкин свесил ноги, нащупал скользкий бок стеклянной горы, оттолкнулся, закрыл глаза и… оказался рядом с Топом!

– Как я рад тебя видеть! Теперь нам будет не страшно жить вдвоем! – завопил Топ Дорожкин.

– Жить?! Здесь?! Вдвоем?!! Да мы сойдем с ума от скуки! – завопил Кладовкин.

– А вот и нет! – радостно закричал Топ. – Я научил мушек командам, и у нас будет мушиный цирк! – А потом он погрустнел и добавил: – Тем более у нас нет выбора. Нам все равно отсюда не спуститься, говорю тебе как специалист-путешественник!

Кладовкин открыл картонный сундучок:

– Говорю тебе как владелец сокровищ: мы отсюда выберемся. Нет таких мест на свете, откуда бы не выбрался владелец несметных сокровищ! Пакуй свой цирк!

Кладовкин рассовывал по карманам колючки, а Топ Дорожкин ловил и заталкивал в картонный сундучок суетящихся мушек.

– Подержи меня за ноги, – попросил Кладовкин. Он свесился с карниза, воткнул первую ступеньку и сел на нее.

– А теперь я тебя буду держать, чтобы ты сделал ступеньку! – крикнул он Топу.

Топ аккуратно поставил на колени Кладовкину картонный сундучок с их общими сокровищами, закрепил башмаки в карманах Кладовкина, свесился, воткнул ступеньку и сел на нее.

– Твоя очередь, – махнул он рукой Кладовкину. Кладовкин аккуратно поставил на колени Топу сундучок, зацепился ногами за Топа, свесился и воткнул третью ступеньку.

Так, по очереди повисая над бездной, друзья сделали тридцать шесть ступенек. Больше в сундучке ничего не было, если не считать тысячи мушек – артисток цирка Дорожкина.

Но больше ничего и не надо было! Потому что им навстречу вылетела радостная кукушка из часов Механюка!

Они добрались до родных мест! Перед ними была дверка часового домика!

Ку-ку! – поприветствовала кукушка странников. – Ку-ку! – раздался голосок Канючки. Она выглядывала из блестящего яичка-лифта, на котором Механюк поднял ее к своему домику, чтобы не слушать ее испуганное нытье со столешницы.

А Механюк ничего не мог сказать. Он изо всех сил старался сдержать слезы радости и никак не мог выпустить руки своих друзей.

– Вот! – смущенно сказал Кладовкин и вытащил из кармана трофей – остренькие колпачки-отростки Страшилки. – Трофей!

– Ой, это мне!!! – завопила Канючка. – Это добыча для меня, прекрасной?!

– Да я как-то об этом не подумал, – смущенно сказал Кладовкин. Он изо всех сил убеждал себя, что отростки ни капельки не похожи на сокровища, а значит, ему, Кладовкину, будет их совсем не жалко!

Канючка тем временем уже приставила колпачки к ушам. Потом – к носу, потом – наподобие рожек – ко лбу, и наконец, приладила их на нижние лапки!

– Мне идут каблуки?! – радостно вертелась Канючка перед своими друзьями.

Они смотрели на Канючку с благодарностью: не часто увидишь подружку без слез на глазах!

Канючка деловито процокала на своих каблучках к яйцу-лифту.

– Ну всё, спускай меня, Механюк! – капризно приказала она. – Все интересное закончилось, мне теперь не страшно, и я пойду домой!

– Как это все интересное закончилось? А я?! – вдруг закричал, выходя из тени, Топ Дорожкин. – Неужели ты мне не рада, Канючка?

– А у тебя что-нибудь есть? – остановилась она.

Дорожкин аж расхохотался от радости:

– А как же иначе? Все первооткрыватели привозят из странствий что-нибудь интересное! Ну там чай или картошку. Или специи. Или ковры!

– Ты все это притащил? – недоверчиво оглядела первооткрывателя Канючка. – И зачем нам картошка и ковры? И кто будет жевать твой чай?

– Я привез цирк! А это поинтереснее ковров! – гордо заявил Топ Дорожкин и кинулся к картонному сундучку.

Но Кладовкин сноровисто перехватил свое сокровище

Так, вдвоем держа заветный сундучок, они спустились на столешницу. А Механюк спустил Канючку, а потом спустился сам на цепочке от часов.

Все друзья расселись под абажуром. Разожгли лампу. А Топ Дорожкин выпустил из сундучка тысячу дрессированных мушек.

Ах! Как красиво танцевали в воздухе мушки под веселую музыку Страшилки! Их стайка превращалась то в сердечко, то в колечко, то взлетала вверх, то опускалась прямо на головы зрителей! А потом, когда Страшилка запела колыбельную, вся дрессированная стайка приземлилась на оранжевый шар апельсина и заснула.

Все захлопали Топу Дорожкину и его цирку. А Топ Дорожкин наклонился к Прищепке, погладил ее и прошептал:

– Все равно ты лучше всех! Потому что ты верный друг! И потому что мушки не умеют считать до пяти и приносить тапочки.

Прищепка благодарно завиляла хвостиком-гвоздиком и прижалась к ноге своего хозяина.

И тут Страшилка наверху перестала петь и зашипела.

– Что? Опять за старое?! – грозно прокричал Кладовкин, выглядывая из-под абажура.

А Страшилка вдруг ответила басом:

– Перерыв в радиовещании!

– Что она сказала? – переспросила Канючка. – Заклинание?

– Нет! – успокоил ее Кладовкин. – Она пожелала всем спокойной ночи!

Глава 4

Темнота Непроглядная, живущая в дальнем углу

По утрам Страшилка, которая теперь совсем не Страшилка, а очень даже Певунья, говорит:

– Ш-ш-ш, доброе утро, товарищи!

А кукушка из часов кричит ей в ответ:

– Ку-ку!

Потому что часовая кукушка думает, что это она – товарищ.

А Механюк, седлая кукушку, думает: «Странно. Так нас еще никто не называл. Иногда – «мелочь пузатая», иногда – «всякая всячина». Интересно, что такое «товарищ»?»

Но он все равно вылетает на кукушке из домика и орет:

– Доброе утро!

А Страшилка в ответ разражается радостной и бодрой песней, а друзья Механюка – Трезор Кладовкин и Топ Дорожкин – начинают маршировать под песню на буфетной столешнице. Трезор – с конем-качалкой, а Топ – с верным другом Прищепкой.

Только Канючка совершенно не в такт стучит каблучками за своей стеклянной дверцей.

– Цок-цок-цок-цок, – нервно клацают ее каблучки– колпачки.

– Ты от холода стучишь зубами? – задирая голову, интересуется Кладовкин.

– Нет. От страха. И не зубами, а лапками, – обижается Канючка.

Друзья переглядываются. А Канючка продолжает:

– Я Темноты боюсь!

– Чего ее бояться? – пожимает плечами Кладовкин.

– Вам-то хорошо: ты всю ночь в своей сокровищнице дрыхнешь, Топ – в спальном мешке, а Механюк – в домике! А мне сквозь стеклянные дверцы всё-всё видно! Какая ночь вокруг!

– Так ты тоже спи, к утру Темнота сама пройдет, – поучительно говорит сверху Механюк.

А Топ и Трезор начинают торопливо разжигать масляную лампу.

– Смотри, у нас уже рассвело! – радостно сообщают они трусливой Канючке.

– У вас рассвело, а вокруг страшно! Там, вдалеке, Темнота притаилась!

– Эй, Механюк! – закричали Топ и Трезор своему ученому другу, живущему выше всех. – Посмотри: Темнота страшная?

Механюк выскочил на спине кукушки из домика, приставил ко лбу руку козырьком, но только хотел присмотреться к дали непроглядной, как кукушка – р-раз! – и на пружинке обратно в домик вернулась.

«Н-да! – почесал затылок под шапкой Механюк. – Видно, Темнота эта на самом деле несимпатичная, раз кукушка так быстро за дверцей спряталась».

Чтобы не расстраивать и так вечно перепуганную Канючку, он крикнул:

– Не успел ничего рассмотреть!

Тогда Топ Дорожкин, прославленный путешественник, вздохнул – делать нечего! – и начал, кряхтя, спускаться на прыгалку.

Теперь Топ Дорожкин нечасто ходит в походы. Ведь у него есть прыгалка! Ему теперь достаточно спуститься на тарелку прыгалки, а его верному другу Прищепке – прыгнуть со столешницы на другую тарелку. Топ подлетает и озирается. Вот и теперь он приготовился, повернулся точно на северо-северо-запад – в сторону Темноты Непроглядной – и скомандовал Прищепке:

– Ко мне!

Прищепка прыгнула с радостным щелканьем, а Топ Дорожкин подлетел аж к самой крыше мира!

Смотрит вокруг: мир такой большой, а родная столешница такая маленькая! И на ней еле теплится радостный огонек под розовым куполом. А к куполу со всех сторон подступают тени! Тени! Тени!!! Ух ты! Он бы и не догадался, что все так страшно, если бы Канючка вовремя не испугалась!

– Ну что? – спросила с надеждой Канючка, когда Топ, возвращаясь, пролетал мимо ее приоткрытой дверцы.

– Шлеп! – сказал Топ, приземлившись на столешницу.

А потом буркнул, отводя глаза:

– Ничего.

Но тут же поправился:

– То есть я хотел сказать: ничего не видно. Темно же.

А я что говорила! – торжествующе погрозила Темноте пальчиком Канючка. – Недолго тебе, Темнота, нас пугать! Сейчас Топ, Механюк и Кладовкин тебя победят!

– Ну вот, опять куда-то тащиться! – обреченно вздохнул Кладовкин.

– Щелк! Щелк! Щелк! – застрекотала Прищепка. Она, видимо, хотела сказать: «Ура! Опять куда-то тащиться! А то совсем засиделись на месте!»

– Значит, так, – деловито начал Топ Дорожкин, – я пойду первым, а вы ждите…

– Ну уж нет! – оборвал его Кладовкин. – Сразу вдвоем пойдем, чтобы мне одному потом не скитаться!

– К Темноте нужен научный подход! – авторитетно заявил сверху Механюк. – Просто силой ее не победить. Я тоже иду!

И он – вж-жик! – спустился по часовой цепочке на столешницу.

– А я-а-а? – дрожащим голосом спросила Канючка.

Друзья в очередной раз удивились:

– Ты тоже хочешь в Темноту?!

– Нет! – взвизгнула Канючка. – Но когда вы уйдете, Темнота подкрадется ко мне, беззащитной, и ка-ак схватит! – И заплакала.

– Мы тебя спрячем от Темноты под розовый купол к свету! И ты не будешь знать горя! – сказал сообразительный Механюк.

Я вообще ничего не буду знать! А вдруг вас Темнота поглотит? А я напрасно жизнь потрачу, чтобы вас ждать?!

– Не говори так, Канючка! – укоризненно сказал путешественник. Все путешественники считают, что из путешествия можно вернуться, если тебя ждут обратно.

– Да! – возмутился Кладовкин. – Не говори! Потому что получается, что мы напрасно сгинем из-за Темноты, которая никому не мешает, кроме тебя!

– Ой, ну пожалуйста! Пожалуйста, сгиньте… то есть я хотела сказать: сходите вы к этой Темноте! А вдруг, когда вы ее поближе рассмотрите, вы поймете, что она вам тоже мешает?! И что вам очень даже важно ее победить?! – обиженно закричала Канючка.

А потом подумала чуть-чуть и добавила:

– Только хорошо бы мне все-таки узнать, сгинули вы или нет…

– Спокойно, Канючка! – миролюбиво сказал Механюк. – Ты первой узнаешь, если мы сгинем. Потому что у тебя будет телефон!

Канючка посмотрела на Топа и Кладовкина, показала зачем-то им язык и кивнула:

– Вот так-то!

А потом гордо села в лифт-ситечко и спустилась к друзьям на столешницу.

– Давай телефон! – И протянула свою лапку Механюку.

– Я… мне… э-э-э… – замямлил Механюк. У него были пустые руки, и это сильно бросалось в глаза всем, а не только подозрительной Канючке.

– Кладовкин, принеси, пожалуйста… – обратился великий чуланный ученый к Трезору.

– Так у меня был телефон?! И ты молчал?!! – возмутился любитель сокровищ. – И теперь, когда я об этом узнал, я должен отдать его Канючке?!

– Кладовкин, если ты не будешь жадничать, то телефон будет у всех! Тащи сундучок с колючками!

Кладовкин поплелся за сундучком. Он уже несколько раз расставался с этим сокровищем, поэтому очередное расставание уже не казалось таким мучительным.

А Механюк тем временем отвязал лифт-ситечко от лески и начал вытягивать леску что есть силы. На удилище спиннинга заскрипела катушка, повернулась раз пять-шесть. А в руках у Механюка был уже целый моток лески!

– Давай клинок, – скомандовал Механюк подошедшему Кладовкину.

– С оружием не расстанусь! – гордо закричал тот.

– Не беспокойся: и сундучок, и оружие будут при тебе! – заверил ученый друг Кладовкина. Намотал леску на клинок и спрятал клинок в сундучок. – Держи, это твой телефон! – сказал он любителю сокровищ.

Кладовкин потрясенно смотрел на сундучок с клинком и леской.

Канючка потрясенно смотрела на сундучок с клинком и леской в руках у Кладовкина.

– А мне?! Ты мне обещал! – заверещала она.

Механюк нашел в клубке второй конец лески. Примотал его к колючке, выпавшей из сундучка, и спрятал все это… в блестящем яйце-лифте!

– Это был мой лифт! – обиженно сказала Канючка.

– А теперь это будет твой телефон, – объяснил ей Механюк.

Канючка с готовностью кивнула и заорала в дырочку:

– Алё!

Леска, соединявшая яйцо и сундучок Кладовкина, задрожала от напряжения:

– Алё-алё-алё…

Кладовкин, прижимавший к себе сундучок, аж подпрыгнул:

– Это за что же такое наказание? Мы что, всю дорогу ее будем слышать? Никуда от нее не спрячемся?!

– Только если бесследно сгинете, – сказала Канючка и опять показала язычок.

– Тогда скорее! – нетерпеливо закричал Топ Дорожкин. Во-первых, его манила дальняя дорога, а во-вторых, он стоял рядом с Кладовкиным и его порядком оглушил Канючкин голос из сундучка.

– Только надо вооружиться, – сказал Кладовкин, ведь его клинок теперь работал телефоном.

Трезор Кладовкин не был воинственным. Он никогда не участвовал в битвах и не очень об этом сожалел. Но он любил сокровища, а кинжалы, мечи и щиты, которые хранились в Оружейной, так блестели и сверкали, что сомневаться не приходилось: это настоящие сокровища! Оружейная была по соседству с жилищем Трезора Кладовкина, и он часто заглядывал туда полюбоваться на грозное, но явно драгоценное оружие.

Вот и сейчас в полумраке Оружейной металл грозно, но очень притягательно поблескивал. Топ и Трезор хотели взять мечи и вилы, но ученый Механюк напомнил, что Темнота – это особый враг! И биться с Темнотой надо… веслами!

– Только не хватало, чтобы Темнота была мокрой и противной, – с содроганием прошептал Кладовкин на ухо Топу Дорожкину.

По правде говоря, они еще ни разу не бились ни с одним врагом. Так что не имели никакого понятия, кого и чем можно победить.

Друзья взвалили на себя тяжеленные металлические весла, Кладовкин зажал под мышкой телефон-сундучок, и под непрестанные вопли из этого сундучка: «Алё-алё! Прием-прием!» – друзья отправились в путь.

Кладовкин без устали разматывал туго натянутую леску, которая вела от сундучка к яйцу. А из яйца в сундучок без устали неслось:

– Прием-прием, вы где?

– Прием, проходим ящик со скалами.

– Прием, а теперь где?

– Спустились к тоннелю, где чуть не пропал Дорожкин.

– Ой, прием! Мне страшно!

– Нам тоже: здесь скалятся какие-то зубы!

– Ой! Боюсь-боюсь!

– Спрячься под шатер!

– Кончай болтать! – сказал Механюк Кладовкину.

Кладовкин с благодарностью кивнул Механюку и объявил в коробочку:

– Конец связи!

Стоило только Кладовкину отвлечься от дела, точнее – от сундучка с леской, как он почувствовал: объятия Темноты стали крепче. Темнота заколдовала всё вокруг! Звуки, которые при свете лампы на родной столешнице казались просто скрипом старого дерева, или свистом ветра в щелях, или тихим шуршанием, в Темноте наполнились каким-то зловещим смыслом.

– Скри-и-ип! – раздалось справа, и друзья вздрогнули – им показалось, что это Темнота издевательски смеется над ними.

– Ш-ш-шох! – выдохнула Темнота слева, и дыхание ее показалось друзьям ледяным.

– Сейчас будем устанавливать весло! – засуетился Механюк. – Вот так! – И он воткнул металлическое весло черенком между опасно поблескивающими зубьями. – А теперь командуй Канючке, чтобы вылезала из палатки и двигала лампу! – шепотом, чтобы не привлечь внимания Темноты, сказал Механюк.

– Есть! – ответил Кладовкин и закричал в коробочку: – Прием! Прием! Канючка, свети!

Канючка оторвала ухо от яйца-телефона, разбежалась и ка-ак двинет лампу! Лампа заскользила по столешнице вместе с Канючкой и остановилась на самом краешке!

Топ и Кладовкин увидели слабый огонек далеко вверху. И огонек этот был таким трепетным, таким родным, что они чуть не повернули обратно!.

А Механюк тем временем поворачивал весло, пока не поймал лучик от лампы на гладкую поверхность лопасти.

– Прочь с дороги, Темнота! – прошептал Механюк.

Весло отразило далекий свет и осветило кусочек дороги! И этот кусочек перестал казаться страшным! Большие зубья граблей мирно стояли, гигантские лопасти лопат не шевелились, а лучик от весла указывал путь.

– Мы с Прищепкой побежим вперед, пока светло! – сказал Топ Дорожкин и исчез за освещенным краем.

– Вижу маяк! – раздался голос Дорожкина из Темноты.

– Какой маяк? – спросил его Механюк.

– Он мигает и урчит! – ответил из Темноты Дорожкин.